[Papa-demon]

Сайт Хроники Века Дракона вернулись к жизни после завершения Фандомной Битвы, и первые обновления ноября:

Победитель конкурса RSYA-2011 в номинации "Лучший слэш по компьютерным играм" в читательском голосовании (1 место) и по выбору жюри (2 место) - фик Али4е по Dragon Age II:
- Дары Древних.
Фики и зарисовки Sheire по Dragon Age II:
- Раны
- Котенок
- Семья
- Ты - это я?
И очень интересная интерпретация отношений Зеврана и Лелианы в фике нои-альбинои по Dragon Age: Origins:
- Песнь Моферата.

@темы: Dragon Age: Origins, Объявление администрации, Dragon Age II, Фанфик, Ссылки

---

[Papa-demon]

02.11.2011 в 02:59

Пишет  Mittas:

"Мы с тобой!": акция ШХ-стенда на Слэшконе
Ребята, возможно, вы помните, что в августе нашу софандомницу  Staisy_ сбила машина. У нее перелом позвоночника.
Сейчас Стейси сделали операцию и ей нужно лечение в реабилитационном центре.
Стейси настроена по-боевому, но, конечно, ей нужна наша поддержка - и материальная, и моральная.

Что мы придумали, чтобы поддержать нашего товарища.

1. Хелп-бокс: на стенде ШХ-фандома будет стоять специальная коробка для материальных пожертвований. Всем, кто придет и даст, сколько сможет, мы будем очень признательны.

2. Аукцион фанарта: Мы решили договориться с фанартистами о комишне. Это значит, что в 14.00 на ШХ-стенде мы откроем небольшой аукцион и продадим несколько работ наших прекрасных художников по разным фандомам, а деньги пойдут на помощь Стейси.
В акции участвуют  Karla Frazetty,  Kissyushka,  Фистис,  Sherlock,  wandarer,  MARiKa.,  Lenap.
Не упустите свой шанс заполучить в свою коллекцию фанстаффа чудесный фанарт ))

3. Пакет с пожеланиями: нам всем очень важно знать, что мы в этом мире не одни, особенно когда случается беда.
Вы можете принести для Стейси открытку, сувенир, просто записку с теплыми пожеланиями. Мы обязательно передадим.

Мы вас ждем.

Прошу перепоста у дружественных слэшсообществ - и не только посвященных ШХ.
Фандом может многое.

---

[Papa-demon]

На конкурсе RSYA началось читательское голосование!
В этом году оно проходит на ресурсе diary.ru на специальном сообществе.

Голосование по номинации "Слэш по компьютерным играм" можно найти по тэгу.
Голосование многовариантное и продлится до 1 ноября 2011 года.

Будет интересно сравнить результаты выбора жюри и читательского голосования

Апд. В других номинациях конкурса тоже есть работы по играм:
Лучший рисунок
- Следуя Кун, Dragon Age, автор: Kirio Sanjouin, голосовать - здесь
- Нежность, Kingdom Hearts, автор: Tiegel, голосовать - здесь
Лучший коллаж/манип
- Houpe, Granado Espada, автор Iam Prosto, голосовать - здесь
- Tenderness, Dragon Age, автор: Морфей_де_Кореллон, голосовать - здесь
- Possessive, Dragon Age, автор: Морфей_де_Кореллон, голосовать - здесь
- Грёзы наяву, Chaos Legion, автор: Mrak, голосовать - здесь
- Can we start again, Chaos Legion, автор: Mrak, голосовать - здесь
Юмористический клип
- Lubimye_Glaza, Final Fantasy, автор: Iris_Lloyd_Troy; голосовать - здесь.
Лучшая БЖД-фото-история
- Лучший мой подарочек - это ты!, Final Fantasy, автор: ira_scargeear; голосовать - здесь.

запись создана: 17.10.2011 в 21:20

@темы: Cлэш, Объявление администрации, Андерс, Фанфик, Арт, Фенрис, Ашаад, Сэймус Думар, Final Fantasy, Chaos Legion, Ссылки

---

[Papa-demon]

Открылось сообщество однострочников по играм студии Ice-Pick Lodge!

@темы: Объявление администрации, Мор. Утопия, Ссылки

---

[Papa-demon]

Объявлены шорт-листы конкурса RSYA, в том числе и по номинации "Лучший слэш по компьютерным играм".

Хочу напомнить, что в каждой номинации по два победителя - один по читательскому голосованию, второй - по оценкам жюри.
Читательское голосование проходит по лонг-листу - всем фикам номинации (42 текста).
Жюри выставляют оценки по шорт-листу, в который фики были отобраны ридерами (15 фиков).
Кроме того, жюри может добавить в шорт-лист фик по своему усмотрению.

Читательское голосование скоро обещают открыть, а пока список текстов, вошедших в шорт-лист по номинации "Лучший слэш по компьютерным играм":

Ридеры: yisandra, Laelli, LenaSt, Soul of Light
Судьи: Papa-demon, ki-chen, Sandra Hunta

Dragon Age
1. Воля Кун, автор: White Kou
2. Предатель автор: Erwin Rommel
3. Дары Древних, автор: Allison Gross (Али4е)
4. Все сказки наутро становятся былью, автор: Хару Ичиго
5. Чужое "наследство", автор: Achenne

Fable: The Lost Chapters
6. Alignment="Good", автор: Саблезубый Хомячок

Final Fantasy
7. Время чужого бога, автор: Eishi
8. Опустите занавес. И не забудьте пристрелить клоуна, автор: Сессемару
9. Люди, в которых играют куклы, автор: Сессемару
10. В чужих напишут летописях, автор: Сессемару
11. Собака бывает кусачей, автор: seane

Heroes of Might and Magic 5
12. Мальчишка, автор: inserted
13. Господин, автор: Сар-Лита

The Witcher
14. Эквилибриум , автор: Док.

World of Warcraft
15. Как будто живой, автор: alter-sweet-ego

@темы: Объявление администрации

---

[Papa-demon]

Еще раз о конкурсе RSYA и Слэшконе-2011:

10.10.2011 в 09:34

Пишет  Natuzzi:

Шорт-листы, списки ридеров и судей жюри будут объявлены в течение этой недели.

***

Голосование по всем присланным работам откроется в следующий понедельник.

А также, если вы думаете - не посетить ли это замечательное мультифандомное мероприятие, где будут подведены итоги RSYA (а также будет много других любопытных моментов), то, пожалуйста, не забудьте зарегистрироваться, чтобы получить приглашение!

04.10.2011 в 15:31

Пишет  Narcissa_Malfoy:

Открыт прием заявок на СК-Осень 2011!

Дорогие друзья!

Прием заявок на Слэшкон-Осень 2011 открыт!

Пожалуйста, внимательно прочтите инструкцию перед отправкой заявки!!

awards.ruslash.net/add/user.php

Инструкция:

1. Заполните графы с ником, паролем и е-мэйлом.
2. Запомните ваш пароль
3. Нажмите "Получить приглашение"
4. Система сразу автоматически сгенерирует ваше приглашение и предложит сохранить его.
Приглашение нужно сохранить и распечатать.

В приглашении не указан адрес проведения мероприятия - его мы объявим за несколько дней до Слэшкона-Осень 2011.

Для чего нужен пароль?
Если по каким-то причинам вы не смогли сохранить приглашение, зайдите в форму снова и отправьте заявку с тем же самым паролем. И вам повторно выдастся приглашение, которое уже заведено в базе на ваш ник.
Это нужно для того, чтобы в случае, если вы будете делать несколько попыток, ваш ник не регистрировался в базе несколько раз. Система просто запомнит ваш ник и номер приглашения, которое будет выдаваться при введении определенного пароля.

Адрес проведения мероприятия вы также сможете получить, введя ваш пароль в специальную форму, которую мы откроем за несколько дней до Слэшкона-Осень.

Если у вас не получилось сохранить приглашение даже после нескольких попыток, сообщите в этой теме ваш ник, пароль и е-мэйл - мы сами сохраним ваше приглашение и вышлем его по почте.

@темы: Объявление администрации

---

[Papa-demon]

Ну, поскольку аниме снято по игре, то не могу не прорекламировать маленькое новорожденное сообщество

@темы: Объявление администрации, Ссылки

---

Воля Кун

[White Kou]

Название: Воля Кун
Автор:  White Kou
Бета:  KirioSanjouin,  Trishka
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: NC-17
Персонажи и пейринги: Ашаад/Сеймус Дюмар
Категория: Slash
Аннотация: сбежав из Киркволла, наследник престола встречает на Рваном Берегу кунари. Это событие изменит жизнь их обоих.
Статус: закончен

Глава 10

Сумев пробраться в Порт однажды, Сеймус стал проделывать это с опасной регулярностью. Он просыпался неприемлемо рано для аристократа, наспех завтракал и еще до обеда покидал особняк. Спустя несколько дней он, наконец, смог заметить слежку Брана – невысокого роста мужчина в сером неприглядном плаще следовал за ним по пятам до баржи в Казематах, а в Порту с него не сводили глаз два типа с изуродованными лицами. Что ж, если шпионящие за ним люди не слишком усердно прятались, это означало, что отец и сенешаль дали молчаливое согласие на его общение с кунари. Однако, как долго это продлится, парень не знал.
Бран, по всей видимости, убедил Наместика в том, что контакт его сына с «рогатыми варварами» принесет Киркволлу заметную выгоду. Как известно, очень немногим государствам удавалось договориться с кунари. Кроме того, если Аришок до сих пор не использовал парня в своих военных целях, значит, в словах Сеймуса была крупица истины – кунари остановились здесь не для захвата города. Это успокоило старшего Дюмара, что он махнул рукой и закрыл глаза на выходки своего чада.
Слухи, однако, пошли. Сеймус то и дело ловил на себе полные неприкрытого ужаса взгляды стражи в Порту, а домашние слуги все время перешептывались у него за спиной. Ударом под дых стало принесенное слугой письмо от сына лорда де Лиля – Жюльена – которого юный наследник считал одним из своих друзей. «Я слышал, ты стал любимчиком Аришока. У кунари действительно толщиной с руку?». Первым порывом Дюмара было найти паршивца и расквасить тому нос, но разорвав письмо в приступе злости, он внезапно успокоился и попытался думать логически. Бран ни в коем случае не допустил бы, чтобы слухи подобного рода разошлись среди знати. А если и допустил, то исключительно со своей же подачи. Нет, это провокация, на которую он не клюнет.
На следующее утро, выйдя из дома, он первым делом направился во Дворец Наместника. Встретив Брана, разговаривающего с каким-то возмущающимся ноблем, юноша совершенно бесцеремонно прервал их беседу, сунув в руку мужчине смятые клочки бумаги.
- Вы отвратительно исполняете свои обязанности, мессир сенешаль.
Сеймус готов был поспорить, что слышал, как Бран заскрипел зубами со злости. Гордый собой, он развернул плащ и накинул его на плечи, даже не покинув дворец. Это был откровенный вызов. Знак того, что он больше не намерен подчиняться.
Это было безумно приятно – делать то, что хочешь. Но, если раньше его выходки были признаком лишь юношеского бунтарства, то теперь в его поступках был особый стержень. Ученые кунари, ашкаари, научили его видеть мир совсем по-другому. Они верили, что все в этом мире подчинено воле. Ты волен выбирать – познавать мудрость мира и самого себя или же разрушать себя и мир вокруг. Сеймус не хотел больше разрушать себя. Он нашел к чему стремиться.
Изредка наблюдающий за его беседами с учеными, Аришок как-то сказал, что из сына Наместника получился бы неплохой ашкаари, потому что он умеет слышать и видеть. Было это сказано в шутку или всерьез - для Сеймуса осталось загадкой. Проводя время в лагере кунари, он не переставал восхищаться тем, как слаженно действуют воины. Порой создавалось впечатление, что им не нужно даже общаться – каждый выполнял поставленную для него задачу чрезвычайно точно, но, в то же время, без лишней спешки или суматохи: каждый день на Рваный Берег отправлялся отряд во главе с арваарадом, мастера-армаарасы ремонтировали сломанные доспехи и оружие; ученики, среди которых был и Сеймус, проводили основное время в беседах с ашкаари, но, как успел заметить юноша, другие уже заняли надлежащее им место среди кунари - кто-то в подмастерьях у ремесленников, кто-то ухаживал за раненными воинами, помогая лекарям, кто-то принимал участие в приготовлении пищи. Конечно, будь он виддатари, то непременно был бы вовлечен в работу этого неутихающего пчелиного улья.
Возможность поговорить с Ашаадом выпадала достаточно редко. Чаще всего воин появлялся на закате, когда Сеймусу уже пора было уходить. Злиться было бы глупо – Ашаад, как и каждый здесь, должен был выполнять свою работу. Но все-таки, ощущение того, что друг находится рядом, умиротворяла. Каждый день после занятий Сеймус ждал Ашаада сидя на невысоком табурете и смотря на море. В двух десятках шагов находилась палатка Аришока, а потому, пролистывающий свои записи парень часто ощущал на себе взгляд кунарийского генерала.
Теперь он знал, что во главе всех кунари стоят три лидера: военный лидер Аришок, жрица и хранительница постулатов Кун – Арикун и Аригена – лидер мастеров и ремесленников. Столь примитивный социальный строй вначале заставил юношу усмехнуться, однако, следовало признать, что эта система была едва ли не идеальной – само слово «кунари» ввергало в ужас практически весь Тедас: народ, живущий по воле Кун, едва не стер с карты мира Тевинтерскую Империю. Прижать государство, которым управляют маги крови – да, это многого стоит. Однако, что же могло заставить Аришока покинуть Пар Воллен и остаться в грязном Киркволле на столь долгий срок? Вряд ли Сеймус получит ответ на этот вопрос – даже, несмотря на то, что в лагере на него больше не смотрели с неприкрытым любопытством и удивлением, он по-прежнему был здесь чужаком, «ребенком, что тянется к истине».
Ашаад приходил за ним, когда уже практически начинало темнеть. Поправлял на Сеймусе плащ – юноша подозревал, что приводить его одежду в порядок стало для Ашаада каким-то обязательным ежедневным ритуалом – кунари выходил с ним из лагеря и провожал домой. Смотреть на то, как от огромного рогатого воина шарахаются прохожие, было забавно.
Домой Сеймус возвращался через тайный проход, который вел к какой-то полуразрушенной лачуге в Нижнем городе. До Верхнего оттуда было достаточно далеко, но парень был благодарен Создателю за эти пару часов, которые он мог проводить с Ашаадом. К слову, юноша очень удивился тому, что кунари, оказывается, знают тайные ходы, ведущие в разные точки Киркволла – это еще раз подтверждало его предположение о том, город не выстоит под напором рогатых воинов.
- Мои братья искали вещь, когда обнаружили этот коридор, - сказал воин. – Раньше здесь были преступники. Как вы позволяете им творить грязные дела прямо в своем городе?
Сеймус тогда лишь пожал плечами – капитан стражи Киркволла по слухам был нечист на руку. А Командор Мередит не собиралась наводить порядок своими силами – храмовники занимались исключительно магами, а на то, что её подопечные приторговывают контрабандным лириумом, она, казалось, плевала с высокой башни. Дюмару даже смешно стало от абсурдности этой мысли: даже он, - никуда не влезающий аристократ, знал о преступлениях, которые происходили в Киркволле. Неужели Мередит не смогла бы навести порядок в этом сумасшедшем Городе Цепей?
Услышав о женщине-рыцаре, Ашаад очень сильно удивился, а потом едва не плевался от презрения:
- Женщина не может быть воином. Это не её место. Война и порядок – дело мужчин. Женщина всегда будет лучше в ремесле, в понимании мира, в науке и воспитании. Но не на войне, нет. Это глупо. Ваш мир – сплошной хаос. Все не на своих местах. Arishok до сих пор не увидел здесь ни одного basalit-an. Никто из вас не достоин уважения, ибо каждый стремится вырваться из надлежащего порядка и делать то, что хочется, а не то, что должно.
Сеймус мог лишь молча согласиться. Порой убеждения кунари казались ему абсурдными - в своем абсолютизме и стремлении к полному порядку. Теперь Дюмар понимал, почему Церковь подвергала последователей Кун такому жестокому гонению – на фоне всеобщего хаоса кунари казались действительно лучшим вариантом существования. Но если Церковь и аристократия с их деньгами и ненасытной жаждой власти отвергали Кун любой ценой, то бедняки, которым уже было нечего терять, могли увидеть в этой философии выход из своего безнадежного положения. Интересно, долго ли будет держаться Верхний город, если Нижний взбунтуется и под предводительством Аришока начнут захват Киркволла? Сеймус усмехнулся про себя – в последнее время он стал слишком много думать об этом городе и о жизни населяющих его людей.
И все-таки, какими бы убедительными не были слова ашкаари, он не воспринимал Кун как закон, которому мог бы следовать – слишком все четко и правильно: каждый обязан приносить пользу своему обществу. Бесполезный кунари приравнивался к мертвому. А мертвый кунари был лишь пустой оболочкой – трупом, отработанным материалом не более. Таким образом, Ашаад объяснил Сеймусу причину ненависти последователей Кун по отношению к отступникам тал-васготам:
- Они отреклись от порядка и гармонии в себе. Перестав быть кунари, они стали на дорогу саморазрушения. Аrvaarad и antaam выслеживают tal-vashoth и даруют им смерть, ибо они и так умирают в тот день, когда отрекаются от Кун. Так надлежит быть.
Юноша мог лишь ужасаться такому положению вещей. Кунари чем-то были похожи на магов – живи в Круге, делай, что тебе говорят, не смей нарушать приказы, не используй магию крови, и ты будешь жить; а если сбежишь из Круга – на тебя тут же объявят охоту. По сути, та же клетка. Нет, философия Кун с её слепым стремлением к порядку не была выходом для юноши. Он не мог отречься от своего имени, превратившись в еще одну пчелу этого образцового улья. Киркволл и Кун – две крайности, одну из которых ему следовало бы выбрать. Но, к сожалению, своего места он не видел ни в одной из них.
Мысли о предстоящем выборе угнетали Сеймуса: сколько не убеждай себя в обратном, рано или поздно кунари сядут на свои корабли и уплывут в Пар Воллен. А он останется здесь – пленником в ненавистном городе. Что лучше – потерять свое имя и сущность, став частью чего-то большего, или же находиться рядом с людьми, которые всегда будут видеть в тебе лишь пешку? Когда-то отец говорил ему, что истина приходит лишь к терпеливым. Но к чему же довело это терпение самого Наместника? До чего же противно было смотреть Сеймусу на то, как его отец, человек, которого он считал едва ли не богом в этом городе, дрожал, словно лист на ветру, перед Командором Мередит! О, он никогда не забудет тот первый приём, на который его взяли. Выход в свет наследника престола Киркволла! Еще бы! Подростковые мечты разбились о стену льда в непроницаемом взгляде главы храмовников, как те корабли, чьи щепки плавают у скал Рваного Берега: не отец заправляет городом, нет, всеми командует эта высокомерная женщина, закованная в железные доспехи.
- Чего ты хочешь от меня? – кричал отец, когда Сеймус попытался заговорить о том, что Киркволлом должен управлять Наместник Дюмар, а не Мередит. – Ты не знаешь, что случилось с моим предшественником? С Тренхольдом, который попытался свергнуть власть храмовников? Ты хочешь увидеть мою голову на плахе? Я, может, и наплевал бы себя, сын. Но ведь сначала они возьмутся за тебя… Что я могу сделать, Сейми? – И хотя отец говорил уже мягче, горечь, которой были наполнены его слова, заставила Сеймуса похолодеть от страха.
Такая же участь ожидала и его – кукла на троне, вот что такое Наместник Киркволла.
А потом он бросался из одной крайности в другую, стараясь не замечать храмовничьего меча, который висит и всегда будет нависать над Дюмарами, пытаясь не придавать значения тому, что отец стал к нему глух, что добрый и всепонимающий сенешаль Бран, который в детстве читал ему сказки, оказался хитрым и расчетливым манипулятором, а аристократия города – это сборище стервятников, которые только и ждут, чтобы урвать кусочек полакомей. Что будет с ним, едва отца не станет? Какая участь ему по душе больше – прибежать за помощью к Мередит, навсегда став её марионеткой, или же закончить с ножом в спине или ядом в тарелке супа?
Встреча с Ашаадом показалась спасительной соломинкой, которая не позволила ему утонуть и вконец запутаться. Однако, узнав кунари поближе, Сеймус понял, что Кун – это вовсе не прекрасное будущее и радужная перспектива, в которую он будет готов броситься очертя голову. За все приходилось платить. А имя – это слишком высокая цена для него.
Став виддатари, приняв Кун и попав в Пар Воллен, он перестанет быть Сеймусом Дюмаром. Его будут звать Ашкаари, и, когда он закончит свое обучение, кунари будут приходить к нему за советом или справедливым судом. Кунари, но не Ашаад. Ашаад уйдет на войну, растворившись в отряде собратьев, - он будет искать ответы для Аришока. Ашаад будет жить, как велит ему Кун. И точно так же надлежит поступить лишившемуся своего имени Сеймусу.
Стражники, патрулирующие Верхний город ночью, видимо, были предупреждены сенешалем, потому что старались обходить их странную пару стороной. Со временем Ашаад внял просьбам Сеймуса и стал накидывать плащ на свои огромные, изрисованные карминовой краской, плечи. Это была скудная маскировка, но хотя бы так юноша не изнывал от желания прикоснуться к широкой груди воина – сны о той ночи не раз будоражили его сознание, заставляя краснеть и путаться в словах. Ашаад видел его желание – тычась носом в основание хрупкой, белокожей шеи, кунари, казалось, старается навсегда запечатлеть в памяти аромат дрожащего в своих руках тела.
Как же низко он пал, позволяя кунари зажимать его в подворотнях и темных садах Верхнего города. Как сладко было знать, что Ашаад не забыл, что помнит, что жаждет его, как и прежде. Что жесткие пальцы так же жадно скользят груди, нетерпеливо срывая с него одежду и царапая бедра когтями. Как же мучительно было сдерживать стоны, когда широкий шершавый язык ласкал его живот и промежность, бесстыдно вылизывая в паху. Сеймус всхлипывал, кусая ребро ладони, сгорая от страха и возбуждения – молчаливый, спокойный, словно скала Ашаад, превращался в само воплощение страсти и необузданной похоти от едва ощутимого поцелуя.
- Кун запрещает это, - однажды сказал он, глядя на то, как Сеймус вытирает руку, только что сжимавшую его огромный член. – Кунари не используют тех, кого уважают. Для этого… для удовлетворения есть рабы, одурманенные или обученные специально для этого.
- Рабы? – Сеймус попытался унять разочарование в предательски дрогнувшем голосе. – Я думал… кунари не держат рабов.
- Только тех, кто отказался принять Кун.
Юноша содрогнулся, внутренне похолодев.
- Но ты не такой… Ты еще не kadan,но и не bas больше. Ты – Сеймус. И я не могу прекратить желать тебя.
Он – Сеймус. Не наследник престола, не сын Наместника, не аристократ из Верхнего города. И понять это смог лишь «еретик и рогатый дикарь», повстречавшийся совершенно случайно.
Он зарывался пальцами в белоснежные волосы воина, ловя его губы и целуя со всей нежностью, на которую был способен. Будет ли Ашаад желать его так же, когда он примет Кун и займет надлежащее для него место. Будет ли искать встречи с тем, кто когда-то был Сеймусом, или же забудет, поглубже спрятав ненужные воспоминания. «Кун запрещает» - в Пар Воллене юный виддатари перестанет быть собой, став частью общества кунари, чтобы исполнить свою роль наилучшим образом. И больше не будет никакого Ашаада рядом.
Плавные, текучие речи кунарийских мудрецов больше не успокаивали его. На этот раз он сам себя загнал в угол – нужно было выбирать: иллюзорная власть в золотой клетке Киркволла или Кун, который позволит ему познать себя, но раздавит безжалостным кулаком, едва он нарушит хотя бы один из запретов.
- В тебе слишком много сомнений, - сказал ему Ашаад. – Это разрушит тебя. Не думай, Кун подскажет как поступить.
- Но я не кунари. Люди всегда сомневаются, когда не знают, какой выбор правильнее.
- Я думал, что твое место здесь. Но потом увидел хаос и разрушение этого города.
- Значит, ты тоже сомневаешься, - усмехнулся юноша.
- Нет. Ты должен быть рядом со мной. Но… Кун запрещает, - тяжело вздохнул Ашаад.
Иногда, во время прощаний у особняка Дюмаров, Сеймуса охватывал панический страх, что завтра это все прекратится. Больше всего на свете ему хотелось заставить время остановиться, чтобы вот так и остаться стоять рядом с Ашаадом в темноте. Это было правильным. Словно в сердце Сеймуса чья-то неведомая рука вкладывала самый важный фрагмент, жизнь без которого становилась нелепой и бессмысленной.
Завтра Ашаад должен был снова уходить на Рваный Берег, чтобы продолжить работу над картой побережья.
- Я буду просить Arishok, чтобы тебе давали провожатых, - сказал он, когда Сеймус обвил его шею руками на прощание. Чуть сильнее, чем следовало бы. Чуть дольше, чем обычно.
- Что ты, нет! Я попрошу стражников, они проводят меня в случае необходимости.
Ашаад лишь вздохнул и отрицательно покачал головой – в то, что городская стража может кого-то защитить, он верил с трудом.
- Две недели – долгий срок, - Сеймус старался унять сожаление в голосе, но получилось плохо. Ашаад зарылся пальцами в его волосы и молча поцеловал в закрытые веки. До этого они виделись практически каждый день, с одним лишь перерывом в три дня, когда Ашаад был отправлен в разведку с отрядом. Плохая погода, которая держалась почти два месяца, сыграла им обоим на руку, но сейчас, когда ашкаари предсказали полный штиль и отсутствие проливных дождей, причин откладывать работу над картой не было.
Пока Ашаад будет отсутствовать, Сеймус решил, что будет возвращаться домой пораньше, еще засветло, и, что самое главное, попытается поговорить с отцом. Но, к сожалению, все вышло иначе – дома его встретил разъяренный родитель, который из окна поместья видел, как единственное чадо прощалось со своим рогатым другом.
- До каких пор ты будешь позорить себя и мое имя в придачу? – кричал Марлоу Дюмар. – Бесстыжий! Страже хватает ума отводить глаза, когда ты… Когда вы… Как это понимать? Как далеко ты зашел?
Сеймус лишь смотрел себе под ноги, до боли сжав зубы – доказывать что-либо было бессмысленно.
- «Друг»! Пожалел бы мою старость! Да как тебе в голову такое пришло! Кунари! Ты сошел с ума, сын!
Что толку доказывать отцу, что Ашаад для него не развлечение или очередной способ досадить? Наместник причитал, срываясь на хрип и размахивая руками, обвиняя в безрассудстве и легкомыслии. И Сеймус впивался ногтями в ладони, понимая, что не будь кунари замешаны в этом, отец даже и бровью не повел бы. «Он боится огласки. Боится позора. А на меня наплевать».
- Так вся проблема в кунари, отец?
- Это грубые, неотесанные варвары, еретики! Или ты думаешь, что наша Церковь просто так ненавидит этих… кунари и все с ними связанное?
- Я бы смог рассказать тебе, почему твоя хваленая Церковь так ненавидит Кун. Священницы только прикрываются красивыми словами, убивая неугодных своей вере с гораздо бОльшей жестокостью, чем кунари!
- Побойся Андрасте, сын! – отшатнулся Наместник. – Эти слова… Как ты можешь хулить Создателя и его Невесту, Заступницу нашу?
- Да ты хотя бы раз выслушал бы то, что я тебе говорю! А не самого себя! – вскрикнул Сеймус в отчаянии.
- Это… Это все кунари сделали с тобой. – Старший Дюмар смотрел на юношу с выражением такого омерзения, словно перед ним был не родной сын, а самый вонючий портовый попрошайка. – Лучше бы я никогда не дожил до этого дня… Я бы лучше не имел сына вовсе, чем услышал бы от тебя такие слова.
Сеймус замер как оглушенный – эти слова заставили его сердце заныть, словно кто-то сжал его в каменном кулаке, а к горлу подкатился ком.
- Вот значит как, отец… - прошептал он, кусая губы. – Что ж, значит, у тебя не будет сына.

Глава 11

Глава 11
Сеймус бежит, задыхаясь от гари и запаха разлагающихся тел, которые валяются прямо на улицах – город горит. Небо заволокли тяжелые тучи, а вдалеке слышны раскаты грома, но настолько жарко и душно, что он не выдерживает и срывает с себя камзол, бросая его прямо на мостовую. Над головой шумит рой мух, которые суетятся, стараясь как можно скорее отложить яйца в еще неостывшую, свежую плоть. Повернув за угол, он поскальзывается и падает, с размаху приземляясь в темную лужу.
- Кровь, - шепчет Сеймус дрожащими губами, когда подносит к лицу испачканную руку. Его мутит. Он должен бежать во дворец. Должен найти отца, чтобы сказать ему, что был неправ. Что, даже приняв Кун, навсегда останется его сыном.
Он бежит, спотыкаясь о трупы, которых становится все больше и больше – лучше люди, эльфы, кунари…
- Неужели Аришок напал на город? Неужели Ашаад соврал мне? – бормочет Сеймус, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом от ужаса.
Улица… Поворот… Вот площадь, а за ней наверх по ступеням – к Дороге Наместника. Не упасть бы опять, не поскользнуться, не забыть бы слова, которые он должен сказать.
Тяжелые, резные двери дворца распахнуты настежь – заходи, юный Дюмар, все ждут только тебя. Сеймус останавливается, с опаской смотря в темноту впереди – кто погасил все свечи в приемном зале? Заходит, стараясь унять хриплое, сбившееся от бега дыхание. Слишком тихо. Куда все подевались?
Он поднимается на второй этаж и видит, что двери в кабинет отца заколочены деревянными досками. Не может быть, Наместник должен быть во дворце.
Он решает посмотреть в тронном зале, уверенный, что отец, наверняка, стоит в окружении Капитана стражи, Первого Чародея и Командора храмовников, выслушивая их план и кивая головой в знак согласия. Сеймус успокаивает себя – да, наверняка все так и есть. Он зря беспокоится…
- Отец! – кричит он, вбежав, и застывает, ослепленный слишком ярким светом. Сеймус моргает и трет глаза, осматриваясь – по обе стороны от него стоят люди: вот Мередит, вот Орсино, вот Владычица Эльтина со своими преподобными матерями, а вот знать, аристократы, Бран…
- Где отец? – Сеймус подбегает к сенешалю, заглядывая в его глаза. Но глаз нет. На их месте лишь черные провалы, из которых вываливаются личинки и опарыши, когда Бран опускает голову.
- Anaam esaam Qun! – Гремит голос Аришока.
Сеймус пятится:
- Нет, нет… Как? Где отец?
Он смотрит на кунарийского генерала и замирает, онемев от ужаса – в руках Аришока голова Наместника.
Сеймус всхлипывает и падает на колени, открывая рот в немом крике.
- Вот что будет со всеми неверными, - говорит Аришок и разжимает пальцы.
Отрубленная голова падает на ковер с глухим стуком и катится, катится к Сеймусу, словно обладая собственной волей.
- Отец, - стонет Сеймус дрожащими дрожащим голосом, - отец… Я не хотел.
Свет в тронном зале меркнет, и Сеймус видит как на него наползают тени… А в следующий момент он кричит, разрываемый мертвыми пальцами набросившихся на него аристократов.

Сеймус вскочил с кровати, задыхаясь.
- Сон, - прошептал юноша, вытирая со лба испарину. На улице еще не рассвело, и в поместье было тихо – спали даже слуги. – Слишком реальный сон.
Он зажег свечу и упал на подушки, уставившись на завешенный балдахином потолок. Жуткие образы из кошмара вскоре перестали мелькать перед глазами, но тревога не покидала юношу – он очень переживал из-за вчерашней ссоры.
Казалось, за годы своих препирательств с отцом, Сеймус должен был бы привыкнуть к таким перепалкам. Однако, если до этого он просто сбегал из дворца и возвращался домой под присмотром Брана или стражи, то сейчас все было гораздо хуже – там, куда он собирался пойти его никто не нашел бы. А если бы и нашел, то уже не смог бы вернуть.
На улице постепенно светало, а Сеймус ворочался, не в силах уснуть. Он понял, что попросив защиты у Аришока, он уже никогда не сможет вернуться домой просто так. Он станет виддатари. А кунари «не бросают своих». Будь он обычным жителем Киркволла – все было бы проще, но он – сын Наместника, и если Аришок ответит отказом на официальную просьбу отца вернуть его несмышленое чадо – назреет конфликт, который может обернуться кровавой баней для города. После приснившегося кошмара Сеймус осознал, что какой бы мирной не была цель пребывания кунари в городе, они никогда не упустят шанс ударить по иноверцам железным молотом, чтобы насадить Кун. Не стоило забывать, что Аришок прежде всего – военный лидер и, чтобы ему не говорил Ашаад, призванием кунарийского генерала была именно война, а не ведение переговоров. А он, Сеймус, может быть лишь предлогом к переходу к агрессивным действиям.
- Не все так просто, - прошептал он своему отражению в зеркале. Как бы ни сильна была его обида на отца, не стоило принимать необдуманных решений.
Утром, как только старший Дюмар покинул особняк, Сеймус приказал слугам приготовить для него небольшую корзину с провиантом – он решил догнать Ашаада и в уютной тишине рядом с ним обдумать все как следует. Оставалась лишь одна загвоздка – он не знал, куда точно направился его рогатый друг, а ответить на этот вопрос мог лишь Аришок. Но вот станет ли?
В лагере, немного посомневавшись и потоптавшись на одном месте, юноша понял, что сам он будет искать Ашаада слишком долго. С одной стороны, картограф не мог уйти слишком далеко, но с другой, если вспомнить бесчисленное количество гротов, ниш и пещер, Сеймус, который не слишком хорошо ориентировался на местности, мог искать своего друга не один день.
- Shanedan, Arishok, – поздоровался он, стараясь держать лицо под суровым взглядом генерала.
- Shanedan, imekari-bas.
Сеймус едва слышно скрипнул зубами – он уже почти виддатари, а Аришок все так же издевается над ним, называя ребенком.
- Я хотел бы узнать, куда направился Ашаад.
- Ashaad… - Кунари сделал паузу, пробежав глазами по телу Сеймуса. Юноше сразу же стало не по себе – Аришок всегда был слишком проницателен, и мысль о том, что он в курсе отношений «imekari bas» с одним из своих воинов, начисто стирала из юноши всю уверенность в себе. – Он выполняет мою волю.
- Я смиренно прошу вас сказать мне, куда он пошел, – повторил свою просьбу Сеймус, едва заметно склонив голову. – Я должен… поговорить с ним.
- Хм…
Если бы Сеймус не знал привычек кунари, он бы подумал, что Аришок развлекается, смотря на то, как под его взглядом юноша мнется и переступает с ноги на ногу. Только у кунари было очень плохо с чувством юмора – шуток они не понимали, а смеяться практически не умели.
Наконец, Аришок повел своими исполинскими плечами и подозвал одного из своих стражников, отдав короткий приказ.
- Твой… Ashaad, - Сеймус вздрогнул и смущенно опустил глаза, - ушел на юго-запад от города. Ты выйдешь на Рваный Берег по тоннелю, который тебе покажет этот karasten.
Сеймус поклонился:
- Благодарю вас. Panahedan, Arishok.
- Panahedan, imekari-bas.
Диалоги с кунари (не учитывая Ашаада или ашкаари) были как всегда очень «содержательны». Сеймус едва не отпрянул, когда подошедший воин наклонился, чтобы забрать у него оттягивающую руки корзину с едой.
«Проклятье», - думал юноша, стараясь успеть за быстрым шагом карастена, который вел его к проходу на побережье, - «я чувствую себя беспомощной принцессой». Недосып и начинающая наваливаться усталость сделали его злым и раздражительным.
Кунари практически вывел его за пределы города, когда, повернув за скалу, они наткнулись на отряд, сторожащий вход в пещеру. «Совсем другой проход», - сообразил Сеймус, озираясь по сторонам – этот был не так хорошо обустроен, да и потолок был гораздо ниже, так что идущему впереди воину приходилось наклоняться, чтобы не зацепить головой потолок.
Сеймус внимательно смотрел под ноги, следуя за катастеном, и вспоминал свой сон. Когда-то давно мать говорила ему, что сны – это отражения реальности, которые часто помогают спящим найти выход из запутанной ситуации. Кошмар не показался Сеймусу решением проблемы, но вот предупреждением – вполне. Его все еще бросало в холодный пот при воспоминании о катящейся голове отца и черных провалах глазниц сенешаля Брана. Но к чему был этот сон? Последствия какого своего решения он видел?
Дюмар вздохнул и покачал головой – он все так же продолжает переживать о людях, которым наплевать на него. Ведь отец вчера даже не пытался остановить его, когда он развернулся и вышел из кабинета. Даже не вспылил, услышав столь дерзкие слова. Выходит, Наместнику действительно все равно, есть у него сын или нет? Главное – честь семьи. А он, Сеймус, опозорил имя отца и стал никому не нужен.
Юноша тяжко вздохнул – где же, демон подери, его место в этом мире?
Кунарийский воин вывел его на поверхность ближе к полудню. Выйдя из пещеры, Сеймус прикрыл глаза рукой – слишком ярко светило стоящее в зените солнце. Карастен указал ему рукой сторону, в которую следовало идти и, отдав юноше свою временную ношу, молча удалился. Дюмар расстегнул пуговицы на жакете и пошел по узкой песчаной дорожке в указанном направлении. Ашаад наверняка был где-то рядом, ему следовало лишь внимательно осматривать выступы и валуны, находящиеся у самой тропы. Однако, прошел час-другой, а поиски так и не увенчались успехом.
- Проклятье! – Сеймус пнул попавшийся под ногу камушек и сел в тень ближайшего дерева. Он страшно устал, вода в бурдючке практически закончилась, а к вину лучше было не притрагиваться – алкоголь мог сморить его после пары глотков.
Он достал из корзины бутерброд с вяленым мясом – живот скрутило от голода еще час назад.
- Идиотская затея, - сказал себе Сеймус, когда наелся. Он с грустью смотрел на солнечные блики, играющие на спокойной морской глади, и думал о том, что в город ему все же следует вернуться до темноты. Юноша стал собираться, укладывая свой провиант назад в корзину, и жутко испугался, когда боковым зрением увидел неожиданно появившуюся фигуру.
- Ашаад! – воскликнул он, вздрогнув.
- Что ты здесь делаешь? – Если кунари и был рад его видеть, то слишком хорошо скрыл это – Сеймус перевел дух и пожал плечами:
- Искал тебя.
- Никто не сможет найти меня, если я сам того не захочу.
- А ты… Не хотел, чтобы я нашел тебя? – юноша поднялся, отряхнув штаны.
Ашаад молча рассматривал его, переводя взгляд с Сеймуса на корзину с едой и на расстеленный на земле жакет.
- Зачем ты искал меня?
Сеймус замер, не зная, что сказать. Может, он будет только мешать Ашааду? Может, и правда, не стоило сюда приходить?
- Я…
- Ты снова сомневаешься, Сеймус, - сказал кунари, делая шаг навстречу. Он обнял юношу за плечи и прижал к себе. – Но я рад, что ты здесь.

- Мне следовало бы вернуться в город.
Они сидели практически у самой воды – Ашаад расположился спиной к морю и делал зарисовки входов двух расположенных рядом друг с другом гротов. Сеймус в жизни не разглядел бы заброшенные пещеры за этими зарослями колючего кустарника.
- Скоро стемнеет, – Ашаад констатировал неоспоримый факт. Солнце действительно неумолимо клонилось к горизонту, заставляя юношу нервничать – все же он не планировал задерживаться на побережье на несколько дней.
- Да… До ночи я все равно уже не успею, - пробормотал Дюмар расстроено.
- Оставайся.
- Я… Ну ладно, - упрямиться и отказываться от такого предложения действительно было бы глупо. Сеймус сидел на песке спиной к Ашааду, накинув на плечи жакет – несмотря на тепло, морской бриз принес ощутимую прохладу к вечеру. – Знаешь, иногда мне кажется, что отсутствие семейных уз – это даже хорошо. – Он говорил едва слышно, но даже не сомневался, что друг расслышал его слова. – Все эти недоразумения между детьми и родителями… Как будто мы смотрим на мир совсем по-разному. Каждый по-своему. И у всех своя истина…
- У Кун лишь одна истина. Кун искореняет сомнения, Сеймус. Кунари не тратят столько времени на бесполезные запутанные размышления. Мы следуем своему пути, делая то, что нам надлежит. А вы – баз… я иногда не понимаю тебя.
- Как и я – тебя, - усмехнулся юноша. – Мне нравится то, что я узнал о Кун, но не уверен, готов ли я принять вашу веру.
- Кун – не вера, - поправил его Ашаад. – Кун – это стремление мира к совершенству. К порядку, который надлежит быть.
Сеймус грустно рассмеялся:
- О, если бы дело было только в этом…
Он прикрыл глаза, вслушиваясь в шорох угля в пальцах Ашаада и шум волн, которые мягко накатывались на берег, словно лаская его.
- Забавно, - хмыкнул юноша. – У меня сейчас déjà vu. Есть у орлесианцев такое выражение… Когда ты видишь что-то и тебе кажется, что такое уже было. Ну, или что это тебе когда-то снилось.
Ашаад промолчал в ответ: он всегда так делал, когда не знал, что ответить или не до конца понимал сказанное – пресловутая кунарийская гордость, которая не раз ставила Сеймуса в тупик. Парень долго смеялся, узнав, что молчаливость серокожих гигантов среди чужестранцев обусловлена именно незнанием чужого языка - кунари предпочитали не говорить вовсе, чем говорить плохо. Правда, вспоминая жуткий акцент, с которым говорили некоторые орлесианские дипломаты, парень был вполне согласен с такой позицией – уж лучше бы те напыщенные дворянчики в кружевах молчали, чем коверкали чужую речь до неузнаваемости.
- Сегодня мне снились кошмары, - пробормотал Сеймус, чувствуя, как начинает засыпать - шум волн стал казаться ему дальше, а уголек перестал шуршать. Раздались мягкие шаги по песку и сзади его обняли огромные руки Ашаада.
- Тогда спи. А я буду охранять тебя от кошмаров.

Глава 12

Глава 12
- Все-таки я слабовольный дурак, - вздохнул юноша, обняв свои колени и устроив на них подбородок. Ашаад, который занимался готовкой у костра, лишь коротко взглянул на него, но промолчал.
Прошло почти три дня, а Сеймус так и не смог вернуться домой: позавчера ему помешало банальное нежелание возвращаться в Киркволл по темноте; вчера он целый день ходил за Ашаадом, словно привязанный, и пытался отогнать от себя тревожные мысли, а сегодня утром он вдруг понял, что понятия не имеет, где находится, и даже не представляет, как добраться до города. Оставалось лишь одно – вернуться в город вместе с Ашаадом.
Младший Дюмар был расстроен – на этот раз его друг занимался зарисовкой скрытых гротов и пещер, а потому им приходилось много карабкаться вверх, спускаться по крутым склонам и скакать через расщелины и валуны. Сеймус уже давно наплевал на сбитые ноги и боль в спине, но эта треклятая корзина – и на кой демон он вообще взял её с собой? – плетеной ручкой натерла ему мозоли на ладонях. Оказалось, что слуги хорошо позаботились о своем молодом хозяине, снабдив его таким количеством провианта, что Сеймус мог бы спокойно питаться этим как минимум дней пять: две булки хлеба, окорок, закопченная ветчина, бутерброды с вяленым мясом, бутылка вина.
Юноша покосился на почти опустевшую корзину и вздохнул с явным облегчением – остатки еды можно будет переложить в сумку Ашаада, а надоевшую ношу оставить под каким-нибудь камнем, чтобы в руках не мешалась. Хотя воин, несомненно, будет против такой глупой расточительности.

Вчера, после ужина, Ашаад долго крутил корзину в руках, исследуя пальцами вычурное плетение лозы. Оказалось, кунари высоко ценили вещи, создание которых требовало хоть какой-то доли мастерства и сноровки.
- Воины далеки от этого. Мы не шьем, не прядем, не куем. Создание вещей – забота armaas, и для меня высшее удовольствие созерцать вещь, созданную умелыми руками.
- Этому не так сложно научиться, - пожал плечами удивленный Сеймус.
Ашаад лишь покачал головой:
- Я не был рожден для этого. А значит время, потраченное на обучение, будет израсходовано впустую. Мое призвание – война и… карты.
- А ты помнишь свое распределение?
- Плохо. Я хорошо дрался. Хорошо рисовал. Мог бы быть только воином или только…м….
- Художником? – Подсказал нужное слово юноша и тут же пояснил. – Тем, кто рисует для того, чтобы радовать глаза.
- Да. Или художником. Но tamassran мудры. Они нашли для меня путь, где я мог бы быть максимально полезен. Я рад служить Arishok таким образом.
Сеймус тепло улыбнулся, зная, что в альбоме наряду с картами встречались прекрасные пейзажи, которые были сделаны настолько профессионально, что, казалось, стоит добавить лишь немного цвета, и картины Ашаада можно будет ставить в один ряд с творениями неваррских живописцев.
- Да уж… Я столько знаю о вас теперь. Хоть бери и садись писать книгу «Жизнь и обычаи кунари».
Воин взглянул на него и медленно произнес:
- Я уверен, из тебя получится очень мудрый ashkaari.
- Но я не уверен, что готов смириться с такой судьбой, – хмыкнул Сеймус.
- Смиришься ты или нет, но судьба настигнет тебя рано или поздно. Это – воля Кун. Бороться с ней бессмысленно.
- Ты-то приписываешь Кун законы о порядке и гармонии, то говоришь, что это учение предопределяет судьбы каждого из вас. Но, Ашаад, неужели тебе никогда не хотелось быть кем-то другим? Выйти за рамки Кун и самому решать свою судьбу?
- Ты говоришь сейчас как те, кто отрекается и начинает называть себя tal-vashoth! – Глаза воина недобро сверкнули в свете костра, и Сеймус невольно отпрянул, испугавшись. – Нет. Борьба с судьбой требует много сил. Я видел, во что превращаются мои братья, отрекаясь от истины. И не хочу этого для себя. Лучше умереть, следуя Кун, чем борясь со своей сущностью. Этим мы и отличаемся от вас, Сеймус.
- Хм, теперь я понимаю, почему ашкаари говорили мне, что истинный кунари не боится смерти. – Печально улыбнулся юноша.
- Это так. Смерть не так страшна, как позор.
- Позор? Ты хочешь сказать – предательство?
- Не только. Кунари может опозорить себя какой-то непоправимой ошибкой. Воин может опозорить себя неисполнением приказа или… потерей своего оружия.
Сеймус доверчиво уставился на друга.
- Как?
- Мы называем свое оружие «asaala» - душа. Потерять оружие означает потерять себя. Это величайший позор для воина. Если такое произошло, восстановить честь можно лишь приняв смерть, как велит Кун.
Юноша скользнул взглядом по алебарде, которую Ашаад всегда держал при себе и внутренне похолодел: мало ли что может случиться, но выносить смертный приговор за потерю меча или копья – это уж слишком.
- Хотя сам я не до конца понимаю, что есть моя asaala. Оружие или… - воин кивнул в сторону своего альбома. Сеймус улыбнулся и, подсев, бережно взял его в руки, а потом стал рассматривать, аккуратно переворачивая страницы.
- Когда я закончу… Нарисую тебя, - произнес Ашаад и тут же отвел взгляд, смутившись. Сеймус вопросительно заглянул к нему в глаза. – Я… никогда раньше не рисовал людей.
- Ничего, - юноша расплылся в улыбке, подвигаясь еще ближе. – Я уверен, что у тебя получится.

Жара и тихое потрескивание костра разморили Сеймуса, и он, казалось, успел немного задремать, погрузившись в воспоминания. Ашаад разбудил его, ласково потрепав по волосам, и позвал обедать. Юноша достал вино и, откупорив бутылку, за неимением стаканов, отпил прямо из горлышка, а потом передал её своему другу.
- Мы пьем это только во время празднования qunaron-vhel, - сказал Ашаад, но все же сделал пару глотков.
- Кунари умеют праздновать? Неужели?
- Умеют праздновать так, что ben-hassrath еще несколько дней наводят порядок после наших… забав.
Сеймус закашлялся, поперхнувшись, и рассмеялся:
- О, я даже не уверен, что хочу это видеть. Даже представить страшно, на что способны пьяные кунари.
Ашаад сдержанно кивнул и зачерпнул деревянной миской ароматно пахнущий бульон из казанка. Но, поднеся его ко рту, замер и едва заметно шевельнул ушами. Лиловые глаза метнулись в сторону и воин, медленно опуская миску с едой, потянулся за алебардой.
- Что такое? – встрепенулся Сеймус.
Кунари рыкнул и рванулся в сторону, уходя от стрелы, которая просвистела всего в паре дюймов от его виска.
- Беги, - закричал он, хватая юношу за грудки и ставя его на ноги. – Быстро!
Сеймус развернулся и не успел сделать и пяти шагов, как путь ему пересек выскочивший из куста разбойник.
- Беги, Сеймус! – зарычал Ашаад, бросаясь сразу на троих вооруженных людей в масках.
Юноша кинулся в сторону, но был сбит ударом под коленку, а в следующий момент ощутил, как к горлу прижимается холодное лезвие.
- Не дергайся, наместников сыночек, - прошипел голос из-за маски.
Сеймус сглотнул, скосив глаза в сторону – там, где он только что сидел, валялось два трупа, которых уже успел уложить Ашаад. Но сколько же живых еще было вокруг?
- Пусти, я сам пойду. Хватит! – простонал юноша. – Перестаньте!
Рядом раздался грубый, похабный гогот, но смеющихся он не видел.
- Не трогайте Ашаада! – закричал Сеймус так, что казалось, у него сейчас лопнут барабанные перепонки.
Кунари крутился смертоносным смерчем, парируя удары и нанося ужасные раны.
- Ашаад, - охнул юноша, похолодев от ужаса – как бы ни хорош был его друг в бою, противников было слишком много. Непозволительно много, чтобы надеяться на то, что Ашаад останется жив.
Когда-то в книгах он читал, что человек во время сильного потрясения, видит события вокруг себя замедленно.
Неправда.
Давно стало тихо, а Сеймус все сидел на песке, раскачиваясь и громко всхлипывая. А перед ним, всего в десяти шагах лежал тот, кто всего четверть часа назад будил его прикосновением шершавой ладони и звал обедать.
Ашаад был мертв.
Сеймус поднялся и сделал шаг вперед. Вот Ашаад делает разворот, разрезая алебардой кожаный доспех на животе нападающего и, согнув ногу в колене, вгоняет лезвие прямо в чужую брюшину. Вот он вскрикивает, не успев уйти одновременно от двух мечей и стрелы, которая вонзается ему в левый бок.
Сеймус делает еще шаг вперед и видит, как за спиной рычащего, ослепленного яростью, Ашаада возникает низкорослая фигура и уворачивается от смертоносного взмаха алебарды. Сеймус слышит смех и видит, как спереди на кунари наваливаются еще трое, отвлекая, перетягивая все его внимание на себя.
- Не надо, - шепчет Сеймус, подавшись вперед, а смеющаяся тень скользит вниз, ныряет под удар и пружинит, всаживая длинный зазубренный кинжал прямо под изрисованную карминовой краской лопатку. А может это не краска, это, наверное, кровь, думает юноша, когда Ашаад хрипит и падает на колени прямо в объятья другого кинжала.
Который перерезает ему горло.
- Зачем… Зачем? – стонет Сеймус, смотря как убийца Ашаада снимает маску, являя ему свое лицо – чересчур смуглое, уродливое женское лицо с грубыми мужицкими чертами. Лицо, которое он ненавидит больше всего на свете.
- Что значит «зачем»? – И голос у нее такой же мерзкий – хриплый, скрипучий. – Нам пообещали золото за твою шкуру, малыш. О кунари не было речи. А Зимы, знаешь ли, любят поразвлечься.
- Ах ты, сучка вашедан! – Кричит Сеймус и бросается на нее. Но он лишь наивный аристократик, а она – профессионалка. Уродливая девка делает едва заметное движение рукой, и он оседает, ловя ртом воздух и стараясь вдохнуть.
- А! Это одно из их слов, да? Еще один кунари мертв, какое счастье! Признаться, я думала, что это будет сложнее.
Юноша хватает пальцами песок и смотрит на лежащего в луже собственной крови Ашаада. Такой спокойный… И, если бы не пустые, безжизненные глаза, смотрящие в небо, Сеймус подумал бы, что друг всего лишь спит. Притворяется, чтобы выждать, а потом вскочить и нанести решающий удар.
Стоящая над ним девка говорила еще что-то, но он не слышал слов, водя ладонью по рисункам на груди мертвого воина.
- Я бы сам пошел с вами. Не надо было убивать Ашаада. Он ведь ничего вам не сделал, - простонал он.
Подошедшие разбойники громко заржали.
- Ты смотри, Джиннис! Пацанчику нравится играть с рогатыми! Тьху, кунарийская подстилка!
Сеймус скрипнул зубами и вскочил, возмущенный:
- Да как вы…
- О-о, что за гулянка, а нас не позвали? – перебил юношу подошедший черноволосый мужчина в тяжелом доспехе и с двуручником на плече.
- Вот именно! Вас не звали! Пошел вон! Зимы забирают этого мальчишку себе! – Оскалилась смуглая девка
- Тс-тс-тс, - поцокал языком темноволосый. – Ай-яй-яй, Джиннис. Какая ты невоспитанная девочка. Хм… Сеймус Дюмар, я полагаю? – Золотые глаза скользнули по лицу юноши.
«Вот оно что…» - догадался Сеймус и сделал шаг в сторону новоприбывшей компании: за спиной черноволосого стоял долговязый эльф с таким же устрашающим мечом, симпатичная девушка, опирающаяся на посох и разодетый в пух и прах гном, который, казалось, не замечал ничего вокруг, а лишь ласково что-то мурлыкал арбалету в своих руках.
- Сударь, я не знаю кто вы. Но я прошу… Если я должен вернуться домой, то уж точно не в компании этих… убийц.
- Гаррет Хоук. – Представился воин с усмешкой и перевел взгляд на Джиннис. – Ну что, слыхала?
- Ах ты, маленький сучонок! Да я тебе язык отрежу, дрянь!
- Варрик, прикрой! – закричал Хоук и оттолкнул юношу в сторону.
- Ну-ка пригнись, наследничек, - весело воскликнул гном и защелкал арбалетом.
Сеймус слышал крики, лязг оружия, свист стрел над головой, но ему было все равно. Вокруг Ашаада мелькали чьи-то ноги, рядом с ним глухо падали на песок чужие тела. «Зачем?», - думал он. – «Какая теперь разница? Ашаад мертв. Может, вернись я домой, ничего этого не случилось бы?» Он задрожал, вцепившись пальцами в виски, с ужасом осознавая, что вина за смерть самого близкого друга лежит на нем. «Теперь вам самим предстоит отвечать за свои поступки», - раздался в голове вкрадчивый голос сенешаля.
- Придется отвечать, - пробормотал Сеймус, не замечая, как вокруг стало тихо.
- Эй, ты в порядке? – окликнул его гном.
Юноша лишь покачал головой и подошел к телу Ашаада.
- Прости, я … Не смогу ему помочь, - прошептала черноволосая девушка с посохом. «Отступница», - с тоской подумал Дюмар, грустно улыбнувшись ей.
- Может, нам стоит похоронить твоего друга? – осведомился Хоук, деловито рыская по карманам убитых разбойников.
- Нет… Это больше не Ашаад. Его тело – это не он, - Сеймус закусил губу. – Тела кунари не требуют какого-то особого обхождения.
- Может, стоит рассказать его сородичам?
- Они узнают. – Юноша провел пальцами по застывшим чертам лица Ашаада, стараясь запомнить его именно таким – спокойным и безмятежным. «Лучше умереть, следуя Кун, чем бороться со своей сущностью». Что ж, ему не пришлось выбирать между Кун и привязанностью к баз. Он умер, оставшись верным своему предназначению. Он умер, защищая своего Сеймуса. Пальцы юноши задержались на шраме, который пересекал губы Ашаада. Губы, которые он целовал еще сегодня утром.
- Кгм, - рядом откашлялся эльф и смущенно отвел взгляд, когда Сеймус вопросительно посмотрел на него. – Нам пора идти, - сказал остроухий.
- Мда, не думал я, что у кунари много друзей. – Хоук поддел под локоть черноволосую девушку, которая до этого сидела рядом с Сеймусом, и помог ей подняться.
- Кунари не такие звери, как все думают, - пробормотал юноша. – Если бы только…
Он сжал кулаки, сцепив зубы.
- Проводите меня к отцу, сударь. Он щедро поблагодарит вас. А я… Я снова попытаюсь убедить его.
- Хорошо. Тебе нужно время, чтобы проститься? – Насмешка исчезла из золотых глаз наемника, и юноша почувствовал благодарность к этому человеку.
- Да, я…
- Идемте. Только недолго, Ваша светлость. Сдается мне, что здесь еще затаились ребятки из Зим.
Сеймус с минуту смотрел на удаляющиеся фигуры, которые замерли у ближайшего поворота. Обеденный костер давно погас, но вокруг удушливо пахло гарью – черноволосая магичка не поскупилась, поджаривая разбойников из Зим.
- Подохла, тварь… - прошептал парень и плюнул на Джиннис, которая мертво улыбалась разрезанным ртом и хвасталась зияющей дырой в брюшине.
- О Создатель, сколько крови, - Сеймус невольно вспомнил свой недавний кошмар и внутренне похолодел. Он снова поступил, как взбалмошный мальчишка и вот результат. Он должен не допустить воплощения того ужасного сна в жизнь. Юноша осмотрелся, стараясь среди этой неразберихи и кучи мертвых тел отыскать карту, которую рисовал Ашаад. – Вот ты где. – Он порывисто прижал к груди испачкавшуюся дорожную сумку и осторожно вытащил из нее альбом. – Ты никогда не сомневался и был прав. – Сеймус подошел к Ашааду и опустился рядом с ним на колени. Море шумело, а солнце светило, словно ничего не случилось. Он был жив. Но был снова одинок.
По щеке сбежала слеза, и Сеймус всхлипнул, утерев её пыльным рукавом.
- Бороться и, правда, бессмысленно. Теперь я знаю, что должен делать, спасибо. Прощай. – Его плечи задрожали в беззвучных рыданиях, но Сеймус упрямо мотнул головой, не позволяя себе расплакаться. – Спасибо тебе, Ашаад. Я передам твою «асаала» Аришоку и скажу, что ты умер с честью.
Сеймус провел пальцами по векам кунари, закрывая тому глаза. Нужно было спешить. Он резко встал и пошел к ожидающим его наемникам, не оглядываясь.
Он принял решение.
Он должен убедить отца, что кунари не дикие варвары или животные, которых нужно бояться. Он должен предотвратить кровопролитие, которое грозило Киркволлу.
Он должен исполнить волю Кун.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Ашаад, Сэймус Думар

---

DA2 Act4: Justice

[Rabastanka]

Название: DA2 Act4: Justice
Автор: Rattsu
Переводчик:  Rabastanka aka Redhat
Бета:  Trishka
Ссылка на оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, Изабелла, Фенрис
Жанр: slash, drama, adventure
Размер: макси
Аннотация: После битвы в Казематах Хоук и Андерс бегут из Киркволла на корабле Изабеллы, стараясь справиться с исходом своих решений. Динамичная история любви и приключений, ставшая романом.
Предупреждения: слэш, сцены откровенной жестокости и секса, ненормативная лексика в небольшом количестве.
От переводчика: Автор перевода играет в английскую версию ДЭ2, поэтому может напутать с игровыми терминами. Если обнаружатся подобные ошибки, буду благодарна за помощь!
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе

Главы 1-3, Главы 4, 5, Главы 6, 7

8. Пар Воллен, часть первая

Сознание возвращалось медленно, как непрошенный гость; благостное забытье сменилось болезненным пониманием происходящего. Хоук со стоном повернулся на постели — она была достаточно мягкая, но сейчас сам факт существования прожигал его болью.
— Ты страдаешь от обморожения, — сообщил низкий женский голос. Разбойник с трудом открыл глаза и заморгал, как застигнутая рассветом сова.
— Если мне кажется, что пальцы вот-вот отвалятся, значит на самом деле это не так? — Хоук надеялся на это всей душой. Будь у него выбор между пальцами и жизнью, он бы еще поспорил, что важнее. Он слишком полагался на свои руки.
— Необратимых последствий не будет, — заверила женщина-кунари, поерзав на своем стуле. Похоже, она давно сидела тут, ожидая, пока Хоук проснется.
— Слава Создателю, — ответил разбойник; он откинулся обратно на постель и внимательнее посмотрел на женщину. Она была такого же роста, как кунари-мужчины — по крайней мере те, которых Хоук повидал на своем веку — и лишь немного стройнее их. Рога скручивались назад изящными изгибами, глаза прятались в тени выдающихся лобных костей, лицо было непроницаемо, как и у всех кунари. Разбойник огляделся: судя по всему, он находился не в тюремной камере. На открытом окне не было решетки, сам он не был привязан к постели, а его кинжалы лежали на столике рядом с кроватью. Не то чтоб Хоук собирался сбежать отсюда в ближайшее время, но было приятно иметь под рукой оружие. Без кинжалов он чувствовал себя неуютно: с ними было связано слишком много воспоминаний.
Значит, он остался жив… понадобилось немного времени, чтобы полностью осознать это. Хоук вправду не надеялся на такой исход, особенно после того, как Андерс признался, что совершенно опустошен. Маг истратил последнюю ману на то, чтобы укрепить льдину, и вскоре после этого потерял сознание. Наверное, их выбросило на берег… Хоук смутно помнил, как пытался заставить Андерса дышать… Андерс!
— Что с человеком, которого вы нашли вместе со мной? — еле сдерживаясь, спросил он; на самом деле хотелось схватить женщину за рога и орать ей прямо в лицо. Кунари ненавидели магию сильнее, чем храмовники, и, не раздумывая, убивали неуправляемых магов.
— Он в безопасном месте, — не сводя с Хоука глаз, молвила женщина.
— Хорошо, — ответил тот, выдерживая пристальный взгляд. От Хоука не ускользнуло то, что она сказала «в безопасном месте», а не просто «в безопасности».
— Вот что стоит обсудить: как вы оказались на нашей земле? — Женщина задала вопрос «в лоб», совсем как Аришок, пусть и облекла его в более дипломатичную форму.
— Мы потерпели кораблекрушение, — начал Хоук, пытаясь решить, что же говорить дальше.
— Это как раз не стоит обсуждения, — бесстрастно возразила она.
Исход их беседы был непредсказуем, как и любой разговор с Аришоком. Ему стоило бы солгать, но… Создатель, Хоук не умел лгать в лицо кунари. Кунари были настолько прямыми и честными в самых незначительных мелочах, что хотелось отвечать им тем же. Это… как-то освежало, что ли. Он понимал, что привлекло в них Шеймуса Думара: не так уж часто с тобой обращаются в соответствии с тем, кто ты, а не что. По правде говоря, именно это не раз спасало в прошлом его шкуру.
— Мы были пассажирами «Морского конька», — продолжал Хоук. — Торговое судно, оно направлялось в Тевинтер. Капитан ошибся насчет погоды, и нас накрыла жуткая буря. Мачта сломалась, корабль развалился, мы оказались в воде. — Он надеялся, что ничего из сказанного пока не навредит ему или Андерсу. Создатель, если бы он мог узнать, что кунари с ним сделали!
— Мы нашли обломки, — кивнула женщина, — но не людей. Как вам удалось выжить?
Каковы их шансы, если он соврет? Он может погубить их обоих, если скажет правду, но будет еще хуже, если обман раскроется…
— Магия, — наконец признался разбойник. Оставалось цепляться за свою честь — кунари были единственными, кто верил, что таковая у него имеется. Даже когда Хоук носил титул Защитника, другие жители Верхнего Города шептались за его спиной: ферелденский пес, контрабандист, выскочка, считающий себя ровней дворянам…
— Нас спасла магия. Человек, которого вы нашли со мной, баз сааребаз.
Женщина ничуть не удивилась.
— Это очевидно. Воды холодны в это время года, но не настолько, чтобы вызвать обморожение. А на человеке был знак сааребаза.
Амулет; Хоук бы лягнул себя, не лежи он в кровати. Вот как рыбаки узнали, кто такой Андерс! Проклятый амулет — подарок мага-кунари, который он затем передал любимому! Амулет, который спас им жизнь лишь затем, чтобы теперь утянуть в пропасть.
— Я базваарад, — как можно увереннее произнес он. — Я в ответе за него.
Это походило на партию в кости: встряхни кубики и надейся, что выпадут шестерки. Не впервые их жизни были на кону, и не впервые он ставил так высоко, но, Создатель, он надеялся, что больше этого делать не придется… как же он ошибался.
— Все еще в ответе? — спросила женщина; похоже, ее это забавляло, если с кунари такое вообще бывает. — Мне передали, что ты заявил свои права на него. Странно слышать такое из уст база.
— И все же это правда. Я за него отвечаю, слежу, чтобы он… никому не навредил. — Хоук с горечью понял, что, в сущности, так и было. После взрыва церкви он обещал себе, что подобное больше не повторится, даже если ему придется стать сторожем Андерса — точнее, Справедливости. Конечно, узнай об этом маг, Хоуку бы не поздоровилось.
— Но ты не принял Кун, — без обиняков заметила она.
— Но разве среди тех, кто не принял Кун, нет достойных уважения? — Хоук понятия не имел, как у него хватало наглости спорить о таких вещах, но он был ранен, утомлен и взволнован как никогда прежде. Для уловок уже просто не осталось терпения.
— Лишь некоторые достойны, — ответила женщина, — но мы знаем о тебе, Басалит-ан, знаем со времен Киркволла.
— Значит Том Кослуна благополучно добрался домой. — Хоук слишком нервничал, чтобы спрашивать, что именно из его биографии известно кунари. Он вернул им гребаную книжку, но отказался отдать Изабеллу и убил на дуэли Аришока — он не знал наверняка, какая чаша на этих весах окажется тяжелее.
— Верно, — снова кивнула женщина, — но нам не выдали вора.
— Тут наши с Аришоком планы не совпали, — пояснил Хоук. Похоже, скоро он наконец поймет, что там с этими весами.
— Так говорят. Тогда скажи, Басалит-ан, сознаешь ли ты, почему он бился с тобой?
Хоук умолк на минуту, сгибая и разгибая ноющие пальцы.
— Он бился со мной потому, что должен был вернуться и с книгой, и с вором. Если бы он прикрылся своими людьми, то схлопотал бы по полной: нас не так-то легко победить. Тогда Аришок потерял бы все, упустил бы и Том, и его похитителя. Предложив дуэль, он заручился тем, что я отдам книгу, и еще надеялся получить воришку. — Хоук мог лишь догадываться, был ли он прав в своих суждениях; он просто рассказывал, что сделал бы на месте Аришока.
— Возможно, он хотел попробовать меня одолеть, — слабо улыбнувшись, добавил разбойник. — После того, что я сделал с его личными охранниками.
— Одно не исключает другого, — заметила женщина. — Но скажи, почему ты вернул Том Кослуна, раз твоя кадан украла его?
— Книга принадлежит кунари, — пожал плечами Хоук. Он сам часто думал об этом, а Изабелла прожужжала ему все уши. Их милый нескончаемый спор…
— А воровка — нет?
— Я не мог предать ее, она была — как это у вас называется — моей кадан.
— И все же она хитрила с тобой, лгала тебе и подставила тебя.
— Вы, я вижу, неплохо осведомлены, — прищурившись, ответил разбойник. — Да, все так и было, но речь не о ее долге, а о моем.
— Ты должен что-то и баз сааребазу?
— Верно, — подтвердил Хоук.
— Аришок не зря нарек тебя Басалит-аном. Ты ближе к Кун, чем думаешь.
— Он сказал мне то же. — Хоук лишь надеялся угадать, к чему все это приведет. Беседа с кунари сродни бою в тумане — лишь оказавшись на земле, понимаешь, что получил удар.
— Что ты сам думаешь об этом? — спросила женщина; ее лицо было все так же бесстрастно.
— Я поступаю так, как считаю нужным. — Хоук снова пожал плечами. — Вы знаете Кун, вы и судите.
— Так и будет, — последовал короткий ответ.
— Вот и хоро… погодите, что? — Разбойник весь подобрался; ради всего святого, во что он теперь влип?
— Ты предстанешь перед судом Бен-Хассрат.
— Значит, это был не вопрос, так? — тяжело вздохнул Хоук.
— Разве ты ответил бы иначе? — спросила женщина.
Хоук задумался на минуту и с неохотой кивнул:
— Нет, не ответил бы. — У него был один-единственный шанс выбраться отсюда живым и вместе с Андерсом, и… о, Создатель, он совсем запутался. Он нихрена не понимал этих кунари, ввязался в их игру, не зная правил, и обходного пути тут не было. Изабеллы бы точно рассмеялась и назвала его распоследним дураком.
— Я так и думала.
— Когда будет суд? — спросил Хоук; от необходимости перед чем-то представать ему делалось дурно. Лучше бы его тащили волоком, а он бы орал и брыкался… все лучше, чем добровольно совать голову в петлю.
— Когда ты поправишься, — сказала она, скользя взглядом по расслабленному телу разбойника. — Если я не ошибаюсь, на это уйдет неделя.
— И что мне делать все это время?
— Делай, что считаешь нужным. Здесь Пар Воллен, ты Басалит-ан и носишь Бассрат-кату. Мы не унизим твоего достоинства, сделав тебя узником.
— Так вот почему вы оставили мне оружие, — вздохнул Хоук.
— Потерять оружие, значит, потерять честь, — пояснила женщина.
— Да, все ясно. Что будет с баз сааребазом? — Хоук боялся спрашивать, но он должен был знать.
— Он останется в безопасном месте. Отныне его судьба зависит от твоей.
— Рад слышать. — Он был совсем не рад, но разве у них был выбор? Ничего подобного.
— Панахедан, Басалит-ан. — Она поднялась со стула и будто заполнила собой всю комнатку. — Спи и выздоравливай.
Прошло несколько дней, прежде чем Хоук отважился покинуть лазарет и проверить обещания кунари на деле. Он дождался, пока сможет ходить, а не ковылять, спотыкаясь и хромая, — ведь у него толком не осталось ничего, кроме чувства собственного достоинства. Женщина сдержала слово: ни один из его пальцев не почернел, а раны на обмороженной руке быстро заживали. Будь Андерс рядом, все болячки бы давно исчезли, но кунари использовали лишь травы и зелья. Никакой магии — слишком опасно.
Разбойник толком не знал, чего ожидал от Пар Воллена, но уж точно не такого внешнего покоя. Правда, здесь был не огромный город, а маленькое поселение на берегу, но все равно — вокруг царили мир и какое-то спокойное, упорядоченное счастье. Хоук впервые понял, что раньше имел дело лишь с преданными своему долгу солдатами или тал-васготами — и вот он оказался среди простых ремесленников и горожан. Здесь были не только мужчины-кунари, но и женщины. Все казалось знакомым и одновременно необычным: чего-то не хватало, и Хоук не сразу врубился, чего — торговли и денег. Бойкие купцы не предлагали на улицах свой товар, нищие не просили милостыню, воришки не шарили по карманам. Хоук представить себе не мог, как все это работало, но, похоже, жители изготавливали то, что хотели, или что было нужно другим, а те, другие, просто забирали необходимое. Лавки, которые он видел, скорее напоминали благотворительные фонды: вещи получали все нуждающиеся.
Деньги здесь ничего не значили, чему Хоук был очень рад, ведь весь его капитал пошел ко дну вместе с кораблем. Все, что требовалось, это носить с собой Бассрат-кату. Мало кто здесь понимал его язык, но рукояти кинжалов за спиной говорили за своего владельца — Хоук только не знал, что именно. Может, это означало, что он достоин уважения, что он «один из них»? Он мог присесть в тени в одной из уличных харчевен, рядом с другими кунари, многие из которых были людьми или эльфами по происхождению. Он получил сапоги взамен тех, что пропали в море, и смог одеться так, чтобы вновь почувствовать себя Защитником, хотя бы немного. Никто не задавал вопросов, да и сам Хоук не требовал ничего сверх необходимого. Хотеть чего-то лишнего было… как-то грубо. Дыхание Создателя, он чувствовал себя грубым — Хоук никогда бы не подумал такого о себе. Андерс уж точно бы посмеялся над ним.
Андерс… В шатании по крошечному городку была и другая цель: Хоук должен был выяснить, где держат мага. Если все кончится плохо, ему плевать, сколько кунари встанут между ним и Андерсом — он все равно проберется туда, где его прячут. Да и кого он пытался обмануть: разумеется, дело добром не кончится, все будет как всегда. Шрам на животе, где Аришок пронзил его, чудом не лишив жизни, снова пульсировал болью. Андерс залечил рану, как только дуэль завершилась, и Хоук позволил себе роскошь потерять сознание; Андерс спас его от смерти, но ощущение холодной стали внутри так и не исчезло. Разбойник оценивал встречных солдат, стараясь сравнить их с теми, что были в Киркволле. Местные воины проигрывали — с ними он точно мог справиться, вопрос только, со сколькими.
По правде говоря, он скучал по Киркволлу. Что бы ни говорили о городе, Казематы было легко найти. Здесь было куда сложнее понять, где же держат магов. К концу недели разбойник отметил для себя два возможных здания, оба с высокими стенами и хорошей охраной. Руки снова слушались его, метательные ножи попадали в цель; Хоук чувствовал себя в форме настолько, насколько мог быть в форме мужик крепко за тридцать. Проникнуть в любое из двух строений будет несложно; здесь не было замков, которые он не сумел бы открыть, а тени скрывали не хуже, чем в Киркволле. Нет, проблема не в том, как туда забраться — другое дело, как выбраться оттуда; ведь выбираться придется с Андерсом, который может быть ранен, одурманен зельями или, Создатель сохрани, изувечен. Было нелегко избавиться от этих мысленных картин: Андерс приходил к нему во сне, скованный, как сааребаз — изуродованное, немое чудовище. Хоук лишь надеялся, что никто не слышал его криков во сне.
Теперь оставалось решить, что делать: ворваться туда, поставив все на карту, или все-таки подождать и попытать счастья на суде Бен-Хассрат. Приближалась ночь, а Хоук так и не выбрал, что предпринять. Дыхание Создателя, если бы жизнь хоть иногда была не такой сложной!
Возможно, ему стоило остаться простым контрабандистом.

9. Пар Воллен, часть вторая

Хоук вздрогнул и чуть не схватился за кинжалы, когда на плечо ему легла тяжелая рука.
— Прошу, не делайте этого. — Вставая в полный рост, он с сожалением отметил, как же удручающе выглядит рядом с … кто был этот кунари — воин, или Бен-Хассрат? Разбойник не знал, кто этот мужчина, но, Создатель, до чего ж он был огромный! Вздумай Хоук сопротивляться, и богато украшенный посох за спиной кунари проломит ему череп одним ударом. Однако руку тот убрал.
— Время пришло, — голос кунари был хриплым, с сильным акцентом.
— Ясно, — почесывая шею, ответил Хоук. Значит, другого выхода не было. Интересно, кто-то следил за ним, или он просто выбрал неудачный момент? — Показывай дорогу, — немного помолчав, добавил он и в последний раз взглянул на мрачные стены. К худу или к добру, у него осталась одна попытка решить все мирным путем.

***

Кунари повел его по сумеречным улицам; народ расступался, давая им пройти — из вежливости или из страха? Хоук понятия не имел, чувствуют ли кунари страх, ведь они никогда не показывали своего испуга. Он лишь надеялся, что сам умело скрывает эмоции: Защитник Киркволла не должен дрожать как осиновый лист. Целью их прогулки оказалось большое невзрачное здание с куполом — так было принято строить в более теплых и влажных землях севера. Хоук не нашел ничего, что бы отличало эту постройку от соседних: просто еще один дом. Вот, значит, как— а он надеялся увидеть что-то более величественное.
Внутренние переходы были темными и пустыми, и, хотя ими явно пользовались, людей вокруг было не видать. Проводник-кунари нес факел; пляшущий огонь вкупе с эхом шагов в тишине создавал ощущение еще большей таинственности. Хоук был удивлен: он представить себе не мог, что кунари были способны на таинственность, не говоря уж об увертках и секретности. Оно как-то не вязалось с образом рогачей, но век живи — век учись. Ну, или хотя бы «век живи». В конце концов, пока он сталкивался только с воинами или тал-васготами, а солдатня не блещет умом, вне зависимости от расы. Это Хоук уяснил еще за свою короткую службу в ферелденской армии. Карвер неплохо туда вписался, а вот он сам… не особенно.
Было совершенно непонятно, чего ожидать в конце пути: в голове крутилось все что угодно, от тронного зала до камеры пыток. Но то, что Хоук увидел, стало для него сюрпризом: за дверью оказалась комната, больше всего похожая на общую столовую. На полу стояли длинные столы с лавками по бокам; при взгляде на кунарийскую мебель, слишком крупную для человека, Хоук чувствовал себя ребенком. Может быть, в маленьком городке не было подходящих для такой цели помещений? Возможно, кунари просто очистили и наскоро обустроили первое попавшееся — или же старались скрыть все, как могли?
Во главе стола сидели и поджидали его двое кунари. Хоук узнал женщину, которая была рядом, когда он очнулся; значит, она все же не целительница, и их беседа была допросом, как разбойник и подозревал. Похоже, он не прогадал, рассказав ей правду. Сейчас на женщине была мантия с серыми и черными рисунками — простая по покрою, но по-своему роскошная; в руке она держала причудливый резной посох. Другой кунари был хмурым безрогим мужчиной; его голая грудь была расписана геометрическими узорами вроде тех, что были на одеянии женщины. К стулу он прислонил похожий посох. Хоук решил, что это знаки местной власти или чего-нибудь подобного, как парадные мечи у воинов: тоже оружие, но не боевое.
— Шанедан, Басалит-ан, — произнесла женщина. Проводник Хоука воткнул факел в держатель на стене и занял свое место по другую руку от безрогого кунари.
— И вам вечер добрый, — небрежно отозвался разбойник. Он остался стоять: сесть ему не предлагали, да и не слишком-то хотелось. Выпрямившись в полный рост, он хотя бы не выглядел коротышкой по сравнению с остальными, да и удирать так гораздо легче — если придется, конечно. Дыхание Создателя, ему уже хотелось сбежать — погасить свет и дать деру из крепости. Можно было попытаться… но он не стал.
— Мы — Бен-Хассрат, — неожиданно мягким голосом пояснил безрогий; ха, как будто бы Хоук сомневался. — Мы здесь, чтобы выяснить суть дела и свершить суд.
— Я думал, вас будет больше, — сказал разбойник и тут же прикусил язык. Чем сильнее он нервничал, тем опаснее шутил; нужно было следить за собой.
— Троих достаточно для суда, — ответила женщина-кунари, словно Хоук не пытался разрядить обстановку, а задал закономерный вопрос. — Двое из здешних владений, третий — из правления Кунандар, — продолжала она, кивнув в сторону безрогого.
— Благодарю за оказанную мне честь, — Хоук поклонился достаточно низко, в надежде скрыть нотки сарказма. Надо же, удостоился внимания гостя из самой столицы; это было или хорошо, или совсем скверно, но по крайней мере объясняло, почему пришлось ждать целую неделю. Хоук с саомго начала сомневался, что причиной послужило состояние его здоровья. Значит, они просто ждали, пока приедет безрогий ублюдок.
— То, что произошло с тобой, поставило нас в затруднительное положение, — бесстрастно промолвила женщина. — В таких случаях полагается не принимать поспешных решений, а обращаться к тем, кто более опытен.
«В твой огород камень?» — подумал Хоук, глядя на рогатого мужчину. По лицам кунари было сложно прочесть их эмоции — сложно, но не невозможно, и разбойник начинал понимать, что к чему. Эти двое, рогач и женщина, были напуганы до смерти и нихрена не знали, что с ним делать. Вот почему они послали за вышестоящим: чтобы тот решил за них. Странно, но Хоук испытал огромное облегчение оттого, что он не единственный здесь чувствует себя не в своей тарелке.
— Я к вашим услугам, — со слабой улыбкой произнес разбойник.
— Правда? По твоим показаниям этого не скажешь, — заметила женщина.
— Это фигура речи, — вежливо пояснил Хоук.
— Которую я собиралась использовать как доказательство, — последовал сухой ответ.
— Ладно, буду выражаться точнее, — поморщившись, сказал разбойник. «Нужно быть начеку, раз она такая умная — вот только хорошо это или плохо?»
— Нам известны ваши прежние деяния, — вмешался безрогий, — речь идет о вашем будущем. Вы претендуете на права, которые имеют только принявшие Кун, и никто другой.
— Да, претендую, — согласился Хоук. Если придется делать ноги, безрогого надо уложить первым — в нем чувствовалась неясная угроза, от которой у разбойника внутри все сжалось.
— Басалит-аном нарекли тебя, ты достоин права высказаться, — тихо промолвил безрогий, соединив огромные ладони. — Скажи, если бы тебе вместе с подопечным дали уйти, что бы вы сделали?
— Думаю, нашли бы корабль и отплыли в Ривейн. — Хоук старался не дергаться, но он не мог быть столь же непоколебимым, спокойным, как его судьи. — Потом нашли бы другой, в Тевинтер. Наша задача слишком важна, чтобы отклоняться от курса. — Дыхание Создателя, ну не дурень ли он?! Признаваться кунари в том, что, освобожденный, он бы направился к их лютым врагам… но что поделать, раз это была правда.
— В Тевинтер, — мягко повторил безрогий. — Странный выбор для того, кто величает себя базваарадом.
— Мы не друзья Тевинтеру, — заверил его Хоук. — Мой баз сааребаз — не маг крови. Но лишь там можно найти ответы, которые нам нужны.
— И ты желаешь рискнуть, отправившись туда за ответами? — недоверчиво спросила женщина.
— Аришоку не нравилась жизнь в Киркволле, но он все же оставался там. Порой нужно поступаться собственными желаниями ради правильной цели. — Разбойник с трудом сдерживался, чтобы не вытереть вспотевшие ладони; он был мокрым как мышь, и не только из-за местной влажности.
— Тогда скажи, что заставило вас покинуть выбранную родину? — спросил безрогий.
— А, это… ну, разгорелась война, — начал Хоук; он понятия не имел, что говорить дальше. — Скорее всего, эта война охватит весь юг. Нам пришлось уехать… — «Создатель, прости меня, если я допускаю ошибку» — … потому что это он ее развязал.
— Баз сааребаз. — Это было утверждение, а не вопрос.
— Да. — Хоук уже все рассчитал: сделать два шага до стола, перепрыгнуть через него, вонзить кинжал в шею безрогому. Затем кувырок, вспороть живот рогатому, который будет как раз подниматься на ноги, и зарезать женщину. Все трое сидели за столом, у разбойника было преимущество; потом оставалось положиться на быстроту ног.
— Каковы были его причины начать войну? — произнесла женщина-кунари. Теперь это вправду звучало как вопрос. Но ведь они уже должны были знать ответ… или это какая-то проверка? Хоук мог лишь догадываться, пройдет он ее или провалит.
— Он противился законам церкви и ордена храмовников, — наконец ответил разбойник; только бы его трактовка событий не погубила их обоих. — Противился тому, как они обращались с магами. Он взорвал здание церкви, убил Преподобную Мать и… ну, а я убил рыцаря-командора. Нам не особенно-то предлагали остаться. — «Создатель, мы вправду выглядим как пара отчаянных революционеров». Озлобленный маг, который строчит в Клоаке свои манифесты, и сорвиголова из Верхнего Города, любящий подразнить храмовников — вот как он привык думать. Эх, старые добрые времена…
— И ты просишь нас выпустить на свободу такое опасное существо? — В голосе безрогого не звучало осуждение — всего лишь любопытство.
— Я беру на себя ответственность за него, — заявил Хоук; промокшая от пота рубаха под легким кожаным доспехом липла к спине.
— А как бы ты поступил на нашем месте? — Теперь все трое кунари буравили его взглядами. Хоук чувствовал себя как мышь, пойманная в мышеловку.
— Я… — «Создатель, прости меня за это!» — Я бы не отпустил его. — На их месте он поступил бы именно так, но Хоук был по другую сторону баррикад. Когда же наступит момент обнажить клинок и закончить этот спектакль?
— Ты Басалит-ан — воин, а не Бен-Хассрат, — мягко пожурил его безрогий. — Пути Кун куда сложнее, чем ты можешь себе представить.
— Но баз верно говорит, — хрипло промолвил рогатый кунари. — Убейте баз сааребаза, отпустите Басалит-ана. Его место среди нас, он должен принять Кун.
— Он возложил на себя ответственность, какую добровольно не принимал еще ни один баз, — возразила женщина. — Он был честен даже тогда, когда выгоднее было бы лгать. Я предлагаю отпустить их обоих: баз сааребаз — меч у горла наших врагов. А этот, — она кивнула на разбойника, — скоро поймет, какую глупость совершил, и тогда вернется к Кун.
— Э-эм-м, вы уверены, что хотите обсуждать это при мне? — вмешался тот.
— Да, — твердо ответил безрогий; он встал, оперся ладонями о стол и наклонился вперед, сверху вниз глядя на Хоука. — Ты должен слышать все, чтобы понимать, какой груз собираешься взвалить на себя.
— Тогда давайте, взваливайте, — и Хоук шагнул вперед. — Люблю смотреть фактам в лицо. — «А еще люблю вонзать нож в спину», но этого им лучше было не знать.
— Очень хорошо, — кивнул безрогий; остальные двое уже высказались. — Ты будешь освобожден, и твой баз сааребаз тоже.
— Но… — Хоук был готов возражать прежде, чем до него дошел смысл сказанного. — Что, правда?..
— Война между вашими магами и церковью вскоре захлестнет юг. Все увидят опасность, о которой мы предупреждали, все поймут, как вредна магия. Народ будет сопротивляться, но ваша церковь не сможет дать им ответов — только сильнее сожмет свой кулак.
Чем больше Хоук слушал, тем больше подозрений испытывал. Кунари все знали, а раз так, что-то здесь нечисто.
— Гаатлок… — разбойник не верил собственным догадкам. — Это был гаатлок, вы дали ему рецепт проклятого пороха! Вот что он использовал, чтобы взорвать церковь! — Но знал ли об этом Андерс? Хоук понятия не имел, да и магу, скорее всего, это было бы безразлично.
— Средство было доступно ему, — подтвердил безрогий.
— Но… гаатлок в руках баз сааребаза? — Разбойник совсем растерялся. Кунари хранили свои тайны как зеницу ока; теперь он не выберется отсюда живым, не так ли? Но ведь они уже обещали отпустить их… Создатель, да что тут происходит?
— Мы полагали, что риск оправдан. Мы не предвидели, что баз сааребаз выживет после той катастрофы. Степень вашего вмешательства…была недооценена.
Хоук выругался сквозь зубы; он больше не мог стоять спокойно и принялся шагать туда-сюда, гневно жестикулируя:
— Мы думали, за происшествиями в Киркволле стоит Тевинтер, а не… — А не кунари, которые все и подстроили. Кто — наемники, таарбазы, шпионы? У кунари вообще есть шпионы, допускают ли они ложь ради правды?
— Но почему? — наконец перестав метаться, спросил разбойник.
— Война была остановлена, но наш путь неизменен. Нужно было сделать что-то, чтобы выйти из тупика.
— Юг… вы устраиваете там бойню, чтобы иметь преимущество перед Тевинтером? — Хоук машинально провел рукой по волосам. Он ушам своим не верил.
— Нет, — поправил его безрогий. — Мы хотим подчеркнуть угрозу, которую представляет магия. Люди сами сделают выводы, какие пожелают.
— Дыхание Создателя… — прошипел разбойник; перед таким размахом он чувствовал себя жалким испуганным карликом. — Зачем вы мне это говорите?
— Потому что ты Басалит-ан. Ты должен знать, какой груз берешь на себя.
— Если я уйду, то смогу рассказать людям… — начал он.
— Верно, но станут ли они слушать?
— Я… не знаю, — признался Хоук. — Скорее всего, нет.
— Мы тоже так думаем. Все зашло слишком далеко, слова уже бессильны. Базы суетливы и суеверны, они не внемлют голосу разума. Они будут сражаться, и будет война.
— И вы отпускаете меня… нас обратно, в самое пекло?
— Мы верим: в конце концов, ты сделаешь выбор: примешь Кун и станешь нашим союзником, — безрогий произнес это с такой уверенностью, будто знал Хоука вдоль и поперек.
— А Андерс — баз сааребаз? Что будет с ним? — Хоук уже перестал бояться. Речь шла уже не о том, выживет маг или умрет — они всего лишь пешки в игре, которую он только начинал понимать.
— Он залог этой войны. Освободить его — все равно, что разжечь маленький костер и остановить пожар, — безрогий был убежден в своей правоте, а вот рогатый кунари явно не одобрял такого решения.
— Ясно, — Хоук был утомлен, опустошен. Вот, значит, как чувствует себя муха, попавшая в сети к пауку. Он думал, что Ведьма Степей с ее болтовней о пропасти, переменах и мире на грани войны, слегка тронулась умом. Он не хотел вникать во все это, не хотел знать о том, как их всех одурачили; от таких знаний становилось только хуже. Хоук полагал, что, приняв сторону Андерса в его восстании, он «отважился прыгнуть», но теперь ни в чем не был уверен. Падал ли он, или летел, или вот-вот разобьется о скалы, превратится в кровавое месиво? Гребаные ведьмы с их тайнами и пророчествами… но разве у него был выбор? Нельзя опускать руки и сдаваться без боя.
— В качестве услуги он никому не раскроет формулу гаатлока, — со вздохом поражения произнес Хоук.
— Базу сааребазу нельзя доверять! — усмехнулся рогатый.
— Зато мне можно, — твердо парировал разбойник. Рука уже легла на кинжал… дыхание Создателя, нет, он не может этого сделать. Идея о бегстве на необитаемый остров казалась все более привлекательной…
— Тогда решено, — кивнул безрогий кунари. — Суд объявляет тебя базваарадом, и баз сааребаз будет отпущен под твою опеку. Вас посадят на корабль, идущий в Ривейн — там вы сможете переправиться в Тевинтер. Вас снабдят всем необходимым для путешествия.
— Снабдят всем необходимым? — переспросил удивленный разбойник.
— Вам понадобятся средства, — пояснила женщина.
— Вы… оплачиваете мой путь в Тевинтер? — Хоук покачал головой; теперь он окончательно запутался.
— Ты базваарад, — последовал ответ.
Как будто этого было достаточно. Но Хоук понял, что других объяснений не будет: решение принято, кунари обо всем позаботятся. Единственная причина, которая приходила на ум, — он нужен им в Тевинтере. Но чего ради, и стоило ли сейчас об этом волноваться? Пожалуй, не стоило.
— Когда мы отплываем? — наконец спросил разбойник.
— На рассвете. Мы не желаем держать баз сааребаза здесь дольше, чем нужно.
— Значит, на рассвете, — повторил Хоук. Во имя Создателя, сможет ли он сегодня вообще уснуть?

@темы: Изабелла, Cлэш, Андерс, Фанфик, Фенрис, Хоук(m)

---

[Papa-demon]

Последний день приема работ на конкурс!

Осталось 2 дня до завершения приема работ!
Список высланных работ.

Ну что, дорогие камрады, снова осень, снова на нашей улице праздник:
начало крупнейшего конкурса слэша и яоя ру-фэндома RSYA-2011


Как вы уже помните, год назад на конкурсе впервые появилась номинация слэша/фем-слэша по играм. В этом году нам снова ее выделили - ура!
Так что можно смело отправлять свои работы по играм.

Главные условия:
- минимальный размер текста: 6 тысяч знаков без пробелов
- принимаются работы, созданные в период с 20 сентября 2010 по 20 сентября 2011 года (или начатые ранее, но законченные в этом году) - можно выслать до 3 работ
- не принимаются тексты, содержащие педофилию, вертикальный инцест, зоофилию
- крайний срок приема - 20 сентября 2011 года

Форма для отправки текста на конкурс - здесь.
Если в строке "Фандом" нет нужной вам игры, указать ее нужно здесь, вместе с персонажами.
По всем вопросам можно обратить на специальное сообщество.

Всем удачи!!

запись создана: 07.09.2011 в 00:23

@темы: Объявление администрации

---

Выполненные заявки третьего тура

[Papa-demon]

Выполненные заявки третьего тура
- NEW! - ДАО 126 Долгое возвращение домой/Без названия Кусланд/Зевран, трудно быть бессмертным дважды!!
ДАО 160 Обмен/Посвящение/Без названия + продолжение, Алистер - храмовник, подсевший на лириум. Однажды деньги заканчиваются... Зевран/Алистер, трижды!!

ДАО 26 Кадан, Стэн/Сурана(ж)/Не уходи Стэн/Морриган, признание в любви, дважды!!
ДАО 204 Серые Стражи, Логейн/Сурана(ж)/ Простые чувства, Логейн/Табрис(ж)/ Без названия, Логейн/Кусланд(ж), /Быть рядом Логейн/Амелл(ж), Хочу, чтобы ты жила , Логейн/Эдукан(ж), героиня остаётся в компании старого полководца пять раз!!
ДАО 189 Изгнанник, ДАО/Forgotten Realms, Алистер/ Дзирт До'Урден, закончено
ДАО 91 Верьте мне Архитектор/Сурана(ж), командор помогает пт, текст в процессе
ДАО 133 Сказки, Алистер и Элисса Кусланд 15 лет спустя
ДАО 180 Память, Йован/Амелл(м), Йован провоцирует Амелла на признание, знакомя со "своей девушкой".
ДАО 173 Последний сон, DAO/World of Warcraft, лириум приводит в виртуальную реальность
ДАО 190 Ревность, Андерс и Натаниэль в плену у Архитектора
ДАО 04, отношение партии к тому, что Зевран решает обеспечить себе место в отряде через постель пять!! (Морриган, мабари, Стэн, мабари, Лелиана)
ДАО 123 Должник, Йован/Амелл(ж), секс и магия крови
ДАО 60 Высший балл маг/ученица(ж), привязанность и близкие отношения в ключе менторства-ученичества
ДАО 96 Сюжет для гобелена, Натаниэль/Анора, ненависть объединяет
ДАО 155 Прощение нужно заслужить/Чтобы быть с тобой, король Алистер на коленях вымаливает прощение у стража-командора, дважды!!
ДАО 129, Таланты и поклонники, Табрис услаждает слух друзей игрой на гитаре (и пением!!)
ДАО 169, Дао Морровинда, персонажи DAO в мире Morrowind
ДАО 174, Усмиренный, маг/усмиренный, неразделенная любовь, мечты и страдания.
ДАО 201 Сделка, Алистер/Сурана(ж)/ Истязание, Амелл(ж), альтернативная "злодейская" концовка дважды!
ДАО 156 Причины и последствия, Грегор/Алистер, Кайлан/Алистер, Алистер в маске исполняет стриптиз перед Кайланом
ДАО 187 Теория и практика, Натаниэль/Андерс, Андерс интересуется девайсами Хоу
ДАО 200 Демоны Рэдклифа, Теганн пытает Йована, чтобы добиться своего
ДАО 144 Гадание, ДАО+русский фольклор, Кощей/Морриган, романтика
ДАО 103 Ты умрешь молодым, Дункан/Табрис(м), Дункан уделяет новому Серому Стражу слишком много внимания
ДАО 181 Вопрос согласия Морриган/Алистер, у звериной формы Морриган - брачный период
ДАО 127 Без названия Зевран пытается соблазнить Сурану, которому нравится только магия.
ДАО 186 Завтрак аристократа, завтрак для Алистера в исполнении двух эльфов
ДАО 153 Леталлин, Тамлен/Махариэль, на лоне природы
ДАО 74 Без названия Кусланд нашел переписку Кайлана и решает судьбу страны
ДАО 158 Королевский подарок, Кайлан/Алистер (+Дункан/Логейн, Мэрик/Дункан), Алистер в платье танцует для Кайлана и остальных /Научи меня Кусланд/Алистер дважды!!
ДАО 138 Сделка с дьяволом ДАО/ Final Fantasy 12, Суране грозит костер за магию крови, а Денериму - новая опасность
ДАО 145 Проклятье цвета крови, ДАО/Final Fantasy 12; UST Ноа Габрант/Вэйн Солидор, маг крови сбивает храмовников с пути истинного
ДАО 172 Неисполненные клятвы, Дарриан Табрис/Сорис, мальчики против браков по расчету
ДАО 157 Покуситесь на короля Ферелдена! Алистер/Махариэль(ж), покушение и последствия/ Наказание, Алистер/Айден Кусланд, сенешаль Вэрел/Айден Кусланд, Натаниэль Хоу/АйденКусланд, NC-17, порка, асфиксия, даб-кон дважды!
ДАО 139 Одержимость и одержимые, Вэйд, Харрен; "секс" на наковальне
ДАО 151 Беглец, Андерс/Йован, от себя не убежишь
ДАО 124 Невеста короля, Алистер/Амелл(ж), Зевран/Амелл(ж)/Сердца трех, Алистер/леди Кусланд, Зевран/леди Кусланд дважды!
ДАО 152 Без названия, Кусланд/Хоу, секс вне кровати
ДАО 148 Издержки производства Харрен/Вэйд, секс на шкуре молодого дракона
ДАО 130 Долг и Честь или История Одной Любви, Грегор/эльф-маг, душевные терзания, потеря контроля и хэппи-энд
ДАО 95 Новое приобретение Андерса, Андерс/Йован, Андерс спасает мага крови от храмовников
ДАО 115 Раздел имущества/ Дело о любви, мести, котах и серьгах, а также разных взглядах на жизнь , Зевран и Андерс делят стража-командора дважды!

ДАО 122 Духовное родство, Натаниэль Хоу/Андерс, обмен телами
ДАО 185 Неуставные отношения, порождение тьмы/порождение тьмы, порождение тьмы/Алистер, ужасное извращение в представление пт.
ДАО 206 Без названия, Алистер/Морриган, "хорошую вещь браком не назовут"
ДАО 170 Прения о домашних животных, Натаниэль Хоу/Андерс, разговор о питомцах
ДАО 199 Не слишком тёмная ночь, Кайлан/Амелл, ночь накануне битвы в Остагаре
ДАО 131 Перерождение Логейн/Анора, "Где мне найти мужчину, который хоть немного мог бы сравнится с тобой?"
ДАО 93 Неспящий, Натаниэль Хоу/Фергюс Кусланд, совместное прошлое и туманное настоящее
ДАО 113 Без названия, Йован, Амелл, дружба и магия крови
ДАО 154 Без названия сенешаль Вэрел/командор-страж, сенешаль наказывает командора за неправильные решения
ДАО 42 Скрепим узы Алистер/Кусланд, реакция Алистера на потерю невинности с мужчиной
ДАО 207 Мужской разговор. Алистер/Зевран, они делят любовь леди Кусланд
ДАО 161 Конец пути, сэр Отто, демон; соблазн вернуть зрение
ДАО 165 Самый хитрый, подглядывание за купающимися
ДАО 163 Не ближе и не дальше, AU, Алистер-храмовник и беглый маг
ДАО 162 Размножение и уход за потомством, Алистер-папа высиживает дракончиков (сайд-стори к «Новое и неожиданное о природе Мора» и «На благо науки»)
ДАО 195 Пара глотков ДАО/Ведьмак; драбблы: Логейн+Тайлер, Шианне+Шани, Геральт+Зевран
ДАО 147, Королевский инцест, АУ, Кайлан - избалованный, накрашенный шевалье - пленник в руках Алистера - принца Сопротивления, R


Список заявок 3 тура
Список заявок 2 тура,
Список заявок 1 тура

запись создана: 01.05.2010 в 10:18

@темы: Dragon Age: Origins, Фанфик, Выполненная заявка, Dragon Age: кинк-фест, Список заявок

---

[Papa-demon]

Заявки, выполненные вне туров кинк-феста "Hot Mouse" по разным играм.

- NEW! HoT Mouse 2/28. Без названия Vampire: the Masquerade, Лакруа, Голден; шантаж.
- HoT Mouse 2/33. Без названия. Fable, Джек-из-Тени, главный герой, награда за победу и убийство Уиспер на турнире.
- HoT Mouse 2/30. Без названия. Vampire: the Masquerade, Себастьян Лакруа\малкавианка, птенец привязываеся к Лакруа, считая его "заменой" своего Сира.
- НoT Mouse 14. Без названия. Vampire: the Masquerade, ГГж/Найнс Родригес, спасение жизни.

Общий список заявок, принятых на первый тур кинк-феста по играм.
Общий список заявок, принятых на второй тур кинк-феста по играм.
Общий список заявок, принятых на бонусный тур кинк-феста по играм.

запись создана: 01.04.2011 в 12:55

@темы: Fable, Vampire: the Masquerade, Фанфик, Выполненная заявка, Hot Mouse Fest, Список заявок

---

Любителям драбблов и IPL

[Jane D. Ankh-Veos]

Приглашаем присоединиться к драббловому алфавитному флэшмобу по Мор (Утопия).

Уже пишут:
 Белая Ворона, идеолог - от А до Я, по три на каждую. Завершено.
 Эра. - В, Г, Д, по нескольку на каждую
 [condemned to love] - от А до Я. Завершено.
 Алирэйя - От А до Я, с уклоном в местную культуру. Завершено.
 Shaliss - Б, Ч
 Maia of the Most - от А до Я, преимущественно Бессмертник
 any ist - планирует
 Izamira - От А до Я
 Гаруспик - От А до Я

@темы: Фанфик, Мор. Утопия

---

[Papa-demon]

Новые фики по играм на сайте The Gaming Fandom в августе:

В разделе American McGee's Alice:
- tale of tales The Lovely Nightmare
- MysticDragon Не смерть

В разделе Dragon Age:
- нои-альбинои Песнь Моферата
- Valery Поклонник
- Valery По пути

В новом разделе Heroes of Might and Magic IV:
- Карин-тюремщица * * *

В разделе Mass Effect:
- анонимный перевод с кинк-феста Без эмоций.

В новом разделе Myst:
- перевод Mystery aka Mystery(-)Voice Меж облаков

В разделе Tekken:
- SpilerCaer Проблема обуви
- SpilerCaer Spei certus
- БМ Чудовище
- БМ Подарок
- БМ Тибет

В разделе The Path:
- tale of tales Running out
- Аззи Охота на Красную шапочку

В разделе Мор. Утопия. (Pathologic) тексты [condemned to love]:
- Меланхолия
- Шесть чувств
- Муза декадента
- Джерри Старк Тень моя, тень!

@темы: The Path, Dragon Age: Origins, Джен, Гет, Cлэш, Tekken, American McGee Alice, Фанфик, Мор. Утопия, Mass Effect, Myst

---

[Papa-demon]

Сообщество по игре "Bioshock".

@темы: Bioshock, Ссылки

---

Fable: The Lost Chapters.

[Конфетная Сила]

Фэндом: Fable: The Lost Chapters.
Автор: Саблезубый Хомячок.
Беты: Тайсин, Келайна-Герика.
Название: «Alignment=“Good”».
Пейринг: Джек-из-Тени/(|)ГГ со "светлым мировоззрением".
Рейтинг: G-PG.
Жанр: adventure, romance, drama.
Размер: 15 100 слов; продолжение в комментариях.

Саммари, от автора и пр.

Саммари: Джек-из-Лезвий успевает вовремя сориентироваться и нейтрализовать ГГ; тот не спасает мать и сестру и до упора не участвует ни в каких сюжетных моментах. Соответственно, меняется сюжет игры.
От автора: цикл из трёх фиков с пейрингами Джек-из-Лезвий/ГГ с разным элайнментом. Мировоззрение в каждом из них утрировано, вот и здесь мальчик настолько добрый и милый, что можно лишь утереть слезу умиления и закрыть лицо ладонью. Неторопливый такой фик, где слэш идёт скорее фоном.
Примечание по поводу имён: Jack-of-Blades можно перевести как "Джек-из-Лезвий", "Джек-из-Клинков", "Джек-Лезвий", "Джек-Лезвие", "Джек-Клинок" и даже "Валет Клинков" (по аналогии с "Jack of Swords" в Таро). Но ни в коем случае не Джек-из-Тени. Локализаторы перечитали Желязны, но это уже их проблемы. Поэтому в тексте – Джек-из-Лезвий.
Примечание о слэше и джене: мне всё время казалось, что слэш здесь неуместен, и джен был бы куда лучше. Но слэш был заявлен, читатели ждали, и я дописала фик в таком виде. Потом покачала головой и переделала в джен... Оказалось, я ошиблась, существенной разницы не вышло. Но всё же, если кому-то интересно, джен-версия. Изменено несколько моментов, иначе выглядят отношения персонажей, переписан конец.

Текст.

[~Good~]

Джек-из-Лезвий лениво обвёл взглядом зрителей: альбионцы кричали, трясли кулаками, хлопали в ладоши и совершали тысячу других ненужных действий. Для Джека окружающие сливались в сплошное месиво лиц, в несколько тонн потных шевелящихся тел. Здесь не было Джеймсов и Джейн, Джаннет и Джонов – лишь огромная безликая масса, с едиными мыслями, общими желаниями.
Люди давно вызывали у мечника одну только брезгливость. В таком виде – тем более. Джек чувствовал себя, словно посреди огромной помойки. Хорошо хоть балкон был выделен ему одному, и на несколько метров вокруг не было ни одного слюнявого идиота. Давно прошли времена, когда Лезвие любил показушные, шумные бои Арены. На сегодняшний он пришёл лишь потому, что участвовал сын Скарлет Роуб. Джек уже знал: чтобы получить доступ к Мечу Вечности ему понадобится кровь выродков Скарлет. Мечник хотел оценить, насколько сильным противником стал мальчишка, а кроме того – проследить, чтобы гадёныш не сдох раньше времени.
Ну а когда бой закончится, Джек собирался вручить парню Печать Чемпиона Арены... чуть-чуть заколдованную Печать. Лезвие долго ворожил над ней, и теперь смог бы следить за тем, кто её носит. Просто так, на всякий случай.
Джек подался вперёд, толпа взревела: на площадку вышел новый герой.
По давним традициям, яблоко недалеко укатилось от яблони. У мальчика были такие же ясные глаза, как у его матери и – некогда – сестры. Лицо обрамляли светлые волосы, на теле был потрёпанный костюм белого мага. Демонические глаза Джека давали невероятно острое зрение, поэтому Лезвие в совершенстве видел крепко сжатые челюсти мальчишки, гладкую кожу без татуировок, аккуратно зашитый ворот рубахи. Герой посмотрел по сторонам, неуверенно помахал толпе. Джек так же хладнокровно разглядывал его. Лицо паренька сияло какой-то – праведностью?.. – верой в Добро и Свет, в Любовь, правильно-и-неправильно. Мальчик обвёл трибуны взглядом, всмотрелся в главного гостя боёв. Разумеется, парень не мог разглядеть Джека, зато Лезвие теперь смотрел ему прямо в глаза... В них были всё те же честность, искренность и прямодушие. Нет, ну просто посланник Аво, нимба разве что не хватает!
Но малыш слишком долго кочевряжился: выпустили ос. Зрители приветственно взревели, насекомые издали победное жужжание и ринулись на мальчишку. А тот – спокойно стоял в центре поля. Твари окружили его плотным кольцом, они уже были готовы вонзить гигантские жала в человеческое мясо. Но мальчик прочитал «Толчок Силы», и монстров отбросило назад. Это не остановило насекомых: осы взмыли в воздух и снова ринулись в атаку. Как ни странно, малыш не использовал других заклинаний, лишь раз за разом отправлял насекомых в стены. Публика разочарованно засвистела. Джек тоже недоумевал: это всё, что он знает? Гильдия настолько сдала за это время?
От каждого удара у ос ломались крылья, панцири, лапки. Частицы хитина уже покрывали землю. Но твари на Арене проходили строгий отбор, многих выводили специально: у насекомых не было ни инстинкта размножения, ни самосохранения, вся их жизнь состояла из боёв. Монстры привыкли к человеческой крови и хотели лишь – убивать.
Полумёртвые, израненные, они летели, ковыляли, ползли к герою... Юноша вновь и вновь отправлял их в стену. Наконец паренёк осознал, что так просто от тварей не отделаешься. Он вновь оттолкнул их, но на этот раз прочёл заклинание «Берсерк». Тело его увеличилось в полтора раза, одежда затрещала. Мальчик… мужчина зарычал и бросился на врагов. Пользовался мечом он знатно, и непонятно было, зачем применять такое заклинание против ос. Уж с ними-то можно было и самому справиться!
Наконец герой добил оставшихся летунов-инвалидов. Выпустили вторую волну, юноша снова произнёс заклинание и с лёгкостью врубился в стаю. И тут Джек-Лезвие замер. Он понял почему. Обратная сторона «Берсерка» – понижение интеллекта. У мальчика было достаточно навыков для победы, он просто не мог пересилить себя. Даже чтобы убить осу, парню надо было отключить разум!
Джек откинулся на спинку кресла и покачал головой. Скарлет тоже была странной, но ведь не до такой степени!.. Впрочем, паренёк вызывал скорее симпатию. Если бы Лезвие ещё мог испытывать подобные чувства, ему было бы даже жаль мальчика. И вправду: что делать этому простаку в Гильдии? Для неё нужен совсем другой склад характера.
С другой стороны, если мальчишка настолько глуп, убить его не составит труда. Лезвие даже почувствовал некоторое разочарование: от сына Скарлет он ожидал серьёзных препятствий в исполнении плана. А оказывается, всё будет просто и неинтересно.
Пока Джек думал, парень как раз успел покончить с крылатыми гадами. Выпустили хоббов, злобных маленьких гоблинов... Надо было видеть, как шла битва дальше. Парнишка всячески пытался увильнуть от боя, тем более – от убийства. В результате все хоббы прикинулись мёртвыми, а когда двери открылись, чтобы впустить следующую партию монстров, – ломанулись обратно.
Джек прикрыл глаза ладонью. Толпа взвыла от разочарования и осыпала молодого человека огрызками от яблок, помидорами и другими заготовленными «подарками». Руководство Арены посовещалось и выпихнуло следующих хоббов. С ними повторилась та же история. Зрители плюнули на бой и начали играть в «кто лучше попадёт этому клоуну в башку». Число припасённых огрызков всё уменьшалось.
Бои приостановили, но в итоге решено было засчитать этап с хоббами пройденным. Лезвие не вслушивался в крики завывалы и пропустил представление второго участника. На арену выбежал коричневокожий воин, то ли парень, то ли девушка – представили его как Шёпот, но орал он слишком громко для такого имени. Вдогонку выпустили оборотней.
Волкодлаков Шёпот рубил(а?) мастерски, не оставляя своему непутёвому напарнику шанса избежать убийства. Но мальчик и не пытался: похоже, знал, что иначе и сам превратится в монстра, а этим уже не помочь. И всё равно он старался быть как можно милосерднее: пытался прикончить каждого волка одним точным ударом, причинить как можно меньше боли.
Толпа оживилась: это уже было похоже на бой! С мертвяками тоже проблем не возникло, хотя силы не хватало, и мальчик перешёл на магию: видно, ей он владел лучше. Парень окружил себя волной огня, а тупые зомби, не сообразив, чем это грозит, шли и шли в атаку... после чего вспыхивали факелами и оставляли после себя горстку пепла. Шумный Шёпот по-прежнему метался за кольцом пламени, с криками рубил живых мертвецов.
Джек увидел, как мальчишка прикоснулся ко лбу: слишком много колдовал. Нда, либо сдохнет, либо сдастся, до конца не дойдёт. Лезвие даже проникся интересом к пареньку: в конце концов, мальчик был оригинален. Такого на Арене ещё не видели. В принципе, Джек уже сделал вывод о характере и умениях малыша, так что вполне мог уходить. Но он опасался оставлять парня на Арене. Что, если дуралей умрёт раньше срока?? Не обагрённый его кровью Меч Веков будет в несколько раз слабее! Этого Лезвие допустить не мог. Мужчина немного подумал и решил поскучать ещё.
Благо, зомби как раз сменились бандитами. Толпа уже поутихла и с интересом следила за боем. Но развлечение кончилось: мальчик всё ещё верил в глупую заповедь «не убий». Разбойников опять разметало по стенам, парнишка скрылся от ударов «Физическим щитом», снова создал стену огня вокруг себя и напарника, после чего… вступил в переговоры. Он говорил минут десять – Джек видел капли пота на его лице, мальчик устал, и ему было жарко – разбойники внимательно слушали и даже не пытались его застрелить. Лезвие несколько жалел, что не может услышать, о чём говорит мальчишка: чем можно было остановить смертников? Помилование он им предложить не может, побег устроить – тоже. А остальное им не нужно: всё равно скоро казнят. К изумлению Джека, к концу речи бандиты развернулись, прошагали к воротам, откуда вышли, и начали ломиться внутрь. Тут уж даже Лезвие проняло. Да что он им сказал?? Джек считал себя отличным манипулятором, но он не мог представить, что бы он говорил на месте паренька. К каплям жалости добавилось и уважение: мальчик был не так уж и глуп.
Ещё через пятнадцать минут судьи не выдержали, разбойников впустили, а герою засчитали очередную победу. Он облегчённо убрал огонь, щит и выпил восстанавливающее зелье.
...И тут в него снова полетели овощи. Люди пришли на Арену поглядеть на отрубленные руки и раздробленные кости, послушать предсмертные крики, поужасаться жестокости и могуществу. А им вместо этого показывали мальчика-болтуна!
Впрочем, дальше стало интереснее: с чудовищами болтать не получалось. Как ни странно, дрался мальчик до победного. Не сдался и ни разу не вышел отдохнуть или прикупить зелий. Как и сам Джек, он прошёл Арену от начала и до конца. Лезвие был очень заинтересован. Жертвенно-добрые глаза мальчика в совокупности с его подходом к бою заставляли ждать от него чего-то... необычного. Святого. И Джек решил устроить последнюю, очень простую проверку.
...Герои внизу испуганно переглянулись. Будто и не знали, что бой до смерти одного из противников – весьма распространённая на Арене практика. Альбионцы взревели, одобрительно захлопали. Юнец начал что-то говорить сопернику, но Шёпот не стал слушать и бросился на него. Джек пригляделся: нет, пожалуй, всё-таки «бросилась».
Сын Скарлет сглотнул и произнёс уже набивший оскомину зрителям «Толчок Силы». Но видимо, они нередко сражались с Шёпот, и ей этот приём надоел не меньше. Девушка (пожалуй, всё-таки она) прокатилась по земле, кувыркнулась и снова побежала на мальчишку. Он явно собирался снова оттолкнуть её, но соперница тоже прочитала заклинание и молниеносно оказалась перед мальчишкой. За её спиной остался огненный след.
Мальчик лишь в последний момент смог отбить удар копья. Обменялись ещё несколькими ударами. Парень всё говорил, видимо, предлагал ничью, сдаться или отказаться от боя. Негритянка резко ответила ему и снова ткнула копьём. Она не оставляла мальчишке выбора, возможности уйти от драки.
А Джек – любовался. Мальчишка был настолько смешным, настолько наивным... Победил он скорее благодаря случайности: Шёпот споткнулась о мешочек с золотыми (подарок от одного из немногих довольных зрителей) и напоролась бедром на меч противника. Рана была несерьёзная, любой целитель мог бы вылечить её, но сражаться на равных девка не могла. Сын Скарлет растерянно посмотрел на соперницу. Он явно не собирался причинять ей вред. Впрочем, Джек и не сомневался, что парень не станет убивать негритянку.
Герой растерянно опустился на колени и попытался вылечить девушку. Но он устал, и ничего не получалось. Тогда парень взвалил подругу на плечо и потащил к выходу с поля.




***
Аватар передал отчаянно ругающуюся Шёпот на руки местному целителю и побрёл к выходу. Ему не терпелось остаться одному. Юноше казалось, что пролитая кровь разъедает его кожу, пытается добраться до сердца. Как теперь жить? Стоит ли теперь жить? Он убил столько существ – и ради чего? Господин Мейз сказал, что он должен отстоять честь Гильдии. Тогда это казалось важным. А теперь...
Юноша с трудом слушал леди Грей. Как она могла говорить так спокойно? Как ей могла понравиться резня, которая происходила на Арене?! Хотя... может, её впечатлило то, что он попытался спасти хотя бы чьи-то жизни? Наверное, она тоже понимает, что это бессмысленное и беспощадное убийство – неправильно.
Герой был настолько погружён в свою скорбь, что даже не заметил, с какой ненавистью смотрит на него Гром. А это как раз было удивительно: они всегда были в хороших отношениях. Леди Грей пригласила победителя Арены к себе и ушла, Гром хотел что-то сказать, но заглянул в бесхитростные глаза героя и только махнул рукой. Гром поторопился за возлюбленной; парень устало поглядел ему вслед и побрёл к выходу. Спрятаться бы где-нибудь, не видеть бы никого.
...А потом – стражник сказал, что юный герой напоминает ему другого победителя Арены. А потом – он назвал имя его матери. А потом – юноша увидел Её.
Парень не замечал ни оружия в руках Скарлет Роуб, ни сокола на её плече: он не отводил взгляда от лица статуи. Казалось таким неважным, что она была великим бойцом, героем Арены, грозой оборотней... Она была его матерью, и именно это вспоминал юноша, вглядываясь в каменные черты. Разве есть разница, какую славу она снискала? Какое дело до того, сколько врагов она успела убить? Если она была лучшей мамой в мире, и песни её были прекраснейшими песнями на свете, а руки – самыми ласковыми в Альбионе?
Это так потрясло молодого человека, что ноги у него подкосились, и парень упал на колени. Слишком многое навалилось на него за один день. Тяжёлые бои, ненависть к себе, рана подруги, а теперь – сведения о матери... Парень в прострации смотрел на статую – и не услышал первые слова Джека-Лезвия. Но когда пришёл в себя и вслушался, понял: мама жива! Жива! И этот господин может отвести его к ней!! Сначала герой не поверил своим ушам, а когда поверил...
Джек оторопел. Да, расслабился он со всей своей охраной, раз такой сопляк может застать его врасплох! Но Лезвие можно было понять: мало кому приходило в голову обнять его.
– Огромное, огромное спасибо Вам! Я не представляю, как Вас благодарить!
Лезвие сообразил прежде, чем успел придти в себя.
– Я рад способствовать воссоединению семьи, – благочестиво ответил он. – О какой благодарности может идти речь? Просто приведи свою сестру, – с напором повторил мужчина.
Мальчик отпустил Джека и твёрдо взглянул ему в глаза.
– Вы хороший человек.
Лезвие ухмыльнулся. Впрочем, под маской это было незаметно.
– Несомненно. До скорой встречи... Аватар?
Мальчишка не поправил его: видимо, Джек расслышал верно, и прозвище у сына Скарлет и вправду было такое.
– Но... как я найду Вас? – сообразил паренёк.
– Не беспокойся, я свяжусь с тобой, – заверил его Джек.
Мальчик широко и светло улыбнулся. Лезвие не помнил, когда он в последний раз видел настолько искреннюю улыбку.
– Ещё раз спасибо Вам!
Джек хотел отпрянуть, но на этот раз парень не попытался его обнять, лишь чуть поклонился и двинулся к выходу. Враг проводил его взглядом. Мальчишка скрылся за дверью, а Лезвие сосредоточился на магической энергии: на Арене его больше ничего не держало, и мужчина собирался вернуться к себе в замок. Печатью Гильдии Джек не пользовался уже очень давно, и перемещаться приходилось самостоятельно.
– Эй, – окликнул его грубый голос за спиной.
Мужчина не обратил внимания.
– Пахан заяснил тебе маляву подогнать.
Это прозвучало настолько неожиданно, что Джек оборвал заклинание. За спиной стоял разбойник в потрёпанной одежде. Бандит нагло смотрел на него и совершенно не боялся.
Джек прищурился и постарался вспомнить когда-то знакомые слова. Главарь сказал передать ему... письмо? Необычно. Как правило, Твинблейд старался передавать все послания устно. Сам атаман писать не любил, а другому записывать свои слова не доверял. Наверное, сейчас всё и вправду было важно. Джек протянул руку.
– Э, нет! Сто косых.
Тут даже Лезвие чуть удивился.
– Сколько? – переспросил он.
– Сто тыщ рыжева, – «объяснил» бандит.
Джек задумался: видимо, информация и вправду была важна.
– А если я просто убью тебя и заберу письмо? – предложил он.
Разбойник сглотнул.
– Слыш, ты чё нитку рвёшь? Меня силипнешь – маз тебе не замужрет, когда еще чё выпасет!
Лезвие прищурился, переводя эти на слова на обычный альбионский. Слишком много времени прошло, слишком давно он вращался в подобных кругах...
– Хорошо. Допустим, я согласен. Рыжево отдать тебе?
Это было весьма недальновидно: с такими деньгами посланник мог сбежать, спрятаться и весело прожить оставшуюся часть жизни – и атаман бы ни за что его не нашёл. Но разбойник покачал головой.
– Не, не, Самому. Но можно потом, яма травил, ты деловой. Но коли ты нам лапти навешать попытаешься...
– Понял уже, – оборвал бандита Джек. – Давай сюда эту... маляву.
Разбойник напрягся.
– Договорились, – нетерпеливо повторил мечник.
Бандит продолжал подозрительно глядеть на него.
– Законно всё, – вспомнил правильные слова Лезвие.
Посланник сразу расслабился и передал ему потрёпанный конверт. Письмо было старательно запечатано сургучом. Тут уж Джек удивился по-настоящему сильно. Совсем не в стиле Твинблейда. Мечник распечатал конверт. Внутри был помятый, оборванный кусочек бумаги. Лезвие пригляделся к ломаным линиям знаков. Твинблейд писал на другом языке? Вряд ли он их знает. Может быть, это шифр? Мечник попытался понять, что за смысл вкладывал атаман в эти закорючки. Очень странно... Только тут Джек понял: у Твинблейда просто был такой почерк. Загогулины сразу сложились в слова: «тирэза все знаит».
«Тереза всё знает? Что за чепуха!» – подумал Джек, а потом мысленно хлопнул себя по лбу. Да, девчонка в курсе, что за кровь течёт в их жилах... Но, может, Твинблейд говорил о Скарлет? Что если девка уже разведала, где находится их мать? Проклятье! Лезвие рассчитывал, что парень приведёт сестру к нему. Осталось бы убить почтенное семейство, и Меч Вечности бы обрёл полную силу. Но если девка предупредит брата... Джек не боялся, что сопляк помешает его плану. Но мальчик мог спрятаться, а искать его потом совершенно не хотелось. Надо было остановить парня.
Джек уже был готов помчаться за пацанёнком, но разбойник перед ними заявил:
– У меня ещё кой-чего есть. Жужу дохнула забиться с этой маргариткой, ну, пхнём еёйным. Мамка своего акробата на старой хате у той шмары ждёт, ну, которая первый раз на деле, Серая то бишь.
Джек прикрыл глаза. Он начинал ненавидеть все эти тёрки по фене.
– Я-то ему должен щас мигнуть, но могу и не мигать, если овса подбросишь... – закончил бандит и победно уставился на собеседника.
В мозгу Джека защёлкали сведения. Жужу – авторитетная воровка. Мама – женщина-главная. Пхень – брат. Маргаритка, акробат – пассивный гей. Шмара – шлюха. Хата – дом. Мигнуть – сообщить. Дохнула – сказала. Забиться – договориться о встрече. Овёс – деньги... Наконец мечник сообразил, что ему пытаются сказать. Джек огляделся. Фраеров не было.
– Ну чё, бобы засылать будеш-ш-ш-шь...
Разбойник горсткой пепла осыпался на пол залы. Он не успел ни договорить, ни испугаться, ни привлечь чьё-то внимание. Джек порадовался, что люди сейчас встречали этого лошину Аватара, и не пришлось уговаривать ещё кого-нибудь из фраеров. Мужчина прислушался к своим мыслям и едва не застонал. Это заразно, что ли?! Лезвие тряхнул головой и торопливо покинул место преступления. По дороге мужчина медленно считал до тысячи на языке Северных Пустошей, стараясь не вспоминать некогда родной воровской жаргон.




***
Лезвие не был уверен, что Тереза отправила за братом только одного разбойника, поэтому решил утащить мальчишку туда, где сестра не найдёт его. На счастье Джека, парень не телепортировался. Он медленно брёл сквозь толпу за стенами Арены. «Куда это его понесло? – удивился Лезвие. – Чего не перемещается?»
А люди вокруг перешёптывались, обсуждали прошедший бой и участника. Юноша не обращал на них внимания, Джек – тем более.
– Аватар! – позвал он.
Мальчишка не откликнулся. Видимо, в толпе нередко раздавался этот крик. Джек нагнал паренька, обошёл и похлопал по плечу. Юноша обернулся, увидел его, попытался улыбнуться. Но улыбка вышла перекошенная, страдальческая. Слов парень выдавить из себя не смог, а взгляд его был настолько потерянным... Мальчик словно просил: «Скажите мне, что я имею право на жизнь. Скажите, что я поступил правильно!!» Джек даже чуть растерялся. Молчание затягивалось петлёй на шее.
– Я вспомнил, каково быть Победителем Арены, – вернулся мечник к заготовленному сценарию. – Ты сейчас нигде не отдохнёшь. Везде будут поклонники, ненавистники и просто любопытствующие... В Гильдии и то поспать не дадут.
Мальчишка чуть кивнул.
– Да, – скорбно бросил он.
– И я подумал, может, поживёшь у меня, пока всё не успокоится?
От неожиданности мальчик даже чуть вышел из своей печали.
– Но... как же задания Гильдии? И Терезу надо найти! И Вам я буду мешать...
Джек склонил голову и дружески поинтересовался:
– А разве ты знаешь, где твоя сестра?
Мальчик покачал головой.
– А откуда начнёшь поиски?
– Не знаю. Наверное, из разбойничьего лагеря.
Так это правда! Провидица действительно была его сестрой! А Джек почти не верил...
– В таком случае, мои слуги справятся с этим не хуже тебя. Я думал, ты знаешь, где она. Так что, пошли?
Юноша нерешительно посмотрел на него и повторил:
– Но я буду мешать Вам...
Джек фыркнул.
– Замок настолько большой, что мы и не встретимся.
Мальчик моргнул.
– Замок?.. Не помню поблизости замка... Он не рядом, да?..
Джек усмехнулся.
– Да. Я перенесу тебя туда.
«Хватит ломаться уже», – недовольно подумал он. Но парень снова покачал головой.
– Большое спасибо Вам за приглашение...
«...Но-о...» – мысленно продолжил Джек.
– ...Но я собирался зайти в Храм Аво.
Лезвие чуть удивился, но не растерялся.
– Хорошо, я провожу тебя и подожду, пока ты помолишься. Не могу же я оставить тебя на произвол судьбы.
Мальчишка улыбнулся.
– Вы очень добры.




***
Джек издали любовался гениальной архитектурой Храма Аво. Стены из лжи, крыша из ханжества, витражи из лицемерия и фундамент из жадности сплетались в необыкновенной красоты светлое здание. Когда сам он был молодым героем, в это место стекались кучи паломников, и их молитв было достаточно для Аво. Сейчас священникам были нужны только деньги.
Джек невольно задумался: как воспринимают этого паренька в храме? Он, наверное, единственный, кто приходит молиться. А священникам что проку? На молитву бабу не снимешь...
Джек огляделся. Люди на холме бросили возиться с мечом и столпились на некотором расстоянии от великого мечника. Шептались, тыкали пальцами, пялились. Как обычно. Именно поэтому Джек не любил появляться в обществе.
Он медленно развернулся к зевакам и зловеще расхохотался. Его слава сыграла роль: людей смело будто ураганом.
Мечник натянул капюшон пониже и пошёл к Храму. Чего там этот парень так возится?.. Лезвие уже почти переступил порог, как на него бросился какой-то человек. Он вцепился в рукав мечника и закричал:
– Сразимся бок о бок во имя Добра??
Джек развернулся и ударил сумасшедшего кулаком. Не то чтобы безумец так раздражал его или фраза была настолько противна... Сработали рефлексы. Джек огляделся: вокруг никого не было. Повезло. Тяжело разыгрывать из себя хорошего человека, если ты постоянно встреваешь во что-то подобное.
Джек переступил через бессознательное тело и вошёл в само здание. Мальчишка на коленях стоял перед алтарём, священники, поджав губы, глядели на него. Оба жреца подняли головы на звук шагов, в глазах их отразилась надежда: может, хоть этот посетитель принёс денег? Но слава и внешний вид Джека не вызывали ассоциаций с добрыми делами, раскаяниями и пожертвованиями в храмах, поэтому священники как-то растерялись.
– Чем мы можем помочь Вам... сэр? – громко спросил один из них, не обращая внимания, что рядом с ним молятся.
Лезвие не заметил ублюдка. А вот юноша, в чей разговор с богом так нагло влезли, вернулся на грешную землю. Он открыл глаза, глубоко вздохнул и поднялся с колен. Взгляд у парнишки был уже не таким несчастным, но всё ещё ищущим.
– Ну что, стало легче? – спросил Джек.
Мальчик кивнул.
– Давай руку, – предложил Лезвие.
Парень некоторое время посмотрел на него, помотал головой и пошёл к выходу из Храма. Видно, считал неправильным перемещаться рядом с алтарём. Мечник пожал плечами и двинулся за ним.
Джек смотрелся настолько нелепо в белокаменном храме. Маска, алый плащ и тысячи унесённых жизней – посреди места, так и сияющего благочестивостью... точнее, ханжеством. Казалось таким смешным, что парнишка воспринимает это всерьёз. Здесь не было ничего от Аво, но мальчик и не подозревал, что его вера построена на лжи.
Джек ухватил паренька за плечо у самых дверей. Лезвие не хотел, чтобы пацан видел этого борца за Добро и Свет: начались бы всякие «ох, ему надо помочь» и прочая чушь.
– Отсюда можно переместиться. Давай руку.
Парень протянул ладонь (доверчивый, как девочка в первую брачную ночь!) и Джек телепортировал их в свой замок.



***
Мальчишка огляделся. Обстановка в кабинете Джека была гнетущей, по-театральному драматической. Стол красного дерева, окно, закрытое плотными багровыми шторами, ковёр цвета застывшей крови: Джек любил красный цвет и помпезность.
Парень устало вздохнул. После молитв ему стало несколько легче, но тёмные круги под глазами никуда не делись.
– Пойдёшь спать? Или поешь сначала?
Юноша покачал головой.
– Спать, если Вы не возражаете.
Джек хмыкнул, проводил паренька до ближайших апартаментов, спросил, не прислать ли ему слуг – мальчик отказался – пожелал спокойной ночи – юнец вежливо поблагодарил. Джек подождал за дверью, услышал шум отстёгиваемого меча и удар тела обо что мягкое. Свалился на кровать. Видимо, раздеться мальчику сил не хватило.




***
А на следующее утро радушный хозяин уже ждал дорогого гостя. Мальчишка выглядел отдохнувшим и посвежевшим, и Джек позавидовал молодости это тела, которое за одну ночь вернуло хозяину все силы.
– Как спалось? – вежливо поинтересовался Лезвие.
Юноша улыбнулся.
– Спасибо, замечательно. Не думаю, что смог бы так отдохнуть в Гильдии.
Улыбка была замечательная. Губы растянулись, демонстрируя удивительно белые зубы, а глаза повторили фразу: «Я та-ак Вам бла-го-да-рен». Лезвие ошарашено взглянул на мальчишку и понял: торговцы сбавляют ему цену вдвое, женщины специально попадают в беду, а разбойники становятся его армией. Вот это оружие! Жаль, у него такого не будет…
К счастью, сног-лошади-кресла-сшибательная улыбка померкла – похоже, мальчик интуитивно чувствовал, сколько времени нужно её держать. Джек вспомнил Скарлет Роуб в её лучшие дни.
– Угощайся, – решил тоже побыть вежливым он. Кажется, надо было что-то ответить на реплику мальчика, но Лезвие уже не помнил, что тот говорил. Зато запомнил улыбку.
– Благодарю вас, – парнишка ещё раз улыбнулся, теперь в полтора раза сдержаннее. Он подошёл к столу, подождал, пока присядет Джек и только тогда опустился на стул сам. Но вилку брать не стал, выжидающе глядя на хозяина. Вежливый!
– Я уже поел, – ответил Лезвие. – А вот тебе бы не помешало.
Ел парень медленно, постоянно поглядывая на Джека и улыбаясь глазами. Лезвие снова отметил, какие удивительные у мальчишки глаза: ярко-голубые, словно светящиеся изнутри, тёплые, невинные, доброжелательные, заботливые… Забавно. Они были такими и раньше, но на Арене внимание мальчика было рассеяно, а после он слишком устал. Сейчас же юноша вернулся в форму и Джек был в центре его внимания, так что Лезвие чувствовал, словно его укутали в кокон из ласки, любви и заботы. Очень, очень забавно!
Джек смерил мальчика взглядом.
– Тебе стало легче?
Паренёк смутился.
– Что Вы имеете в виду?
Лезвие пробормотал как можно более дружелюбно:
– Бой на Арене прошёл для тебя довольно тяжело.
– Я... да. Да, всё хорошо. Спасибо, что поинтересовались.
Мальчик снова улыбнулся – на этот раз одними губами – и приступил еде. Ел он медленно, аккуратно, будто и не был голоден.
– Ты странно сражался на Арене, – вернулся к теме Джек, когда юнец закончил трапезу.
Мальчик вздрогнул и серьёзно посмотрел ему в глаза, но не ответил.
– Не видишь смысла убивать, да? – продолжал выводить его на разговор по душам мечник.
Парень вздрогнул. Чуть прищурился.
– А Вы – видите?.. Какой в этом вообще может быть смысл?
Джек пожал плечами.
– Ты знаешь, сколько людей в год изводят хоббы?
– Предполагаю, – взгляд юноши был так же серьёзен. – Но я видел их пещеры. У них своя, пусть и не такая развитая, но ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Зачем было их уничтожать?
– Чтобы они не убили тебя? – резонно заметил Джек.
– Но ЭТИ и не пытались! – мальчишка огорчённо всплеснул руками. – Их отловили и привезли на Арену. Просто чтобы повеселить народ. Раз за разом они выходят на поле – только для того, чтобы продлить свою жизнь до следующего боя. У них нет выбора.
– Это всего лишь животные, – ответил Джек.
Мальчик яростно помотал головой.
– Они живые, они разумные! У них своё оружие, своя магия! Иерархия, разделение труда!.. А их хватают и увозят на Арену, чтобы посмотреть, насколько красиво их убьют, – голос мальчика выражал настоящую боль. – Представьте, что на их месте были бы люди!
Джек попробовал. Мечник вообразил несчастных маленьких хоббов, которые вынуждены сражаться, «чтобы продлить свою жизнь до следующего боя». Которых вырвали с родной земли! оторвали от семьи! держат в клетках, хуже чем животных!..
Было плевать.
Лезвие поднапрягся и представил на месте хоббов людей.
...Менее плевать не стало.
Мальчишка тем временем тряхнул головой. Он отвёл глаза и тихо произнёс:
– Простите. Я опять увлёкся, да?
– Ну, это ведь важная для тебя тема.
Когда-то давно Джек прочитал в одной из книг: чтобы поддержать разговор, достаточно говорить очевидные вещи.
– Да, – юноша опять улыбнулся, но на этот раз улыбка не светилась в его глазах. – Важная.
Джек фыркнул.
– А зачем ты вообще пошёл на Арену?
Лицо мальчика исказилось.
– Мне сказали, что я должен защитить честь Гильдии, – в глазах парня сверкнула отрешённость.
– Честь? Гильдии?? – пробормотал Джек.
Мальчишка ухитрялся не замечать даже того, что творилось под самым его носом! Самим героям не перепадало и десятой доли оплаты. Это было бы нормально, если бы при этом Гильдия не брала задания сразу от двух сторон. Защитить ферму – разорить ферму, убить разбойников – спасти их главаря... Первое задание давали одному герой, второе брал другой. А Гильдия получала деньги за оба.
Лезвие чуть качнул головой. До чего смешной мальчик!
– Итак, ты стал защищать, хм, честь, кхм, Гильдии. Даже если это идёт вразрез с твоими убеждениями?
Мальчик чуть улыбнулся и снова отвёл взгляд. Помолчали. Но Лезвие не собирался тратить время на парня второй раз и решил выжать как можно больше из этой встречи.
– Тебе… нравится в Гильдии? – сменил тему он, когда пауза достаточно затянулась.
– Да, – пацанёнок мечтательно улыбнулся, – Там очень милые люди.
Джек сразу же вспомнил Мейза, главу Гильдии: «Да, господин, всё идёт отлично. Сопляк усердно трудится, он многого достиг… Нет, нет, что вы, господин, не настолько много! Он не станет препятствием, господин». Очень, очень милые люди, мальчик. И так тебя любят.
Снова помолчали.
– Девушки за тобой, небось, толпой бегают, а, герой?
– Почему вы так думаете? – смутился юноша.
– Улыбка у тебя уж больно красивая.
Мальчик покраснел ещё сильнее. Он не был женственным, просто… милым. Помолчали. Джек понимал, что парень этот ему здесь не нужен: способности его Лезвие уже видел, характер тоже понял. Всё равно ему скоро умирать, так какая разница? Но у Джека не было никаких дел: подготовка армии шла и без него, искали Терезу и собирали ингредиенты для открытия порталов слуги самостоятельно.
– Теперь я, наверное, смогу сам поискать сестру, – заметил парень.
Джек кивнул:
– Да, пожалуй. Если, конечно, её ещё не нашли.
Если девчонка была ясновидящей, она и впрямь могла сбежать из ловушки. И тогда ему действительно понадобится помощь мальчика.
– Вряд ли. Думаю, это займёт очень много времени. Никто не знает, где она, – парень помолчал и бросился с места в карьер: – Скажите, а... я не могу встретиться с мамой сам? Пока Тереза не нашлась.
Джек покачал головой и объяснил:
– Видишь ли, твоя мать сейчас живёт отшельницей в Северных Пустошах. Путь туда долог и опасен, лучше будет, если мы отправимся все вместе.
– В Северных Пустошах! – паренёк вскочил со стула. – Но как она туда попала? Как она там выжила??
Джек развёл руками.
– Не знаю. Я видел её совершенно случайно, мы недолго беседовали.
Юноша приземлился обратно и мечтательно улыбнулся. Речь его была уже несколько медленнее:
– Даже не верится, что я снова её увижу. Я так долго думал, что вся моя семья мертва... Как она жила всё это время? Скажите, у неё ведь всё в порядке? – вновь перевёл он на Джека ищущий взгляд.
– Конечно, – заверил мальчишку Лезвие. – Я не знаю, чем она занимается, но вид у неё был вполне счастливый.
«...Когда её в последний раз кормили», – мысленно продолжил он.
В очередной раз повисла тишина. Наконец парень смог оставить свои мечты и несколько стеснительно спросил:
– Скажите, зачем Вы заставили нас с Шёпот сражаться?
– Так принято на Арене, – ответил Джек и процитировал: – «Последний бой идёт до смерти одного из противников, коли те того пожелают».
– Да, я слышал... Но всё же...
– Не беспокойся. Я бы остановил драку, если бы Вы и вправду попытались что-то выкинуть.
– О, – мальчишка снова улыбнулся. – Вообще-то, я так и думал. Вы – хороший человек.
– Спасибо, – ответил Джек. «...Меня давно так не веселили».
А мальчик чуть прикрыл глаза и подавил зевок.
– Странно, вроде, только что поспал, – смущённо признался он.
– А чего ж ты хочешь? – возразил Джек. – Ты столько колдовал во время боя. Придётся немного отдохнуть.
– Да, наверное, – медленно пробормотал паренёк.
Лезвие расплылся в улыбке и тепло посоветовал:
– Иди спать.
– Мне так неудобно мешать Вам, – устало произнёс мальчик.
Джек фыркнул.
– Да уж, очень помешал. Свободную кровать занял.
Парнишка слабо улыбнулся и встал из-за стола.
– Проводить тебя?
– Нет... Спасибо. За гостеприимство и за еду, и насчёт мамы... Вы так выручаете нас...
Джек похлопал его по плечу.
– Да что ж я, не понимаю, что ли? Я сам был в похожей ситуации. Просто хочу помочь тебе.
Мальчонка благодарно кивнул и побрёл в соседнюю комнату. До уха Джека донёсся тот же звук оседающего на кровать тела.




***
Иммунитет у мальчика был весьма неплох: обычно это снотворное действовало гораздо раньше. Вот что значит молодой, здоровый организм.
Джек внимательно изучал распростёртого на кровати мальчишку. Повезло, что юноша нашёл в себе силы стянуть одежду: она аккуратной кучкой лежала на полу.
Паренёк был скорее магом, чем воином, и тело его не могло поразить особой мускулатурой. Впрочем, жизнь героя вносила свои поправки, и хрупким юношу тоже назвать было нельзя. Ему бы не бойцом быть, а священником... Был бы в Альбионе хоть один искренне верующий священник...
Джек отогнал посторонние мысли и стянул с парнишки нижнее бельё. Лезвие аккуратно добавил трусы к упомянутой кучке одежды. Потом неторопливо разделся сам. Заготовленная баночка уже стояла на столе. Опоить мальчишку было правильным решением.
Джек нанёс на палец немного вязкой жидкости и провёл по спине паренька. Поперёк лопаток мальчика возникла светящаяся фиолетовая полоса. Лезвие набрал ещё немного зелья и прочертил линию от шеи до ягодиц парня. Зелье само меняло цвет: эта черта была светло-зелёной.
Как и всё гениальное, идея пришла к Джеку неожиданно. Полночи Лезвие искал в лаборатории необходимые ингредиенты. Повезло, что все они оказались в наличии. Дважды повезло, что мальчик не успел изгадить своё тело татуировками: посторонние изображения могли встрять в магический рисунок.
Джек давно уже не пользовался этим заклинанием: в последнее время было как-то ненужно. Но теперь – вполне могло пригодиться. На спине мальчонки постепенно сплетался колдовской узор, на теле Джека виднелось всего несколько линий.
Наконец рисунок стал достаточно полон, чтобы Лезвие мог начать читать заклятье. Это была магия настолько древняя, что вряд ли в мире был человек кроме Джека, знающий о ней. Мужчина не боялся, что жертва проснётся: снотворное было очень и очень хорошим. Комната наполнилась гортанными выкриками.
Не прекращая читать слова, Джек перевернул мальчишку на спину и начал наносить мазь на его живот и грудь. Вскоре парень весь был покрыт разноцветными нитями. Джек провёл последнюю черту и закончил речитатив. Рисунок начал тускнеть и потихоньку впитался в тело мальчишки. Лезвие опустил взгляд: на его коже узор также растворялся. Мужчина неторопливо оделся, натянул трусы на паренька и вышел из комнаты.




***
Проснулся Аватар только следующим утром. Он чувствовал по коже непонятный зуд – да и вообще во всём теле было странное ощущение. Парень тряхнул головой и встал с кровати. Оделся, заправил постель, потянулся, вышел из комнаты.
Джек ждал его всё в том же кабинете.
– Привет. Не голоден? – так же радушно спросил этот замечательный человек.
– Спасибо, нет.
– Да ладно тебе. Чего ты стесняешься? Для тебя уже стол накрыли.
– ...Спасибо, да, – признался юноша и улыбнулся.
Герой поел, немного поговорил с хозяином. Джек расспрашивал его о Гильдии, о людях там, о детстве, о вере. Он и сам отвечал на вопросы. И хотя кое-где их взгляды весьма различались, но Аватару было очень хорошо с этим человеком.




***
– Хватит! Хватит! Я уже поняла, что этот твой Джек самый добрый, самый умный и вообще-вообще-вообще! Только что ж он, добрый такой, бой до смерти объявил?
Шёпот уже сама жалела, что начала расспрашивать друга, где он был. Аватар считал хорошими всех людей в мире. А уж когда он говорил о ком-то, кто ему и вправду нравился, волны обожания грозили затопить собеседника.
– Он бы обязательно вмешался! – с жаром ответил парень. – Это обычная для Арены практика.
– Ага, – неверяще откликнулась подруга. – Вмешался бы.
Аватар поджал губы: он верил Джеку.
– Ладно, посмотрим, – пробормотала Шёпот. – Мне всё равно уже пора.
Герой моргнул.
– А куда ты?
Девушка чуть помолчала. Стрельнула глазами за дверь: никого не было, перевела взгляд на друга и ответила:
– ...В лес. Только не говори никому, понял? – угрожающе добавила она.
Аватар только улыбнулся.
– Ты всё так же бегаешь в лес? Гоняешь жуков и ос? Как в детстве...
Девушка фыркнула.
– «Как в детстве» было бы, если бы я бегала туда одна.
Парень снова моргнул.
– А ты с кем? – непонимающе переспросил он.
Негритянка снова замялась.
– С Ветром, – наконец призналась она. – Помнишь его? Самый быстрый парень в Гильдии? Мог добежать до Демонских дверей и обратно секунд за двадцать!.. Так вот, должна сказать, он не во всём такой торопливый, – закончила девушка заговорщицким шёпотом, столь логичным для её имени и столь несвойственным ей самой.
Аватар всерьёз задумался.
– И что вы там вместе делаете? – непонимающе спросил он.
Глаза Шёпот округлились: как можно не сообразить? Но это был Аватар, и негритянка только привычно махнула рукой.
– Кхм. Как бы тебе сказать... Когда парень и девушка... находятся в очень близких отношениях, им нужно иногда побыть наедине. Кхм. Чтобы сделать эти отношения ещё более близкими, понимаешь?.. О. Нет. Не понимаешь.
Аватар так же смотрел на девушку. Постепенно до него начало доходить.
– А! То есть, вы... В смысле... Ну... – юноша залился краской. – Прости, пожалуйста, я не знал. Но почему ты не сказала, что вы женаты??
Рот Шёпот приоткрылся. Негритянка изумлённо осела на кровать рядом с другом. Девушка ошарашенно покосилась на парня и помотала головой. Попыталась что-то сказать, но не смогла и помотала головой ещё раз.
– Знаешь, Аватар, – задумчиво пробормотала она наконец. – Ты мой лучший друг. Я за тебя любому оборотню пасть порву... но иногда у меня такое ощущение, что мы выросли в разных Гильдиях.
Девушка хлопнула соседа по плечу и вышла, всё так же качая головой. Аватар непонимающе посмотрел ей вслед: видно было, что он опять сказал что-то не то, но юноша не мог понять, что именно. Парень развёл руками. Люди довольно часто реагировали на него так.




***
Джек самодовольно огладил маску. Он как раз испытывал, насколько хорошо через Печать Чемпиона прослушивается мальчик. Выходило замечательно. Слова мальчика о нём тоже пришлись мечнику по душе. И всё же, оставалось испробовать кое-что ещё...




***
Без дела сидеть не хотелось. Юноша вспомнил: когда он уходил на Арену, оставались какие-то задания. Парень подскочил с постели и лёгкой походкой отправился в Зал Карты. Он стоял посреди комнаты, изучал детали предстоящей миссии, здоровался с проходящими мимо ребятами. К счастью, сейчас был обед, и вскоре поток людей иссяк. Аватар вздохнул: он искренне любил своих товарищей, но шепотки за спиной начинали тяготить. Сам юноша есть пока не хотел, он в одиночестве стоял в Зале и смотрел, куда придётся отправиться.
...Боль во всём теле заставила парня упасть прямо на Карту. Листы с заданиями разлетелись по зале. Аватар застонал. Юноша попытался встать, но не смог. Ощущения были, будто его... переваривали. Пришёл в себя герой лишь через несколько минут. Он опёрся на стол и с трудом поднялся. Пошатываясь, парень прошёл по зале и собрал карточки заданиями, аккуратной стопкой сложил их на столе. Лишь после этого он позволил себе отправится к целителю.



***
Лекарь Гильдии мистер Пласт не привык видеть у себя Аватара: у героя были сильные способности к целительству, и обычно со всеми ранами юноша справлялся сам. Теперь же, когда молодой человек всё-таки пришёл за помощью, Пласту хотелось показать: какие-то там заклинания, выученные в Гильдии, – совсем не то, что настоящая медицина! Нельзя заменить настоящее лечение парой магических слов!.. Но, увы, мужчина ничего не мог сделать.
– Это нормально для молодого организма, – с умным видом произнёс он. – Ты... э... взрослеешь, твоё тело, хм, меняется.
Юноша отвёл взгляд, чтобы не обидеть лекаря недоверием. По мнению Аватара, это ужасное ощущение не имело ни малейшего отношения к взрослению. Но господин Пласт провёл с героем очень много времени, проверил его на все возможные болезни. Что ещё он мог сделать?
В Альбионе было чудовищно мало хороших лекарей. Большая часть их советов сводилась к: «На, пожуй этот корешок. Не помогло? Тогда этот. Тоже не помогло? Ну, этот... Стало лучше?! Да ладно тебе, что, серьёзно??» Да и зачем какие-то целители, если всегда можно выпить зелье восстановления здоровья и снова чувствовать себя полным сил?
Да только не от всех болезней лечило это зелье, и сейчас оно не помогло Аватару. Но если даже господин Пласт не смог выяснить, что с ним, вряд ли бы помог кто-то другой.
– Благодарю Вас за потраченное время.
Аватар склонил голову, светлые волосы упали ему на лицо. Парень убрал их, ещё раз благодарно улыбнулся и вышел. Пласт удручённо посмотрел ему вслед: Аватара любили в Гильдии, и мужчина искренне жалел, что у него не получилось помочь.




***
Аватар только пожал плечами. Он не знал, что с ним, не знал и как это выяснить. Что ещё оставалось делать? Парень решил оставить этот вопрос на некоторое время. Мало ли, один раз стало плохо. Может, это больше не повторится?
Аватар взял карточку с заданием и пошёл к Пункту Стражи. Юноша чувствовал себя немного уставшим, но шаги его были легки, а улыбка так же ясна, как и всегда.




***
Джек неторопливо мерил шагами кабинет. Он высосал из мальчишки достаточно сил, и теперь чувствовал себя полностью отдохнувшим, наполненным энергией. Хотелось что-нибудь сделать – что угодно! – лишь бы не сидеть в каменной клети. За долгую жизнь Джек привык к ожиданию, и раньше оно не составляло для него никаких проблем. Теперь же... вот что значит сила юности! Мужчина потянулся. Он чувствовал необычайный прилив сил и интереса к жизни. Что бы сделать, что бы сделать? Терезу ловят, Скарлет он уже недавно пытал... Но было же что-то ещё интересное... Ага! Джек вспомнил бой на Арене. Мальчика в круге огня и разбойников, опустивших оружие. Интересно было бы узнать, что он им сказал.
Но это были смертники, и их вскоре должны были казнить. Охрана стояла такая, что даже поговорить с разбойниками Джек не мог. То есть, мог, разумеется, – Джек мог всё! – но это означало резню, шум, чужое внимание... всё то, для чего было ещё рано.
Что ж, для каштанов в огне у него были чужие руки, и мечник отправился в разбойничий лагерь.




***
– Джек-из-Лезвий, какая встреча! – нервно откликнулся Твинблейд и встал с грубо сколоченного кресла.
Он жестом отпустил других бандитов, да ещё и показал, чтобы поторапливались. Бывший член гильдии ещё не забыл, что именно устроил Джек, когда узнал, что Твинблейд подобрал дочь Скарлет, более того, воспитывал её всё это время. Атаману невероятно повезло, что Джеку оказалось нужно не просто убить детей давнего врага, а убить каким-то особым способом. Собственно, только за счёт этого Твинблейд и был жив. Ну и потому что Джеку нужен был кто-то для грязных дел, а разбойники подходили отлично.
Лезвие извлёк из ниоткуда мешок и швырнул под ноги Твинблейду.
– Твои деньги, как и договаривались.
– Ага, – откликнулся атаман. – Посыльный не вернулся... Я думал, сдох по дороге...
– Может быть. Но письмо он доставить успел.
– Угу, – снова хмыкнул Твинблейд.
В глазах своих людей он мог быть королём, но присутствие Джека всё расставляло на места.
– К тебе Тереза не заглядывала? – ненавязчиво поинтересовался гость и неторопливо прошёлся по деревянному помосту.
– Нет, – напряжённо откликнулся разбойник. – С чего ты взял?
– Да, знаешь ли, – протянул Джек, – она отправила к этому мальчишке своего посланника... бандита.
С последними словами Лезвие развернулся и заглянул в лицо атаману. Огненно-красные глаза полыхнули яростью. Твинблейд чуть побледнел.
– Она долго жила здесь, у неё не могло не остаться знакомых!..
– Несомненно. Но это был тот самый бандит, которого послал ко мне ты.
Атаман поджал губы. Он не боялся смерти, но одно дело – смерть, и совсем другое – когда тебя словно режут на тысячи маленьких частей, а потом собирают обратно; вытаскивают кишки и запихивают их в уши. По крайней мере, пыточные заклинания Джека оставляли примерно такое ощущение. Твинблейд почти не сомневался, что Лезвие и является их изобретателем: чтобы придумать такое, нужно и вправду быть редкостным ублюдком.
– Я тут не причём!
– ...Поверь, если бы у меня были сомнения, ты был бы мёртв, – заметил Джек. Повисла пауза. – Скажи лучше, как этот мальчик вообще смог проникнуть в твой лагерь? Я видел его, он не боец.
Твинблейд нахмурился.
– Понятия не имею. Уболтал как-то моих людей... засранец.
– А сам ты? Почему не попытался помешать? Или тебя он тоже «уболтал»?
Твинблейд яростно махнул рукой.
– Тереза предвидела его приход. Опоила меня чем-то.
Лезвие хмыкнул и перешёл к основной теме беседы.
– Милые дети. Все в мать. На Арене он тоже что-то наговорил молодцам из банды Чёрный Руки. Интересно даже, как он смертников-то смог достучаться?.. – флегматично пробормотал Джек.
Атаман криво улыбнулся.
– Скоро узнаем.
– Думаешь их спасти? – изобразил лёгкое удивление Джек.
– Ага. Так мои ребята бы не пошли: никому неохота свою голову подставлять. А теперь деньги есть, – Твинблейд тряхнул полученным от Джека мешочком, – значит, и добровольцы найдутся. Вытащим тех парней, будет у нас ещё почти полбанды. А дополнительные руки-то никогда лишними не бывают.
Лезвие кивнул. Если бы он сам проявил интерес к банде Чёрной Руки, Твинблейд бы стребовал с него денег за освобождение товарищей. А так он делал это из своих ресурсов. Именно этого и хотел достигнуть Джек.
– Ясно, – протянул мечник. – Ну, удачи. Заболтался я с тобой.
– Ага, спасибо, Джек, тебе... того же.
К последним словам Твинблейда гость уже телепортировался. Атаман пожал плечами. Можно было звать ребят обратно. Веселье продолжалось.




***
Таким образом Джек потратил избыточную энергию. Мечник вернулся к себе в замок, но там к нему сразу же подбежал один из наиболее сообразительных миньонов и встревоженно запищал. Хозяин ответил на тех же высоких частотах. Они вместе переместились в Тёмнолесье: миньоны выследели Терезу.




***
Аватар, как обычно, сопровождал торговцев. Юноша любил подобные дела. Они позволяли защищать людей, сохранять жизни как сопровождаемым, так и нападающим, решать миром дела, которые могли бы вылиться в кровавую бойню. Торговцы тоже охотно пользовались его услугами: в битве их могли ранить или даже убить, а если боя не было, им ничего не грозило. Более того, дерущихся героев в Альбионе было много, а вот таких – проповедников – ни одного. Это было оригинально. Да и речи героя были интересны сами по себе.
Вот и сейчас: юноша тихо и неторопливо объяснял главарю разбойничьей шайки, что нападать на них не следует, иначе герою придётся вступить в бой, а даже если его победят, денег у него нет, а людей в бою поляжет немало. Эта речь никогда не повторялась: она шла от самого сердца. Дело было не в том, что в итоге разбойники спокойно давали им пройти: они начинали задумываться о своей жизни, о родном ремесле. И в следующий налёт были куда менее жестоки. Более того, многие бандиты уходили из шайки, начинали мирную жизнь.
Было ли дело в ораторском искусстве Аватара или в его дружеском тоне, в мягкой улыбке или искренней вере в свои слова – но слушали его внимательно. И разбойники, и торговцы собрались в широкий круг, они словно бы стали частью единого целого. Разногласия были забыты, всё внимание обращено на героя. И хоть говорил один Аватар, слушатели чувствовали себя участниками разговора: речь героя заставляла задуматься, а заданные вопросы вызывали давно забытые воспоминания.
Но вот Аватар побледнел и слегка пошатнулся. В глазах его мелькнули боль и страх. Слушатели сначала не поняли, что произошло, но постепенно просыпались от наваждения. Сначала на их лицах проступило разочарование: словно интересную сказку посередине оборвали. Но шло время – разбойники начали вспоминать, кто они и ради чего здесь.
– Ребят, да он же просто слабак! – по-своему истолковал происходящее один из бандитов. – Чует, что с нами не сладить, вот и несёт чушь какую-то!
Раздался одобрительный гомон, мечи вылетели из ножен, и бандиты кинулись к торговцам.
– Режь этих! Хоть их золотишком поживимся!
– Нет! – хрипло выдохнул Аватар. – Перестаньте!
Один из торговцев закричал, видя летящий на него меч. Герой вскочил, но он не успевал: для «Толчка Силы» было слишком далеко, для меча тем более. И парень использовал «Молнию». Разбойник скорчился, но жажда наживы не дала ему сдаться. Он не отступил и не опустил меч, и Аватар был вынужден не прерывать заклинание... В итоге разбойник свалился бездыханный под ноги своей жертве. Меча из рук он так и не выпустил.
А другие бандиты уже добрались до остальных купцов. Аватару ничего не оставалось. Милосердие в бою – это игра в поддавки. Оно означает: вы настолько сильнее противника, что можете позволить себе не убивать и не калечить его, даже если он одержим идеей уничтожить вас. Аватар был силён. Но не настолько.
С тех пор, как юношу привели в Гильдию, его учили сражаться. Или, если без вранья, – мальчика учили убивать. И вот теперь всё зависело от него. Времени хватало только убить разбойников или дать погибнуть тем, кого он поклялся защищать.
...Что ж, Аватар отлично применил навыки Гильдии. Любой экзаменатор остался бы доволен.
Когда бой кончился, ни один торговец не был ранен, юноша обзавёлся парой царапин, а разбойники были мертвы. Как и у любых живых существ, после смерти души их принимали Скорм и Аво, а тела мгновенно расспыпались прахом. Почти все вещи, которые были на этих людях, таяли вместе с ними: говорили, что они переходят с ними в посмертие...
Но прежде, чем бандиты исчезли из этого мира, купцы жадно набросились на их трупы. Они искали выручку за день, хоть немного золотых монет.
– Сто золотых, герой! – ответил один из них, незаметно убирая в карман ещё пару сотен. – Думаю, будет справедливо поделиться с тобой половиной?
Торговец, поделившийся прибылью, – это невероятно! Даже улыбка купца была не такая алчная, как обычно. Но Аватар только покачал головой.
– Спасибо, добрый человек. Оставь себе эти деньги, и пусть они пойдут на благое дело.
Купец радостно кивнул: какое дело могло быть более благим, чем пустить деньги в оборот?
Герой скорбно посмотрел на исчезающие тела разбойников. Видит Аво, он не хотел этого... Физическая боль почти прошла.




***
Только давняя привычка не проявлять эмоции дала Джеку не выругаться. Он позволил миньонам выйти в Альбион раньше времени, он отобрал ещё немного силы у паренька, – и всё равно Тереза ухитрилась исчезнуть! Проклятая маленькая дрянь...
Когда один из миньонов доложил Джеку, что Аватар где-то поблизости, мечник только за голову схватился. Ещё не хватало, чтобы семейка встретилась сейчас!




***
Аватар держался за виски. Он как раз сопроводил торговцев через лес, получил свою долю денег и восторгов и даже успел заглянуть к местному лекарю. Но тот – опять-таки – только развёл руками. В принципе, это был уже четвёртый целитель: перед отправлением герой заходил в Бауверстон, да и на Холме нашёл какого-никакого врача... Тревоги его были вполне обоснованы: юноше уже не единожды становилось плохо, конечно, не так, как в первый раз, но ощущения всё равно были весьма странные. Но лекари в один голос твердили, что парень полностью здоров.
Что было делать? Сильнее всего пугала неизвестность. Аватар не знал, что с ним и чем это может кончиться. Что если один из оборотней заразил его??.. Но нет, ни одна тварь не зацепила его достаточно сильно...
У юноши руки опускались. Если болезнь не прекратится, значит, что из Гильдии ему придётся уйти. Вдруг повторится сегодняшний случай? Он может подвести доверившихся ему...
– Кого я вижу! – раздался удивлённый вскрик за спиной. – Аватар! Какими судьбами?
На душе у молодого человека по-прежнему было тяжело, но он не хотел обидеть знакомого, не обрадовавшись встрече. Юноша обернулся, и улыбка его сразу же стала искренней.
– Джек-из-Лезвий! Здравствуйте!
Мечник тонко улыбнулся.
– Привет, Аватар. Как твои дела?
Мальчик чуть замешкался, но пришёл в себя и лишь тряхнул головой.
– Всё отлично, благодарю Вас.
«Отлично?!.. – подумал Лезвие. – Ладно, пойдём долгим путём».
– Куда направляешься? – протянул он. Аватар что-то ответил. – Здорово! И мне туда же.
Юноша просиял:
– Отлично! Я... мы могли бы добраться вместе, да?
– С удовольствием, – откликнулся Джек. – Только куплю кое-что в дорогу.
Аватар кивнул:
– Я буду у ворот.
Джек подождал, пока мальчишка скроется из виду. По счастью, теперь, когда связь была установлена, ритуал не требовал усилий и был почти не заметен чужому глазу. Джек завершил заклинание и двинулся вслед за мальчишкой.
Герой опирался на створку ворот и тяжело дышал. Лезвие поспешил к нему.
– Аватар? Что случилось?
Юноша попытался улыбнуться:
– Ничего... не стоит... беспокойства.
Но Джек только покачал головой.
– Ты пробовал обращаться к лекарям?
– Да... Они не знают, что это, – юноше становилось всё легче.
Лезвие чуть приподнял подбородок – как мудрый старец на священных гравюрах – и патетически провозгласил:
– Аватар, я прожил очень долгую жизнь. О многом из того, что я знаю, все уже забыли. Дай мне осмотреть тебя, я уверен, что разберусь с этим.
Парень всплеснул руками.
– Вы... знаете, что со мной?
Джек вздохнул.
– Пока нет, но – расскажи мне.
Аватар описал эти на удивление знакомые для Джека симптомы. Мечник вновь покачал головой и начал ответную тираду. Разумеется, болезнь оказалась Очень Серьёзной. Разумеется, Джек знал о ней. Разумеется, чтобы полностью убедиться, надо было осмотреть героя. Разумеется, сделать это он мог только в своём замке...

@темы: Fable, Джен, Cлэш, Фанфик

---

Гнев и Дева

[Sole Fire]

Надеюсь не показаться совершенно неуместной, учитывая, что ДА2 сейчас правит бал, но все же хочется поделиться.)

Название: Гнев и Дева (оригинал - Wrath and the Maiden)
Автор: ferasha
Переводчик: Sole Fire
Разрешение на перевод: получено
Фэндом: Dragon Age Origins, Awakening
Рейтинг: R
Пэйринг: технически отсутствует, не учитывая бывших связей и безответных чувств; персонажи - м!Сурана, Лелиана
Длина: ~9000 слов
Жанр: драма
Саммари: Спустя много лет после Мора, Алим Сурана, Страж-Командор Ферелдена и эрл Амарантайна, зовет свою старую подругу Лелиану, ныне путешественницу на службе короны, исполнить его последнюю просьбу.

Гнев и дева

-одноактная пьеса для двух актеров с двумя стульями-

 

Она запомнила его не таким.

Она запомнила его не таким.

В последний раз они виделись на королевской свадьбе. Он стоял рядом с Анорой, и хотя предполагалось, что никого, более прекрасного, чем королева в день своей свадьбы, быть не может, весь Ферелден смотрел только на него. Анора, казалось, была не против; она с довольным видом прогуливалась с ним вокруг, благодарная за все то, что получила – включая своего мужа. Алистер тоже был там, хотя все еще немного злился из-за случившегося, особенно из-за того, что Анора продолжала настаивать на благородном самопожертвовании ее отца, словно бы все его предшествующие злодеяния можно было простить, потому что он умер. Но все-таки недавно коронованный монарх послушно следовал за своей новобрачной и прежним названным братом, и даже пытался время от времени выглядеть царственно. Чаще всего получалось более чем забавно, учитывая Алистерову неуклюжесть – благослови его Создатель – однако и банны и простой народ находили это очаровательным, поскольку он напоминал им о своем старшем брате, которого любили, как мало какого правителя до него. Улицы усыпаны были цветочными лепестками, везде были слышны радостные возгласы "ура", столь громкие, что сам Создатель наверняка их слышал. Такая замечательная вещь – свадьбы.

Такой счастливый конец.

Она все еще помнила, что было на нем в тот день, в последний раз, что они виделись. Одежды черного бархата и бледно-голубой парчи, с парой серебряных крыльев, вышитых на рукавах – немного показной наряд, но очень элегантный – и его длинные, до пояса волосы цвета спелой сливы были тщательно уложены, и их удерживала единственная украшенная драгоценными камнями заколка. (Она часто гадала, красил ли он волосы, или же Создатель просто одарил эльфов этой особенностью, о которой люди могли только мечтать. Иногда она нарочно присматривалась, пытаясь заметить что-либо – другой оттенок корней, к примеру – однако ничего не обнаружила. И не набралась смелости спросить.) На любом другом мужчине все эти побрякушки выглядели бы смешно – ленты и броши, шелка и заколки для волос – но он - он в них выглядел изысканно. Он был как радуга среди преимущественно серых и коричневых цветов Ферелдена; наблюдая, как он каждое утро тщательно выбирает наряд, словно бы на бал собирался, а не на сражение с порождениями тьмы, она вспоминала о днях в Вал Руайо. Она помнила, что где бы они ни появлялись – в провинциальных тавернах или дворцах аристократов – люди всегда бросали разговор и таращились на него с благоговением: на лицах их отражалась смесь изумления и зачарованности. И тогда он всегда едва слышно смеялся, так тихо, что слышала только она и больше никто.

Старые добрые дни.

Он был невысок даже для эльфа – разве что на пару дюймов выше Огрена – и несмотря на всю свою внутреннюю силу казался внешне весьма тщедушным. Да, он мог собственноручно поджарить целую толпу порождений тьмы своей магией, но его деликатные черты вызывали впечатление, что ему все время нужна защита пары сильных вооруженных рук. Такой миниатюрный, хрупкий. Совершенно непохожий на тех мужчин, что причинили ей однажды столько боли. Иногда она гадала, не в этом ли причина того, что ее так к нему тянет.

Однажды она даже думала, что влюблена в него. Но это было почти целую жизнь тому назад.

С тех пор, как они все разошлись разными путями, она жила счастливой жизнью. Жаловаться было не на что. Она побывала с экспедицией на Глубинных тропах, и сумела узнать много нового о природе порождений тьмы; ее миссия принесла столь важные плоды, что даже Страж-Командор Вейссхаупта прислал ей письмо, в котором написал о своей признательности. Она написала две баллады, каждую из которых очень бурно встретили: название одной было Проклятие Затриана, а другой – Падение тейрна Логейна Мак Тира, и хотя последнюю заказала Анора, она искренне постаралась изобразить тейрна вызывающим расположение трагическим героем, чье падение стало следствием его пыла и гордости. Она слышала, что бродячие труппы превратили обе баллады в очень удачные представления. На полученные за свои изыскания деньги она отстроила церковь в Лотеринге. И еще она много путешествовала, в Орлей и обратно (иногда по личным делам, иногда с официальными миссиями, доверенными ей Анорой), в Неварру и Вольную Марку, и даже в Империю Тевинтер. Она много видела, много слыхала, и совершила множество дел. Иногда эти ее приключения, несмотря на то, что они не были такими уж значительными, казались ей более напряженными, чем их поход против Архидемона. Мор теперь, после всех этих лет, казался чем-то вроде давнего сна – будто бы его никогда и не было – но это было обычным делом, как ей говорили.

Во время своих путешествий она часто мысленно составляла письма к нему. Она представляла, как рассказывает ему о многих вещах, которые видела – о том, что его бы очаровало или позабавило, или даже лично заинтересовало бы. Например, как маги Тевинтера все еще властвуют в ранее столь славном городе Минратоусе, чей медленный упадок показался ей одним из самых волнующих и романтичных зрелищ, которые она когда-либо видела; или как она наслаждалась разнообразием цветов, запахом пряностей и шумом, создаваемым голосами, разговаривающими на дюжине различных языков на одном из известных базаров в Вольной Марке. Она написала бы о самых новых прихотях моды орлесианского двора, или о том, как Алистер и Анора отлично сошлись, несмотря на малообещающее начало. Однако она ни разу не написала ни одного слова. На то были свои причины – она была женщиной дела, путешественницей, лидером, и у нее не было лишнего времени, которое стоило бы потратить на давно утраченную дружбу.

А дружба была утрачена, сомневаться не приходилось. В тот день, во время королевской свадьбы, когда он ушел из дворца, намереваясь послушать приветствия, которыми его встречали благодарные жители Денерима, глядя ему вслед, когда он уходил из зала, она ощутила, как что-то в ней сломалось. Она знала, что эта история – закончена, и сейчас он ушел и из ее жизни тоже. И несмотря на подступившие слезы, она одновременно испытывала облегчение, словно освободилась. Пугающее, и одновременно очищающее чувство.

Иногда, даже довольно часто, она гадала о том, встретятся ли они еще раз. Казалось даже странным то, что это все еще не произошло – он ведь был Стражем-Командором Ферелдена, и к тому же эрлом Амарантайна, а она – одной из самых прославленных искателей приключений на королевской службе, так что в какой-то момент они вполне могли бы пересечься. Однако он уединился в небольшой крепости на севере, и не изъявлял никакого желания участвовать в политике при дворе, или в общественной жизни Денерима, а она, с другой стороны, не горела желанием отправиться в Амарантайн, чтобы с ним повидаться.

Она не знала, почему избегает его, особенно если учесть, что расстались они более, чем дружеским образом. Однако нужно было признать, что иногда она представляла, как они увидятся – как она расскажет ему о множестве вещей, как крепко обнимет его.

Несмотря ни на что, она все-таки скучала по нему.

Возможно, вот почему она почувствовала такую растерянность, когда стояла в кабинете Стража-Командора – огромной, безобразной комнате с холодными стенами и шкафами, полными пыльных книг, которые столетиями никто не читал – и смотрела на этого странного маленького эльфа, который было до жестокого знаком ей, и все же совершенно не был на него похож. После всех этих лет, после всех слов, которые она знала наизусть и мечтала произнести, когда они наконец увидятся, сейчас ей совершенно нечего было сказать.

- Давно не виделись, Алим. – произнесла она наконец. И изумилась тому, какие банальные слова выбрала. А еще бард.

Он улыбнулся, и на какое-то мгновение она усомнилась в том, он ли это вообще. Дело было не в том, что он выглядел старше – в конце концов, ее собственное лицо тоже покрыто было морщинками, которые никакое количество пудры не могло скрыть, и к тому же, все труднее было зашнуровать на себе прошлогодние платья – нет, он выглядел иначе. На нем была бесформенная шерстяная туника неопределенного цвета, а коротко подстриженные волосы выглядели тускло-каштановыми (значит, он все-таки их красил).

Усталое, опустошенное выражение на его лице только усиливалось той самой татуировкой вокруг глаз, похожей на бабочку, которая ранее придавала ему экзотическую прелесть, а сейчас выглядела, как темные круги после бессонных ночей. Он даже на тень себя былого не походил.

Это было почти как предательство.
Она задумалась над тем, под каким бы предлогом как можно скорее уйти.

- Я очень ценю то, что ты нашла время повидаться со мной, Лелиана. – сказал он. Даже голос его звучал иначе – никакого чувства в нем не было, никакой игривости.

Она улыбнулась и кивнула – вовсе не сердечной улыбкой, а сухой, профессиональной. Если он и заметил это, то не отреагировал. Тот мужчина, что привел ее в кабинет – Серый Страж с кислым выражением на лице, который определенно занимал не последний пост здесь, в Башне Бдения, хоть и представился просто как Натаниэль – вежливо поклонился и вышел из комнаты.

Командор (все-таки, это и вправду был он?) указал на два кресла, стоящие возле камина – это приготовление явно подразумевало, что разговор должен был получиться длинный – а затем налил им выпить, даже не спрашивая, хочет ли она. Она заметила, что бутылка недавно была откупорена, и уже наполовину пуста. Странно. Много лет назад, если бы ее спросили, у кого из Серых Стражей была предрасположенность к решению проблем алкоголем, она бы скорей указала на Алистера.

Молчание, повисшее между ними, было довольно неловким.
Ей стало интересно, где Зевран.

- Как Алистер? – наконец спросил он. – Не видел его где-то лет пять уже.

- Вполне неплохо, король из него хороший, - ответила она. – Были недавно некоторые проблемы с баннорном – некоторые банны продолжают требовать выбрать новую королеву, которая сможет рожать детей, в основном те, у кого есть дочери на выданье – но с этим нам не так сложно справиться.

Неожиданно ее зацепило то, как она неожиданно использовала слово «мы». Ему явно было все равно – никакого впечатления эта денеримская сплетня на него не произвела, и он продолжал пить в молчании, выглядя очень маленьким в резном, чрезмерно большом кресле. Заметно было, что он избегал смотреть в глаза.

- Где Зев? – спросила она. Несколько мгновений, прежде чем ответить, он молчал.

- Его здесь нет.

- Он вскоре вернется? Я бы очень хотела с ним повидаться.

Даже несмотря на то, что одно время она считала Зеврана соперником, она совершенно искренне по нему соскучилась. В конце концов, она ведь не только в конце концов стала испытывать расположение к антиванскому разбойнику, но даже нашла эльфийскую пару очаровательной, и защищала их, когда все прочие члены отряда начали сплетничать. Своим хвастовством, чувством юмора и прежде всего практической натурой, Зевран бы наверняка развеял напряжение, царившее в комнате. По крайней мере, он знал бы, как нарушить тишину. Забавно, поскольку это она обычно умела легко начинать и поддерживать разговор, но прямо сейчас ничего не получалось.

- Он не вернется. – покачал головой Страж-Командор. – Мы больше не вместе. Собственно, уже много лет назад все кончилось. Думаю, он в Антиве. Когда я слышал о нем в последний раз, он был там.

Никаких эмоций на его лице не отразилось. В какой-то степени ее не должно было это удивлять – Зевран ведь был неисправимым искателем наслаждений, который превратил свою неспособность быть верным единственному партнеру в кредо, а эльф-маг и сам был любителем пофлиртовать, что ей пришлось испытать на себе – и все-таки частично она была разочарована. Такая чудесная история – убийца-распутник, который нашел свою истинную любовь в мужчине, которого его послали убить – даже нечестно, что счастливого конца не получилось. Но такова была настоящая жизнь, об этом она знала, и это только доказывало, что самым важным для сказителя было умение вовремя закончить свою историю. Иначе никаких счастливых окончаний не было бы.

- Это не Зевран виноват, - вдруг сказал Страж-Командор, чуть менее ровно, чем раньше, и на мгновение ее удивило это ничем с ее стороны не спровоцированное желание защитить прежнего любовника.

- Почти сразу же после Мора, перед тем, как я сюда перебрался, Зев получил письмо о том, что кое-какие дела в Антиве нуждаются в его присутствии. Без меня он уезжать не хотел, сказал, что подождет, пока я укреплю свою позицию, как Страж-Командор, но я лично упаковал его вещи и проводил. Как только он приехал – сразу же начал писать мне письма о том, как скучает, как мечтает обо мне, как мы всегда будем вместе, когда он вернется – всю эту романтическую чепуху. Я ни разу не ответил. Через какое-то время он стал писать по-другому. Заметно было, что он расстроен тем, что я не отвечаю. Затем начал злиться. Затем он впал в отчаяние и искренне написал, как сильно меня любит – можешь себе это представить? – но я сжег письма. Затем он стал угрожать мне, как вернется сюда, и вытащит меня из крепости за волосы, нравится мне это, или нет. Я знал, что он такого никогда не сделает, но после письма обрезал волосы. Просто так. Затем, в какой-то момент, письма перестали приходить, - эльф-маг грустно улыбнулся. – И это хорошо, это значит, что он наконец перешагнул через нашу связь.

Он осушил свой кубок одним глотком.
- Надеюсь, он счастлив, где бы ни находился.

Она смотрела на него в изумлении. Трудно было поверить в то, что она только что услышала.

Частью своей она хотела ударить его, заорать – ты, бессердечный дурак, да ты хоть представляешь себе, что ты с ним сделал, как он изменился ради тебя, как трудно ему было лишиться всех своих масок и убеждений, и все ради тебя, а в конце концов ты его бросил без причины и объяснения, просто так? Ты разве думаешь, что после того, что с ним по твоей вине произошло, он хоть кому-то будет доверять, хоть кого-то полюбит? Дыханье Создателя, ты взаправду думаешь, что он может быть счастлив?

Но нет, они оба были слишком стары для таких сцен. К тому же, что-то очень печальное было в Страже-Командоре. Он выглядел усталым, надломленным, и трудней всего было представить себе, что однажды этот мужчина носил изумительной красоты одежды, и волосы его были невозможного цвета, и он подчинил весь Ферелден своей воле. А теперь остался только маленький эльф в большом кресле.

Что за несчастье его так изменило?

Она решила переменить тему разговора.
- Ты сказал, что хочешь со мной увидеться по важному делу, Алим.

- Верно. – кивнул он. – У меня есть просьба. Есть дело, которое мне надо завершить. Ты единственная, к кому я могу обратиться с просьбой, потому что ты поймешь.

Он замолчал, словно бы нуждаясь в паре мгновений, чтобы взять себя в руки и назвать то, о чем хотел попросить. Что же это могло быть, подумала она, чувствуя, как сердце бьется быстрее, словно перед битвой.

- Я хочу, чтобы ты кое-какого разыскала, для меня. – наконец сказал он.

На мгновение перед ней забрезжила надежда.
- Хочешь, чтобы я нашла Зева, да? – переспросила она, искренне улыбаясь. – Хочешь, чтобы я отправилась в Антиву, и привезла его?

Он уставился на нее изумленно. Совершенно очевидно было, что просьба заключалась не в этом. Улыбка медленно исчезла. Во второй раз с момента прибытия в Башню Бдения, она почувствовала себя преданной.

- И кто тогда? – прошептала она, и только потому, что она была тренированным бардом, ей удалось скрыть раздражение в голосе. – Не говори мне, что Морриган.

- Трусики Андрасте, нет, - вздрогнул он, и, хмурящийся, на мгновение показался почти таким же, каким был прежде, но затем слишком, слишком быстро возвратился к прежнему мрачному Стражу-Командору.

- После того, как она оставила нас тогда, ночью перед последней битвой, только потому что я отказался принимать участие в планах ее матери – той самой матери, которую она попросила меня убить, заметь – мне совершенно неинтересно, что с ней могло случиться.

Много лет назад, когда воспоминания о Море были все еще свежи, она увидела, будучи при орлесианском дворе, загадочную темноволосую женщину в платье тяжелого алого бархата с золотой вышивкой. Они незаметно кивнули друг другу, и на официальной аудиенции Ее Величества Императрицы вели себя, как совершенно незнакомые люди. Наедине они никогда не разговаривали, а когда она в следующий раз побывала при дворе, темноволосой женщины уже не увидала, хотя слухи о ее влиянии на Ее Величество были весьма популярны среди орлесианской аристократии.

Но эту историю Страж-Командор вряд ли желал бы послушать.

- Тогда кто, Алим, скажи наконец? – настояла она.

Он поерзал в кресле, налил себе еще (Создатель милостивый, как тяжело было видеть его таким изможденным), а затем наконец поднял лицо, встречаясь с ней взглядом.

- Как хорошо ты меня знаешь, Лелиана? – неожиданно спросил он.
Этот вопрос ее озадачил. Хуже всего было то, что она понятия не имела, как ответить.

Все же, она тщательно попыталась подобрать слова.

- Я бы осмелилась сказать, что знала тебя достаточно хорошо, но это было в прошлой жизни. К тому же, я не уверена, что мы можем вообще говорить, будто бы по-настоящему знали друг друга.

- Настоящий бард, - засмеялся он, и в этом смехе прозвучал странный обертон, легкий намек на неуравновешенность. – Ты всегда умела находить слова. К тому же, ты очень близка к правде.

Он подался вперед в своем кресле, и тени от камина, танцуя на его лице, сделали его еще старше. Грустная улыбка медленно превратилась в ухмылку, и, вероятно, он напомнил бы прежнего себя, если бы ухмылка не была такая кривая. Не алкоголь ли подействовал, подумала она.

- Позволь, я расскажу тебе историю, Лелиана, - прошептал он. – Ты любишь истории, правда же? Думаю, эта тебе понравится. Знаешь, однажды давным-давно, в Башне Круга, где магов запирают, отгораживая от остального мира, жил ученик по имени Алим Сурана, которого привели туда в раннем детстве.

Она вскинула брови, подозрительно глядя на него, и он засмеялся.

- Не волнуйся так, Лелиана. Не такой уж я сумасшедший, и не стану говорить о себе в третьем лице. Я просто хочу, чтобы ты поняла – по-настоящему поняла – как это было, жить запертым в той проклятой Башне, с Церковью, сковывающей нас своими правилами, считающей нас низшими существами только потому, что мы были рождены с даром. Ты хоть представляешь себе, как много людей, которых я видел, глубоко себя ненавидели, веря в то, что Создатель никогда их не полюбит, потому что что они – «нечистые»? Церковь делала все, чтобы укрепить это мнение, и убить в нас все следы амбиций, заставить повиноваться, - вздохнул он. – Магия существует, чтобы служить людям, не для того, чтобы править ими. Как убедительно. А маги, у них вообще нет никаких прав? Все, чему нас учили – чувство вины, будто бы нас можно было обвинять во всем, начиная с порождений тьмы, проклятия, нависшего над миром, или в том, что Создатель однажды просто решил собрать вещи и уйти.

Хотя в его голосе была такая злоба, направленная на то, что она столь высоко ценила, она почти рада была услышать эту длинную тираду. Это напоминало о том, каким он прежде был. Когда-то они целыми ночами обсуждали природу Создателя, и даже несмотря на то, что большую часть времени ни к чему общему они не приходили, ей запомнилось то, как нравились ей твердость его убеждений, и как горячо он защищал свою точку зрения. Иногда он казался ей таким милым во время этих вспышек, что она с трудом обращала внимание на то, что именно он говорил, и очень сложно было противостоять желанию обхватить его руками, и смеяться, и пропускать сквозь пальцы волосы цвета спелой сливы.

Только вот ничего милого сейчас не было в Страже-Командоре.

- Я ненавидел жизнь там, - продолжил он. – Ненавидел Церковь за то, что она заперла нас в той ловушке. Ненавидел храмовников – рыцарей без страха и упрека, всегда бдительных, всегда высматривающих мельчайшие ошибки. Они так радовались, когда кого-либо из нас превращали в усмиренного, или еще лучше – убивали на Истязаниях. Ненавидел таких, как Ирвинг и Винн – таких уверенных в своей правоте, охотно притворяющихся в своих жалких политических играх, которые давали им иллюзию контроля. И ненавидел тех несчастных, которые интересовались запретными книгами и экспериментовали с магией крови, веря в то, что это сделает их сильными, находящимися вне системы. И внешний мир я тоже ненавидел. Когда я покинул Башню, то даже не знал, что хуже – мягкотелые эльфы-слуги, которые отворачивались от меня, словно стыдились того, что один из них оказался постыдным образом замешан в магии, или заносчивые люди с их замечаниями вроде «с каких это пор остроухим разрешили разгуливать в таких фасонистых платьицах?»!

Он изменил голос, подражая, когда произносил последнюю фразу, и это почти, почти вызвало у нее улыбку.

- Каждый раз, когда я это слышал, я находил еще более необычный наряд, - закончил он, хмурясь.

Она помнила, каким чувствительным он становился, когда дело доходило до того, что он являлся эльфом и магом. Был случай, который она не упомянула в своей балладе – в долийском лагере, когда мабари, которого он везде таскал за собой, начал лаять на Затриана, и Страж не сразу обратил на это внимание, а Хранитель (такой неприятный мужчина, но как литературный персонаж - великолепный) назвал и эльфа и пса «бездумными тварями, которых вырастили люди и превратили в орудие убийства». Только мольба Зеврана предотвратила соглашение Стража с оборотнями.

Тогда его гордость казалась ей достойной восхищения, и разве что немножко пугающей. Конечно же, она казалась ей частью его обаяния.

Сейчас же она задумалась над тем, как можно было не заметить всю эту ненависть. Как, ради Создателя, она могла решить, что это было обаяние? Наверное, она была тогда слишком юна.

- Кто-либо иной, - продолжал он тем временем, делая еще глоток, - счел бы Серых Стражей чудовищными, со всеми этими их секретами, ложью, страшными ритуалами. Кто-либо иной негодовал бы, навсегда лишенный возможности жить нормальной жизнью. Но не я. Не то, чтобы они предложили мне план побега – я и так собирался покинуть Башню сразу после Истязаний, любым способом – они дали мне могущество. Внезапно, судьба всего Ферелдена зависела от меня. Я должен был собирать армии. Я должен был делать решения. Я имел значение. Все – благородные, гномы, даже чертовы храмовники – должны были слушаться того, что я скажу. Это было все то, чего я всегда желал. На Собрании Земель все зависело от меня – от меня, от эльфа и мага – решение, кто будет жить, кто умрет, кто займет трон. То мгновение стоило всех кошмаров этого мира.

Он усмехался, и глаза его поблескивали из тени татуировки – знакомые черты его лица исказились так, что ей едва удавалось его узнать. Действительно ли он так жаждал власти тогда? Для него происходящее было игрой в силу и магию, приправленной юношеской злостью, которая должна была служить подоплекой для всех тех замыслов? Она помнила, каким скромным он всегда становился возле Винн, упокой Создатель ее душу, всегда подбирая ей самые лучшие подарки, терпеливо слушая ее наставления – старая дама обожала его, и все же, судя по всему, он все время высмеивал ее за спиной.

Она подумала о том, не высмеивал ли он всех их.

- Я лгал, я жульничал, я использовал людей как орудия, и выбрасывал их, как только переставал нуждаться, - гордо продолжил он. – И если ты думаешь, что я делал это ради спасения Ферелдена, ты ошибаешься. Я делал это только потому, что я мог это сделать.

- Тогда твои действия не казались мне такими, - уронила она, поколебавшись. – Вероятно, я ошибалась.

Маг-эльф покачал головой, и несмотря на этот тревожащий блеск в глазах, она увидела отблеск теплого чувства на его лице, словно бы он о ней искренне заботился. Он все больше сбивал ее с толку, этот Страж-Командор. Зачем он все это ей рассказывал? Нарочно пытался заставить ее испытать отвращение к нему? Это была часть плана, необходимого для его дела?

Больше всего ее изводило то, что она не могла разобраться – притворство ли это все, или наоборот, этот угрюмый тщедушный эльф и был его настоящей личностью. Она не могла представить себе этого Алима смеющимся на солнечном базаре в Вольной Марке, или исследующим улицы Минратоуса рука об руку с ней, или провоцирующим скандалы при орлесианском дворе, чтобы посмеяться над этим, или окрашивающим волосы. Или даже читающим все те письма, что она не написала.

Несколько минут они сидели молча и пили, не глядя друг другу в глаза.
Она заговорила первой.

- Давай вернемся к тому человеку, которого ты хочешь найти. Это не Зевран, не Морриган. Винн мертва, Алистер в Денериме, а Огрен рядом за углом, спит в собственной блевотине, как этот парень, Натаниэль, сообщил. Тогда кто – Стэн? Или Шейла? Или этот твой маг крови – Йован, нет?

Страж-Командор покачал головой.

- Нет. Это совсем другой человек.

Она вопросительно выгнула бровь.

- Я его знаю?
- Да и нет. – вздохнул он. – Ты его видела, но не знаешь.

- Значит, мужчина. – кивнула она, пытаясь вспомнить, какие важные личности им встречались за тот год, что они провели вместе, и кто из них все еще мог бы быть жив, и неизвестно где находился.

- В башне был некто, воплощающий все, что я ненавидел, - начал он, - человек, храмовник, такой юный и идеалистичный, весь добродетель и набожность, и при этом полагающий, что понимает несчастных магов, которых охраняет. Этот тип храмовников я презирал более всего. И хотя он был очень добр – той искусственной, снисходительной добротой ко всем нам – я заметил, что на меня он поглядывает странно. Знаешь, как будто заинтересован во мне. И я решил это использовать против него.

- Ты соблазнил храмовника? – спросила она, и на мгновение очень четко увидела юного Алима, проворачивающего подобный фокус, и юную Лелиану, ругающую его за это сквозь смех. – Это была часть твоего плана побега после Истязаний?

- Нет. Ничего подобного. Я не хотел его использовать, я хотел его мучить, - произнес он со счастливой улыбкой. – Поставить его на место, поставить под вопрос его веру, его долг, и показать ему, каким извращенным и презренным он был, когда желал меня, одновременно пытаясь быть примерным рыцарем. И я ни разу не сделал ничего, чтобы прямо его спровоцировать, о нет. Я действовал очень тонко. Был при нем застенчивым и милым, невинно ему улыбался, глядя прямо в глаза. Задавал множество вопросов и восхищался его терпением и целеустремленностью, пока он пытался мне ответить и краснел так, словно бы собирался взорваться. Я старался, чтобы он случайно заходил в спальню учеников как раз когда я был полураздет, с распущенными волосами. Он всегда извинялся – даже хотя я несколько раз ему говорил, что он ничего не сделал, мы же оба мужчины – и выбегал из комнаты, а затем я находил его в часовне, молящимся.

Страж-Командор театрально скорчил гримаску, то самое игривое выражение, от которого у нее раньше начинало быстрее колотиться сердце, но его лицо в морщинах портило впечатление.

- Позор его был тройным, - продолжил он. – Я был магом, эльфом, ко всему еще и мужчиной, и все же он таращился на меня с таким обожанием, что его высмеивала вся Башня. Когда его назначили присутствовать при моем Истязании, я подумал – отлично, что бы ни случилось, у этого идиота рука не поднимется навредить мне, так что даже если я не справлюсь, мне все равно удастся сбежать. Прочие даже спорили, свихнется ли он, или останется при своем уме. Было очень, очень забавно!

Страж-Командор захихикал, и потянулся к бутылке налить себе еще. В это мгновение в ее памяти внезапно всплыло лицо, искаженное болью, сбивчиво бормочущее о преступных видениях и постыдном вожделении, умоляющее принести смерть всем магам.

- Создатель милосердный, - выдохнула она. – Ты же говоришь о том мальчишке перед Залом Истязаний.

- Это он, да, - кивнул он и сделал глоток. – После того, как те демоны до него добрались, бедолагу, вероятно, целыми днями осаждали видения, в которых он имел меня всеми возможными способами. Наверное, этого для него оказалось многовато; не странно, что он несколько повредился умом. Я слышал, что вскоре после Мора он совсем слетел с катушек, и принялся убивать. Прирезал нескольких учеников, прежде чем сбежал – никто не знает, куда.

- Так ты… - она заколебалась, поскольку все становилось слишком странным – Ты хочешь, чтобы я нашла его для тебя?

- Да. Приведи его ко мне, живым и невредимым.

- Зачем?
Ее и саму удивил собственный голос – то, как быстро, но тихо, она задала вопрос – правда, она имела полное право получить ответ.

- Давай ограничимся тем, что я кое-что ему задолжал, - ответил он, а затем добавил быстро, - Я, конечно, заплачу тебе за работу.
Из всего, что она этой ночью услыхала, эта последняя фраза покоробила ее больше всего. После того, что они вместе прошли – он всерьез считал, что она попросит плату?

Нет, это был не он, не тот человек, которого она любила, которому доверяла.

Она помнила, как он обнимал ее той ночью, так много лет назад, после того, как они разделались с Маржолайн – с женщиной, которая однажды значила для нее целый мир, и видя смерть которой, она не обронила ни слезинки. Она заплакала только после возвращения в лагерь. Страж всегда выглядел хрупким, маленьким, но все же, когда он ее обнял, ей показалось, что в его руках ей безопасней всего во всем мире. Он утер ее слезы, поцеловал в лоб, и шепнул, что стыдиться ей нечего. Она ведь сильная женщина, настоял он, женщина, не созданная для затворнической жизни, созданная для приключений – быть бардом было у нее в крови, естественным было путешествовать, исследовать. Она заснула уже под утро, положив голову ему на плечо, и даже сейчас могла вспомнить тот успокаивающий запах его волос, смесь дорожной пыли и душистого масла. И та ночь изменила ее жизнь больше, чем что-либо другое, это она знала наверняка. Она сделала из нее ту женщину, которой она была сейчас, помогла ей обрести мир, а он – он стал для нее чем-то вроде личной легенды, необычно, постоянно присутствуя в глубине ее души. Одна мысль о нем вызывала у нее улыбку. Возможно, вот почему она так долго избегала их встречи, словно зная, что для того, чтобы легенда жила, настоящий Страж должен был исчезнуть из ее жизни.

Она поверить не могла тому, какой глупой оказалась, решив принять приглашение Стража-Командора. Этот мужчина, это изможденное, озлобленное создание, столь настойчиво продолжающее свои отвратительные излияния, которые она не хотела слышать, не имел никакого права порочить память о ее Алиме.

Она чувствовала себя так, словно узнала о чьей-то смерти.

- Не нужно будет никакой платы, благодарю, - холодно произнесла она. – Но если ты действительно хочешь, чтобы я исполнила твою просьбу, тебе придется предложить объяснение более подробное, особенно после всего, что ты рассказал. Я могу вообразить много вещей, которые ты мог задолжать человеку, бывшему жертвой твоих игр, но я хочу услышать об этом от тебя. Иначе я немедленно уйду, и буду рада, если мы никогда не увидимся.

Неожиданно она поняла, каким облегчением было обращаться к нему так жестко.

- Не понимаю, Алим, - слова прозвучали до странности громко – в полный голос она давно отвыкла говорить. – Ты все время говоришь о том, каким амбициозным манипулятором был, как злился на всех, как ждал нужного момента, чтобы обрести могущество, и вот чем все закончилось? Разве ты не должен быть в Денериме, сидеть позади Алистерова трона, и строить с Анорой заговоры, принимать решения, тянуть за ниточки?

Вопросом, который скрывался за этими словами – она поняла его, когда произносила их – было «Почему я живу твоей жизнью, Алим?», однако осознание так ужаснуло ее, что она немедля отшвырнула эту мысль.

- Ты ведь мог бы так жить, сам знаешь, - продолжила она с чуть меньшим пылом. – С твоим положением никто бы и слова не сказал – напротив, все бы только поприветствовали тебя на этом месте. А ты здесь, добровольно закрылся в своей крепости, в последний раз был на людях чуть ли не десяток лет тому назад. Ходят слухи, что ты давно умер, Алим, и каждая версия твоей смерти еще безумней предыдущей, люди говорят, что Алистер продолжает опровергать это, чтобы поддерживать репутацию Стражей. Извини, что говорю тебе это, но если ты хотел стать влиятельной личностью и достичь власти – боюсь, у тебя ничего не получилось. Все, что осталось – история о Море, и благодаря Аноре все начинают верить, что его завершение – заслуга Логейна, не твоя. А по твоей жизни здесь, в крепости, мне все больше кажется, что ты только перебрался из одной Башни в другую.

Он молча смотрел на нее, и по безрадостному выражению на его лице видно было, что он и сам хорошо знает все сказанное. Кричать на него – тоже не приносило удовольствия.

А затем он, к ее изумлению, начал смеяться – звук получился пронзительным и одновременно сдавленным, его легко было перепутать с рыданием.
- Но ведь, дорогая моя Лелиана, - тихо произнес он, - я ведь плачу тебе во время нашего разговора. Моя история – и есть твоя награда.

Она нахмурилась.
- Тогда ты плохой рассказчик.

- Зато ты – хороший, - с триумфом улыбнулся он. – Вот потому я и выбрал тебя для этого задания. Потому мне и нужно, правда нужно, чтобы ты поняла.

- Что я должна понять , ради Создателя? - она вновь повысила голос. – Ты сбиваешь меня с толку с того самого мгновения, что я приехала. Зачем мне приводить к тебе этого человека? Не говори, что хочешь просить у него прощения –для твоего Призвания еще слишком рано.

Он перестал смеяться, и поднялся, подходя к камину, словно бы хотел бросить бутылку в пламя. К своему разочарованию, она поняла, что он не так уж пьян. Причиной его поведения было не спиртное.

- Чтобы объяснить тебе это, нам придется возвратиться к началу истории, где был ученик Алим Сурана, - пробормотал он. – Помнишь, это разгневанный юноша, запертый в Башне, полный ненависти, и уверенный в том, что он лучше всех, кого он знает.
- Ты говорил, что не станешь рассказывать о себе в третьем лице.

Страж-Командор прикусил губу.
- Я говорю не о себе.

На миг ей захотелось обвинить его в том, что он снова играет – но затем она увидела его сумрачный взгляд.
- Дыханье Создателя, - прошептала она. – Ты не шутишь…

Печальная улыбка его стала шире, и он кивнул, а затем глотнул прямо из бутылки.

- Что именно ты знаешь об Истязаниях?

- Только то, что ты мне однажды говорил, - быстро произнесла она, стараясь понять, что происходит, и ощущая, как нарастает внутри паника. – Как испытание зрелости для магов. Они отправляют ученика в Тень, чтобы он в одиночку сразился с демоном. И если он проиграет…
- Тогда бедняга становится одержимым, - бесцеремонно завершил он ее предложение. – А затем храмовники убивают его, и Ирвинг произносит трогательную речь, а имя того, кто потерпел неудачу, больше не упоминают, и все счастливы. Пожалуй, кроме ученика, но они в любом случае расходный материал.

Страж-Командор перестал улыбаться.
- Понимаешь ли, Лелиана, Алим не прошел свое Истязание.

Продолжение в комментариях

Wrath and the Maiden by ~Shunkarion on deviantART

@темы: Каллен, Dragon Age: Origins, Гет, Лелиана, Cлэш, Фанфик, Сурана(m)

---

[Papa-demon]

Выполненные заявки первого кинк-феста по игре Dragon Age-2 (11/20)

- NEW! ДА-2/10. Без названия/Без названия/Без названия/Без названия/Без названия/Без названия. UST Андерс/Хоук, Справедливость негодует. 6 раз!
- ДА-2/8. Обаятельный/Без названия/Игры в доктора. Хоук (маг)/Фенрис/Андерс, НЦ-18. Хоук, чтобы уладить отношения в команде, решает свести эту парочку. 3 раза!
- ДА-2/7. Без названия/За все надо платить. Данериус/Фенрис, принуждение. 2 раза!
- ДА-2/5. Без названия. Хоук(маг)/Фенрис, уроки чтения.
- ДА-2/6. Ограничения. Хоук(м)/Фенрис, cекс после боя, на улице в темном углу.
- ДА-2/3. Всё что угодно. Фенрис/Хоук, первый секс за 3 года, связывание.
- ДА-2/4. Морррин. ф!Хоук-воин/Бетани, фем, инцест, подручные средства, фиксация на груди Бетани.
- ДА-2/12. Роська Хоук и домашний очаг/Без названия. Хоук/Андерс, первые дни после переезда Андерса в особняк. 2 раза!
- ДА-2/9. Воспоминания/Без названия/Без названия/Без названия. Хоук/Фенрис, вылизывание лириумных клейм. 4 раза!
- ДА-2/17. Без названия. Карвер/Хоук(маг), инцест.
- ДА-2/20. Без названия. Хоук-асексуал и его озабоченные друзья.

Общий список заявок, принятых на первом кинк-туре по игре Dragon Age-2.

запись создана: 01.04.2011 в 20:14

@темы: Фанфик, Выполненная заявка, Dragon Age II: кинк-фест, Ссылки, Список заявок

---

DA2 Act4: Justice

[Rabastanka]

Название: DA2 Act4: Justice
Автор: Rattsu
Переводчик:  Rabastanka aka Redhat
Бета:  Trishka
Ссылка на оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, Изабелла, Фенрис
Жанр: slash, drama, adventure
Аннотация: После битвы в Казематах Хоук и Андерс бегут из Киркволла на корабле Изабеллы, стараясь справиться с исходом своих решений. Динамичная история любви и приключений, ставшая романом.
Предупреждения: слэш, сцены откровенной жестокости и секса, ненормативная лексика в небольшом количестве.
От переводчика: Автор перевода играет в английскую версию ДЭ2, поэтому может напутать с игровыми терминами. Если обнаружатся подобные ошибки, буду благодарна за помощь!
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе

Главы 1-3, Главы 4, 5

6. Камни Старейшин

Хоук подбросил в огонь хвороста: костер потрескивал, блики пламени плясали на валунах. Паралич отпустил разбойника прежде, чем что-нибудь неведомое успело проснуться и сожрать его, но даже это не слишком радовало. Андерс пропадал Создатель знает где, блуждал в тумане вместе со странной старухой-эльфийкой, а он, Хоук, сидел здесь и «не имел значения». Скорчив сердитую гримасу, разбойник бросил в костер еще одну ветку. Столкновение с магией уже выбило его из колеи, а теперь еще и это… Это напомнило ему собственное детство, когда Хоук подглядывал, как отец в лесу учил Бетани магии. Они шпионили вместе с Карвером, сидя в укрытии и наблюдая; потом брату это надоедало, и он уходил ловить кроликов. Хоук страшно завидовал, но он был слишком мал, чтобы понимать, сколько опасностей таит в себе магический дар. Тогда, глядя, как сестра голыми руками разжигает пламя, а отец тушит его снегом прежде, чем огонь выйдет из-под контроля, он чувствовал только одно огромное желание — уметь то же самое. Управляться с ножом и луком было совсем не то по сравнению с колдовством. Но с годами все стало по-другому: в подростковом возрасте именно Бетани переживала, что не может пойти с подругами на танцы, а должна сидеть дома, в безопасности. Сплошные «следи за собой», бесконечные «будь осторожна»… А потом отец умер, и опять все изменилось: Хоуку пришлось принять обязанности старшего, главная из которых — защищать свою семью. Да уж, в этом он очень преуспел…
И тогда судьба забрала их всех, одного за другим. Карвера, который погиб потому, что не мог смириться с поражениями в братских стычках, хотя был сильнее Хоука и выше ростом. Маму, которая умерла потому, что он больше следил за городскими новостями, чем за событиями в ее жизни. Бетани, которую забрали в Круг потому, что он не взял ее на чересчур опасные Глубинные Тропы; теперь же, благодаря ему и его любовнику, ее разыскивали как сообщницу. Хоуку пришлось признать: уж что-что, а защита дорогих, близких людей ему не слишком удавалась.
Ветер изменил направление, и пахнуло далеким морем. Разбойник разбил лагерь внутри каменного круга, бросая вызов старейшинам, которые почитали это место. Если остались еще стражи, духи или мертвецы, пусть приходят: он осквернит тут все, как только пожелает, и хрен с ними, с последствиями. Хоуку не терпелось убить кого-нибудь прямо сейчас, накричать, поссориться… все, что угодно. Ночь была слишком тихая, а он — слишком одинок. Мелькнула рассеянная мысль: интересно, что делает сейчас Варрик? Небось, сидит в какой-нибудь таверне и за стаканчик виски бает о падении Защитника Киркволла. Хоук усмехнулся и вытащил точильный камень; нужно было привести в порядок метательные ножи. Кто знает — может, когда-нибудь он сам услышит эти байки…
Все-таки надежда умирает последней, а вера иногда — очень, очень редко — бывает вознаграждена. Поначалу голубое свечение в центре круга было таким слабым, что Хоук его даже не заметил, но спустя мгновение оно превратилось в слепящий свет. Разбойник отполз назад, чтобы укрыться от неминуемого взрыва, но вместо разлетающейся земли и камней перед ним упал испачканный маг.
— Андерс! — воскликнул Хоук. Эльфийки не было и в помине — к счастью для нее.
— Пылающие подштанники Андрасте… — кашляя, Андерс поднялся на ноги и сразу угодил в медвежьи объятия Хоука.
— Дыхание Создателя, ты вернулся! Во мне будто что-то умерло, когда она забрала тебя, — Хоук немного смутился от порыва собственных чувств и отпустил мага. Просто так редко случалось, чтобы кто-то возвращался; он был уже наполовину готов к тому, что потерял Андерса навсегда.
— Костер есть? Хорошо. — Мага трясло с головы до ног. — Холодно… Создатель, так холодно мне не было с тех пор, как я переплыл озеро Каленхад.
Хоук помог ему сесть, накинул на дрожавшие плечи одеяло. Тонкая ривейнская мантия Андерса была, похоже, пропитана потом, пряди распущенных волос закрывали лицо. Выглядел он ужасно: куда хуже, чем тогда, в туннелях под Казематами, где Андерс чуть не убил девочку-магессу.
— Не торопись, — предложил Хоук, садясь по другую сторону костра. Андерс не ответил на его прикосновения — возможно, ему требовалось какое-то пространство вокруг себя.
— Ха, не торопись. Как будто у меня есть время или выбор, — Андерс выглядел не слишком веселым. Свет костра скользнул по его лицу, подчеркивая тени под скулами, вокруг запавших глаз, и Хоуку это не нравилось.
— Говори толком, смогла она помочь или нет! — Он с трудом сдерживался: хотелось одновременно обнять, успокоить мага, и бежать через холмы, куда глаза глядят. Забавно, в последнее время он частенько так себя чувствовал.
— Ох, нет, не смогла — ну, почти, самую малость. Наверное, таким дуракам, как я, уже не помочь. — Андерс потянулся к огню, позволяя языкам пламени игриво плясать между пальцами.
— Она тебя наверняка с кем-то спутала, — предположил Хоук. — Хотя нет, погоди: «законченный дурак» тебе вроде как подходит.
Андерс рассмеялся, тихо и горько, но стал хотя бы больше похож на себя.
— Смешной ты, и я это люблю. Знаешь, ведь ты все эти годы не давал мне сойти с ума. Благодаря тебе я помнил, что мир бывает смешным, даже когда все становилось сплошным кошмаром. Ты вселял в меня надежду.
— Черный юмор, — Хоук пожал плечами, стараясь скрыть волнение. — Не вижу смысла ходить мрачным, как грозовая туча.
— Она отвела меня в Тень, — отрывисто произнес маг. — Я же предупреждал ее, говорил, что может случиться и кем я стал. Но она поступила по-своему — и почему люди никогда меня не слушают?
— Потому что иногда ты полный идиот, — предположил Хоук. — Кто-то должен быть рядом и приводить тебя в чувство, когда ты несешь бред.
— Я… я знаю и благодарен — без тебя все было бы гораздо хуже! Но ты должен был слушать как следует, когда я говорил, что разобью тебе сердце.
— Ты его и разбил, — согласился разбойник, — только не учел, что это можно исправить.
Андерс выглядел слегка потрясенным. Он опустил взгляд, и так скрытый прядями волос.
— Есть вещи, которые не исправишь.
— Значит, толку от старушки не было никакого, — вздохнул Хоук.
— Она… кое-что мне показала; я подозревал такое, но не был полностью уверен. Здешние жители… они вправду общаются с духами, иногда даже позволяют им вселиться в себя, но только на время. То, что Справедливость был пленен смертной оболочкой, что он захотел стать частью мира вне Тени — нетипично для духа, и очень нехорошо.
— Я догадывался об этом, но откуда же мне знать наверняка? — Хоук не сводил взгляда с мага, пытаясь избавиться от неприятного предчувствия. Ага, не тут-то было.
— Так поступают демоны, — продолжал Андерс; казалось, он говорил и с Хоуком, и с самим собой. — Они завидуют нашим телам, нашему миру из плоти, крови и желаний. Вот зачем они овладевают нами, зачем охотятся за «носителями». Справедливость был… добродетельным духом, но желания превратили его почти что в демона.
— Значит, были и его желания, а не только твои? — «Возможно, жажда справедливости не слишком отличается от гордыни или голода», — подумал Хоук.
— Разумеется, это и моя вина, — со вздохом ответил Андерс, — но эльфийка сказала, что Справедливость уже был испорчен, раз захотел жить в нашем мире. То, что он был во мне, только ускорило процесс.
— Ну, так это же хорошо, да? — спросил Хоук, наклоняясь вперед и заглядывая магу в глаза. — Значит, ты не развращенный слабак, который обратил благородного духа во зло.
— На самом деле, он вовсе не зло, он просто… жаждет мести, и мои чувства подпитывают его. Мой гнев помогает ему сосредоточиться. — Андерс закрыл лицо руками, прячась от пристального взгляда разбойника.
— Стало быть, нужно просто не подкидывать ему храмовников на растерзание — хотя бы какое-то время, — пошутил Хоук. — Будем держаться подальше от юга, пока…
— Ты не понимаешь! — в голосе Андерса зазвенело отчаяние. — Храмовники теперь всего лишь одна из составляющих. Он начал революцию, справедливую войну за права всех магов. Он этого и хотел: повести за собой войско или сгореть дотла. Он желал этого больше, чем я, человек, способен чего-либо желать. Духи не такие, как мы — они дети принципов и крайностей, а не сомнений и сделок. Он запланировал грандиозный финал, а ты все разрушил!
Хоук сглотнул при виде такой бури эмоций. Внезапно все стало наваливаться, одно за другим, и результат ему никоим образом не нравился.
— Ты имеешь в виду то, что я думаю? — тихо спросил он.
— Дело в тебе, Хоук, — признался Андерс, — теперь он жаждет отомстить тебе. Ты выдернул меня из его замысла, испортил меня, помог остаться человеком. Я люблю тебя, и это ему ненавистно. Дух не понимает этого и хочет, чтобы ты исчез… умер.
— Половина жителей Вольной Марки этого хотят, — с деланной небрежностью заметил Хоук, но внутри у него все похолодело, как глыба мерзлого угля.
— Ты должен уйти, — глухо, бессвязно бормотал Андерс. — Я не могу обагрить руки и твоей кровью. Если и есть кто-то, кого я хочу спасти, оградить от всего, то это ты. Я не могу позволить ему забрать тебя, не могу…
— Тогда не надо! — огрызнулся Хоук. Маг снова скатывался в отчаяние, а они уже проходили это в Киркволле. — Ты контролируешь ситуацию, а не он!
— Я — контролирую? — Андерс истерически захихикал, но прервался, поднявшись на ноги. — Я убил ее. Она взяла меня в Тень, чтобы поговорить с Местью, а ведь я предостерегал ее, предупреждал, что может случиться. Думала, она сильнее, чем была на самом деле… думала, что сможет изгнать его, схватить и убить, как мы — демонов Фейнриэля. Как же она ошибалась! Он слишком силен, он не просто шепчет мне во сне, являясь из Тени… мы одно целое, он живет в моем теле и становится все сильнее.
Хоук вздрогнул, но тоже поднялся на ноги. Если все это закончится плохо, нужно быть готовым.
— Раз она думала, что способна выгнать его, значит, это возможно, — он цеплялся за последнюю соломинку.
— Да, это возможно, — кивнул маг. — Она рассказала мне, что делать: я отправлюсь в путь и найду того, кто мне поможет, но ты должен вернуться. Останься с Изабеллой, Хоук, возвращайся к сестре в Ферелден. Уходи и делай, что тебе заблагорассудится. Может, когда все закончится, мы…
— Нагоеб ты безмозглый! — рявкнул Хоук, одним махом перепрыгивая костер; искры полетели во все стороны. Он схватил мага за ворот мантии, заставляя смотреть себе в глаза. — Я тебя знаю со всеми твоими настроями! Если я сейчас свалю, ты на первом же суку повесишься, или пойдешь разыскивать стаю порождений тьмы!
— Разве так не будет лучше? — схватив Хоука за запястья, огрызнулся Андерс. — Ты уже здорово мне помог, без тебя я бы так далеко не забрался, не сумел бы. Я бы погиб в Клоаке от меча храмовника — всего-то очередной одержимый отступник! Я был бы невидимкой, кем-то неприметным, и был бы счастлив. Я бы вылечил столько людей, сколько смог, защитил бы то, что рядом, и завершил бы свою жизнь. Не вступись за меня Защитник Киркволла, сотни людей остались бы живы, а они…
— Думаешь, я не в курсе? — Голени жгло жаром костра; он не мог двинуться вперед, но и отступать было нельзя. — Думаешь, я не знаю, что это и моя ноша? Нам обоим придется жить с этим, так что не смей взваливать все на себя! Так не пойдет — или вместе, или никак!
— Никому нет дела, что ты там думаешь, — прорычал Андерс; его глаза тускло засветились. — В этом мире нет Справедливости, одна лишь Месть!
— Тогда давай, — бросил Хоук, отпуская мага. — Убей меня — докажи, что можешь! — теперь он говорил не с Андерсом, а с засевшим внутри духом. — Убей меня и упивайся своей хреновой местью! — Он чувствовал себя так, как если бы мочился на хвост дракону, но порой наступал момент и для несусветных глупостей.
— Беги! — слова звучали гулко, будто рот Андерса не вмещал их. Глаза мага сияли синим, кожу покрыли трещины, а руки ярко светились. — Во имя справедливости ты заплатишь за свои деяния!
— Никуда я не побегу, — заявил Хоук, удивляясь собственной уверенности. Он опустил кулаки, с трудом сдерживаясь, подставил незащищенное горло. — Убей меня, воздай по заслугам. Я не буду сопротивляться.
Андерс замешкался, лицо исказилось агонией одержимости. Свечение поднималось к его плечам, все усиливаясь, так что у разбойника встали дыбом волоски на руках.
— Хоук… — с трудом выдавил маг, — не заставляй меня…
— Убей, трус ты гребаный! — крикнул тот и толкнул Андерса; по рукам будто пробежала молния. — Я единственный, кто стоит между тобой и целью! Ну, давай же!
В разверзнувшихся небесах сверкнула молния; Хоук дернулся и попятился, чуть не упав в костер. Но молния ударила в Андерса, а не в него — разбойник был жив, да и маг тоже. Тяжело дыша, Андерс упал на колени в круге обугленной земли; сияние его кожи поблекло, потом совсем исчезло. Лицо мага было пепельно-серым, но он снова был тем, кого Хоук любил.
— Ты ненормальный, — качая головой, выдохнул Андерс, — совершенно законченный псих…
— Не могу не согласиться, — ответил Хоук. Внезапно силы оставили его, и разбойник бухнулся на землю рядом с магом.
— Я мог убить тебя! — в ужасе воскликнул Андерс. — Создатель, я вправду мог…
— Но ты этого не сделал. Я давил изо всех сил, но ты совладал с духом — ты поборол его, и он меня не убил. Ты можешь с ним справиться — мы оба можем! — Наверное, он лыбился как дурак, но приходилось выбирать между идиотской ухмылкой и абсолютным нервным срывом.
— Я тоже давил как мог, а ты так и не повернул оглобли, — Андерс тоже улыбался — невольно, расслабленно. Хотя бы сегодня больше никто не умрет.
— Ты не рассказал ничего такого, чего я бы не знал или за что не винил бы себя. Но ты сам говорил мне… после того, как умерла мама: мертвые учат нас ценить жизнь. — Хоук надеялся, что не перепутал. Возможно, это сказал Варрик, а не Андерс; тогда он был в таком состоянии, что все смешалось в кучу.
— Тогда… что теперь? — с опаской спросил маг.
— Теперь пойдем туда, куда нужно, и сделаем то, что надо, чтобы ты вернул самого себя. Ну а потом, полагаю, война, — тихонько вздохнул Хоук, ощупывая стриженый затылок.
— Пушистые щенки Андрасте! — воскликнул Андерс, беспомощно улыбаясь разбойнику. — Поверить не могу, что ты это серьезно.
— Я — серьезен? — ухмыльнулся в ответ Хоук. — И думать об этом не смей!

7. Северный пролив

Холодно… почему так холодно? Все было серым, вялым, и Хоук больше не мог думать. Мысли ползли ме-едленно, как улитки по песку, оставляя за собой след воспоминаний. Безжизненное, серое лицо Андерса… Разбойник пытался пошевелиться, но пальцы будто одеревенели. Был ли у Андерса пульс, билось ли его сердце — он ничего не чувствовал онемевшими руками. Тогда он стукнул мага кулаками в обнаженную грудь, сильно, тяжело. Запусти свое гребаное сердце, не сдавайся, не сейчас, дыши, живи… не делай этого со мной.

***

Шесть дней назад, на обратном пути с Соляного Болота.

— Выходит, нам в Тевинтер? — покачал головой Хоук; не сказать, чтоб он был слишком удивлен.
— Да, именно туда, — вздохнул Андерс. Он шагал, тяжело опираясь на посох. — Наверное, стоило оставить тевинтерский амулет, который ты мне подарил. Там он бы очень пригодился.
— Придется подтянуть магию крови и купить парочку рабов, если ты вправду хочешь вписаться в тамошнее общество, — отшутился Хоук. — А еще научись злобно хохотать — все тевинтерские маги так делают.
— Это я и так умею, — возразил Андерс; он сделал величавый жест рукой и взревел: — Муа-ха-ха-а!
— Не годится, — помотал головой разбойник, — не пугает и не впечатляет.
— Скука с тобой смертная! — пожаловался Андерс.
— Твой амулет принес нам деньги на путешествие, — напомнил Хоук. Он до сих пор чувствовал себя неловко из-за того, что магу пришлось расстаться с его подарком. Но они продали уже уйму всего, оставив лишь самое необходимое; увы, теперь они не могли позволить себе роскошь сувениров.
— Разве до Тевинтера хватит? — спросил маг.
— Изабелла нам поможет, — с улыбкой заверил его Хоук. — Она еще должна мне по мелочи.
— Правда? — ухмыльнулся Андерс. — А мне казалось, что вы квиты.
— Ш-ш-ш, никаких сомнений! — ответил разбойник, обнимая мага за плечи. — К тому же, я ей нравлюсь!

***

Ледяные губы, слабый пульс — слабый, но хоть какой-то… Хоук сам уже задыхался, но продолжал делиться воздухом с потерявшим сознание магом. Его научили этому в армии: один вдох себе, другой — пострадавшему, но он и представить себе не мог, что будет так тяжело… Хоук окоченел: холод высасывал силы, побуждая бросить все, поддаться усталости и отключиться. «Еще чуть-чуть, — повторял он себе, — еще один вздох на двоих. И еще один…»

***

Пять дней назад, в бухте Лломеррина.

— То есть как, ты не будешь этого делать? — Хоуку пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от Изабеллы; та топала по трапу, будто гвозди вколачивала.
— Я слов на ветер не бросаю, Хоук. Я на твоей стороне, но любой глупости есть предел, так что я и мой корабль не участвуем в вашей бредовой затее! — Она резко развернулась и преградила Хоуку дорогу. Казалось, попытайся он подняться на борт, и Изабелла просто столкнет его в воду.
— Мы просим всего лишь доставить нас туда, а не прорывать блокаду, — возразил разбойник, снизу вверх глядя на разъяренную пиратку.
— Вы хотите, чтобы я повела свою дорогую малютку в Тевинтер! В Те-вин-тер! И ты еще удивляешься, что я считаю тебя психом! — Изабелла раздраженно махала руками, ее волосы растрепались на ветру. «Роскошная женщина, — не в первый раз подумал Хоук, — даже когда бесит до ужаса».
— Корабли все время ходят в Тевинтер, — заметил он. — Торговля там налажена, так что вряд ли твою шхуну захватит полчище магов крови, жаждущих твоей зрелой плоти.
— Маги крови и прочая мразь меня не волнуют, с ними я уже сталкивалась. Они жадные ублюдки, но с торговцами играют по правилам — слишком любят свои милые игрушки, чтобы враждовать с нами. Проблема в том, как туда добраться.
— Как добраться? — сконфуженно переспросил Хоук. — С твоим кораблем что-то не так?
— С моим кораблем все в порядке, не смей его оскорблять! — воскликнула она, ткнув Хоука пальцем в грудь. — Но чтобы добраться до Тевинтера, нужно пройти Северный пролив.
— А-а, — кажется, он начинал понимать, — мимо Пар Воллена и кунари.
— Мимо кунари, которые еще парятся из-за одной украденной реликвии. Они такого не забывают, Хоук. Сезон охоты на меня еще не открыт лишь потому, что ты вернул им треклятую книжку. — Казалось, Изабелла до сих пор удивлялась, как он мог сделать такую глупость.
— Может, они решили — что было, то прошло? — робко предположил разбойник. За это он получил новый тычок в грудь.
— Кунари — упрямые тупицы: они вообще не понимают, в чем смысл прощения — или лжи, или случайного секса, или чего угодно, ради чего стоит жить. Но они умеют ждать и теперь знают, кто я такая, потому что ты, — пиратка снова ткнула его пальцем, — да, ты позволил всей ораве отплыть домой после того, как зарезал их Аришока!
— Вообще-то я не мог им чего-то «не позволить», — возразил Хоук. Бесполезно, Изабелла и не думала его слушать.
— Теперь они знают меня в лицо, знают мое имя. Ты видел, что творилось в Киркволле: они были готовы сидеть и ждать, пока не придет время. Нет, я не стану будить лихо, не в этот раз, когда у меня такой славный корабль. Отправляйся туда со своим чокнутым дружком, если хочешь, но на меня не рассчитывайте.
— Ладно, — сдался Хоук, — но ты можешь хотя бы порекомендовать нам капитана? Такого, который не продаст нас в рабство и не бросит за борт при первой возможности.
Позже, когда шторм ударил по кораблю, разрывая паруса в лохмотья, он подумал: «Пожалуй, стоило найти того, кто еще и судном умеет управлять …»

***

Кашляет — значит, живой. Рот мага был полон воды; следовало повернуть его на бок, дать дышать самому. Живой… живой, это хорошо. Он, Хоук, теперь мог расслабиться, отдаться холоду, уснуть, распластавшись на маге. Пусть тот не приходил в себя, но он был жив…
***

Днем ранее, в Северном Проливе.

Буря налетела внезапно: они как раз огибали мыс Ривейна, заруливая в узкий пролив между материком и островом Пар Воллен. Капитан тщетно пытался опередить надвигавшуюся тучу: черная, повисшая над горизонтом, она была похожа на синяк, пронизанный молниями. Мачты скрипели от натуги; страшный порыв ветра разодрал паруса в клочья, и грот-мачта не выдержала.
Жуткий хруст и грохот выгнал Хоука из каюты, в которой он пытался пережить сильнейшие приступы морской болезни. Выбраться на палубу оказалось чем-то вроде езды на бронто: цель известна, но попасть туда — совсем другая история. Наружу он вылез уже весь в синяках и ссадинах, и тут же столкнулся с Андерсом.
— А я за тобой иду! Погодка что надо! — чтобы перекрыть рев волн и шум ветра, магу приходилось кричать. Хоук понятия не имел, что океан бывает таким… громким, прямо как дракон, у которого проблемы с пищеварением. Изабелла как-то говорила, что встретить бурю в открытом море — лучшее чувство в мире. Что ж, Изабелла просто лживая сучка.
— Мы тонем, да? — крикнул в ответ разбойник. Адреналин захлестнул его, прогоняя тошноту; страх, как и секс, заставлял забыть о пустяковых телесных неудобствах.
— Ой, не знаю… — беспечно промолвил Андерс, окидывая взглядом палубу. Расщепленные как лучина, мачты волоклись за шхуной на своих снастях; матросы суетились как муравьи, стараясь перерубить канаты, но в такой качке это было почти невозможно.
— Кажется, они хотят… — Снова раздался оглушительный треск: волна швырнула мачты обратно, и они врезались в корпус. Корабль накренился, будто пьяный. — Нет, постой, мы точно тонем!
— Приятно слышать, — ответил Хоук, крепко держась за мага. Палуба наклонялась, корабль набирал воду — они вправду шли ко дну. — Жаль, ты так и не удосужился научить меня плавать.
— Ну, у меня есть и хорошая новость, — пошутил Андерс. Он отдал разбойнику свой посох и поспешно выпутывался из мантии.
— Какая? Что смогу перед смертью полюбоваться на тебя голого? — недоверчиво спросил Хоук.
— В мантии не поплаваешь, сразу тянет под воду, — объяснил маг; он чуть не потерял равновесие на быстро вздымающейся палубе, и Хоук схватил его за руку. — А вот в штанах нормально, можешь их не снимать — хотя это даже обидно.
— Тогда что за хорошие новости? Создатель свидетель, сейчас для них самое время! — Хоук чувствовал, что начинает соскальзывать. Одной рукой он обнял полуголого мага, а другой постарался дотянуться до перил — там они оказались бы подальше от воды, но и то лишь на короткое время. Корабль стремительно погружался в море.
— Хорошая новость в том, что в такой шторм неважно, умеешь ты плавать или нет, — несмотря ни на что, Андерс улыбался, и рот Хоука тоже растянулся в улыбке.
— И что теперь — помирать? Глупая смерть, если подумать! — Но, с другой стороны, в этом была какая-то лиричная справедливость. Никто никогда не узнает, что же сталось с Защитником Киркволла и ренегатом-отступником, легенды будут жить вечно…
— Нет, теперь мы прыгнем, — с безумной ухмылкой ответил Андерс.
— Прыгнем? — переспросил Хоук, цепляясь за мага и за перила.
— Нужно убраться подальше, пока корабль совсем не развалился. Вода — это одно; вода, полная расщепленных досок — совсем другое. Это как оскорблять Донника в присутствии Авелин!
— Ты в курсе, что ты псих, больной на всю голову? — Хоук понимал, в чем суть, но вот его ноги отказывались что-либо понимать. Они словно кричали, молили его не двигаться, а как можно дольше держаться за крепкий борт корабля. Перед лицом смерти каждая секунда становилась длиной в вечность.
— Мне это говорили, и не один раз, но сейчас я прав. — Андерс тянул Хоука за руку, заставляя выпустить перила. — Любимый, пожалуйста, доверься мне!
Доверие — разбойник чуть не расхохотался, но это была бы просто истерика. Вместо этого он подчинился и перебросил их обоих за борт, в далекий, очень далекий океан.
Но волны и пена поднялись, чтобы поглотить их. Вода ударила Хоука, будто кулаком, выбив из легких воздух. Море было как Мередит: холодное, беспощадное, полное ярости. Возможно, оно сделает то, что не удалось командору — избавит мир от них обоих? Разбойник молотил руками и ногами, стараясь выбраться на поверхность, но вот куда нужно было «плыть»? Он потерял Андерса; наверное, маг был рядом, но он не знал, где. Он не знал даже, где находится сам, и в какую сторону плыть на поверхность, и… Создатель, ему не хватало воздуха. Легкие горели — он задыхался, только это было хуже ядовитого газа в Нижнем Городе. Туда он полез, стараясь не дышать: от каждого вдоха грудь драло когтями, но это было хоть что-то. Теперь же он умрет, если сделает хотя бы один вдох, совершенно точно умрет…
Так ли плохо умереть утопленником? Да, пожалуй, плохо. Тонуть — это совсем нехорошо, но где-то же была поверхность воды и… он что, погружался на дно? Хоук заставил себя открыть глаза; их невыносимо щипало, да и все остальное было невыносимо. Он так и не понял, где верх, а где низ, но в ушах шумела кровь, и хотелось вдохнуть и положить всему конец... и тогда сквозь жгучую пелену он увидел свет — яркий, синий. Он потянулся к свету и наткнулся пальцами на что-то твердое — дерево, деревянный посох. Хоук схватился за него и почувствовал, как его тянут вверх, а потом был воздух, много воздуха и пены, и он вдыхал ее вместе с воздухом и кашлял, всем телом прижимаясь к какой-то холодной и скользкой поверхности. Пусть так, но, Создателя ради, он хотя бы мог дышать, и кашлять, и снова дышать.
— Не умирай, пожалуйста, — послышалась чья-то мольба. Создатель, почему так холодно? Хоук не мог толком пошевелиться, правую руку будто зажало в капкане.
— Еще не умер, — кашляя, ответил он. — Меня так просто… — кашель, — не возьмешь.
Бравада — еще минуту назад он был неспособен на такое. От соленой воды из глаз лились слезы; Хоук проморгался и посмотрел на взволнованного Андерса.
— Тебя нужно полечить? — хмурясь от беспокойства, спросил маг. — Правда, пока лучше не стоит. Я потратил больше сил, чем рассчитывал.
Оказалось, они цеплялись вовсе не за обломок дерева — вокруг не было ничего, что напоминало бы о корабле. Хоук и Андерс плыли на ледяной глыбе; похоже, маг создал ее, как только они бултыхнулись в море, и поэтому удержался над водой. Они оба частично вмерзли в лед: в бушующем океане было бы невозможно долго держаться за что-то еще. Льдина хотя бы плавала на поверхности, повинуясь волнам; вместе с ней они вздымались на гребни и скользили вниз — одному Создателю известно, в каком направлении. Волны обрушивались одна за другой, окатывая их обоих и наращивая глыбу, отчего они еще крепче вмерзали в свой ледяной плот. Хоуку еще никогда в жизни не было так холодно.
— Ты вп-п-правду на это расс-счит-тывал? — наконец выдавил разбойник; очевидно, его ждала не самая быстрая смерть.
— Я т-т-такое уже д-делал, — стуча зубами, признался маг, — но не п-посреди бури. Как, по-твоему, я п-переплыл Каленхад? Это б-большое озеро.
— Я думал, ты х-хороший пловец.
— Так и есть, просто… быстро устаешь. Я вообще люблю мухлевать.
— Неужели плыть самому тяжелее, чем поддерживать лед вокруг и контролировать обморожение? — иронично заметил Хоук, но в душе он был изумлен находчивостью мага. Неудивительно, что тому удалось столько побегов из Круга. — Пожалуйста, скажи, что не дашь нам замерзнуть…
— Не дам, — напряженно хмурясь, ответил Андерс. — Надеюсь, буря выдохнется прежде, чем у меня закончится мана.
— Или нас выбросит на берег, — добавил Хоук, стараясь не думать о печальной альтернативе. В спокойном море он утонет с тем же успехом, что и в штормовом. — Как думаешь, каковы наши шансы?
— Я бы на такое деньги не поставил, — невесело смеясь, ответил Андерс. — Хотя какие-то шансы у нас есть. Все было бы хуже, не оставь я маленький подарок того мага-кунари. — Талисман сааребаза прилип к бледной коже, тускло поблескивая; Хоуку казалось, что он видит, как пульсирует амулет.
— Странно, что из всех моих презентов ты оставил этот. Ты ведь не одобрял его решения покончить с собой! — Хоук и сам не понимал, был он за или против самоубийства, но решимость кунари прожить свою жизнь согласно установленным правилам вызывала в нем странное восхищение. Он не раз задумывался о том, как бы все повернулось, встреться они при более благоприятных обстоятельствах.
— Я практичен, а не сентиментален. — У Андерса синели губы; он умолк и сосредоточился. Хоук почувствовал покалывание целебной магии, и онемевшие конечности снова ожили. Разумеется, с жизнью вернулась и боль: кровь потекла по жилам, пощипывая и будя окоченевшее тело.
— Создатель, как жжется! — проныл разбойник, но следующие слова потонули под новой волной, которая чуть не разломила льдину на куски.
— Зато ты жив и можешь жаловаться, — отплевываясь, заметил маг; мокрые волосы облепили его голову.
— Тогда попробуем оба остаться в живых, — согласился Хоук. Он старался не думать, во что они вляпались — одни, в бушующем море, скованные льдом крошечного айсберга, который держался на плаву лишь по воле утомленного мага. Если они выберутся из этой переделки, Варрику не придется приукрашивать историю. Хотя, зная привычки гнома, им не избежать столкновения с морскими чудовищами или военными судами кунари, а уже потом наступит счастливый конец. Создатель, Хоук надеялся, что до таких ужасов не дойдет.

***

Шаги… шаги на песке. Хоук попробовал пошевелиться, но голова была как чугунная; он сам был словно коряга, выброшенная на берег — бездвижная тяжелая коряга. Сознание возвращалось и снова покидало его, прерывая фразы, оставляя лишь слова, которые он с трудом понимал.
«... вашедан?»
«... баз... мераад...»
Хоук чувствовал прикосновения рук — теплых, больших, мозолистых… Руки тащили его в сторону, прочь от Андерса.
— Тет-а! Баз сааребаз!
Руки выпустили его, уронили на песок. Хоук силился встать; он смог даже подняться на четвереньки, но тут земля закружилась и закачалась. Эти слова… он помнил их. Маг — так Арваарад назвал Андерса… прежде чем попытался его убить.
— Стойте… — кашляя, позвал он, глядя на двоих кунари; те уже достали ножи. На воинов не похожи — может, рыбаки? Осторожничают, боятся иметь дело даже с сомлевшим магом — и слова Хоука заставили их остановиться.
— Базваарад, — с трудом продолжал он, указывая на себя. — Базваарад, Басалит-ан… — Это было все, что пришло ему в голову; он лишь надеялся, что этого хватит, потому что мир вокруг опять завертелся. Он не мог больше держаться, даже под страхом смерти, и тьма вновь поглотила его.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Хоук(m)

---

Strip Poker

[Lady Aurica Maharielle]

Название: Strip Poker
Автор:  karurauwaturei ~ kurou loves benawi, i know (c)
Фэндом: Dragon Age II
Рейтинг: R
Жанр: романтика, юмор
Персонажи/Пейринг: м!Хоук/Фенрис, Андерс/Себастьян, намеки на Изабелла/Мерриль
Предупреждение: все это - бред сивой кобылы. и дерзкий компромат на персонажей, ататат!!1. Никаких взрывов, дворцовых переворотов и украденных котов. Давайте на время забудем обо всем этом)
От автора: написано по замечательной картинке:

- Ну, Солнышко, снимай свое платьице. По крайней мере, верхнее. Но это – только пока, - весело произнес Варрик.
- Попридержи язык, гном! – возмущенно воскликнула Бетани, с видимой неохотой вылезая из одежды.
Она присоединилась к уже раздетым – либо наполовину, так, как она, либо еле прикрывающим нагое тело. Она обменялась обреченным взглядом с Себастьяном и уронила голову на руки.
Ну какой черт тянул за язык этого Гаррета, который предложил всей честной компании сыграть в покер! Основательно опустошив бутылку вкуснейшего Кирквольского эля, он, весело хохоча, предложил Варрику, который тоже был весьма нетрезв, эту игру. Авелин, яростно сопротивляясь, собралась уйти, но Изабела, неизвестно отчего покатываясь со смеху, преградила ей путь и для верности забаррикадировала дверь. Потом подтянулись остальные, не предполагая, что это, на первый взгляд невинное развлечение перерастет во всеобщее обнажение.
Сейчас полностью одетыми оставались только Изабела и Андерс, которые, ехидно ухмыляясь, продолжали вести счет. Андерс поглаживал любимого кота, а Изабела, беспрестанно хихикая, подшучивала над Хоуком, который был сейчас самым оголенным. Все, что на нем осталось – это трусы, и то сползшие с задницы. Он уткнулся головой в сложенные на столе руки и лишь изредка поднимал взлохмаченную голову, чтобы сделать свой ход.
- Ха-ха, Хоук, я гляжу, ты собираешься играть до конца? Смелый юноша, даа… - расхохоталась пиратка. – Полагаю, скоро мы увидим всю твою честь и… достоинство в полной красе!
- Еб твою мать, Изабела… мне итак плохо… Какого хрена, Варрик, ты меня опоил? – пробурчал Хоук в ответ.
- Я? Вас? Обижаете, месье, - язвительно отозвался гном, похлопывая приятеля по спине.
Фенрис, тяжко вздохнув, в очередной раз задумался о нехитрой истине – лучше было с ними не связываться. Какого лешего было соглашаться на предложение пьяного Хоука? Примерно о том же, только в более вежливой форме, думала Мерриль, которая была лишь в своем зеленом шарфике, трусиках и легкой белой маечке, что обычно находилась под одеждой. Она жмурилась от смущения, обнимая себя руками. Она уже пыталась попроситься выйти из игры, но Изабела, обхватив ее за талию, не позволила ей сказать ни слова, начав тискать ее щеки. Задумавшись, она сквозь свои невеселые мысли услышала:
- О да! Давай, Фенрис, снимай штаны! – похабно закричала Изабела. Авелин закрыла глаза, пряча улыбку. Однако, это весело, пусть и несколько непристойно.
Но Фенрис, нисколько не внимая крикам пиратки, встал со стула, и, подхватив свою верхнюю одежду, отправился в свою комнату. Хоук встрепенулся и решил пойти за ним. Ведь в своем хмельном состоянии он начал сладострастно желать этого эльфа, увидев, как тот невыносимо томно стягивал с себя жилет. Хотя, чего уж греха таить – красивый эльф давно ему понравился. А теперь представился такой замечательный случай для более решительных действий!
- А ну, вы двое! Стоять!!! – Изабела вскочила со своего места и погналась за ними. Но через некоторое время вернулась, довольно улыбающаяся, и таинственно возвестила:
- Лучше сейчас их не беспокоить.
Варрик, пожав плечами, вернулся к картам, а Андерс, перегнувшись через стол, заваленный одеждой, спросил, а чем они там заняты.
- Кхм… Изучают древний трактат о воздержании. А если серьезно – спаррингуются, - ответила Изабела и расхохоталась.
- Пьяный Хоук и злой Фенрис? Сомневаюсь, сомневаюсь…

***

Тем временем в комнате Фенриса:
Фенрис сразу заметил, что кто-то идет за ним по пятам. Потом, по нетвердым шагам и тяжелому хмельному дыханию он узнал Гаррета.
- Ну что тебе надо, Хоук? – прислонившись к стене, спросил Фенрис. Он был очень красив сейчас – со слегка растрепанными волосами, обнаженным подтянутым торсом, испещренным замысловатыми лириумными татуировками и зелеными глазами, таинственно мерцавшими в неясном свете свечей.
Но Хоук, сглотнув, взял себя в руки. Если накинуться на эльфа сразу, то можно не досчитаться ног или рук. Или головы. Потому он, чуть помедлив , спросил:
- Я знаю, какой ты резкий, Фенрис. Потому обещай, что не убьешь меня после того, что я сделаю.
Эльф подозрительно сощурился.
- Что ты имеешь в виду?
Однако Хоук, пошатнувшись, оперся рукой о ту же стену и, заодно выдыхая все алкогольные пары на Фенриса, произнес:
- Просто обещай. Ну хоть раз, ну что тебе, сложно что ли…
Фенрис по-настоящему начал подозревать неладное. Хотя что плохого может сделать Хоук, да еще и пьяный… Понимая, что по-другому от нетрезвого приятеля не отвяжешься, он вздохнул и пообещал, что не сделает ему ничего.
- Вот и отлично, - облегченно выдохнул Хоук и поцеловал эльфа.

***

Себастьян угрюмо уставился на компанию своих товарищей, половина из которых была пьяна. Бетани, увидев, что карты уже забылись, поспешила под шумок улизнуть. Изабела без всякого стеснения тискала уже не только щеки Мерриль, заставляя ту просто пылать от смущения, Варрик продолжал накачиваться элем, все более погружаясь в состоянии полной неработоспособности, а Авелин заснула, откинув голову назад. Только Андерс казался сейчас способным наиболее трезво оценивать ситуацию. Он посадил кота на колени и задумчиво поглаживал того за ушком. Потом, увидев обращенный на себя взгляд Себастьяна, он улыбнулся и спросил:
- Надоело? Пожалуй, я тебя понимаю. Может, пойдем уже отсюда?
Принц удивленно воззрился на Андерса.
- Помнится, ты вместе с Изабелой больше всего хотел играть. Видит Андрасте, знал бы я, чем это все закончится…
Он многозначительно окинул взглядом свое обнаженное тело и, покачав головой, усмехнулся.
- Да что уж тут… смотреть даже не на что. Разве что Бетани с ее необъятной грудью.. .а еще ты. У тебя очень красивое тело, Себ.
Заметив, что юноша покраснел, Андерс рассмеялся и произнес:
- Ты такой стеснительный. Неужели одна простая фраза может вогнать тебя в краску?
Себастьян нахмурился:
- Говори что хочешь, а меня это не волнует.
Изабела, услышав их разговор, на мгновение отвлеклась от Мерриль. А потом не преминула вставить ехидную реплику в своем духе:
- Ихааа, Андерс, дерзай! Авось, сможешь совратить этого милашку!
Она не заметила, как тоненькая Мерриль проскользнула под ее рукой и, пригнувшись, сбежала. Опомнилась она только тогда, когда Андерс, хитро улыбнувшись и как будто не заметив ее фразы, произнес:
- Не обращай на нас внимания, милая. Ты лучше вбок посмотри.
Она последовала его совету, ответив дразнящей улыбкой. А потом, чертыхнувшись, выбежала из комнаты. Уже был слышен ее смех и выкрики имени эльфийки.
- Ну вот, мы и остались одни… - задумчиво произнес Андерс, и, скинув Ланселапа с колен, пересел на стул рядом с Себастьяном. С минуту он смотрел на принца, смущая того еще больше. Все вышло так по-дурацки – хмель вскружил голову очень редко позволявшего себе напиться мага, а еще и так долго длившееся воздержание… Не позволяя вставить ни слова, ни совершить какое-либо движение, он схватил принца за руку, подняв со стула, и потащил за собой – в комнату. Видит бог, Себастьян пытался сопротивляться, но не удалось. Маг словно околдовал его какими-то своими богопротивными чарами. Потом, когда они оказались в комнате Андерса, он яростно вырвал свою руку из рук целителя и произнес:
- Что бы ты сейчас не сделал, я тебе не позволю.
- А ты думал, я буду спрашивать? Ты такой красивый, Себастьян…
Он приблизился к юноше вплотную и хитро улыбнулся.
- Н-не смей!
Но он уже был захвачен в плен объятий Андерса, и все, что сейчас чувствовал – это травяной запах лечебных растений и пронизывающий запах эля.
Себастьян вспыхнул до самых кончиков ушей. Мало того, что он целуется – так еще и с мужчиной! Первые мгновения ему было просто противно, а затем… что ж, врать самому себе было незачем – целовался треклятый маг слишком хорошо.
Андерс, в последний раз аккуратно проведя языком по нижней губе принца, закончил поцелуй. Конечно, от алкоголя очертания предметов несколько утратили свою четкость, но он твердо стоял на ногах и вполне смог ухмыльнуться, погладив Веля по щеке. Его глаза были такими яркими, что даже не верилось, что это не пьяные галлюцинации. Однако маг слишком глубоко ушел в свои мысли, отчего упустил удар лучника под дых. Он, чертыхнувшись, согнулся пополам, но не смог удержаться и рассеялся.
- Тебе же понравилось, я знаю. И не отрицай этого, Себастьян.
После этих слов принц поначалу потерял дар речи, чувствуя, как снова под кожей горячо расползается румянец. Однако, пересилив себя, он нагнулся к магу и поднял его лицо к себе, схватив за волосы.
- Этого не было, запомни. И не повторится!
Андерс хмыкнул, продолжая улыбаться. Он знал, что преимущество сейчас на стороне Веля – тот был трезв, да в целом юноша был сильнее Андерса физически – потому лишь покачал головой и с напускным сочувствием протянул:
- Как жаль…
Он проводил взглядом спину почти что сбежавшего из комнаты, бормочущего под нос молитвы Веля и вновь расхохотался. Ведь теперь у юного скромника будет столько порочных размышлений ночью!
Себастьян думал о том же. Проклятье, как столь мерзкое занятие смогло пробудить в его душе что-то, чего там просто не могло быть? Он краснел и мямлил себе под нос отрывки из молитв, но легче не становилось.

***

Фенрис и Хоук лежали в постели, умиротворенные. После весьма-таки продолжительного сопротивления Фенриса в виде гневной брани и вполне себе серьезных взмахов мечом, Хоук все-таки смог уложить того в постель и сделать то, о чем уже долго даже не смел мечтать. Едва стоило вспомнить, как разгоряченный, зардевшийся Фенрис выгибал спину и сжимал простыни в порыве блаженства, хотелось повторить эти приносящие столько наслаждения телодвижения снова. Потому сейчас они неимоверно устали после нескольких половых актов. Фенрис позволил себе улыбнуться, а Гаррет, мечтательно смотрел в потолок.
- Фенрис…
- А?
Даже голос эльфа изменился. Из низкого бурчания, нередко пропитанного нотами угрозы, он превратился в хрипловатый, густой голос, а вкус меда и корицы почти можно было почувствовать на языке.
- Мы сможем это когда-нибудь повторить?
Сначала Хоук подумал, что уж теперь точно схлопочет за наглость. Фенрис нахмурил брови, словно задумавшись о чем-то, но потом лишь улыбнулся и вздохнул.
- Пожалуй, я позволю тебе развлекаться со мной. Но, конечно, ты должен будешь заслужить это.
Едва услышав эти слова, Хоук, съежившись, представил себе, что его может ждать. Но, вопреки его ожиданиям, Фенрис, задорно ухмыльнувшись, поспешил успокоить Защитника. Он прижался к нему, заставляя сердце Гаррета забиться чаще, и промурлыкал в ухо мужчины:
- Теперь мы будем чаще играть в покер. На раздевание. Но потом, мы будем забирать карты и приходить сюда. И тогда будем играть вдвоем. Выиграю я – ничего не получишь. Да-да, и не смотри на меня так. А если выиграешь ты…
- То ты будешь моим, сладкий.
- В точку, Хоук.
- Жду не дождусь следующего раза. Я тебя так отделаю! И в карты, и…
- Ха-ха, не уверен. Ты сегодня так играл, что это не оставляет сомнений – ты еще долго будешь в воздержании.
- Ну, неет… я ведь просто был слишком пьян, это все Варрик…

-Конец-

@темы: Изабелла, Фем-слэш, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Бетани Хоук, сэр Ланселап, Мерилль