ДА-2/35

[Papa-demon]

Андерс/м!Хоук.
При романтических отношениях Хоук убивает Андерса в конце. Последующие переживания Хоука. Реакция Справедливости.
Ангст.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Выполненная заявка, Хоук(m), Dragon Age II: кинк-фест, Справедливость

Comments

[Гость]

Confiteor*

__
* покаянная молитва

Тронный зал весь из трещин, пятен и портретов. Иногда Гаррету Хоуку, новому киркволльскому наместнику мерещится, что пятна и трещины тоже складываются в портреты – в суровые морщинистые лица, в пустые злобные бельма, слепые и видящие одновременно; кляксы масляной краски следят за ним, краска трескается, когда портреты неодобрительно поджимают губы.
Убийца, твердят портреты.
Захватчик, повторяют они.
Узурпатор, смутьян.
- Нет, - отвечает Хоук, стискивая переплетенную рукоять меча. – Я сделал то, что нужно было сделать.
Портреты преследуют его день и ночь; Башня глухо стонет от ежедневных донесений, а у ног Хоука бьется издыхающим животным Киркволл. Эта полудохлая тварь сама приползла, умоляя: защити нас, Защитник; но теперь, несколько недель - месяцев? - спустя, Хоуку кажется, что он ошибся.
Проматывает назад, словно листает страницы.
Ошибся, когда согласился на высокий пост – и теперь в крови по колено, по пояс, а когда кипящая кровь (заклинание кровавой магии, Хоук успел попробовать на себе) подступит к горлу - умрет, но это совсем не страшно.
Ошибся, когда встал на сторону храмовников.
Ошибся, когда...
- Нет, - повторяет он, потому что по тронному залу бродят призраки; изможденный Марлоу Думар гортанно стонет и зовет своего сына, Шеймус выглядывает из окна, протягивая ухоженные белокожие руки в сторону порта – там его друг, его близкий... человек, который не был человеком. Ворчат аристократы, шуршит пергаментом строгий, как церковные обеты, сенешаль Бран. Иногда Хоук замечает даже обозленных друг на друга Мередит и Орсино; и отшатывается от призраков – впрочем, после смерти эти двое по-прежнему заняты друг другом.
По плитам течет кровь, которую видит только Хоук. Он грозит кулаком – портреты, вы ничего со мной не сделаете, и Киркволльская болезнь не отравит меня, я имуннен, как Стражи – к скверне порождений тьмы. Я Защитник. Я...
Ошибся, повторяют портреты; ошибся когда убил Андерса.
С этим спорить тяжелее всего. Стоит шагнуть – попадешься в ловушку, и все призраки исчезнут; все, кроме одного. Андерс всегда стоит поодаль, у него яркая кровь на губах и глаза покрыты синеватой лириумной пленкой. Даже после смерти Андерс борется с духом – ты же знаешь, шепчет он Хоуку, и тот способен только отмахиваться мечом в пустоту; хорошо, что ночь, хорошо, что не видит никто, что новый правитель города так же безумен, как предыдущий.
- Убирайся, - кричит Хоук.
- Ты взорвал Церковь. Ты во всем виноват. Ты клятый, огры тебя сожри, террорист и убийца, заслужил смерти, - повторяет Хоук, сглатывает и пытается оттолкнуть бесплотную фигуру.
Может быть, потому что тянет коснуться к бесплотным окровавленным губам губами. Андерс ждет его на пороге, не протестует в ответ на обвинения, но и не уходит. Хоук возвращается в имение, там только хуже. Вещи Андерса повсюду, так и не выбросил. В бумагах очередная дурацкая листовка про свободу магов – Хоук высмеивал Андерса, «свобода только для тех, кто достаточно силен, чтобы взять ее».
Что ж, он доказал. Он заставил этот город пасть ниц и облобызать пятки; а если более слабые – в данном случае, маги, расплатились жизнями – не имеет значения. Логика равно кунари и тевинтерских магистров; в конечном итоге, самая чистая и правильная, как первородный лириум.
Сила – это сила.
Ничего кроме.
Хоук убеждает Андерса до поздней ночи, засыпает в бреду и под утро. У Хоука неопровержимые доводы.
Утром – все с нуля. У Авелин темные круги под глазами, оттенка крови порождений тьмы, сухие обветренные губы и свалявшийся колтун вместо всегда строго уложенных рыжих волос.
Она мерно докладывает: цифры, факты. Суть проста: после резни в Казематах, город подыхает. Несмотря на все попытки сдержать, Киркволл вцепился и прогрыз собственное брюхо, вывалил на песок дымящиеся кишки и теперь колотится в стекленелой агонии. Разбойники хозяйничают средь бела дня. Мародеры грабят покинутые дома. Аристократия бежит, а горожане ловят – и среди них попадаются маги, которых запредельный ужас моментально выворачивает наизнанку, в одержимых.
Хоука тянет заткнуть уши. Хоук не пожалеет, что стал наместником; нет, никогда. Он хотел этой силы – теперь сожрет ее вместе с дерьмом в кишках.
Он принимает решения, но все больше чудится – все равно, что пытаться вылечить гангрену одними молитвами.
Позже заглядывает Варрик. Гном держится лучше прочих, но тоже добавляет к отчету Авелин красочных подробностей, которые Хоук предпочел бы не слышать.
И – другое.
О том, что Бетани не уходит из полуразрушенных Казематов третью ночь. О том, что Себастьян живет на осколках церкви. Хоук кивает: понятно. Мы все ловим своих призраков, по крайней мере, твой не упрекает тебя в предательстве, сестренка. По крайней мере, ты пытался предупредить свою Жрицу, Себастьян.
О том, что Фенрис вместе с разъяренной толпой врывается в каждое поместье, убивает оставшихся магов – «он изрубил в куски четырехлетнюю девочку, когда заметил, что та играет шариком энергии». Хоук подозревает, что Варрик умолчал о паре деталей. Например, о том, что Фенрис нанизал детскую голову на меч и потом швырнул, словно трофей, торжествующей толпе.
О том, что Изабелла советует уходить. А Мерриль уже пропала – ее видели на Расколотой Горе, она шла к пещере вартералла, уточняет Варрик.
Хоук вновь кивает, вдыхая кислятину безумия. Словно лириумный идол Мередит раскололся на тысячу кусочков, вонзился в сердечную аорту каждому из них.
Варрик не договаривает: ты виноват, Хоук. Хоук благодарен: вполне хватает портретов и призраков. Вечер наступает слишком быстро.
Кресло наместника довольно удобное; после захода солнца – кровь за окном вплескивается и затапливает, но он привык, ко всему привыкаешь, - приходит и Андерс, сквозь дрему Хоук ощущает, как тот прижимается горячим лбом к коленям. Хоук в кресле, Андерс - на ступеньках, между его лопаток нож – одна рукоять торчит, входил он тяжело в сухощавую спину, а если вытащить, все кровавое небо Киркволла хлынет на хоуковы ладони.
Поэтому достаточно просто ерошить светлые волосы и молчать.

[Гость]

- Я все сделал правильно. Прости меня, я должен был убить, - шепчет Хоук, и рывком за шиворот поднимает Андерса с колен, слизывает кровь с губ.
Как и мечтал.
«Сумасшедший», - короткая мысль.
Не более сумасшедший, чем Бетани, поселившаяся на заброшенной площадке Казематов или Себастьян – на руинах Церкви.
Не более сумасшедший, чем оргазмирующий от резни магов Фенрис, чья ненависть разрослась уродливой опухолью и вытеснила разум и личность.
Не более...
- Я все сделал правильно, - повторяет Хоук, и на губах его яркая, соленая легочная кровь. Он убил Андерса быстро, призраку не на что жаловаться.
Андерс молчит.
Андерс согласился, правда? Хоук хватает его за подбородок, чтобы получить что-нибудь вроде – да, ты прав, а я был идиотом. В конце концов, разве Андерс не принял смерть спокойно... наверное, спокойнее, чем Андрасте на костре?
- Я все сделал правильно! Я не должен был допустить хаоса в городе. Я должен был защитить мирных жителей, а Круг все равно обречен... и ты сам видел, сколько там магов крови. Я сумею восстановить порядок, - а здесь замолкает, потому что лжет.
Андерс ухмыляется.
Андерс готов произнести манифест или даже два; Хоук отступает к портретам и трещинам на стенах, часто выдыхая.
Впервые за многие недели Андерс – призрак Андерса - вспыхивает синим.
- Справедливость, - проговаривает Хоук. Сжимает кулаки, выхватывает двуручник. Вот кого он готов уничтожить, вот кого ненавидит пуще всех демонов, одержимых, работорговцев и малефикаров – проклятого духа.
- Ты должен сказать мне спасибо, предатель, - голос из льда и железа, из самой Тени. Хоука передергивает. Только что – Андерс, не вполне реальный, но мягкий и свой; его было весело высмеивать и иногда по-настоящему приятно унижать – о, эти щенячьи глаза цвета жженого сахара; но Справедливость...
- Спасибо за то, что я сохранил его для тебя.
- Сдохни!
Хоук бьет – ударом плашмя, лезвие свистит сквозь Андерса-Справедливость. Вокруг все зыбкое и мерное; он понимает – дух затянул его в Тень.
- Я бессмертен, Хоук. В отличие от тех, чьи судьбы ты взялся решать.
- Судьбы? Может быть, магов? Да-да, я знаю твои доводы – их довели, и там были дети, только одержимых не меньше, а уж о магах крови и подавно молчу...
Мягкие черты лица Андерса переливаются. Синий цвет заостряет в углы, иглы, и все иглы – под ногтями Хоука.
- Я пытался спасти Киркволл. Клянусь словом Создателя, я...
Справедливость молчит. Кровь на губах Андерса теперь лириумная, словно фенрисовы татуировки; Хоука передергивает, потому что вспоминает рассказы Варрика. Детская голова на кончике меча? О да, верится легко – во время зачистки Казематов эльф протыкал учеников насквозь, с особым наслаждением; «я давлю зло в зародыше», пояснил он.
- Я... не предавал Андерса. Он предал меня. Он, в конце концов, начал все это, он взорвал долбанную церковь!
Хоук кричит и плюет в полупрозрачное сияющее лицо. Справедливости все равно.
Кусками отваливается кожа, клочьями – волосы, к ногам падает ухо с золотой серьгой – Хоук думает, что ему всегда нравилось покусывать проколотую мочку.
Обнаженный дух прекрасен – слепящее ярко-синее зарево.
Обнаженный дух страшнее всего на свете.
Хоук пытается метнуться прочь, чтобы потом ринуться в новую атаку, но вокруг – размытые линии Тени; Хоук повторяет – я все сделал правильно, одни и те же объяснения, навязшие в зубах и протухшие еще месяцы назад. Он не боится Справедливости, но знает, что тот скажет:
- Не оправдывайся передо мною, Хоук. Ты сам свершил суд и вынес себе приговор.
Хоук вздрагивает, а потом улыбается.
И шагает к Справедливости – даже теперь у духа очертания фигуры Андерса, это успокаивает.
- Да. Да. Я знаю. Так нужно.
Он безумен.
Он отравлен Киркволлом, может быть; но лучше так, чем багряная скверна осколков идола.
Он исправит то что натворил.
- Слишком поздно возвращаться. Ты продолжишь то, что он начал. Не бойся, Хоук: я не буду жесток к тебе.
Сияние заползает в вены Хоука, змеится в кровотоке, кусает кости и заставляет сердце рваться и захлебываться кровью. Хоуку кажется, что сейчас и его кожа-волосы отвалятся, не выдержав могущества Справедливости, одновременно зная: вытерпит. Андерс ведь сумел; какой-то глупый маг сумел…
«Не будешь?»
Теперь общаться легче. Мысленно.
Хоука ждет приятный сюрприз: Справедливость в его мозгу отвечает голосом Андерса:
«Я говорил, что мы одно целое. Теперь... нас аж трое. А я не могу на тебя долго злиться».

[sword-slashed]

о, шикарно.
дарк и драйв.
отлично!!

[feyra]

Гость вау О_О уж насколько тема зыбкая и неприятная, написать такое, чтобы мне понравилось... О_о
вы герой, автор) хотелось бы узнать, кто вы

[Piemont]

хоть кто-то упомянул, что Справедливость фиг высвободился из тела Андерса.
классный фик: всем пипец, особенно магам - красота *_*

[Реати]

Оу, потрясающе. Я побаивалась это читать, но оно классное. Спасибо, автор!

[Сар-Лита]

автор, это было обалденно! Спасибо, огромное вам спасибо!
/ушла восхищенно перечитывать/

[Братец Аленушка]

Спасибо вам огромное, автор. Это совершенно восхитительно!
Слов нет, одни эмоции остались

[Гость]

Спасибо всем.

Автор.

[Гость]

Вскрытие гнойной раны, а не фик.
Написано хорошо, читать неприятно.

[White Kou]

ух как мощно! автору ура!

[~Aliss~]

Пробрало аж. До чего не люблю дарки, но это потрясающе.

Очень понравилось.
Настроение текста и настоящее время/стиль сочетаются просто потрясающе; атмосфера разрушающегося Киркволла и охватившее команду безумие выписано замечательно. И окончание - сплошной восторг.
Спасибо большое. ))

[Гость]

автор благодарит всех прочитавших за отзывы

Гость ну заявка же не самая радужная

[chastity_first]

Создатель, это прекрасно. Мрачно и прекрасно. И чувства Хоука, и его призраки, и хаос в Киркволле, и безумие спутников... это самое лучшее и самое атмосферное исполнение, что я видела на этих турах. Автор, вы...

[slane69]

Неплохо получилось)) Заказчик довольна))

[Братец Аленушка]

Автор, ну откройтесь, а? Кому в любви-то признаваться?

[Achenne]

Открываюсь
Спасибо всем еще раз =)

[Aihito]

Это прекрасно. Автор, ваш фик пробирает до костей.

[Братец Аленушка]

Achenne Я угадала
Я вас обожаю!

[Механический дракон]

как всегда, ненавижу Фенриса.
По моему, Хоуку повезло) СЛился с любимым, так сказать Хд

[_Иволга_]

а я почти сразу автора опознал
Achenne, спасибо)
Пробирает, заставляет задуматься. Впрочем, как и все что ты пишешь=)

[Achenne]

Aihito Уртемиель, дракон с номером Эпсилон АД700
спасибо

~Marsya~ _irish_
я даже боюсь спрашивать, каким образом опознали

[Братец Аленушка]

По стилю)

[_Иволга_]

Achenne
плюс к предыдущему оратору.
У тебя... стиль своеобразный. И всегда есть логический обоснуй происходящего, помимо отличной эмоционалки, что торкает...
хотя с убийством ребенка я бы поспорил(((

[Fish.]

заявка прям напугала, но реализация... очень-очень!
конец особо... порадовал, если можно так сказать)

[Гость]

Что за лёгочная кровь такая?

[~Хару-Ичиго~]

Хм. Глядя на заявку вспомнил свой фик, но боюсь, что всё же оффтоп, поэтому могу автору заявки просто кинуть ссылку на умыл,

[Гость]

Жажда

Прости меня... Как холодно в груди...
Невыплаканных слез стена до неба.
Прости, не уберег... Прости, что позади
Несбывшаяся сказка, злая небыль

- Х-хоук... - выдыхает свистящий голос.
Хоук вздрагивает, оглядываясь, беспомощно шарит руками по постели. Вот, сейчас, наткнется ладонью на теплое бедро Андерса, тот проворчит что-то сквозь сон, повернется, привычно прижмет к кровати, забросит руку на грудь, будто успокаивая. И все будет хорошо, обязательно.
- Х-хоук...
Ладони беспомощно скользят по ледяным простыням, этот холод пробирается под одеяло, крадется к сердцу, обвивает вкрадчиво шею, сдавливая легонько.
- Х-хоук...
Хоук вскакивает, рывком раздергивает портьеры, бледный утренний свет сочится в комнату, в которой давно уже осталось лишь два цвета, серый и черный. Выдыхает нервно, прислоняется к стеклу лбом.

Тихий всхлип, разрывающий мертвую тишину... Конечно, что-то там гомонят вокруг, шепчутся в ужасе, звенят чьи-то голоса. Но это там, за гранью четко очерченного круга, в котором есть только двое.
- Я люблю тебя, - неуклюже бормочет Хоук, прижимая к себе мага.
Андерс улыбается и молчит, в широко распахнутых глазах отражается небо. Темные капли на мостовой складываются в причудливый узор, наверное, по таким предсказывают судьбу гадалки.
- Я люблю тебя, - беспомощно повторяет Хоук, не в силах выпустить мертвого возлюбленного, убитого его же рукой.

- Я люблю тебя, Андерс.
- Я тоже люблю тебя, Х-хоук.
- Прекрати, - просит Хоук, облизывая пересохшие губы.
- Пить хочеш-ш-шь? - спрашивает невидимый собеседник. - Испей чашу страданий, Хоук, вот то, что должно утолить твою жажду мести... жажду Справедливости... Жажду меня!

[White Kou]

огогошки! проняло, даа...
похоже на продолжение первой работы