Название: Золотой рыцарь
Автор: МКБ-10
Бета: S.Apparenza
Фэндом: Dragon Age
Рейтинг: NC-17
Жанр: Slash
Пейринг: Кайлан Тейрин/Карвер Хоук
Предупреждение: собственно, из пейринга уже видно, что все это АУ и авторские домыслы. Сомнительное согласие. Прегейм. Остагар. Смерть персонажа (-ей)
Аннотация: Как мы помним, Карвер сражался при Остагаре, но сразу после битвы покинул армию... о чем умолчал младший Хоук?
читать дальше«Новички», - сказал про них толстяк-капитан, когда ополченцы выстроились на пятачке позади штабных палаток. Их было не слишком-то много: стайка волчат с раздувающимися в предвкушении боя ноздрями – все как один поджарые, широкогрудые, жилистые.
«Новобранцы», - поправил его седой граф-маршал. Новичками они были лишь по возрасту — никому в этой шеренге еще не перевалило за двадцать. Но если ты живешь на границе Баннорна, рядом с Имперским трактом, когда тебе постоянно нужно защищать семью то от бандитов, то от волков, то от варваров с юга... «И если твои родные все сплошь отступники», - мысленно добавил Карвер, - то ты уж точно не новичок...
- Ополченцы из Лотеринга, сэр, - он сделал шаг вперед, - Прибыли согласно королевскому распоряжению, чтобы принять участие в компании... и... - Карвер оглянулся на своих деревенских приятелей, которые отчаянно ему подмигивали, стараясь подбодрить, - и чтобы вступить в армию, сэр!
Граф-маршал крякнул и одобрительно оглядел их ровный строй. Латники, лучники, пехотинцы... Безусые мальчишки с начищенными до блеска пряжками на снаряжении, в отцовских кольчугах, с самодельными луками, с добротными мечами, выкованными в деревенской кузне. Они проделали изнуряющий пеший марш, от них разило потом, и они наверняка валились с ног от усталости, но глядели браво. Старый вояка подумал, что будь в авангарде побольше таких молодцов, он бы не сомневался за исход компании.
- Вступить в армию, говорите? – маршал с самым суровым видом разгладил бороду, чтобы мальчишки не заметили его довольной ухмылки. - А знаете ли вы, что такое армия, сосунки?
Парни наверняка пообмирали, и, умей граф читать мысли – он услышал бы не одну молитву Андрасте. Видать, туго было в Лотеринге тому, кто не хотел надрываться в поле и тачать сапоги...
- Мы хотим защищать Ферелден, - внезапно сказал их голубоглазый командир, - Ни у кого из нас нет семей, мы младшие сыновья, нам нечего терять, и мы будем служить короне и Кайлану до последней капли крови.
Он был решителен, и маршал понял, как мальчишке хочется... нет, не то... как ему нужно доказать что-то и остальным, и себе. Таких не убивают в первом же бою, такие хотят жить и идут до конца. Волчата. Пусть дерутся, эти волчата, они нужны короне больше, чем им — королевские гербы на рукавах.
- Его Величество примет у вас присягу завтра на рассвете, - бросил граф и отнял руку от лица, больше не скрывая, что улыбается. - А сейчас живо в лагерь, есть, спать и драить доспехи! И чтоб к утру все были в строю!
Волчата отозвались громовым «Да, сэр!», нестройным и хриплым от счастья.
Заснуть Карвер, понятное дело, не смог. В голове мельтешили Гарреты, бросались оскорблениями: ты неудачник, братец, ты был и останешься вторым, и мне для этого не придется сбегать из дома, махать тяжелой железкой и прогибаться перед начальством...
«Я просто делаю, что должен!» - огрызался Карвер.
«Ты должен защищать семью!»
«Я защищаю вас всех! Я пришел сюда, чтобы спасти тебя, маму, Бетани, Лотеринг!»
«Скажи лучше, за наградами и славой, тщеславный ты щенок!»
Карвер, сцепив зубы, переворачивался на другой бок и погружался в тяжелую дрему, где отец возвращался живым, ставил в угол дорожный посох и обнимал детей... Вот только лицо у него было искажено смертной судорогой, и мать за его спиной, вся в белом, шептала «Малькольм...» и пошатывалась, словно танцевала медленный танец... Карвер пытался разглядеть, что это за украшение у нее на шее, и снова вздрагивал и просыпался в холодном поту, потому что то был крупный и аккуратный шов. А потом пришли гарлоки, и захлопал крыльями исполинский дракон... Карвер сел, смаргивая слезы, и понял, что скоро рассвет.
Дальнейшее закружилось какой-то торопливой ярмарочной каруселью. Разбудить ребят, умыться, завтрак на скорую руку — кусок хлеба с сыром и глоток эля, - лихорадочные сборы, проверка снаряжения, перепроверка, бегом до места построения, опять кто-то отстал, а кто-то потерялся в общей толчее, оглушительный лай мабари, матерщина ополченцев, потом стоять в строю добрые полчаса, ожидая каких-то баннов, и, наконец — хорошо, что впереди только низкорослые южане, - выход командующих...
По самым простым, без украшений, доспехам и желчному лицу Карвер узнал Логейна МакТира. Он затаил дыхание, вглядываясь в жесткие черты прославленного полководца. Позади него держалась миловидная леди Коутрен, рукоять легендарного Летнего Меча блестела тускло и грозно. «Неужели, - думал он, - неужели мы всего в одном дне от Остагара, неужели скоро в бой, неужели это я вот-вот присягну королю, неужели это все со мной, неужели...»
А потом его ослепило солнце...
В детстве Карвер засыпал под истории о Каленхаде, серебряном рыцаре, но тот, перед которым замерло людское море, был золотым. Сияющие волосы, сияющие доспехи, он весь был — золото и солнце, и спелая рожь, и мёд середины лета; и Карвер даже привстал на цыпочки, впившись взглядом в его прекрасное лицо. Знамена склонились перед золотым рыцарем из ненаписанной еще легенды, и сердце Карвера пропустило пару ударов. Потому что только сейчас он понял, что перед ним не видение, а — король. Его король.
Он шел вдоль строя, вглядываясь в лица солдат, останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с кем-то из заслуженных вояк, а Карвер ловил каждое его движение и улыбался, как идиот, потому что ничего прекраснее в своей жизни еще не видел. Это было — как подарок на новый год, как первый поцелуй, как смерть в расцвете сил и на пике славы...
- Хоук! - его толкнули в бок, потому что расслышал он не сразу. - Присяга!
- Демон!
Карвер покрылся жарким потом — неужели забыл слова? «Именем Создателя, - зашептал он, пытаясь припомнить формулу, - и пророчицы Андрасте, клянусь...»
- Ваше Величество, добровольческий отряд из Лотеринга, - гаркнул граф-маршал, имя которого Карвер забыл узнать. - Храбрые ребята! По дороге разбили несколько дозоров порождений тьмы, прошли пешим маршем от самого озера, готовы служить Вашему Величеству. Желают вступить в армию.
Он снова разгладил бороду, любуясь лотерингцами, словно собственными сыновьями.
- Значит, так тому и быть! – звонко ответил король, и Карвер, с ужасом осознав, что беззастенчиво пялится на золотое божество, скосил глаза в сторону, туда, где плескалось на ветру полковое знамя. – Я приму присягу у этих храбрецов.
«Именем Создателя...»
Король сложил руки на крестовине меча и, чуть сощурившись, прислушивался к едва переломавшимся голосам лотерингцев. Танцевали знамена, изредка перекликались собаки, и, казалось, звенел сам воздух.
А когда Карвер поднял голову, его встретил прямой взгляд серых, чуть насмешливых глаз короля Кайлана Тейрина.
- Как твое имя, юноша?
«Он видел... – Карвера бросило в дрожь от ужаса и стыда, - Заметил, как я смотрю, и теперь посмеется! Чего он хочет? Создатель, что он спросил? Я не помню... кажется, имя? Мое имя?»
- Карвер Хоук, – выдохнул он, глядя куда угодно, только не в глаза королю. Голос был хриплый, чужой и какой-то... блеющий. Как стыдно! Так нельзя, ведь на него смотрят ребята... и бородатый граф-маршал, похожий на отца, и непобедимый Логейн, и все на этом поле, все до единого, целое войско!
Он выпрямился, хотя, казалось бы, секунду назад не мог даже пошевелиться, и бодро глянув на Кайлана, закончил:
-...Ваше Величество!
Король впился оценивающим взглядом в его лицо.
- Хоук? Мне незнаком этот род... Из какого ты сословия?
- Моя мать – дворянка из Вольной Марки...
- Отлично! – Король внезапно повернулся к какому-то щеголю из свиты, - Видите этого храбреца, сенешаль? Именно такие парни нужны мне на поле боя! Эти юнцы уже показали себя в бою, не побояться кинуться в гущу сражения, обойдут разведчиков или схватятся с врагом, а не будут трусливо отсиживаться в штабе, играя в алмазный ромб! К демонам ваших дворянских сынков! Этого юношу послали мне небеса... – и он больно хлопнул Карвера по плечу рукой в тяжелой латной рукавице. – Пойдешь ко мне в оруженосцы, Карвер Хоук?
Солнце грозило выжечь ему глаза, а ведь еще так далеко до полдня. Оно отражалось в золотых доспехах, искрило бликами на Летнем мече опешившей Коутрен... Карвер проглотил свое глупое «Что?» и тысячу других неуместных, недостойных мужчины вопросов. Оруженосец короля. Смиренный слуга прекрасного золотого рыцаря. Тот, кто придержит стремя, подаст меч, снимет тяжелый доспех... Древняя, как само рыцарство, должность. И его, Карвера Хоука, младшего брата, неудачника и мямлю, спрашивают – согласен ли он...
- С радостью буду служить Его Величеству! – почти выкрикнул он.
- Вот и отлично, - улыбнулся ему – ему! - король. – Сенешаль, распорядитесь.
И двинулся дальше вдоль строя.
Карвер смотрел прямо на солнце и больше не пытался закрыть глаза.
Сосновые сучья трещали в костре, словно сражались друг с другом полчища крошечных магов.
- Погреться? – спросил его веснушчатый Лесли, третий сын сэра Брайнта из храмовничьего гарнизона Лотеринга (восемь рыцарей, один командир и один знаменосец).
- Да. Хотел узнать, где вас разместили...
- С остальными, понятное дело. И накормили до отвала... А ты? – он отступил на шаг, разглядывая его обмундирование. – Ого! Да ты красавчик! Костюм-то как сидит, мама не горюй! А доспехи дали?
- А как же... Отличные! Я таких даже у заезжих рыцарей не видел...
- Еще бы, - со значением сказал Лесли, и подмигнул Карверу. – Должен же ты производить впечатление!
В его тоне Карверу послышался подвох, что-то вроде непроизнесенной вслух сальной шуточки.
- В смысле? – спросил он со своей самой простоватой улыбкой.
- Ну... Да нет, это все бредни, конечно...
- Э-эй, парень! Если мне что-то нужно знать...
- Брось, Карвер. Об этом и так все знают. У здешних кашеваров и собачников только и разговоров о тебе, да о короле...
- Ну, еще бы... Такого никто не ожидал...
- Думаешь, все о твоем назначении треплются? Ха! Его Величество и не такое выкидывал и еще выкинет... А вот о том, когда он тебя в палатку зазовет, на чарку антиванского...
До Карвера что-то начало доходить, между лопаток скользнула капля пота. Гаррет регулярно бросался такими недомолвками, собираясь подкатить к кому-нибудь на ярмарке. «Кем-нибудь», как правило, оказывались смазливые парни лет двадцати, которых брат тискал в непотребного вида подворотнях... Карвер всегда старался удрать подальше от забавляющейся парочки, пусть даже ему велели не отходить от Гаррета и увести его в случае облавы на отступников.
- Ты это о чем? - миролюбиво переспросил он у Лесли.
- Слушай, да об этом все болтают. Ты думаешь, тот первый оруженосец ему доспехи полировал? Видел я его, смазливый дворянчик, кудрявый такой, глаза как чернослив... на девчонку похож. Ну, думаю, попал наш Карвер. Чернослив королю разонравился, потянуло на голубику...
- Король женат!
- Где она, эта жена, а? А дети где?! Точно не в порядке у них там... Он с оруженосцами развлекается, женушка на троне...
- Ты что несешь-то, Лесли!?
- ...А потом думаю, Карверу ж оно на пользу пойдет, глядишь, а вот и наряды, а вот и поместье, а вот и титул...
Кулак с влажным хрустом смял переносицу Лесли. Тот отлетел в темноту, за рыжий круг света от костра, и забулькал там, захрипел.
- Мало? – спросил Карвер, разглядывая разбитые костяшки, - Или еще добавить?
А потом ушел в развалины, и там его вырвало.
- Ты выглядишь печальным, Карвер, - сказал король.
Он, как всегда, лучился добродушием и был свеж, как майское утро. И это несмотря на то, что вчерашний совет закончился глубоко за полночь, а потом Его Величество еще долго спорил с Логейном. Эти споры становились для Карвера чем-то привычным, в них не то что не рождалась истина, но, кажется, вообще терялось что-то важное... Они говорили о тактике, МакТир рисовал в пыли схемы старинных сражений, Кайлан мечтательно поминал грифонов, но никто из них не обмолвился о солдатах, ополченцах, наемниках, обозных, о мирных жителях тех крошечных поселков, которые лежали между ними и ордой порождений тьмы. Как будто для обоих существовали только схематичные «правое крыло», «авангард», «засадный полк» и еще воз и маленькая тележка ничего не значащих слов... Карвер чувствовал, что сквозь его беззаветное обожание прорастает что-то... Что-то, чему он еще не мог подыскать название. И это его тревожило.
- Никак нет, Ваше Величество, - он широко улыбнулся: улыбка у него, что ни говори, была располагающая, и Карвер это знал. - Просто... скоро в бой.
- Ты ведь уже сражался... Подай мне щиток, Карвер.
По утрам, если утро было спокойным и безветренным – как сегодняшнее, – Кайлан упражнялся в стрельбе, и младший Хоук каждый раз с кряхтением и мысленными проклятьями едва ухитрялся согнуть королевский лук, чтобы натянуть тетиву. Король был силач, каких поискать, в его доспехах не каждый бы смог сделать и пару шагов, но Кайлан легко вышагивал перед строем, неся в руках массивный шлем с султаном светлых перьев. Словно витязь из легенды, словно сам дух войны, справедливой, священной. Иногда Карверу хотелось рассказать ему, что война — это кровь и грязь и, чаще всего, не величественные сражения, а короткие схватки, когда вокруг дышать тяжело от запаха крови и пота, и страха. Но рядом с королем начинало сказаться, что все это — бредни деревенского сосунка, а Его Величество знает правду. Золотому рыцарю хотелось верить беспрекословно.
- Я дрался только с бандитами и варварами, монсеньор. И с дозорными порождений, мы загнали их в болото... - Карвера передернуло, когда он вспомнил жуткий вой захлебывающегося торфяной жижей крикуна...
Взззиу — свистнула стрела и ушла в сторону от мишени. Кайлан выругался.
- Проклятый ветер! И все же... тебя тревожит только это? Не верю. Такой молодец, как ты, не будет ходить, как потерянный, только из-за предстоящего сражения. Что-то еще есть, да? Или кто-то?
Карвер возблагодарил Андрасте за то, что привычно держится на шаг позади Его Величества, и поэтому тот сейчас не мог увидеть его вытянувшуюся физиономию.
- Да... - пробормотал он, - Мои родные... они сейчас в Лотеринге.
- Родные? - звонко рассмеялся король, - Не какая-нибудь синеокая прелестница, а, оруженосец?
Карвер напряженно сглотнул, стало неловко.
- Нет, Ваше Величество, никаких... прелестниц.
- Что тогда?
Демоны Тени! Ну как объяснить ему, что... что Карвер пытается, отчаянно пытается поверить в своего золотого рыцаря, в его победу, в то, что они сметут порождений тьмы и положат конец тому, что у солдатских костров уже называют Мором... Но Карверу страшно. Потому что это он, а не король, добивал завязших в трясине гарлоков, это к нему тянулись их когтистые руки, так похожие на человеческие, это на него скалились зловонные пасти. И если они проиграют сейчас... то эта волна покатится вперед и за два перехода достигнет Лотеринга.
Карверу каждую ночь снятся кошмары. В них рыцарь в сияющих доспехах, бросаясь в битву, поворачивается к своему оруженосцу, и золотые волосы не скрывают оскала черепа на месте лица.
- Больше ничего, монсеньор, - склонив голову, ответил он и подал новую стрелу.
В ночь, когда вернулся Дункан, о котором Карвер слышал так много, что уже, кажется, знал его лучше, чем собственного отца, Кайлан напился. Незадолго до этого он разогнал слуг, потому что не собирался проводить ночь в своей палатке, и Карвер ждал монсеньора один. Вообще-то он мог идти спать, но задержался, рассматривая доспехи и оружие своего короля...
Гаррет, помнится, ругал последнего Тейрина дураком и юродивым: все из-за байки о портретах на бархате, которые самовлюбленный правитель разослал по всем мало-мальски крупным городам. Раньше Карвер считал это гнусной выдумкой какого-нибудь рифмоплета, но, перекладывая с места на места оружие Кайлана, он обнаружил, что кинжал милосердия завернут именно в такой портрет. Вот за разглядыванием «бархатного Кайлана» его и застал король.
Он ввалился в палатку, благоухая алкоголем и мурлыча что-то донельзя площадное, уронил стойку для доспехов (слава Создателю, только стойку — все остальное Карвер как раз приводил в порядок) и вырвал из рук оруженосца свой портрет.
- Мазня по меху, ха-ха! Отличная была шутка, как думаешь, мой мальчик? Как вспомню, сколько писем непристойного содержания мне приходило от благородных девиц... А как брызгали слюной святоши!
- Вам нужно выспаться... - пробормотал Карвер и вернул «Кайлана» на место.
- К демонам сон! Ты знаешь, кого нам привел Дункан?
- Рекрутов Серых Стражей, монсеньор, это все знают.
- Не просто рекрутов, Карвер. Сегодня он притащил гнома, и она — женщина! Такая маленькая, боевая, и с росписью на все лицо! Знаешь, что она сказала мне, когда я обратился к ней, как к леди?
- Откуда, монсеньор...
Кайлан очаровательно надул губы и свел золотистые брови, гримаса вышла суровой донельзя:
- «Не называй меня милой леди, король людей!» - вот что она сказала! - и он расхохотался, смахивая набежавшие слезы. Карвер тоже вежливо хмыкнул. Ему было приятно, что его король так весел, но все же он не мог избавиться от беспокойство, которым все больше прорастала его душа.
Король с размаху приземлился на постель и вытянул ноги. «Сапоги», - понял Карвер. Обязанности слуги ему еще выполнять не приходилось, но ничего против он в данный момент не имел. Став на колени у походного ложа, Карвер принялся аккуратно стягивать с Кайлана обувь. А когда поднял голову, король взял его за подбородок.
- У тебя красивые глаза.
Карвер часто-часто заморгал, не понимая, при чем тут его глаза. Рука, поглаживающая его под челюстью, была широкой и очень теплой, ласковой. А еще то была рука его короля, и все это вместе парализовывало не хуже отравы из корня смерти.
- Верный мальчик, - почти нежно сказал король, - ты ведь не оставишь меня? Логейн считает мой план самоубийством, Дункан читает мне нотации, Анора прислала из Денерима письмо едва ли не с угрозами... Но мы победим — и все они утрутся. Да, Карвер?
- Д-да, Ваше Величество... - выдохнул Хоук, а в следующее мгновение терпкие от выпитого вина губы короля впечатались в его губы.
Так, наверное, бывает, когда случается солнечный удар. Он будто ослеп и оглох, потерял сознание, и его даже чуть затошнило, потому что мужчина, колющийся золотистой щетиной и пропахший вином, лез языком ему в рот, и Карвер ничего, совершенно ничего не мог с этим поделать. Он казался себе полупридушенным кутёнком, которого треплет волкодав, и руки бессильно болтались вдоль тела. А потом его взяли за плечи и потащили на кровать.
«Значит, это правда... - лихорадочно думал Карвер, - то, что болтал Лесли, то, о чем треплются другие... чернослив на голубику... с оруженосцами... как Гаррет и тот рыжий эльф на ярмарке...»
Кайлан, словно хищник, терзал поцелуями его шею, а когда оттянул ворот и прижался губами к плечу, Карвер все же попытался его оттолкнуть.
- Нет? - напряженно спросил король, мгновенно протрезвев (во всяком случае, Карверу так показалось). Он лежал на Карвере, тяжелый, весь золотой от света ночника, с растрепавшимися волосами, которые щекотали голое Карверово плечо. - Это значит «Нет», дитя?
- П-почему?
Он не видел себя сейчас, а если бы видел — предпочел бы сдохнуть на месте. Потому что не должно быть у воина из рода Хоук таких огромных растерянных глаз и выражения побитого пса на лице. Король смотрел на него почти с жалостью.
- Почему что? Почему - ты или почему - я? Я такой, какой я есть, если ты об этом. Кажется, это не запрещено церковью, так? Ты ведь не нежная дворянка, и мне не придется рассказывать, как я несчастлив с женой и как холодны ночи на походе?
- Нет... Почему я?
- Потому что мне этого захотелось. Потому что ты мне понравился. Еще в строю. Такой красивый голубоглазый волчонок. Смелый, честный, неприступный и соблазнительный. Ты бы сам себя видел, Карвер! Да тебя полвойска хотели в тот момент!
Младший Хоук сглотнул, расширившимися глазами глядя на своего короля.
- Так и будем строить святую невинность? - спросил Кайлан, постепенно раздражаясь (смена его настроений всегда пугала Карвера), - у тебя же нет невесты, как я понял, да и вообще никого... Что плохого в том, чтобы потерять девственность с королем, который, к тому же, не стар, не уродлив и давно тебе нравится!
- С чего вы...
- Да ладно! Я вижу, как ты на меня смотришь! Ешь глазами! Думаешь, я поверю, что ни одной постыдной мыслишки не завелось в этой непутевой голове?
Он растрепал густые темные волосы Карвера, а потом прижал ладонь к его щеке.
- Давай, сделай мне приятное. Не хочу еще одну ночь провести в одиночестве. Будешь хорошим мальчиком, Карвер Хоук?
Долгую-долгую секунду Карвер смотрел на свое золотое божество, и ему, как никогда, хотелось заплакать. Рыдать горько, до изнеможения, как когда-то на маминых коленях, и чтобы боль уходила с каждым всхлипом... Но плакать было нельзя, да Карвер и не был уверен, что еще способен выжать из себя слезы. Как будто солнце выжгло ему глазницы. Он приподнялся, податливый, будто тряпичная кукла, и Кайлан взял его за плечи.
- Для начала извинись... - он указал глазами вниз, - Я очень расстроен твоим поведением и требую сатисфакции.
Он уселся поудобнее, расставив длиннющие ноги, и мягко подтолкнул Карвера на пол. Тот не сразу сообразил, чего от него хотят, но тяжелая рука на затылке не позволяла размышлять слишком долго. Потом понял. И почувствовал, как в животе становится холодно. Он долго возился с застежками и, наконец, выпростал член, горячий и напряженный.
- Ну? – нетерпеливо бросил король, которого, кажется, эта ситуация скорее забавляла, чем возбуждала по-настоящему. Карвер медлил, и тогда его голову нагнули к самому паху, мускусный запах ударил в ноздри.
Стоя на коленях, он напряженно сглотнул и обхватил член губами.
Карверу пришлось потрудиться, чтобы Кайлан кончил. Тот полностью руководил его движениями, требовал «Быстрее, демон тебя побери!», «Да возьми ты глубже, скотина!», «Только попробуй выплюнуть!» - и, вздрогнув от накатившего наконец оргазма, так низко нагнул его голову, что Карвера лишь чудом не стошнило от залившего нутро горького семени и члена, упершегося в горло.
- Глотай, - сказал король, - не зли меня.
С губ Карвера капала сперма, он давился, но глотал. Король оттолкнул его и встал, сбрасывая одежду. Карверу тоже велел: «Раздевайся!»
Тот выполнил требуемое, и они с королем замерли друг напротив друга. Карвер впервые видел Кайлана таким — высокий, богатырски сложенный, с практически безволосой грудью и золотистой порослью на ногах и в паху. Он и сам разглядывал Карвера, и, судя по хищному выражению красивого лица, увиденное ему нравилось.
- Ложись, я сейчас.
В одном из своих сундучков Кайлан отыскал маленький медный сосуд и вернулся на постель.
- Это чтобы тебе не было больно, - пояснил он, - Но, даже если и будет немножко, ты ведь не станешь орать, как резаный?
Карвер кивнул. Он вообще не издал ни звука.
- Неплохо было бы тебя вымыть... Но сойдет и так.
Самым обыденным движением король вылил на ладонь немного золотистого масла из медного кувшинчика и взглядом велел Карверу перевернуться. Лежа лицом в подушку, тот услышал, как сзади присвистнули.
- Милостивая Андрасте, какая задница! Да ты просто создан для мужской любви, мой мальчик! Вот увидишь, с этой ночи у тебя начнется совсем другая жизнь... Приподнимись-ка. Да, вот так.
И вслед за этим жирные от масла пальцы скользнули прямо в анус. Карвер старался не зажиматься, и все-таки раз за разом король терпел поражение, даже смазка не помогала.
- Расслабься, малыш, расслабься, - мурлыкал Кайлан, то теребя его мошонку, то просовывая руку под живот. Наконец он сумел вогнать в него два пальца, отчего Карвер болезненно и жалко застонал.
- Хорошо, правда?
Пальцы с чмоканьем покинули его тело, а потом Карвер понял, что король пристраивается сзади. Он отчаянно стиснул покрывало, чтобы не выдать, как это больно.
Член, втискивающийся в него, казался раскаленным, огромным и твердым, как черен меча. Дальнейшего Карвер попросту не помнил... Его трахали, будто шлюху, а он мог лишь жалобно скулить и пытаться расставить ноги пошире, чтобы уменьшить боль. Собственный член болтался, как тряпочный, хоть Кайлан изредка и делал попытки его приласкать. И ничего не было, никакого солнца, только крупный мужчина за спиной, трущиеся о бедра волосатые ноги, ритмичный шмякающий звук и темнота.
Кайлан кончил в него, а потом еще раз, ему на живот, пока Карвер валялся почти без сознания и король дрочил себе его рукой. Светильник к тому времени догорел, и за пологом палатки раздавались голоса часовых. Скоро начнет светать...
- Было здорово, - шепнул король в его спутанные волосы, - но сейчас я хочу поспать. Сможешь одеться, Карвер?
Наверное, он не мог, потому что Кайлан сам натягивал на него штаны и помогал со шнуровкой.
«Зачем он это? - думал Карвер, подчиняясь одевавшим его настойчивым рукам, - Что ему до того?» А потом, сидя на корточках, король чмокнул его через одежду в горящий огнем анус.
- Спасибо, чудесная дырочка.
Сил на стыд уже не осталось, поэтому Карвер не смог сдержать смешок.
- После победы я буду трахать тебя ночь напролёт, - пообещал король, глядя на него снизу вверх и улыбаясь, как мальчишка. - Это будет мой личный трофей. Так что постарайся не погибнуть в бою, Карвер Хоук.
И почему-то после этих слов вышедшему в зябкое утро Карверу уже не хотелось плакать.
...Он идет по выжженной солнцем равнине.
Рука перевязана криво — им самим. Сочится кровь, но рана несерьезна, всего лишь взрезана мякоть, кости целы, и даже голова не кружится так, как утром. Хотя кружится все равно, и его периодически мутит. Он опускается на колени, блюет желчью и выпитой из лужи водой. Иногда останавливается у ручейка или новой лужи, торопливо лакает, словно загнанный пес-мабари, а потом, услышав что-то за своей спиной, ныряет в овраг, и лежит тихо-тихо, пока не промаршируют по тракту кованые сапоги порождений тьмы.
Ночью он прячется тщательнее, но не может сомкнуть глаз, слушая резкие крики хищных птиц, шорох и хруст. Иногда ему удается поймать змею и, разможжив ей голову, он поджаривает на маленьком костерке из травы и мха белое змеиное мясо. Если в отдалении слышится гул, он тут же забрасывает костер заранее снятым дерном.
Все это Карвер Хоук делает не потому, что хочет жить, а по инерции, как не может не катиться под гору однажды потревоженный камень.
Карвер не здесь. Он далеко-далеко, на залитом солнцем стрельбище, подает королю стрелу за стрелой, и тот улыбается и попадает в яблочко, прямо Карверу в сердце.
...Золотого рыцаря сминает, будто хрупкую куклу, ревущий от боли огр.
Этого нет.
Он там, где седой граф-маршал поглаживает бороду и улыбается лотерингским щенкам, будто собственным сыновьям.
...Старому воину подрубает ноги подкравшийся сзади генлок, и тот, запрокинувшись, падает среди трупов, а еще пара или тройка чудовищ колет и рубит его, и в ярости топчет ногами.
Этого нет.
Он там, где веснушчатый Лесли отплясывает на бочке из-под эля, как кабацкий забулдыга, они все пьяны здесь, потому что одержали первую победу и выбили порождений из Остагара.
...Отравленный скверной мабари с воем опрокидывает лотерингского латника и, прижимая к земле еще живого, бьющегося, кричащего, выжирает ему лицо.
Этого нет.
Ничего этого нет. Логейн не предал, Летний меч Коутрен не вложен в ножны, Дункан сражается бок о бок с маленькой гномкой, лотерингцы не бегут, не гибнут от скверны, и ничего не грозит их дому.
Ну нет, он выживет. Вернется домой и уведет отсюда упрямца Гаррета, сестренку и мать. Чтобы они никогда не узнали, как это - потерять все.
А с неба смотрит солнце, и он чувствует, что должен кому-то... должен дойти.
«Постарайся не погибнуть в бою, Карвер Хоук...»
И Карвер Хоук улыбается солнцу спекшимися губами.
мини
Название: Золотой рыцарь
Автор: МКБ-10
Бета: S.Apparenza
Фэндом: Dragon Age
Рейтинг: NC-17
Жанр: Slash
Пейринг: Кайлан Тейрин/Карвер Хоук
Предупреждение: собственно, из пейринга уже видно, что все это АУ и авторские домыслы. Сомнительное согласие. Прегейм. Остагар. Смерть персонажа (-ей)
Аннотация: Как мы помним, Карвер сражался при Остагаре, но сразу после битвы покинул армию... о чем умолчал младший Хоук?
читать дальше
Автор: МКБ-10
Бета: S.Apparenza
Фэндом: Dragon Age
Рейтинг: NC-17
Жанр: Slash
Пейринг: Кайлан Тейрин/Карвер Хоук
Предупреждение: собственно, из пейринга уже видно, что все это АУ и авторские домыслы. Сомнительное согласие. Прегейм. Остагар. Смерть персонажа (-ей)
Аннотация: Как мы помним, Карвер сражался при Остагаре, но сразу после битвы покинул армию... о чем умолчал младший Хоук?
читать дальше