Pride of Kamael
Побродив по BFC и BFC-kink, я все-таки решила вернуться на родину.На первом модер сказал "фи, никанон", на втором тишина. А мне, как начинающему фикрайтеру, оченно важны отзывы читателей.
Название: Воля Кун
Автор: White Kou
Бета: KirioSanjouin
Фандом: Dragon Age II
Рейтинг: от G до NC-17
Персонажи и пейринги: Сеймус Дюмар, Ашаад и некоторые другие персонажи
Жанр: Slash, missing scene
Аннотация: Сбежав из Киркволла наследник престола встречает кунари
Предупреждения: автор специально не делал сносок на перевод кунарийских слов, чтобы читатель почувствовал себя на месте Сеймуса, и вместе с ним постиг обычаи и язык этого удивительного народа
Статус: в работе
Глава 1Глава 1Сеймус брел по пляжу Рваного Берега, пиная камни носком своего дорогого кожаного сапога. Солнце клонилось к Западу, а легкий камзол совершенно не защищал от пронизывающего морского бриза. За спиной был Киркволл и всхрапывающий жеребец.
Сегодня он снова сбежал, мерзко разругавшись с отцом. Наместник наорал на сына в присутствии служащих и сенешаля: "взбалмошный мальчишка" влез в очередную авантюру, и Брану пришлось изрядно попотеть, чтобы аристократия не судачила о новом способе развлекаться, который придумал сын Наместника. Сеймус надрывая горло пытался доказать отцу, что нет ничего зазорного в том, что он в одних подштанниках сигал с утеса в Недремлющее море вместе с городской ребятней.
- Дерьмо! - парень злобно пнул камень побольше, и тут же запрыгал на месте: тонкая кожа обуви не смягчила удар камня о нежные пальцы ноги. Сеймус опустился, потирая ушибленную ступню: он злился на себя, на отца, на этот проклятый Киркволл с его напыщенными аристократами и вообще на весь мир. Неужели так сложно позволить ему просто быть нормальным? Ему 20, он уже мужчина, он хочет научиться самым обычным вещам, которые доступны другим юношам его возраста: ловля рыбы, кулачные бои, посиделки в шумной компании за кружкой эля. А вместо этого он вынужден сидеть в Крепости или у себя в поместье, словно узник: учить ненужные ему языки, читать неинтересные книги, вести нудные беседы с зарвавшимися ноблами и ухаживать за их тупоголовыми дочурками, разбавляя скуку тайными связями с себе подобными.
Парень вздохнул и сел на большой камень, уставившись на море. Твердая поверхность была еще теплой, но пройдет 3-4 часа и станет совсем холодно. Сеймус любил Рваный Берег за ощущение свободы и огромного пространства, которое ласкало взор своей необъятностью. Они часто гуляли здесь всей семьей под присмотром вооруженной стражи, когда ему было семь. Но, однажды, они попали под сильный дождь, и его мама слегла с лихорадкой. И уже больше не встала с кровати. Умом Сеймус понимал отца, который так трепетно пытался уберечь своего сына от всех бед и опасностей, но молодое сердце требовало свободы.
Сенешаль Бран всегда повторял Дюмару, что пройдет еще 5-6 лет, "малыш Сейми" повзрослеет и станет правой рукой своего родителя, готовясь перенять у него трон. Сеймус лишь передергивал плечом: меньше всего хотелось становиться Наместником - эта жизнь в клетке не подходила ему, и Бран с отцом прекрасно это понимали.
Парень обнял себя руками: как бы он не злился, он любил своего отца. А отец любил его. И обижать старика ему совсем не хотелось, ведь тому и так приходилось несладко в этом вечном круговороте интриг и лживых подхалимов. Пора возвращаться, чтобы до темноты успеть добраться до города: пустынные ущелья на побережье часто служили пристанищем для разбойников и прочей швали, - не хватало им попасться. Сеймус поднялся и сделал глубокий вздох, стараясь пропитать каждую клеточку своего тела свежим морским воздухом. Он должен поговорить с отцом и попытаться доказать ему, что не сможет жить взаперти. Он молод и пытается найти свое место в жизни, неужели это преступление?
Юноша пошел вдоль берега, пытаясь найти песчаный подъем на тропу - лошадь, в отличие от хозяина, не могла скакать меж каменных валунов, которые начинались на подходе к Киркволлу.
Увидев вдалеке одинокую массивную фигуру, Сеймус поспешил к ней, надеясь выпросить немного воды: сбегая из города он, как настоящий беспомощный аристократ, не догадался прихватить с собой флягу с водой, не говоря уже о еде. Приблизившись, парень немного испугался - фигурой оказался рогатый представитель расы кунари. Сеймус еще никогда не видел кунари вживую, - только на картинках в книгах, - его заинтересовали рисунки, которые толстыми красными мазками покрывали спину и, наверное, грудь, воина. То, что это воин, парень понял по массивному копью, которое кунари расположил справа от себя. Левой рукой рогатый что-то увлеченно рисовал на пергаменте.
Сеймус заинтересовано подошел почти вплотную: кунари лишь мельком равнодушно глянул на него и продолжил свое занятие.
- Здравствуй, - сын Наместника был воспитанным молодым человеком, а потому поздоровался первым.
Воин медленно повернул голову в его сторону и уставился на незнакомца тяжелым взглядом.
- Shanedan, imekari-bas.
Парень ощутил, словно низкий глухой голос раскрашенного кунари пробирается под кожу, вскрывая его сущность. Это было странно.
- Я... меня зовут Сеймус Думар. А... ты?
- Ashaad, - спустя несколько секунд произнес воин.
- Я хотел ... Не найдется ли у тебя немного воды, Ашаад? Я с утра ничего не пил.
Воин молча залез в сумку и протянул Сеймусу найденную там флягу: маленький баз не представлял опасности, а воля Кун не запрещала помогать просящим.
Напившись, Сеймус осторожно присел рядом с Ашаадом, держа лошадь под уздцы.
- А ты... рисуешь, Ашаад?
- Я исполняю волю Аришока, - оказалось, что грозный воин вполне сносно владел всеобщим. - Я должен составить карту этого берега, - он обвел рукой побережье. Сеймус невольно залюбовался тем, как под серой кожей кунари заиграли мышцы.
- Аришок, - парень помнил раздраженные разговоры отца о том, что кунари заняли добрый кусок территории в Порту, аргументируя это тем, что их корабль затонул, а они ждут новый. Воин продолжил свое занятие, не обращая внимания на сидящего рядом Сеймуса, который мялся и никак не мог осмелиться задать свой вопрос. - Ашаад, скажи... каково это быть кунари?
Ашаад удивленно замер и уставился на мальчишку: неразумные чужаки редко интересовались Кун.
- Qunari живут, следуя Qun. Так заповедал ashkaari Кослун. Мы рождаемся и живем по воле Qun, исполняя свою роль наилучшим образом. Я был рожден воином, и стал Ashaad, и нет иного пути кроме этого.
- То есть... Ты хочешь сказать, что роль каждого из вас определяется еще с рождения?
- Да.
- Тогда я не так уж отличаюсь от тебя, - поник Сеймус. - Я сын Наместника и должен перенять престол своего отца, но... Это не то, чего я хочу от жизни.
Ашаад внимательно рассматривал bas перед собой. Определять возраст людей он не умел, но понимал, что перед ним молодой мужчина, который еще не достиг зрелости ума. Сын Наместника - такой пленник пригодился бы Аришоку, думал Ашаад. Но приказа искать выгодных заложников не было, а, значит, трогать мальчишку не было необходимости.
- Если imekari не подходит его роль, данная при рождении, tamassran находят им другую судьбу. Место qunari там, где они полезны.
Сеймус ощутил прилив радости, как будто он был кунари, и сейчас его определят туда, где ему непременно понравится; парень захотел задать Ашааду еще вопросы, но его массивный собеседник поднялся и стал собираться.
- Эм, ты...
- Я закончил здесь. Другое место, - и, развернувшись, пошел вдоль берега. Сеймус с минуту стоял и кусал губы, размышляя: воин шел в сторону противоположную от Киркволла, и парню следовало бы развернуться и пойти своей дорогой, но, с другой стороны, не каждый же день ему попадаются кунари, с которыми можно поговорить.
Младший Думар потрусил за воином, и, догнав его, продолжил спрашивать о кунари и их традициях. Ашаад отвечал коротко, рваными фразами, перемешанными словами на своем языке, но спохватывался, и пытался объяснить юному баз их значение. Пока они шли, Сеймус услышал историю о пророке Кослуне и о том, как стая саранчи помогла тому познать путь Кун. Парень никак не мог уловить связь между этими событиями, но молчал, ощущая себя недалеким глупцом рядом с Ашаадом: воин говорил кратко, но четко, в то время как люди использовали слишком много ненужных слов, чтобы выразить ту или иную свою мысль.
Диск солнца коснулся моря у горизонта, когда Сеймус услышал громкий свист, и из-за скал выпрыгнуло около десятка разбойников. Лошадь Сеймуса громко заржала и встала на дыбы, дернув растерявшегося хозяина на себя. Разбойники стали метать камни пращами, когда Ашаад ринулся в бой. Но, чтобы уложить кунари понадобился бы целый булыжник. Мародеры запоздало осознали свою ошибку, посчитав одного варвара с сумками и разодетого аристократика с лошадью легкой добычей; а вот Сеймусу вполне хватило и метко запущенного камушка, который поздоровался с его затылком, пока парень пытался успокоить лошадь. Вскрикнув, младший Думар осел на камни, а конь, не желая больше участвовать в сомнительных авантюрах хозяина, умчался прочь.
Глава 2Глава 2
Сеймус пришел в себя поздним вечером. Почуяв запах чего-то съедобного, он открыл глаза и медленно поднялся на соломенной лежанке, скрепленной толстыми нитками. Рядом приятно потрескивал костер, возле которого на корточках сидел Ашаад и флегматично поджаривал рыбу, нанизанную на металлический прут.
Парень поморщился от резкой боли в затылке: голова шумела, а в животе неприятно мутило. Заметив его пробуждение, кунари молча протянул флягу с водой.
- Спасибо, - прохрипел Сеймус. Он осмотрелся вокруг: они находились в какой-то пещере, рядом шумело море и... снаружи было темно. - Вот демон, - Дюмар подтянул колени и опустил на них голову, понимая, что попал: о мирном решении конфликта с отцом можно было забывать. Сенешаль Бран снова поднимет на ноги стражу, чтобы его разыскать - тайно, разумеется - тихо и без огласки.
- Пожуй, - Ашаад протянул ему засушенный стебелек какого-то растения. Сеймус послушно потянулся за ним, отмечая про себя, насколько его кисть оказалась меньше ладони кунари: при желании тот мог бы сломать руку парня буквально двумя пальцами. Положив в рот стебель, Сеймус шевельнул челюстями и поморщился - растение оказалось приторно кислым, с горьковатым оттенком. Он усердно работал зубами, стараясь не сильно кривиться - Ашаад с интересом наблюдал за маленьким баз.
- Выплюнь, - приказал он, когда зубы Сеймуса превратили растение в кашицу.
Парень сделал удивленные глаза. Выплюнуть? Это же... неприлично. Он медленно поднялся и отошел в стене. После этой дряни во рту все свело от оскомы, хотелось поскорее смыть это противное ощущение. Но когда он попросил воды, Ашаад коротко ответил:
- Нельзя.
Сеймус опустился на лежанку и сверкнул глазами: он ненавидел, когда ему приказывали. Кунари лишь покачал головой - этот баз напоминал ему новокупленного невыдрессированного раба - гордый, непослушный и, к тому же, неуклюжий, словно дитя, которое еще не знает своего пути.
Ашаад понюхал рыбу, и, оставшись довольным результатом, протянул один прутик Сеймусу. Парень без зазрения совести схватил его пальцами, но через секунду вскрикнул и мог бы испортить свой ужин, если бы воин не подхватил вовремя упущенный им "шампур".
- Демон! - парень сунул обожженный палец в рот, извиняющееся смотря на Ашаада. - Слишком горячо, прости, - ему было жутко неудобно из-за своей изнеженности и беспомощности. Кунари едва слышно вздохнул, и, перехватив в одну руку оба прутика, вышел наружу. Вернулся он с двумя толстыми листьями в руках, которые вручил Сеймусу. Теперь парень мучился, истекая слюной на горячую ароматную рыбу у себя перед носом, в то время как Ашаад медленно и не без удовольствия похрустывал ею в стороне.
На улице бесновался ветер, волны с ревом штурмовали скалистый берег, а юный сын Наместника наслаждался, осторожно прихватывая зубами жаренную на костре рыбу, и понимал, что это самый вкусный ужин за всю его бестолковую жизнь. Ашаад время от времени поглядывал на парня, который вертел готовой во все стороны, аккуратно откусывая пышущие жаром кусочки мяса, и пробегал шустрым язычком по раскрасневшимся от горячей трапезы губам. Юный баз казался ему слишком изнеженным, но... без фальши, как иные чужаки. В конце концов, он без страха подошел и попросил у него воды, в то время как другие встретившиеся на побережье или убегали, не чуя под собой земли, или же пытались ограбить: глупцы, один кунари стоил двух десятков баз!
Впервые в жизни Сеймусу было стыдно за свои манеры: он любовался, как быстро кунари поглощал свой ужин, выплевывая в сторону крупные косточки, в то время как он, обжигая губы, пытался есть, и тщательно пережевывал, стараясь не подавиться. Рисунки на теле кунари в отсветах костра казались ему какими-то мистическими знаками, нарисованными жертвенной кровью. Парень дернул головой, отгоняя от себя эти мысли - какая к демону жертвенная кровь, - это наверняка какая-то символическая татуировка, где каждый штрих имеет свое значение!
Доев, Ашаад положил прут одним концом в костер и поднялся.
- Патруль, - ответил он на вопросительный взгляд Сеймуса, а потом отдал ему флягу, - потом пить.
Парень с удивлением понял, что совершенно забыл о своей тошноте, да и приторный кислый привкус исчез, как только он прикоснулся к еде. Надо не забыть поблагодарить Ашаада. Доев, он так же положил прутик в огонь и вытер пальцы о листья. Спустя несколько минут воин вернулся - он был доволен разбушевавшейся погодой: снаружи ветер ревел так, что только полный безумец посмел бы высунуть нос из укрытия. Увидев его, Сеймус встрепенулся: массивный кунари ходил на удивление тихо.
Ашаад опустился рядом с ним и, положив алебарду, растянулся на соломенной лежанке.
Сеймус сморгнул - необъятный воин полностью занимал сие скромное ложе, поставив юного аристократа в тупик.
Разумеется, он думал, что это будет его место для ночлега, а кунари поспит где-то у стены, или у огня, или вообще не будет спать, сторожа сон будущего Наместника.
- Нужно спать, imekari-bas, - пробасил воин и, подцепив Сеймуса за локоть, заставил его лечь рядом с собой. - Ночь будет холодной.
Сеймус с содроганием осознал, что Ашаад прижал его к себе, обняв левой рукой. Все-таки любоваться мускулами издалека - это одно, но спать рядом с иноверцем, да еще и варваром! Дюмар покрутился, пытаясь устроиться поудобнее, пока, наконец, не понял, что единственным верным решением будет уснуть на боку, закинув правую руку на грудь воина.
Сам кунари не возражал, наблюдая за копошением юноши из-под приоткрытых глаз. Увидев, что его рассматривают, Сеймус жутко смутился и уткнулся лбом в чужое плечо. Да уж... скажи кому, не поверят.
Постепенно мысли перестали метаться в голове, а дыхание успокоилось. Лежать рядом с Ашаадом оказалось на удивление уютно: снаружи завывал ветер, за спиной тихо потрескивал огонь, а широкая грудь под рукой оказалась на удивление горячей.
"У кунари температура тела выше, чем у нас. Наверное, поэтому они ходят полуголые", - думал Сеймус, погружаясь в сон под мерное дыхание воина.
Глава 3Глава 3
На следующее утро Ашаад проснулся с первыми лучами солнца и, прихватив алебарду, ушел. Лишившись источника тепла, Сеймус тут же продрог и свернулся калачиком, пытаясь хоть как-нибудь согреться. Но сырой воздух побережья пробрался под одежду, покрыв тело юноши противными мурашками. Поворочавшись, парень понял, что уютный сон ему уже не светит, и вышел из их ночного укрытия.
Открывшаяся взору картина заставила сердце пропустить пару ударов: солнце разлило самые нежные цвета по линии горизонта у моря, которое тихими, прозрачно-зелеными волнами ласкало песчаный берег. Там, у самой воды, босиком на песке стоял Ашаад, подняв над собой оружие. Нет, он не стоял... он плыл, перетекал из одной стойки в другую, словно вода. Окрашенная кровью, смертоносная вода, делающая резкие выпады алебардой.
Сеймус застыл на месте, не в силах отвести взгляд от этого совершенного, идеального тела. Ашаад был прекрасен. Сейчас он не казался парню дикарем или варваром, нет, - он был воином, живой силой, которая таилась в широком развороте плеч, в рельефных мускулах рук, плоском, подтянутом животе, в длинных пружинистых ногах, и в глубоких темных, как омут глазах... которые испытывающе смотрели на юношу уже несколько минут.
- Эм, - Сеймус понял, что совершенно выпал из реальности, пока рассматривал воина и растерялся. - Доброе утро, - нервно улыбнулся он, помахав рукой.
Кунари медленно поклонился, и, развернувшись к морю, продолжил свое занятие.
Сеймусу отлегло от сердца и, раз уж разрешили смотреть, подошел поближе. Парень буквально захлебывался восхищением, глядя на то, как перекатываются мускулы под кожей воина, как он плавно, но быстро двигается, как выгибается, уходя от удара воображаемого противника. Дюмар совершенно забыл о холоде и пронизывающей сырости пока пялился на воина.
Ашаад следовал Закону Воина, как всегда по утрам тренируя свое тело и разминая мышцы после сна. Ему было приятно восхищение в глазах маленького баз - пускай смотрит, неразумный чужак, пускай видит истинную силу народа Кун. Взгляд хрупкого создания почти ощутимо ласкал спину и плечи - Ашаад бессовестно хвастался.
Закончив разминаться, воин зашел в воду по пояс. Сеймус постепенно отошел от потрясающего зрелища "утренней зарядки", и ушел искать кустики. Справив нужду, парень взобрался на каменный валун у воды, чтобы умыться, но закончилось это все тем, что он сорвался и полетел в воду.
Если бы кунари могли смеяться как люди, Ашаад сейчас громко хохотал бы, глядя на то, как отфыркивается и злится неуклюжий юноша. Воин лишь хмыкнул и криво усмехнулся - маленький баз казался ему очень забавным существом. Забавным, но глупым и бесполезным настолько, что даже не был в силах контролировать собственное тело. Как, впрочем, все те, кто не следует Кун.
Сеймусу пришлось стянуть с себя камзол и штаны, чтобы выжать их. Но суше одежда от этого не стала, - она противно липла к телу, еще больше охлаждая кожу. В сердцах плюнув и прокляв свою неуклюжесть, Сеймус разделся, разложил свои одежды на начинающем нагреваться валуне, и решил последовать примеру Ашаада - размяться. Он с разбегу врезался в воду и поплыл, активно загребая воду руками. Благо, плавал юный Дюмар хорошо, и уже через пару минут усиленной работы конечностями, он согрелся.
Отплыв от берега на приличное расстояние, он повернул обратно, с удовольствием отмечая приятную чистоту морской воды. Сеймус подплыл к Ашааду из чистого любопытства: через плечо воина была перекинута проволока, с нанизанной на нее рыбой. В животе заурчало, и здоровый мужской организм потребовал еды.
С минуту кунари рассматривал барахтающегося рядом бледнокожего парня, цепким взглядом отмечая, хрупкость его телосложения, но потом вздохнул и одной фразой заставил его почувствовать себя последним идиотом:
- Bas... Ты распугал всю рыбу.
Пристыженный аристократ выбрался на берег, ругая свою несусветную тупость и недалекость в столь очевидных вещах. Стараясь поскорее обсохнуть, он сел на камне, подставившись лучам утреннего солнца.
Солнце грело, море шумело, Ашаад ловил рыбу, а Сеймус решил извиниться и уйти, как только высохнет одежда. Кунари не обязан был выручать его, кормить ужином, а потом еще и разделять с юношей ложе, согревая его своим теплом. Вспомнив крепкие объятья, юноша покраснел и, конечно же, от холодного бриза, покрылся мурашками.
Выйдя на берег, Ашаад повозился над рыбой с ножом, а потом, разведя костер прямо на побережье и захватив все свои вещи из их ночного убежища, занялся готовкой. Нехотя натянув еще влажную одежду, Сеймус подошел к воину с намерением попрощаться:
- Ашаад, я благодарен тебе за то, что ты не бросил меня у места облавы, а потом возился со мной вчера, тратя время на...
- Ты стоишь этого, - пробасил воин, перебив. - Ты хотел познать волю Qun. Я расскажу тебе все, что знаю. А потом, если захочешь следовать talan и стать viddathari - ты сам найдешь нас, imekari-bas.
Сеймус молчал несколько минут, задумчиво глядя на море. Он хотел домой, но, в то же время, ему нравилось находиться рядом с этим необычным гигантом. То, что он слышал об этой расе раньше, совершенно не увязывалось с поведением Ашаада. По всеобщему мнению, кунари были грубы, неотесанны, необразованны, плохо пахнущими, и агрессивными настолько, что готовы убить любого попавшегося под руку человека. Но Дюмар видел совсем иную картину.
- Ашаад, - вздохнул он, - моя компания правда не отяготит тебя?
Воин пристально взглянул на юношу:
- Я уже сказал тебе, bas.
Глава 4Глава 4
Почти весь день они шли по берегу, все дальше удаляясь от Киркволла. Пару раз на пути им попадались одиночные путники, которые спешили убраться подальше от одного только вида рогатого гиганта. Ашаад объяснил это тем, что рядом с городом промышляли шайки тал-васготов – предателей, которые больше не заслуживали чести называться кунари.
Сеймус старался не жаловаться на боль в ногах и мужественно терпел поход. После полудня Ашаад вновь наловил рыбы, дав немного времени на отдых. Юный аристократ с наслаждением разулся и залез в прохладную воду, удивляясь тому, как легко морская вода снимает усталость.
Пообедав, кунари развернул свою карту и продолжил делать в ней зарисовки. Сеймус растянулся рядом с ним и снял камзол, подставив свое субтильное белокожее тело под солнечные лучи. За каких-то полдня он узнал о народе Кун больше, чем любой из кирквольцев за всю жизнь. Парень немного злился на то, что Ашаад называл его imekari – ребенок. Попытка оспорить это прозвище провалилась с треском. «Мужчины и женщины следуют своему пути. Ты же мечешься, не зная кем быть. Ты не видишь свой путь», - изрек Ашаад, и Сеймусу не было что возразить. Он узнал, что дети у кунари живут и воспитываются вместе. А по достижению зрелости, их путь указывают tamassran – жрицы, занимающиеся воспитанием молодняка. Когда он спросил о том, не скучает ли Ашаад по своей семье, воин впал в ступор: у кунари просто не существовало понятия «семья». Этот народ ценил, прежде всего, родство души и взглядов, а что роднит и связывает сильнее общей цели и рода деятельности?
Так, размышляя над обычаями кунари, Сеймус задремал. Ему приснился отец, который хмурил брови и обещал приставить к нему личную охрану. «Я не нуждаюсь в твоей охране, отец», - сказал Сеймус во сне и рядом с ним появился Ашаад, широкой грудью заслонивший юношу от Наместника.
Спящий парень нахмурился и попытался перевернуться на бок, но что-то ему мешало. Приоткрыв глаза, он увидел сосредоточенное лицо Ашаада, который рассматривал и водил рукой по его груди и животу. Ощущения были неожиданно приятными, и Сеймусу в голову прокралась шальная мысль о том, что крупный воин нашел его тело привлекательным и решил прикоснуться к бархатной коже аристократа.
- Ты стал красным, - сказал Ашаад.
Парень вздрогнул и опустил глаза. Кожа и правда покраснела, предвещая веселую ночку с острыми ощущениями. Это же надо было быть таким идиотом, чтобы заснуть под полуденным солнцем!
- Пора идти, imekari-bas.
Смущенный и злящийся на себя Сеймус поднялся, накинув на плечи камзол. Все-таки, он был не приспособлен к такой жизни. Длительные переходы, отсутствие мягкой кровати, жаренная на костре рыба… «По сравнению с ними мы кажемся какими-то ходячими недоразумениями», - думал парень, засовывая отекшие ноги в изрядно стоптанные сапоги. «Если они захотят завоевать нас, то сметут в мгновение ока. Городская стража и рядом не стоит с этими исполинами».
Ашаад сказал, что нужно подняться на тропу, чтобы найти точку обзора повыше. Сеймус упрямо взбирался наверх за молчаливым воином, проклиная каждый острый камушек, впивающийся в ногу. Взобравшись на утес, они обнаружили небольшой ручеек, в котором смогли пополнить запасы воды, а Дюмар охладил начинающую пылать кожу на груди.
Они шли по дороге, а Сеймус засыпал воина вопросами в надежде, что у того собьется дыхание и он пойдет хоть немного медленнее.
- Как это у вас нет своих имен? – возмущался юноша, узнав этот удивительный факт.
- Что есть имя? Пустое слово. Звук.
- Никоим образом не пустое! По имени можно узнать происхождение человека и проследить его генеалогическое дерево. Например, если ты совершаешь какое-то великое деяние, то твоя слава не умирает вместе с тобой, а передается потомкам и живет еще долгие века.
- Передавать славу? – недоверчиво переспросил Ашаад. – Славы заслуживает лишь сам Qunaron Vhel.
- Ну, а как вы обращаетесь тогда друг к другу?
- Мы то, что мы есть. Мы то, что мы делаем. Мои братья Ashaad, как и я. Когда я закончу карту и принесу ее Arishok’у, я стану Baresaad.
- Кем? – Сеймус прилагал все усилия, чтобы не путаться в наименованиях, которыми пестрила речь его спутника.
- Ashaad ищут пути и тех, кто пропал. Beresaad – те, кто ищут ответы для Arishok’а.
- А… Своеобразное продвижение по службе, значит, - по-своему классифицировал ранги Сеймус. – Но все-таки, Ашаад, называться своим именем это же так… нормально.
Воин хмыкнул, явно не согласившись. Желание баз называться по-разному была ему непонятна.
- К чему столько пустых названий, если смысл существования одной группы существ одинаков? Ashkaari ищут знания, tamassran обучают молодняк, karashok сражается в отряде под руководством sten, Arishok стоит во главе воинов и командует армией. Это путь Qun и мы следуем ему, как и завещал Koslun.
Глубоко внутри Сеймус одобрял такой взгляд на вещи. И действительно, зачем аристократам Верхнего города имена и фамилии, если всю свою жизнь они занимаются лишь тем, что прожигают оную?
Когда солнце стало клониться к западу, они нашли достаточно уютную пещеру, у которой и решили остановиться. Ашаад сверил свою карту, придирчиво вглядываясь в береговую линию, и сделал на бумаге несколько заметок.
Когда воин отправился ловить им ужин, Сеймус решил немного осмотреться вокруг и, к своей радости, нашел куст дикой смородины. Отправив в рот пару ягод, парень зажмурился от удовольствия и вернулся к пещере, чтобы найти подходящую емкость. В результате, вернувшийся с рыбой Ашаад обнаружил гордого собой Сеймуса, который предоставил ему целую миску смородины в доказательство своей полезности. Кунари одобрительно кивнул и занялся разжиганием костра.
***
После ужина они сидели рядом, прислонившись к каменной стене пещеры, и по очереди таскали ягоды.
- Ты вот говорил, что ваши дети растут и воспитываются вместе, - Сеймус аккуратно потер ладонью кожу на груди, которая болела и чесалась после солнечного ожога. – А как же их родители? Не скучают?
- Родители? – Ашаад задумался на минутку, пытаясь подобрать слова. - Для продолжения рода выбирается по особи из мужчин и женщин. Женщина вынашивает ребенка, а после родов занимается тем, чем должна. Как и мужчина после зачатия.
- Э? То есть, ты хочешь сказать, что… Создатель, как же так! – услышанное возмутило парня до глубины души. – Значит, вас разводят, как породистых мабари!?
Глаза Ашаада недобро прищурились – сравнение с собаками явно пришлось ему не по душе.
- Tamassran выбирают тех, кто даст жизнь. Важно лишь происхождение. Из воинов получаются хорошие воины, из ремесленников – хорошие ремесленники. Каждый делает то, что делает лучше всего. Если imekari, что должен стать воином, проявит интерес к наукам, tamassran направит его на путь ashkaari.
- Ну хорошо… А как же… эм… У вас разве не живут парами?
- Зачем? – Ашаад явно не понимал о чем речь.
- Андрасте, помоги мне, - выдохнул Сеймус. – Ну, например, у нас семьи образуются, когда встречаются двое людей, которые друг другу нравятся. – О браках по расчету парень решил умолчать, объяснять тонкости отношений между людьми было и без того трудно. – Они начинают жить вместе, заводят ребенка. Не все так делают, но, в целом, у нас так принято.
- Зачем жить вместе?
Сеймус вздохнул и оправил в рот очередную смородинку. На этот вопрос он и сам не смог бы дать внятный ответ. Пока что его опыт интимных взаимоотношений составляли лишь случайные связи с такими же скучающими аристократами, как и он сам.
- Ну ладно. Демон с ней, с семьей. А что вы делаете, когда влюбляетесь?
- Влю… что? – Ашаад в первый раз слышал это слово и вопрошающе уставился на маленького баз.
- Ну… когда вам кто-то нравится.
- Я не понимаю тебя.
- О, демон! Ну, когда ты чувствуешь привязанность к другому человеку!
- Я буду называть его kadan и прислушиваться к его советам.
Сеймус вздохнул и решил пойти напролом:
- Я не о дружбе. Что, если ты чувствуешь влечение к другому человеку? Или любовь? Разве у вас не принято выбирать себе пару?
- Нет, - просто ответил Ашаад.
-Ну а как же… Объятья, поцелуи, близость? – Сеймус пытался достучаться до собеседника, чувствуя себя полным тупицей. Он всегда жутко смущался говорить о половой связи вслух, а здесь без подробных описаний было не обойтись. Но не могли же кунари, в самом деле, жить без секса!
- Что такое объятья и поцелуи?
- Ну, это когда один человек обнимает другого. Это приятно. – Ашаад продолжал смотреть на парня непонимающим взглядом, и тому пришлось показывать вживую. Он сел на корточки и попытался обвить руками шею воина. Получилось плохо – мешала стоящая между ними миска с ягодами, да и Ашаад сидел застывшей статуей, усложняя дело. – Примерно так.
Кунари смотрел на Сеймуса немигающим взглядом, пытаясь понять, что же этот сумасшедший старается ему показать.
- Ладно, - парень убрал мешающую посудину и решил идти до конца. – Чтобы ты понял, я покажу тебе, что такое поцелуй, только развернись ко мне немного.
Ашаад послушался и придвинулся ближе к юноше, немного повернувшись в его направлении. Сеймус стал на колени, оказавшись с лицом воина практически на одном уровне.
- Приподними подбородок немного, - и мягко дотронулся ртом до губ кунари. Ашаад продолжал сидеть истуканом, ничего не предпринимая. Сеймус вздохнул и отстранился, вглядываясь в лицо воина. Безрезультатно – тот сидел, с удивлением рассматривая своими лиловыми глазами странного человека перед собой. «Что я делаю?» - спросил парень сам у себя перед тем, как снова прижаться к чужому рту.
Сеймус мягко скользнул языком по его сухим губам, отмечая насколько обветренными они были. Ашаад едва заметно вздрогнул. Парень продолжил водить языком, иногда прикусывая полную губу воина и мягко посасывая ее. Глаза кунари удивленно расширились, видя перед собой трепещущие ресницы юноши, который старался изо всех сил. Руки Дюмара настойчивее обвились вокруг шеи воина, а язык мягко скользнул в приоткрывшийся рот.
Ашаад шумно выдохнул, ощутив, как маленький проворный язычок прошелся по его зубам, а потом прикоснулся к его собственному языку. Ощущения были странно приятными и будоражащими. Маленький баз словно исполнял языком в его рту какой-то танец, как будто приглашая присоединиться.
Сеймус удивленно застонал, ощутив, как широкий язык кунари шевельнулся и потянулся к его собственному. Юноша на секунду отстранился, подразнивая, но потом снова прильнул к воину ртом. Ашаад подхватил его под коленом и прижал к себе, заставляя развести ноги и сесть сверху. Этот эксперимент ему определенно понравился. Когда он повторил за баз и мягко прикусил его губу, парень судорожно вдохнул и задрожал. Это было приятно. Ашаад теснее прижал к себе юношу, положив ему правую ладонь на затылок, и перенял инициативу.
Сеймус протяжно застонал, почувствовав, как язык воина проник в его рот и стал медленно тереться о его язычок, переплетаясь с ним и углубляя поцелуй. Целоваться с кунари было очень необычно и… очень возбуждающе. Широкие ладони, мощная грудь, полные шершавые губы заставляли тело дрожать, а сердце колотиться как ненормальное.
- Мммм, - замычал Дюмар, когда ему перестало хватать воздуха. Ашаад тут же отпустил его, облизываясь и рассматривая покрасневшие губы юноши.
- Ну, вот так мы целуемся, - прошептал Сеймус, когда отдышался. Кунари все еще прижимал его к себе и смотрел каким-то совершенно диким голодным взглядом, от которого парень внутренне сжался.
- Я понял тебя, imekari-bas, - пробасил Ашаад и дотронулся пальцем к губам Сеймуса. – У тебя сладкие уста.
Дюмар улыбнулся и поспешно слез с воина, ощущая, как в штанах начинает твердеть. «Демон! Что я вытворяю? Это же кунари!!», - ругал он себя.
Глава 5Глава 5
Ночью Сеймусу стало плохо: поднялся жар, но вместе с тем его жутко трясло.
- Что с тобой? – спросил Ашаад. На своем веку он еще не видел такого. Кунари были крепкими и почти не болели, да и воины редко имели дело с больными соплеменниками.
- Заснул на солнце, - прошептал Сеймус, стараясь не стучать зубами. – Спи, завтра утром все пройдет. Это просто легкий ожог.
- Тебе холодно?
- Н-немного, - парень виновато улыбнулся внимательно рассматривающему его воину.
- Тебе нужно раздеться, я посмотрю.
Сеймус нехотя стянул с себя куртку и растянулся на лежанке.
Ашаад уставился на его грудь, отмечая для себя степень покраснения. Мало ли чем могут болеть эти странные существа. Обжечься на солнце – да такого же просто быть не может! Он осторожно прикоснулся пальцами к коже юноши, заставив того вздрогнуть и жалостливо поморщится. Кунари усмехнулся про себя – этот баз был изнежен, как наложник для телесных утех. А жители города еще хотят посадить его на трон, сделав своим правителем. Куда уж!
- Я не знаю, как лечить баз, - сказал кунари. – Но если ты уверен, что это ожог, я смогу помочь.
Сеймус засветился энтузиазмом и кивнул. Как любой аристократ он ненавидел боль, желая поскорее от нее избавиться.
- В сражениях с saarebas мы часто получаем увечья от их проклятого дара. Поэтому, хоть мы и не лекари, но носим с собой кое-какие лекарства, чтобы быстрее восстанавливаться и продолжать свой путь. – Он выудил из своей, казалось бездонной, сумки небольшую баночку и легкую плотную ткань. Сеймус грустно вздохнул – прошлой ночью он бы не отказался закутаться в пусть даже скудное покрывало. Ашаад опустился рядом с ним, открутил крышку и набрал на пальцы зеленоватую мазь.
«Ну, хотя бы хорошо пахнет, и на том спасибо», - думал Сеймус, пока воин аккуратно водил рукой по его груди. Мазь приятно холодила кожу, и юноша расслабился, слабо улыбнувшись. Вскоре, его тело было обильно смазано, но Ашаад продолжал движения рукой. Ощущение мягкой кожи под ладонью определенно нравилось воину, а парень разве что не урчал от удовольствия. Дюмар прикрыл глаза, сглотнув. Шершавые пальцы Ашаада как бы невзначай зацепали его соски, которые набухли и отвердели. Дыхание сбилось, а когда пальцы кунари спустились к низу живота… Сеймус вздрогнул и выгнулся.
Да, маленький баз определенно реагировал как специально обученный невольник. Ашаад замедлил движения, вглядываясь в лицо юноши, щеки которого покрылись румянцем. Воин скользил ладонью по животу Сеймуса, а немного ниже определенно угадывался бугорок возбуждения. Этому месту тоже стоило уделить внимание…
- Ашаад, - выдохнул парень, когда почувствовал, что пальцы кунари скользнули под пояс его штанов. – Мне уже лучше, спасибо.
Тот лишь равнодушно кивнул и потянулся за покрывалом. Сеймус перевернулся на бок, укрывшись до самого подбородка, пытаясь справиться со своим возбуждением. Дьявол, спутник наверняка заметил его желание! Нельзя же так реагировать на простые прикосновения.
Воин лег на бок сзади, но им все еще было тесно на одной лежанке. Сеймус придвинулся ближе и обомлел: к его бедрам прижималось что-то определенно большое и твердое.
«Задница Андрасте!», - сглотнул парень и замер, стараясь не ерзать. Ашаад обнял его левой рукой и прижал к себе. И к своей эрекции.
Сеймус мелко задрожал.
- Тебе все еще холодно,imekari?
- М… немного. Все в порядке. Сейчас я согреюсь.
Ашаад привстал на локте и повернул его к себе лицом. В бликах догорающего костра расширенные от желания зрачки баз привлекали своей удивительной глубиной.
- У тебя красивые глаза,bas. Как море.
Сеймус неловко улыбнулся. Это был самый примитивный комплимент в его жизни. Но и самый волнующий. Ашаад склонился над ним и провел языком по его губам, заставляя их раскрыться. А потом поцеловал. Долго, не торопясь, медленно проникая в рот юноши, лаская его десна, переплетаясь с маленьким юрким язычком Сеймуса, вызывая тихие стоны. Когда Ашаад отстранился, Дюмар посмотрел на него томным, затуманенным от желания глазами – бери хоть сейчас, сопротивляться не будет. Кунари довольно хмыкнул.
- Я понял, что ты пытался мне рассказать о вашей любви,imekari-bas. Народ Qun следует иному пути. Завтра я покажу тебе. А сейчас спи.
Сеймус удивленно моргнул. Да уж, попробуй теперь заснуть. Кунари снова опустился рядом, и через некоторое время его дыхание стало тихим и размеренным. «Что я делаю?» - думал Сеймус, пытаясь успокоиться. – «Это же кунари. Я не должен позволять ему так прикасаться ко мне.» Но такие убеждения слабо действовали. Юноша не мог понять, что же движет им: любопытство или влечение, которое вызывает исходящая от воина сила и мощь. Или все-таки забота и умение выслушать? «Дикий варвар» оказался первым, кто понял его. Первым, кто не говорил пафосные речи о долге перед отцом или городом. Первым, с кем Сеймус мог быть просто собой. Первым, кому юноша поверил.
«Кунари совсем не такие, какими мы их себе представляем. Они видят жизнь по-другому. И, видит Создатель, я бы хотел, чтобы в нас была хоть частица их мудрости. Я должен вернуться к отцу и попытаться убедить его. А если у меня ничего не выйдет… Что ж, на все воля Создателя».
Сеймус боялся и всячески отгонял мысль, которая родилась у него в голове. Он понимал, что после бесед с Ашаадом, кунари в его голове получились слишком идеализированными, в то время как реальность могла оказаться совсем иной. Но, он хотел учиться. По возвращению домой он обязательно будет искать встреч с Ашаадом, и… Юноша вздохнул и повернулся лицом к спящему воину, уткнувшись носом в его разрисованную красным грудь. Слишком тяжело было отказываться от привычной жизни в роскоши. Слишком дерзко было бы признаться себе, что он хочет стать виддатари.
@темы: Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Ашаад, Сэймус Думар
-
-
09.05.2011 в 21:54проверьте, пожалуйста, кат.
-
-
09.05.2011 в 22:03-
-
09.05.2011 в 22:12у меня на странице сообщества весь текст без ката, под катом только заглавия "глава 1" и т.д. в избранном - точно так же.
-
-
09.05.2011 в 22:27Поэтому они все время кутаются и жмутся к огню, - так было бы логичнее хDD
читать дальше
-
-
09.05.2011 в 22:30Кунари обитают на севере Тедаса и меня жутко прикалывет, когда их называют южанами или "народом тропиков".
-
-
09.05.2011 в 22:32Текст очень милый. Шеймус, правда, совсем школота, но наместничков сынок, похоже, таким и был, не особо взрослый психологически.
-
-
09.05.2011 в 22:36Кунари обитают на севере Тедаса и меня жутко прикалывет, когда их называют южанами или "народом тропиков".
ну, на наши деньги северяне действительно аналог южан) тедас расположен же в южном полушарии, поэтому там на юге вечная мерзлота, а чем севернее - тем ближе к тропикам и экватору)
-
-
09.05.2011 в 22:58-
-
09.05.2011 в 23:01-
-
09.05.2011 в 23:30-
-
09.05.2011 в 23:32-
-
14.05.2011 в 02:15-
-
14.05.2011 в 15:43