ДА-2/27

[Papa-demon]

Любой пейринг с аришоком, кроме Хоука и кунари.
Желательно рейтинг повыше.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Выполненная заявка, Аришок, Орсино, Dragon Age II: кинк-фест

---

ДА-2/26

[Papa-demon]

Мииран/м!Хоук(маг).
Хотелось бы рейтинг повыше, можно стеб или юмор, не десфик
«…мой любимый новый гражданин!»

@темы: Джен, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Выполненная заявка, Хоук(m), Карвер Хоук, Dragon Age II: кинк-фест, Мииран

---

ДА-2/25

[Papa-demon]

Сенешаль Бран/м!Хоук (желательно маг).
Рейтинг не ниже R, юмор, стеб, можно немного ангста, сенешаль обязательно должен быть топом.
"Как же вы мне надоели, Защитник!"

@темы: Dragon Age II, Невыполненная заявка, Хоук(m), Dragon Age II: кинк-фест, сенешаль Бран

---

ДА-2/24

[Papa-demon]

Андерс/м!Хоук.
После финала игры Хоук оставляет Андерса в живых, но разрывает с ним отношения.
POV Андерса, ангст.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Выполненная заявка, Хоук(m), Dragon Age II: кинк-фест

---

ДА-2/23

[Papa-demon]

Андерс/Справедливость в таймлайне Пробуждения.
Андерс ради интереса пытается флиртовать с духом, Справедливость недоумевает.
Стёб.

@темы: Андерс, Невыполненная заявка, Dragon Age: Awakening, Dragon Age II: кинк-фест, Справедливость

---

ДА-2/22

[Papa-demon]

Любой персонаж-мужчина/Себастьян.
Изнасилование, POV Себастьяна.

@темы: Джен, Dragon Age II, Фанфик, Выполненная заявка, Варрик, Dragon Age II: кинк-фест, Себастьян Вель

---

ДА-2/21

[Papa-demon]

м!Хоук/Андерс, Справедливость/м!Хоук.
Эмоции Андерса влияют на Справедливость непредсказуемым образом.
Андерса это пугает, а Хоуку любопытно.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Выполненная заявка, Хоук(m), Dragon Age II: кинк-фест, Справедливость

---

Кинк-Фест

[Lady_Hella]

Официально открытие еще не объявлено, поэтому в качестве маленькой затравки выкладываю кинковый текст по заявке, не попавшей в принятую тридцатку. Надеюсь, администрация феста не обидится

Фандом: DA2
Кинк и ворнинг: зоофилия
Пейринг: Фенрис/гусь

Заявка: Фенрис

матерное слово!

ебет гусей!

Фенрис смотрел на гуся. Гусь смотрел на Фенриса. Вид у гуся был весьма унылым и жалким. Ему явно не нравилось то, что с ним собирались сделать.
Если бы его так не прижало, эльф бы потребовал вернуть деньги назад или заменить гуся кем-нибудь более... жизнерадостным. Но хозяйка только руками развела. Мол, простите, сэра, но вы немного опоздали, вечер поздний, всех разобрали.
Фенрис смотрел на гуся с тоской и печалью. Смешно даже сравнивать то, что вытворял Хоук, и... вот ЭТО. Жалкое подобие - самое мягкое определение, которое приходило в голову.
Но тело требовало своего, а бороться с низменными желаниями становилось труднее с каждой минутой.
И эльф решился. В конце концов, за годы рабства он и не такого натерпелся.
Собравшись с духом, Фенрис придвинул к себе не особо сопротивляющегося гуся и приступил. Дело продвигалось туго, гусь попался несговорчивый, и капельки пота, выступившие на лбу эльфа были лишним тому подтверждением. Минут пять безуспешной борьбы привели лишь к тому, что Фенрису удалось раздвинуть ноги гадской птице, но кроме этого он не продвинулся ни на фалангу пальца. Если бы гусь мог - он бы наверное орал благим матом, взаимно не испытывая радости от общения с чокнутым эльфом. Но опытные в таких делах хозяева предусмотрительно и заранее решили вопрос с головой. В остальном же гусь был непреклонен.
Фенрис вертел его и так, и эдак, но вскоре понял, что дело безнадежное.
Раздосадованный эльф поднялся, швырнул птицу на пол и метким пинком отправил его по полу к носу дремавшего под соседним столом мабари.
- Да ебал я таких гусей! - рыкнул он на весь зал, и хозяин мабари счел самым благоразумным побледнеть и плюхнуться обратно на скамейку. - Чтобы я еще раз рискнул желудком в этой дрянной забегаловке!
Все тем же отработанным пинком открыв тяжелую входную дверь, а потом с грохотом захлопнув ее за спиной так, что вывеска покачнулась с испуганным скрипом, Фенрис вдохнул свежего ночного воздуха, и решительно направился к имению Хоуков. Во-первых, на Гаррета невозможно было злиться долго, а, во-вторых, там его точно не будут пытаться накормить мясом гадской птицы, издохшей неделю назад от старости .

@темы: Джен, Dragon Age II, Фанфик, Фенрис

---

[говорящая помидорка]

Заявка:
Dragon Age
М!Сурана (эльф)/Зевран, слеш, связывание и секс на столе =)

Пара слов: на самом деле, не совсем то, что просилось и не совсем то, что задумывалось. Но может быть, порадует хоть кого-то.
Сурана длинночерноволос =)

Рисунок:"Когда кто-то опаздывает на несколько лет"

@темы: Dragon Age: Origins, Cлэш, Фанарт-фест, Выполненная заявка, Арт, Сурана(m)

---

[Papa-demon]

В комментариях к этому посту можно обсудить заявки второго тура и задать вопросы.

Прошу не забывать о правилах сообщества и о том, что его владелец - тиран и деспот.

@темы: Обсуждение, Объявление администрации, Dragon Age II: кинк-фест

---

[Papa-demon]

Пост для приема заявок на второй кинк-фест по Dragon Age 2.
Лимит - 30 заявок.

Обсуждение заявок здесь.

запись создана: 29.04.2011 в 20:57

@темы: Объявление администрации, Dragon Age II: кинк-фест, Список заявок

---

[говорящая помидорка]

Заявка: Хочу попросить рисунок к фику - Дикий пес Али4е.
Это Dragon Age-2, Хоук(м)/Фенрис, слэш; рейтинг и сцена фика любые на усмотрение художника, но хотелось бы что-нибудь нежное и чувственное одновременно.

Рисунок:
Я, отвернувшись от всех, пересчитывал кружки на подносе Норы и пытался понять, на сколько в этот раз нас нагрели и стоит ли оно скандала, когда внезапно раздался звонкий голосок эльфийки:
— Ой, Фенрис, у тебя сейчас были такие глаза… как у щенка. Ты влюбился? Ну признайся, влюбился?

@темы: Джен, Cлэш, Dragon Age II, Фанарт-фест, Выполненная заявка, Арт, Фенрис

---

[Papa-demon]

В преддверии второго кинк-тура по "Dragon Age 2" хотелось бы подвести итоги первого тура.
С 1 по 27 апреля было выполнено 11 заявок из 20, причем:
одна заявка была выполнена 2 раза,
одна заявка была выполнена 3 раза,
одна заявка была выполнена 4 раза
и еще одна заявка была выполнена 5 раз.
Итого за время первого тура было написан 21 текст, с чем и поздравляем наших плодовитых и вдохновленных авторов.

Согласно опросу прием заявок на второй тур кинк-феста по "Dragon Age 2" состоится завтра, в пятницу, 29 апреля, в 21:00 по московскому времени.
Мы расширяем лимит, и в этот раз будет принято 30 заявок.
Пост для подачи заявок будет создан дополнительно.

Все вопросы по кинк-фесту можно задать здесь.

@темы: Объявление администрации, Выполненная заявка, Dragon Age II: кинк-фест

---

Бонус-тур по играм

[Papa-demon]

Название: Возлюбленная
Автор: Аззи
Фэндом: Dragon Age: Origins
Рейтинг: G
Жанр: Fluff, Het
Персонажи/Пейринг: Колгрим/Андрасте
Размер: 245 слов
Предупреждение: написано по заявке на бонус-тур по играм "Колгрим/Андрасте (дракон или настоящая - зависит от фантазии и желания автора)".


Где еще быть Невесте Создателя, как не здесь, в самом из величественных храмов, ей посвященных? Кому еще возносить молитвы, как не ей, воительнице и пророчице? Как еще причащать вновь обретших веру, как не прикосновением крыльев ее, как не кровью ее?

Колгрим преклоняет колени перед Андрасте — живой, настоящей, не бездушной статуей в церкви.
Драконья кровь выжигает прошлое.
Драконья кровь дарит жизнь вечную.

На склоне горы гудит ветер, у подножия горы начинается служба, голоса повторяют Песнь Света - Колгрим не слышит... да он почти не дышит от восторга. Сама Андрасте на его головой шелестит крыльями, и Колгрим знает, что сегодня ночью не будет спать.

Она и вправду приходит — босая, в легком белом платье. Она словно светится во мраке пещеры, и Колгрим поспешно подхватывает ее на руки, несет на постель.
Тускло мерцает светильник у изголовья, но и в его неверном сиянии видно, какая же она красивая — пресветлая Андрасте.
Распущенные волосы по плечам, белая-белая кожа.

Андрасте кладет руку на свой чуть округлившийся живот. Еще так долго ждать, она вздыхает. Твои и мои дети, Колгрим, ты будешь любить их?
Я буду любить их и я буду убивать ради них, клянется Колгрим.
Он чувствует себя счастливым в эту минуту.
Гнезда давно готовы, прихожане молятся о легком разрешении от бремени, избранные покорно ждут первого касания жертвенного ножа.
Все хорошо, любимая.
У нас будет много сыновей и дочерей.

Колгрим засыпает под утро, и ему снятся черные и золотые драконы в синем небе — крылатые дети, его и Андрасте.

@темы: Dragon Age: Origins, Гет, Фанфик, Выполненная заявка, Все игры: бонус-тур, Андрасте, Колгрим

---

Продолжение, третья и четвертая главы

[Братец Аленушка]

Автор: ~Marsya~
Бета: нету. Так что пунктуация и оформление диалогов по-прежнему сильно авторские
Категория: слэш, чуточку гет
Рейтинг: PG-13?
Персонажи: Мередит, Каллен, Орсино, Алрик
Пейринг: как основной - Каллен/Орсино, наверное.
Предупреждения: ООС и общая сумбурность. Да, и еще - оно получилось слишком длинным и слишком мрачным.
От автора: хочу заранее извиниться за возможные несоответствия канону -голова у меня дырявая, а возможности переиграть сейчас нет. Буду благодарна за любые поправки ^_^
_________________________________________________
Главы первая и вторая - здесь

Часть 3. Четыре года спустя.
Орсино

Этот сумасшедший год был даже хуже, чем все предыдущие, и начался он с трагедии. Нападение кунари не было абсолютной неожиданностью — его предсказывали и к нему готовились. Но как это обычно бывает, все началось чуть раньше, чем планировалось. Совсем немного. Кунари прокатились по улицам, как волна, сметая всех, кто попался под руку. Пока храмовники суетились, собирая свои войска, дворец наместника и все подступы к нему оказались захвачены. Магов послали вперед, просто попробовать пробиться, пока отряды Мередит доберутся до верхнего города, хотя у первого чародея не было ни малейшего боевого опыта и он представить себе не мог, как действовать в этой ситуации. Они попытались прорваться к воротам, и оглянуться не успели, как их раскидали по сторонам. Кунари оказались стремительными и сильными, у магов против них не было ни единого шанса, они даже не успевали дочитать заклинание. Все это заняло минуты две — маги вошли под арку и подняли посохи, стоящие на площади кунари организованно сорвались со своих мест, а потом Орсино вскользь ударили по голове чем-то тяжелым. Почти следом за ними на площадь влетела небольшая группа хорошо вооруженных людей, завязалась серьезная битва. Смутно знакомый человек подал ему руку, помогая подняться. Хоук, вспомнил маг, один из местных аристократов. Он огляделся — все его люди лежали на мостовой.
Вспоминать было больно. Он тогда метался между трупами в надежде, что хоть кто-то остался жив, Хоук вполголоса говорил что-то своим спутникам, но Орсино его почти не слышал.
Мертвые глаза, кровь на пыльных камнях. Маги, которых он поклялся любой ценой защищать. Он не задумываясь вызвался отвлекать кунари во время безумной вылазки Хоука, хоть и сомневался, что от него будет хоть какой-то толк. Все, что он хотел сделать сейчас — умереть рядом со своими людьми. Просто чтобы не было так больно и чтобы не ныло так сердце от чувства вины перед ними. Они пришли сюда, потому что он повел их за собой, и все они были мертвы, а он почему-то остался жив.
Но даже умереть не получилось, слишком быстро подошли храмовники во главе с Мередит. Кто-то бережно сгреб его в охапку и убрал с линии огня, Орсино даже не обернулся — в ордене был только один человек, который стал бы беспокоиться о безопасности первого чародея. Каллен еле слышно шепнул ему: «Стой здесь», и бросился обратно в бой. Храмовники убивали быстро, Орсино стоял в стороне и обреченно смотрел на дальний край площади, где остались лежать маги Круга, до которого никому кроме него не было дела. Внезапно оказавшаяся рядом Мередит рукой в стальной перчатке крепко сжала плечо первого чародея.
«Не время убиваться из-за мертвых. Надо попытаться спасти тех, кто еще жив!» - в ее глазах горела сейчас непоколебимая уверенность и бьющая через край энергия, казалось, оружие в руках придавало ей дополнительные силы. - «Идите с нами, ваши целительские способности могут пригодиться».
Даже сейчас при воспоминаниях об этом моменте он чувствовал удивление. Такие правильные слова, в такой правильный момент — от нее... Потом ему помогали держаться долг и ответственность, но тогда именно эти слова дали ему силы идти дальше.

Для Круга это был тяжелый год, очень много потерь, очень много пришлых, которых они брали под свое крыло и которые платили черной неблагодарностью, устраивая заговоры и подставляя остальных. Орсино не знал, как бы он продержался, если б не помощь Каллена. Каллен продолжал приходить иногда — последнее время все реже, ссылаясь на количество работы и проблемы в ордене — но всегда оказывался рядом с ним в трудные моменты и действительно старался ограничить беспредел, творимый Алриком и его людьми. Первый чародей не просил большего, он прекрасно понимал, что о любви здесь речи не идет, и был благодарен за то, что есть. Единственное, что его огорчало во всей этой ситуации — взгляд, которым Каллен смотрел на рыцаря-командора. Орсино и раньше обращал на это внимание, но теперь эти взгляды стали слишком долгими и печальными, и это нервировало его. До этого он не понимал, насколько сильно боится потерять своего храмовника, боится снова остаться один. Одна мысль об этом приводила его в ужас. Но основная проблема была даже не в одиночестве, отдать его этой женщине — это для него было слишком тяжело. Она и так ему ничего уже не оставила.
Теперь лежа в одиночестве в темноте он вспоминал погибших, считал минуты и надеялся, что Каллен просто задержался на задании и все-таки придет сегодня. Считал и считал, стараясь не поддаваться отчаянию. И обдумывал планы уничтожения Мередит. Открыто выступить против нее он не может — не при Каллене, к тому же если она умрет сейчас, ее место займет этот ненормальный Алрик. А вот если бы Алрика вдруг не стало... Небольшой мятеж — не в Круге, нет, он не станет рисковать своими подопечными — в ордене или даже среди горожан решил бы все проблемы. Если ее удастся убрать, рыцарем-командором станет Каллен, а он сумеет навести порядок и защитить Круг. И у него будет самый лояльный первый чародей в истории Кругов, наверное.
Часы на городской башне отзвонили три, ждать дольше, скорее всего, не имело смысла. Каллен уже не придет, побоится его разбудить. Первый чародей со вздохом выбрался из постели, заснуть он теперь вряд ли сможет, можно прогуляться по этажу и возможно попробовать его поискать. Он набросил мантию поверх ночной рубашки, игнорируя настороженно зашебуршавшегося в углу призрака, и вышел в коридор. В коридоре оказалось пусто и неожиданно холодно, причину он обнаружил почти сразу — окно в конце коридора было распахнуто, белые занавески колыхались на ветру. Орсино поплотнее завернулся в тонкую мантию, спасаясь от сквозняка, и подошел к окну. Тяжелые рамы с трудом закрылись, и он замер, услышав за спиной тихий шорох. Шорохи здесь были делом обычным, но этот сопровождался знакомым жутковатым ощущением, от которого заледенело сердце. Первый чародей обреченно обернулся, уже точно зная, кого он увидит. Заместитель рыцаря-командора Алрик с интересом смотрел не него, склонив голову набок и улыбаясь своей странной улыбкой.
«Знаете, Орсино, вами невозможно не любоваться»
«Именно поэтому вы меня пытались задушить во время нашей предыдущей встречи?» - он понимал, что дерзить этому человеку — не самая лучшая идея, но отступать ему было некуда, посох его остался в спальне, и кажется за последний год он совсем разучился дорожить жизнью. Страх остался, но сегодня он разбавлялся горечью и усталостью.
«Именно поэтому» - неожиданно серьезно сообщил Алрик - «И мне до сих пор жаль, что мне тогда помешали»
«Мне тоже жаль» - невольно вырвалось у Орсино, воспоминания о мертвых телах на каменной мостовой как-то невовремя вернулись снова. Храмовник покачал головой и неожиданно протянул руку, положив ее на сердце первому чародею. Тот непроизвольно дернулся, пытаясь отодвинуться, потом вопросительно посмотрел в пронзительно-синие глаза. Алрик сегодня казался почти нормальным, даже это его присутствие одновременно в нескольких реальностях ощущалось не так остро, как обычно. Орсино было любопытно, вменяемого Алрика видеть приходилось нечасто.
«Я заберу вас отсюда, обязательно. Там вам будет лучше». - храмовник все еще стоял, положив ему руку на грудь, как будто прислушиваясь к биению сердца.
«Где?»
Ответа он не дождался, заместитель командора помолчал, с явным сожалением убрал руку и ушел. Орсино с недоверием поглядел ему вслед, то, что он убрался, было замечательно, но место где лежала его рука постепенно сводило ледяным холодом. Ощущение было такое, как будто к сердцу приложили кусочек льда. Маг мысленно обругал себя за то, что позволил любопытству взять верх над осторожностью. Кто знал, какие поганые знания и ритуалы этот человек мог вынести из своих полуреальных лириумных снов?
Он вернулся в свою спальню, по прежнему пустую и мрачную, и завернулся в одеяло, пытаясь отогреться. Через некоторое время сердце коченеть перестало, первый чародей успокоился и даже смог немного поспать.

Утром Орсино первым делом прогулялся к казармам в обществе своего конвоя. Каллена он не застал, но застал Траска, который сообщил ему, что вчера капитан вернулся из патруля очень поздно, а сегодня утром ушел куда-то за город с одним из ребят, недавно прошедших посвящение, по какому-то срочному неотложному делу. Еще Орсино издалека посмотрел на Алрика — сегодня от его вчерашней адекватности не осталось и следа, радужки пылали неестественным синим огнем, а улыбка казалась совсем уж неземной. Первый чародей осторожно обошел его по очень большой дуге, стараясь не попасться на глаза.
Каллен вернулся уже ближе к обеду, вид у него был усталый, а на доспехах темнели пятна крови.
«Не моя» - отмахнулся он от бросившегося к нему первого чародея.
А потом Орсино сидел рядом с ним на площади, и слушал его жуткий рассказ, от которого кровь стыла в жилах. Одержимые маги — это уже достаточно погано, но одержимые храмовники, с их умениями и физической подготовкой причинят гораздо больше разрушений и убьют больше людей. В первую очередь магов, которых они якобы защищают.
«Что ты будешь делать?» - Орсино говорил тихо, ситуация была крайне поганой.
«Поговорю с Мередит» - Каллен хмуро разглядывал статуи - «А потом буду разбираться с этим, независимо от того, что она скажет»
«Если что, я с тобой»
«Я знаю»

***

Каллен

Какое же все таки поганое утро! Он чистил меч и краем уха прислушивался к разговорам окружающих, храмовники были встревожены. Конечно, он рассказал не всем, только тем, которые по мнению Траска были достойны доверия. Сейчас они тихо обсуждали сложившуюся ситуацию, а ситуация была дрянь. Если уже храмовники начали во что попало превращаться — значит, завеса здесь держится с трудом. Реакция Мередит ему совсем не понравилась, хотя и была предсказуема. Каллен отправился к ней сразу после разговора с Орсино, и выложил ей все, что удалось узнать. Она отвечала довольно равнодушно, и этот ее ответ за минувший год он выучил наизусть: «Я займусь этим, не вмешивайтесь, это не относится к вашим обязанностям». Она отвечала это слишком часто в последнее время. Каллен ловил тяжелый безразличный взгляд командора, и пытался понять, как так получилось. И где та красивая, яркая, живая женщина, которая так потрясла его в день приезда, с ее улыбкой и копной золотистых волос? Красота осталась, но теперь она больше напоминала красоту статуй в особняках аристократов.
Она все еще носила этот свой капюшон, но в этом больше не чувствовалось ни намека на желание выглядеть ярко, скорее, это было попыткой хоть что-то сохранить от себя прежней. Или хотя бы просто выглядеть привычно, чтобы не привлекать внимание к произошедшим в ней изменениям. Со временем этот капюшон начал восприниматься как неотъемлемая часть ее доспеха.
Казалось, она оживала только на боевых заданиях - с оружием в руках она напоминала валькирию, в глазах ее снова светилась уверенность и живой ум, которые так очаровали его когда-то. В эти моменты он смотрел жадно и не мог наглядеться, это была его Мередит, такая же как раньше. Он много думал об этих изменениях и о лириуме. Каллен не знал, влиял ли на нее лириум в ее мече, хотя был почти уверен в этом, но он совершенно точно знал, что на нее влияет лириум, который был у нее внутри. Ему уже не раз приходилось видеть это, и в Ферелдене тоже, поэтому он не сомневался в своих выводах. Слишком много лириума. От этого было очень грустно, но он совершенно не представлял, чем он может помочь. И хуже всего было то, что этот лириум похоже влиял на ее разум и способность управлять городом и орденом, скоро придется подумать... О возможности ее отстранения. Это стало ясно уже давно, и он много размышлял об этом — в спокойных патрулях, на обходах и иногда по ночам, лежа в темноте и прижимая к себе спящего Орсино. Рано или поздно ее придется убрать, но он не хотел делать это насильственно. Должен быть способ тихо отстранить ее от должности, и он этот способ найдет. А пока он собирал доказательства, изучал ее поведение и осторожно подготавливал почву для возможного переворота. Сделать это быстро было нельзя, нужна была поддержка значительной части ордена и хотя бы нескольких влиятельных людей. Нужны были доказательства серьезного нарушения с ее стороны — действительно серьезного, покупка кусочка лириума для личных нужд не произведет ни на кого впечатления. И нужно убрать Алрика, желательно не руками ордена. Вот здесь уже все средства будут хороши, и Каллен решился на рискованный шаг — распространил информацию о «плане всеобщего усмирения», который Алрик прислал рыцарю-командору во время очередного приступа помутнения. Это была далеко не самая безумная из его идей, но Каллен решил, что это то, что надо, у всех этих шишек из верхнего города достаточно родни среди магов, чтобы они зашевелились. Результаты пока были небольшие, но все же народ явно заволновался, может и выйдет с этого толк. Достаточно уже они покрывали своих сумасшедших.
Сейчас его основной задачей была подготовка молодых храмовников, которые смогут поддержать его в дальнейшем - здравомыслящих, лояльных к магам и понимающих ошибочность политики Мередит. Для этого он объединился с сэром Траском, человеком неглупым и очень доброжелательным, хотя предлагаемые им варианты развития событий были явно идеализированными и неосуществимыми. Потом к ним присоединились еще несколько человек, и они организовали что-то вроде комитета по решению тех вопросов, которые должна была решать рыцарь-командор. Выявление и нейтрализация одержимых храмовников, получается, тоже теперь их дело.
Каллен послушал немного, убедился, что спорить они будут долго, и вышел из комнаты. Для него проблема была простой и понятной, но от этого не менее разрешимой. Слишком тонкая Завеса, слишком опасно для всех — для простых горожан, для храмовников... Для магов — просто катастрофически опасно. Решить это можно было только полной эвакуацией всего населения Кирквола и его окрестностей, вместе с Кругом, переселенцами и богачами, а это было невозможно. Остается только следить очень, очень внимательно. За всеми.
Самым удивительным было то, что маги похоже почти не обращали внимания на проблему. Для них Завеса истончалась постепенно, они и раньше чувствовали эту нестабильность. А храмовники просто знали о ней, иногда видели незначительные проявления, но не больше того. Надо будет серьезно расспросить об этом Орсино. Мысли его сами перекинулись на первого чародея. Каллен никогда не говорил с ним о своих планах, это было слишком опасным — впутывать его в эти заговоры. Он и так последнее время был взвинчен до предела, вел себя неосмотрительно, срывался на Мередит и постоянно пытался держаться поближе к Каллену. Храмовник старался уделять ему больше внимания, но понимал, что получается не очень убедительно.
Правда была в том, что капитану не слишком-то нужен был Орсино. Нет, он был к нему привязан, и даже где-то восхищался им - Орсино невозможно было не восхищаться, такая самоотверженность и такая сила воли при такой... Слабости, из всего Круга первый чародей единственный совершенно не умел за себя постоять и больше всех нуждался в защите. Но тем не менее все время пытался защищать остальных, хоть и понимал, что получается у него не очень. И безусловно, Каллен очень ценил его как первого чародея — его ум и умение сплотить вокруг себя людей были полезны сейчас и могли очень пригодиться в будущем. Но сердце не щемило, как при взгляде на Мередит, и он старательно гнал от себя мысли, что все могло пойти совсем по-другому, если бы он был рядом с ней и смог бы вмешаться вовремя.
Иногда было очень трудно не думать о Мередит.
А ведь Орсино напугал его сегодня. Каллен снова вспомнил, как Орсино с ужасающей серьезностью вскинул на него потемневшие глаза. «Я с тобой»
В этот момент Каллен на секунду поверил, что он знает, о чем говорит. Но даже если не знает, готовность первого чародея пойти вместе с ним против Мередит пугала Каллена. Он знал, как Орсино к ней относится, к этому давно шло, но все это было слишком опасным. Нужно любой ценой удержать его подальше от их заговора. Если их всех раскроют, Орсино рискует не только своей головой, как остальные, но и всем Кругом. Первый чародей должен быть абсолютно чист перед законом. Неплохо бы навестить его сегодня, подумал капитан, отвлечь немного от политики и мрачных раздумий, да и самому отвлечься.

Неожиданные новости с утра, похоже, становились традицией. Следующим утром его вызвали к рыцарю-командору, даже не дожидаясь его прихода в казармы, прямо из комнат первого чародея. Каллен на ходу оделся, пытаясь сообразить, чем может быть вызвана такая спешка, и уже подходя к ее кабинету обнаружил, что он не единственный, кого вытащили из своей (или чужой) постели. Практически все командование ордена было здесь, и вид у большинства был такой же озадаченный и растрепанный.
Мередит стояла у своего стола, положив руки на рукоять меча, и говорила, голос ее был сейчас решительным и спокойным. Каллен слушал и не верил своим ушам — его план все же сработал. Заместитель командора Алрик был убит сегодня ночью в городе. При исполнении служебных обязанностей. Девушке-беглянке, которую он преследовал, удалось сбежать, но это убийство совершила явно не она - судя по ранам, неизвестный убийца был вооружен двуручным мечом, и возможно был не один.
Он в полуха слушал ее, разглядывая лица собравшихся. Печали на них явно не наблюдалось, покойного здесь никто не любил. Каллен невольно припомнил свое последнее столкновение с ним неделю назад и оставшийся от него поганый неприятный осадок. Впрочем, все встречи с Алриком оставляли неприятный осадок, и все они почему-то были так или иначе связаны с Орсино.
В тот раз Мередит объявила общий сбор для старших чинов ордена и Круга. Обсуждали участившиеся случаи побегов из Круга. Рыцарь-командор много говорила про дисциплину в Круге, магию крови и привечаемых отступников, говорила она и про несговорчивость первого чародея и его постоянные попытки помешать работе храмовников. Орсино вызвался отвечать на ее обвинения. Каллен слушал жесткую обвинительную речь первого чародея и чувствовал, как волосы на затылке начинают шевелиться. Нет, это не было открытым бунтом, но говорить такое в лицо Мередит... Ключевыми словами были «деспотизм» и «превышение полномочий», Алрика он тоже упомянул, но как-то вскользь.
В тот момент на заместителя командора Каллен даже не глянул — он не мог оторвать взгляда от лица Мередит. Выглядела она спокойной и собранной, но глаза ее тогда были страшными. «Вот так она, наверное, выглядит, когда убивает» - подумал капитан. Договорить первому чародею, к счастью, не дали. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы рыцарю-командору не принесли срочный вызов от преподобной матери. Она объявила собрание оконченным, окинула мага тяжелым взглядом и стремительно вышла из помещения. После ее ухода с части присутствующих как будто спало оцепенение, повскакивали со своих мест старшие чародеи, но их вмешательство уже не понадобилось — сидевший ближе всех Траск уже уводил Орсино с трибуны, что-то быстро и тихо ему объясняя. Первый чародей вырвался, сверкнул глазами и с достоинством удалился самостоятельно. Маги ушли за ним следом, храмовники тоже постепенно расходились. Каллен медленно поднялся, обводя взглядом пустеющий зал. На своем месте остался только Алрик, он сидел, откинувшись на спинку своего кресла и не сводил взгляда с опустевшей трибуны. На этот раз его полубезумная улыбочка казалась не самой странной деталью его облика, и Каллен посчитал нужным сказать ему об этом.
«У вас кровь из носа идет».
Алрик рассеянно прикоснулся к ручейку крови и уставился на свои пальцы.Улыбка его стала еще шире.
«И в самом деле кровь!»- в голосе его звучало совершенно неуместное веселье, как будто этот факт по каким-то своим причинам несказанно радовал его.
Капитан отвернулся, пытаясь сдержать закипающее бешенство, заместитель командора умудрялся выводить его из себя, даже ничего не предпринимая для этого.
«Первый чародей сегодня прелестен. И опять ведет себя безрассудно! Разве я не говорил, чтобы вы получше следили за ним?»
«Вас это не касается! Держитесь подальше от него!
«Лучше бы вы держались подальше. Он слишком много говорит. Чтобы бросаться такими словами в лицо Мередит, нужно быть бессмертным» - он наконец-то приложил к носу платок, останавливая кровотечение, но все еще улыбался, и Каллен решил, что уже сыт по горло общением с этим человеком. Развернувшись, он вышел из комнаты.

***

Мередит

Мередит распустила своих офицеров и устало опустилась в кресло, положив меч на колени. Раньше она могла подолгу оставаться без него, не испытывая никаких неудобств, но сейчас это становилось все труднее. С тех пор, как она начала понимать его речь, она говорила с ним почти постоянно. Иногда мысленно, иногда вслух, когда оставалась одна. Просила о помощи, спрашивала совета, иногда просто рассказывала о том, как прошел день — он умел слушать и умел подбадривать в нужную минуту. Клинок говорил с ней по-разному, обычно гулким гортанным мужским голосом, но бывало, он переходил на странный свистящий шепоток, а иногда голос становился совсем детским. И было еще то странное мягкое мурлыканье, явно женское, но какое-то нечеловеческое. Этот голос никогда не говорил с ней, но часто пел, особенно по ночам. Ей очень нравился этот голос, но от его песен становилось как-то не по себе. Она гораздо больше любила, когда меч пел детским голоском, его песни не были такими завораживающе-прекрасными, но были понятны и грели сердце.
Она попыталась улечься на кресле, но в доспехах это было неудобно. Она чувствовала себя полностью вымотанной, высушенной до дна, даже прямо держать голову было тяжело.
Меч придавал ей силы в сложные моменты, и она чувствовала себя почти непобедимой в бою, когда лилась кровь и пел лириум, но силы эти были временными. Клинок давал их ей, когда она об этом просила, и забирал, когда считал нужным. В последнее время ей приходилось просить слишком часто, и каждый раз, когда время выходило, она чувствовала себя вот так - вялой, слабой и опустошенной. Думать становилось тяжело, мысли текли медленно и неповоротливо, и в них затейливой вязью вплетались еле слышные отзвуки мыслей клинка. Иногда - довольно редко - она начинала путаться, кому из них принадлежит какое-то решение. Раньше это пугало ее, и одно время она пыталась вовсе не употреблять лириум, чтобы не слышать его. В особенно плохие дни она даже начинала думать, что никаких голосов нет, что это ее отравленный лириумом разум выдает такие странные галлюцинации. И это было очень похоже на правду. Но без пения клинка она быстро начинала тосковать, впадала в уныние, и снова возвращалась к гномьему порошку. И голоса приходили снова.
Для того, чтобы иметь возможность постоянно говорить с ним и слышать его, требовалось очень много лириума, и Мередит как могла пыталась ограничить его употребление, она понимала, что таким способом погубит себя очень быстро. Но сегодня без него не обойтись - еще только раннее утро, а она уже на ногах не стоит.
Она протянула руку в ящик стола, разыскивая сверток с синим порошком, официально выдаваемого перестало хватать уже давно, и она стала покупать его нелегально. Еще три года назад она безжалостно прикрыла бы эту сеть, пересажав в тюрьму всех, кто имел к ней отношение, вплоть до покупателей. А сейчас она все чаще пользуется их услугами...
От лириума в голове немного прояснилось, мысли клинка стали отчетливее, и от их движения свои побежали быстрее. Она привычно попросила у него помощи и привычно ее получила — энергия меча разбежалась по всему телу, заставляя ее чувствовать сильной и здоровой. Мередит легко поднялась на ноги, шутливо укоряя его за то, что он так неожиданно оставил ее сегодня утром, клинок ответил мужским гортанным голосом, и она почувствовала легкое разочарование. Этот голос почти никогда не пел.
Дел было много, но начать следовало с убийства Алрика. Она вызвала Траска, поручив ему вести расследование, и уселась за свой стол, чтобы еще раз перечитать отчет с места преступления. Траск бестолковый увалень, он и задницу свою не найдет без подсказки, не только убийц. Она почувствовала, что эта мысль больше чем наполовину принадлежит клинку и хихикнула. Было очень забавно находить в своей голове внезапно затесавшиеся чужие мысли, и с этой мыслью она была согласна. Надо было послать Каллена, но Каллен и без того завел себе привычку лезть не в свое дело и вмешиваться во все проблемы на территории ордена. А еще она все еще немного злилась на него из-за первого чародея. Это было глупо и даже смешно, но она ничего не могла с собой поделать. Какая-то глупая ребяческая обида, еще с того дня три года назад, когда она увидела как Орсино смотрит на Каллена. Сначала она даже почувствовала облегчение — это до определенной степени объясняло реакцию первого чародея на ее совершенно безобидную попытку поцеловать его. Но потом Алрик, улыбаясь до ушей, поделился с ней информацией об их отношениях. По какой-то непонятной причине этот факт его радовал, а вот Мередит до сих пор вспоминала затопившее ее разочарование, к которому примешивалась эта дурацкая обида. И ведь этот капитан Каллен так смотрел на нее!
Удивительно, как сильно он изменился за эти три года, насколько повзрослел. От приехавшего из Ферелдена восторженного неиспорченного мальчика остались только воспоминания. Большинство изменений в его характере ей не слишком нравились, но со своими обязанностями он справлялся отлично, а это самое главное. Не ей судить, она ведь и сама изменилась.
Впрочем, на нее он по-прежнему смотрел, и в его взгляде точно так же порой угадывалось восхищение, но теперь Мередит реагировала на него более чем прохладно и все неуставные разговоры пресекала. Этот их истеричный первый чародей, похоже, и так назначил ее врагом номер один и теперь нападал по любому поводу, но дело было не только в нем. Еще была гордость, и определенный моральный кодекс, не позволявшие ей отвечать на внимание чужого мужчины. Там, где она выросла, придавали внимание таким вещам.
Ладно, не так уж он ей и нужен. С таким количеством работы ей вообще не до мужчин, и она не раз удивлялась, что на нее тогда нашло. Но тем не менее, разбираться пошел не толковый Каллен, а почти бесполезный Траск, который скорее всего ничего не найдет. А жаль, Алрик был со странностями, но польза от него была. И меч его любил.
Она откинулась на спинку кресла, вспоминая их последнюю встречу. Она тогда решила, что может себе позволить отдохнуть немного. Распорядилась, чтобы для нее наполнили водой большую ванну и взбили немного мыльной пены. Когда-то она очень любила мыться таким образом, особенно когда была маленькой. Она положила меч на бортик ванны перед тем как погрузиться в пушистую пену, и закрыла глаза, наслаждаясь теплом и покоем.
Алрик вошел в комнату совершенно неслышно, она поняла, что больше не одна только по изменившимся интонациям в напеве лириума. Мередит резко открыла глаза, собираясь сказать все, что она думает о его привычке входить без стука, но вдруг передумала. Ее заместитель присел на край ванны, положив на колени ее меч, и с отрешенным видом гладил рукоять. В сторону Мередит он даже не взглянул. Поразмыслив, она просто зарылась поглубже в пену, отдавая дань приличиям, и только после этого окликнула Алрика.
Он поднял голову и принялся неторопливо отчитываться по выполненному заданию, не переставая поглаживать металлическую оболочку идола. От меча доносилось какое-то счастливое мурлыканье, и Мередит опять почувствовала подступающую ревность. В конце концов она раздраженно прервала явно затянувшийся рапорт.
«Почему он на меня так не реагирует? Я ведь гораздо больше времени с ним провожу!»
«Он реагирует на лириум. А в тебе его по-прежнему не хватает».- он задумчиво зачерпнул горсть воды и просеял ее между пальцев. - «Хорошо бы добавить»
«Сюда?! Ты с ума сошел!» - она с некоторой опаской смотрела на его руку, широкая мужская ладонь с обветренной загрубевшей кожей. Интересно, насколько она чистая.
«Почему бы и нет? Оно воспринимается по-другому, гораздо слабее, но интересно» - теперь он снова улыбался, и эта улыбка странным образом умиротворяла ее.
«Только если за твой счет» - она хихикнула, вспоминая цены на контрабандный лириум.
Все еще улыбаясь, он пожал плечами, выудил из кармана сверток с синим порошком, и высыпал в воду все его содержимое. Пена в местах соприкосновения с лириумом приобрела нежный голубоватый оттенок.
Она лежала в воде, прислушиваясь к ощущениям. Ощущения были необычные, но приятные, слабый лириумный раствор слегка холодил разгоряченную кожу, и подбадривал уставший за день организм. Она чувствовала себя сильнее и моложе, но вместе с тем ее наполняло удивительное спокойствие, а меч... Меч пел сейчас тихо и очень нежно, тем мурлыкающим женским голосом, который обычно вызывал у нее легкую тревогу. Сейчас эти песни идеально накладывались на ее состояние, они как будто были созданы для него. Алрик перебрался почему-то к ней в изголовье, и сидел, положив руки ей на плечи, но и это ее не беспокоило. Он удивительно хорошо вписывался в эту гармонию, ей казалось, они сейчас легко могут читать мысли друг друга — он, она и ее меч. Вода остывала, пена потихоньку таяла, пока не растаяла совсем, но никто из них не обратил на это внимания.

Мередит встряхнула головой, прогоняя непрошеные воспоминания, и попыталась вернуться к своим отчетам. Алрика ей будет не хватать, иногда он понимал ее лучше, чем она понимала сама себя. Он вообще удивительно хорошо разбирался в чувствах людей — когда был достаточно адекватен. Жаль, что последнее время такие моменты случались все реже и реже. Она тоже по долгу службы научилась неплохо понимать мотивы окружающих — не считая первого чародея, с которым в этом плане всегда было сложнее всех. Но у Алрика эти способности были почти сверхъестественными.
Жаль, как жаль...

***

Часть 4. Эпилог.
Мередит

Ей нравилось это место, здесь всегда было пусто и тихо. Редко кто приходил навещать умерших храмовников, разве только родственники. Сегодня у входа околачивались смутно знакомые ей ребята, которые при виде рыцаря-командора нервно замерли. Она снисходительно кивнула им и прошла в погребальные залы. В самом дальнем конце, в отдельном помещении стояли урны с прахом тех, кто дослужился до высоких чинов, и урна Алрика была последней в ряду.
Она бывала здесь нечасто, только когда появлялось желание поговорить с кем-то кроме меча. После смерти ее заместителя внезапно оказалось, что в ордене нет ни одного человека, с которым она могла бы поговорить откровенно. Так что она предпочла доверять свои тайны мертвецу, пытаясь мысленно отвечать себе так, как ответил бы он.
Поглощенная в свои мысли Мередит завернула за угол, и к своему изумлению столкнулась у дверей с Орсино. Какая неожиданность.
«Добрый вечер, первый чародей» - ей не удалось смягчить ядовитые интонации в голосе, но она хотя бы поздоровалась, а вот Орсино обжег ее ледяным взглядом и прошел мимо, не удостоив ответом. Мередит проводила его мрачным взглядом и прошла в зал. Возле урны Алрика лежали свежие цветы и горели церковные свечи. Но не это сразу привлекло ее внимание, в воздухе осталось неуловимое ощущение недавнего присутствия Алрика, эта его специфическая потусторонняя аура, как будто он был здесь, а потом ушел.
Прелестно. Значит, к первому чародею этот старый мерзавец выходит, а к ней не пришел ни разу, как бы она тут ни распиналась, рассказывая о своем одиночестве!
Она мрачно смяла белые лепестки и развернулась к выходу, на душе было погано. Почему так получается, что дорогу ей всегда переходит один и тот же человек? Меч рассерженно шипел, чувствуя ее настроение. Сегодня с самого утра он разговаривал с ней мужским голосом, но когда она свернула на аллею, ведущую к погребальным залам, замурлыкал голосом женщины-кошки. Она всегда сопровождала Мередит в этих походах, Мередит не знала почему — то ли причина была в Алрике, то ли этой ипостаси просто нравились мертвецы. Сейчас она шипела, и Мередит чувствовала ее ненависть к Орсино так же, как ощущала свою. Ее чувства и мысли сливались с чувствами и мыслями меча, закручиваясь спиралью. Мы убьем его, шепнула она рассерженному мечу. Ты и я. Убьем, как только найдем достойный повод.
Поводов было больше чем достаточно, но все они, к разочарованию Мередит, были недостаточно убедительными. Она была уверена, что он строит за ее спиной какие-то козни, возможно на пару с Калленом, хотя доказательств у нее не было. Все чаще он порывался открыто критиковать ее, ввязывался в ссоры, которых раньше старался избегать. Впрочем, может у него с психикой совсем плохо стало, выглядел он последнее время все хуже и хуже. Интересно, он вообще спит?
Проходя мимо зеркала, она старательно смотрела в другую сторону, чтобы ненароком не увидеть свое отражение.
Сегодня энергии, одолженной ей мечом, хватило до самого вечера, и она чувствовала благодарность. Она сделала очень многое — обошла улицы вместе с патрулем, проверила казармы — пусть не расслабляются, изучила прошения от высокопоставленных вельмож и написала ответы, навестила Алрика. Остальное пока подождет... Уже на остатках иссякающих сил добралась до кровати, и даже смогла раздеться. Оставшись в одной рубахе, она рухнула на кровать, понимая, что на большее ее уже не хватит и подтянула к себе меч. Мередит давно уже обзавелась привычкой класть его на подушку перед сном, ей казалось, что ему не нравится оставаться в одиночестве. К тому же, рядом с ним хорошо спалось - стоило ей пожелать, и она мгновенно проваливалась в сон и не просыпалась до самого утра. Правда, она никогда не могла вспомнить, что ей снилось.
Сейчас ей в спину светила полная луна. Раньше, засыпая, она любила ложиться лицом к окну, чтобы видеть звезды, но теперь она смотрела только на меч, лежащий рядом с ней. Кто сегодня будет петь для нее? Когда раздался тихий детский голосок, Мередит радостно заулыбалась и притянула его к себе, обнимая холодный металл и прижимаясь к эфесу виском. Когда-то ей и в голову не пришло бы, что ее будет так радовать детский голос рядом, но годы шли, и теперь ей казалось, что она упустила в своей жизни нечто важное. Когда меч начинал разговаривать так, ее сердце трепетало от счастья.
Луна заливала светом всю комнату, четко очерчивая тени, меч пел, Мередит улыбалась в темноте счастливой материнской улыбкой и подпевала, когда голос сбивался с ритма или начинал путать слова. Иногда она пела ему сама, те песни, которые ей пели в детстве и меч со временем запоминал их. Это стоило любых жертв, и отсутствия снов, и этого странного выжатого состояния по утрам, даже ее рассудка, если это все же галлюцинации...
Мередит так и заснула улыбаясь.

Утром она обнаружила, что ее запасы лириума иссякли. Она не могла понять, как так вышло, она ведь совсем недавно его закупала... Чувствовала она себя отвратительно, но надо было спуститься вниз и доплестись до склада, рыцарю-командору выдадут, хотя положенное ей количество она забирала недавно. Внизу она, к своей досаде, встретила Орсино со своей охраной и явно только что подошедшего Каллена. Проклятье, вот видеть сейчас первого чародея ей совсем не хотелось! Впрочем, он даже не отреагировал на ее появление, похоже, чувствовал он себя ничуть не лучше, чем она. А уж выглядел так, что в гроб краше кладут.
Забывшись, она мельком поймала свое отражение в одном из местных зеркал, и тут же с досадой отвернулась. Глубоко запавшие глаза, очерченные воспаленной каемкой, нездоровая бледность — она сама была похожа на покойницу. Каллен с тревогой смотрел то на нее, то на такого же бледного и измученного первого чародея, и Мередит невольно заулыбалась, подумав, что они с Орсино сейчас здорово похожи, наверное. И молодого капитана это сходство сильно беспокоило. Бедный мальчик, никого он не смог спасти — ни ее, ни Орсино. Мередит понимала, что ее улыбка очень похожа сейчас на безумную ухмылку Алрика, но ничего не могла с собой поделать.
На самом деле, он казался сейчас совершенно чужим им обоим. Она шла через свою преисподнюю, Орсино — через свою, с чем бы это ни было связано. А Каллен был слишком земным, слишком привязанным к реальности, чтобы помочь хоть кому-то из них. Алрик бы помог, он и там наверняка знал все пути.
Она прошла мимо них, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Каллена, дошла до склада и все-таки взяла у них немного лириума. Сосредоточенно заворачивая порошок в вощеную бумагу, Мередит старалась не смотреть на кладовщика, чтобы не видеть этого снисходительно-понимающего выражения на его лице. Надо спуститься в нижний город и закупиться там по-настоящему.

После гномьего порошка ей стало намного лучше, она приободрилась и шла по нижнему городу, мысленно разговаривая со своим мечом. Периодически, забываясь, она начинала говорить вслух, и тут же замолкала, ловя косые настороженные взгляды прохожих. Она ругала себя за эти проколы, но помогало это ненадолго — слишком мало она в последнее время выходила из своих комнат, и слишком часто клинок был ее единственным собеседником. Она нашла своего обычного поставщика, купила весь лириум, что был у него с собой и решила не торопясь прогуляться до верхнего города — чувствовала себя она уже прилично, возвращаться еще не хотелось, а Мередит любила наблюдать за жизнью города своими глазами. По крайней мере раньше любила.
Но то, что она увидела в верхнем городе, привело ее в ярость. Прежде всего, там она опять наткнулась на этого треклятого первого чародея, за которым вообще-то должны были следить. Что ж, у нее есть к нему несколько вопросов, почему бы не обсудить их прямо сейчас? Не сомневаясь в своей победе, она перешла в наступление.

Это уже слишком. Эти маги перешли все границы.
После объявления права уничтожения все отряды стягивались к зданиям магов, кое-кто из ее людей явно пытался бунтовать, да и Хоук сражался на стороне магов. Хотя от него она ничего другого и не ожидала, яблочко от яблони. Пока храмовники группами пробирались в здание, она ждала — слишком встревожили ее эти неожиданные стычки между ее подчиненными. Нет, она не питала иллюзий насчет преданности некоторых из них, и знала, что кое-кто будет рад повернуть против нее при первом удобном случае, но количество перебежчиков и их организованность неприятно поразили ее. Она выжидала. Если это заговор внутри ордена, первым делом надо вычислить зачинщика.
И она дождалась его, шагнула вперед, навстречу Каллену и его отряду, стараясь подавить накатившее горькое разочарование. Она подозревала, она была почти уверенна, что это будет он, и все равно ей было больно увидеть, что она оказалась права. Мередит отрешенно выслушала его заявления, ее не слишком интересовало, что он скажет — она прекрасно знала, как вершатся заговоры и какие слова говорятся в таких случаях. Он, наверное, долго ждал подходящего повода, так же долго, как и она сама ждала повода уничтожить Орсино. Мередит привычно обратилась за помощью к мечу.
«Меня хотят убить».
«Я не позволю никому отобрать тебя у меня» - странный свистящий шепот, который так редко говорил с ней.
«Я не оставлю тебя» - на задумываясь отозвалась Мередит.
«Давай убьем их всех»
«Убьем»
«Убьем»- последние слова как-то странно наложились друг на друга, она даже не поняла , кто это сказал — отозвался ли меч на ее мысль, или она сама повторила сказанное. Мощь, полученная сегодня от меча, в несколько раз превосходила все, что Мередит доставалось до этого. Она больше не ощущала себя человеком, скорее чем-то вроде ожившего божества. Ее мысли переплелись с мыслями идола так плотно, что она больше не могла провести границу между ними, теперь они были единым организмом, мощным, быстрым, почти бессмертным.
Меч был ею. Она была мечом. Была каждой из его личностей одновременно — древней нежитью, добровольно отдавшей свою темную душу лириуму, маленькой девочкой, заблудившейся среди теней и скверны, старым одержимым, лишившимся тела, женщиной-кошкой - жрицей смерти, пришедшей из других миров. И при этом оставалась собой.
Мередит закрыла глаза, собирая все осколки личностей в единое целое, и бросилась в атаку, наслаждаясь упоительным чувством полного слияния. Ей больше не надо было разделять, какие из мыслей принадлежат ей. Теперь все мысли были ее, и все мысли стекались в одну.
«Убьем»
Это давало ощущение целостности- ее личности как будто сплавились в единый монолит, и они хотели только одного. У бросившихся на нее храмовников не было ни единого шанса.

***

Каллен

Утро выдалось совершенно чудесным. На Рваном берегу, согласно доносам, по ночам бродила сильная нежить, и вчера вечером Каллен с несколькими храмовниками отправился туда, чтобы выяснить, не замешаны ли там отступники. Отступников они не нашли, нежить тоже, и решили переночевать там же в пещере, в надежде, что кто-нибудь все же объявится. Караулили по очереди, и Каллен замечательно выспался на сухом вереске - здесь был удивительно чистый воздух, пахло тем же вереском и немного морем, на разные голоса пели птицы . В Киркволе из птиц были только чайки, и они не пели — они пронзительно орали по утрам, мешая спать. Умываясь холодной морской водой, он поймал себя на мысли, что чайки не единственная причина его постоянного недосыпания - гораздо лучше спится и без нервного Орсино, просыпающегося всю ночь то от кошмаров, то от шорохов - и тут же устыдился. А ведь Орсино наверное ждал его сегодня ночью. Он всегда ждал, даже когда Каллен приходил под утро. Каллен подозревал, что первый чародей просто боится теперь засыпать в одиночестве.
Он быстро собрал людей и постарался как можно быстрее вернуться в город.
По всей видимости, Орсино уже рассказали про их ночную вылазку, потому что он вышел встречать своего храмовника. И судя по тому, как он выглядел, он действительно вообще не спал этой ночью. Чувствуя угрызения совести, Каллен осторожно обнял его, не обращая внимания на любопытные взгляды подчиненных, и уже хотел увести отсюда, но неожиданно увидел еще кое-что, от чего волосы встали дыбом.
По лестнице спускалась Мередит, и выглядела она ничуть не лучше первого чародея. Тот, кстати, даже не посмотрел на давнего недруга — когда Каллен отпустил его, он остался стоять на том же месте, глядя прямо перед собой абсолютно расфокусированным взглядом. Мередит он, похоже, вообще не видел, хотя она на секунду задержалась, поравнявшись с ними. Ощущая нарастающий ужас, Каллен смотрел на них и не мог оторвать взгляд. Когда они вот так вот стояли рядом, они напоминали даже не призраков - оживших мертвецов, с которыми нередко приходилось встречаться в окрестностях Расколотой горы.
Мередит наконец-то прошла мимо, с какой-то странной вымученной улыбкой, и Каллен проводил ее взглядом до самой двери прежде чем снова повернуться к первому чародею.

Он немного следил за Мередит, и знал, что она частенько заходит проведать прах Алрика, даже чаще чем Орсино. И это беспокоило его, заставляло искать предполагаемую мистическую связь между этими визитами и их самочувствием, хотя сердце с грустью подсказывало, что его сероглазая командор просто чересчур увлеклась гномьим порошком. Но тем не менее, с прахом этого мерзавца дело было нечистое. С тех пор, как капитан увидел странные отметины на руках Орсино, он начал обращать внимание на любую мелочь, связанную с покойным заместителем командора. И некоторые из этих мелочей были очень подозрительными. Однажды он пришел в погребальный зал, разыскивая первого чародея, и ему не понравился странный, как будто дрожащий воздух вокруг урны Алрика, особенно над тем местом, где лежали принесенные Орсино цветы. Но когда Каллен попытался подойти поближе, эта странная рябь исчезла, правда, в том месте где она была оказалось очень холодно. Лепестки совсем заледенели. Он медленно повернулся к выходу, решив настрого запретить Орсино приходить сюда и обнаружил еще одну странность. Огонь всех свечей в помещении стелился почти горизонтально, как при сильном сквозняке, хотя воздух казался абсолютно мертвым и неподвижным.
Не выдержав, храмовник быстро вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. В общем зале было светло и спокойно, и его окутала печальная торжественная атмосфера, обычно бывающая в таких местах. Пламя свечей здесь было ровным и высоким, никакой мистики, никаких тайн. Каллен ушел, думая всех этих странностях, о знакомом ощущении в комнате с урной Алрика, и о том, насколько мертвым можно считать человека, который и при жизни не слишком много внимания уделял этой реальности. Зато уделял другим, и Каллен был почти уверен, что по крайней мере треть этих реальностей существует на самом деле - Алрик был абсолютно сумасшедшим, но в некоторых вещах разбирался получше тевинтерских магистров.
Выйдя из помещения, храмовник обнаружил еще одну странность — на улице было совершенно темно. Он пришел сюда сразу после ужина, и пробыл внутри не больше четверти часа, но снаружи, судя по всему, прошло около четырех часов.

Орсино он нашел на площади казематов, и выглядел тот взволнованным и встревоженным. Каллен мрачно слушал историю о раскрытом заговоре, магах крови и Защитнике, чувствуя, что за эти несколько часов пропустил слишком много важных событий. Ему хотелось немедленно бежать к Траску и узнать подробности — кто из их людей умер, кто под арестом ожидает следствия, и какая часть заговора оказалась раскрытой. Вместо этого он вынужден был стоять на ночной площади в тени этих проклятых статуй и выслушивать лепет Орсино, который вбил себе в голову, что может чем-то помочь.
Каллен постарался подавить раздражение и отвечать помягче, он видел, что его скрытность расстроила первого чародея, хотя вызвана она была больше желанием защитить его, а не недоверием. Впрочем, сейчас Орсино выглядел гораздо более живым, чем сегодня утром, и храмовник после недолгих уговоров согласился держать его в курсе. Может, ему будет не так плохо, когда у него появится цель. И лучше уж пусть помогает им, чем пытается действовать самостоятельно, как сегодня.

Когда начался весь этот кошмар, Каллена не было в городе. Он ходил к долийцам, опрашивал их насчет недавних происшествий в окрестностях Расколотой горы и близлежащих шахт. Сотрудничали с ним не особенно охотно, ничего кроме уже имеющейся информации, вытащить из них не удалось, и он уже возвращался в Кирквол, когда над городом взметнулось красноватое облако из камня и пыли. Капитан сорвался с места, еще не разобравшись толком, что там взорвалось, но страшный ответ пришел в голову раньше, чем он добежал до казематов. Первая мысль его была насчет Орсино, но немного подумав он отбросил ее — даже в том сумеречном состоянии, в котором находился сейчас первый чародей, он бы не сделал такую очевидную глупость. Но, в любом случае, его надо было срочно спасать, на площади и во внутренних дворах казематов творилось что-то невообразимое. Храмовники дрались друг с другом, магов нигде не было видно, похоже все они попрятались в здании. Каллен поймал за руку одного из солдат, лицо которого показалось ему смутно знакомым.
«Что здесь творится?!»
«Мередит окончательно рехнулась! Какой-то ненормальный отступник подорвал церковь, а она объявила право уничтожения!»
«Наш отступник?»
«Нет! К нам он вообще отношения не имеет!»
Он отпустил солдата и замер, обдумывая сложившуюся ситуацию. Вот оно. Магов и Орсино надо защитить, но этот момент упускать было нельзя. То, чего он ждал столько лет... Абсолютно законный повод для ее отстранения.
Он пробивался через толпу, разыскивая Мередит. Первый чародей справится. Они так долго к этому готовились, он обязательно справится. А Каллен сегодня навсегда избавит город от рыцаря-командора Мередит — ради него. Ради Орсино и его Круга, который он так отчаянно старается защитить.

Мередит даже не слушала его слова — тщательно подобранные для подходящего случая несколько лет назад. Она вытащила из ножен меч и замерла, закрыв глаза. Он с тревогой смотрел на нее — одумается? Или придется с ней драться? Драться с ней не хотелось совсем, он еще помнил искрящиеся серые глаза своего командора, когда-то так поразившие его. Но то, что открыло глаза уже не было Мередит. В глазах ее от края до края плескалось рубиновое пламя.
Это был самый долгий бой в его жизни, и все это время, пока существо, которое когда-то было его Мередит, не упало на каменную мостовую, он молился. В первый раз за эти десять лет искренне молился Создателю - за ее погибшую душу и за то, чтобы маги продержались до конца этого сражения. Хотя бы Орсино.

***

Орсино

После смерти Алрика Орсино радовался вместе с остальными, но длилась эта радость недолго. Первому чародею начали сниться кошмары, это бывало и раньше, но теперь они почти всегда включали в себя умершего храмовника. Просыпался он в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем, ощущая неестественный грызущий холод в том месте, где лежала в ту последнюю ночь его ладонь. Эти сны его абсолютно выматывали, после каждого из них он долго чувствовал себя больным и разбитым, со временем это проходило, но не до конца. Как будто мертвый храмовник раз за разом забирал частичку его жизни. Орсино пытался отделаться от него, принося к его праху цветы и освященные свечи, и в глубине души отчаянно надеясь, что огонь Андрасте хоть как-то на него повлияет. Но несмотря на поверье, толку от них них не было. Иногда ему даже казалось, что он ощущает незримое присутствие покойного, и это пугало еще больше.
Ничего удивительного, что нервы у первого чародея начинали сдавать, и это стали замечать даже ученики. Каллен приходил почти каждую ночь, и в его взгляде теперь все чаще читалось беспокойство. В визиты Алрика он, похоже, не верил, считая их обыкновенными плохими снами, и несколько раз пытался поговорить с первым чародеем о его здоровье и о необходимости отдыха. Орсино только отмахивался от него. Слишком много было работы, сейчас даже больше чем раньше. Он не мог отдыхать, когда был настолько нужен своему Кругу, даже несмотря на свое самочувствие. Которое ото дня в день становилось все хуже и хуже.

Ничего особенного в этих снах не происходило — иногда ему просто снилось, что он лежит в своей кровати или стоит у окна в коридоре как тогда, а Алрик стоит рядом и смотрит на него. Один раз — к счастью, один-единственный раз, он сел на кровать и взял Орсино за руку, чуть повыше запястья. Перепуганный маг попытался вырваться, во сне это было совсем легко, Алрик едва прикасался к нему. Он резко проснулся, напугав Каллена своей бледностью, попытался сесть, и тут же откинулся обратно на подушки. Но навалившаяся слабость и головокружение, и ставшее уже привычным после его визитов оледенение в области сердца беспокоили его не так сильно, как до сих пор ощущавшееся легкое покалывание вокруг запястья.
«Он был здесь».
«Он умер, Орсино. Тебе не надо больше его бояться...» - Каллен говорил успокаивающим тоном, которым говорят с сумасшедшими и капризничающими детьми, и это раздражало. Орсино знал, что он не сумасшедший — по крайней мере пока, знал он и то, что Алрик и при жизни ходил в Тень, как к себе домой.
«Он был здесь! И он трогал меня за руку!» - Орсино вскинул руку, и сам замер от ужаса, на запястье отчетливо выделялись бледные полосы в тех местах, где лежали пальцы мертвеца.
Каллен с минуту молча разглядывал его руку, потом обнял дрожащего чародея, и не отпускал, пока тот не успокоился. Орсино так и не заснул в ту ночь, лежал, прижавшись к Каллену, и вглядывался в темноту, вздрагивая от призрачных ночных шорохов.
Изредка Алрик говорил с ним во снах, чаще всего повторял фразы, сказанные в ту последнюю встречу: «Там вам будет лучше» «Я заберу вас отсюда». Но в последний раз, неделю назад, он сказал другое: «Я обо всем договорился, здесь вы будете в безопасности. Вас встретят». С тех пор Орсино этого сна не видел, впрочем, он вообще не видел больше снов, потому что слишком мало спал.

Весь день он просидел в кабинете, перебирая свои бумаги, но ничего полезного толком не сделал. Голова была как ватная. Немного оживило его только появление мессира Хоука — Орсино накануне тайно передал ему письмо, в котором просил о встрече. Хоук в последнее время завел привычку встревать во все дела, касающиеся магов, и Орсино подумал что будет неплохо заручиться его поддержкой. Вопрос был деликатный, он довольно долго размышлял, стоит ли вообще в это вмешиваться, но рыцарь-командор явно что-то подозревала, и первый чародей боялся, что промедление повредит всему Кругу. К тому же, в этом деле была завязана Грейс и остатки ее Круга, а Орсино им очень сильно не доверял, несмотря на то, что принял их под свою опеку так же, как остальных. Хоук внимательно выслушал его рассказ о магах и храмовниках, собирающихся по ночам за пределами казематов, и даже согласился помочь. История эта уже к вечеру получила неожиданную развязку — Орсино потрясенно слушал Защитника, не зная, что и думать. Заговор с целью свержения Мередит! Он очень сильно жалел, что не позволил событиям идти своим путем, но под этим сожалением крылось еще одно чувство: тревога за близкого человека. Большинство имен, названных Хоуком, он знал, и слишком многие из них были так или иначе связаны с Калленом. Чем больше Орсино думал об этом, тем лучше понимал многое из того, что происходило в последнее время в ордене — очень многие фрагменты складывались теперь в единую картину. Размах деятельности заговорщиков просто потрясал.
Ему удалось разыскать Каллена только поздно вечером, храмовник был мрачным и уставшим и молча выслушал его сбивчивые обвинения. Ответ его был очень кратким и сразу подтверждал все подозрения.
«Ты не должен был лезть во все это»
«Почему ты не рассказал мне?!»
«Потому что это слишком опасно. Забудь»
«Я помогу» - Орсино упрямо вскинул подбородок, такое недоверие от человека, с которым он прожил почти семь лет, здорово выбивало из колеи. И вместе с тем первый чародей чувствовал что-то вроде восхищения, смешанного с гордостью — столько лет по кирпичикам выстраивать такой сложный заговор, подготавливая почву для захвата власти, и об этом не узнал даже он... Из Каллена выйдет прекрасный рыцарь-командор. - «Я сделаю все, чтобы помочь тебе»
Каллен помолчал немного, прежде чем ответить: «Если увидишь, что можешь помочь — действуй. Но я надеюсь на твое благоразумие».

продолжение в комментариях

@темы: Каллен, Аларик, Гет, Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Орсино, рыцарь-командор Мередит

---

Первая и вторая главы

[Братец Аленушка]

Автор: ~Marsya~
Бета: нету. Так что пунктуация и оформление диалогов по-прежнему сильно авторские
Категория: слэш, чуточку гет
Рейтинг: PG-13?
Персонажи: Мередит, Каллен, Орсино, Алрик
Пейринг: как основной - Каллен/Орсино, наверное.
Предупреждения: ООС и общая сумбурность. Да, и еще - оно получилось слишком длинным и слишком мрачным.
От автора: хочу заранее извиниться за возможные несоответствия канону -голова у меня дырявая, а возможности переиграть сейчас нет. Буду благодарна за любые поправки ^_^
_________________________________________________

Мередит

Она сидела в своем кабинете, проверяя отчеты подчиненных, и краем уха равнодушно слушала проповеди первого чародея под своим окном. Тот опять страстно доказывал, что рыцарь-командор чудовище, мучающее магов, нарушающее законы и пытающееся захватить власть над городом. Похоже, у него появилась новая навязчивая идея.
Мередит вздохнула и отложила ручку. Она никогда не могла понять, чем заслужила такую ненависть со стороны Орсино. Складывалось впечатление, что ему вообще было безразлично, что она делает и говорит — в любом случае в ответ она получала откровенную враждебность. С того самого дня, когда к ней в кабинет привели нового первого чародея, и она обратилась к нему с вежливым приветствием — и слегка отшатнулась, получив в ответ злой колючий взгляд. Сейчас она уже давно привыкла к тому, что все ее слова искажались и обращались против нее, а любая попытка делать свою работу на территории магов встречала ожесточенное сопротивление. Но теперь вот добавилось еще и это.
Мередит выглянула в окно, оценивая ситуацию. Придется вмешаться. Она не чувствовала злости и не хотела в очередной раз ввязываться в конфликт с ним, но это становилось опасным. В последнее время каждое его выступление собирало небольшую толпу. Хрупкий и прямой как палка маг с отчаянным взглядом и абсолютно седыми волосами выглядел как воплощение жертвенности и у многих вызывал жалость. В народе уже говорили о притесняемом меньшинстве и зверствующих храмовниках, даже не спрашивая о доказательствах этих зверств. Орсино сам выглядел как доказательство.
Ну что ж, она тоже умеет играть на чувствах толпы...
Она неторопливо спустилась вниз, мельком глянула в зеркало, убедившись, что выглядит внушительно, пригладила выбившиеся волосы. Остановилась у двери, дожидаясь секундной паузы в его обвинениях. Точно выбрав время, распахнула тяжелые двери, в наступившей тишине их лязг привлек внимание всех собравшихся. Самые умные в задних рядах начали быстро расходиться.
Орсино бросил на нее быстрый неприязненный взгляд и развернулся обратно к толпе, продолжая говорить. Но взгляды большинства людей на площади были теперь направлены на нее. Рыцарь-командор излучала спокойное достоинство, и на ее фоне нервозность Орсино смотрелась... по-другому.
«Расходитесь, граждане. Это шоу вы сможете посмотреть в другой раз, вряд ли первый чародей придумает в ближайшее время что-нибудь новенькое. А сегодня мне надо работать, и весь этот шум здорово мешает».
«Вы думаете, вам удастся меня заткнуть таким образом?»- Орсино вскинулся, глядя ей прямо в глаза.
«Я думаю, вам было бы полезно немного отдохнуть, первый чародей. Может быть, после этого вам бы перестали мерещиться заговоры и попытки захвата власти»
Мередит не просто так занимала свое место. Она привыкла решать несколько проблем сразу. Сейчас ей надо было: успокоить людей, продемонстрировать, что ее не беспокоят выходки Орсино, и по возможности вежливо убрать его с площади. Толпа уже расходилась, потеряв интерес к происходящему, первый чародей, яростно сверкнув очами в ее сторону, тоже убрался самостоятельно. Похоже, сработало. Мередит проводила взглядом его прямую спину, и не торопясь поднялась по ступенькам. Она чувствовала легкую гордость от того, что так быстро удалось сгладить неприятную ситуацию, но, как всегда, реакция первого чародея где-то в глубине сознания вызвала огорчение. Она обошлась с ним очень мягко, гораздо мягче, чем он того заслуживал, учитывая его поведение — просто пресекла эти нелепые обвинения, но он этого явно не оценил. Смотрит на нее как на врага. Как ни странно, она никогда не испытывала к нему ненависти, несмотря на все его выходки, по крайней мере, постоянной. Зато иногда жалела, и эта жалость дорого обходилась ей последнее время.
Она задержалась перед его кабинетом, раздумывая, как ей поступить. Разобраться с первым чародеем все же следовало, она и так тянула время, позволяя ему вытворять что вздумается и мешать ее работе. Нужно поговорить с ним сейчас, пока не стало слишком поздно. Она решительно потянула на себя ручку двери и шагнула в комнату. Орсино стоял у окна, низко опустив голову, вид у него был несчастный и болезненный, и Мередит на секунду поколебалась в своем решении. Проблемы, напомнила она себе. Этот человек создает слишком много проблем. Орсино поднял голову, услышав ее шаги, и она на секунду поймала странный, как будто раненый взгляд, прежде чем он увидел ее, и глаза его стали холодными и злыми.
«Первый чародей, вы понимаете, что своими выступлениями вы добьетесь того, что я вас просто посажу под замок?»
«Разумеется... Затыкаете мне рот, не давая сказать правду людям, угрожаете. Как это на вас похоже, рыцарь-командор... Ничего другого я от вас и не ждал.»
«Правду? А в чем тут правда?» - несмотря на твердое желание не ругаться с ним, она чувствовала нарастающее раздражение. - «Ваши обвинения настолько нелепы, что я даже не хочу на них отвечать»
«Неудивительно. Зачем тюремщик станет опускаться до ответа заключенному?»
«И вы считаете, что в том, что вы говорили на площади, есть хоть крупица истины?»
«Разве я стал бы лгать о таких вещах?» - в глазах первого чародея разгорался какой-то лихорадочный огонь, и Мередит стало страшно от осознания того, что он действительно, на самом деле верит во все, о чем говорит.
Ей хотелось спросить, когда это она издевалась над ним и его людьми, и какие ему померещились попытки захвата власти, но теперь она с горечью понимала, что это бесполезно.
«Орсино... Вы больны.» - раздражение ушло, осталась спокойная уверенность, и щемящая жалость где-то глубоко внутри. - «Я позабочусь о том, чтобы вы не оставались без надзора.»
«Вы не посмеете!»
В ярости первого чародея было что-то завораживающее, он был почти красив сейчас, и Мередит невольно шагнула ближе, заглядевшись на это яркое шальное пламя в его глазах. Он не пытался снова увеличить расстояние, просто стоял, вцепившись в свой посох побелевшими пальцами и смотрел не нее. Это было... Необычно. Раньше он никогда не позволял ей подходить так близко, и она почувствовала себя заинтересованной. А может стоит попробовать немного улучшить отношения со своим первым чародеем? Момент был крайне подходящим, ей показалось, что это отличный шанс попытаться понять это странное существо. Мередит решительно шагнула еще ближе и потянулась к его губам.
Реакция была ошеломляющей, Орсино шарахнулся от нее, как от чумы, вскинув посох, но не это больше всего поразило ее. На лице первого чародея застыла непонятная страдальческая гримаса, как будто даже просто ее присутствие причиняло ему боль, но губы были брезгливо поджаты.
Мередит просто развернулась и вышла из комнаты. Уязвленное самолюбие требовало немедленных действий, но рыцарь-командор знала, что ей удалось сохранить спокойное выражение лица и не сбиться с шага. Только дойдя до своей комнаты, командор отбросила тщательно оберегаемый самоконтроль и дала волю своей ярости. Вот и дожили. Мужчины уже шарахаются. Она что, слишком стара для него? Или недостаточно красива?
Так. Отставить панику. Мередит всегда знала, что она красива, и несмотря на то, что годы оставили след на ее лице, эта суровая северная красота никуда не делась. Она видела это в зеркале каждый день, она читала это в глазах своих подчиненных. Мередит шагнула к старинному зеркалу, украшающему приемную, сорвала ленты, стягивающие косы, и одним плавным движением распустила волосы. Заглянула в глаза своему отражению, встретив жесткий и цепкий взгляд.
За спиной тихонько скрипнула дверь, она обернулась на звук, гадая, кого могло принести так неожиданно . В дверях стоял незнакомый молодой храмовник, не отводя от нее завороженного взгляда.
«Рыцарь-командор Мередит?» - неверящим тоном спросил он.
«А почему вас это так удивляет, молодой человек?»
«Меня не предупредили, что вы такая... красивая»
«Да уж, могу представить, что вам про меня понарассказывали» - хотя говорила Мередит насмешливо и пренебрежительно, в эту минуту она испытывала к нему почти нежность, мальчик был лет на десять младше первого чародея, и явно не считал ее слишком старой для себя. Было очень приятно вот так стоять вполоборота под его восхищенным взглядом, но она бы не достигла своего поста, если б забывала о делах под взглядами мужчин.
«Вы не хотите отдать мне ваши документы?» - она развернулась к нему, усилием воли выбрасывая из головы оскорбительное поведение Орсино, в конце концов тот и раньше вел себя странно и не совсем адекватно.
Он молча отдал ей бумаги, продолжая ее разглядывать.
«Переведен из Ферелдена, да? Капитан Каллен. Что ж, рада с вами познакомиться, капитан Каллен. Кстати, может все же прекратите так пялиться на меня?»
«Не хотел вас смутить, рыцарь-командор» - он наконец-то оторвал от нее взгляд и слегка поклонился - «Я тоже очень, очень рад нашему знакомству»
«Зайдите в соседний кабинет, мой заместитель проинструктирует вас насчет ваших обязанностей и неотложных заданий» - Мередит почувствовала, что уголки ее губ раздвигает улыбка, и поспешила выпроводить нового подчиненного. Каков нахал! Не хотел он ее смутить! Рыцарь-командор, которая не смущалась ни разу в жизни, тепло улыбнулась закрывшейся двери. Этот смешной мальчик умудрился появиться удивительно вовремя, и она чувствовала себя признательной за это. В угасающем солнечном свете рыцарь-командор Мередит не спеша заплела золотистые косы и уверенно пододвинула к себе кипу лежащих на столе документов. К первому чародею действительно придется приставить охрану, чтобы он не навредил окружающим и самому себе, а она успеет еще немного поработать до того, как сядет солнце.

***

Орсино

Он быстро поднимался по лестнице, не заботясь о том, что полы его мантии стелятся по каменным ступенькам. Эта женщина портила все, что он делал, всегда! Вот и сегодня она умудрилась разогнать людей, как только у него появилась надежда, что удастся хоть до кого-нибудь достучаться. Наверняка выбирала момент, чтобы выглядеть как можно эффектнее... То самодовольное выражение на лице рыцаря-командора так и стояло перед глазами, еще больше подогревая его злость. И ведь она прекрасно знает, что все, что сейчас может сделать первый чародей — это рассказать людям правду и просить о помощи, но даже этого ему не дадут сделать! Орсино влетел в свой кабинет, захлопнув за собой дверь, и прижался лбом к холодной стене у окна. Прохладный камень слегка остужал кровь и успокаивал мысли, но горькое чувство обиды никуда не делось. Он постоял немного, дожидаясь, пока перестанет бешено биться жилка на виске, потом вскинул голову, подставляя лицо свежему вечернему ветру. Спокойнее. Так ведь было всегда, не в первый раз она мешает ему говорить, и не в первый раз унижает его, выставляя чуть ли не местным сумасшедшим в глазах окружающих. Наверное, радуется сейчас очередной победе.
Его мрачные размышления внезапно прервал звук открывающейся двери. К изумлению первого чародея, та, о ком он думал, стояла на пороге его комнаты.
«Первый чародей, вы понимаете, что своими выступлениями вы добьетесь того, что я вас просто посажу под замок?» - голос Мередит звучал холодно и презрительно, и в нем явно проскальзывали угрожающие интонации. Пытается запугать его, как всегда.
«Разумеется... Затыкаете мне рот, не давая сказать правду людям, угрожаете. Как это на вас похоже, рыцарь-командор... Ничего другого я от вас и не ждал.» - он старался говорить сдержано и спокойно — ни к чему доставлять удовольствие врагу, показывая, насколько его выбил из колеи этот внезапный визит, но раздражение скрыть не получилось.
«Правду? А в чем тут правда? Ваши обвинения настолько нелепы, что я даже не хочу на них отвечать»
Что ж. Он и не ждал от нее извинений или попыток приструнить своих совсем уж распоясавшихся людей. Зачем, если проще заткнуть рот жертвам и продолжать в том же духе? Орсино даже не пытался воззвать к ее совести — он знал, что у Мередит ее нет, а у Алрика и подавно. Они давно уже подмяли под себя город, власть фактически принадлежала им двоим, а наместник Думар нужен был чтобы кивать головой, когда рыцарь-командор утверждает свои порядки. Магам здесь не у кого просить защиты, разве что взывать к толпе, надеясь на жалость горожан.
«Неудивительно. Зачем тюремщик станет опускаться до ответа заключенному?» - Несмотря на то, что он не ждал никакой помощи с ее стороны, все равно было горько от того, что она даже не пытается оправдаться, просто не считает нужным говорить с каким-то ничтожным магом, да еще и эльфийских кровей. Она приходит только для того, чтобы угрожать.
«И вы считаете, что в том, что вы говорили на площади, есть хоть крупица истины?» безразличный, скучающий тон, и такой же безразличный взгляд.
«Разве я стал бы лгать о таких вещах?» -Удивительно, как у нее хватает совести спрашивать такое, глядя ему в глаза? Зная, что творят ее люди.
«Орсино... Вы больны. Я позабочусь о том, чтобы вы не оставались без надзора.»
Чего-то в этом роде он больше всего и боялся. Он создает слишком много неудобств для них, всегда есть вероятность, что кто-нибудь прислушается к его словам и захочет проверить.
«Вы не посмеете!» - он больше не пытался скрыть свою злость, хотя и понимал, что конфликт с ней не обойдется без последствий.
Теперь его просто запрут здесь и объявят сумасшедшим.
Мередит шагнула ближе, сокращая расстояние. Рыцарь-командор, закованная в латы, была на полголовы выше первого чародея и намного шире в плечах. Орсино не отступил, только сжал посох покрепче, он не позволит себя запугать таким примитивным способом.
Но то, что она сделала, было совсем уже ни в какие ворота. Она попыталась его поцеловать. Орсино дернулся в сторону, машинально вскидывая посох. Он ожидал чего угодно, но это - это уже чересчур. Она была больше чем врагом, она... Отобрала все, что у них было — права, свободу, нормальную жизнь - сделала их фактически рабами, но ничего не дала взамен. Никакой мифической «защиты», никакого «оберегания магов от самих себя», о котором говорила церковь. Даже демоны, от которых их якобы защищают здесь, забирая все, давали что-то своим жертвам, хотя бы иллюзии - но только не она. Каждый из магов Кирквола ненавидел Мередит, но никто не ненавидел ее так, как первый чародей. Его раса слишком долго находилась в рабстве, чтобы он мог не распознать раскинувшиеся над казематами щупальца.
И эта женщина пыталась прикоснуться к нему... Маг не сразу понял, что от омерзения его слегка трясет, и по ее глазам было ясно, что она тоже поняла это. Мередит просто развернулась и вышла из комнаты. Орсино медленно разжал пальцы, намертво сцепленные на древке посоха, вытер со лба выступивший пот, и устало опустился в свое кресло. Интересно, зачем ей это понадобилось? Хотела убедиться, что он у нее на коротком поводке? Что ж, еще один штрих к портрету рыцаря-командора, он это запомнит и подумает, как можно использовать это против нее. А сейчас нужно попробовать собраться с мыслями и заняться первоочередными делами.
Орсино перебирал документы на столе, пока пальцы не перестали дрожать. С одним письмом нужно разобраться прямо сейчас. Орсино тянул до последнего, думая, стоит ли ввязываться в это дело, но сегодня Мередит явно перешла черту, до которой он мог ее терпеть. С этого дня будут хороши все средства, и если использование магии крови станет неизбежным — что ж, так тому и быть. Один из его бывших учеников, Квентин, просил его о помощи, и прилагал к этому письму описание своих экспериментов. Эксперименты были довольно... Неприглядными, и включали в себя оживление отдельных частей мертвых тел с последующим поддержанием в них жизни. Квентин писал, что с крысами у него отлично получается, и может получиться на более крупных организмах, но ему не хватало информации. Кроме того, в идеале, все эти части должны были функционировать, как единый организм, а вот с этим пока возникли серьезные проблемы. Он просил Орсино найти для него книги, в которых были описаны опыты нескольких тевинтерских магистров, которые работали в той же области. И кое-какие гримуары по магии крови. Вот в этом-то крылась причина задержки, эксперименты были безусловно интересными и многообещающими, и Орсино жалел, что не может сам последить за их ходом, но вот использование магии крови, даже в исследовательских целях, его немного беспокоило. Сейчас он решил, что обеспечит Квентина всеми необходимыми книгами и попросит его рассказывать о ходе исследований. Сильное магическое существо, которое можно быстро собрать из частей мертвых тел — хорошее оружие, и оно может понадобиться, если они решатся... На открытое противостояние. Орсино в ужасе прикрыл рот ладонью, понимая, что мысли на этот раз завели его не туда. Рыцарь-командор, конечно, невыносима, а ее заместитель и того хуже, но сражаться с храмовниками означает погубить круг. Нет, такого никогда не будет, если их не вынудят. Но на случай, если их все-таки вынудят, лучше иметь под рукой все возможные средства, включая запрещенные. Орсино выскользнул из своей комнаты, прижимая к себе письмо. Если Мередит собирается запереть его здесь, нужно собрать все книги и отправить их с ответом прямо сейчас.
Первый чародей вернулся уже после того, как солнце скрылось за горизонтом. Он передал книги одному из знакомых в городе, который сочувствовал магам и иногда помогал, когда требовалось что-то за пределами казематов. Торопливо поднимаясь по ступенькам, маг осознал, что не зря так торопился с этим письмом, у двери его поджидали трое храмовников - Мередит и в самом деле решила приставить к нему охрану. Возглавлял их незнакомый молодой капитан, ферелденец, судя по выговору. Для храмовника он вел себя вежливо и достаточно доброжелательно, что само по себе удивило Орсино, но не это было самым странным. Самым странным был первый вопрос, который задал ему храмовник: «У вас все в порядке, первый чародей? Может быть, я могу вам чем-то помочь?» Разумеется, этот вежливый молодой человек ничем не мог ему помочь, но чувствовать чье-то внимание к себе было приятно.

Теперь днем за Орсино по пятам ходили двое храмовников, они не особо мешали, но сам факт постоянного надзора действовал на нервы. Они провожали его до учебного корпуса по утрам и встречали на выходе из него — видимо, Мередит распорядилась не подпускать его к горожанам. Поэтому после занятий он теперь сразу возвращался в кабинет, и тихо сидел там до вечера, занимаясь повседневной работой. По ночам он был более менее предоставлен сам себе — за исключением того, что за ворота казематов ему выходить по-прежнему не разрешали. На площади ночью делать было нечего, но Орсино пользовался этой свободой по-своему — проверял, все ли в порядке на территории Круга, а потом допоздна оставался в библиотеке. Иногда там его и находили по утрам, чаще всего приставленные к нему храмовники.
Капитан Каллен периодически приходил навестить своего подопечного и осведомиться о его самочувствии, чем неизменно озадачивал первого чародея. Чувствовал себя Орсино не хуже, чем всегда, а спал он и раньше очень плохо. В казематах была странная атмосфера, обусловленная по большей части слишком тонкой завесой, и по ночам это было заметнее всего. Слишком много смертей и слишком много призраков было в этом месте, видеть их приходилось довольно редко, а вот слышать... Поэтому отдельная спальня здесь была скорее проклятьем, чем преимуществом его высокого поста. Чаще всего Орсино просто лежал в темноте, разглядывая далекий потолок, слушал странные шорохи и звуки, и думал о мрачном прошлом этого города и не менее мрачном настоящем. И когда ему наконец-то удавалось заснуть, сны его были далеко не приятными. В библиотеке было легче, странных звуков там тоже хватало, но в этом корпусе храмовников было меньше — только караулы, к тому же это место принадлежало Кругу и первому чародею было здесь спокойнее и уютнее. Он чувствовал себя здесь на своей территории, хотя и по-прежнему в тюрьме.
Мередит после этой истории предпочитала обходить его стороной — видимо, она все-таки считала себя оскорбленной, и Орсино старался пореже попадаться ей на глаза.
Но в тех случаях, когда они все-таки оказывались в одном помещении, все чаще вспыхивали скандалы. Первый чародей обнаружил, что ему все труднее становится ее выносить, а ее придирки все чаще были вообще не обоснованными. Выручал все тот же Каллен, он почему-то всегда оказывался рядом с Орсино во время очередных ее нападений, мягко погашая все стычки. И как ни странно, Мередит прислушивалась к словам подчиненного.
В первый раз в жизни кто-то пытался защищать Орсино, и от этого жизнь в казематах казалась ему не такой невыносимой, как обычно.

***

Каллен

Рыцарь-капитан Каллен еще раз взглянул на свои документы и решительно распахнул дверь. Его сожаления ничего не изменят, кроме того, было очевидно что нормально работать с командором Грегором у него не получится. Каллен признавал, что в деле с одержимыми Грегор оказался прав — и эта его правота в свое время потрясла Каллена до глубины души. Но это не отменяло того факта, что командор был упертым, деспотичным, и не давал своим подчиненным ни грамма самостоятельности. Иногда Каллену казалось, что они зажаты даже в более тесные рамки, чем те маги, которых они должны охранять. Впрочем, это в некоторой степени способствовало большему взаимопониманию между охранниками и охраняемыми — ощущение того, что все они, по сути в одной тюрьме сидят, но иногда это было просто невыносимо. Что ж, теперь он вырвался из мрачной ферелденской башни, и надо отдать должное командору Грегору — с отличными рекомендациями, несмотря на все разногласия. Познакомимся с новым рыцарем-командором.
Он вошел в комнату, собираясь представиться по всей форме старшему по званию, и оторопело замер на пороге. Первое, что он увидел — яркое золото волос, расплескавшееся по ее плечам. И уже потом, когда она обернулась, обнаружилось, что это золотистое облако обрамляет безупречное строгое лицо и яркие светлые глаза.
«Рыцарь-командор Мередит?» - он никак не мог поверить, что перед ним действительно она..
«А почему вас это так удивляет, молодой человек?»
При втором взгляде он обнаружил, что от этих прекрасных глаз разбегаются во все стороны тонкие лучики морщинок, но это их совсем не портило. Она была прекрасна, и он не смог удержаться и не сказать ей этого.
«Меня не предупредили, что вы такая... красивая»
«Да уж, могу представить, что вам про меня понарассказывали... Вы не хотите отдать мне ваши документы?»
Он молча протянул свои бумаги, продолжая разглядывать своего нового командора. Совершенно неприлично так смотреть на незнакомую женщину, но не смотреть на нее было очень сложно.
«Переведен из Ферелдена, да? Капитан Каллен. Что ж, рада с вами познакомиться, капитан Каллен. Кстати, может все же прекратите так пялиться на меня?»
«Не хотел вас смутить, рыцарь-командор» - Он с трудом отвел взгляд от насмешливых серых глаз, и запоздало поклонился - «Я тоже очень, очень рад нашему знакомству»
«Зайдите в соседний кабинет, мой заместитель проинструктирует вас насчет ваших обязанностей и неотложных заданий» Командор явно с трудом сдерживала улыбку.
Ну вот, выпроводила. Похоже он все-таки ее достал. Каллен стоял у закрытой двери, улыбаясь до ушей, и думал о том, что ему, похоже, на этот раз исключительно повезло с начальством.

Зато ее заместитель, сэр Алрик, оказался на редкость неприятным типом, зрачки его от постоянного употребления гномьего порошка сузились до размера булавочной головки, а радужка сияла неестественной лириумной синевой. В сочетании с постоянной полуулыбкой это создавало странный эффект — с ним было почти физически неприятно находиться в одном помещении. Каллен представился, получил назначение и хотел уже было убраться подальше от этого лириумного взгляда, когда принесли записку от командора Мередит.
Алрик быстро пробежал ее глазами и остановил Каллена у двери:
«Подождите, капитан Каллен, кажется у меня для вас есть еще одно задание. Командор Мередит просит присмотреть за первым чародеем, хотя бы в дневное время.»
«Для командора Мередит — все что угодно» - Каллен не смог удержаться, хотя и понимал, что Алрик не тот человек, с которым можно позволить себе шутливый тон. Впрочем, выражение лица заместителя командора нисколько не изменилось, взгляд по-прежнему казался странно-умиротворенным и направленным куда-то вовне. Каллен вообще не был уверен, что тот его видит и слышит, по крайней мере так, как видят и слышат обычные люди.
«Замечательно. Возьмите людей и организуйте наблюдение. В одну или две смены, как посчитаете нужным»
Алрик, похоже, уже утратил к нему интерес, он не отрываясь смотрел на стену, и эта его жутковатая полуулыбочка стала шире. Каллен на всякий случай проследил за его взглядом — на стене не было ничего интересного. Он тихо вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Состояние Алрика было ему знакомо — при передозировке лириума восприятие окружающего мира менялось — границы расплывались и раздвигались, привычные предметы могли казаться чем-то совсем иным, и люди могли превращаться в кого угодно. Во что угодно.
Однажды он поделился своими переживаниями со знакомой магичкой, с которой был близок в Ферелдене. И получил пугающий ответ: «Это граница Тени». С тех пор он очень много думал об этом, и даже поделился своими мыслями с некоторыми из старших товарищей — но не с командором Грегором — и его подняли на смех. Разумеется, какая Тень, если они даже не маги. Но с тех пор Каллен стал очень осторожен с лириумом, старался вообще не употреблять его без крайней необходимости. И предпочитал лишний раз не тревожить людей, находящихся в этом пограничном состоянии. Никогда не знаешь, кого они увидят, глядя на тебя. И кто может глянуть на тебя их глазами.

Он зашел познакомиться со своими людьми, и обнаружил, что казармы здесь не в пример хуже, чем в Ферелдене. Но хоть двери запираются. Люди ему тоже не слишком понравились — равнодушные, грубоватые, с тяжелыми взглядами, и похоже это не было связано с назначением нового командира. Обычно такие взгляды ему приходилось видеть в худших кварталах Денерима — глаза хищника, лениво поджидающего легкую добычу. У многих поблескивали в глазах знакомые синие искры, не так сильно, как у Алрика, но все же ощутимо. Дисциплина явно хромает, придется серьезно потрудиться, прежде чем удастся навести здесь хоть какой-то порядок. Капитан раздал указания, выбрал двух храмовников поприличнее и отправился с ними к своему новому подопечному, которого, впрочем, не оказалось на своем месте. Каллен замер перед дверью, думая, как ему следует поступить, но ждать не пришлось.
Оказалось, сюрпризы на сегодня не кончились, в этом городе еще хватало поводов для удивления. Например, местный первый чародей — который во-первых был намного моложе, чем ожидал Каллен, во-вторых, оказался хрупким, замотанным и совершенно седым. Стандартная формула приветствия при виде него совершенно вылетела у капитана из головы. Глядя на это странное существо больше всего хотелось предложить свою помощь, и именно так Каллен и поступил. Первого чародея, похоже, эти слова искренне изумили, он некоторое время потрясенно смотрел на храмовника, прежде чем отрицательно покачать головой. Орсино. Нужно запомнить его имя. И неплохо бы и в самом деле внимательно последить за ним, складывается впечатление, что с ним здесь не слишком хорошо обращаются.
Каллен каждое утро проверял посты и старался почаще сопровождать его, но не нашел никаких нарушений или злоупотребления своей властью со стороны храмовников, как поговаривали в городе. Единственной, кто «обижал» первого чародея, оказалась сама командор, как ни странно. Ничего сверхъестественного она не делала, но сочетание командного тона и прямолинейности, свойственной северянам, похоже, воспринималось Орсино на свой счет. Впрочем, его можно было понять, иногда она могла и «добрый вечер» сказать так, что это звучало объявлением войны. Понаблюдав болезненную реакцию Орсино и явное непонимание Мередит, капитан начал осторожно уводить командора от темы, или искать возможности вмешаться в разговор. Получалось, как ни странно, неплохо. Командору явно было неуютно в обществе первого чародея, и поэтому она всегда была рада его вмешательству, и охотно переводила разговор на предложенные темы. Первый чародей, видимо, в обществе Каллена тоже чувствовал себя лучше, так что при его появлении все разборки заканчивались, не начавшись.

***

Часть 2.
Мередит

Она шла по залитой ярким солнечным светом торговой площади, равнодушно поглядывая на лотки с товарами, и думала, зачем она сюда пришла. Мередит было стыдно признаться в этом даже самой себе, но основная причина крылась в этом молодом ферелденском капитане. Она, конечно, не влюбилась — еще чего не хватало! - но его восхищенные взгляды доставляли ей удовольствие. Мередит до этого времени сама не понимала, как отвыкла она от мужского внимания. И еще — он кажется немножко ухаживал за ней, по-своему. Например, он постоянно оказывался рядом с ней, когда Орсино начинал на нее шипеть. И всегда находил повод перевести разговор на более безопасную тему. Это было приятно.
А сейчас она, к своему стыду, ходила по рынку, размышляя, чего бы такого добавить к ее облику... Чего-нибудь яркого. Горстями разложенные на прилавках женские побрякушки ее не интересовали, гораздо больше ее тянули другие прилавки, занятые оружием, но сердце подсказывало, что оружие — это не то, чем можно вызвать интерес мужчины. В конце концов выбор ее остановился на ярко-красном капюшоне из плотного шелка — красный цвет ей необычайно шел в молодости, да и сейчас явно смотрелся неплохо. Кроме того, капюшон выглядел одновременно и пристойно, и нарядно, а довольный продавец не переставая расхваливал красоту командора, вертя перед ней зеркало.
Теперь можно было возвращаться, но ее внимание привлек странный едва слышный звук откуда-то из проулка. Похоже на... Пение? Очень странное пение без слов на самом пороге слышимости. Мередит не была бы собой, если бы не пошла проверить, что там творится. В этом городе нужно держать ухо востро — один раз не послушаешь свое чутье, и ты уже по уши в демонах.
Пение привело ее к беспокойно озирающемуся гному, который на вопрос, что он тут делает, поинтересовался, не желает ли сиятельная госпожа приобрести старинную статуэтку. Чутье уже просто вопило, и Мередит потребовала дать ей посмотреть товар.
Она была... Восхитительной. Чистейший лириум, хоть и ярко-красного оттенка. Сегодня определенно ее день. Ей всегда шел красный цвет. Она закрыла глаза, наслаждаясь мощью, заключенной в этой маленькой вещице. Пение стало громче, теперь она слышала его всем своим существом, и сейчас она отчетливо начала разбирать слова. Гном настойчиво говорил ей что-то, и даже, осмелев, подергал ее за рукав. Мередит подавила волной нахлынувшее раздражение, завернула статуэтку в свой новый капюшон и повернулась к продавцу.
«Деньги, госпожа, деньги!» - он, явно волнуясь, смотрел на нее. Теперь, когда вещица была обернута тканью, в голове у Мередит чуточку прояснилось. Песня никуда не делась — она по прежнему ясно и четко звучала в ее мозгу, но теперь уже не мешала связно мыслить.
«Сколько вы хотите?» - холодно спросила она, мысли были заняты другим. Опасная вещица, думала она, но такая мощь... Нужно придумать, как ее можно использовать так, чтобы она не затуманивала разум...
Гном назвал цену, Мередит не глядя бросила кошелек — кажется, там было намного больше, но это не имело значения. Эта вещь не имеет цены.
Домой она неслась так, будто за ней кто-то гнался, от ее обычного холодного достоинства не осталось и следа. Лириум пел в ее голове и ее крови, и эта песня расцвечивала реальность какими-то неземными узорами.
В своем кабинете она наконец остановилась, погладив лириум через тонкую ткань. Нужно с этим что-то делать, нельзя допустить, чтобы он так влиял на ее рассудок. Она оглядела комнату, думая, куда можно поместить эту вещь, чтобы всегда иметь возможность пользоваться ее мощью, но не попадать под ее влияние. Металл. Если поместить это в металлическую оболочку, песнь будет слышна намного слабее. Она все еще обшаривала взглядом комнату, но руки уже сами собой сомкнулись на рукоятке меча.

На то, чтобы сделать для меча новую рукоять, с вмонтированным в нее лириумом, понадобилось некоторое время. И все это время рыцарь-командор ходила из угла в угол, не находя себе места, пока кузнец не вынес ее оружие. Она настояла на соблюдении всех мер предосторожности, кузнецу было строго-настрого приказано работать в толстых перчатках и прикасаться к камню только щипцами, но ей все равно не понравился беспокойный взгляд, которым он провожал дело своих рук. Он не принадлежал к ордену и лириум не употреблял, руками статуэтку не трогал - значит, он не должен ничего слышать. Но каким то образом он все равно чувствует этот артефакт. Надо быть осторожной, и понаблюдать, как на него отреагируют другие люди.
Командор мягко коснулась рукояти, теперь статуэтка была со всех сторон закрыта металлом, и песня стала тише, но Мередит все равно слышала ее — больше внутри себя, чем от этой металлической скорлупы. Она уверенно взялась за эфес, больше не опасаясь за свой разум, и замерла, не выпуская меч из рук. Мощь была просто опьяняющей, Мередит чувствовала себя способной почти на все. Она плавно поводила клинком из стороны в сторону — он, похоже, отзывался на малейшее движение мысли. Да, теперь она наведет порядок в этом городе.

Вернувшись к себе, Мередит первым делом обнаружила свой новый капюшон, небрежно брошеный на столе. Из-за этого артефакта Мередит позабыла и про обновку, и про молодого капитана. Мередит рассеяно погладила рукоять, и лириум внутри отозвался новыми, почти мурлыкающими нотами. Глупости какие, разумеется, ей это померещилось. Так недолго додуматься и до того, что эта штука живая. Нет, она все-таки должна спуститься вниз и поискать Каллена, и заодно сводить на прогулку свой обновленный меч — посмотреть, почуют ли что-нибудь остальные. Мередит на несколько секунд остановилась перед зеркалом, повязывая капюшон и думая почему-то о первом чародее, потом вложила меч в ножны и не торопясь спустилась на площадь. Народу на площади в это время было много, но появление рыцаря-командора не осталось незамеченным. Мередит рассеяно кивала, слушая галантные комплименты Траска, и внимательно наблюдала за собравшимися. Усмиренные, как и ожидалось, не проявили никаких признаков беспокойства, зато маги начали немного нервничать, даже те, кто еще не видел ее. Молодой человек, торгующий зельями в дальнем углу, тревожно оглядывался, комкая рукав своей мантии, остальным, судя по их виду, тоже было не по себе. Ладно, не так уж плохо. Пускай боятся. Больше всего ее беспокоило, как отреагируют ее собственные люди, которым чаще всего приходится иметь дело с лириумом. Но Траск кажется ничего не заметил, на остальных ее присутствие действовало по-разному. Некоторые сосредоточенно хмурили брови, некоторые, похоже, вообще никак не ощущали присутствие артефакта. Мередит решила, что в целом она довольна результатами, можно было возвращаться обратно.
Она все же встретила капитана по пути в свой кабинет, и он откровенно обрадовался этой случайной встрече. Мередит воспользовалась возможностью поговорить с ним подольше, подробно расспрашивая о его успехах на новом месте. Мальчишка отчитывался по-военному, но выглядел вполне очарованным, и явно был не против ее общества.
Может, пригласить его прогуляться по вечернему городу? Этот, в отличие от первого чародея, посохом отбиваться не будет. Или подождать, пока он сам дойдет до этой мысли?
Пение лириума потихоньку менялось, и ей вдруг остро захотелось остаться одной и попробовать разобрать в этом пении слова — как тогда, когда она первый раз взяла его в руки. Она торопливо попощалась с капитаном, поднялась по лестнице и уже на самом верху оглянулась — у него на лице застыло странное взволнованное выражение.
В кабинете она первым делом достала из ножен меч, положив перед собой. Провела рукой, по металлической поверхности рукояти, но песня по-прежнему звучала слишком тихо. Мередит неуверенно поднесла ее к уху, уже понимая, что это бесполезно, этот звук по большей части был в ее голове, но вызывало его что-то, заключенное в артефакте. Услышав звук открывающейся двери, она быстро положила клинок на стол, и тут же пожалела об этом — нужно было спрятать. Тем более, что в кабинет зашел человек, которого она предпочла бы лишний раз не видеть. Ее заместитель. Сэр Алрик неторопливо подошел к столу и мягко развернул к себе рукоять. Мередит, оторопев, наблюдала, как он осторожно трогает металл, и испытывала что-то вроде... Ревности? Неприятно было видеть, как эту вещь трогает чужой человек, особенно этот.
«Может быть, ты вернешь мне мое оружие?» - ей так и не удалось убрать из голоса холодные ревнивые нотки.
«Пришел полюбоваться на твою новую игрушку. Красиво поет...»
«Кто тебе сказал об этом? Кузнец?!»
«Сказал? Я услышал ее, как только зашел в здание. Несложно было найти такую шумную штуку»
Он услышал песнь оттуда? Мередит растеряно смотрела на него, ярко-синие глаза Алрика почти светились в вечернем сумраке. Мысли закружились с бешеной скоростью, встраивая в общую картину недостающие кусочки головоломки. Синие глаза. Лириум. Она же сразу заметила, что лириум в ее крови отзывается на зов артефакта, а сейчас зов из-за слоя металла стал тише — значит, лириума надо больше.
Вместе с пониманием вернулась ревность и желание отобрать у него меч прямо сейчас. Потому что он — понимает. Гораздо больше, чем кто-либо в этом городе. И слышит песнь так, как ее никто не слышит, даже Мередит, которая прикасалась к этой статуэтке голыми руками. Она встала и попыталась забрать клинок, к ее изумлению Алрик рассмеялся, покачал головой и пододвинул его к ней.
«Мне это не нужно»
Она вопросительно посмотрела на него, ей уже казалось совершенно невозможным чувствовать эту вещь, прикасаться к ней и не хотеть себе.
«Мне это не нужно. Я слушаю такие песни каждый день. А это...» - он махнул рукой на клинок, который она держала в руках - «Это костыли»
Он вышел из комнаты, все еще улыбаясь, а рыцарь-командор осталась сидеть, прижимая к себе меч и думая о его словах. Пожалуй, с таким количеством лириума в крови, как у него, действительно никаких артефактов не требовалось. Они на него уже просто не действовали, наверное. И тем не менее он пришел посмотреть на источник пения... Мередит устало вздохнула, прислушиваясь к умиротворенно мурлыкающему мечу, похоже, лириуму Алрик очень даже понравился. А вот ей он иногда здорово действовал на нервы, особенно в этом состоянии. В последнее время он находился в нем постоянно, но каким-то образом умудрялся очень неплохо справляться со своими обязанностями, и Мередит это ценила. Правда, иногда его несколько заносило, и все его идеи приходилось изучать очень тщательно. И он был очень... Неприятным. Особенно его глаза, ей никогда не удавалось понять, на что он смотрит.
Впрочем, сейчас он был кстати, теперь Мередит не сомневалась в том, что ей надо сделать.

Она лежала в темноте, разглядывая звезды за окном, на языке все еще чувствовалась лириумная горечь. Она выгребла все запасы порошка — его оказалось немного, она никогда не одобряла злоупотребление такими вещами. Сейчас его больше не осталось, и она не сомневалась, что ее глаза сейчас слегка отливают синим — не так, как у ее заместителя, но все же. Впрочем, желания проверять у нее не было, слишком захлестнули полузабытые ощущения, и пение клинка звучало сейчас ясно и отчетливо, почти как в первый раз. И она не сомневалась, что слышит в этом пении радость — клинку нравился лириум внутри нее. Она осторожно погладила лежащую на подушке рукоять. Теперь она отчетливо слышала слова, язык был незнакомым, но почему-то ей казалось, что она поймет его, если будет внимательно слушать. Что ж, у нее целая ночь впереди.

***

Орсино

Орсино возвращался из учебного корпуса, на ходу листая учебник по стихийной магии, когда мир вокруг внезапно изменился. Он остановился, растерянно прислушиваясь к своим инстинктам, которые выдавали что-то непонятное. Ощущение далекой грозы, которое неотступно преследовало его последние несколько дней, внезапно рассеялось. Сегодня это ощущение было особенно тяжелым, оно казалось ближе, чем раньше и давило на рассудок, мешая работать. Орсино в первый раз в жизни хотел отменить занятия, сославшись на головную боль. Чувство долга победило, занятия он все-таки отвел, хотя ученики тоже казались вялыми и рассеянными, а некоторые из старших чародеев выглядели откровенно больными. Что-то явно собиралось, и это что-то имело магическую природу. Но сейчас эта тяжесть исчезла, неожиданно и резко, и это было все равно что сбросить с плеч каменную плиту.
...И почти сразу он понял, что это не так, неизвестное магическое нечто никуда не делось, оно просто стало намного слабее, но по-прежнему находилось где-то неподалеку. Орсино очень беспокоило это, больше всего он боялся, что кто-то из его людей не выдержал постоянного давления и принес в казематы что-то запрещенное и опасное. Или привел. Но найти источник не удавалось, а обращаться за помощью к местным храмовникам было абсолютным безумием.
Он медленно пошел по коридору, все еще пытаясь разобраться в своих ощущениях, и настолько задумался, что выйдя на площадь чуть не налетел на рыцаря-командора. Впрочем, она его даже не заметила, пронеслась мимо него, вцепившись в рукоятку своего меча. Вид у обычно собранной и спокойной храмовницы был странный — как будто что-то настолько занимало ее мысли, что все остальное для нее сейчас просто не существовало. Орсино озадаченно поглядел ей вслед — что могло случиться? Его вдруг охватило непонятное чувство тревоги, если бы она неслась так на территорию магов, он бы, пожалуй, бросился следом. Но в той стороне располагались казармы и кабинет самой Мередит, а значит, спасать от нее пока никого не требовалось. К тому же, на выходе из учебного корпуса его поджидал скучающий конвой, и первый чародей решил не делать резких движений - не хватало еще, чтобы они решили что он шпионит за командором.

Тем не менее, тревога никуда не делась, хотя Орсино весь день перебирал в памяти эту картину и не находил никаких поводов для беспокойства. Возможно, сказалось странное изменение атмосферы перед этой встречей, и именно поэтому разум так упорно пытается связать эти два события... В конце концов, он решил пока не думать об этом, но при следующей встрече быть очень внимательным. Первый чародей просмотрел отчеты, еще раз пролистал учебник, мысленно выделив моменты, на которые следует обратить внимание на завтрашней лекции, посидел немного у окна, глядя, как пустеет площадь... Последние минуты тянулись необычайно медленно. С трудом дождавшись, пока храмовники наконец уйдут, он взял посох и выскользнул наконец из осточертевшего кабинета. В библиотеке он сможет еще немножко поработать, посмотреть кое-какие интересные труды по огненным заклинаниям, которые завтра могут пригодиться. Вечерняя площадь дышала прохладой, к этому времени на ней оставались только храмовники, охраняющие главные ворота. Он бы непременно остался здесь и постоял бы немного на свежем воздухе, если б не эти проклятые ненавистные статуи, каждый раз напоминающие о статусе магов в этом городе. Он всегда старался как можно меньше находиться рядом с ними, если это не было необходимо.
В помещениях Круга было тихо и спокойно, но Орсино предпочел лишний раз пройти по всем коридорам, чтобы убедиться, что никому не требуется его помощь. Все было в порядке, в некоторых комнатах тихо переговаривались, но похоже большинство магов уже укладывались спать. Он не стал никого беспокоить, и отправился разыскивать нужные ему книги.
Но на этот раз все пошло не так, как обычно. Храмовников в коридоре, ведущем в библиотеку, не было вообще, и Орсино успел удивиться. В библиотеке было темно. Последнее время по вечерам здесь горели свечи, старшие чародеи, узнав о новой привычке коллеги, стали оставлять свет для него, но сегодня темнота была полной. По памяти он добрался до стола, не желая использовать магию для таких мелочей.
От стены отделилась тень, в темноте кто-то чиркнул спичкой, зажигая свечу, и первый чародей лицом к лицу столкнулся с человеком, которого меньше всего хотел видеть. Сэр Алрик. Орсино невольно попятился назад, и продолжал пятиться, пока не наткнулся на стену.
Алрик был единственным в ордене, которого Орсино по-настоящему боялся. Не ненавидел, как Мередит, а просто боялся. Боялся его странной жутковатой улыбки, ядовитого лириумного света в его глазах. И его не оставляло ощущение, что Алрик почти все время находился как будто не здесь. Или так — здесь и где-то еще. Когда он оказывался рядом, Орсино иногда чувствовал его присутствие даже не видя его, как в Тени, и точно так же когда он уходил, оставалось пугающее ощущение пустоты, как будто он уносил с собой часть чужой души.
Сейчас он стоял совсем близко, и это его расслоение — одновременное присутствие в Тени и в материальном мире страшно давило на психику и вместе с тем завораживало. Спокойный и умиротворенный голос храмовника действовал почти усыпляюще.
«Первый чародей, говорят, вы плохо себя ведете последнее время?» - его пугающие глаза смотрели одновременно в упор и куда-то сквозь Орсино.
Орсино просто закрыл глаза, он уже знал, как следует вести себя с этим жутким человеком. Ответ его все равно не интересует, он изучает только реакцию жертвы. Если не сопротивляться и не спорить с ним, развлечение ему быстро наскучит и он уйдет.
Алрик наклонился еще ближе, и почти нежно водил пальцами по лбу первого чародея, как будто обрисовывая несуществующий знак усмирения.
«Я за вами очень внимательно слежу. Вы же знаете, если я найду хоть один повод...» - он наконец-то убрал пальцы и замолчал, но давящее ощущение его присутствия никуда не делось. Орсино выждал немного и чуть приоткрыл глаза — Алрик стоял на том же расстоянии от него и по прежнему смотрел в упор, но похоже совсем уже его не видел. Зрачки его сузились настолько, что казались точками в плещущейся в его глазах неестественной синеве. Маг попытался осторожно проскользнуть мимо него, но тот с внезапной силой вцепился в его запястья.
«Все вы заслуживаете этого».
Орсино не знал, что привиделось храмовнику, но умиротворенного спокойствия в его голосе больше не было, оно сменилось яростью, и маг запаниковал по-настоящему. Вот теперь он пытался защищаться, но Алрик одной рукой легко отбросил посох в сторону и крепко прижал его к стене. В отчаянии Орсино снова закрыл глаза, он чувствовал себя абсолютно беспомощным и пытался защититься единственным доступным сейчас способом — храмовник был явно сильнее, вырываться было не только бесполезно, но и опасно.
«Я научу вас...» - он снова говорил тихо и почти ласково, но руки стальной хваткой сомкнулись на горле первого чародея.
«Что вы творите?!» - голос капитана Каллена, Орсино не знал, как он тут оказался, и ему уже было почти все равно. Казалось, все вокруг него слегка расплывается, заволакиваясь дымкой Тени. Но вместе с тем от Алрика шло какое-то неестественное горячечное тепло, которое удерживало Орсино, не давая ему окончательно провалиться в беспамятство. Теперь маг видел его даже с закрытыми глазами — силуэт, ярко вычерченный в затянутой туманом реальности синими лириумными линиями.
Алрик отпустил его и что-то ответил Каллену, первый чародей не прислушивался к его словам, все его силы уходили сейчас не то, чтобы не упасть. Дышать было больно, создавалось ощущение, что воздух загустел, превращаясь в подобие черной маслянистой жидкости.
Как его довели до кабинета, Орсино уже не помнил.

***

Каллен

При очередном обходе, к своему величайшему удовольствию, он наткнулся на Мередит. Новую деталь в ее облике он заметил сразу — огненно-красная ткань пламенела издалека, и из под этой ткани выбивались знакомые золотистые косы. Он подошел поближе, приветствуя своего командора, и получил в ответ сдержанную улыбку. Она задавала вопросы по заданиям и дежурствам, он автоматически отчитывался, но мысли блуждали где-то далеко от темы. Он был рад ее видеть, и она по-прежнему была очень хороша, но что-то в ней его беспокоило сегодня. И это был не красный капюшон, который, несмотря на всю свою яркость делал ее старше, оттеняя бледность лица. Скорее, его встревожил ее странный блуждающий взгляд, и какое-то внутреннее нетерпение, которого в ней никогда не ощущалось. И еще что-то зудело на краю его сознания, как комар, и это зудение имело странный завораживающий ритм. До того, как он подошел к ней, ничего подобного не ощущалось.
Она вдруг оборвала разговор почти на полуслове, и торопливо попрощалась, в глазах ее застыло странное почти мечтательное выражение. Глядя, как она стремительно поднимается по лестнице, и прислушиваясь к затихающему звуку в своей голове, Каллен начинал беспокоиться все больше. Надо бы разобраться, что тут творится.

Осторожные расспросы на площади толком ничего не дали — на вопрос «Не видели ли вы сегодня рыцаря-командора?» большинство торгующих отвечало положительно, но добавить им было нечего. Командора видели, ничего странного не заметили. Зато внезапно помог один из рабочих, таскающих ящики с грузами к лоткам.
«А вы рыцаря-командора ищете? Была она тут недавно. Заходила к кузнецу, вылетела как ошпаренная».
«Вы не знаете, что ей могло понадобиться?»
«Вот уж не знаю, сударь, но вид у нее довольный был» - замызганное лицо работяги перекосила препохабнейшая улыбка, видимо, он сделал свои выводы относительно целей Мередит и причин, по которым капитан о ней расспрашивал.
Каллен сдержал желание стереть эту улыбочку хорошей затрещиной, ему все еще нужна была информация.
«Вы ничего странного вокруг не заметили? Может быть, что-то, связанное с демонами, что могло заинтересовать ее?»
«С демонами? Может и было, да я внимания не обратил»
«Как можно не обратить внимания на такие вещи?!»
«Сударь, а вы часом не ферелденец?» -работяга снова заулыбался, демонстрируя не слишком хорошие зубы - «У нас демоны частенько по улицам бродят. Это вы в своем Ферелдене можете бояться появления демонов, а здесь боятся только леди-командора и ее заместителя. Эти, уж простите мою откровенность, пострашнее любых демонов будут, и они, к сожалению, уже здесь»
В казематы Каллен возвращался уже затемно. Пока не было никаких доказательств, что Мередит ввязалась во что-то страшное, но сердце упорно твердило, что ее надо спасать.Он подробно расспросил о ее визите кузнеца, но тот ничего нового не сообщил. Да, заходила рыцарь-командор, починить оружие, ничего странного он не заметил. По бегающим глазам можно было сделать вывод, что кузнец что-то явно не договаривает, но давить на него капитан не решился, все-таки дело было деликатное. Он подумал, что не помешало бы поговорить с первым чародеем — все-таки если в этом здании творилось что-то неладное, маги должны были первыми обратить внимание. Но время было позднее и в своих комнатах Орсино не было. Каллен побродил немного по второму этажу и, немного поразмыслив, отправился в корпус, занимаемый магами.

На первом этаже было пусто, тихо и темно. Пожалуй, слишком пусто, подумал Каллен, поворачивая к библиотеке. По ночам караула здесь не было, но кто-то же должен патрулировать коридоры. Он ускорил шаг, стараясь подавить беспокойство, опыт подсказывал ему, что патрули без причины не пропадают.
Сцена, которую он застал в библиотеке, была неприятной и пугающей одновременно. Наверное, ему не следовало вмешиваться, заместитель командора вряд ли стал бы нападать на первого чародея без веских причин, но выражение лица Орсино — выражение какого-то полуобморочного ужаса— заставило его остановиться.
Пока Каллен стоял на пороге, пытаясь разобраться, что здесь происходит, Алрик сделал нечто вообще невообразимое — вцепился в горло первого чародея, явно пытаясь его задушить.
«Что вы творите?!» - он шагнул в комнату, заставляя храмовника переключить внимание.
Резкий окрик Каллена заставил его отпустить свою жертву, в глаза Алрика постепенно возвращалось осмысленное выражение. Он медленно отшатнулся от мага, невидящим взглядом обвел комнату, на секунду задержав его на молодом храмовнике.
«Делаю свою работу» - сейчас заместитель командора казался немного заторможенным, но уже вполне вменяемым, и Каллен замялся, не зная, как себя вести. - «А вы получше следите за своим первым чародеем. Ночью ему здесь совсем не место».
Он спокойно вышел из комнаты — совершенно потрясенный происходящим капитан даже не подумал его остановить. Впрочем, гораздо больше его беспокоил Орсино — он все еще стоял у стены зажмурившись, на висках блестели капельки пота. Каллен поднял валявшийся неподалеку посох и осторожно вложил в его руки. Несколько секунд маг стоял не шелохнувшись, потом с силой вцепился в древко, как в спасательный круг. И только после этого наконец-то открыл глаза.
Всю дорогу до своего кабинета первый чародей шел тяжело опираясь на свой посох, и глядя прямо перед собой абсолютно пустым взглядом. Это странное оцепенение спало уже позже, на пороге своей комнаты он внезапно пошатнулся и упал бы, если бы Каллен не подхватил его. Храмовник осторожно усадил его на диван, попытался проверить пульс и нахмурился, обнаружив темные отметины на тонких запястьях. Такие же отметины уже проступали и на шее первого чародея. Теперь Орсино запоздало начало трясти.
Капитан прошелся по остальным комнатам, надеясь найти что-нибудь вроде вина. Но ничего, кроме кувшина с водой обнаружить не удалось, и он вдруг вспомнил, что ему говорили об этом — Мередит запрещала употребление алкоголя магами, а у него совершенно вылетело это из головы... Он все еще по привычке вспоминал ферелденский Круг.
Каллен налил стакан воды и принес его первому чародею, но тот все еще почти ни на что не реагировал, хотя казалось немного успокоился. Походил по комнате, не зная, чем еще он может помочь. Говорить с ним о Мередит сейчас явно не время, а об Алрике...
«Я завтра же утром поставлю Мередит в известность о его поведении. Она разберется».
Орсино медленно поднял на храмовника отсутствующий мертвый взгляд.
«У меня нет претензий к заместителю командора» - голос его звучал тихо и хрипло, но очень твердо.
«Что?!» - Каллену показалось, что он ослышался.
«Капитан, вы у нас тут недавно, наших порядков не знаете. Если вы пожалуетесь рыцарю-командору, она вызовет его к себе. И, уж поверьте, он найдет объяснение для своего поведения. Что он умеет, так это находить доказательства там, где их нет, и мстить тем, кто пытается идти против него. Нас замучают проверками. Вы можете поручиться, что во время этих проверок нам ничего не подкинут? Мне, вам, как человеку, вступившемуся за меня, другим магам, которые вообще не имеют к этому отношения?»
«Зачем ему вмешивать в это других магов?!»
«Чтобы доказать заговор. Чтобы насолить мне. Разные причины могут быть» - Орсино неопределенно пожал плечами и потянулся к стакану с водой. Разговор явно действовал на него положительно, он уже выглядел вполне живым, просто очень измученным - «Я не могу подставлять остальных. И я очень прошу вас не вмешиваться».
«Это безумие какое-то» - Каллен растерянно потер переносицу - «Должны же быть способы справиться с ним!»
«Если хотите помочь — лучше присматривайте за ним. Может быть, вам удастся кого-нибудь спасти, как сегодня меня.» - первый чародей слегка смутился и в первый раз отвел глаза - «Кстати, я так и не поблагодарил вас... Спасибо, капитан Каллен».
«Я буду следить за ним» - Каллен почему-то тоже смутился - «Вам уже лучше?»
«Я в порядке» - вид у него был не слишком уверенный, но уже почти нормальный.
«Тогда мне, наверное, можно идти. Время уже позднее, вам надо хоть немного поспать».
Каллен развернулся к двери, но не сделал и двух шагов — маг кинулся к нему, мертвой хваткой вцепившись в его руку.
«Прошу вас, останьтесь! Хотя бы ненадолго. Я... Не хочу оставаться здесь в одиночестве. Не сегодня»
Отчаянный взгляд Орсино и его умоляющий голос как-то совершенно не соответствовал тону всего предыдущего разговора, Каллен только сейчас начал понимать, каким нечеловеческим усилием воли первый чародей держался все это время.
«Я же не могу остаться ночью в ваших комнатах...» - осторожно начал он.
Орсино ненадолго замер, глядя на него и как будто что-то обдумывая, и вдруг подался вперед, прижимаясь к храмовнику. Каллен ошеломленно замолчал, чувствуя, как переплелись за спиной тонкие пальцы.
Во взгляде мага по-прежнему читалась мольба, и Каллен должен был отнестись к этому как к просьбе о помощи — аккуратно высвободиться, сесть возле него и просто немного побыть рядом. Но его глаза были слишком близко, и от его прикосновений по всему телу разливалось тепло, Каллена даже в дрожь бросило. Не удержавшись он осторожно поцеловал мягкие губы, еще крепче прижав его к себе. Орсино как будто растерялся, несколько секунд он стоял не отвечая на его поцелуй и не пытаясь его прервать, но когда Каллен попытался отодвинуться - внезапно отозвался с какой-то пугающей лихорадочной страстью. И в этом читалось такое отчаянное желание удержать его, что Каллен решил, что все же может остаться на ночь в спальне первого чародея. И плевать он хотел на все служебные инструкции.

С утра капитана неожиданно вызвали к командору. Он только успел зайти в казармы, как ему сразу же сообщили эту новость. Всю дорогу до ее кабинета он думал о причинах этого вызова. Неужели Алрик ударил первым? Он мог решить, что Каллен непременно доложит командору, и первым изложить свою версию инцидента. Тогда нужно быть готовым ко всему. Или кто-то прознал, что новый капитан только под утро вышел из комнат первого чародея, и успел поделиться с Мередит? Хотя вряд ли здесь это кого-то заинтересует, из разговоров солдат он сделал вывод, что близкие отношения со своими подопечными здесь не одобряются, но и не возбраняются, если вторая сторона не против. На это просто закрывают глаза. Грегор бы за такое голову снял.
Даже если его и не осудят за это, ужасно не хотелось, чтобы об этом узнала серьезная ясноглазая Мередит. Но это все же гораздо, гораздо лучше чем первый вариант. Каллен шел, обдумывая, какую пакость мог сделать заместитель командора, когда ему в голову пришла совершенно жуткая мысль: а ведь если командор узнает об их отношениях, его попытки вступиться за Орсино даже не будут рассматриваться. Он больше не беспристрастный свидетель. Интересно, понимал ли это Орсино вчера? Наверняка понимал.
Он постучал в дверь ее кабинета, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Мередит сидела за своим столом, она выглядела свежей, спокойной и отдохнувшей, от вчерашней нервозности не осталось и следа. Никаких неприятных фоновых ощущений рядом с ней сегодня не было, хотя ее взгляд вызывал какие-то странные ускользающие ассоциации...
«Вы хотели меня видеть, рыцарь-командор?» - он постарался не выдать своего волнения, и был почти уверен, что ему это удалось.
«Да, я хотела вас видеть, капитан. Присаживайтесь. Мне тут докладывают странные вещи...»
Сердце пропустило удар. Он напряженно смотрел на нее, ожидая продолжения.
«Говорят, вы обо мне расспрашиваете. Где я была, что делала... Могу я узнать причину такого недоверия?»
От облегчения он чуть не рассмеялся. Она всего лишь об этом? Вчерашние проблемы после этой ночи и разборок с Алриком казались несерьезными. Теперь он уже подумал о том, что следовало сразу напрямую спросить у командора, а не расспрашивать за ее спиной. Можно подумать, он ей и в самом деле не доверяет.
Каллен все-таки опустился на предложенный стул для посетителей и честно рассказал ей о необычном зудящем ощущении, своем беспокойстве и попытках выяснить, что ей могло навредить. Реакция Мередит была неожиданной — она искренне, от души рассмеялась.
«А что вам помешало спросить меня?»
«Я как раз об этом думаю» -смущенно признался Каллен.
Она снова рассмеялась - какой у нее все-таки приятный грудной смех, слушал бы и слушал.
«Вам можно признаться в маленькой тайне, капитан?» - в глазах ее прыгали лукавые искорки - «Это просто маленький кусочек лириума. Я купила кусочек лириума и вставила его в оружие. Знаю, что запрещено, но в бою это может пригодиться»
«Лириум?!» - это было неожиданно. Он ожидал каких-то зловещих артефактов, может быть чего-то, имеющего отношение к демонам и кровавой магии. А тут всего лишь мелкое правонарушение. Конечно, торговля лириумом запрещена, но все же в ней нет ничего необычного. - «И где же это оружие?»
«Я его убрала. Нет никакой необходимости постоянно держать его поблизости»
Вопросов у него больше не было, оставалось только попрощаться и и извиниться за свое поведение. Каллен спустился по лестнице, обдумывая их разговор, лириум действительно мог дать такие помехи на восприятие, правда, он подозревал, что кусочек был вовсе не таким маленьким, как пыталась убедить его красавица-командор. В любом случае, докладывать об этом он никуда не собирался — даже если бы было кому.
Осознание было таким внезапным, что он остановился посреди лестницы — он понял, кого напомнил ему сегодняшний взгляд Мередит. Это было настолько неожиданным, что разум только сейчас связал все части головоломки — лириум, вчерашнее суетливое поведение, сегодняшнее спокойствие, и этот умиротворенный взгляд. Лириум.

Продолжение - здесь.

@темы: Каллен, Аларик, Гет, Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Орсино, рыцарь-командор Мередит

---

[Papa-demon]

Народные массы требуют проведения второго тура кинк-феста по Dragon Age 2 - значит, туру быть.
Мои скромные единомышленники, согласные на тур по фильмам на игры, не отчаивайтесь - этот вариант мы тоже провернем, а пока есть время посмотреть фильмы из списка или добавить в него те, что вы вспомните.

Сейчас же давайте решим, когда будем собирать заявки на тур по Dragon Age 2 (время московское).

запись создана: 26.04.2011 в 16:03

Вопрос: Собираем заявки

1. в пятницу, 29 апреля		48	(60%)
2. в субботу, 30 апреля		17	(21.25%)
3. в воскресенье, 1 мая		15	(18.75%)
Всего:		80

@темы: Обсуждение, Объявление администрации, Dragon Age II: кинк-фест, Голосование

---

[Papa-demon]

 Polyn предлагает анкету для геймеров.

@темы: Объявление администрации, Ссылки

---

Прием заявок на фанарт-тур

[Papa-demon]

Дорогие камрады,
мы начинаем фанарт-тур по играм.
В комментариях к этой записи можно оставить заявку на арт по одной из указанных в списке (чуть ниже) игр или к фанфику по игре (в этом случае игра может быть вне списка - вполне вероятно, что кто-то из участников вдохновится).
В заявке указываем: фэндом (игра), направленность (слэш, гет, джен), персонажи/пейринг, ситуация/фраза-ключ, предполагаемый рейтинг (если есть необходимость).

Вниманию заказчиков: некоторые участники указали "все популярные игры", так что предлагаю не тушеваться и не унывать, глядя на список, а смело заказывать то, что душа просит.
Список игр

American McGee Alice
Amnesia: the Dark Descent
Bioshock
Dragon Age (все игры серии и аддон)
Guilty Gear
Fallout 3, New Vegas
Farenheit
Knight of the Old Republic 1, 2
Mass Effect 1, 2
Silent Hill 1-4
TES III: Morrowind
TES IV: Oblivion
The Path
The Witcher
Vampire: The Masquerade Bloodlines
Тургор
Мор (Утопия)


Вниманию участников фанарт-феста: работы можно выкладывать как под своим логином, так и под анонимным.
Логин: а вот и не угадаете кто я
Пароль: ya_anonim

Вопросы задаем здесь.

запись создана: 15.04.2011 в 10:46

@темы: Объявление администрации, Фанарт-фест, Невыполненная заявка, Список заявок

---

[Papa-demon]

Друзья, прекрасен наш союз!
Сайт The Gaming Fandom открыл Зал кинотеатра, где будут собираться фики по фильмам на игры.
Поэтому хочу предложить вам новую авантюрную идею.
Давайте попробуем устроить небольшой мультифандомный тур, но не по самим играм, а по фильмам на игры?
Мне кажется, это может быть интересно (и популярно) хотя бы в том плане, что если игру ты не знаешь, то фильм по ней наверняка смотрел.
Даже если не вспоминать бессмертные творения Уве Болла (а если вспоминать, так это вообще респект и уважуха для тех, кто смог досмотреть), есть немало фильмов по играм.
Из тех, что я помню:
Ведьмак (сериал)
Doom
DOA
Клан (Kindred: The Embraced) (сериал)
Макс Пэйн
Mortal Kombat (фильм, сериал)
Лара Крофт
Обитель Зла 1-4
Принц Персии: Пески времени
Сайлент Хилл
Хитмэн
Хроники Риддика

Наверняка есть что-то еще?

Вопрос: Тур на фильмы по играм:

1. ура!		24	(20.87%)
2. долой!		7	(6.09%)
3. даешь новый тур по ДА-2!		81	(70.43%)
4. даешь тур только по фильмам Уве Болла!		3	(2.61%)
Всего:		115

@темы: Обсуждение, Объявление администрации, Игрофильм-тур, Голосование