DA2 Act4: Justice

[sword-slashed]

Название: DA2 Act4: Justice
Автор: Rattsu
Переводчик:  Rabastanka aka Redhat
Бета:  Trishka
Ссылка на оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, Изабелла, Фенрис
Жанр: slash, drama, adventure
Аннотация: После битвы в Казематах Хоук и Андерс бегут из Киркволла на корабле Изабеллы, стараясь справиться с исходом своих решений. Динамичная история любви и приключений, ставшая романом.
Предупреждения: слэш, сцены откровенной жестокости и секса, ненормативная лексика в небольшом количестве.
От переводчика: Автор перевода играет в английскую версию ДЭ2, поэтому может напутать с игровыми терминами. Если обнаружатся подобные ошибки, буду благодарна за помощь!
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе

Главы 1-3, Главы 4, 5

6. Камни Старейшин

Хоук подбросил в огонь хвороста: костер потрескивал, блики пламени плясали на валунах. Паралич отпустил разбойника прежде, чем что-нибудь неведомое успело проснуться и сожрать его, но даже это не слишком радовало. Андерс пропадал Создатель знает где, блуждал в тумане вместе со странной старухой-эльфийкой, а он, Хоук, сидел здесь и «не имел значения». Скорчив сердитую гримасу, разбойник бросил в костер еще одну ветку. Столкновение с магией уже выбило его из колеи, а теперь еще и это… Это напомнило ему собственное детство, когда Хоук подглядывал, как отец в лесу учил Бетани магии. Они шпионили вместе с Карвером, сидя в укрытии и наблюдая; потом брату это надоедало, и он уходил ловить кроликов. Хоук страшно завидовал, но он был слишком мал, чтобы понимать, сколько опасностей таит в себе магический дар. Тогда, глядя, как сестра голыми руками разжигает пламя, а отец тушит его снегом прежде, чем огонь выйдет из-под контроля, он чувствовал только одно огромное желание — уметь то же самое. Управляться с ножом и луком было совсем не то по сравнению с колдовством. Но с годами все стало по-другому: в подростковом возрасте именно Бетани переживала, что не может пойти с подругами на танцы, а должна сидеть дома, в безопасности. Сплошные «следи за собой», бесконечные «будь осторожна»… А потом отец умер, и опять все изменилось: Хоуку пришлось принять обязанности старшего, главная из которых — защищать свою семью. Да уж, в этом он очень преуспел…
И тогда судьба забрала их всех, одного за другим. Карвера, который погиб потому, что не мог смириться с поражениями в братских стычках, хотя был сильнее Хоука и выше ростом. Маму, которая умерла потому, что он больше следил за городскими новостями, чем за событиями в ее жизни. Бетани, которую забрали в Круг потому, что он не взял ее на чересчур опасные Глубинные Тропы; теперь же, благодаря ему и его любовнику, ее разыскивали как сообщницу. Хоуку пришлось признать: уж что-что, а защита дорогих, близких людей ему не слишком удавалась.
Ветер изменил направление, и пахнуло далеким морем. Разбойник разбил лагерь внутри каменного круга, бросая вызов старейшинам, которые почитали это место. Если остались еще стражи, духи или мертвецы, пусть приходят: он осквернит тут все, как только пожелает, и хрен с ними, с последствиями. Хоуку не терпелось убить кого-нибудь прямо сейчас, накричать, поссориться… все, что угодно. Ночь была слишком тихая, а он — слишком одинок. Мелькнула рассеянная мысль: интересно, что делает сейчас Варрик? Небось, сидит в какой-нибудь таверне и за стаканчик виски бает о падении Защитника Киркволла. Хоук усмехнулся и вытащил точильный камень; нужно было привести в порядок метательные ножи. Кто знает — может, когда-нибудь он сам услышит эти байки…
Все-таки надежда умирает последней, а вера иногда — очень, очень редко — бывает вознаграждена. Поначалу голубое свечение в центре круга было таким слабым, что Хоук его даже не заметил, но спустя мгновение оно превратилось в слепящий свет. Разбойник отполз назад, чтобы укрыться от неминуемого взрыва, но вместо разлетающейся земли и камней перед ним упал испачканный маг.
— Андерс! — воскликнул Хоук. Эльфийки не было и в помине — к счастью для нее.
— Пылающие подштанники Андрасте… — кашляя, Андерс поднялся на ноги и сразу угодил в медвежьи объятия Хоука.
— Дыхание Создателя, ты вернулся! Во мне будто что-то умерло, когда она забрала тебя, — Хоук немного смутился от порыва собственных чувств и отпустил мага. Просто так редко случалось, чтобы кто-то возвращался; он был уже наполовину готов к тому, что потерял Андерса навсегда.
— Костер есть? Хорошо. — Мага трясло с головы до ног. — Холодно… Создатель, так холодно мне не было с тех пор, как я переплыл озеро Каленхад.
Хоук помог ему сесть, накинул на дрожавшие плечи одеяло. Тонкая ривейнская мантия Андерса была, похоже, пропитана потом, пряди распущенных волос закрывали лицо. Выглядел он ужасно: куда хуже, чем тогда, в туннелях под Казематами, где Андерс чуть не убил девочку-магессу.
— Не торопись, — предложил Хоук, садясь по другую сторону костра. Андерс не ответил на его прикосновения — возможно, ему требовалось какое-то пространство вокруг себя.
— Ха, не торопись. Как будто у меня есть время или выбор, — Андерс выглядел не слишком веселым. Свет костра скользнул по его лицу, подчеркивая тени под скулами, вокруг запавших глаз, и Хоуку это не нравилось.
— Говори толком, смогла она помочь или нет! — Он с трудом сдерживался: хотелось одновременно обнять, успокоить мага, и бежать через холмы, куда глаза глядят. Забавно, в последнее время он частенько так себя чувствовал.
— Ох, нет, не смогла — ну, почти, самую малость. Наверное, таким дуракам, как я, уже не помочь. — Андерс потянулся к огню, позволяя языкам пламени игриво плясать между пальцами.
— Она тебя наверняка с кем-то спутала, — предположил Хоук. — Хотя нет, погоди: «законченный дурак» тебе вроде как подходит.
Андерс рассмеялся, тихо и горько, но стал хотя бы больше похож на себя.
— Смешной ты, и я это люблю. Знаешь, ведь ты все эти годы не давал мне сойти с ума. Благодаря тебе я помнил, что мир бывает смешным, даже когда все становилось сплошным кошмаром. Ты вселял в меня надежду.
— Черный юмор, — Хоук пожал плечами, стараясь скрыть волнение. — Не вижу смысла ходить мрачным, как грозовая туча.
— Она отвела меня в Тень, — отрывисто произнес маг. — Я же предупреждал ее, говорил, что может случиться и кем я стал. Но она поступила по-своему — и почему люди никогда меня не слушают?
— Потому что иногда ты полный идиот, — предположил Хоук. — Кто-то должен быть рядом и приводить тебя в чувство, когда ты несешь бред.
— Я… я знаю и благодарен — без тебя все было бы гораздо хуже! Но ты должен был слушать как следует, когда я говорил, что разобью тебе сердце.
— Ты его и разбил, — согласился разбойник, — только не учел, что это можно исправить.
Андерс выглядел слегка потрясенным. Он опустил взгляд, и так скрытый прядями волос.
— Есть вещи, которые не исправишь.
— Значит, толку от старушки не было никакого, — вздохнул Хоук.
— Она… кое-что мне показала; я подозревал такое, но не был полностью уверен. Здешние жители… они вправду общаются с духами, иногда даже позволяют им вселиться в себя, но только на время. То, что Справедливость был пленен смертной оболочкой, что он захотел стать частью мира вне Тени — нетипично для духа, и очень нехорошо.
— Я догадывался об этом, но откуда же мне знать наверняка? — Хоук не сводил взгляда с мага, пытаясь избавиться от неприятного предчувствия. Ага, не тут-то было.
— Так поступают демоны, — продолжал Андерс; казалось, он говорил и с Хоуком, и с самим собой. — Они завидуют нашим телам, нашему миру из плоти, крови и желаний. Вот зачем они овладевают нами, зачем охотятся за «носителями». Справедливость был… добродетельным духом, но желания превратили его почти что в демона.
— Значит, были и его желания, а не только твои? — «Возможно, жажда справедливости не слишком отличается от гордыни или голода», — подумал Хоук.
— Разумеется, это и моя вина, — со вздохом ответил Андерс, — но эльфийка сказала, что Справедливость уже был испорчен, раз захотел жить в нашем мире. То, что он был во мне, только ускорило процесс.
— Ну, так это же хорошо, да? — спросил Хоук, наклоняясь вперед и заглядывая магу в глаза. — Значит, ты не развращенный слабак, который обратил благородного духа во зло.
— На самом деле, он вовсе не зло, он просто… жаждет мести, и мои чувства подпитывают его. Мой гнев помогает ему сосредоточиться. — Андерс закрыл лицо руками, прячась от пристального взгляда разбойника.
— Стало быть, нужно просто не подкидывать ему храмовников на растерзание — хотя бы какое-то время, — пошутил Хоук. — Будем держаться подальше от юга, пока…
— Ты не понимаешь! — в голосе Андерса зазвенело отчаяние. — Храмовники теперь всего лишь одна из составляющих. Он начал революцию, справедливую войну за права всех магов. Он этого и хотел: повести за собой войско или сгореть дотла. Он желал этого больше, чем я, человек, способен чего-либо желать. Духи не такие, как мы — они дети принципов и крайностей, а не сомнений и сделок. Он запланировал грандиозный финал, а ты все разрушил!
Хоук сглотнул при виде такой бури эмоций. Внезапно все стало наваливаться, одно за другим, и результат ему никоим образом не нравился.
— Ты имеешь в виду то, что я думаю? — тихо спросил он.
— Дело в тебе, Хоук, — признался Андерс, — теперь он жаждет отомстить тебе. Ты выдернул меня из его замысла, испортил меня, помог остаться человеком. Я люблю тебя, и это ему ненавистно. Дух не понимает этого и хочет, чтобы ты исчез… умер.
— Половина жителей Вольной Марки этого хотят, — с деланной небрежностью заметил Хоук, но внутри у него все похолодело, как глыба мерзлого угля.
— Ты должен уйти, — глухо, бессвязно бормотал Андерс. — Я не могу обагрить руки и твоей кровью. Если и есть кто-то, кого я хочу спасти, оградить от всего, то это ты. Я не могу позволить ему забрать тебя, не могу…
— Тогда не надо! — огрызнулся Хоук. Маг снова скатывался в отчаяние, а они уже проходили это в Киркволле. — Ты контролируешь ситуацию, а не он!
— Я — контролирую? — Андерс истерически захихикал, но прервался, поднявшись на ноги. — Я убил ее. Она взяла меня в Тень, чтобы поговорить с Местью, а ведь я предостерегал ее, предупреждал, что может случиться. Думала, она сильнее, чем была на самом деле… думала, что сможет изгнать его, схватить и убить, как мы — демонов Фейнриэля. Как же она ошибалась! Он слишком силен, он не просто шепчет мне во сне, являясь из Тени… мы одно целое, он живет в моем теле и становится все сильнее.
Хоук вздрогнул, но тоже поднялся на ноги. Если все это закончится плохо, нужно быть готовым.
— Раз она думала, что способна выгнать его, значит, это возможно, — он цеплялся за последнюю соломинку.
— Да, это возможно, — кивнул маг. — Она рассказала мне, что делать: я отправлюсь в путь и найду того, кто мне поможет, но ты должен вернуться. Останься с Изабеллой, Хоук, возвращайся к сестре в Ферелден. Уходи и делай, что тебе заблагорассудится. Может, когда все закончится, мы…
— Нагоеб ты безмозглый! — рявкнул Хоук, одним махом перепрыгивая костер; искры полетели во все стороны. Он схватил мага за ворот мантии, заставляя смотреть себе в глаза. — Я тебя знаю со всеми твоими настроями! Если я сейчас свалю, ты на первом же суку повесишься, или пойдешь разыскивать стаю порождений тьмы!
— Разве так не будет лучше? — схватив Хоука за запястья, огрызнулся Андерс. — Ты уже здорово мне помог, без тебя я бы так далеко не забрался, не сумел бы. Я бы погиб в Клоаке от меча храмовника — всего-то очередной одержимый отступник! Я был бы невидимкой, кем-то неприметным, и был бы счастлив. Я бы вылечил столько людей, сколько смог, защитил бы то, что рядом, и завершил бы свою жизнь. Не вступись за меня Защитник Киркволла, сотни людей остались бы живы, а они…
— Думаешь, я не в курсе? — Голени жгло жаром костра; он не мог двинуться вперед, но и отступать было нельзя. — Думаешь, я не знаю, что это и моя ноша? Нам обоим придется жить с этим, так что не смей взваливать все на себя! Так не пойдет — или вместе, или никак!
— Никому нет дела, что ты там думаешь, — прорычал Андерс; его глаза тускло засветились. — В этом мире нет Справедливости, одна лишь Месть!
— Тогда давай, — бросил Хоук, отпуская мага. — Убей меня — докажи, что можешь! — теперь он говорил не с Андерсом, а с засевшим внутри духом. — Убей меня и упивайся своей хреновой местью! — Он чувствовал себя так, как если бы мочился на хвост дракону, но порой наступал момент и для несусветных глупостей.
— Беги! — слова звучали гулко, будто рот Андерса не вмещал их. Глаза мага сияли синим, кожу покрыли трещины, а руки ярко светились. — Во имя справедливости ты заплатишь за свои деяния!
— Никуда я не побегу, — заявил Хоук, удивляясь собственной уверенности. Он опустил кулаки, с трудом сдерживаясь, подставил незащищенное горло. — Убей меня, воздай по заслугам. Я не буду сопротивляться.
Андерс замешкался, лицо исказилось агонией одержимости. Свечение поднималось к его плечам, все усиливаясь, так что у разбойника встали дыбом волоски на руках.
— Хоук… — с трудом выдавил маг, — не заставляй меня…
— Убей, трус ты гребаный! — крикнул тот и толкнул Андерса; по рукам будто пробежала молния. — Я единственный, кто стоит между тобой и целью! Ну, давай же!
В разверзнувшихся небесах сверкнула молния; Хоук дернулся и попятился, чуть не упав в костер. Но молния ударила в Андерса, а не в него — разбойник был жив, да и маг тоже. Тяжело дыша, Андерс упал на колени в круге обугленной земли; сияние его кожи поблекло, потом совсем исчезло. Лицо мага было пепельно-серым, но он снова был тем, кого Хоук любил.
— Ты ненормальный, — качая головой, выдохнул Андерс, — совершенно законченный псих…
— Не могу не согласиться, — ответил Хоук. Внезапно силы оставили его, и разбойник бухнулся на землю рядом с магом.
— Я мог убить тебя! — в ужасе воскликнул Андерс. — Создатель, я вправду мог…
— Но ты этого не сделал. Я давил изо всех сил, но ты совладал с духом — ты поборол его, и он меня не убил. Ты можешь с ним справиться — мы оба можем! — Наверное, он лыбился как дурак, но приходилось выбирать между идиотской ухмылкой и абсолютным нервным срывом.
— Я тоже давил как мог, а ты так и не повернул оглобли, — Андерс тоже улыбался — невольно, расслабленно. Хотя бы сегодня больше никто не умрет.
— Ты не рассказал ничего такого, чего я бы не знал или за что не винил бы себя. Но ты сам говорил мне… после того, как умерла мама: мертвые учат нас ценить жизнь. — Хоук надеялся, что не перепутал. Возможно, это сказал Варрик, а не Андерс; тогда он был в таком состоянии, что все смешалось в кучу.
— Тогда… что теперь? — с опаской спросил маг.
— Теперь пойдем туда, куда нужно, и сделаем то, что надо, чтобы ты вернул самого себя. Ну а потом, полагаю, война, — тихонько вздохнул Хоук, ощупывая стриженый затылок.
— Пушистые щенки Андрасте! — воскликнул Андерс, беспомощно улыбаясь разбойнику. — Поверить не могу, что ты это серьезно.
— Я — серьезен? — ухмыльнулся в ответ Хоук. — И думать об этом не смей!

7. Северный пролив

Холодно… почему так холодно? Все было серым, вялым, и Хоук больше не мог думать. Мысли ползли ме-едленно, как улитки по песку, оставляя за собой след воспоминаний. Безжизненное, серое лицо Андерса… Разбойник пытался пошевелиться, но пальцы будто одеревенели. Был ли у Андерса пульс, билось ли его сердце — он ничего не чувствовал онемевшими руками. Тогда он стукнул мага кулаками в обнаженную грудь, сильно, тяжело. Запусти свое гребаное сердце, не сдавайся, не сейчас, дыши, живи… не делай этого со мной.

***

Шесть дней назад, на обратном пути с Соляного Болота.

— Выходит, нам в Тевинтер? — покачал головой Хоук; не сказать, чтоб он был слишком удивлен.
— Да, именно туда, — вздохнул Андерс. Он шагал, тяжело опираясь на посох. — Наверное, стоило оставить тевинтерский амулет, который ты мне подарил. Там он бы очень пригодился.
— Придется подтянуть магию крови и купить парочку рабов, если ты вправду хочешь вписаться в тамошнее общество, — отшутился Хоук. — А еще научись злобно хохотать — все тевинтерские маги так делают.
— Это я и так умею, — возразил Андерс; он сделал величавый жест рукой и взревел: — Муа-ха-ха-а!
— Не годится, — помотал головой разбойник, — не пугает и не впечатляет.
— Скука с тобой смертная! — пожаловался Андерс.
— Твой амулет принес нам деньги на путешествие, — напомнил Хоук. Он до сих пор чувствовал себя неловко из-за того, что магу пришлось расстаться с его подарком. Но они продали уже уйму всего, оставив лишь самое необходимое; увы, теперь они не могли позволить себе роскошь сувениров.
— Разве до Тевинтера хватит? — спросил маг.
— Изабелла нам поможет, — с улыбкой заверил его Хоук. — Она еще должна мне по мелочи.
— Правда? — ухмыльнулся Андерс. — А мне казалось, что вы квиты.
— Ш-ш-ш, никаких сомнений! — ответил разбойник, обнимая мага за плечи. — К тому же, я ей нравлюсь!

***

Ледяные губы, слабый пульс — слабый, но хоть какой-то… Хоук сам уже задыхался, но продолжал делиться воздухом с потерявшим сознание магом. Его научили этому в армии: один вдох себе, другой — пострадавшему, но он и представить себе не мог, что будет так тяжело… Хоук окоченел: холод высасывал силы, побуждая бросить все, поддаться усталости и отключиться. «Еще чуть-чуть, — повторял он себе, — еще один вздох на двоих. И еще один…»

***

Пять дней назад, в бухте Лломеррина.

— То есть как, ты не будешь этого делать? — Хоуку пришлось прибавить шагу, чтобы не отстать от Изабеллы; та топала по трапу, будто гвозди вколачивала.
— Я слов на ветер не бросаю, Хоук. Я на твоей стороне, но любой глупости есть предел, так что я и мой корабль не участвуем в вашей бредовой затее! — Она резко развернулась и преградила Хоуку дорогу. Казалось, попытайся он подняться на борт, и Изабелла просто столкнет его в воду.
— Мы просим всего лишь доставить нас туда, а не прорывать блокаду, — возразил разбойник, снизу вверх глядя на разъяренную пиратку.
— Вы хотите, чтобы я повела свою дорогую малютку в Тевинтер! В Те-вин-тер! И ты еще удивляешься, что я считаю тебя психом! — Изабелла раздраженно махала руками, ее волосы растрепались на ветру. «Роскошная женщина, — не в первый раз подумал Хоук, — даже когда бесит до ужаса».
— Корабли все время ходят в Тевинтер, — заметил он. — Торговля там налажена, так что вряд ли твою шхуну захватит полчище магов крови, жаждущих твоей зрелой плоти.
— Маги крови и прочая мразь меня не волнуют, с ними я уже сталкивалась. Они жадные ублюдки, но с торговцами играют по правилам — слишком любят свои милые игрушки, чтобы враждовать с нами. Проблема в том, как туда добраться.
— Как добраться? — сконфуженно переспросил Хоук. — С твоим кораблем что-то не так?
— С моим кораблем все в порядке, не смей его оскорблять! — воскликнула она, ткнув Хоука пальцем в грудь. — Но чтобы добраться до Тевинтера, нужно пройти Северный пролив.
— А-а, — кажется, он начинал понимать, — мимо Пар Воллена и кунари.
— Мимо кунари, которые еще парятся из-за одной украденной реликвии. Они такого не забывают, Хоук. Сезон охоты на меня еще не открыт лишь потому, что ты вернул им треклятую книжку. — Казалось, Изабелла до сих пор удивлялась, как он мог сделать такую глупость.
— Может, они решили — что было, то прошло? — робко предположил разбойник. За это он получил новый тычок в грудь.
— Кунари — упрямые тупицы: они вообще не понимают, в чем смысл прощения — или лжи, или случайного секса, или чего угодно, ради чего стоит жить. Но они умеют ждать и теперь знают, кто я такая, потому что ты, — пиратка снова ткнула его пальцем, — да, ты позволил всей ораве отплыть домой после того, как зарезал их Аришока!
— Вообще-то я не мог им чего-то «не позволить», — возразил Хоук. Бесполезно, Изабелла и не думала его слушать.
— Теперь они знают меня в лицо, знают мое имя. Ты видел, что творилось в Киркволле: они были готовы сидеть и ждать, пока не придет время. Нет, я не стану будить лихо, не в этот раз, когда у меня такой славный корабль. Отправляйся туда со своим чокнутым дружком, если хочешь, но на меня не рассчитывайте.
— Ладно, — сдался Хоук, — но ты можешь хотя бы порекомендовать нам капитана? Такого, который не продаст нас в рабство и не бросит за борт при первой возможности.
Позже, когда шторм ударил по кораблю, разрывая паруса в лохмотья, он подумал: «Пожалуй, стоило найти того, кто еще и судном умеет управлять …»

***

Кашляет — значит, живой. Рот мага был полон воды; следовало повернуть его на бок, дать дышать самому. Живой… живой, это хорошо. Он, Хоук, теперь мог расслабиться, отдаться холоду, уснуть, распластавшись на маге. Пусть тот не приходил в себя, но он был жив…
***

Днем ранее, в Северном Проливе.

Буря налетела внезапно: они как раз огибали мыс Ривейна, заруливая в узкий пролив между материком и островом Пар Воллен. Капитан тщетно пытался опередить надвигавшуюся тучу: черная, повисшая над горизонтом, она была похожа на синяк, пронизанный молниями. Мачты скрипели от натуги; страшный порыв ветра разодрал паруса в клочья, и грот-мачта не выдержала.
Жуткий хруст и грохот выгнал Хоука из каюты, в которой он пытался пережить сильнейшие приступы морской болезни. Выбраться на палубу оказалось чем-то вроде езды на бронто: цель известна, но попасть туда — совсем другая история. Наружу он вылез уже весь в синяках и ссадинах, и тут же столкнулся с Андерсом.
— А я за тобой иду! Погодка что надо! — чтобы перекрыть рев волн и шум ветра, магу приходилось кричать. Хоук понятия не имел, что океан бывает таким… громким, прямо как дракон, у которого проблемы с пищеварением. Изабелла как-то говорила, что встретить бурю в открытом море — лучшее чувство в мире. Что ж, Изабелла просто лживая сучка.
— Мы тонем, да? — крикнул в ответ разбойник. Адреналин захлестнул его, прогоняя тошноту; страх, как и секс, заставлял забыть о пустяковых телесных неудобствах.
— Ой, не знаю… — беспечно промолвил Андерс, окидывая взглядом палубу. Расщепленные как лучина, мачты волоклись за шхуной на своих снастях; матросы суетились как муравьи, стараясь перерубить канаты, но в такой качке это было почти невозможно.
— Кажется, они хотят… — Снова раздался оглушительный треск: волна швырнула мачты обратно, и они врезались в корпус. Корабль накренился, будто пьяный. — Нет, постой, мы точно тонем!
— Приятно слышать, — ответил Хоук, крепко держась за мага. Палуба наклонялась, корабль набирал воду — они вправду шли ко дну. — Жаль, ты так и не удосужился научить меня плавать.
— Ну, у меня есть и хорошая новость, — пошутил Андерс. Он отдал разбойнику свой посох и поспешно выпутывался из мантии.
— Какая? Что смогу перед смертью полюбоваться на тебя голого? — недоверчиво спросил Хоук.
— В мантии не поплаваешь, сразу тянет под воду, — объяснил маг; он чуть не потерял равновесие на быстро вздымающейся палубе, и Хоук схватил его за руку. — А вот в штанах нормально, можешь их не снимать — хотя это даже обидно.
— Тогда что за хорошие новости? Создатель свидетель, сейчас для них самое время! — Хоук чувствовал, что начинает соскальзывать. Одной рукой он обнял полуголого мага, а другой постарался дотянуться до перил — там они оказались бы подальше от воды, но и то лишь на короткое время. Корабль стремительно погружался в море.
— Хорошая новость в том, что в такой шторм неважно, умеешь ты плавать или нет, — несмотря ни на что, Андерс улыбался, и рот Хоука тоже растянулся в улыбке.
— И что теперь — помирать? Глупая смерть, если подумать! — Но, с другой стороны, в этом была какая-то лиричная справедливость. Никто никогда не узнает, что же сталось с Защитником Киркволла и ренегатом-отступником, легенды будут жить вечно…
— Нет, теперь мы прыгнем, — с безумной ухмылкой ответил Андерс.
— Прыгнем? — переспросил Хоук, цепляясь за мага и за перила.
— Нужно убраться подальше, пока корабль совсем не развалился. Вода — это одно; вода, полная расщепленных досок — совсем другое. Это как оскорблять Донника в присутствии Авелин!
— Ты в курсе, что ты псих, больной на всю голову? — Хоук понимал, в чем суть, но вот его ноги отказывались что-либо понимать. Они словно кричали, молили его не двигаться, а как можно дольше держаться за крепкий борт корабля. Перед лицом смерти каждая секунда становилась длиной в вечность.
— Мне это говорили, и не один раз, но сейчас я прав. — Андерс тянул Хоука за руку, заставляя выпустить перила. — Любимый, пожалуйста, доверься мне!
Доверие — разбойник чуть не расхохотался, но это была бы просто истерика. Вместо этого он подчинился и перебросил их обоих за борт, в далекий, очень далекий океан.
Но волны и пена поднялись, чтобы поглотить их. Вода ударила Хоука, будто кулаком, выбив из легких воздух. Море было как Мередит: холодное, беспощадное, полное ярости. Возможно, оно сделает то, что не удалось командору — избавит мир от них обоих? Разбойник молотил руками и ногами, стараясь выбраться на поверхность, но вот куда нужно было «плыть»? Он потерял Андерса; наверное, маг был рядом, но он не знал, где. Он не знал даже, где находится сам, и в какую сторону плыть на поверхность, и… Создатель, ему не хватало воздуха. Легкие горели — он задыхался, только это было хуже ядовитого газа в Нижнем Городе. Туда он полез, стараясь не дышать: от каждого вдоха грудь драло когтями, но это было хоть что-то. Теперь же он умрет, если сделает хотя бы один вдох, совершенно точно умрет…
Так ли плохо умереть утопленником? Да, пожалуй, плохо. Тонуть — это совсем нехорошо, но где-то же была поверхность воды и… он что, погружался на дно? Хоук заставил себя открыть глаза; их невыносимо щипало, да и все остальное было невыносимо. Он так и не понял, где верх, а где низ, но в ушах шумела кровь, и хотелось вдохнуть и положить всему конец... и тогда сквозь жгучую пелену он увидел свет — яркий, синий. Он потянулся к свету и наткнулся пальцами на что-то твердое — дерево, деревянный посох. Хоук схватился за него и почувствовал, как его тянут вверх, а потом был воздух, много воздуха и пены, и он вдыхал ее вместе с воздухом и кашлял, всем телом прижимаясь к какой-то холодной и скользкой поверхности. Пусть так, но, Создателя ради, он хотя бы мог дышать, и кашлять, и снова дышать.
— Не умирай, пожалуйста, — послышалась чья-то мольба. Создатель, почему так холодно? Хоук не мог толком пошевелиться, правую руку будто зажало в капкане.
— Еще не умер, — кашляя, ответил он. — Меня так просто… — кашель, — не возьмешь.
Бравада — еще минуту назад он был неспособен на такое. От соленой воды из глаз лились слезы; Хоук проморгался и посмотрел на взволнованного Андерса.
— Тебя нужно полечить? — хмурясь от беспокойства, спросил маг. — Правда, пока лучше не стоит. Я потратил больше сил, чем рассчитывал.
Оказалось, они цеплялись вовсе не за обломок дерева — вокруг не было ничего, что напоминало бы о корабле. Хоук и Андерс плыли на ледяной глыбе; похоже, маг создал ее, как только они бултыхнулись в море, и поэтому удержался над водой. Они оба частично вмерзли в лед: в бушующем океане было бы невозможно долго держаться за что-то еще. Льдина хотя бы плавала на поверхности, повинуясь волнам; вместе с ней они вздымались на гребни и скользили вниз — одному Создателю известно, в каком направлении. Волны обрушивались одна за другой, окатывая их обоих и наращивая глыбу, отчего они еще крепче вмерзали в свой ледяной плот. Хоуку еще никогда в жизни не было так холодно.
— Ты вп-п-правду на это расс-счит-тывал? — наконец выдавил разбойник; очевидно, его ждала не самая быстрая смерть.
— Я т-т-такое уже д-делал, — стуча зубами, признался маг, — но не п-посреди бури. Как, по-твоему, я п-переплыл Каленхад? Это б-большое озеро.
— Я думал, ты х-хороший пловец.
— Так и есть, просто… быстро устаешь. Я вообще люблю мухлевать.
— Неужели плыть самому тяжелее, чем поддерживать лед вокруг и контролировать обморожение? — иронично заметил Хоук, но в душе он был изумлен находчивостью мага. Неудивительно, что тому удалось столько побегов из Круга. — Пожалуйста, скажи, что не дашь нам замерзнуть…
— Не дам, — напряженно хмурясь, ответил Андерс. — Надеюсь, буря выдохнется прежде, чем у меня закончится мана.
— Или нас выбросит на берег, — добавил Хоук, стараясь не думать о печальной альтернативе. В спокойном море он утонет с тем же успехом, что и в штормовом. — Как думаешь, каковы наши шансы?
— Я бы на такое деньги не поставил, — невесело смеясь, ответил Андерс. — Хотя какие-то шансы у нас есть. Все было бы хуже, не оставь я маленький подарок того мага-кунари. — Талисман сааребаза прилип к бледной коже, тускло поблескивая; Хоуку казалось, что он видит, как пульсирует амулет.
— Странно, что из всех моих презентов ты оставил этот. Ты ведь не одобрял его решения покончить с собой! — Хоук и сам не понимал, был он за или против самоубийства, но решимость кунари прожить свою жизнь согласно установленным правилам вызывала в нем странное восхищение. Он не раз задумывался о том, как бы все повернулось, встреться они при более благоприятных обстоятельствах.
— Я практичен, а не сентиментален. — У Андерса синели губы; он умолк и сосредоточился. Хоук почувствовал покалывание целебной магии, и онемевшие конечности снова ожили. Разумеется, с жизнью вернулась и боль: кровь потекла по жилам, пощипывая и будя окоченевшее тело.
— Создатель, как жжется! — проныл разбойник, но следующие слова потонули под новой волной, которая чуть не разломила льдину на куски.
— Зато ты жив и можешь жаловаться, — отплевываясь, заметил маг; мокрые волосы облепили его голову.
— Тогда попробуем оба остаться в живых, — согласился Хоук. Он старался не думать, во что они вляпались — одни, в бушующем море, скованные льдом крошечного айсберга, который держался на плаву лишь по воле утомленного мага. Если они выберутся из этой переделки, Варрику не придется приукрашивать историю. Хотя, зная привычки гнома, им не избежать столкновения с морскими чудовищами или военными судами кунари, а уже потом наступит счастливый конец. Создатель, Хоук надеялся, что до таких ужасов не дойдет.

***

Шаги… шаги на песке. Хоук попробовал пошевелиться, но голова была как чугунная; он сам был словно коряга, выброшенная на берег — бездвижная тяжелая коряга. Сознание возвращалось и снова покидало его, прерывая фразы, оставляя лишь слова, которые он с трудом понимал.
«... вашедан?»
«... баз... мераад...»
Хоук чувствовал прикосновения рук — теплых, больших, мозолистых… Руки тащили его в сторону, прочь от Андерса.
— Тет-а! Баз сааребаз!
Руки выпустили его, уронили на песок. Хоук силился встать; он смог даже подняться на четвереньки, но тут земля закружилась и закачалась. Эти слова… он помнил их. Маг — так Арваарад назвал Андерса… прежде чем попытался его убить.
— Стойте… — кашляя, позвал он, глядя на двоих кунари; те уже достали ножи. На воинов не похожи — может, рыбаки? Осторожничают, боятся иметь дело даже с сомлевшим магом — и слова Хоука заставили их остановиться.
— Базваарад, — с трудом продолжал он, указывая на себя. — Базваарад, Басалит-ан… — Это было все, что пришло ему в голову; он лишь надеялся, что этого хватит, потому что мир вокруг опять завертелся. Он не мог больше держаться, даже под страхом смерти, и тьма вновь поглотила его.