Бета: нету. Так что пунктуация и оформление диалогов по-прежнему сильно авторские
Категория: слэш, чуточку гет
Рейтинг: PG-13?
Персонажи: Мередит, Каллен, Орсино, Алрик
Пейринг: как основной - Каллен/Орсино, наверное.
Предупреждения: ООС и общая сумбурность. Да, и еще - оно получилось слишком длинным и слишком мрачным.
От автора: хочу заранее извиниться за возможные несоответствия канону -голова у меня дырявая, а возможности переиграть сейчас нет. Буду благодарна за любые поправки ^_^
_________________________________________________
читать дальшеМередит
Она сидела в своем кабинете, проверяя отчеты подчиненных, и краем уха равнодушно слушала проповеди первого чародея под своим окном. Тот опять страстно доказывал, что рыцарь-командор чудовище, мучающее магов, нарушающее законы и пытающееся захватить власть над городом. Похоже, у него появилась новая навязчивая идея.
Мередит вздохнула и отложила ручку. Она никогда не могла понять, чем заслужила такую ненависть со стороны Орсино. Складывалось впечатление, что ему вообще было безразлично, что она делает и говорит — в любом случае в ответ она получала откровенную враждебность. С того самого дня, когда к ней в кабинет привели нового первого чародея, и она обратилась к нему с вежливым приветствием — и слегка отшатнулась, получив в ответ злой колючий взгляд. Сейчас она уже давно привыкла к тому, что все ее слова искажались и обращались против нее, а любая попытка делать свою работу на территории магов встречала ожесточенное сопротивление. Но теперь вот добавилось еще и это.
Мередит выглянула в окно, оценивая ситуацию. Придется вмешаться. Она не чувствовала злости и не хотела в очередной раз ввязываться в конфликт с ним, но это становилось опасным. В последнее время каждое его выступление собирало небольшую толпу. Хрупкий и прямой как палка маг с отчаянным взглядом и абсолютно седыми волосами выглядел как воплощение жертвенности и у многих вызывал жалость. В народе уже говорили о притесняемом меньшинстве и зверствующих храмовниках, даже не спрашивая о доказательствах этих зверств. Орсино сам выглядел как доказательство.
Ну что ж, она тоже умеет играть на чувствах толпы...
Она неторопливо спустилась вниз, мельком глянула в зеркало, убедившись, что выглядит внушительно, пригладила выбившиеся волосы. Остановилась у двери, дожидаясь секундной паузы в его обвинениях. Точно выбрав время, распахнула тяжелые двери, в наступившей тишине их лязг привлек внимание всех собравшихся. Самые умные в задних рядах начали быстро расходиться.
Орсино бросил на нее быстрый неприязненный взгляд и развернулся обратно к толпе, продолжая говорить. Но взгляды большинства людей на площади были теперь направлены на нее. Рыцарь-командор излучала спокойное достоинство, и на ее фоне нервозность Орсино смотрелась... по-другому.
«Расходитесь, граждане. Это шоу вы сможете посмотреть в другой раз, вряд ли первый чародей придумает в ближайшее время что-нибудь новенькое. А сегодня мне надо работать, и весь этот шум здорово мешает».
«Вы думаете, вам удастся меня заткнуть таким образом?»- Орсино вскинулся, глядя ей прямо в глаза.
«Я думаю, вам было бы полезно немного отдохнуть, первый чародей. Может быть, после этого вам бы перестали мерещиться заговоры и попытки захвата власти»
Мередит не просто так занимала свое место. Она привыкла решать несколько проблем сразу. Сейчас ей надо было: успокоить людей, продемонстрировать, что ее не беспокоят выходки Орсино, и по возможности вежливо убрать его с площади. Толпа уже расходилась, потеряв интерес к происходящему, первый чародей, яростно сверкнув очами в ее сторону, тоже убрался самостоятельно. Похоже, сработало. Мередит проводила взглядом его прямую спину, и не торопясь поднялась по ступенькам. Она чувствовала легкую гордость от того, что так быстро удалось сгладить неприятную ситуацию, но, как всегда, реакция первого чародея где-то в глубине сознания вызвала огорчение. Она обошлась с ним очень мягко, гораздо мягче, чем он того заслуживал, учитывая его поведение — просто пресекла эти нелепые обвинения, но он этого явно не оценил. Смотрит на нее как на врага. Как ни странно, она никогда не испытывала к нему ненависти, несмотря на все его выходки, по крайней мере, постоянной. Зато иногда жалела, и эта жалость дорого обходилась ей последнее время.
Она задержалась перед его кабинетом, раздумывая, как ей поступить. Разобраться с первым чародеем все же следовало, она и так тянула время, позволяя ему вытворять что вздумается и мешать ее работе. Нужно поговорить с ним сейчас, пока не стало слишком поздно. Она решительно потянула на себя ручку двери и шагнула в комнату. Орсино стоял у окна, низко опустив голову, вид у него был несчастный и болезненный, и Мередит на секунду поколебалась в своем решении. Проблемы, напомнила она себе. Этот человек создает слишком много проблем. Орсино поднял голову, услышав ее шаги, и она на секунду поймала странный, как будто раненый взгляд, прежде чем он увидел ее, и глаза его стали холодными и злыми.
«Первый чародей, вы понимаете, что своими выступлениями вы добьетесь того, что я вас просто посажу под замок?»
«Разумеется... Затыкаете мне рот, не давая сказать правду людям, угрожаете. Как это на вас похоже, рыцарь-командор... Ничего другого я от вас и не ждал.»
«Правду? А в чем тут правда?» - несмотря на твердое желание не ругаться с ним, она чувствовала нарастающее раздражение. - «Ваши обвинения настолько нелепы, что я даже не хочу на них отвечать»
«Неудивительно. Зачем тюремщик станет опускаться до ответа заключенному?»
«И вы считаете, что в том, что вы говорили на площади, есть хоть крупица истины?»
«Разве я стал бы лгать о таких вещах?» - в глазах первого чародея разгорался какой-то лихорадочный огонь, и Мередит стало страшно от осознания того, что он действительно, на самом деле верит во все, о чем говорит.
Ей хотелось спросить, когда это она издевалась над ним и его людьми, и какие ему померещились попытки захвата власти, но теперь она с горечью понимала, что это бесполезно.
«Орсино... Вы больны.» - раздражение ушло, осталась спокойная уверенность, и щемящая жалость где-то глубоко внутри. - «Я позабочусь о том, чтобы вы не оставались без надзора.»
«Вы не посмеете!»
В ярости первого чародея было что-то завораживающее, он был почти красив сейчас, и Мередит невольно шагнула ближе, заглядевшись на это яркое шальное пламя в его глазах. Он не пытался снова увеличить расстояние, просто стоял, вцепившись в свой посох побелевшими пальцами и смотрел не нее. Это было... Необычно. Раньше он никогда не позволял ей подходить так близко, и она почувствовала себя заинтересованной. А может стоит попробовать немного улучшить отношения со своим первым чародеем? Момент был крайне подходящим, ей показалось, что это отличный шанс попытаться понять это странное существо. Мередит решительно шагнула еще ближе и потянулась к его губам.
Реакция была ошеломляющей, Орсино шарахнулся от нее, как от чумы, вскинув посох, но не это больше всего поразило ее. На лице первого чародея застыла непонятная страдальческая гримаса, как будто даже просто ее присутствие причиняло ему боль, но губы были брезгливо поджаты.
Мередит просто развернулась и вышла из комнаты. Уязвленное самолюбие требовало немедленных действий, но рыцарь-командор знала, что ей удалось сохранить спокойное выражение лица и не сбиться с шага. Только дойдя до своей комнаты, командор отбросила тщательно оберегаемый самоконтроль и дала волю своей ярости. Вот и дожили. Мужчины уже шарахаются. Она что, слишком стара для него? Или недостаточно красива?
Так. Отставить панику. Мередит всегда знала, что она красива, и несмотря на то, что годы оставили след на ее лице, эта суровая северная красота никуда не делась. Она видела это в зеркале каждый день, она читала это в глазах своих подчиненных. Мередит шагнула к старинному зеркалу, украшающему приемную, сорвала ленты, стягивающие косы, и одним плавным движением распустила волосы. Заглянула в глаза своему отражению, встретив жесткий и цепкий взгляд.
За спиной тихонько скрипнула дверь, она обернулась на звук, гадая, кого могло принести так неожиданно . В дверях стоял незнакомый молодой храмовник, не отводя от нее завороженного взгляда.
«Рыцарь-командор Мередит?» - неверящим тоном спросил он.
«А почему вас это так удивляет, молодой человек?»
«Меня не предупредили, что вы такая... красивая»
«Да уж, могу представить, что вам про меня понарассказывали» - хотя говорила Мередит насмешливо и пренебрежительно, в эту минуту она испытывала к нему почти нежность, мальчик был лет на десять младше первого чародея, и явно не считал ее слишком старой для себя. Было очень приятно вот так стоять вполоборота под его восхищенным взглядом, но она бы не достигла своего поста, если б забывала о делах под взглядами мужчин.
«Вы не хотите отдать мне ваши документы?» - она развернулась к нему, усилием воли выбрасывая из головы оскорбительное поведение Орсино, в конце концов тот и раньше вел себя странно и не совсем адекватно.
Он молча отдал ей бумаги, продолжая ее разглядывать.
«Переведен из Ферелдена, да? Капитан Каллен. Что ж, рада с вами познакомиться, капитан Каллен. Кстати, может все же прекратите так пялиться на меня?»
«Не хотел вас смутить, рыцарь-командор» - он наконец-то оторвал от нее взгляд и слегка поклонился - «Я тоже очень, очень рад нашему знакомству»
«Зайдите в соседний кабинет, мой заместитель проинструктирует вас насчет ваших обязанностей и неотложных заданий» - Мередит почувствовала, что уголки ее губ раздвигает улыбка, и поспешила выпроводить нового подчиненного. Каков нахал! Не хотел он ее смутить! Рыцарь-командор, которая не смущалась ни разу в жизни, тепло улыбнулась закрывшейся двери. Этот смешной мальчик умудрился появиться удивительно вовремя, и она чувствовала себя признательной за это. В угасающем солнечном свете рыцарь-командор Мередит не спеша заплела золотистые косы и уверенно пододвинула к себе кипу лежащих на столе документов. К первому чародею действительно придется приставить охрану, чтобы он не навредил окружающим и самому себе, а она успеет еще немного поработать до того, как сядет солнце.
***
Орсино
Он быстро поднимался по лестнице, не заботясь о том, что полы его мантии стелятся по каменным ступенькам. Эта женщина портила все, что он делал, всегда! Вот и сегодня она умудрилась разогнать людей, как только у него появилась надежда, что удастся хоть до кого-нибудь достучаться. Наверняка выбирала момент, чтобы выглядеть как можно эффектнее... То самодовольное выражение на лице рыцаря-командора так и стояло перед глазами, еще больше подогревая его злость. И ведь она прекрасно знает, что все, что сейчас может сделать первый чародей — это рассказать людям правду и просить о помощи, но даже этого ему не дадут сделать! Орсино влетел в свой кабинет, захлопнув за собой дверь, и прижался лбом к холодной стене у окна. Прохладный камень слегка остужал кровь и успокаивал мысли, но горькое чувство обиды никуда не делось. Он постоял немного, дожидаясь, пока перестанет бешено биться жилка на виске, потом вскинул голову, подставляя лицо свежему вечернему ветру. Спокойнее. Так ведь было всегда, не в первый раз она мешает ему говорить, и не в первый раз унижает его, выставляя чуть ли не местным сумасшедшим в глазах окружающих. Наверное, радуется сейчас очередной победе.
Его мрачные размышления внезапно прервал звук открывающейся двери. К изумлению первого чародея, та, о ком он думал, стояла на пороге его комнаты.
«Первый чародей, вы понимаете, что своими выступлениями вы добьетесь того, что я вас просто посажу под замок?» - голос Мередит звучал холодно и презрительно, и в нем явно проскальзывали угрожающие интонации. Пытается запугать его, как всегда.
«Разумеется... Затыкаете мне рот, не давая сказать правду людям, угрожаете. Как это на вас похоже, рыцарь-командор... Ничего другого я от вас и не ждал.» - он старался говорить сдержано и спокойно — ни к чему доставлять удовольствие врагу, показывая, насколько его выбил из колеи этот внезапный визит, но раздражение скрыть не получилось.
«Правду? А в чем тут правда? Ваши обвинения настолько нелепы, что я даже не хочу на них отвечать»
Что ж. Он и не ждал от нее извинений или попыток приструнить своих совсем уж распоясавшихся людей. Зачем, если проще заткнуть рот жертвам и продолжать в том же духе? Орсино даже не пытался воззвать к ее совести — он знал, что у Мередит ее нет, а у Алрика и подавно. Они давно уже подмяли под себя город, власть фактически принадлежала им двоим, а наместник Думар нужен был чтобы кивать головой, когда рыцарь-командор утверждает свои порядки. Магам здесь не у кого просить защиты, разве что взывать к толпе, надеясь на жалость горожан.
«Неудивительно. Зачем тюремщик станет опускаться до ответа заключенному?» - Несмотря на то, что он не ждал никакой помощи с ее стороны, все равно было горько от того, что она даже не пытается оправдаться, просто не считает нужным говорить с каким-то ничтожным магом, да еще и эльфийских кровей. Она приходит только для того, чтобы угрожать.
«И вы считаете, что в том, что вы говорили на площади, есть хоть крупица истины?» безразличный, скучающий тон, и такой же безразличный взгляд.
«Разве я стал бы лгать о таких вещах?» -Удивительно, как у нее хватает совести спрашивать такое, глядя ему в глаза? Зная, что творят ее люди.
«Орсино... Вы больны. Я позабочусь о том, чтобы вы не оставались без надзора.»
Чего-то в этом роде он больше всего и боялся. Он создает слишком много неудобств для них, всегда есть вероятность, что кто-нибудь прислушается к его словам и захочет проверить.
«Вы не посмеете!» - он больше не пытался скрыть свою злость, хотя и понимал, что конфликт с ней не обойдется без последствий.
Теперь его просто запрут здесь и объявят сумасшедшим.
Мередит шагнула ближе, сокращая расстояние. Рыцарь-командор, закованная в латы, была на полголовы выше первого чародея и намного шире в плечах. Орсино не отступил, только сжал посох покрепче, он не позволит себя запугать таким примитивным способом.
Но то, что она сделала, было совсем уже ни в какие ворота. Она попыталась его поцеловать. Орсино дернулся в сторону, машинально вскидывая посох. Он ожидал чего угодно, но это - это уже чересчур. Она была больше чем врагом, она... Отобрала все, что у них было — права, свободу, нормальную жизнь - сделала их фактически рабами, но ничего не дала взамен. Никакой мифической «защиты», никакого «оберегания магов от самих себя», о котором говорила церковь. Даже демоны, от которых их якобы защищают здесь, забирая все, давали что-то своим жертвам, хотя бы иллюзии - но только не она. Каждый из магов Кирквола ненавидел Мередит, но никто не ненавидел ее так, как первый чародей. Его раса слишком долго находилась в рабстве, чтобы он мог не распознать раскинувшиеся над казематами щупальца.
И эта женщина пыталась прикоснуться к нему... Маг не сразу понял, что от омерзения его слегка трясет, и по ее глазам было ясно, что она тоже поняла это. Мередит просто развернулась и вышла из комнаты. Орсино медленно разжал пальцы, намертво сцепленные на древке посоха, вытер со лба выступивший пот, и устало опустился в свое кресло. Интересно, зачем ей это понадобилось? Хотела убедиться, что он у нее на коротком поводке? Что ж, еще один штрих к портрету рыцаря-командора, он это запомнит и подумает, как можно использовать это против нее. А сейчас нужно попробовать собраться с мыслями и заняться первоочередными делами.
Орсино перебирал документы на столе, пока пальцы не перестали дрожать. С одним письмом нужно разобраться прямо сейчас. Орсино тянул до последнего, думая, стоит ли ввязываться в это дело, но сегодня Мередит явно перешла черту, до которой он мог ее терпеть. С этого дня будут хороши все средства, и если использование магии крови станет неизбежным — что ж, так тому и быть. Один из его бывших учеников, Квентин, просил его о помощи, и прилагал к этому письму описание своих экспериментов. Эксперименты были довольно... Неприглядными, и включали в себя оживление отдельных частей мертвых тел с последующим поддержанием в них жизни. Квентин писал, что с крысами у него отлично получается, и может получиться на более крупных организмах, но ему не хватало информации. Кроме того, в идеале, все эти части должны были функционировать, как единый организм, а вот с этим пока возникли серьезные проблемы. Он просил Орсино найти для него книги, в которых были описаны опыты нескольких тевинтерских магистров, которые работали в той же области. И кое-какие гримуары по магии крови. Вот в этом-то крылась причина задержки, эксперименты были безусловно интересными и многообещающими, и Орсино жалел, что не может сам последить за их ходом, но вот использование магии крови, даже в исследовательских целях, его немного беспокоило. Сейчас он решил, что обеспечит Квентина всеми необходимыми книгами и попросит его рассказывать о ходе исследований. Сильное магическое существо, которое можно быстро собрать из частей мертвых тел — хорошее оружие, и оно может понадобиться, если они решатся... На открытое противостояние. Орсино в ужасе прикрыл рот ладонью, понимая, что мысли на этот раз завели его не туда. Рыцарь-командор, конечно, невыносима, а ее заместитель и того хуже, но сражаться с храмовниками означает погубить круг. Нет, такого никогда не будет, если их не вынудят. Но на случай, если их все-таки вынудят, лучше иметь под рукой все возможные средства, включая запрещенные. Орсино выскользнул из своей комнаты, прижимая к себе письмо. Если Мередит собирается запереть его здесь, нужно собрать все книги и отправить их с ответом прямо сейчас.
Первый чародей вернулся уже после того, как солнце скрылось за горизонтом. Он передал книги одному из знакомых в городе, который сочувствовал магам и иногда помогал, когда требовалось что-то за пределами казематов. Торопливо поднимаясь по ступенькам, маг осознал, что не зря так торопился с этим письмом, у двери его поджидали трое храмовников - Мередит и в самом деле решила приставить к нему охрану. Возглавлял их незнакомый молодой капитан, ферелденец, судя по выговору. Для храмовника он вел себя вежливо и достаточно доброжелательно, что само по себе удивило Орсино, но не это было самым странным. Самым странным был первый вопрос, который задал ему храмовник: «У вас все в порядке, первый чародей? Может быть, я могу вам чем-то помочь?» Разумеется, этот вежливый молодой человек ничем не мог ему помочь, но чувствовать чье-то внимание к себе было приятно.
Теперь днем за Орсино по пятам ходили двое храмовников, они не особо мешали, но сам факт постоянного надзора действовал на нервы. Они провожали его до учебного корпуса по утрам и встречали на выходе из него — видимо, Мередит распорядилась не подпускать его к горожанам. Поэтому после занятий он теперь сразу возвращался в кабинет, и тихо сидел там до вечера, занимаясь повседневной работой. По ночам он был более менее предоставлен сам себе — за исключением того, что за ворота казематов ему выходить по-прежнему не разрешали. На площади ночью делать было нечего, но Орсино пользовался этой свободой по-своему — проверял, все ли в порядке на территории Круга, а потом допоздна оставался в библиотеке. Иногда там его и находили по утрам, чаще всего приставленные к нему храмовники.
Капитан Каллен периодически приходил навестить своего подопечного и осведомиться о его самочувствии, чем неизменно озадачивал первого чародея. Чувствовал себя Орсино не хуже, чем всегда, а спал он и раньше очень плохо. В казематах была странная атмосфера, обусловленная по большей части слишком тонкой завесой, и по ночам это было заметнее всего. Слишком много смертей и слишком много призраков было в этом месте, видеть их приходилось довольно редко, а вот слышать... Поэтому отдельная спальня здесь была скорее проклятьем, чем преимуществом его высокого поста. Чаще всего Орсино просто лежал в темноте, разглядывая далекий потолок, слушал странные шорохи и звуки, и думал о мрачном прошлом этого города и не менее мрачном настоящем. И когда ему наконец-то удавалось заснуть, сны его были далеко не приятными. В библиотеке было легче, странных звуков там тоже хватало, но в этом корпусе храмовников было меньше — только караулы, к тому же это место принадлежало Кругу и первому чародею было здесь спокойнее и уютнее. Он чувствовал себя здесь на своей территории, хотя и по-прежнему в тюрьме.
Мередит после этой истории предпочитала обходить его стороной — видимо, она все-таки считала себя оскорбленной, и Орсино старался пореже попадаться ей на глаза.
Но в тех случаях, когда они все-таки оказывались в одном помещении, все чаще вспыхивали скандалы. Первый чародей обнаружил, что ему все труднее становится ее выносить, а ее придирки все чаще были вообще не обоснованными. Выручал все тот же Каллен, он почему-то всегда оказывался рядом с Орсино во время очередных ее нападений, мягко погашая все стычки. И как ни странно, Мередит прислушивалась к словам подчиненного.
В первый раз в жизни кто-то пытался защищать Орсино, и от этого жизнь в казематах казалась ему не такой невыносимой, как обычно.
***
Каллен
Рыцарь-капитан Каллен еще раз взглянул на свои документы и решительно распахнул дверь. Его сожаления ничего не изменят, кроме того, было очевидно что нормально работать с командором Грегором у него не получится. Каллен признавал, что в деле с одержимыми Грегор оказался прав — и эта его правота в свое время потрясла Каллена до глубины души. Но это не отменяло того факта, что командор был упертым, деспотичным, и не давал своим подчиненным ни грамма самостоятельности. Иногда Каллену казалось, что они зажаты даже в более тесные рамки, чем те маги, которых они должны охранять. Впрочем, это в некоторой степени способствовало большему взаимопониманию между охранниками и охраняемыми — ощущение того, что все они, по сути в одной тюрьме сидят, но иногда это было просто невыносимо. Что ж, теперь он вырвался из мрачной ферелденской башни, и надо отдать должное командору Грегору — с отличными рекомендациями, несмотря на все разногласия. Познакомимся с новым рыцарем-командором.
Он вошел в комнату, собираясь представиться по всей форме старшему по званию, и оторопело замер на пороге. Первое, что он увидел — яркое золото волос, расплескавшееся по ее плечам. И уже потом, когда она обернулась, обнаружилось, что это золотистое облако обрамляет безупречное строгое лицо и яркие светлые глаза.
«Рыцарь-командор Мередит?» - он никак не мог поверить, что перед ним действительно она..
«А почему вас это так удивляет, молодой человек?»
При втором взгляде он обнаружил, что от этих прекрасных глаз разбегаются во все стороны тонкие лучики морщинок, но это их совсем не портило. Она была прекрасна, и он не смог удержаться и не сказать ей этого.
«Меня не предупредили, что вы такая... красивая»
«Да уж, могу представить, что вам про меня понарассказывали... Вы не хотите отдать мне ваши документы?»
Он молча протянул свои бумаги, продолжая разглядывать своего нового командора. Совершенно неприлично так смотреть на незнакомую женщину, но не смотреть на нее было очень сложно.
«Переведен из Ферелдена, да? Капитан Каллен. Что ж, рада с вами познакомиться, капитан Каллен. Кстати, может все же прекратите так пялиться на меня?»
«Не хотел вас смутить, рыцарь-командор» - Он с трудом отвел взгляд от насмешливых серых глаз, и запоздало поклонился - «Я тоже очень, очень рад нашему знакомству»
«Зайдите в соседний кабинет, мой заместитель проинструктирует вас насчет ваших обязанностей и неотложных заданий» Командор явно с трудом сдерживала улыбку.
Ну вот, выпроводила. Похоже он все-таки ее достал. Каллен стоял у закрытой двери, улыбаясь до ушей, и думал о том, что ему, похоже, на этот раз исключительно повезло с начальством.
Зато ее заместитель, сэр Алрик, оказался на редкость неприятным типом, зрачки его от постоянного употребления гномьего порошка сузились до размера булавочной головки, а радужка сияла неестественной лириумной синевой. В сочетании с постоянной полуулыбкой это создавало странный эффект — с ним было почти физически неприятно находиться в одном помещении. Каллен представился, получил назначение и хотел уже было убраться подальше от этого лириумного взгляда, когда принесли записку от командора Мередит.
Алрик быстро пробежал ее глазами и остановил Каллена у двери:
«Подождите, капитан Каллен, кажется у меня для вас есть еще одно задание. Командор Мередит просит присмотреть за первым чародеем, хотя бы в дневное время.»
«Для командора Мередит — все что угодно» - Каллен не смог удержаться, хотя и понимал, что Алрик не тот человек, с которым можно позволить себе шутливый тон. Впрочем, выражение лица заместителя командора нисколько не изменилось, взгляд по-прежнему казался странно-умиротворенным и направленным куда-то вовне. Каллен вообще не был уверен, что тот его видит и слышит, по крайней мере так, как видят и слышат обычные люди.
«Замечательно. Возьмите людей и организуйте наблюдение. В одну или две смены, как посчитаете нужным»
Алрик, похоже, уже утратил к нему интерес, он не отрываясь смотрел на стену, и эта его жутковатая полуулыбочка стала шире. Каллен на всякий случай проследил за его взглядом — на стене не было ничего интересного. Он тихо вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Состояние Алрика было ему знакомо — при передозировке лириума восприятие окружающего мира менялось — границы расплывались и раздвигались, привычные предметы могли казаться чем-то совсем иным, и люди могли превращаться в кого угодно. Во что угодно.
Однажды он поделился своими переживаниями со знакомой магичкой, с которой был близок в Ферелдене. И получил пугающий ответ: «Это граница Тени». С тех пор он очень много думал об этом, и даже поделился своими мыслями с некоторыми из старших товарищей — но не с командором Грегором — и его подняли на смех. Разумеется, какая Тень, если они даже не маги. Но с тех пор Каллен стал очень осторожен с лириумом, старался вообще не употреблять его без крайней необходимости. И предпочитал лишний раз не тревожить людей, находящихся в этом пограничном состоянии. Никогда не знаешь, кого они увидят, глядя на тебя. И кто может глянуть на тебя их глазами.
Он зашел познакомиться со своими людьми, и обнаружил, что казармы здесь не в пример хуже, чем в Ферелдене. Но хоть двери запираются. Люди ему тоже не слишком понравились — равнодушные, грубоватые, с тяжелыми взглядами, и похоже это не было связано с назначением нового командира. Обычно такие взгляды ему приходилось видеть в худших кварталах Денерима — глаза хищника, лениво поджидающего легкую добычу. У многих поблескивали в глазах знакомые синие искры, не так сильно, как у Алрика, но все же ощутимо. Дисциплина явно хромает, придется серьезно потрудиться, прежде чем удастся навести здесь хоть какой-то порядок. Капитан раздал указания, выбрал двух храмовников поприличнее и отправился с ними к своему новому подопечному, которого, впрочем, не оказалось на своем месте. Каллен замер перед дверью, думая, как ему следует поступить, но ждать не пришлось.
Оказалось, сюрпризы на сегодня не кончились, в этом городе еще хватало поводов для удивления. Например, местный первый чародей — который во-первых был намного моложе, чем ожидал Каллен, во-вторых, оказался хрупким, замотанным и совершенно седым. Стандартная формула приветствия при виде него совершенно вылетела у капитана из головы. Глядя на это странное существо больше всего хотелось предложить свою помощь, и именно так Каллен и поступил. Первого чародея, похоже, эти слова искренне изумили, он некоторое время потрясенно смотрел на храмовника, прежде чем отрицательно покачать головой. Орсино. Нужно запомнить его имя. И неплохо бы и в самом деле внимательно последить за ним, складывается впечатление, что с ним здесь не слишком хорошо обращаются.
Каллен каждое утро проверял посты и старался почаще сопровождать его, но не нашел никаких нарушений или злоупотребления своей властью со стороны храмовников, как поговаривали в городе. Единственной, кто «обижал» первого чародея, оказалась сама командор, как ни странно. Ничего сверхъестественного она не делала, но сочетание командного тона и прямолинейности, свойственной северянам, похоже, воспринималось Орсино на свой счет. Впрочем, его можно было понять, иногда она могла и «добрый вечер» сказать так, что это звучало объявлением войны. Понаблюдав болезненную реакцию Орсино и явное непонимание Мередит, капитан начал осторожно уводить командора от темы, или искать возможности вмешаться в разговор. Получалось, как ни странно, неплохо. Командору явно было неуютно в обществе первого чародея, и поэтому она всегда была рада его вмешательству, и охотно переводила разговор на предложенные темы. Первый чародей, видимо, в обществе Каллена тоже чувствовал себя лучше, так что при его появлении все разборки заканчивались, не начавшись.
***
Часть 2.
Мередит
Она шла по залитой ярким солнечным светом торговой площади, равнодушно поглядывая на лотки с товарами, и думала, зачем она сюда пришла. Мередит было стыдно признаться в этом даже самой себе, но основная причина крылась в этом молодом ферелденском капитане. Она, конечно, не влюбилась — еще чего не хватало! - но его восхищенные взгляды доставляли ей удовольствие. Мередит до этого времени сама не понимала, как отвыкла она от мужского внимания. И еще — он кажется немножко ухаживал за ней, по-своему. Например, он постоянно оказывался рядом с ней, когда Орсино начинал на нее шипеть. И всегда находил повод перевести разговор на более безопасную тему. Это было приятно.
А сейчас она, к своему стыду, ходила по рынку, размышляя, чего бы такого добавить к ее облику... Чего-нибудь яркого. Горстями разложенные на прилавках женские побрякушки ее не интересовали, гораздо больше ее тянули другие прилавки, занятые оружием, но сердце подсказывало, что оружие — это не то, чем можно вызвать интерес мужчины. В конце концов выбор ее остановился на ярко-красном капюшоне из плотного шелка — красный цвет ей необычайно шел в молодости, да и сейчас явно смотрелся неплохо. Кроме того, капюшон выглядел одновременно и пристойно, и нарядно, а довольный продавец не переставая расхваливал красоту командора, вертя перед ней зеркало.
Теперь можно было возвращаться, но ее внимание привлек странный едва слышный звук откуда-то из проулка. Похоже на... Пение? Очень странное пение без слов на самом пороге слышимости. Мередит не была бы собой, если бы не пошла проверить, что там творится. В этом городе нужно держать ухо востро — один раз не послушаешь свое чутье, и ты уже по уши в демонах.
Пение привело ее к беспокойно озирающемуся гному, который на вопрос, что он тут делает, поинтересовался, не желает ли сиятельная госпожа приобрести старинную статуэтку. Чутье уже просто вопило, и Мередит потребовала дать ей посмотреть товар.
Она была... Восхитительной. Чистейший лириум, хоть и ярко-красного оттенка. Сегодня определенно ее день. Ей всегда шел красный цвет. Она закрыла глаза, наслаждаясь мощью, заключенной в этой маленькой вещице. Пение стало громче, теперь она слышала его всем своим существом, и сейчас она отчетливо начала разбирать слова. Гном настойчиво говорил ей что-то, и даже, осмелев, подергал ее за рукав. Мередит подавила волной нахлынувшее раздражение, завернула статуэтку в свой новый капюшон и повернулась к продавцу.
«Деньги, госпожа, деньги!» - он, явно волнуясь, смотрел на нее. Теперь, когда вещица была обернута тканью, в голове у Мередит чуточку прояснилось. Песня никуда не делась — она по прежнему ясно и четко звучала в ее мозгу, но теперь уже не мешала связно мыслить.
«Сколько вы хотите?» - холодно спросила она, мысли были заняты другим. Опасная вещица, думала она, но такая мощь... Нужно придумать, как ее можно использовать так, чтобы она не затуманивала разум...
Гном назвал цену, Мередит не глядя бросила кошелек — кажется, там было намного больше, но это не имело значения. Эта вещь не имеет цены.
Домой она неслась так, будто за ней кто-то гнался, от ее обычного холодного достоинства не осталось и следа. Лириум пел в ее голове и ее крови, и эта песня расцвечивала реальность какими-то неземными узорами.
В своем кабинете она наконец остановилась, погладив лириум через тонкую ткань. Нужно с этим что-то делать, нельзя допустить, чтобы он так влиял на ее рассудок. Она оглядела комнату, думая, куда можно поместить эту вещь, чтобы всегда иметь возможность пользоваться ее мощью, но не попадать под ее влияние. Металл. Если поместить это в металлическую оболочку, песнь будет слышна намного слабее. Она все еще обшаривала взглядом комнату, но руки уже сами собой сомкнулись на рукоятке меча.
На то, чтобы сделать для меча новую рукоять, с вмонтированным в нее лириумом, понадобилось некоторое время. И все это время рыцарь-командор ходила из угла в угол, не находя себе места, пока кузнец не вынес ее оружие. Она настояла на соблюдении всех мер предосторожности, кузнецу было строго-настрого приказано работать в толстых перчатках и прикасаться к камню только щипцами, но ей все равно не понравился беспокойный взгляд, которым он провожал дело своих рук. Он не принадлежал к ордену и лириум не употреблял, руками статуэтку не трогал - значит, он не должен ничего слышать. Но каким то образом он все равно чувствует этот артефакт. Надо быть осторожной, и понаблюдать, как на него отреагируют другие люди.
Командор мягко коснулась рукояти, теперь статуэтка была со всех сторон закрыта металлом, и песня стала тише, но Мередит все равно слышала ее — больше внутри себя, чем от этой металлической скорлупы. Она уверенно взялась за эфес, больше не опасаясь за свой разум, и замерла, не выпуская меч из рук. Мощь была просто опьяняющей, Мередит чувствовала себя способной почти на все. Она плавно поводила клинком из стороны в сторону — он, похоже, отзывался на малейшее движение мысли. Да, теперь она наведет порядок в этом городе.
Вернувшись к себе, Мередит первым делом обнаружила свой новый капюшон, небрежно брошеный на столе. Из-за этого артефакта Мередит позабыла и про обновку, и про молодого капитана. Мередит рассеяно погладила рукоять, и лириум внутри отозвался новыми, почти мурлыкающими нотами. Глупости какие, разумеется, ей это померещилось. Так недолго додуматься и до того, что эта штука живая. Нет, она все-таки должна спуститься вниз и поискать Каллена, и заодно сводить на прогулку свой обновленный меч — посмотреть, почуют ли что-нибудь остальные. Мередит на несколько секунд остановилась перед зеркалом, повязывая капюшон и думая почему-то о первом чародее, потом вложила меч в ножны и не торопясь спустилась на площадь. Народу на площади в это время было много, но появление рыцаря-командора не осталось незамеченным. Мередит рассеяно кивала, слушая галантные комплименты Траска, и внимательно наблюдала за собравшимися. Усмиренные, как и ожидалось, не проявили никаких признаков беспокойства, зато маги начали немного нервничать, даже те, кто еще не видел ее. Молодой человек, торгующий зельями в дальнем углу, тревожно оглядывался, комкая рукав своей мантии, остальным, судя по их виду, тоже было не по себе. Ладно, не так уж плохо. Пускай боятся. Больше всего ее беспокоило, как отреагируют ее собственные люди, которым чаще всего приходится иметь дело с лириумом. Но Траск кажется ничего не заметил, на остальных ее присутствие действовало по-разному. Некоторые сосредоточенно хмурили брови, некоторые, похоже, вообще никак не ощущали присутствие артефакта. Мередит решила, что в целом она довольна результатами, можно было возвращаться обратно.
Она все же встретила капитана по пути в свой кабинет, и он откровенно обрадовался этой случайной встрече. Мередит воспользовалась возможностью поговорить с ним подольше, подробно расспрашивая о его успехах на новом месте. Мальчишка отчитывался по-военному, но выглядел вполне очарованным, и явно был не против ее общества.
Может, пригласить его прогуляться по вечернему городу? Этот, в отличие от первого чародея, посохом отбиваться не будет. Или подождать, пока он сам дойдет до этой мысли?
Пение лириума потихоньку менялось, и ей вдруг остро захотелось остаться одной и попробовать разобрать в этом пении слова — как тогда, когда она первый раз взяла его в руки. Она торопливо попощалась с капитаном, поднялась по лестнице и уже на самом верху оглянулась — у него на лице застыло странное взволнованное выражение.
В кабинете она первым делом достала из ножен меч, положив перед собой. Провела рукой, по металлической поверхности рукояти, но песня по-прежнему звучала слишком тихо. Мередит неуверенно поднесла ее к уху, уже понимая, что это бесполезно, этот звук по большей части был в ее голове, но вызывало его что-то, заключенное в артефакте. Услышав звук открывающейся двери, она быстро положила клинок на стол, и тут же пожалела об этом — нужно было спрятать. Тем более, что в кабинет зашел человек, которого она предпочла бы лишний раз не видеть. Ее заместитель. Сэр Алрик неторопливо подошел к столу и мягко развернул к себе рукоять. Мередит, оторопев, наблюдала, как он осторожно трогает металл, и испытывала что-то вроде... Ревности? Неприятно было видеть, как эту вещь трогает чужой человек, особенно этот.
«Может быть, ты вернешь мне мое оружие?» - ей так и не удалось убрать из голоса холодные ревнивые нотки.
«Пришел полюбоваться на твою новую игрушку. Красиво поет...»
«Кто тебе сказал об этом? Кузнец?!»
«Сказал? Я услышал ее, как только зашел в здание. Несложно было найти такую шумную штуку»
Он услышал песнь оттуда? Мередит растеряно смотрела на него, ярко-синие глаза Алрика почти светились в вечернем сумраке. Мысли закружились с бешеной скоростью, встраивая в общую картину недостающие кусочки головоломки. Синие глаза. Лириум. Она же сразу заметила, что лириум в ее крови отзывается на зов артефакта, а сейчас зов из-за слоя металла стал тише — значит, лириума надо больше.
Вместе с пониманием вернулась ревность и желание отобрать у него меч прямо сейчас. Потому что он — понимает. Гораздо больше, чем кто-либо в этом городе. И слышит песнь так, как ее никто не слышит, даже Мередит, которая прикасалась к этой статуэтке голыми руками. Она встала и попыталась забрать клинок, к ее изумлению Алрик рассмеялся, покачал головой и пододвинул его к ней.
«Мне это не нужно»
Она вопросительно посмотрела на него, ей уже казалось совершенно невозможным чувствовать эту вещь, прикасаться к ней и не хотеть себе.
«Мне это не нужно. Я слушаю такие песни каждый день. А это...» - он махнул рукой на клинок, который она держала в руках - «Это костыли»
Он вышел из комнаты, все еще улыбаясь, а рыцарь-командор осталась сидеть, прижимая к себе меч и думая о его словах. Пожалуй, с таким количеством лириума в крови, как у него, действительно никаких артефактов не требовалось. Они на него уже просто не действовали, наверное. И тем не менее он пришел посмотреть на источник пения... Мередит устало вздохнула, прислушиваясь к умиротворенно мурлыкающему мечу, похоже, лириуму Алрик очень даже понравился. А вот ей он иногда здорово действовал на нервы, особенно в этом состоянии. В последнее время он находился в нем постоянно, но каким-то образом умудрялся очень неплохо справляться со своими обязанностями, и Мередит это ценила. Правда, иногда его несколько заносило, и все его идеи приходилось изучать очень тщательно. И он был очень... Неприятным. Особенно его глаза, ей никогда не удавалось понять, на что он смотрит.
Впрочем, сейчас он был кстати, теперь Мередит не сомневалась в том, что ей надо сделать.
Она лежала в темноте, разглядывая звезды за окном, на языке все еще чувствовалась лириумная горечь. Она выгребла все запасы порошка — его оказалось немного, она никогда не одобряла злоупотребление такими вещами. Сейчас его больше не осталось, и она не сомневалась, что ее глаза сейчас слегка отливают синим — не так, как у ее заместителя, но все же. Впрочем, желания проверять у нее не было, слишком захлестнули полузабытые ощущения, и пение клинка звучало сейчас ясно и отчетливо, почти как в первый раз. И она не сомневалась, что слышит в этом пении радость — клинку нравился лириум внутри нее. Она осторожно погладила лежащую на подушке рукоять. Теперь она отчетливо слышала слова, язык был незнакомым, но почему-то ей казалось, что она поймет его, если будет внимательно слушать. Что ж, у нее целая ночь впереди.
***
Орсино
Орсино возвращался из учебного корпуса, на ходу листая учебник по стихийной магии, когда мир вокруг внезапно изменился. Он остановился, растерянно прислушиваясь к своим инстинктам, которые выдавали что-то непонятное. Ощущение далекой грозы, которое неотступно преследовало его последние несколько дней, внезапно рассеялось. Сегодня это ощущение было особенно тяжелым, оно казалось ближе, чем раньше и давило на рассудок, мешая работать. Орсино в первый раз в жизни хотел отменить занятия, сославшись на головную боль. Чувство долга победило, занятия он все-таки отвел, хотя ученики тоже казались вялыми и рассеянными, а некоторые из старших чародеев выглядели откровенно больными. Что-то явно собиралось, и это что-то имело магическую природу. Но сейчас эта тяжесть исчезла, неожиданно и резко, и это было все равно что сбросить с плеч каменную плиту.
...И почти сразу он понял, что это не так, неизвестное магическое нечто никуда не делось, оно просто стало намного слабее, но по-прежнему находилось где-то неподалеку. Орсино очень беспокоило это, больше всего он боялся, что кто-то из его людей не выдержал постоянного давления и принес в казематы что-то запрещенное и опасное. Или привел. Но найти источник не удавалось, а обращаться за помощью к местным храмовникам было абсолютным безумием.
Он медленно пошел по коридору, все еще пытаясь разобраться в своих ощущениях, и настолько задумался, что выйдя на площадь чуть не налетел на рыцаря-командора. Впрочем, она его даже не заметила, пронеслась мимо него, вцепившись в рукоятку своего меча. Вид у обычно собранной и спокойной храмовницы был странный — как будто что-то настолько занимало ее мысли, что все остальное для нее сейчас просто не существовало. Орсино озадаченно поглядел ей вслед — что могло случиться? Его вдруг охватило непонятное чувство тревоги, если бы она неслась так на территорию магов, он бы, пожалуй, бросился следом. Но в той стороне располагались казармы и кабинет самой Мередит, а значит, спасать от нее пока никого не требовалось. К тому же, на выходе из учебного корпуса его поджидал скучающий конвой, и первый чародей решил не делать резких движений - не хватало еще, чтобы они решили что он шпионит за командором.
Тем не менее, тревога никуда не делась, хотя Орсино весь день перебирал в памяти эту картину и не находил никаких поводов для беспокойства. Возможно, сказалось странное изменение атмосферы перед этой встречей, и именно поэтому разум так упорно пытается связать эти два события... В конце концов, он решил пока не думать об этом, но при следующей встрече быть очень внимательным. Первый чародей просмотрел отчеты, еще раз пролистал учебник, мысленно выделив моменты, на которые следует обратить внимание на завтрашней лекции, посидел немного у окна, глядя, как пустеет площадь... Последние минуты тянулись необычайно медленно. С трудом дождавшись, пока храмовники наконец уйдут, он взял посох и выскользнул наконец из осточертевшего кабинета. В библиотеке он сможет еще немножко поработать, посмотреть кое-какие интересные труды по огненным заклинаниям, которые завтра могут пригодиться. Вечерняя площадь дышала прохладой, к этому времени на ней оставались только храмовники, охраняющие главные ворота. Он бы непременно остался здесь и постоял бы немного на свежем воздухе, если б не эти проклятые ненавистные статуи, каждый раз напоминающие о статусе магов в этом городе. Он всегда старался как можно меньше находиться рядом с ними, если это не было необходимо.
В помещениях Круга было тихо и спокойно, но Орсино предпочел лишний раз пройти по всем коридорам, чтобы убедиться, что никому не требуется его помощь. Все было в порядке, в некоторых комнатах тихо переговаривались, но похоже большинство магов уже укладывались спать. Он не стал никого беспокоить, и отправился разыскивать нужные ему книги.
Но на этот раз все пошло не так, как обычно. Храмовников в коридоре, ведущем в библиотеку, не было вообще, и Орсино успел удивиться. В библиотеке было темно. Последнее время по вечерам здесь горели свечи, старшие чародеи, узнав о новой привычке коллеги, стали оставлять свет для него, но сегодня темнота была полной. По памяти он добрался до стола, не желая использовать магию для таких мелочей.
От стены отделилась тень, в темноте кто-то чиркнул спичкой, зажигая свечу, и первый чародей лицом к лицу столкнулся с человеком, которого меньше всего хотел видеть. Сэр Алрик. Орсино невольно попятился назад, и продолжал пятиться, пока не наткнулся на стену.
Алрик был единственным в ордене, которого Орсино по-настоящему боялся. Не ненавидел, как Мередит, а просто боялся. Боялся его странной жутковатой улыбки, ядовитого лириумного света в его глазах. И его не оставляло ощущение, что Алрик почти все время находился как будто не здесь. Или так — здесь и где-то еще. Когда он оказывался рядом, Орсино иногда чувствовал его присутствие даже не видя его, как в Тени, и точно так же когда он уходил, оставалось пугающее ощущение пустоты, как будто он уносил с собой часть чужой души.
Сейчас он стоял совсем близко, и это его расслоение — одновременное присутствие в Тени и в материальном мире страшно давило на психику и вместе с тем завораживало. Спокойный и умиротворенный голос храмовника действовал почти усыпляюще.
«Первый чародей, говорят, вы плохо себя ведете последнее время?» - его пугающие глаза смотрели одновременно в упор и куда-то сквозь Орсино.
Орсино просто закрыл глаза, он уже знал, как следует вести себя с этим жутким человеком. Ответ его все равно не интересует, он изучает только реакцию жертвы. Если не сопротивляться и не спорить с ним, развлечение ему быстро наскучит и он уйдет.
Алрик наклонился еще ближе, и почти нежно водил пальцами по лбу первого чародея, как будто обрисовывая несуществующий знак усмирения.
«Я за вами очень внимательно слежу. Вы же знаете, если я найду хоть один повод...» - он наконец-то убрал пальцы и замолчал, но давящее ощущение его присутствия никуда не делось. Орсино выждал немного и чуть приоткрыл глаза — Алрик стоял на том же расстоянии от него и по прежнему смотрел в упор, но похоже совсем уже его не видел. Зрачки его сузились настолько, что казались точками в плещущейся в его глазах неестественной синеве. Маг попытался осторожно проскользнуть мимо него, но тот с внезапной силой вцепился в его запястья.
«Все вы заслуживаете этого».
Орсино не знал, что привиделось храмовнику, но умиротворенного спокойствия в его голосе больше не было, оно сменилось яростью, и маг запаниковал по-настоящему. Вот теперь он пытался защищаться, но Алрик одной рукой легко отбросил посох в сторону и крепко прижал его к стене. В отчаянии Орсино снова закрыл глаза, он чувствовал себя абсолютно беспомощным и пытался защититься единственным доступным сейчас способом — храмовник был явно сильнее, вырываться было не только бесполезно, но и опасно.
«Я научу вас...» - он снова говорил тихо и почти ласково, но руки стальной хваткой сомкнулись на горле первого чародея.
«Что вы творите?!» - голос капитана Каллена, Орсино не знал, как он тут оказался, и ему уже было почти все равно. Казалось, все вокруг него слегка расплывается, заволакиваясь дымкой Тени. Но вместе с тем от Алрика шло какое-то неестественное горячечное тепло, которое удерживало Орсино, не давая ему окончательно провалиться в беспамятство. Теперь маг видел его даже с закрытыми глазами — силуэт, ярко вычерченный в затянутой туманом реальности синими лириумными линиями.
Алрик отпустил его и что-то ответил Каллену, первый чародей не прислушивался к его словам, все его силы уходили сейчас не то, чтобы не упасть. Дышать было больно, создавалось ощущение, что воздух загустел, превращаясь в подобие черной маслянистой жидкости.
Как его довели до кабинета, Орсино уже не помнил.
***
Каллен
При очередном обходе, к своему величайшему удовольствию, он наткнулся на Мередит. Новую деталь в ее облике он заметил сразу — огненно-красная ткань пламенела издалека, и из под этой ткани выбивались знакомые золотистые косы. Он подошел поближе, приветствуя своего командора, и получил в ответ сдержанную улыбку. Она задавала вопросы по заданиям и дежурствам, он автоматически отчитывался, но мысли блуждали где-то далеко от темы. Он был рад ее видеть, и она по-прежнему была очень хороша, но что-то в ней его беспокоило сегодня. И это был не красный капюшон, который, несмотря на всю свою яркость делал ее старше, оттеняя бледность лица. Скорее, его встревожил ее странный блуждающий взгляд, и какое-то внутреннее нетерпение, которого в ней никогда не ощущалось. И еще что-то зудело на краю его сознания, как комар, и это зудение имело странный завораживающий ритм. До того, как он подошел к ней, ничего подобного не ощущалось.
Она вдруг оборвала разговор почти на полуслове, и торопливо попрощалась, в глазах ее застыло странное почти мечтательное выражение. Глядя, как она стремительно поднимается по лестнице, и прислушиваясь к затихающему звуку в своей голове, Каллен начинал беспокоиться все больше. Надо бы разобраться, что тут творится.
Осторожные расспросы на площади толком ничего не дали — на вопрос «Не видели ли вы сегодня рыцаря-командора?» большинство торгующих отвечало положительно, но добавить им было нечего. Командора видели, ничего странного не заметили. Зато внезапно помог один из рабочих, таскающих ящики с грузами к лоткам.
«А вы рыцаря-командора ищете? Была она тут недавно. Заходила к кузнецу, вылетела как ошпаренная».
«Вы не знаете, что ей могло понадобиться?»
«Вот уж не знаю, сударь, но вид у нее довольный был» - замызганное лицо работяги перекосила препохабнейшая улыбка, видимо, он сделал свои выводы относительно целей Мередит и причин, по которым капитан о ней расспрашивал.
Каллен сдержал желание стереть эту улыбочку хорошей затрещиной, ему все еще нужна была информация.
«Вы ничего странного вокруг не заметили? Может быть, что-то, связанное с демонами, что могло заинтересовать ее?»
«С демонами? Может и было, да я внимания не обратил»
«Как можно не обратить внимания на такие вещи?!»
«Сударь, а вы часом не ферелденец?» -работяга снова заулыбался, демонстрируя не слишком хорошие зубы - «У нас демоны частенько по улицам бродят. Это вы в своем Ферелдене можете бояться появления демонов, а здесь боятся только леди-командора и ее заместителя. Эти, уж простите мою откровенность, пострашнее любых демонов будут, и они, к сожалению, уже здесь»
В казематы Каллен возвращался уже затемно. Пока не было никаких доказательств, что Мередит ввязалась во что-то страшное, но сердце упорно твердило, что ее надо спасать.Он подробно расспросил о ее визите кузнеца, но тот ничего нового не сообщил. Да, заходила рыцарь-командор, починить оружие, ничего странного он не заметил. По бегающим глазам можно было сделать вывод, что кузнец что-то явно не договаривает, но давить на него капитан не решился, все-таки дело было деликатное. Он подумал, что не помешало бы поговорить с первым чародеем — все-таки если в этом здании творилось что-то неладное, маги должны были первыми обратить внимание. Но время было позднее и в своих комнатах Орсино не было. Каллен побродил немного по второму этажу и, немного поразмыслив, отправился в корпус, занимаемый магами.
На первом этаже было пусто, тихо и темно. Пожалуй, слишком пусто, подумал Каллен, поворачивая к библиотеке. По ночам караула здесь не было, но кто-то же должен патрулировать коридоры. Он ускорил шаг, стараясь подавить беспокойство, опыт подсказывал ему, что патрули без причины не пропадают.
Сцена, которую он застал в библиотеке, была неприятной и пугающей одновременно. Наверное, ему не следовало вмешиваться, заместитель командора вряд ли стал бы нападать на первого чародея без веских причин, но выражение лица Орсино — выражение какого-то полуобморочного ужаса— заставило его остановиться.
Пока Каллен стоял на пороге, пытаясь разобраться, что здесь происходит, Алрик сделал нечто вообще невообразимое — вцепился в горло первого чародея, явно пытаясь его задушить.
«Что вы творите?!» - он шагнул в комнату, заставляя храмовника переключить внимание.
Резкий окрик Каллена заставил его отпустить свою жертву, в глаза Алрика постепенно возвращалось осмысленное выражение. Он медленно отшатнулся от мага, невидящим взглядом обвел комнату, на секунду задержав его на молодом храмовнике.
«Делаю свою работу» - сейчас заместитель командора казался немного заторможенным, но уже вполне вменяемым, и Каллен замялся, не зная, как себя вести. - «А вы получше следите за своим первым чародеем. Ночью ему здесь совсем не место».
Он спокойно вышел из комнаты — совершенно потрясенный происходящим капитан даже не подумал его остановить. Впрочем, гораздо больше его беспокоил Орсино — он все еще стоял у стены зажмурившись, на висках блестели капельки пота. Каллен поднял валявшийся неподалеку посох и осторожно вложил в его руки. Несколько секунд маг стоял не шелохнувшись, потом с силой вцепился в древко, как в спасательный круг. И только после этого наконец-то открыл глаза.
Всю дорогу до своего кабинета первый чародей шел тяжело опираясь на свой посох, и глядя прямо перед собой абсолютно пустым взглядом. Это странное оцепенение спало уже позже, на пороге своей комнаты он внезапно пошатнулся и упал бы, если бы Каллен не подхватил его. Храмовник осторожно усадил его на диван, попытался проверить пульс и нахмурился, обнаружив темные отметины на тонких запястьях. Такие же отметины уже проступали и на шее первого чародея. Теперь Орсино запоздало начало трясти.
Капитан прошелся по остальным комнатам, надеясь найти что-нибудь вроде вина. Но ничего, кроме кувшина с водой обнаружить не удалось, и он вдруг вспомнил, что ему говорили об этом — Мередит запрещала употребление алкоголя магами, а у него совершенно вылетело это из головы... Он все еще по привычке вспоминал ферелденский Круг.
Каллен налил стакан воды и принес его первому чародею, но тот все еще почти ни на что не реагировал, хотя казалось немного успокоился. Походил по комнате, не зная, чем еще он может помочь. Говорить с ним о Мередит сейчас явно не время, а об Алрике...
«Я завтра же утром поставлю Мередит в известность о его поведении. Она разберется».
Орсино медленно поднял на храмовника отсутствующий мертвый взгляд.
«У меня нет претензий к заместителю командора» - голос его звучал тихо и хрипло, но очень твердо.
«Что?!» - Каллену показалось, что он ослышался.
«Капитан, вы у нас тут недавно, наших порядков не знаете. Если вы пожалуетесь рыцарю-командору, она вызовет его к себе. И, уж поверьте, он найдет объяснение для своего поведения. Что он умеет, так это находить доказательства там, где их нет, и мстить тем, кто пытается идти против него. Нас замучают проверками. Вы можете поручиться, что во время этих проверок нам ничего не подкинут? Мне, вам, как человеку, вступившемуся за меня, другим магам, которые вообще не имеют к этому отношения?»
«Зачем ему вмешивать в это других магов?!»
«Чтобы доказать заговор. Чтобы насолить мне. Разные причины могут быть» - Орсино неопределенно пожал плечами и потянулся к стакану с водой. Разговор явно действовал на него положительно, он уже выглядел вполне живым, просто очень измученным - «Я не могу подставлять остальных. И я очень прошу вас не вмешиваться».
«Это безумие какое-то» - Каллен растерянно потер переносицу - «Должны же быть способы справиться с ним!»
«Если хотите помочь — лучше присматривайте за ним. Может быть, вам удастся кого-нибудь спасти, как сегодня меня.» - первый чародей слегка смутился и в первый раз отвел глаза - «Кстати, я так и не поблагодарил вас... Спасибо, капитан Каллен».
«Я буду следить за ним» - Каллен почему-то тоже смутился - «Вам уже лучше?»
«Я в порядке» - вид у него был не слишком уверенный, но уже почти нормальный.
«Тогда мне, наверное, можно идти. Время уже позднее, вам надо хоть немного поспать».
Каллен развернулся к двери, но не сделал и двух шагов — маг кинулся к нему, мертвой хваткой вцепившись в его руку.
«Прошу вас, останьтесь! Хотя бы ненадолго. Я... Не хочу оставаться здесь в одиночестве. Не сегодня»
Отчаянный взгляд Орсино и его умоляющий голос как-то совершенно не соответствовал тону всего предыдущего разговора, Каллен только сейчас начал понимать, каким нечеловеческим усилием воли первый чародей держался все это время.
«Я же не могу остаться ночью в ваших комнатах...» - осторожно начал он.
Орсино ненадолго замер, глядя на него и как будто что-то обдумывая, и вдруг подался вперед, прижимаясь к храмовнику. Каллен ошеломленно замолчал, чувствуя, как переплелись за спиной тонкие пальцы.
Во взгляде мага по-прежнему читалась мольба, и Каллен должен был отнестись к этому как к просьбе о помощи — аккуратно высвободиться, сесть возле него и просто немного побыть рядом. Но его глаза были слишком близко, и от его прикосновений по всему телу разливалось тепло, Каллена даже в дрожь бросило. Не удержавшись он осторожно поцеловал мягкие губы, еще крепче прижав его к себе. Орсино как будто растерялся, несколько секунд он стоял не отвечая на его поцелуй и не пытаясь его прервать, но когда Каллен попытался отодвинуться - внезапно отозвался с какой-то пугающей лихорадочной страстью. И в этом читалось такое отчаянное желание удержать его, что Каллен решил, что все же может остаться на ночь в спальне первого чародея. И плевать он хотел на все служебные инструкции.
С утра капитана неожиданно вызвали к командору. Он только успел зайти в казармы, как ему сразу же сообщили эту новость. Всю дорогу до ее кабинета он думал о причинах этого вызова. Неужели Алрик ударил первым? Он мог решить, что Каллен непременно доложит командору, и первым изложить свою версию инцидента. Тогда нужно быть готовым ко всему. Или кто-то прознал, что новый капитан только под утро вышел из комнат первого чародея, и успел поделиться с Мередит? Хотя вряд ли здесь это кого-то заинтересует, из разговоров солдат он сделал вывод, что близкие отношения со своими подопечными здесь не одобряются, но и не возбраняются, если вторая сторона не против. На это просто закрывают глаза. Грегор бы за такое голову снял.
Даже если его и не осудят за это, ужасно не хотелось, чтобы об этом узнала серьезная ясноглазая Мередит. Но это все же гораздо, гораздо лучше чем первый вариант. Каллен шел, обдумывая, какую пакость мог сделать заместитель командора, когда ему в голову пришла совершенно жуткая мысль: а ведь если командор узнает об их отношениях, его попытки вступиться за Орсино даже не будут рассматриваться. Он больше не беспристрастный свидетель. Интересно, понимал ли это Орсино вчера? Наверняка понимал.
Он постучал в дверь ее кабинета, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Мередит сидела за своим столом, она выглядела свежей, спокойной и отдохнувшей, от вчерашней нервозности не осталось и следа. Никаких неприятных фоновых ощущений рядом с ней сегодня не было, хотя ее взгляд вызывал какие-то странные ускользающие ассоциации...
«Вы хотели меня видеть, рыцарь-командор?» - он постарался не выдать своего волнения, и был почти уверен, что ему это удалось.
«Да, я хотела вас видеть, капитан. Присаживайтесь. Мне тут докладывают странные вещи...»
Сердце пропустило удар. Он напряженно смотрел на нее, ожидая продолжения.
«Говорят, вы обо мне расспрашиваете. Где я была, что делала... Могу я узнать причину такого недоверия?»
От облегчения он чуть не рассмеялся. Она всего лишь об этом? Вчерашние проблемы после этой ночи и разборок с Алриком казались несерьезными. Теперь он уже подумал о том, что следовало сразу напрямую спросить у командора, а не расспрашивать за ее спиной. Можно подумать, он ей и в самом деле не доверяет.
Каллен все-таки опустился на предложенный стул для посетителей и честно рассказал ей о необычном зудящем ощущении, своем беспокойстве и попытках выяснить, что ей могло навредить. Реакция Мередит была неожиданной — она искренне, от души рассмеялась.
«А что вам помешало спросить меня?»
«Я как раз об этом думаю» -смущенно признался Каллен.
Она снова рассмеялась - какой у нее все-таки приятный грудной смех, слушал бы и слушал.
«Вам можно признаться в маленькой тайне, капитан?» - в глазах ее прыгали лукавые искорки - «Это просто маленький кусочек лириума. Я купила кусочек лириума и вставила его в оружие. Знаю, что запрещено, но в бою это может пригодиться»
«Лириум?!» - это было неожиданно. Он ожидал каких-то зловещих артефактов, может быть чего-то, имеющего отношение к демонам и кровавой магии. А тут всего лишь мелкое правонарушение. Конечно, торговля лириумом запрещена, но все же в ней нет ничего необычного. - «И где же это оружие?»
«Я его убрала. Нет никакой необходимости постоянно держать его поблизости»
Вопросов у него больше не было, оставалось только попрощаться и и извиниться за свое поведение. Каллен спустился по лестнице, обдумывая их разговор, лириум действительно мог дать такие помехи на восприятие, правда, он подозревал, что кусочек был вовсе не таким маленьким, как пыталась убедить его красавица-командор. В любом случае, докладывать об этом он никуда не собирался — даже если бы было кому.
Осознание было таким внезапным, что он остановился посреди лестницы — он понял, кого напомнил ему сегодняшний взгляд Мередит. Это было настолько неожиданным, что разум только сейчас связал все части головоломки — лириум, вчерашнее суетливое поведение, сегодняшнее спокойствие, и этот умиротворенный взгляд. Лириум.
Продолжение - здесь.