[Тай Вэрден]

Название: Воспоминания
Автор: Тай Вэрден
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: Грегор, Амелл(м)
Жанр: ангст, десфик, AU
От автора: что-то я заявку извратил, ммм... ладно, исправлю попозже.
Статус: завершено

Грегор вспоминает…
Синие смеющиеся глаза, гибкая тонкая фигура, мелодичный голос и горячее желание спасти всех и вся, неважно даже, кого и от чего – хоть магов от храмовников, хоть мир от Мора. Герой Ферелдена. Мальчишка, не наигравшийся в партизанские войны в Башне. Хотя подсыпать перец в чай рыцарю-командору для него было занятием куда более сложным, нежели затем останавливать порождений тьмы. Во всяком случае, именно так казалось Грегору.
Однажды этот ненормальный маг пришел в Башню. Снова – вовремя, как всегда – спасая своих товарищей и Ирвинга. Тогда Грегор впервые испытал странное чувство бессилия. Он пытался как-то остановить, предупредить, но неуклюжие попытки рыцаря-командора были обречены на провал. Закроете дверь Башни? Пусть, я вернусь. Право Уничтожения? Отмените, я все исправлю. Грегор поверил, потому что иного выхода у него не было.
Амелл так и не вернулся с крыши форта Драккон, рухнул мертвым, разбросав руки в стороны, словно пытался обнять все небо, навеки вливавшееся в его глаза и гаснущее там. Тогда Грегору захотелось умереть в битве, но порождения тьмы уже отступали, храмовники, повинуясь приказу, ринулись следом, добивать. За ними бросились эльфы, гномы, откуда-то выбегали соратники Амелла, все движимые одной мыслью – отомстить. Рыцарь-командор кивал, отвечал на вопросы, радовался вместе со всеми, но только разумом, сердце не признавало победу, оплаченную ценой жизни синеглазого мага.
Грегор пощадил Йована, сперва просто не успел решить его судьбу, затем просто не смог оборвать даже такую нить, связывавшую его с прошлым, в котором проказливый подросток с огромными веселыми глазами был жив. Рыцарь-командор, как одержимый, пытался собрать все, что могло напомнить ему об утрате.
- Почему ты это делаешь, Грегор? – Ирвинг поглаживает бороду, рассеянно глядя в пламя очага.
- Я не всегда носил доспехи, Ирвинг. Храмовники не рождаются на щите и в броне, знаешь ли. Тогда мне было шестнадцать лет, я был молод, горяч, наивен и влюблен… Намного позже я узнал, что, когда я ушел к храмовникам, она родила сына.
- Это был Амелл?
- Он – мой внук, Ирвинг. Внук, которого я был вынужден стеречь, заперев здесь.
- А я-то думал, что все эти слухи о том, что по ночам кто-то видит стоящего на берегу ученика – неправда. Ты выпускал его?
- Я не мог ему отказать. Я ему никогда не мог отказать, Ирвинг.
В чае Грегора внезапно обнаруживается перец. Рыцарь-командор вскакивает и уносится прочь с криком:
- Какая паскуда это сделала?
Ирвинг усмехается и прячет в рукаве пустую перечницу.

@темы: Dragon Age: Origins, Джен, Фанфик, Амелл(m), Командор Грегор, Первый чародей Ирвинг, Все игры: бонус-тур

---

Главное в жизни

[Тай Вэрден]

Название: Главное в жизни
Автор: Тай Вэрден
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Кусланд(м)\Роланд Гилмор, Зевран, Лелиана, Винн, Огрен
Жанр: слэш, романтика
От автора: по заявке AU. Тамлен/Махариель. Или Гилмор/Кусланд. Или Леске/Броска. Пол любой. Рейтинг меньше R. Пост-канон. Лучше romance. Без ангста.
Статус: завершено

Главное в жизни

- О чем ты грустишь, мой доблестный герой? – Зевран плюхнулся рядышком с Кусландом, весело подталкивая его локтем в бок. – Послушай, что творится на улице… Они выкрикивают твое имя, славят тебя. А ты сидишь тут с похоронным видом. Что случилось?
Кусланд глубоко вздохнул и попытался улыбнуться:
- Наверное, от Алистера заразился помнить то, о чем лучше забывать хотя бы на время.
- Вспоминаешь того Серого Стража, Дункана? Или того, второго, погибшего в бою с Архидемоном?
- Не совсем. Я вспомнил дом, Зевран. Родителей… Роланда… Погибших друзей.
- А кто такой Роланд? – эльф тут же уцепился за незнакомое имя.
- Роланд Гилмор… Он был рыцарем моего отца. В ту ночь, когда войска эрла Хоу напали на замок, он поклялся защитить замок и меня.
- Не думал, что ты нуждаешься в особой защите, друг мой.
- Я же сказал – он был рыцарем, - повторил Кусланд, отвернувшись.
Зевран, как ни странно, даже молчал некоторое время и не лез с расспросами, хотя ему могли б поведать о первой любви, о том, как к маленькому принцу однажды пришел храбрый и благородный рыцарь в сверкающих доспехах и поклялся всегда быть рядом.
- Может быть, он жив? – Ворон блеснул глазами. – Мой доблестный Серый Страж, а не отправиться ли нам в ваши земли?
- Разоренные воинами Хоу? К могилам родителей? К неизвестному захоронению, в котором покоится тело сэра Гилмора? Нет, Зевран, некоторые воспоминания так и должны оставаться воспоминаниями.
- А что, если они все живы? Не думаю, что у благородного тейрна было так мало войска, что замок пал.
- Мой старший брат Фергюс увел отряды к Остагару, Зевран. Спасибо, что ты стараешься меня поддержать, но… Но это бессмысленно, они погибли.
-Ты и впрямь заразился от Алистера, - фыркнул Зевран. – Ноешь и ноешь. И совсем не веришь в удачу. Чудеса случаются, знаешь ли.
- А ты веришь в удачу?
- Ну, как сказать, - Ворон лукаво прищурился. – Когда я брал заказ на убийство некоего Серого Стража, я понимал, что только невероятное везение поможет мне остаться в живых. Но я поставил все на кон. И я выиграл, если ты помнишь.
Кусланд невольно улыбнулся, затем вновь нахмурился, снова просветлел лицом. Наконец, решительно кивнул:
- Едем.
- Ты не пожалеешь, уверяю тебя.
- Я уже жалею, - проворчал воин, но все же отправился проститься с Алистером и остальными.
Партия довольно благосклонно отнеслась к его идее посетить родные места, кое-кто, например, Лелиана и Винн, даже согласились составить компанию. Огрен от поездки отказался, заявив, что ему и здесь неплохо, а всякие поездки по местам ностальгии вызывают у него зевоту.
- Если они уже мертвы – к чему травить душу? А если живы – у них и без тебя все в порядке.
Он не мог точно сказать, сколько заняла в результате дорога, опомнился Кусланд лишь тогда, когда замелькали мимо крыши деревень, а встреченные крестьяне стали кланяться, узнавая младшего сына тейрна. Воин не смел спросить, что случилось, жив ли кто-то из его родных, кто теперь в замке, только не отрывал взгляда от шпилей на башне.
- Знамя Кусландов, - Лелиана разглядывала замок, улыбаясь.
- О, нас заметили, - хохотнул Зевран. – Взгляни.
Из замка навстречу им уже шагала группа рыцарей. И впереди всех…
- РОЛАНД!
- Как же я люблю, когда сказки заканчиваются хорошо, - восторженно заявила Лелиана, глядя, как рыцарь срывается с места, разглядев, кто же пожаловал в замок.
- А я говорил, что главное в жизни каждого – это немного удачи, - откликнулся Зевран. – Что ж, этой парочке явно не до нас, предлагаю все же отправиться в замок самим, не дожидаясь приглашения от нашего Серого Стража.

@темы: Cлэш, Фанфик, Выполненная заявка, Кусланд(m), Все игры: бонус-тур, Роланд Гилмор

---

Фанарт-тур, выполненные заявки

[Papa-demon]

Выполненные заявки фанарт-тура (4/34)
- NEW! Григорий Гриф, Мор. Утопия, смотреть в небо и курить.
- Шеймус и Аришок, Dragon Age 2, Аришок и кто угодно.
- Когда кто-то опаздывает на несколько лет, Dragon Age, Сурана/Зевран, связывание и секс на столе.
- Фенрис, Dragon Age 2, иллюстрация к фику Али4е "Дикий пес".

Все заявки фанарт-тура

запись создана: 29.04.2011 в 02:46

@темы: Dragon Age: Origins, Dragon Age II, Мор. Утопия, Фанарт-фест, Выполненная заявка, Арт, Список заявок

---

[Jane D. Ankh-Veos]

Заявка:
Мор. Утопия
Очень хочется Грифа. Чтобы стоял воровской королек у входа на склад, прислонившись спиной к стенке, смотрел в небо и курил.

Скриволапилось следующее:

@темы: Джен, Мор. Утопия, Фанарт-фест, Выполненная заявка, Арт, Григорий Гриф

---

DA2 Act4: Justice

[Rabastanka]

Название: DA2 Act4: Justice
Автор: Rattsu
Переводчик:  Rabastanka aka Redhat
Бета:  Trishka
Ссылка на оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, Изабелла, Фенрис
Жанр: slash, drama, adventure
Аннотация: После битвы в Казематах Хоук и Андерс бегут из Киркволла на корабле Изабеллы, стараясь справиться с исходом своих решений. Динамичная история любви и приключений, ставшая романом.
Предупреждения: слэш, сцены откровенной жестокости и секса, ненормативная лексика в небольшом количестве.
От переводчика: Автор перевода играет в английскую версию ДЭ2, поэтому может напутать с игровыми терминами. Если обнаружатся подобные ошибки, буду благодарна за помощь!
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе

Главы 1-3

4. Лломеррин

«Хоть одну тайну мы разгадали, — думал Хоук по прибытию в Лломеррин: — Почему Изабелла так любит шляпы, но при этом не носит их». Это казалось загадкой там, в Киркволле, где солнце воевало с горами, облаками и высокими стенами. В городе цепей редко удавалось понежиться в теплых послеполуденных лучах. Правда, климат там был суше, чем в Ферелдене, но разве где-то могло быть более влажно? Здесь, в Ривейне, солнце палило нещадно, а небо цветом напоминало лучший наряд куртизанки. Хоук больше нигде не видел такого оттенка голубого и поначалу наслаждался подобной новизной — наслаждался, как мог, пока однажды вечером не обнаружил, что весь покраснел и горит как в лихорадке. Он умолял Андерса дать какую-нибудь мазь, чтоб облегчить страдания, а Изабелла расхохоталась и предложила купить ему шляпу. В Ривейне никто не ходил с непокрытой головой — за исключением тех, кто жаждал получить солнечный удар.
Андерс дразнил его омаром, и разбойник вправду ощущал себя таковым: горемычной тварью, которую сварили и подали на шикарном ужине в Верхнем Городе, а вокруг собралась знать с диковинными приборами в руках. Этот город не был похож ни на один из виденных прежде, хотя не производил такого впечатления, как Киркволл или Хайевер. Даже Андерс первые несколько дней был не в своей тарелке, а уж он, Хоук, снова чувствовал себя деревенщиной из Лотеринга. Утративший репутацию, он был всего лишь очередным южанином, явившимся попытать здесь счастья. И все же дружба с Варриком и Изабеллой не прошла даром: Хоук больше не был наивным юнцом, которого так и норовят обобрать воришки, гадалки и уличные торговцы. По прошествии недели он даже свыкся с новой обстановкой и с тем, что наконец-то вернулся на сушу. Вместе с Андерсом.
С тех пор, как они горячо поругались, а затем столь же горячо помирились на корабле, жизнь складывалась… лучше. Лучше, а не хорошо: такой бардак нельзя было распутать за несколько недель, но они оба, по крайней мере, неплохо начали. Сперва была цель: отделить духа от человека. Хоук со вздохом прислонился к затененной стене, наблюдая, как Андерс разбирается с продавцом старинных зелий и свитков — товар, как подозревал разбойник, был настолько же подлинным, как щепотки пепла Андрасте, которыми приторговывали на рынках Киркволла. Магу повезло больше, чем Хоуку: он посмуглел, а не обгорел, а волосы выгорели на солнце. Приняв во внимание здешнюю жару, он даже купил ривейнскую мантию, а черную кожу и перья оставил на шхуне Изабеллы. Андерс выглядел моложе и радостней, снова улыбался без усилий, но когда он думал, что никто не смотрит, на лице проступали боль и гнев. Хоук это видел: Андерс был как бомба, которая вот-вот взорвется. Порой он задумывался, оставался маг с ним по любви, или из какого-то неправильного чувства долга, чтобы избежать повторения киркволльских событий.
Изабелла все еще была в порту: она сто лет не заходила в Лломеррин и теперь возобновляла старые знакомства и контракты. Первым делом она занялась продажей горстки ценностей, с которыми смогли расстаться Хоук и Андерс. Без колец и амулетов разбойник чувствовал себя голым, но заколдованные побрякушки пошли в расход за хорошую цену. Продавать броню или оружие он не собирался; все это могло понадобиться, и очень скоро.
— Святые подштанники Андрасте! — выругался Андерс, топая обратно к Хоуку: — Народ тут любит хорошенько поторговаться. — Он с таким видом засовывал аккуратный свиток в рукав мантии, будто собирался вернуться и потребовать деньги назад.
— Нашел то, что нужно? — спросил Хоук; поверх плеча мага он бросил на торговца свирепый взгляд.
— Да, но не спеши радоваться, — нахмурился Андерс. — Этот мужик понятия не имеет, чем торгует. Намекни я, что это на самом деле, и он заломил бы неподъемную цену. Я прямо горжусь собой, — сердито проворчал маг.
Они пошли прочь, но Хоук с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться: Андерс кривился как сварливый старикашка, и выглядело это просто по-дурацки.
— Послушай, хватит корчить рожи, — наконец сказал разбойник. — Создатель, что это вообще значит? Такое впечатление, что ты съел какую-то гадость и ищешь, где бы сблевать поскорее.
— Ты близок к истине, — Андерс улыбнулся и потер лицо, будто стирая гримасу недовольства. — Я знал одного гнома, Огрена; верь или не верь, он тоже был Серым Стражем. Так вот он частенько строил такую мину — правда, с бородой получается лучше. Как думаешь, мне отрастить бороду? Ну, такую как следует…
— Хочешь ради наших делишек превратиться в гнома? Похоже, ты здорово соскучился по Варрику.
— Солнце тому причина, — пожаловался Андерс. — А еще дождь, и ночь, и улицы, и люди вокруг… Создатель, да, я скучаю по нему, а я не создан для таких эмоций.
— Там, в Киркволле, ты неплохо с этим справлялся.
— Верно, но такими темпами в наших кошельках будет так же пусто, как в трусах церковника, и придется двигать обратно к Изабелле на корабль.
— До тех пор я найду способ заработать немного денег, — заверил его Хоук. — Лучше снова податься в наемники к контрабандистам, чем лишний день торчать на той посудине.
— Что это у тебя за проблемы с кораблями? — спросил Андерс; он лавировал в толпе, двигаясь в примерном направлении к таверне, где они договорились встретиться с Изабеллой.
— Ничего против них не имею, — Хоук передернул плечами и поправил шляпу, чтобы лучше укрыться от солнца. — Вода — в этом вся штука: глубокая, глубо-окая вода. Я… не умею плавать, — поколебавшись, признался он.
— Великий Защитник Киркволла не умеет плавать? — Андерс словно не верил своим ушам. — Вот так новость… погоди, но ведь это невозможно! Ты же из Ферелдена, там пяти миль не пройти, чтоб не набрести на озеро или реку.
— С тем, чтобы набрести или утонуть, у меня проблем нет, просто случай пока не выдался. Ручьи вокруг нашей фермы были мелкие, а я всегда предпочитал лазить по деревьям.
— Так дело не пойдет, — поддразнил Андерс, обнимая Хоука за плечи. — Ты у меня полезешь в следующее же озеро. Я сам известен как отличный пловец, однажды пересек целое озеро, когда… — он запнулся и невольно схватился за посох: рядом блеснул на солнце тяжелый доспех.
Хоук видел, как жизнерадостная маска исчезла, обнажая человека, готового ради революции убивать невинных людей. А ведь как легко было забыть, что он опасен!
— Успокойся, — настойчиво попросил он; Андерс еще не светился синим, но не стоило рисковать. — Я еще не видел здесь ни одного храмовника. Ривейн, знаешь ли, не особо поддерживает церковь.
— Как он не зажарился в такой броне, — хмуро пошутил Андерс. — Прости, любовь моя, это всё рефлексы.
Мужчина в доспехах — судя по виду, орлейский аристократ, только что сошедший с корабля — спокойно прошел мимо. Хоук почти проникся к нему жалостью: из-за своего тщеславия бедняга к вечеру испечется и накалится добела.
— Давай-ка уйдем с солнца, — предложил он. — Скоро должна вернуться Изабелла с новостями.
— Каковы шансы, что новости хорошие? — спросил Андерс, вешая посох обратно за спину.
— Лучше бы ты не каркал! Неужели Варрик ничему тебя не научил?
- Ты меня знаешь — люблю искушать судьбу, — пожал плечами маг.
«Истинная правда про нас обоих», — подумал Хоук.

***

— Думаю, я смог бы здесь прижиться, — заметил Хоук, садясь рядом с Изабеллой в переполненной таверне. — Ни тебе храмовников, ни церкви…
— Мы не слишком серьезно относимся к церкви, — Изабелла передернула плечами и одним махом проглотила свою порцию виски. — С выпивкой и картами все по-другому. Притащи сюда храмовника — да у него башка взорвется.
— С каждой минутой мне все больше тут нравится, — рассмеялся Андерс, но остался стоять. — А теперь прошу извинить: мой желудок не разделяет моего мнения о прелестях данного заведения.
Хоук и Изабелла смотрели, как он идет во двор. Как только маг повернулся спиной, они обменялись взглядами.
— Похоже, ему лучше, — без тени улыбки промолвила Изабелла, наливая им выпить.
— Это стоит больших усилий, чем он показывает, — ответил Хоук. — Не удивлюсь, если он ушел из-за разговора о храмовниках, а не потому, что живот болит. Недавно чуть не растерзал невинного господина из Орлея — решил, что тот из ордена.
— Невинный из Орлея? Чудесам нет конца, — Изабелла поболтала виски в стакане и пристально взглянула на Хоука: — Он просто бомба замедленного действия.
— Не буду с тобой спорить. Поэтому мы сюда и приехали — если, конечно, ты сказала нам правду, — Хоук поморщился и стянул шляпу, чтобы вытереть лоб. Он уже привык к тому, как пот струйками стекал по спине, но это все равно раздражало.
— Стала бы я врать о таких вещах? — возмутилась Изабелла. — Погоди, не перебивай: на этот раз я говорю чистую правду.
— Просто это невероятно: чтоб маги, уважаемые в их обществе, позволяли себе стать одержимыми…
— Не все живут в такой глуши, как Ферелден или Вольная Марка, — рассмеялась Изабелла. — Хоук, ты держишь путь на север. Твои предки еще прятались в лесах со своими собаками, а там уже была цивилизация.
— Но сменилось лишь несколько поколений, — возразил Хоук, ощупывая татуировку на щеке. — Кое-кто из нас еще гордится своим наследием, собаками, татуировками и всем остальным. И я бы не сказал, что одержимость духами — это шибко прогрессивно.
— Ох, замолчи! Главное, что они могут помочь твоему чокнутому дружку стать… ну, не таким чокнутым.
— Я вот хотел спросить, — сказал Хоук, потягивая виски в ожидании Андерса. — Тогда, в Ферелдене, ты спала с ним? Ну, ты упоминала бордель и…
— А-а-а, это было здорово! — перебила Изабелла; она улыбалась широко, плотоядно, и была похожа на очень голодную кошку. — Ты, часом, не ревнуешь?
— Да так, просто любопытно, — как можно равнодушнее промолвил Хоук.
— Вот его и спроси! — последовал задорный ответ.
— Я вроде как спрашивал. Он заявил, что ты никогда его не клеила, потому что боялась Справедливости.
— Ну, не прямо-таки боялась, но… — Изабелла заколебалась и налила им еще виски. — Люди здесь позволяют духам вселиться в них, чтобы помочь своим деревням. У духов есть ответы, сила… но именно они, а не маги, обладают властью. То, что Андерс после всех этих лет все еще… Андерс — выглядит невероятно.
— Он человек, а не дух, — заверил ее Хоук. Как же он хотел быть убедительным не только на словах! А что если он ошибался, что если Андерс был лишь маской, которую носил Справедливость?
— Не смею отрицать: только мужик может быть таким придурком.
— Вы обо мне говорите? — радостным тоном спросил Андерс. Он подошел к ним и выдвинул стул.
— Слышишь «придурок» и тут же принимаешь на свой счет? Ну, теперь я могу не беспокоиться, — хихикнула Изабелла.
— Нет-нет, я имел в виду мужчину, настоящего и мужественного, — пояснил Андерс и потянулся за своим стаканом. — Ну, да ладно, проехали. — Он выглядел как человек, от которого что-то скрывают, и которому это ужасно не нравится.
— Я просто дала Хоуку пару советов, как разнообразить ваши… любовные отношения, — соврала пиратка.
— Я не знал, что им требуется… разнообразие, — маг казался уязвленным.
— Вот и причина для разговора, — усмехаясь, грозно заметила Изабелла.
— И очень серьезного, — Хоук осекся, увидев их ухмылки, и заявил: — Что? Я тоже могу быть серьезным.
— Иногда, — согласился Андерс, — перед лицом смерти и сокрушительными ударами судьбы.
— Правда? — недоверчиво спросила Изабелла. — Значит, я что-то пропустила: Хоук, которого я помню, даже в дуэли с Аришоком трепался на тему, что тот компенсирует размером своего меча.
— Ох, заткнитесь вы, оба! — отозвался Хоук. — Лучше скажи, ты договорилась о встрече или нет?
— За кого ты меня принимаешь — за дилетанта? Конечно, договорилась. Они согласны встретиться завтра вечером, если карта ляжет.
— Все вправду закрутилось, да? — Андерс так разволновался, что даже не шутил насчет своего «везения» в картах.
— Лучше в это верить, — ответила Изабелла и полезла за пазуху. Какое-то время она копалась в корсаже, потом извлекла золотую цепочку с несколькими монетками. — Вот, возьми амулет. Он должен провести вас сквозь барьер.
Разбойник и маг уставились на небольшое украшение на столе, еще хранившее тепло ее тела. Как один, они потянулись к цепочке, но Хоук был чуть быстрее.
— Только не потеряйте, — предупредила Изабелла. — Просрете свой шанс, второго не будет. Этот народ вспыльчив и искусен по части пыток.
— Не беспокойся, — уверил ее Хоук, — я слежу за своими карманами.
— Я слыхала другое, — ухмыльнулась пиратка.
— Благодарю тебя, Варрик, что не приукрасил нашу первую встречу! — жалобно воскликнул разбойник.
— Мы же друзья, а не публика, — подмигнула Изабелла. — Нам он выложил все грязные подробности.
— Создатель, — надеюсь, не все! — хором ответили Хоук и Андерс.

5. Соляное Болото

Туман медленно сгущался, надвигаясь со всех сторон, превращая все вокруг в угрожающие тени, которые странно колыхались в тяжелом бездвижном воздухе. Рыбак высадил их на берег в полдень и, соблазнившись дополнительной оплатой, обещал вернуться через три дня. С тех пор они шли по змеившейся вглубь тропе, сверяясь с грубо нарисованной картой Изабеллы. Земля здесь была растерзана, изъедена: море размывало почву, рождая бесплодные равнины, которые местные называли Соляным Болотом. В прилив воды затапливали всю округу; даже сейчас в земле было полно грязных ям, вонявших гнилью и морской солью. Все, что здесь росло, было низеньким и чахлым, а все, что двигалось, тонуло в тумане.
— Я все спрашиваю себя: зачем болото? — громко сокрушался Андерс. — Почему бы загадочным древним колдунам не селиться в симпатичных местах — ну, в домиках на берегу океана или в милых особнячках…
— По крайней мере, мы на верном пути, — ответил Хоук и остановился перед преградой. Ну, «преградой», это было громко сказано: столб посреди дороги можно было без труда обойти. Разбойника остановили раскрашенные черепа и кости, украшавшие его.
— Рискну предположить, что это и есть наш барьер.
Андерс огляделся; в тумане угадывались очертания других столбов, обозначавших, похоже, контур круга.
— Думаю, ты прав, — тихо произнес маг, поводя пальцами в воздухе. В тех местах, где он касался дымки, проступало слабое зеленоватое сияние — истинная форма барьера.
— Тогда будем надеяться, что амулет Изабеллы поможет, — вытаскивая цепочку из кармана, сказал Хоук. Монетки глухо звякнули; в сиянии болота они отливали зеленью, а не золотом. — Как думаешь, что с ним делать? — Просто покачай немного и сунь сквозь барьер — обычно это срабатывает. — Андерс старался шутить, но на всякий случай сжал в руке посох.
— Так вот как в Круге магии учат: покачай чуток да швырни парочку огненных шаров? — Хоук протянул руку к зеленоватому свечению. Монетки зашевелились, будто сами по себе, и он почувствовал, как что-то тащит амулет вперед.
— Они тратят больше времени на обучение самоконтролю, — ответил Андерс, подходя ближе к Хоуку. Барьер растворился, открывая полукруглый проход, достаточно большой для двоих. — Им не приходится учить юных магов, как поджигать вещи — это естественный процесс вроде прыщей и ломки голоса. Не подпалить кровать от ночного кошмара, вот что вправду сложно.
Разбойник не ответил — вместо этого он шагнул в проход; маг шел следом, держась очень близко. Хоук не впервые задумывался о том, почему у сестры было не так уж много «несчастных случаев»: то ли их семье просто-напросто повезло, то ли отец успел выучить Бетани как следует. Что если бы его не было, если бы смерть забрала его раньше — неужели одним прекрасным утром они проснулись бы в горящем доме? Возможно, кое в чем храмовники были правы. Магам была необходима тренировка, просто Круги для этого не годились— по крайней мере, не такие, как Круг в Киркволле. Но, разумеется, он больше не собирался обсуждать это с Андерсом: не буди лихо, пока оно тихо.
Тропинка вилась дальше; с подъемом на холм земля становилась суше, а хилые кустики сменились причудливо изогнутыми деревьями. Хоук не чувствовал особой разницы между этим местом и долиной перед барьером, а вот Андерс был на взводе. По мере того, как они поднимались все выше, туман рассеялся, но тени вокруг остались. Разбойник неоднократно оборачивался с мыслью, будто за ними кто-то следит; от этого ощущения волосы вставали дыбом, но нет — сзади никого не было.
— Создатель, какая тонкая здесь Завеса, — прошептал Андерс. Тропа оканчивалась на вершине холма, образуя окруженную камнями площадку, и они замедлили шаг.
— Нас хотя бы защищает амулет, — начал Хоук, но тут земля вокруг них покрылась трещинами, из щелей и ям полезли когтистые руки скелетов. — Отлично, и кто меня за язык тянул? — Он сунул амулет обратно в карман и выхватил кинжалы.
— Зачем было искушать судьбу? — спросил Андерс, кончиком посоха дотрагиваясь до земли; вокруг них обоих поднялся голубоватый вихрь защитной магии. — Неужели ты проснулся сегодня с мыслью: «Ох, незадача, давненько я руками не махал — пойду-ка, подразню парочку порождений тьмы!»
— Это ожившие мертвецы, а не порождения, — поправил его Хоук. Он обезглавил воина-скелета прежде, чем тот полностью выбрался из-под земли. — И я вовсе не напрашивался на драку.
— Какая разница? — откликнулся Андерс; сосредоточенно хмурясь, он повел посохом и свободной рукой, собирая всю свою волю и магию. — Кроме того, ты-таки напросился. Что это было вчера, в баре, — ты разбил бутылку о башку того бедолаги!
— Он оскорбил… что-то или кого-то. — Хоук действительно помнил только, что вчера напился, а тот мужик его раздражал. Но, дыхание Создателя, Андерс был прав: он нарывался на драку и, похоже, получит сполна.
— Я не против, чтоб ты прикончил вот этих, — заметил Андерс. Он поднял посох к небу: вершина холма извергла пламя, которое охватило восставшие из могил трупы. Но криков страха и боли не было: горящие скелеты все наступали.
— Теперь самое время, Хоук!
— Потерпи, любовь моя, — отозвался разбойник, окидывая взором поле битвы. Сейчас рядом не было ни Авелин, ни Варрика, ни разъяренного Фенриса, срывавшего злобу на любом порождении магии. Их было двое, всего лишь двое. — Эти просто отвлекают!
Он все еще трепетал, сражаясь спиной к спине с магом. Находиться так близко к источнику могущественной силы и не быть поглощенным ею — что правду таить, это вызывало глубокое волнение, в хорошем и плохом смысле. К тому времени, как трупы приблизились, они только что не разваливались от магического натиска; было легко разрушить их метким пинком, или рассечь позвоночник ударом кинжала. Но Хоук не валял дурака: за последние десять лет он изучил повадки этих существ. Сначала наваливается толпа: она истощает силы, проверяет выдержку и ломает позиции — а потом, когда они готовы праздновать легкую победу, накатывает новая волна, гораздо опаснее предыдущей.
Послышался свист, и воздух прочертили стрелы. Хоук упал и откатился в сторону; стрелы вонзались в землю вокруг него, а те, что предназначались Андерсу, сгорали прежде, чем достигали мага.
— Разберись с лучниками! — заорал разбойник.
— Меня больше беспокоят молоты! — откликнулся Андерс. Посох искрил энергией, которая едва касалась двух неуклюжих, закованных в броню воинов.
— Я ими займусь! — невольно улыбаясь, заявил Хоук. Обычно все было проще: Авелин отвлекла бы врага, оставив его открытым для ударов. Теперь придется попотеть — не то чтоб он был против.
Увернувшись от нового града стрел, разбойник бросился через поле битвы, теперь освещенное дрожащими языками пламени. Каждый павший скелет горел, как собственный погребальный костер, разрывая светом сумерки. Первый воин затормозил, скрипя суставами в замерзающей броне. Хоук послал Андерсу мысленную благодарность, но не рискнул обернуться — сейчас он был сам по себе. Молот впереди двигался ужасающе медленно: даже ребенок смог бы упасть на землю, прокатиться мимо неуклюжей твари и вонзить ей в спину оба клинка. В том, чтобы крушить кости, а не плоть, было мало удовольствия, но зато и совесть не грызла. Эти существа уже были мертвы, оставалось лишь воздать им последние почести. В сочетании с магией его кинжалы были смертельным оружием — они буквально разъедали этих тварей, в два счета разрушая колдовство, заставившее замерзшие останки пробудиться и вылезти на поверхность. Хоук еле увернулся от следующего удара.
— Дыхание Создателя, вот этот резвый! — отпрыгнув назад, выругался разбойник; рука еще ныла от пропавшего впустую замаха. — Андерс, можешь помочь?
— Я тут немного занят! — ответил маг. Он был окружен полузамерзшими трупами и отступал под их медленным натиском, с каждым шагом посылая заклинание. Лучники пали, но из недр вокруг поднимались все новые скелеты. То, что враг задавит их числом, был только вопрос времени.
— Найди центр! Должна быть ключевая точка, это не случайная атака!
— Будь осторожен, — отозвался Хоук, сомневаясь, что маг расслышит его в шуме битвы. Но это не имело значения: Андерс не ошибался, это не просто проклятая могила, тянущая в себя добычу. Что-то направляло толпу мертвецов, кто-то…
Вон там! Разбойник заметил, как из-за камней появилась темная фигура в доспехе — она двигалась прямо к Андерсу. Тот притягивал все темное и опасное, словно магнит. Похоже, решил Хоук, тут шла борьба за территорию: на месте неприятеля он бы тоже хотел сразу расправиться с магом. Нельзя было оставлять его одного, но, к счастью, у Андерса были бдительные друзья. Под прикрытием дымовой шашки Хоук кинулся на нового врага — остальных пришлось доверить Андерсу.
— Нравится что-нибудь? — крикнул разбойник. Тварь обернулась за миг до того, как он вонзил кинжал ей под мышку, незащищенную доспехом. Холодный, мерзлый… проклятие, да это приведение! Холодная как лед и твердая как скала, злобная умная мразь. Только этого им не хватало… Вытащив кинжал, Хоук откатился в сторону; темный меч царапнул его броню. Эта тварь очень быстрая — или он стал медлительнее, старше. «Не время думать об этом», — упрекнул себя Хоук; он снова бросился в битву, следя за взмахами меча, держась так близко к привидению, что кожу покалывало потусторонним холодом.
Такова была тактика боя с ловкими и сильными: держаться вблизи, слишком близко для полноценного размаха врага, и двигаться настолько быстро, чтобы тебя не схватили. Все на расстоянии удара кинжалом: что-то вроде танца, где за ошибки расплачиваются не мозолями на ногах, а собственной жизнью. Хоук признавал, что Андерс был прав: он действительно любил все это. В основном его удары скользили по броне, но многие достигли цели сквозь щели и трещины, и привидение начало волноваться. Бесить сильного противника было опасной игрой, но чем больше злился враг, тем больше было шансов, что он зазевается, и удастся перерезать ему горло, вонзить кинжалы в спину, разрушить его магию и уничтожить духа. Дух — об этом Хоук тоже старался не думать; но если оставить все как есть, вдруг Андерс станет именно таким? Черной тварью, что носится по Тедасу, сея смерть среди храмовников и прочих верующих…
Удар вышиб из легких воздух и сбил Хоука с ног: только защитное заклинание Андерса сдержало меч, не позволив пробить броню и вонзиться в плоть. Разбойник тяжело упал: он чувствовал вкус крови во рту, нечем было дышать… Тень надвигалась на него, и Хоук инстинктивно увернулся; мерцающий зеленый клинок вонзился в землю рядом с его головой. Этого хватило, чтобы он успел подняться, сплевывая кровь. Дыхание Создателя, как ломит спину… возможно, он сломал ребро, или истекает кровью — нет времени думать. Превозмогая боль, Хоук кинулся вперед и швырнул в лицо гадине дымовую шашку. Отвлекающий маневр, и он подобрался к врагу с тыла: кинжалы вонзились в спину и повернулись в ране, но бесполезно — тварь не отступала.
Было такое чувство, что он вновь бьется с Аришоком. Было нелегко это признать, но иногда Хоук чрезмерно полагался на своих друзей. У него лучше получалось нападать исподтишка, а вот так, в открытую, он был… не слишком хорош, или вообще не так хорош, как три года назад. Возможно, он уже достиг пика, и дальше будет все труднее, пока, в конце концов, ему не встретится враг, который устоит, и тогда…
… Мир вокруг взорвался пламенем, но отчего-то оно не коснулось Хоука.
— Буду рад, если ты поторопишься! — крикнул Андерс, посохом отгоняя скелетов. Маг тоже был в незавидном положении, но все же нашел время помочь.
Хоук чувствовал, как по жилам растекается сила; мир вокруг внезапно стал резче, четче. Он мог разглядеть колдовскую сеть, пронизывающую приведение, видел духа, цеплявшегося за труп. Движения вражеского меча замедлились, разбойник успел увернуться, и все вновь завертелось быстрее, когда он прыгнул на воина, всаживая оба кинжала в глазницы шлема. Раздался рык и взрыв — реальный лишь отчасти, но достаточно сильный, чтобы отбросить Хоука назад. Он перекувырнулся, тут же вскочил на ноги и метнул нож в голову последнего скелета, напавшего на Андерса.
— Спасибо, — выдавил Хоук: руки тряслись, одолженные силы покидали его. Его здорово помяло, но благодаря Андерсу все было не так скверно.
— На здоровье, — дрожащим хриплым голосом ответил маг. — Создатель, я… — Он покрылся голубоватыми трещинками, и Хоук попятился.
— Ты опять сияешь, — предупредил он, проклиная себя за глупость. Шевелись он быстрее, Андерсу не пришлось бы напрягаться до такой степени, что для лечения понадобилось вызвать духа, пробудить Справедливость — то есть, Месть.
— Знаю, я… — промолвил Андерс; его голос сменился потусторонним эхом Справедливости, но маг сжал кулаки и выкрикнул: — Нет, не вмешивайся! Здесь тебе нечего делать! — Последние слова, пусть и с надрывом, он произнес уже своим, человеческим голосом. Сияние исчезло, и маг упал на колени в почерневшем кругу человеческих останков.
— Андерс? — опасливо спросил Хоук, нагибаясь к нему.
— Это я, — последовал слабый ответ. — Он… Создатель, он почти…
— Он почти что? — Хоук протянул руку и погладил Андерса по небритой щеке. Маг вздрогнул и отстранился.
— Ничего такого, — устало огрызнулся он, — дух уже ушел. Но ты прав: он больше не Справедливость, а просто Месть. — Андерс избегал взгляда разбойника; опираясь на посох, он с трудом поднялся на ноги. Казалось, за время битвы маг постарел на десятки лет.
— Значит это все так, чушь собачья, — оглядываясь, прокомментировал Хоук. — Похоже, кто-то хорошо позабавился за счет Изабеллы.
— Или за ваш счет, — прозвучал странный старушечий голос. — Или же это была не забава, а испытание.
Неподалеку на камне сидела старая эльфийка, сморщенная и серая, как высохшее дерево. Судя по всему, она была здесь все это время.
— И как, мы его прошли? — спросил Хоук, на всякий случай приготовив кинжалы. — Не держите нас в неведении.
— Вы ведь живы, не так ли? — ответила эльфийка, вставая со своего камня.
— Какие у вас милые друзья, — стараясь прийти в себя, пошутил Андерс. — Простите, что пришлось их убить.
— Они не друзья мне, шемлен, — опираясь на посох, улыбнулась эльфийка. — Меня наняли, чтобы очистить от них это место, но вы прекрасно с этим справились.
— Вы… заставили нас делать свою грязную работу? — Хоук спрятал кинжалы и закатил глаза. — Дыхание Создателя, а я думал, Изабелла одна такая! Нет, это точно какая-то зараза.
— Мне поведали о твоих тяготах, — продолжала старуха, обращаясь исключительно к Андерсу. — Я хотела видеть, как ты справляешься с одержимостью. К тому же, за мои услуги требуется плата. Мне представилась возможность совместить это.
— Услуги? — переспросил Андерс, глядя на нее с подозрением. — Ну, если раздеваться не придется, думаю, все будет в порядке.
— Ах ты нахал, — ответила эльфийка, подходя к магу. — Все еще держишься за свою истинную сущность.
— Что вы собираетесь делать? — тоже подходя ближе, спросил Хоук. — Мы пришли за ответами, а не…
— Ш-ш-ш, — осадила его старуха. Она сделала жест рукой, и земля у Хоука под ногами засветилась зеленым. — Ты, человек, не имеешь значения. Жди своего любовника здесь.
Хоук хотел возразить, но не мог произнести ни слова, не мог пошевелиться. Он прирос к месту так же надежно, как если бы был скован льдом, а не мягкой зеленоватой энергией. Он видел, как исказилось яростью лицо Андерса, как он поднял руку, чтобы рассеять парализующие чары — а потом уже не видел ничего. Туман окутал все вокруг, скрывая из виду обоих магов, и он остался один. Покинутый.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Хоук(m)

---

[Papa-demon]

И еще раз о Фандомной Битве - для тех читателей сообщества, кто никогда не слышал о том, что это такое или слышал краем уха.
Это первое мультифандомное мероприятие, в котором участвует около трех десятков команд, представляющие разные фэндомы. Среди них есть и несколько команд по разным играм:
Breath of Fire, Dragon Age, Final Fantasy, World of Warcraft, Kingdom Hearts, Sengoku Basara, Togainu no Chi (еще будут Покемоны, но они пока не выложились).

Фандомная Битва началась 25 июля и продлится до начала ноября, в ней несколько этапов, на которых команды будут выкладывать тексты, арт, видео и многое другое.

Сейчас проходит первый этап: визитка, представление фэндома и баннеров.

Посмотреть на работу игровых команд можно по ссылкам:

- визитка Breath of Fire,
- визитка Dragon Age
- визитка Final Fantasy
- визитка Kingdom Hearts
- визитка Togainu no Chi
- визитка Sengoku Basara
- визитка World of Warcraft

А затем можно и проголосовать - вот здесь за три понравившихся фэндома.

Пожалуйста, внимательно прочитайте правила голосования по вышеупомянутой ссылке.
Будет здорово, если вы поддержите фэндомы любимых игр!

@темы: Объявление администрации

---

с разрешения администрации

[fandom Dragon Age]

ПРОГОЛОСОВАТЬ ЗДЕСЬ

<a href="http://www.diary.ru/~fandom-kombat/?tag=4156577" target=_blank><table width="450px;" border="1" bgcolor="black">
<tr>
<td><object classid="clsid:d27cdb6e-ae6d-11cf-96b8-444553540000" width="450px;" height="250px;"><param name="movie" value="http://www.swfcabin.com/swf-files/1311359085.swf" ></param><param name="wmode" value="transparent"></param><param name="allowScriptAccess" value="never"><embed src="http://www.swfcabin.com/swf-files/1311359085.swf"  type="application/x-shockwave-flash" wmode="transparent"  width="450px;" height="250px;" AllowScriptAccess="never" ></embed></object></td>
</tr>
</table></a>

"Фандом у РПГ? Это дико!"
"Игрушечные задроты! Маги, эльфы, гномы - это для школьников!"
Да?
Или нет?
Мы - команда фандома Драгон Эйдж. Мы - авангард Бересаада. Мы порвём этот шаблон.
И ты - ТЫ! - нужен нам!
Приди и отдай свой голос за то, что любишь. Ты спас Ферелден? Спас Киркволл?
Судьбы снова в твоих руках. Держи их крепко. Не отпускай.
Прикрой меня, мой Герой!
Твои старые боевые друзья, компаньоны по "Дворянину" и "Висельнику", по Форту Драккон и пылающим Казематам,
по "Жемчужине" и "Розе" хотят услышать твой голос, почувствовать твоё плечо.
Скажи "ДА!" нашему делу! Проголосуй за нас на Фандомной Битве и раздели нашу славу в веках!
За Ферелден! За Век Дракона!

Поддержать нас можно на сообществе  !!ФАНДОМНАЯ БИТВА!!

О правилах голосования - здесь.

По любым вопросам обращайтесь к команде или задавайте их в комментариях к этой записи.

запись создана: 25.07.2011 в 13:47

@темы: Dragon Age: Origins

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

Главы 11 - 13

14. The good, the bad and the smugger

За то короткое время, пока Хоук шагал от лавки Лирен до «Висельника», он успел дойти до точки кипения. К счастью, главный зал трактира был почти пуст; Росса зыркнул на бармена, открывшего было рот, и тот разумно скрылся за стойкой. Очень хотелось сделать что-нибудь эдакое — сломать табуретку или перевернуть стол, чтобы хоть немного убавить ярость — но нельзя было привлекать к себе лишнего внимания. С досадой пнув попавшее под ноги полено, Хоук взбежал по ступенькам и без церемоний распахнул дверь в комнаты Варрика.
— Где она?! — от такого вопля господин Тетрас чуть не выронил Бьянку.
— Подвязки Андрасте, Хоук, ну зачем так орать! Ты мне всех клиентов распугаешь… не то чтоб их и так было слишком много, — ворчливо добавил гном.
— Где она? — повторил Росса, нагибаясь над столом. — Не хлопай глазами, ты знаешь, о ком я. Где эта наглая ривенийская девка?
— Если ты об Изабелле, то, во-первых, попрошу выбирать выражения, — нахохлился Варрик. — Во-вторых, ее здесь нет — ушла в порт по делам. А в чем, собственно говоря, проблема?
За годы их дружбы Хоук так и не научился различать, когда гном прикидывался, а когда вправду не был в курсе событий. Варрик сидел перед ним, недоуменно моргая и поглаживая самострел. Росса выругался сквозь зубы и рухнул на соседний стул.
— Смотри, не переломай мебель, — заметил господин Тетрас. — Так что все-таки стряслось, о Защитник Киркволла?
— Вот, полюбуйся, — Хоук вытащил обе листовки и с отвращением бросил их Варрику. — Эту мне сегодня прислала сестра. И что ты скажешь?
— М-м-м, нарисовано недурно, — гном взял «рекламу» с женщинами и задумчиво поскреб подбородок. — Сложная композиция, уверенный штрих — а тут у нас кто? О, как замысловато! И что тебе не нравится, позволь спросить?
— Это же мерзость распоследняя! — в гневе воскликнул Росса. — Как можно было так над ним издеваться — еще и раскидала по всему городу! Чего ты хихикаешь, а? Варрик, я не шучу — перестань сейчас же, или…
— Или что — топнешь ножкой и проломишь мне пол? — передразнил его господин Тетрас. — Клянусь статуями Парагонов, ты похож на девицу, которая узнала, что «Цветущая роза» на самом деле не магазин саженцев! Опомнись, ты же сам этого хотел, — и Варрик постучал пальцем по листовке.
— Ничего подобного! Мы договорились, что сплетни будут безобидные, а это настоящий кошмар! — горячо возразил Хоук. — Как ты не понимаешь, ведь после такого никто не пойдет к Андерсу лечиться! Все будут смеяться над ним, а он… как он будет себя чувствовать, когда откроется правда?
— Ну, ничего не откроется, особенно если ты перестанешь голосить, — без тени сарказма ответил Варрик. — Иза все провернула по плану: листовки отпечатаны в подвале, где издают наше бульварное чтиво. Андерса там не знают, а если и знают, то болтать не станут: лавочка-то нелегальная. Потом она забрала все и отнесла в Казематы, ближе ко входу в башню. Успокойся, она не стояла на ступеньках, созывая народ, и не раздавала это прохожим. Каким-то образом листовки попали в Круг, что от нас и требовалось; не знаю, как ты, а я не вижу никаких загвоздок.
— И как, интересно, эта гадость попала к Лирен? — язвительно спросил Хоук. — Ведь у нее нет знакомых в Круге!
— Ну, добра было много, вдруг Иза обронила ненароком листок-другой, — гном развел руками; Росса аж посерел. — Ох, да хватит уже пугаться! Изабелла молодец, постаралась на славу: видел бы ты, сколько она рисовала эти картинки! Потом еще долго не могла выбрать, я ее уговорил взять полдюжины и скорее нести в печать.
— Как п-полдюжины? — пролепетал Хоук. — Что, есть еще… другие?
— Ну конечно! Да не переживай, никаких преступлений и извращений, — поспешно успокоил его Варрик. — Дай Создатель памяти… эти две, потом такая, где Андерс с супружеской парой, еще где он с эльфом — на Фенриса, кстати, похож — и сам с собой, крупным планом. Была еще одна, но убей меня, не помню.
— И того довольно! — Росса махнул рукой, лицо горело от бессильной досады и смущения. Он впервые обрадовался, что Андерс сидит над своей взрывчаткой и не высовывает нос из дому. Однако это не влияло на тот факт, что весь Круг и Создатель знает сколько народу вне его теперь могли созерцать мага в самом непристойном виде. «Собери шесть картинок и получишь…» — фу, ну что за дрянь!
— Ладно, твои-то дела как? — хмуро спросил он Варрика. Гном пожал плечами и аккуратно прислонил Бьянку к креслу.
— Это смотря с какой стороны смотреть, — задумчиво произнес Варрик, складывая руки на груди. — С одной стороны, мне не на что жаловаться: Бьянка в порядке — правда, дорогая? — друзья живы, денег хватает. С другой — ты видел новый кабак? «Золотой причал», прямо возле лестницы в Верхний Город.
— Заметил что-то блестящее по дороге, — наморщив лоб, ответил Росса. — А что?
— А то, что там теперь причаливает добрая треть моих клиентов. Такие вот дела, Хоук.
Но Защитник не верил своим ушам. Чтоб кто-то променял «Висельник» с его отличным пивом и дружеской атмосферой на другое заведение? Да, иногда здесь случались пустяковые стычки и драки, пару раз у кого-то вытащили кошелек, но ведь этого недостаточно для того, чтобы изменить давним привычкам!
— Брось, Варрик, быть такого не может, — усмехнулся он. — Ну, двое-трое свалили, это же не толпа.
— Покорнейше прошу простить, но я все-таки умею считать, — ухмыльнулся в ответ господин Тетрас. — Я даже поведаю тебе, кто больше не приходит: городские стражи и храмовники. Попробуй угадать, почему.
Пару минут Росса напряженно думал, в сомнениях поглядывая на Варрика: улыбка гнома становилась все шире, но была скорее сочувствующе-ироничной, нежели веселой.
— Ты же не хочешь сказать, что все из-за той потасовки с Калленом? — наконец пробормотал Хоук. — Но это… это же просто нелепо!
— Я и не утверждал обратного, мой мудрый Защитник. Похоже, никому из храмовников не хочется примерить творения Маргаритки и вдобавок получить кулаком в нос. А что касается стражи… ну, можно спросить капитана Хендир, куда девались ее люди. Но Авелин, как я слышал, вообще печется о трезвости среди подчиненных, поэтому…
— Много денег ты потерял из-за нас? — перебил его Росса; Варрик энергично замахал руками.
— Нет-нет-нет, Хоук, дело не в деньгах! То есть, в них тоже, но это совсем не главное. Главное, — он наставнически приблизил палец к лицу Россы, — это репутация. Строить ее приходится годами, а разлетается — пф-ф-ф! — в один миг, как дым из хлопушки. Впрочем, ты сам это понимаешь, иначе не дергался бы из-за каких-то каракулей. И вот что еще меня страшно злит: ведь этот «Причал» просто афера, дутая и негодная! Ну сам посуди — какой, Создатель упаси, причал посреди города? Или меняй название, или убирайся в порт, только там никто не даст развернуться. Место само мерзкое, люди шастают туда-сюда, никакого покоя. Служанок я, по правде говоря, не видел, но на вывеске и в окнах украшения — тьфу, да и только, как в лавке кружев! Кто ж вы будете, скажите на милость — кабак или «Дамское счастье»?! Удивительно, как мужики вообще туда заходят! Ну а насчет пива я спокоен — такого, как здесь, не подают даже во дворце виконта!
Гном разошелся не на шутку, но Росса не стал его прерывать. Он прекрасно знал, как Варрик любил свой трактир, как он еще несколько лет назад, до похода на Тропы, пытался выкупить «Висельник», и как Авелин отказалась ему помогать. Гном тогда очень расстроился: «Служба службой, но и о дружбе не забывай», — говаривал он. Зато как Варрик был счастлив, став полноправным хозяином заведения! Что ж: теперь он, Хоук, славно отплатил другу за гостеприимство.
— Хочешь, мы пойдем и разнесем этот «Причал» по камешку? — недолго думая, предложил он.
— Что ты, Роська! Тогда все решат, что кунари вернулись, и начнется светопреставление, — рассмеялся господин Тетрас. — Я, конечно, очень тронут твоей заботой, но право, не стоит. Не пройдет и полгода, как сами прогорят, вот увидишь. Да, кстати, про «разнесем» — как там Андерс с его бомбами?
Хоук аж поморщился от равнодушного тона гнома. Разумеется, он был рад, что ни Варрик, ни кто-либо другой — исключая его высочество — не задавал лишних вопросов, но говорить об этом вот так, походя... Очевидно, Варрика больше беспокоили его убытки, чем возможная катастрофа для всего города.
— Ковыряется, — угрюмо ответил Хоук, — весь этаж провонял, у Сэндала аллергия. А почему ты интересуешься? — не без ехидства добавил он.
— Ну, просто любопытно, что ты намерен предпринять, — гном откинулся в кресле и пристально смотрел на Россу. — Разведка донесла, что наш принц в печали и думах: чую, это не к добру.
— И без тебя знаю! — снова закипая, огрызнулся Росса. — Только не притащи твои люди треклятое драконье дерьмо, ничего бы и не было!
— Вот оно что! — вскинул брови Варрик. — Выходит, я виноват, что Блондинчик… Роська, ты, уж прости, не туда хватил. Не знаешь, что делать дальше, так давай покумекаем, а собак на меня вешать не надо!
— Да прав ты, прав, извини, — у Хоука даже заболела голова. — Сами в полном… неважно. Я долго думал, как поступить, и решил… не мешать ему. Пусть Справедливость считает меня дурнем, слабаком — плевать. Если я стану сопротивляться, дух еще больше навредит Андерсу.
— Иными словами, ты сложил лапки и уповаешь на Создателя? — хохотнул господин Тетрас. — А как же репутация непобедимого Защитника?
— Я ни на кого не уповаю и ни на что не надеюсь! — разозлился Хоук. — И вообще, что ты предлагаешь — пойти и рассказать обо всем Себастьяну? Ваэль умный, он быстро сложит два и два, только вот чем это для нас кончится? Или запереть Андерса в подвале? Если он что-то и взорвет, то всего лишь мой дом!
— Нет, не пойдет: тогда вам с Боуданом и Сэндалом придется жить в палатках на площади, а это вызовет слишком много сплетен, — совершенно серьезно ответил гном. — А теперь перестань метать молнии и послушай меня. У Ваэля пунктик на церкви, он уже всем успел рассказать, что Андерс там был — святая простота. Предположим, принц не ошибается, и Блондинчик вправду решил… — тут Варрик покосился на дверь и молча сделал руками жест, как будто подбрасывал что-то в воздух. — Надобно запудрить принцу мозги, но так, чтоб и чересчур не наврать. Смекаешь, о чем я?
Росса помотал головой.
— Пусть Себастьян защищает церковь, — понизив голос до шепота, продолжал Варрик. — Надо ему внушить, что здание… не совсем в порядке, и всякое может случиться. Когда там в последний раз делали ремонт — при первом море? Крыша протекает, статуи потускнели, стены в трещинах…
— Я ничего такого не замечал, — возразил Хоук, но господин Тетрас решительно стукнул по столу ладонью.
— Это все неважно. Ваэль тебя уважает и точно купится, особенно если проявишь хоть немного беспокойства насчет обители добрых бабушек. Более того: под этим предлогом вы когда угодно можете собрать людей и облазить церковь вдоль, поперек и по диагонали. Если Андерс подложит взрывчатку, вы наверняка найдете ее и сможете нейтрализовать!
— А что, совсем неплохая идея, — Росса благодарно воззрился на друга: гном просто светился самодовольством. — Даже очень хорошая. Варрик, да у тебя ума палата! Кстати, у Андерса где-то был план с пометками — если я его достану, мы будем знать, где искать.
— Вот и молодец: поговори с Певчим, достань план и следи в оба — мало ли что еще придет в голову нашему магу. Ну и чего ты опять хмуришься?
Но Хоук не мог разобраться в своих мыслях. Он никогда не умел врать, выслеживать или заметать следы, а теперь судьба требовала от него недюжинной изворотливости. Варрику было легко говорить: гном всю жизнь проворачивал аферы одну круче другой и в лабиринтах ухищрений чувствовал себя как рыба в воде. Возможно, только так ему и удалось сохранить выносливость и радость жизни — после всего, что случилось с Бьянкой, с Бартрандом и всеми остальными, кого гном просто не упоминал. Но Росса был другим: будь это возможно, он предпочел бы открытую дуэль с духом всем ловушкам, хитростям и обманам.
— Не знаю, получится ли. Понимаешь, мама всегда говорила, что мое вранье за милю видать. Я как Авелин: краснею, бледнею, начинаю нести пургу…
— Что прекрасно сойдет за признаки волнения, — закончил за него Варрик. — Ну, потренируйся на ком-нибудь, если боишься — только не на Маргаритке, она у нас слишком доверчивая. Вот что, попробуй для начала втюхать эту историю Фенрису: они с Себастьяном кореша, такой ход может и пригодиться.
— Ты снова прав, — вздохнул Росса. — Ладно, мне, пожалуй, пора — тут ведь каждый день на счету.
— Так-то оно так, — кивнул господин Тетрас. — Эй, картинки-то не забудь! Не надо, хе-хе? Ну, тогда мы их в огонь, — и гном бросил скомканные листовки в камин. — И правда, зачем они нужны, когда оно рядом в натуральном виде… — но Хоук уже спускался по лестнице и не расслышал его последних слов. Варрик подождал еще с минутку, выглянул в главный зал и, убедившись, что Росса ушел, вернулся к себе в номер.
— Горизонт чист, красавица, лево руля и полный ход! — посмеиваясь, крикнул он. В спальне послышался шорох, и на пороге появилась Изабелла — немного взъерошенная, немного запылившаяся и очень рассерженная.
— Морской дьявол вас задери! Знала бы, что придется так корячиться, сидела бы лучше в кладовке! — пиратка раздраженно отряхнулась, звеня украшениями, и извлекла маленькое зеркальце. — Грубиян позорный, тварь неблагодарная, чтоб тебе бессилием маяться до конца твоих дней!
— Кому — мне? — опешил гном. — Красотка, да как ты…
— Да не про тебя я — про Роську! У-у-у, зараза, чего только не наговорил! Ради него ночи не спишь, стараешься, а потом нате вам! И я уж знала, что дело там нечисто, но целую церковь взорвать, это ж надо быть… — тут Изабелла выдала такую тираду, что у Варрика защипало в носу, как от тертого чеснока.
— Спокойно, Иза, спокойно: я не для того тебя позвал и не затем прятал, чтоб скандал устраивать, — примирительно промолвил господин Тетрас. — И на Роську не обижайся, он у нас малый горячий и, сама слышала, прямой как палка. Ну-ну, милая, перестань дуться. А что же ты, нарочно Лирен «обрадовала»?
— Не могла отказать себе в удовольствии, — язвительно процедила Изабелла. — Ханжа несчастная, так ей и надо — пусть видит, каков наш кошкомаг!
— Ах ты, проказница-мартышка, — Варик ущипнул пиратку за щечку, но тут же посуровел. — Только давай ближе к делу. Липа с ремонтом, конечно, хороша, но боюсь, не сработает: Фенрис не так уж прост, а Себастьян тем более — он парень себе на уме. Нужно придумать еще что-нибудь…
Пока Варрик и Изабелла ломали голову за кружкой пива, ничего не подозревавший Росса шел обратно домой через Нижний Город. На лестнице он замедлил шаг и оглядывался в поисках нового трактира, когда услышал знакомый голос с иноземным акцентом:
— О, мой дорогой сэр Хоук! Не зайдете ли отведать бокал вина вместе с бывшим партнером?
Росса вздрогнул и обернулся: в дверях заведения с яркой вывеской и навесом от солнца стоял господин Хьюберт собственной персоной. В правой руке орлеец держал нарядное меню, а в левой — рюмку бурды, которую на благородных кухнях называли «бордо».
— Так вот, значит, как, — глубокомысленно заметил Защитник и подошел поближе. Из трактира тянуло аппетитными запахами; Росса невольно сглотнул.
— Добро пожаловать в «Золотой причал», мой друг! После того, как мы столь печально распрощались, я оставил шахты и торговлю и занялся новым бизнесом! — разулыбался Хьюберт. — Первое винное кафе в Киркволле — а какое место, какое место! Место в этом деле решает все, — и он указал на людей, спешивших кто вверх, кто вниз по ступеням. — Всегда удобно заскочить на несколько минут, выпить чашечку кофе с круассоном или посидеть на террасе с бутылкой хорошего…
— А ты парень не промах, — осклабился Хоук. — Небось, полы и посуду ферелденцы за грош моют?
— За два гроша, — улыбка орлейца стала совсем приторной, — и очень счастливы, что здесь нет драконов. Скажу по секрету: сначала я хотел назвать кафе «Золотой дракон», но решил, что это как-то… банально, ты не находишь? Лейтенант Каррас, мое почтение! — и Хьюберт поклонился проходившему мимо рыцарю.
— Мне плевать, — бросил в ответ Росса. — Но если я узнаю, что ты снова замутил темное, берегись. А теперь ступай, полируй храмовникам задницы, — он презрительно взглянул на роскошные витрины и цветы в кадках и зашагал прочь.
— Я честный предприниматель, мессер! — донесся насмешливый крик Хьюберта. — Что поделать, раз успех на моей стороне! Желаю и вам всяческой удачи!
Что и говорить — удача ему, Хоуку, была необходима как воздух.

15. Glade runner

Еще из прихожей, где он отдавал Боудану плащ, Хоук услышал чьи-то приглушенные голоса: один, низкий, как будто упрекал, другой — более высокий и нервный — будто бы оправдывался. Он вопросительно взглянул на слугу.
— Господин Фенрис пришел, пока вас не было, — объяснил гном. — Сказал, что по важному делу, я и впустил. Ох, а вдруг не следовало, мессер?
— Нет, все в порядке, — успокоил его Росса. — Верно, Фенрис захочет остаться на обед, так что ты приготовь там все, а я позову его и Андерса. — Боудан энергично закивал и поспешил выполнять приказание. Вспоминая стратегические советы Варрика, Хоук стал подниматься к себе в кабинет, но остановился на полдороги: голос Фенриса доносился не оттуда, а снизу, из-под лестницы, из самих недр дома. Не могло быть никаких сомнений: эльф находился в цокольном этаже. Помянув Андрасте и стараясь унять урчание в желудке, Росса спустился в подсобки, свернул в узкий коридор и поспешил к «лаборатории» Андерса. Если Фенрис был внутри, и они с магом в очередной раз поцапались, последствия могли быть ужасны.
— Бестолочь несчастная, жалкий нытик! Неужели не мог найти кого-нибудь получше? — зудеж Фенриса эхом разносился по коридору. — Нет, я понимаю, ты нуждался в оболочке — тьфу, дрянь какая! — но ведь среди Стражей должен был найтись более достойный…
— Заткнись, Создателя ради! — раздался приглушенный вопль Андерса. Росса выдохнул: значит, они еще не дошли до рукопашной.
— И не подумаю! «Ах, мы подружились, слились воедино», — дрожащим фальцетом пропел Фенрис. — Вот как ты отплатил за вашу дружбу! Ты ни на что не годный, слезливый, вечно ноющий шемлен, и ни один уважающий себя дух не станет терпеть…
— Ну все, хватит! — рявкнул Хоук, вырулив из-за угла; Фенрис, сидевший на корточках под дверью «лаборатории», вскочил и инстинктивно выхватил меч. — Что тут происходит?
— Росса, это ты? Хвала Создателю — прогони его, пожалуйста, он мешает мне работать! — взмолился маг.
— Ты сам виноват, что не впустил меня! — воскликнул в ответ Фенрис. — Ты презренный трус, боишься смотреть мне в глаза и слушать правду! — и эльф мстительно расхохотался.
— Ты это, остынь, — вкрадчиво произнес Хоук, втискиваясь между Фенрисом и дверью. — Андерс немного нервничает, не надо злить его еще больше. Иди наверх, Боудан сейчас подаст обед.
— Пусть отступник признается, что он там делает и зачем шлялся вокруг церкви! — зашипел бывший раб. — Так легко вы меня не выпроводите!
— Никто тебя не выпроваживает, просто подожди нас в столовой, — собрав остатки дипломатичности, повторил Хоук. — Андерс, ты тоже собирайся, нужно иногда и что-то есть! — крикнул он в замочную скважину.
— Я почти закончил! — радостно ответил маг; Росса вздрогнул, что не ускользнуло от внимания Фенриса. — Я скоро выйду, осталось только…
— Может, впустишь меня? — ни на что особо не надеясь, спросил Хоук. Каково же было его удивление, когда после короткой паузы дверь приоткрылась, и из-за нее показалось чумазое, но радостное лицо мага. Правда, при виде эльфа Андерс тут же скривился.
— Я думал, он уже ушел…
— Не дождешься! Ты когда последний раз был в клинике, лодырь? — напустился на него Фенрис. — Смотреть на тебя противно, а еще кичишься дружбой с духом! Постой, вот до него дойдет, какой ты тупица, и Справедливость мигом тебя бросит!
— Никто меня не бросит, — парировал Андерс, с гордостью глядя на Хоука. — Я завершил работу, и Справедливость очень доволен! Теперь нам нужна лишь твоя помощь… — взгляд из хвастливого стал робким, ласковым. — Рось, мы можем поговорить наедине?
— Да ну вас, валяйте! — Фенрис раздраженно отмахнулся и поковылял прочь по коридору. — Шемлены, маги, уси-пуси-поцелуи — ненавижу… — пробубнил он и скрылся за поворотом. Хоук устало потер шею: ему смертельно надоело играть роль буфера между этими двоими, но в Фенрисе он сейчас особенно нуждался, а с Андерса и вовсе нельзя было спускать глаз. Маг настороженно прислушался, затем схватил Защитника за плечо и втянул в «лабораторию». Тот завертел головой, надеясь увидеть бомбу или хоть что-то похожее, но в полутемном помещении было трудно что-либо рассмотреть. Вдобавок Андерс словно с цепи сорвался: прижав Хоука к стене, он прильнул к нему, осыпая голодными поцелуями и забираясь руками под одежду.
— Андерс, ты… ты чего? Мы ж только сегодня… — маг уже полез расстегивать ремешки кирасы, но Росса его остановил. — Что это с тобой?
— Я счастлив! — Панцирь упал на пол, дребезжа, как железный таз. — Я боялся, что ничего не получится, но мне удалось, представляешь? Скоро маги будут свободны, все станет по-другому, я построю новый мир…
Хоук аж подпрыгнул: пальцы мага, занятые его одеждой, блеснули голубыми прожилками. Он поднял взгляд — зрелище было жуткое: Андерс весь светился торжеством, глаза сияли, как два провала в саму Тень. Росса покосился в угол, где уже валялась его перевязь с мечом и кинжал. Да, дух славно все подстроил.
— Какой мир? — нужно было потянуть время, высвободиться и достать хоть что-то, годное в качестве оружия. — Ты выпустишь магов на свободу, и что дальше? Что будет с малефикарами, с теми, кто поддается искушению?
— Ты говоришь как храмовник! — дух издал странный раскатистый звук, и Хоук не сразу понял, что это был смех. — Глупый смертный: ты пытался отвлечь нас, но оказался так полезен! Пожалуй, в награду я позволю тебе еще немного поразвлечься, пока…
Росса не впервые действовал по схеме «сначала делай, потом думай», но сейчас все мысли остались совсем далеко. Он буквально прыгнул на Справедливость, заставив того пошатнуться и ухватиться за какой-то стол. Со стола с воплем спрыгнул Аришок и полетели чертежи; Хоук рванул на духе рубаху, обнажая грудь в голубоватых «трещинах». Кажется, дух ойкнул; Росса зарычал и впился в его губы поцелуем — возможно, последним в своей жизни.
— Х-х-хоук?.. Ты… ты что? — жалобно замычал кто-то под ним. Росса зажмурился, ожидая сокрушительного удара судьбы, но вместо этого его бережно погладили по щеке.
— С тобой все в порядке? Я что-то… сделал? — допытывался Андерс, крепко держа его в объятиях. — Открой глаза, пожалуйста. Рось, ты меня пугаешь! И почему мы в таком виде?
— А ты его спроси, — сквозь зубы процедил Хоук. Когда-нибудь он в одночасье поседеет, или вправду не выдержит сердце. — Извини, что оторвал пуговицы. Так ты, вроде бы, хотел поговорить?
— Что? Ах, да... Фенрис ушел? — с опаской спросил маг, кое-как заправляя разодранную рубаху. — Росса, мне снова нужна твоя помощь. Пожалуйста, сходи со мной, — он снова воровато оглянулся, — в церковь, сегодня. Мне очень нужно, хотя я не могу объяснить…
— Я обещал не выпытывать у тебя ничего, — напомнил Росса. — Достаточно того, что для тебя это важно. Когда отправляемся?
— То есть, ты даже не спросишь, в чем дело? — удивленно промолвил Андерс. — Ты вправду веришь мне? — Хоук твердо кивнул, и маг чуть не ахнул от облегчения. — Любимый, если бы ты знал, как я тебе благодарен!
— Ну, я догадываюсь, — хохотнул Защитник, подбирая оружие и кирасу и мимолетно заглядывая в разбросанные по полу бумаги: нужного плана среди них не было. — Так что от меня требуется — просто подождать тебя на ступеньках?
— Не совсем так, — замялся Андерс. — Ты должен зайти внутрь и отвлечь Преподобную Мать беседой. Это не займет много времени, я быстро увернусь.
— И о чем мне с ней говорить? — передернул плечами Хоук; он продолжал осторожно осматриваться, но, судя по всему, маг успел спрятать результат своей «работы». — О погоде, ценах на дрова, налоге на недвижимость?
— О чем угодно! Хотя лично я бы разузнал, каково ее истинное мнение насчет магов, — не без ехидства заметил Андерс. — Не то, что она вещает на площади, когда просит народ разойтись, а настоящие, глубинные суждения. Хотя, боюсь, тут сюрпризов не будет.
— Хорошо, все понятно, — кивнул Росса; Аришок уже терся о его ноги и скреб когтями поножи. — Послушай, я ужасно голоден, да и зверюга, кажется, тоже. Давай пообедаем, а потом сразу пойдем в церковь. Только сначала надо помыться, а то Боудан нас таких и в хлев не пустит.
Пока Андерс оттирал мылом закопченные руки и лицо, Хоук метался по спальне, как мабари в клетке. Дракон его спали, нужно было позвать Варрика на подмогу: тому всегда удавались и слежка, и кражи, и самое смелое вранье. Но он, Росса, поздно спохватился, а дразнить Справедливость проволочками было слишком рискованно. На миг мелькнула идея запереть Андерса в ванной и перевернуть все в «лаборатории» вверх дном, но что если маг спрятал взрывчатку на себе и в приступе отчаяния… Хоук в сердцах заехал кулаком в стену, хрипло бранясь и задыхаясь от паники.
— Росса, что же ты… Тебе плохо? — знакомые мягкие ладони обхватили его руку, ушиб окутало тепло целебной магии. — Если тебе плохо, если ты злишься, мы можем отложить визит к…
— Нет, все пойдет по плану, — ответил Хоук — то ли Андерсу, то ли самому себе. Не было ни малейшей причины растягивать это и без того продолжительное «удовольствие». За обедом ему с трудом лез кусок в горло; вдобавок Боудан сообщил, что господин Фенрис «не изволили откушать», а изволили отправиться к принцу Ваэлю по какому-то важному делу. Глядя, как Андерс по привычке уплетает за обе щеки, Хоук мучительно думал, как устроить этот спектакль — нет, целый театр абсурда — перед Эльтиной и другими причастными лицами. Создатель милосердный, и почему он оказывался крайним в любой передряге?!
— Я быстро, — повторял Андерс, пока они шли к церкви; с каждым кварталом Росса мрачнел все больше. — Ты, главное, не беспокойся и… веди себя естественно. Эльтина расположена к тебе, наверняка сама захочет поболтать.
— Угу, — пробурчал Хоук. Со стороны это выглядело так, будто маг тащил его знакомиться с хорошей девушкой, и очень боялся, что Росса поведет себя как последний дурак. На площади его замутило от ужаса: солнце клонилось к горизонту, и белые стены церкви окрасились в розовые, оранжевые, пурпурные тона. По лестнице, хохоча, гонялись друг за другом ребятишки; их няньки поодаль чесали языки, изредка покрикивая на «сэра такого-то» и «сэра сякого-то».
— Какая идиллия! — с горечью произнес Андерс. — За высокими стенами Верхнего Города не знают и знать не желают о бедах простых людей. Если бы они попытались понять…
— Вот и попробуем убедить хотя бы Эльтину, — Хоук сдвинул брови и твердым шагом направился к цели. То ли ему показалось, то ли за спиной вправду послышался смех, но Россе сейчас было не до пустяков.
В церкви, как всегда, царило спокойствие и прохлада: ароматный дым из курильниц поднимался к потолку, лучи закатного солнца падали на статую Андрасте, окутанную золотистым туманом. Хоук поймал себя на том, что смотрит на бронзовую пророчицу и шевелит губами, хотя на ум не шло ничего, кроме ругани и «Создатель, дай мне сил». Он разглядел Эльтину и Себастьяна — они стояли на центральном балконе — а вот эльфа нигде не было видно. Андерс украдкой коснулся локтя Хоука, тот кивнул в ответ, и маг скрылся в боковом коридоре. Ноги Россы словно налились свинцом; зажмурившись на минуту, он собрал всю свою решительность и поднялся на балкон.
— Хоук, какой приятный сюрприз! — поприветствовал его Ваэль. — Мы как раз вспоминали тебя и Андерса… ты один, или вы пришли вместе?
— Себастьян. Преподобная Мать. — Росса коротко поклонился принцу и чуть ниже — Эльтине. — Надеюсь, я не прервал вашу беседу.
— Что вы, сэр Хоук, я вправду рада вас видеть, — церковница улыбнулась по-матерински тепло, и у Россы внутри все сжалось. — Вы пришли поделиться новостями, радостью или, может быть, горем? Вы выглядите взволнованным, дитя мое.
— Я… прошу вашего благословения, — хрипло ответил Хоук. Эльтина простерла к нему руку, произнося слова спасения и напутствия; статуя пророчицы будто парила над ними, незыблемая и всепрощающая. Росса представил себе, как она падает, давя под собой перепуганных людей, и снова закрыл глаза — голова кружилась и болела от запаха благовоний.
— Так что вас тревожит, Защитник? — переспросила Преподобная Мать. — Доверьтесь мне, ведь тревога таких людей, как вы, всегда имеет веские причины.
— Боюсь, вам… грозит опасность, — выдавил Хоук. Себастьян моментально напрягся и раздул ноздри, но сама Эльтина была совершенно спокойна, и Росса продолжал: — Вы так долго сдерживали распри в этом городе: храмовники, маги, командор Меридит — все вас слушаются, но… боюсь, даже всеобщая любовь и уважение не смогут уберечь вас от беды, если таковая случится.
— О чем ты говоришь? — не выдержал принц. — Кто-то угрожает Преподобной Матери, угрожает церкви?! Назови его имя, иначе я…
— Погоди, Себастьян, — мягко остановила его Эльтина. — Сэр Хоук, я благодарна вам за искренность, но я также знаю, что в Киркволле всегда были недовольные. Не всем нравится, что церковь не выбирает сторону в конфликте между магами и орденом. Я не изменю своего решения и сейчас, даже если кто-то будет настаивать и… угрожать. Постойте, сэр Хоук, я закончу. Зло всегда порождает зло, и нет дыма без огня. И среди храмовников, и среди ваших друзей магов есть хорошие люди, как есть и преступники, тираны, но лишь Создатель имеет право судить их. Вот почему я не выступаю на чьей-либо стороне, но стараюсь заботиться о пастве в меру своих сил.
— Но если кто-то замыслил дурное, мы не можем дать ему уйти! — горячо возразил Ваэль. — Росса, я требую, чтобы ты назвал виновного! Ты его знаешь, я вижу это по твоим глазам! Это… неужели Анд…
— Когда вы делали ремонт?
Себастьян застыл с открытым ртом, Эльтина вскинула брови. Подняв взор к каменным сводам, Хоук мысленно воззвал к Создателю и заговорил:
— Понимаю, вы удивлены, но я узнал… Себастьян, разве ты не слышал? Варрик рассказывал на днях, в «Висельнике» — ах да, ты же там почти не бываешь… Ну да ладно: в общем, он рассказывал о церкви где-то в Тедасе, которая обрушилась прямо на головы прихожанам. — Преподобная Мать ахнула, и Росса воспрянул духом. — Это случилось во время службы, народу было битком… только несколько человек смогли вытащить из-под завалов. Потом, конечно, начали расследование, но никакого злого умысла не нашли — просто здание было очень старое. Церковь в Киркволле строили гномы — вы представляете, когда это было?
— Очень давно, — пробормотал принц.
— Верно, и с тех пор ничего не проверяли, ведь построено-то на совесть! — Язык сам собой молол чепуху, но Хоук только все больше воодушевлялся. — Откуда нам знать, сколько изъянов появилось с тех пор в стенах, сколько скрытых трещин, смещений, дыр! — Он ткнул пальцем в потолок. — Вот о какой опасности я говорю!
— Андрасте милостивая… — Эльтина сильно побледнела и шептала молитву, Себастьян принес скамейку и помог церковнице сесть. Росса глянул через плечо — Андерс мог вернуться в любую минуту, нужно было поторапливаться.
— Извините, что напугал вас, — он опустился на колени перед Преподобной Матерью и, чуть поколебавшись, взял ее за руку, — но необходимо принять меры прежде, чем что-нибудь случится. Наймите строителей, пусть они осмотрят каждую нишу, каждый угол от подвала до крыши. Это привнесет некоторые неудобства, но я уверен, что ваши помощники согласятся потерпеть. Но нельзя допускать панику в народе — чем меньше будут знать простые люди, тем лучше.
— Я всем займусь! — встрял Себастьян. — Удивительно, как я сам не догадался, что такое может произойти! А в каком городе рухнула та церковь? — вдруг спросил он, пристально глядя на Россу.
— Э-э-э, там был не город, а деревня, но очень большая, — вывернулся тот. — Будто бы жуки подточили деревянные балки, и…
— Благодарю вас, сэр Хоук, — усталым, но твердым голосом промолвила Эльтина. — Воистину, вы Защитник Киркволла — в военное время и в мирное. Я сделаю все, что от меня зависит и, конечно, приму твою помощь, Себастьян, — Ваэль засветился радостью и рвением. — А сейчас прошу прощения: я должна немедленно созвать совет и сообщить всем о грядущих переменах. Надеюсь, мы еще…
— Добрый вечер! — Росса и не услышал, как подошел Андерс. Маг выглядел очень довольным, но при виде трех печальных лиц немного помрачнел. — Росса, я узнал, что ты здесь, и решил зайти. Что-то случилось?
— Нет, все в порядке, — вставая, через силу улыбнулся Хоук. — Мы уже закончили нашу… дискуссию, — он поклонился Эльтине и выразительно взглянул на принца. — Благодарю, что уделили мне время.
— Буду рада видеть вас снова, Защитник, — улыбнулась церковница. — И вас, господин Андерс. Помните: душе в смятении поможет мудрый совет. Не отталкивайте руку, которая лечит.
Но прежде, чем Андерс успел бы ответить, Росса приобнял его за плечи и повел прочь из церкви. Себастьян наверняка смотрел им вслед, а может, и не смотрел; по большому счету, Хоуку было все равно. Он выиграл лишь битву — главное сражение было еще впереди.

16. The grades of wrath

Следующие несколько дней прошли на удивление спокойно. Росса ожидал от Андерса каких-нибудь странностей, но ничего подобного не происходило: маг уходил в клинику рано утром и возвращался поздно вечером, как делал раньше, еще до увлечения «зельем от Справедливости». Если бы не визит в церковь, а еще новая черная мантия Андерса, которую тот надевал под предлогом холодной погоды, Хоук бы смог поверить, что ничего не случилось.
На деле же все обстояло куда хуже. Наивно было полагать, что ситуация разрешится быстро и безболезненно, но Росса и представить себе не мог, как будет мучиться, ожидая каких-нибудь вестей. Шагая по кабинету от книжного шкафа к окну и обратно, он грыз ногти и каждый час дергал Боудана насчет почты. Если внизу хлопала дверь, он вздрагивал и хватался за кинжал, готовый защищаться, или — если явятся храмовники — бежать в клинику через подземелья. Тайком от мага Хоук собрал ему мешок первой помощи, куда засунул одежду, необходимые зелья и сотню соверенов. Мешок лежал под письменным столом возле корзины для бумаг, дожидаясь своего часа. О том, что при таком раскладе делать самому, Росса не задумывался: главное было дать Андерсу время убраться подальше от города, а он… он бы сообразил, как поступить.
— Биться не на жизнь, а на смерть, — сказал себе Хоук, глядя в зеркало. За последние дни он как будто еще больше постарел: на лбу и возле рта залегли складки, глаза опухли от недосыпа. Он вправду страдал бессонницей; лежа в темноте, прислушиваясь к ровному дыханию Андерса, Росса тщетно пытался распутать клубок угроз, облепивших его как сети гигантского паука. Раньше ему еще удавалось немного отдохнуть, но после вчерашнего разговора Хоук вовсе утратил покой. Маг вернулся чуть раньше обычного, они поужинали и неплохо провели вечер и часть ночи; Защитник расслабился и даже задремал, но Андерс потормошил его за плечо.
— Рось, — шепот был хриплый, тревожный, — Рось, я боюсь.
— Чего? — сонно пробормотал тот, обнимая любимого. Андерс свернулся калачиком как большой кот и уткнулся носом Хоуку под мышку.
— Справедливость, он… нервничает. Ему кажется, что кто-то пытается нам помешать.
Правой рукой Хоук вцепился в простыню, да так, что пальцы свело судорогой. Левой он продолжал гладить мага по спине: Андерс дрожал, но явно не от возбуждения.
— Опять я виноват? Да твой дух просто параноик, — язвительно заметил Росса. — А еще он неблагодарная свинья — я ведь помог вам отвлечь…
— Нет, ты не при чем, — перебил его маг. — Это кто-то другой, и дух беспокоится. Наверное, мне придется еще раз сходить в церковь.
Росса облился холодным потом. Он так старался занять Андерса каким-нибудь делом и тем самым отвлечь от разрушительной миссии! К счастью для него, но не для беженцев, в Клоаке началась какая-то эпидемия, и маг был очень занят в клинике. Андерс не гулял по Верхнему Городу и не мог знать, что церковь закрыли, Эльтина с помощниками перебрались в другое здание, а Себастьян собирал ремонтную бригаду. С бригадой случилась досадная проволочка: естественно, принц пригласил самых лучших людей и со дня на день ждал двух архитекторов из Орлея — те занимались исключительно сакральными сооружениями и слыли лучшими зодчими в Тедасе. С одной стороны, промедление было Россе на руку: ведь чем дольше пустовала церковь, тем вернее было избежать человеческих жертв. Но, с другой стороны, он от всей души желал, чтобы взрывчатку поскорей нашли и выбросили ко всем демонам вместе с кучей строительного мусора. И вот теперь Андерса снова тянуло… неужели проклятый дух вправду такой проницательный?
— Уймись, а? — буркнул Хоук. — Ну чего ты туда повадился? Создатель, это выглядит по меньшей мере странно, а то и подозрительно.
— Ты так думаешь? — с сомнением в голосе спросил маг. — Может, ты и прав, но Справедливость… я уже не знаю, как его убедить. Росса, я так устал… хорошо, что скоро все закончится.
То, как Андерс произнес эти слова, рождало самые пугающие мысли. Покорность судьбе, обреченность жертвы — маг не видел пути назад и не искал его. Да и «скоро» выглядело весьма неопределенно; Хоук понимал, что ждать осталось недолго, но предпочел бы знать наверняка.
— Тебе нужно отдохнуть, — рассеянно ответил он. Вздохнув, Андерс отстранился, но Росса потянулся к нему и снова прижал к себе. — Глупенький, я не это имел в виду. Просто попробуй забыть обо всем… хочешь, я даже спою тебе колыбельную?
— Не смей! Ты воешь как мабари на луну, — тихо рассмеялся тот. — Правда, Хоук, я… спасибо тебе за все.
Вспоминая все это, Росса нахмурился так, что брови сошлись над переносицей в сплошную мохнатую линию. Андерс снова ушел в клинику, а он остался дома, ожидая неизвестно чего — храмовников, взрыва, Себастьяна или еще чего похуже. Снова стукнула входная дверь, и он бросился на лестничную площадку.
— Не волнуйтесь, сэр Хоук, это мы с прогулки пришли, — крикнул снизу Боудан. В подтверждение его слов из прихожей выскочил довольный Мубарик: он энергично отряхнулся и бухнулся перед камином пузом кверху.
— Что говорят в городе? — поинтересовался Росса, спускаясь в холл и опять перебирая письма на столе.
— Забавно, что вы сейчас спросили, мессер — видно, оно в воздухе носится, — и гном красноречиво замахал руками. — Чудные дела, я вам доложу. Я ж тут, как вы приказали, заглянул в лавку к господину Соливитусу. Так вот когда через площадь шел, обратно к причалу-то, так и казалось, что все вокруг надо мной смеются!
— Наверное, тебе померещилось. Зачем кому-то над тобой смеяться? — удивился Росса.
— Ох, вам ли не знать, сэр Хоук: кто потешается над слугой, тот глумится над хозяином, — Боудан аж покраснел от праведного гнева. — Будь то один человек, я бы терпеть не стал, все б из него вытряс! Но площадь-то большая: здесь ха-ха, там хе-хе, толком и не разберешь.
— Так не обращай внимания, когда храмовники несут всякую…
— Позвольте уж вас перебить, мессер, но то были именно что не храмовники, — заявил гном. — Там люди в мантиях были, ну как маги носят: я уж, простите, мало смыслю в таких вещах, мог и ошибиться. Я как раз мимо них проходил, а они давай себе хихикать!
— Ладно, Боудан, не переживай ты так, — Хоук похлопал слугу по плечу. — Есть еще новости?
— Как же, конечно, есть! Значится, после Казематов пошел я домой, а тут навстречу мне господин Фенрис. Ну, как вы поживаете да как ваше ничего, слово за слово — дошли мы с ним до самой церкви. Я-то удивился, чего господин Фенрис вдруг стал такой разговорчивый, а он прямо сам не свой. Вот, говорит, Боудан, видишь шемленскую церковь? Вижу, говорю, красивая, люди вон по галерее ходят, меряют чего-то — а что? А то, отвечает тогда господин Фенрис, что это нынче в Киркволле самая большая и страшная тайна, и сам их высочество принц Ваэль следит за работами и день ото дня все мрачнеет. — Гном сделал паузу и тихо добавил: — Не к добру это, сэр Хоук.
— Продолжай, — подбодрил тот. — Фенрис сказал что-нибудь еще?
— Да, мессер. Долго мялся да с ноги на ногу переминался, а потом как спросит в лоб: ты, говорит, за господином Андерсом никаких чудачеств не замечал? Каких это чудачеств, спрашиваю. А вот не ходил ли господин Андерс в эту самую церковь? Как же, говорю, ходили, вернулись вместе с мессером Хоуком домой. Тут господин Фенрис как разозлится: нет, шипит, я не про то, что они с сэром Хоуком вдвоем делают, а вот чтобы ночью, один, было ли такое? Ну, отвечаю, этого я знать не могу, я ж, Создатель упаси, не нянька господину Андерсу. Господин Фенрис аж засверкал весь: ах, говорит, сущеглупый ты гном, ну а дальше ругаться стал по-иностранному, я ни слова не понял. Ну, говорю, коли вы почем зря бранитесь, так я лучше домой пойду — и пошел своей дорогой. А тут, дома, пока то, да се, настало время и красавца нашего гулять вести. Вы уж простите, сэр Хоук, что я сразу не пришел и не рассказал все: оно, если подумать, такой вздор!
«Никакой это не вздор!» — хотел возразить Росса, но прикусил язык. Зачем зря волновать Боудана, если тот ничем не может помочь? А вот с Фенрисом нужно было разобраться раз и навсегда. То, что от косых взглядов и оскорблений он перешел к решительным действиям, не удивляло Защитника, но вот время и ситуацию эльф выбрал не слишком удачно.
По иронии судьбы, путь к поместью бывшего хозяина бывшего раба лежал как раз мимо церкви. Прячась в тени навесов и за колоннами, Хоук «по стеночке» пересек площадь и взбежал по ступеням прежде, чем кто-нибудь мог его заметить. Работа, однако, кипела: с десяток строителей устанавливали леса, еще несколько залезли на стремянки и щетками скребли камень фасада. Себастьян наверняка был где-то поблизости и наблюдал за процессом.
Добравшись до жилья Фенриса, Росса подергал веревочку дверного колокольчика и принялся ждать. Обычно эльф сразу слышал звонок и шел встречать гостей, но в этот раз почему-то замешкался. Взглянув вверх на облупившиеся окна и балкон, Хоук снова дернул за веревочку — та осталась у него в кулаке вместе с язычком.
— Фенрис, открывай, мор тебя подери! — взревел Защитник, не слишком беспокоясь, что подумают на этот счет жители Верхнего Города.
— Меня нет дома! — донесся изнутри ответный вопль. — И вообще, я ни с кем не хочу разговаривать!
— Придется! Открывай, или, клянусь Создателем, я выломаю твою гнилую дверь! — очевидно, угроза подействовала; дощечка, закрывавшая «глазок», со скрипом отъехала в сторону, и Хоук встретился взглядом со взбешенным эльфом.
— Чего тебе?! — узоры на лице Фенриса переливались алым огнем. — Сначала Авелин, теперь ты — чего вам всем от меня надо?
— Я не буду ничего обсуждать, стоя на улице, — заявил Росса; случайные прохожие все-таки косились на него и шушукались, а дежуривший у клумбы стражник издалека проявлял повышенное внимание. — Но, полагаю, я имею право знать, почему ты учинил допрос моему слуге.
— Потому, — Фенрис распахнул дверь и буквально втянул Хоука в темную, пропахшую пылью прихожую, — что говорить с тобой совершенно бесполезно! Себастьян прав — ты слеп, как котенок, которого собираются утопить! Злодей хозяйничает прямо у тебя под носом, а ты просто… — тут эльф не выдержал и смачно плюнул на пол.
— Это тоже слова Себастьяна? — очень тихо спросил Росса.
— Нет, это мои слова! — у Фенриса даже выступила пена на губах. — Ты хотя бы спросил своего ненаглядного, чем он занимается в подвале твоего дома? Ты или полный дурак, Хоук, или покрываешь преступника, а значит, ты и сам преступник!
У Защитника потемнело в глазах; эльф зашипел и вспыхнул, как лириумный факел. Только теперь Росса осознал, скольких врагов наживет, если не сорвет планы Андерса. Себастьян, Фенрис, даже Авелин, которая никогда не простит ему обман и укрывательство… а что подумает Меррилл, чуть было не уничтожившая собственный клан? Если у Андерса — то есть, у Справедливости — все получится, развяжется настоящая война. Ему придется сражаться со вчерашними друзьями и, Андрасте милостивая, разве он сможет поднять на них руку? А что ждет тех, кто останется на его стороне — тюрьма, плаха, ссылка? Сколько дорогих ему людей потеряют все лишь потому, что он не может остановить одного безумца?
— Кажется, ты начинаешь понимать, — язвительный голос эльфа вернул Хоука к реальности. — Наконец-то я вижу: тебе страшно.
— Неправда, — процедил Росса, сжав челюсти. — Мне нечего бояться, и я делаю все возможное, чтобы предотвратить…
— Не все, — тем же тоном произнес Фенрис. — Ты знаешь, как бы я поступил на твоем месте.
— Ты никогда никого не любил, — прошептал Хоук.
— Верно, — эльф задумчиво качнул головой, — но на моих руках нет крови невинных. — Они оба молчали какое-то время, затем Фенрис продолжал: — Твой план, затея с извлечением духа — ничего не выйдет. Нужно бросить эти игрушки и действовать, пока еще есть время.
Но времени уже не было. Росса невольно вспомнил, как они собрались тем вечером, обсуждая план и выбирая себе роли. Все верно, это было игрой, спектаклем, чтобы не смотреть правде в глаза: власть духа над Андерсом и власть идеи над духом была куда сильнее, чем они предполагали. Да и что могли Варрик и Изабелла знать о таких вещах? Как мог он, Хоук, полагаться на ложь и счастливый случай? Казалось, сырые стены поместья надвигаются на него, стискивая в удушливом каменном мешке. Нужно было хоть что-нибудь сказать или сделать, иначе он сдаст позиции прямо здесь — под угрюмым, презрительным взглядом Фенриса.
— Зачем приходила Авелин? — пробормотал Хоук. Фенрис вздохнул, устало прикрыв глаза.
— Она беспокоится: ходят какие-то слухи про гнома-кузнеца, который взорвал городскую казну в Антиве. Якобы при этом золото рассыпалось на три квартала вокруг, и началась страшная резня. Здешний народ в восторге от легенды — пришлось удвоить патрули у дворца виконта. Как будто это поможет…
Росса поморщился: воистину, они запутались во лжи, но все еще по-глупому надеялись перехитрить друг друга. Фенрис уже открыл рот, чтобы попрощаться, но Хоук шагнул к нему почти вплотную.
— Боудан сказал тебе правду: Андерс не ходил в церковь один. Мы были там вместе, несколько дней назад, и я… отвечаю за каждый его шаг. Ты, верно, думаешь, что любовь — это только вздор и постель, но ты ошибаешься. Поэтому имей в виду: все, что касается Андерса, касается и меня. Все, что ты задумал против него, будет против нас обоих. И если ты подобно Себастьяну считаешь, что я слабак — или мерзавец, как угодно — твое право, но мне на это наплевать. Вот так: можешь хоть сейчас пойти и доложить об этом его высочеству. Впрочем, я сам ему все скажу.
— Стой, — эльф дернул его обратно уже у самой двери. — Что бы ты ни думал, я не шавка Ваэля и не его шпион. Но мне больно… — Фенрис запнулся и глухо выругался по-тевинтерски, — я не могу спокойно смотреть, как этот маг использует тебя! Я не подлая неблагодарная тварь, и не забыл, сколько ты сделал для меня за все эти годы. Думаешь, я ничего не чувствую, кроме ненависти? Ты ошибаешься, Росса, ты жестоко ошибаешься: я знаю, что такое помощь, и настоящая дружба, и… — эльф наконец отпустил его рукав и попятился, тяжело дыша от гнева. Застыв на месте, Хоук ждал, что он скажет что-нибудь еще, но Фенрис потупился и упрямо стиснул зубы.
— Мне лучше уйти, — будто со стороны услышал свой голос Защитник. Эльф снова кивнул и со скрежетом отодвинул засов.
— Отдай, — буркнул он, указывая на веревку от колокольчика; Росса еще сжимал ее в руке. — Вечно как придете, что-нибудь сломаете…
— А тебе бы тоже не помешало сделать ремонт, — усмехнулся в ответ Хоук. — Попроси Ваэля, он посоветует хороших рабочих, — с этими словами он вышел на улицу и с наслаждением вдохнул полной грудью. Дверь сзади захлопнулась, со стуком закрылось окошко-глазок. Россе следовало бы сразу пойти домой, но что-то удерживало его возле мрачного запущенного здания. Словно впервые он представил себе, как Фенрис, ворча и бранясь, бредет на второй этаж и прячется в кабинете Денариуса с каким-нибудь оружейным атласом. В сущности, он, Хоук, тоже не всегда был справедлив по отношению к эльфу. Что и говорить — с истинной справедливостью в их компании было туго.
Тем временем Фенрис действительно добрался до своего кабинета, но, вопреки привычке, уселся не в продавленное кресло перед камином, а за стол. Стол был накрыт на две персоны: на подставке сиял вычищенный чайник, рядом стояла вазочка со свежим печеньем и блюдо с пирогом.
— Твой чай остыл, я приготовлю свежий, — мелодично произнесла Меррилл; Фенрис хмыкнул, и она взяла из серванта чистую чашку. — Это Хоук заходил, да? Вы поссорились?
— Я так и не понял… — задумчиво протянул эльф и сделал глоток. — В любом случае, не хотел бы я быть на его месте.
— У каждого в этом мире свое место, но все мы должны помогать друг другу, — улыбнулась долийка. — Как поживает Андерс? Ой, осторожно, не обварись! — Фенрис раздраженно вытирал грудь салфеткой. — Извини — наверное, я зря это сказала. Просто вы все так стараетесь насчет плана, а я еще ничего не…
— Забудь, — отрезал бывший раб, доливая себе чая. — Так или иначе, скоро это закончится. Э-э-э, а можно еще пирога?
Но, несмотря на напускное равнодушие, в душе эльфа ворочалось странное чувство не то обиды, не то вины. Подчиняясь внутреннему порыву, он встал и с чашкой в руке подошел к окну, выходившему на церковную площадь. Окно последний раз мыли при прежнем хозяине, но Фенрис протер среднее стекло тряпочкой и мог видеть, что происходит возле монументальной лестницы. Вот и сейчас он разглядел сновавших туда-сюда рабочих, двух храмовников и Себастьяна; принц делал энергичные жесты, будто поторапливал кого-то или приглашал куда-то пройти. Затем в поле зрения появился Хоук: Себастьян взял его под руку, и оба скрылись из виду.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

DA2 Act4: Justice

[Rabastanka]

Ну что, пусть и тут будет?

Название: DA2 Act4: Justice
Автор: Rattsu
Переводчик:  Rabastanka aka Redhat
Бета:  Trishka
Ссылка на оригинал: здесь
Разрешение на перевод: получено
Категория: Dragon Age 2
Рейтинг: R
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, Изабелла, Фенрис
Жанр: slash, drama, adventure
Аннотация: После битвы в Казематах Хоук и Андерс бегут из Киркволла на корабле Изабеллы, стараясь справиться с исходом своих решений. Динамичная история любви и приключений, ставшая романом.
Предупреждения: слэш, сцены откровенной жестокости и секса, ненормативная лексика в небольшом количестве.
От переводчика: Автор перевода играет в английскую версию ДЭ2, поэтому может напутать с игровыми терминами. Если обнаружатся подобные ошибки, буду благодарна за помощь!
Статус: закончен
Статус перевода: в процессе

1. Океан Амарантайна

Их грубо швыряло на волнах; корабль мчался на север, подгоняемый штормом и дурными намерениями. Хоук, мертвый для всего мира, валялся на койке, свесив руку и скребя пальцами по полу в такт корабельной качке. Он был бы рад забыться сном без сновидений, но после того, что случилось в Киркволле, никто из покинувших город не будет спать спокойно.
— О, ради… Просыпайся, Хоук! — раздался возглас; раздражение и ривейнский акцент пробились сквозь туман окутавшей его дремоты.
— Уходи, Изабелла, — пробурчал Хоук, но качавшийся корабль подвел его, а особенно яростная волна почти скинула на пол. — Дыхание Создателя… — пробормотал он, нехотя открывая глаза. — Скажи честно — мы тонем? Зачем ты пришла меня будить? Утонуть во сне в наши дни — совсем неплохой выход.
Изабелла закатила глаза.
— Не будь ребенком, Хоук! Знала бы, какой ты никудышный матрос, в жизни не взяла бы на борт! Неделю не выведу запах рвоты из каюты!
— Запах хотя бы подходит к цвету штор. Я всегда считал, что ты слишком высокого мнения о вкусе Кастильона. — Понадобилось некоторое усилие; наконец Хоук перебросил длинные ноги через край койки и сел. — Горчица, — проворчал он. — Какое везение — я видал плесень более здорового цвета.
— Не кидайся камнями, дорогуша, ты и сам не очень-то цветешь. — Игриво ухмыльнувшись, она бросила ему рубашку.
— Ты назвала меня дорогушей, — так мы тонем? Кунари дышат нам в задницу — или, может, храмовники? — Хоук поморщился, натягивая рубаху. Его синяки посветлели до пестрой желтизны, но, когда тебя дубасят гигантские ожившие статуи, боль въедается гораздо глубже.
— С каких это пор мое ласковое слово становится вестником смерти? — невинно спросила Изабелла.
— С тех пор как я понял, что ты ластишься только когда тебе что-нибудь нужно. Обычно потом это «что-нибудь» кусает меня за задницу.
— Ты сам нарываешься — задницей и услугами. Ну правда, Хоук, ты весь такой циник, бывалый и задира, а на деле вечно преувеличиваешь.
— Кто бы говорил, Изабелла, — Хоук потер лицо, покрытое жесткой щетиной. Он чувствовал себя грязным, телом и душой. — Ты могла бросить нас с Андерсом, как только мы покинули Киркволл.
— А ты мог уйти с остальными, когда мы высадились в Ферелдене, но нет, все-таки решил шататься поблизости. Я дала слово, Хоук: на этот раз я с тобой до конца, даже если приходится везти тебя с дружком-психом на север.
— Он не псих! — возразил Хоук, но тут же поправился: — Ладно, может и чокнутый, но не всегда. Я из-за него и не ушел с остальными.
— Похоже на правильный выбор. Леди Мужичка была готова повесить его на гроте, а Андерс выглядел так, будто вот-вот позволит ей это сделать.
— Знаю. Пафосный идиот-отступник, он же все просчитал, да? Встать в позу, начать войну, погибнуть мучеником, не заботясь о том, что…
— Хоук, — перебила Изабелла, — ты точно хочешь говорить об этом со мной?
— С ним не получается! — устало воскликнул Хоук. — Создатель свидетель, я пытался.
— Значит, попытайся еще. На тебя не похоже бросать что-то или кого-то, даже если они полные идиоты — к примеру, Меррил или я. А теперь одевайся, вали на палубу и поговори с ним, иначе — клянусь, будешь драить трюм до конца путешествия.

***

На палубе ветер дул так сильно, что на мгновение остановил Хоука, но от свежего воздуха хотя бы перестало мутить. Паруса хлопали над головой, и он задумался, безопасно ли поднимать их все во время бури, или Изабелле просто так нравилось. Это Хоук мог понять: она вернулась в океан, свободная, с быстрой шхуной под ногами, а он чувствовал себя не более чем грузом. Он не впервые пожалел о том, что принял предложение Изабеллы. Это казалось забавной идеей за кружкой эля в «Висельнике», но вправду очутиться здесь — совсем другое дело. Море было бескрайним, беспощадным, полным воспоминаний о том первом, паническом бегстве из Ферелдена в Киркволл. Вот только теперь — пока — обошлось без ведьмы-перевертыша. Был только идиот-отступник; опираясь на перила, он стоял и пристально смотрел на волны, как стоял и смотрел всю неделю их пути. Хоук уже перестал бояться, что маг прыгнет за борт: в самоубийстве не было ни справедливости, ни тем паче возмездия.
—Ну, — с наигранной бодростью в голосе начал Хоук, — ты как? Достаточно пялился, чтоб призвать из долбанной пучины хоть клочок земли?
— Нет, — ответил Андерс тем же фальшивым радостным тоном. — Решил держаться от этого подальше. Призывы у меня как-то не получаются, не в долгосрочной перспективе.
— В смысле? То есть, вымани ты какую-нибудь симпатичную скалу, она бы треснула, сгорела и утонула, как только бы мы ступили на нее? — Хоук прислонился к перилам рядом с магом, радуясь хоть какой-то опоре в бушующем океане.
— Не так скоро; думаю, скала бы дождалась, пока мы уснем в твоей палатке. Нельзя недооценивать иронию судьбы. — Губы Андерса искривила слабая улыбка, вокруг глаз проступили морщинки. Он уже давно не улыбался и тем более не шутил.
— Тебе лучше? — Хоук был готов лягнуть себя за это. В мыслях фраза звучала куда лучше: легче, забавнее, и уж точно без волнения и отчаяния, которые наполнили слова, стоило их произнести.
— Нет, — последовал короткий ответ. Андерс снова сдвинул брови; хмурая складка залегла глубоко, как будто никуда и не пропадала. — И не думаю, что мне должно быть лучше.
— Во имя любви Андрасте… — проворчал Хоук. — Мы это уже проходили. Я не убью тебя за неудачную попытку все исправить, и не буду стоять в сторонке, пока любимый человек собирается выбросить вон последние крохи своей жизни.
— Вряд ли это еще моя жизнь, — оправдывался Андерс, но слова шли скорее по привычке, чем от души. — Справедливость…
—… что-то больше не вылезает, — перебил Хоук. — И хватит называть его Справедливостью. Он тут не при чем, это была Месть.
— Ты прав, — вздохнув, согласился Андерс. — Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я же говорил с ним — со Справедливостью — еще в Амарантайне, до того, как мы соединились. Мы обсуждали различия между духами и демонами, и он сказал, что демоны — это духи, которые пали жертвой своих желаний. Духи же остались чисты. Я спросил, чего же он хочет, раз у него нет никаких желаний. Он жарко отрицал это, но когда я принял его в себя… — Маг повернулся спиной к перилам и лицом к Хоуку — наверное, впервые за многие дни. — Теперь у него есть желания, и они ужасны. Я его испортил: теперь он Месть, и я держусь из последних сил, чтобы не пойти к Изабелле и не попросить вернуть нас обратно в порт.
— Обратно в порт — зачем? Возглавить революцию? Что-то я сомневаюсь, — Хоук повысил голос и сделал шаг вперед: достаточно близко, чтобы дотянуться и обхватить упрямца, поцеловать его. Но он этого не сделал.
— Задумал пасть дурацкой жертвой?
— Жертва была бы полезнее для нашей цели! Кроме того, я заслуживаю смерти, — уже громче возразил Андерс. Теперь в его тоне была хотя бы злость, а не сплошное отчаяние.
— А я заслуживаю, чтобы любимый обращался со мной как со взрослым, а не с олухом, которому нельзя доверить ни одно решение! — со злостью было легче держать лицо, сделать еще один шаг и продолжать. Создатель, он что, превращался в Фенриса?
— Я люблю тебя, Хоук, не сомневайся в этом, но ты не маг, — столкнувшись с его яростью, Андерс чуть отступил. Ветер трепал куртку с отделкой из перьев, взъерошил собранные в хвост волосы. — Ты не можешь как следует понять…
— Ох, заткнись, Андерс, просто заткнись! — Андерс пятился, а Хоук только наступал. — Моя родная сестра — маг, и она в бегах из-за того, что ты натворил. Я любил Меррил как сестру, и теперь, когда ее племя погибло, она так же беззащитна, как Бетани. Я любил их обеих, обещал матери о них заботиться, а вместо этого я тут, на корабле, с еще одним магом, которого люблю вопреки тому, что он полный идиот, а они обе тем временем просят убежища у короля Ферелдена! Меня искушали демоны, я ушел в Тень и убил — да, убил! — мальчика, который умолял меня об этом, лишь бы демоны не являлись ему в кошмарах каждую ночь! Может, я и не маг, может, у меня нет силы, которой вы бросаетесь тут и там, но Создателем клянусь, я вытерпел достаточно ваших бед, чтоб ты не называл меня чужаком. Меня повесят за то же, что и тебя!
— Я… не догадывался, что ты так себя чувствуешь, — Андерс выглядел таким же ошеломленным, как Хоук; приступ ярости был внезапным, как вспышка молнии. Обычно они скрывали чувства за тщательно возведенными стенами из шуток — сейчас оба были откровенны до боли.
— Честно? Я тоже не догадывался, — Хоук вздохнул и отвернулся. Смотреть на море было приятнее, чем на лицо, которое хотелось и угостить кулаком, и поцеловать. — Извини, просто… я люблю тебя, но иногда ты доводишь до белого каления.
— Ты все время повторяешь — любовь. Ты вправду можешь говорить так после того, что я сделал? — это был голос человека, жаждущего осуждения, приговора. Но Хоук не собирался давать ни то, ни другое.
— После того, что сделал он, а не ты. И я, заметь, тоже не без греха. Я сделал Фейнриэля Усмиренным, Карвер и мама погибли из-за меня. Если бы я тогда воспротивился Меррил, ее племя бы выжило — Хранительница, все остальные.
— Да, ты ошибался, но это были всего лишь ошибки, — Андерс сделал жест, как будто хотел дотянуться и положить руку Хоуку на плечо, но тот не мог этого позволить, не сейчас. Взорвать церковь — это была не ошибка, не оплошность, не небрежность. Это было преднамеренное действие, чтобы вырваться из тупика, заставить людей сделать выбор над трупами тех, кто пытался идти на компромисс. Они оба это знали, но Хоук не был уверен, что лучше: убивать из высоких целей или по личным мотивам вроде злобы или мести. Какая, в сущности, разница — покойник есть покойник. Он не мог принять решение Андерса и порой задумывался, сколько давящей на плечи вины ощущал за то, что так ни разу и не спросил, что все-таки происходит. Пожалуй, в этом он и был повинен… как и во многом другом: в вещах, которые хотелось, но невозможно было назвать ошибками.
— Фенрис не был ошибкой, — нехотя признал Хоук. — Когда он встал на сторону храмовников… Создатель, я сказал ему следовать велению сердца, но я думал… что дружбы или уважения, или чего-нибудь еще будет достаточно, чтоб он хотя бы не обнажил против нас меч. Знаю, ты терпеть его не мог, но Фенрис не заслужил такого конца. Он мне нравился… не так уж он был плох для упрямого придурка.
Андерс выглядел слегка раздосадованным. Он прекрасно знал: в первые месяцы знакомства между бывшим рабом и ферелденским беженцем могло быть и что-то большее, чем просто уважение.
— Фенрис был бы рад прикончить меня или заковать в цепи, когда я еще был лишь отступником-целителем в Клоаке!
— Ну, с «прикончить» ты переборщил, а вот цепи… о, Создатель, даже острить больше не могу, шутки стали тупее, чем у Авелин. — И все же, в шутках было хоть какое-то «пристанище для проклятых». Может быть, его, Хоука, последние слова сойдут за меткую ремарку; оставалось надеяться, что Варрик добавит что-нибудь эдакое в свою книгу.
— Варрик еще удивлялся, куда делось мое чувство юмора, — усмехнулся Андерс. — Я бы подкинул ему пару указателей… будь Варрик здесь.
— Да, я сам по нему скучаю. Правда, смешно — десять лет прикрывал меня с тыла, а теперь исчез. А я все жду, что он ввалится к нам с новой небылицей и колодой карт. Ты же знал, сколько он сделал, чтобы держать Хартию подальше от клиники?
— Я не дурак. Просто непонятно, что он с этого имел и какие сказки рассказывал.
— Ты о том, герой ты или злодей?
— О, не сомневайся, Хоук, герой у нас ты. Варрик умеет выбирать героев. Но вот кто я — дурное влияние, причина твоего трагического падения, или красавец-отступник и возлюбленный, который открыл тебе глаза на положение магов — тут я не совсем уверен.
— Насчет красавца не волнуйся.
— Смейся сколько угодно — за последние недели я постарел на десять лет, а еще не мылся с самого Ферелдена.
— Теперь хоть ясно, почему Изабелла все время ноет насчет мытья. Я бы имение отдал за горячую ванну. — «Если б оно у меня еще было», — поморщившись, заметил Хоук. Потеряно уже два дома, две семьи — раньше он не задумывался, что близкие друзья постепенно, с годами, стали ему родными. Не всегда между ними царило согласие, но все равно они были семьей. Создатель, значит Фенрис в ней занял место Карвера? Похоже, ему не слишком везет с братьями…
— Вот про шляпы я так и не понял, — сказал Андерс, уводя его с пути мрачных мыслей. — Ты когда-нибудь видел, чтоб она их носила?
— Нет, если задуматься, то не видел! — Хоук умолк, чуть повернув голову; Андерс рядом снова оперся на перила. Он улыбался, и Хоук вдруг понял, как соскучился по этой улыбке.
— Мне не хватало этого. Не хватало нас.
— Я не был уверен, есть ли еще «мы». Не после того, что я сделал. — Маг произнес эти слова так тихо, что ветер мог унести, заглушить их, но Хоук знал, к чему прислушиваться.
— То, что я сказал тогда, в Киркволле, было серьезно, — ответил Хоук. Слова, брошенные сгоряча, когда мир вокруг них рушился; время делать не всегда правильный, но правдивый выбор.
— А я-то решил, ты сказал это потому, что думал не выбраться из Казематов живьем — еще и с волками Мередит на пороге. — Андерс до сих пор не мог вспоминать ее без злости.
—Ну, мы же выбрались. Правда, Изабелла на корабле куда страшнее, чем на суше — так пялится с тех пор, как я сплю один… Я боюсь за свою добродетель, — сказал Хоук, копируя интонации Себастьяна.
— Добродетель? — ухмыльнулся Андерс и продолжал с робкой надеждой: — Уверен, она тебя уже окрутила. Вряд ли Изабелла так старается из-за одной вашей ночи пять лет назад.
— Она делает это не ради любовника, а ради друга. Думаю, с Изабеллой такое редко бывает, только не говори ей, что я так сказал, — шепотом добавил Хоук.
— Не буду. Она сама со мной больше не разговаривает, просто… смотрит и бычится.
— Она не сильна в… проявлениях чувств, так она это называет. Вообще-то, в последнее время все крутится вокруг тебя. Честно, у меня с чувствами тоже не особо, но мы все-таки разговариваем, значит… наверное, я хоть что-то делаю правильно.
— Да, ты… прав, — тихо вздохнув, согласился Андерс.
— Тогда что дальше? Только обещай, что не превратишься опять в задумчивую статую — иначе в следующий раз я просто вылью на тебя ведро морской воды или сделаю что-нибудь еще.
— Разве это самое страшное, что ты можешь предложить? — спросил Андерс, подняв брови.
— Мы на корабле, вокруг океан. У меня очень маленький выбор… не могу же я грозиться, что привяжу тебя к кровати, намажу ноги сметаной и посажу на них кота!
— Бедный Сэр Мышелов! Интересно, что с ним стало…
— Наверняка он в полной безопасности. Кто бы ни занял твою лечебницу, ему понадобится хороший крысолов. Клоака не меняется.
— Люди меняются. — Андерс чуть нагнулся вперед, сопротивляясь качке. — И я не знаю, кем… чем становлюсь.
— Сейчас ты больше похож на того, в кого я влюбился, чем весь последний год, — сухо заметил Хоук.
— Это Спра… то есть, Месть. Думаю, ты прав, — признал Андерс. — Вот в кого он превратился, целиком и полностью. Но на корабле его ничто не задевает, и дух… наверное, насытился, это подходящее слово. Пока он сыт, я стараюсь не думать о том, что его огорчает. Но когда мы достигнем берега, я ничего не смогу обещать.
— Значит, начнем отшельническую жизнь? — предложил Хоук. — Изабелла найдет нам где-нибудь милый островок, будем играть в любовников, потерпевших кораблекрушение. Ну, хоть несколько лет…
— Пойми меня правильно: я бы обожал тебя, заросшего бородой и в лохмотьях, но я не могу. Не смогу избежать грядущего, — теперь Андерс был до смерти серьезен. — В Тедасе поднимется война, она ляжет на мои плечи. Я должен быть там и буду там. Есть вещи, Хоук, которые важнее нас двоих.
—Только нас не двое, — резко заметил Хоук, — а трое. Ты все время говорил, что вы со Справедливостью слишком сплелись, что невозможно разобрать, где начинается один и кончается другой, но это не так. Есть грань, Андерс, — может, ты не видишь ее, зато я вижу. Она в том, как ты говоришь, как прикасаешься. И если ты вправду серьезен насчет всей этой борьбы за свободу магов, ты должен что-то с этим сделать. Все дело в людях или в духах? Потому что пусть я согласен, что каждый мужчина, женщина и ребенок достойны свободы и хоть капли счастья — неважно, маги они или нет — мне трудно переварить приказы от духа. Это одержимость, называй как хочешь, и не я один так думаю.
— Ты с самого начала знал, кто я! Я никогда этого не скрывал… — запротестовал Андерс.
— Речь не о нас с тобой, — перебил его Хоук. — Ты сам сказал, это стало важнее нас. Я люблю тебя, вопреки тому, кто ты и что натворил. Я счастлив быть в бегах вместе с тобой, но война? Я был бы рад, горд сражаться рядом с тобой, но со Справедливостью? — Он махнул рукой, как будто прогонял кого-то, затем продолжал: — Тут я согласен с Изабеллой. Справедливость прост, мир сложен, а теперь, когда он больше дух мести, чем чего-то еще… гори весь мир огнем, ему наплевать. А мне, знаешь ли, здесь нравится, хоть мир и не идеален.
— Тогда что мне, по-твоему, делать? — с опаской спросил Андерс, но сейчас это действительно был вопрос, а не утверждение вроде: «ничего тут не поделаешь». Уверенность поколебалась, стала чем-то другим. — Я принял в себя духа и изменил нас обоих. Этого не исправить.
— Уверен? В Киркволле ты даже не хотел это обсуждать, но был то ты или Месть? — Хоук надеялся на последнее; Создатель, как же он надеялся! — Раз ты говоришь, что дух уснул, используй это время и подумай. До Ривейна еще неделя, если погода продержится. Потрать ее с толком, подумай, прошу тебя. Ты целитель, Серый Страж, отступник и одержимый — если кто-то справится со всем этим лучше тебя, я буду рад знакомству.
— Я тоже, — Андерс улыбнулся: немного неуверенно, но в его взгляде было что-то, чего Хоук не видел уже очень давно. Надежда. — Здесь я чувствую себя не в своей тарелке.
— Это все море, — ответил Хоук, скорчив кислую мину. — Понятия не имею, как Изабелла его выносит. Кажется, оно вот-вот меня проглотит.
— Как тебе это удается? — Андерс покачал головой, на губах играла удивленная улыбка. — Берешь совершенно жуткую ситуацию и убеждаешь, что из нее выйдет что-то хорошее.
— Я начал верить в варриковы сказки о своей персоне. Остальное было легко, — промолвил Хоук, кое-как изобразив привычную дерзкую ухмылку. — Вообще-то…
Он так и не смог договорить, потому что маг вдруг оказался в его объятиях. Поцелуй был внезапным, столь же неожиданным — или, напротив, долгожданным — как тот первый, в клинике, много лет назад; а еще таким же голодным и с примесью отчаяния.

2. Интерлюдия. Океан

Предупреждение от автора: в этой главе описан секс между мужчинами, так что если это не для вас, просто пропустите интерлюдию. Она не особенно важна для развития сюжета.

—Ты уверен? — задыхаясь, спросил Андерс. Поцелуй прервался, руки мага запутались в рубахе Хоука.
— Ни капельки не уверен, — ответил Хоук. Отчего-то его голос дрожал: возможно, от желания, скорее всего, от досады, и уж точно — от страсти.
— Скажешь мне уйти, и я уйду, — сурово нахмурившись, произнес маг. Однако он не делал никаких попыток отстраниться или отпустить Хоука.
— Мы на корабле, — ответил тот, осыпая поцелуями подбородок, покрытый светлой щетиной, — посреди океана. Ты никуда не сможешь удрать, а если бы и мог… Создатель, почему ты всегда заставляешь меня принимать решения? — последние слова он сердито прошипел магу на ухо; объятия стали еще крепче.
— Потому что я себе не доверяю: не могу поступить как надо и оставить тебя, — признался Андерс. — Я все собираюсь уйти, но никак не получается. Ты не должен меня любить.
— Разве я произвожу впечатление человека, который поступает как надо? — Хоук слегка отстранился, чтобы посмотреть Андерсу в глаза. — Хватит меня защищать, я…
Ветер вдруг изменил направление, шхуна накренилась, и Хоук почувствовал, что теряет равновесие. Споткнувшись, он навис над перилами и глубинами океана. Ужас пронзил его насквозь как стальной клинок: он представил себе, как падает, захлебывается, тонет… и тогда Андерс сумел удержать их обоих.
— Так о чем ты говорил? — поддразнил его маг, хотя по лицу было видно, что он тоже испугался.
— Беру свои слова обратно, — ответил Хоук, высвобождаясь. Он ненавидел суда, ненавидел волны: они нарушали равновесие, во всех смыслах, но из объятий было сложно сбежать. — Защищай меня от чего угодно: от шторма, порождений тьмы, смерти… Создатель, я увлекся, да?
— В каюту? — не обращая внимания на болтовню Хоука, предложил Андерс. Неутихающий ветер совсем растрепал его светлые волосы, взлохматил черные перья на куртке.
— Создатель, да, — кивнул Хоук и нетвердой походкой направился к двери. Он взглянул вверх — Изабелла задорно подмигнула с полубака. Возможно, теперь она оставит его в покое.

***

— Я видел, как ты сражался с дюжиной порождений тьмы, стоя на узком уступе над лавой, но ни разу не видел, чтоб ты так спотыкался, — дразняще заметил Андерс, когда они уже были внутри, в безопасности, и разбойник оказался прижат к стене.
— Уступы не двигаются, — пробормотал Хоук, занятый завязками и ремешками на куртке отступника. — Проклятье! Знаешь, не так-то легко забраться к тебе в штаны!
— Ты думаешь об Изабелле, — протянул маг. — К тому же, кто бы говорил, о сэр в колючей броне!
— Я об отношении, а не об одежде. — Он наконец-то разделался с последним ремешком и стащил с мага треклятую куртку в перьях.
— И я о том же, — усмехнулся Андерс.
— Наглый отступник, — буркнул Хоук, прижимая его к себе для нового поцелуя— на этот раз без перышек.
Создатель, как же он скучал по этому! Как не хватало возможности просто забраться Андерсу под рубаху, чувствуя пальцами его кожу. Меррил была права, в Киркволле все было жестким, холодным: камни, латы, интриги, стычки и надвигавшаяся гибель. Хоук не отдавал себе отчета, как сильно полагался на Андерса, как тот поддерживал его, особенно после смерти матери. Друзья — это друзья; какой бы веселой ни была партия в карты и стакан-другой виски в «Висельнике», это было другое. Совсем другое, не так, как с Изабеллой, или со шлюхами из «Цветущей розы» в те далекие дни. Хоук не знал, в чем дело: может, в любви, все так говорят. Но «любовь» — всего лишь слово, не так ли? Важно то, что делать с ней, куда идти, а Хоук не знал наверняка, на каком участке этого пути стояли они с Андерсом.
Впрочем, не совсем стояли — маг уже опустился на колени, а Хоук и не заметил, как лишился рубахи и остался в штанах, спущенных до щиколоток. Андерс очень ловко работал руками, или, возможно, в ход пошло заклинание? Хоуку было все равно, когда умелые пальцы мага вытворяли такое… Он чуть подвинулся, чтобы отбросить штаны, и вновь прислонился к стене каюты, стараясь удержаться на ногах. Создатель, как хорошо… ему нравилась болтовня Андерса, но и на молчание он не жаловался — не на такое, как сейчас. Хоук скользнул рукой вниз, сжал в кулаке светлые волосы и толкнул голову мага ниже, глубже.
Андерс слегка поперхнулся, но не сопротивлялся. Они оба изголодались по этому, по чему-нибудь, способному отвлечь от случившегося. Будущее могло идти нахрен — у них было настоящее, здесь и сейчас. И тогда корабль снова качнулся, и Хоук чуть не полетел на пол.
— Задница Андрасте! — выругался Андерс; он облизнул губы и с улыбкой взглянул на Хоука. Очевидно, маг хотел сказать что-то еще, но отвлекся: снизуоткрывался прекрасный вид.
— Думаю, Создатель это осуждает, — предположил разбойник, загнанный в ловушку между «хочется» и «тошнит». Желание вновь почувствовать губы Андерса вокруг члена ослабло от приступа морской болезни.
— Создатель осуждает почти все на свете, — парировал маг; лаская Хоука пальцами, он поднялся на ноги. — Разве ты не слушал проповеди?
— Ничем не могу помочь, — заверил Хоук, стаскивая с любовника оставшуюся одежду. — Себастьян пытался, и… — он запнулся, утягивая Андерса в поцелуй, полный какого-то отчаяния. Себастьян — не стоило вспоминать принца, который обещал вернуться в Киркволл за головой отступника.
— Все в порядке, — перебил Андерс, словно прочитав его мысли. — Только… не останавливайся.
Хоук и не собирался останавливаться, ни на минуту. Уворачиваясь от коварного движения корабля, он потащил Андерса к койке: хоть так, хоть на полу, но, Создатель, как же здесь было тесно! Он стукнулся головой и громко выругался, Андерс рассмеялся.
— Ради любви…— морщась, Хоук потер ушибленное место.
— Ради чьей, собственно говоря? — весело спросил Андерс. Он опустил руку, уделяя внимание другой части тела разбойника. Наверное, это уменьшило боль, и маг продолжил ртом.
— Ради такой, наверное. Создатель, не останавливайся… — Хоук оставил надежду добраться до постели, да и на полу было совсем неплохо. Ноги дрожали, но теперь по совсем другой причине.
— Но придется, если я хочу поговорить, — заметил Андерс и поднял голову, чтобы глотнуть воздуха. Он подтянулся повыше, толкаясь Хоуку в руку.
— Тогда, может, заткнешься? — последовал лукавый намек.
— Это еще почему? — возразил маг, облизывая пальцы. — Нет, лучше я сделаю… вот так, — он не мог побороть Хоука, тот был куда сильнее и крепче, но иногда было забавно попробовать.
— Дыхание Создателя, это… — простонал Хоук, стараясь не слишком задумываться, куда это забрались пальцы Андерса. Хотя, тело было другого мнения, нежели разум, и желало знать все в подробностях.
— Прекрати ерзать! — деланно пожаловался маг, меняя позу, чтоб устроиться поудобнее.
— Я Защитник Киркволла, я не ерзаю! Ну, не слишком много, — нехотя добавил Хоук, продолжая извиваться.
— Защитник делает много такого, о чем никому не рассказывает… — хриплый шепот, полный желания.
— Ты меня развращаешь, — слабо возразил Хоук. Он поморщился, когда маг вытащил пальцы.
— Скорее просвещаю, — поддразнил его Андерс. — Теперь перевернись и просто расслабься.
— Тебе все это слишком нравится, — съязвил тот, подчиняясь.
— Мне — неужели? А как насчет этого, — маг потянулся и обхватил член Хоука; плоть еще больше напряглась в его руке, и Андерс самодовольно улыбнулся.
— Случайная реакция, — не задумываясь, ответил тот. — Это… ничего не доказывает, — Хоук понятия не имел, почему они все еще относились к сексу как к состязанию. Шутки всегда приходили на помощь — ведь в глубине души они оба боялись серьезности, боялись глубоких, обнаженных чувств. Теперь было еще тяжелее, чем раньше: любовь оказалась страшнее любой магии.
— Может, будем вести счет? — Андерс лег сверху и шептал Хоуку прямо в ухо.
— Ты однажды уже предлагал, и это была плохая идея, — Хоук чуть сильнее прижался к магу; он был на грани того, чтобы просить Андерса поторопиться, но не стал — в нем еще осталась какая-то гордость. — Дыхание Создателя, представляешь, если бы Варрик узнал? Я бы этого не пережил...
— Чего? — взволнованно повысив голос, спросил Андерс. — Конкретных доказательств, что Защитник Киркволла любит подставлять зад и отдаваться целиком и полностью какому-то магу-отступнику? Думаю, книжка «Несгибаемый в Верхнем Городе» была бы тогда совсем о другом!
— У тебя грязный, распутный ум. И ты не «какой-то маг-отступник», ты особенный, — Хоук сглотнул, готовясь к неизбежному.
— Ты говоришь это лишь потому, что я могу… вот так, — маг слегка напрягся и с силой толкнулся внутрь. Слюна была довольно сносным лубрикантом, но они оба давно не занимались любовью.
— Да! — ахнул Хоук, когда удалось выровнять дыхание. — Да, именно поэтому. А теперь заткнись и трахни меня!
Этому приказу Андерс охотно подчинился.

3. У берегов Ривейна

Земля содрогнулась, когда массивная статуя оторвалась от пьедестала. Хоук видел, как шевелил губами изумленный Варрик, но брань гнома потонула в грохоте расколотого, падающего камня. «Создатель, ну и громадина!» — подумал разбойник. Десять лет назад он замер при виде атакующего огра. Хоук застыл в ужасе, а Карвер бросился вперед — нетерпеливый, вечно жаждавший доказать, что он лучший из них двоих. «Возможно, так и было, — признался себе Хоук. — Герои умирают молодыми, а ублюдки выживают». Неизвестно, с чем это было связано, но с годами его враги становились все крупнее. Вряд ли ему встретится кто-нибудь выше вот этих колоссов.
Выше или быстрее: Хоук лишь чудом увернулся от молниеносного выпада статуи. От мощного удара разнесло мостовую, осколки камня пробили его броню. За миг до нападения он ощутил движение воздуха, будто дыхание самого Создателя или потусторонний зов. Секундное предупреждение — на сей раз это спасло его, но Хоук так привык к близости смерти в последнее время, что был скорее зол, чем шокирован.
— Хоук, берегись! — зычный голос Авелин перекрыл шум. Ее невозможно было проигнорировать, и статуя со скрежетом повернулась к Авелин лицом.
На мгновение Хоук задумался: боялась ли она чего-нибудь, сомневалась ли? Он видел, как она горевала, но чтобы сдавалась — нет, это была бы не Авелин. Но даже она могла лишь на время отвлечь врага. Долго выдерживать такие удары было невозможно, и страх пронзил Хоука холодным клинком. Он не признавался друзьям, что отчасти понимал церковь, понимал мотивы храмовников. Магия рождала ужасные вещи, которые не могли побороть ни оружие, ни отвага. То, что статуи пробудил не маг, а храмовница, завладевшая порочной силой идола, было слабым утешением. Магия помогала Меридит, а не обратилась против нее.
И он все равно был до смерти напуган.
Разрывной болт Варрика попал прямо в лицо статуе, на мгновение ослепив ее. Это был его шанс, и Хоук бросился в атаку, понятия не имея, что делать, как вообще драться с колоссом всего лишь парой ножей. Даже у каменного духа с Глубинных Троп было некое подобие нервной системы: когда Хоук вонзал в него кинжалы, руки горели огнем, но там было хоть что-то, что он мог рассечь. Что же было уязвимым местом здесь — может, Мередит? Он потерял ее из виду и не мог отвлечься от статуи. Слишком опасно… одному было не справиться, требовалась помощь.
— Меррил? — крикнул разбойник, но эльфийки нигде не было видно. Дым и пыль окутали площадь, он ясно различал только контуры статуи. Гигант передвигался, странно дергаясь, махая руками и топая, как раздосадованный ребенок.
— Варрик? — голос Хоука дрогнул; никто не откликнулся, не явился на зов. — Изабелла? Бетани?
Ответа не было. Колосс перестал бездумно раскачиваться и повернулся к нему.
Хоук почуял запах крови; Создатель, он чуял его, а еще боль, ржавчину, давние кошмары… Он стоял столбом, не в силах шевельнуться; дым немного рассеялся, и колосс швырнул на землю тело Авелин. «Нет, все было иначе», — прошептал Хоук, но он лгал. Все было именно так, здесь и сейчас. Другие трупы валялись у ног статуи — кровавое месиво, не похожее на его друзей, но Хоук знал, что это они. Колосс поднял ручищу, готовясь нанести сокрушительный удар. Нужно было увернуться, ускользнуть, забраться на треклятое чудовище, найти его слабое место и вонзить туда клинки. Он должен был драться, он знал, что должен…
Создатель, но как же он устал — от бойни, от решений, терзавших душу. Он потерял все, что создал с таким трудом, и теперь, среди изломанных тел друзей, почувствовал, что с него довольно. Хватит, он прошел свой путь до конца. Хоук не зажмурился, когда кулак гиганта обрушился на него и… резко остановился.
Разбойника окутал мерцающий голубой щит; статуя в недоумении попятилась.
— Андерс! — с облегчением воскликнул Хоук. Он был еще жив, еще сражался! Создатель, что за дивное зрелище: одним жестом маг направил на колосса порывы холода и заморозил его, заключив внутри ледяной колонны. Даже камень вокруг потрескался от стужи.
— Что? — ухмыляясь, откликнулся тот: — Неужто ты думал, что я позволю стереть моего любимого Защитника в порошок? Твой пес бы меня не простил, а он пострашнее любой статуи! Я рассказывал, что он сделал с моими сапогами, когда я прогнал его из постели?
Хоук открыл рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова. За спиной Андерса выросла тень; Хоук хотел крикнуть, предостеречь его, метнуть кинжал… сделать хоть что-нибудь, что угодно — но не мог. Парализованный, беспомощный, как и статуя, он мог только смотреть, как Мередит подобралась к ничего не подозревающему магу и вонзила ему между лопаток лириумный меч. Какой-то миг Хоук пребывал в шоке, осознавая случившееся, а потом наконец-то смог закричать.

***

Вопль разбудил их обоих, и Хоук свалился с их общего узкого ложа. Понадобилось время, чтобы понять, почему он оказался на полу, и кто вообще кричал.
— Подштанники Андрасте! — воскликнул Андерс; он приподнялся, чтобы проверить, что же стряслось с его любовником. — А я-то думал, это у меня кошмары. — Он вызвал голубоватый светящийся шар — тот колебался над плечом мага, отчего тени на стенах прыгали как сумасшедшие. Солнце еще не взошло, и крошечная каюта тонула в полумраке.
— Прости, что разочаровал, — стараясь отдышаться, промолвил Хоук. — Серые Стражи не единственные, кто видит кошмары по ночам. — Он пытался улыбнуться, но губы скривила гримаса. Сон еще стоял перед глазами; пришлось оглядеться, чтобы увериться — никто не затаился в тени, готовясь пырнуть их ножом.
— Похоже, нам придется довольствоваться порождениями тьмы, роком и ранней смертью, — предположил маг, откровенно разглядывая голого разбойника на полу.
— Для привлечения рекрутов вам стоит предлагать что-нибудь поинтереснее, — заметил Хоук; он сел и потихоньку приходил в себя.
— Ты же знаешь, я это предлагал, — продолжал Андерс, — но, похоже, котята в пролете, как и чувство юмора и политическая активность.
— Тогда не представляю, почему ты их бросил, — сухо ответил Хоук. — Мне что, так и сидеть тут до утра? Или, может, подвинешься, чтоб я залез обратно?
— Ну-у, вид слишком хорош, а если простудишься, я с тобой понянчусь. Но, увы, я эгоист, а ты слишком давно не был в моей постели.
— Раз шхуна принадлежит Изабелле, фактически это ее постель, — задумчиво произнес Хоук, устраиваясь на ложе — слишком узком для двоих, но беглецам не приходилось выбирать.
— Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что это постель. Как оно называется на кораблях — койка? — Андерс получил локтем в бок и поморщился. В конце концов, они как-то устроились, переплетясь ногами; маг положил голову Хоуку на плечо.
— Тут даже порождение тьмы не поместится!
— Изабелла устроила бы тебе хорошую трепку за то, что оскорбляешь ее корабль. — Хоук расслабленно вздохнул — впервые с тех пор, как проснулся. Это был только сон. Теперь все наяву: не безупречно, но лучше, чем могло быть.
— У Изабеллы нормальная кровать, — заметил Андерс. — Вот тебе и преимущество капитанской каюты.
— Жалеешь, что отклонил ее предложение? — шутливо спросил Хоук.
— Какое предложение? — деланно возмутился Андерс. — Она со мной и не флиртовала никогда, вот еще!
— Никогда? Дыхание Создателя, я думал, она всех клеит!
— Ну, всех, кроме меня, — с грустью ответил маг. — Думаю, она нервничала из-за Справедливости — все время проверяла, я это или не я.
— Вот дурочка — надо было следить, когда ты сиять начинаешь.
— Твое счастье, что она не догадалась. Вот очаровала бы меня наша красавица-пиратка, я бы о тебе и двух минут не думал.
— Ты делаешь мне больно, — произнес Хоук торжественным тоном страдальца. — Поначалу я сам ею увлекся, но все равно связался с тобой.
— Так я обаятельный и привлекательный, — возразил Андерс, — а ты… Ну, ты — это ты.
— А вот за это ты мне заплатишь! — Хоук оскалился и повернулся, подминая нахала-отступника под себя. — Заплатишь как следует…

***

Спустя какое-то время — солнце только показалось над горизонтом — все следы плохих снов были стерты наилучшим образом.
— Думаю, нужно почаще говорить тебе гадости, — выдохнул Андерс.
— Кажется, я что-то потянул, — поморщился Хоук, осторожно двигая вспотевшим плечом.
— Значит, с ограми и храмовниками ты можешь справиться, а с одним смирным отступником — нет? — Андерс жестом велел Хоуку лечь на живот. Когда тот подчинился, маг сел сверху, чтобы хорошенько размять ноющие мышцы.
— Я бы не сказал, что ты смирный, — проворчал разбойник. — Создатель, как хорошо-о-о!..
— Да уж, «обольстительно красивый» — более точное определение, — Хоук не видел, как Андерс нахмурился. Поводя слегка светившимися руками, он нашел скрытую травму — осталась еще с той самой битвы с Мередит. Бледный свет зари проник в каюту.
— И шумный.
— Для меня важно, что ты сказал «и», а не «или», — немного рассеянным тоном ответил Андерс; он сосредоточился, исцеляя поврежденные мускулы.
— Ты ведешь себя так же, когда дерешься, — пробормотал Хоук, уткнувшись в тонкий тюфяк. — Все время орешь, как будто хочешь, чтоб тебя атаковали, обратили на тебя внимание. Не умнее ли молча стоять в сторонке и швырять заклинания?
— Возможно, — согласился Андерс, — но это не годится для поднятия боевого духа. Я же стал делать так потому, что жутко боялся, а болтовня помогает. Я целитель, а не воин — будь моя воля, бежал бы со всех ног, но порождений тьмы как-то не волнуют мои чувства.
— Так, давай разберемся, — приподняв голову, сказал Хоук. — Ты ненавидишь драться, и поэтому пошел в Серые Стражи, единственная цель которых — сражаться с порождениями тьмы?
— Меня призвали, — возразил маг; он ласково толкнул голову Хоука обратно на матрас и продолжил массаж. — Так или иначе, храмовники решили, что я маг крови. Теперь я думаю, они просто устали за мной гоняться: в мантии бегать легче, чем в доспехах. Ну а после того, как я год отсидел в одиночной камере — это за предыдущий побег из Круга — они использовали все «не слишком ужасные» наказания и перешли к просто ужасным. Страж предложил мне выход, а я, дурак, и согласился.
— А потом ты связался со мной, — не давая себя отвлечь, продолжал Хоук. — И пришлось опять тащиться на Глубинные Тропы, биться с порождениями тьмы, каменными демонами и Создатель знает с чем еще.
— Это ты виноват, — твердо заявил Андерс. — Я не мог позволить тебе бродить одному в незнакомых местах — ты понятия не имел, как там все скверно. И я чувствовал, что должен тебе… за Карла.
— А потом, — не унимался Хоук, — ты пошел и развязал, возможно, самую большую войну в Тедасе со времен вторжения кунари. Дыхание Создателя — для человека, который якобы не любит сражаться, ты не слишком стараешься этого избежать.
Андерс убрал руки и молча смотрел на них.
— Есть вещи, ради которых стоит сражаться, — вздохнул он. — Даже если мне это не нравится, даже если гибнет множество…
— Не надо, — перебил его Хоук. — Извини, просто… это время, оно для нас, только для нас двоих. Никаких целей и страхов будущего. Завтра причаливаем в Лломеррине, успеем и поволноваться, и попричитать.
Скоро придется столкнуться с будущим — неясным, ненадежным. Вот во что превратилась их жизнь…

запись создана: 02.07.2011 в 21:12

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Хоук(m)

---

[Papa-demon]

Дорогие авторы, важная новость!
В прошлом году на одном из старейших литературных конкурсов RSYA появилась специальная номинация для фиков по играм. В этом году фики по играм тоже участвуют в конкурсе. Но поскольку работ присылается очень много, то у каждой номинации будут свои ридеры.
Ридеры занимаются тем, что отбирают фики для жюри. То есть, если будет прислано 100 фиков, их сначала прочитают ридеры и 30 предложат жюри. Жюри выбирают победителя уже из этих 30 фиков.
Момент очень тонкий, драматичный, именно поэтому организаторы RSYA предлагают самим авторам и читателям выбрать ридеров для номинации.

Пост для рекомендаций риддеров для номинации Слэш/фэмслэш/яой/юри по компьютерной игре.

Желающим и рекомендующим записываться туда).

АПД. в понедельник, 11 июля, темы будут закрыты.
еще кто-нибудь поучаствует?

запись создана: 24.06.2011 в 17:24

@темы: Объявление администрации

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

Главы 1 - 3, Главы 4 - 6, Главы 7 и 8
Главы 9 и 10

11. The three templars

Если верить поговорке, утром должно было явиться решение, которое Росса не смог найти вчерашним вечером. Однако вместо мудрости его посетила мигрень — не столь мучительная, как после пирушки, но достаточно сильная, чтобы Хоук проклял все на свете. Валяясь в постели, он исподлобья смотрел на часы и ждал, пока подействует зелье; нужно было вставать, одеваться и топать в гости к автору этого самого зелья, а также дурацкого манифеста и демон знает чего еще.
Обычно Росса старался приходить в клинику очень рано, еще до пациентов, или поздно, когда прием уже был окончен. Они с Андерсом завтракали, или ужинали, или болтали на разные темы, или занимались… неважно, теперь их общее времяпровождение сводилось к первым трем «позициям». Натягивая штаны, Хоук прикидывал, не лучше ли ему нанести визит ближе к полудню, когда схлынет поток больных. В клинике все равно останутся посторонние — тогда будет не так тяжело держаться с магом в рамках, с позволения сказать, «дружбы». Но неугомонный Каллен мог привести собаку в любое время, а значит, стоило поторопиться.
Всякий раз, приоткрывая дверь лечебницы, Хоук готовился к любому зрелищу и событию: от массовой драки до родов прямо посреди помещения. Однажды ему даже пришлось «ассистировать», после чего Варрик долго отпаивал его бренди, а счастливая мать обещала назвать младенца в честь Защитника Киркволла. Он так и не узнал, бегал ли где-то в Клоаке маленький Роська, но с тех пор вел себя осторожнее. Однако сегодня в клинике было на удивление спокойно; Хоук кивнул помощнице целителя, глянул на храпевшего за ширмой бугая в татуировках и пошел к Андерсу за занавеску.
— Привет! — от звука его голоса Андерс вздрогнул и поспешно отодвинул какие-то свитки. Росса без церемоний приблизился к столу и поднял бумагу за край.
— Что ты делаешь? Интересуешься архитектурой? — это были чертежи какого-то здания: длинный зал с рядами колонн, несколько опор и фрагментов стен были обведены красным. Маг немного побледнел и забрал свиток.
— Да так, ерунда. Здравствуй, Рось, — он протянул Хоуку руку. — Как ты, все в порядке?
Хоук растерялся. Конечно, ночью он неоднократно прогонял в мыслях этот разговор, но сейчас все наигранно-безразличные ответы как ветром сдуло. Он коротко пожал влажную ладонь Андерса и неопределенно качнул головой.
— Каллен еще не приходил? Вчера он был у меня, забрал щит. — Усталые глаза мага гневно сверкнули. — Да ну его, дурак дураком. Потом еще заглянул Фенрис…
— Да, Фенрис был здесь, рано утром, — Андерс нервно вытер руку о мантию. — Костерил меня почем свет стоит, обозвал «магическим позором», представляешь? Звучит как инфекционное заболевание. Я дал ему успокоительное и велел убираться. А ты… надолго задержишься?
В этом вопросе было столько страха, надежды и скрытой боли, что Росса еле удержался, чтобы не сжать мага в объятиях — как всегда, когда тот страдал или боялся. Хотя бы коснуться пальцами небритой щеки, губами — виска: «Я с тобой, все будет хорошо». Но они договорились, приняли решение, и даже такие ласки были под запретом. Хоук глубоко вздохнул.
— Мне нечем больше заняться. Останусь, на сколько позволишь. — Андерс счастливо улыбнулся, и сердце Защитника пропустило удар. — К тому же, я обещал Каллену присмотреть за ним — ну, мало ли что…
— Вот уж не думал, что ты станешь его телохранителем, — ухмыльнулся маг. — Не волнуйся, капитан Драконья Голова в моей клинике как у Создателя за пазухой — конечно, я не гарантирую безопасности за ее пределами, но… Что, что такое?
Из-за простыни выглядывала испуганная помощница: она тыкала пестиком в сторону двери и лепетала что-то бессвязное, из чего с трудом удалось разобрать «храмовник» и «спасайтесь».
— Наверное, это Каллен, — невозмутимо ответил Андерс, но Хоук видел, как побелели его пальцы, сжавшие посох. Готовый, если придется, поработать защитником на обе стороны, Росса расправил плечи и вышел в приемную вместе с магом.
Если капитан и явился с охраной, то на этот раз оставил ее снаружи. Каллен стоял посреди клиники: в правой руке он сжимал поводок, а в левой держал корзину, похожую на ту, что носила Меррил, но укрытую платком. Под платком кто-то возился; у ног храмовника, тяжело дыша и поскуливая, лежал седой мабари.
— Так вот кто у нас тут! Ну, здравствуй, — Андерс сел на корточки перед псом, демонстративно игнорируя его хозяина. — Сколько же тебе лет, старина?
— Он пережил моего отца, — сухо ответил Каллен; мабари тихо взвыл. — Почти все зубы выпали, и ему тяжело ходить. Я не мог его нести, — капитан приподнял корзинку, — бедняга еле лапы доволок.
— Это я и сам вижу, — процедил Андерс. — Ладно, давай посмотрим, что с тобой, приятель, — и он указал Каллену на низкий стол в углу. Мабари с трудом поковылял вслед за храмовником, припадая на переднюю лапу и роняя на пол слюну. Каллен нагнулся и поставил питомца на стол — тот распластался на досках и хрипло задышал.
— Должно быть, он очень старый, — вмешался Хоук; Андерс закусил губу и осторожно ощупывал бока и спину собаки. — Моего вы видели: носится за палкой как угорелый…
— Лечить тут нечего, — перебил его Андерс, — по крайней мере, не магией. Я дам сушеные травы, будете добавлять ему в пищу. Что-нибудь еще, капитан?
В переводе на «язык без церемоний» это означало: «Вали отсюда, поганый храмовнишка», но Каллен будто не понял намека. Сидя на трехногом табурете, он с интересом осматривался — или искал, к чему бы придраться. Но из угла было видно не слишком много, и капитан встал, а затем сделал пару шагов к простыне перед андерсовой каморкой.
— Вы что-то ищете, Каллен? — Росса встал у него на пути, непринужденно опираясь на одну из ширм.
— А здесь все недурно устроено, — вертя головой, заметил тот. — Чисто, аккуратно, неплохая мебель. Полагаю, монета из вашего кошелька, сэр Хоук, ведь беженцы наверняка и гроша не платят.
— Вы правы, я лечу людей бесплатно, — язвительно ответил маг. — Но для вас сделаю исключение: соверен за визит, и еще один — за травы. Что вы на меня так смотрите — разве это дорого?
— В военном госпитале за осмотр берут только… — Они так и не узнали, сколько берут за осмотр в госпитале: снаружи послышались крики, и дверь клиники чуть не слетела с петель. В приемной сразу оказалось десятка два беженцев — люди выкрикивали угрозы, кучей сбивались обратно к выходу и явно пытались кого-то задержать. Кто-то взмахнул мечом — крики превратились в вопли ужаса, громко завизжала женщина. Андерс схватил посох и моментально посинел, Росса пихнул Каллена обратно в угол, к собаке и корзине.
— Только не делайте глупостей, капитан, я сам с ним разбе… русь, — Хоук на всякий случай потер глаза. Нежданным гостем оказался Донник Хендир: вытянув перед собой меч, от которого жители Клоаки шарахались как от огня, он пытался другой рукой втащить кого-то в клинику. К счастью, Андерс тоже узнал мужа Авелин — он бросил оружие и поспешил к нему на помощь.
— Донник, что стряслось? — Росса и маг растолкали толпу; господин Хендир поддерживал под мышки усатого мужчину в доспехах храмовника. Мужчине явно не повезло: на латах были свежие царапины и вмятины, правая рука бессильно повисла, из носа капала кровь. Помощница Андерса пришла в себя и гнала прочь зевак; втроем с товарищами Хоук поднял раненого и положил на ближайшую койку.
— Я понятия не имею, я… был в патруле недалеко отсюда и наткнулся на него, — запыхавшись, объяснял Донник. — Лежал без сознания в какой-то нише — его бы нескоро нашли. Я даже не знаю, кто это!
— Паксли! — раздался за спиной голос Каллена; он оттолкнул Россу и взволнованно склонился над пострадавшим. — Паксли, вы меня слышите? Что произошло? Да чего вы стоите, сделайте же что-нибудь! — воскликнул он, обращаясь ко всем сразу.
Теперь Хоук вспомнил, где он видел этого типа — на площади несколько лет назад, когда они разыскивали пропавших рыцарей. Паксли был самым хилым, самым никудышным храмовником в Киркволле; поговаривали, что он боится не только кунари, разбойников и магов крови, но даже собственной тени. Зачем его держали в отряде, Росса не понимал, да и не задумывался. Он украдкой взглянул на Хендира; тот тоже был в пыли и легких царапинах, выдававших кратковременную борьбу.
— Кажется, у него перелом, — предположил Донник. — Андерс, ты посмотришь?
— Да, прошу вас! — горячо добавил Каллен. — Мало ли кто на него напал! А вдруг его проклял какой-нибудь … Я заплачу сколько нужно, вот, — он отстегнул кошелек и высыпал монеты на ладонь.
— Оставьте ваши деньги, — Андерс с таким царственным презрением отвел его руку, что Росса еле подавил смешок. Еще минута, и капитан начал бы умолять, но это не понадобилось: маг разрезал ремешки доспеха, швырнул латы под койку и принялся за работу. Голубоватый свет окутал голову, грудь и правое плечо бедняги Паксли; Каллен открыл рот, но, очевидно, решил не возражать. Хоук напрягся, стараясь уследить за всеми сразу, Донник рядом шмыгнул носом и поправил меч. Пауза затягивалась, и Защитник не выдержал:
— Так что там у него? Не напирайте, капитан, ему же нечем дышать.
— Ничего особенного: вывих, сломанное ребро, легкое сотрясение мозга. Он не заколдован и не одержим, если вас это интересует, — Андерс смерил Каллена уничижительным взглядом. — Ведь поистине вас волнует лишь одно: какая магическая мразь покусилась на…
— Думаю, он ввязался в драку с местными бандитами, — встрял господин Хендир. — Кажется, я видел нескольких в переулке рядом. Поэтому Авелин… то есть, капитан стражи настояла на усиленных патрулях. В Нижнем Городе только и жди неприятностей, — и он зачем-то подмигнул Россе; тот плохо соображал, но тоже моргнул в ответ. Паксли слабо застонал, все еще не открывая глаза; Андерс зажмурился, целебное свечение стало ярче, и послышался легкий треск.
— Что это за звук? — в ужасе воскликнул Каллен.
— Кости срастаются. Не орите под руку, иначе срастутся криво, — проворчал маг. — Ну вот, теперь голова. Правда, боюсь, господин храмовник мог потерять память… не всю, конечно, а за последние несколько часов.
— Вот и хорошо! — отчего-то обрадовался Донник, но тут же жалостливо добавил: — Парень такой нервный: будет неплохо, если он не вспомнит, кто и как на него напал. Ну, знаете, всякие защитные механизмы…
— Готово, — выдохнул Андерс; попятившись от койки, он оступился и упал бы, если бы не Хоук. Подхватив друга, он помог ему прилечь, а сам кинулся в каморку за лириумом. Переворошив бумаги на столе, он наконец нашел пузырек и, развернувшись, столкнулся лицом к лицу с Донником.
— Росса, послушай…
— Нет, это ты послушай! — зашептал Хоук. — Ты что, избил его? Андрасте милостивая, за что?!
— Я хотел вам помочь — ну, план и все такое… А Паксли тот еще гад, назвал мою жену рыжей шлюхой. Я и всыпал ему как следует, и вообще, это была честная дуэль. Только, пожалуйста, не говори Авелин, — спохватился господин Хендир. Защитник устало покачал головой.
— Ты знаешь, что она думает о ваших конфликтах с храмовниками. Ладно, проехали… и спасибо за помощь, — «то есть, за попытку». Росса ни капельки не верил в то, что Андерс изменит свое отношение к рыцарям храма, даже если те поголовно подобреют и бросятся предлагать свою дружбу. Он выглянул из-за простыни: Паксли явно приходил в сознание, а Каллен суетился, бегая между ним и утомленным магом. В углу старый мабари тыкался носом в корзинку, отчего платок на ней дыбился и громко шипел.
— Не представляю, как вас благодарить! — Каллен с улыбкой пожал руку сначала Хоуку, потом Хендиру. — Это настоящее чудо! Поверьте, если бы я знал, что маги обладают такими способностями, я…
— Вы что, на службе в Круге ворон считали? — донеслось с койки, где лежал Андерс.
— Да, я был невнимателен и полон предрассудков, — оправдывался капитан, — но трудно быть непредвзятым, когда тебе годами внушают, что магия — это сплошное зло! Я рад, что убедился в обратном. Сэр Хоук, позвольте мне все же что-нибудь сделать. Я приведу сюда леди Мередит… о, нет, это плохая идея. Тогда я хотя бы оставлю деньги; постарайтесь, чтобы он их принял, — и Каллен сунул Россе свой кошелек. — Паксли, вы как — можете идти?
— Очень странное ощущение… — промямлил храмовник, садясь и осторожно двигая рукой. — Что со мной, капитан? Как я здесь оказался? Я... я ничего не помню.
— Вы в порядке, Паксли, вы в полном порядке! — просиял Каллен. — А теперь пойдемте, нельзя задерживать целителя. К тому же… погодите, что там за шум?
Но Паксли уже добрел до двери и распахнул ее. Несколько долгих секунд он стоял на пороге, потом со сдавленным писком подался назад. Волна народа сбила бедолагу с ног; кашляя, он на четвереньках пополз за ширму. В давке тут и там мелькали латы, звенело оружие, раздавались вопли и жуткая брань. Каллен и Хендир обнажили мечи, Хоук схватил посох и загородил собой Андерса, готовый, если что, использовать магическое орудие как простую палку. Хрипло залаял мабари, проснулся и зашебуршился пьяница.
— Именем рыцаря-командора, прекратите! — рявкнул Каллен; гул стих, но сзади стали напирать беженцы. — Хватит, я сказал! Что тут такое?!
— Несите их сюда! — крикнул кто-то в форме городского стражника. Росса и Донник недоуменно переглянулись. — Сейчас вы увидите, что позволяют себе ваши люди! Когда капитан Хендир узнает…
— Вы снова за свое? — Андерс выпил лириум и немного оклемался; он забрал у Хоука посох и, чуть пошатываясь, встал перед толпой. — Оставьте этих несчастных в покое, или, клянусь… — голос мага изменился, по рукам побежали синие трещины, но тут же что-то сломало его, заставив согнуться чуть ли не вдвое. Сквозь толчею протиснулось шестеро солдат с носилками: на них, глухо постанывая, лежали местные нищие и окровавленный, бледный, безмолвный сэр Каррас — самый жестокий магоненавистник из ныне живущих храмовников.
— Уходи, скорее, — шепнул Андерсу Росса; нужно было спасаться, пока Справедливость не вернулся с новыми силами. Вцепившись в него, маг только беззвучно шевелил губами — Хоук понимал, что это означает, и приготовился к худшему, когда его внезапно отпихнули.
— Положите раненых! — привычным голосом потребовал Андерс, указывая на свободные койки. — Родственники — вон, солдаты — вон! Да заберите его отсюда, — он ткнул пальцем в мычавшего бугая. — Где мои помощники? Вы двое, останьтесь, несите горячую воду и бинт. Хоук, Донник, сдвиньте столы — кладите этого сюда, я потом посмотрю. — Сэра Карраса сгрузили на доски, капитан уже снимал с него доспех. Росса отошел в сторону, чтобы не путаться под ногами. Он с немым восхищением следил за Андерсом — казалось, у мага открылось второе дыхание. Распоряжаясь на ходу, он метался от одной койки к другой, ощупывая ушибы, промывая раны и накладывая повязки. Помощница сновала за ним как в трансе, и Хоук искренне пожалел, что в клинике нет Боудана — гном был куда проворнее. Каррас на столе очнулся и зарычал, отчего на губах выступила алая пена. Андерс повернулся к нему, поднял слабо светившуюся ладонь — рычание стало громче.
— Демоново отродье… ни за что! — выплюнул храмовник вместе с кровью. Недолго думая, Росса отвесил ему пощечину; Каррас закатил глаза и отключился.
— Извините, капитан Каллен. Теперь можешь его лечить — если хочешь, — Хоук пристально смотрел на мага, тщетно сдерживая бурю чувств, переполнявших его. Андерс ничего не ответил, но его улыбка была красноречивее любых слов. Спохватившись, он наклонился над рыцарем и не без удовольствия швырнул в него шар голубоватого света.
— Это остановит кровотечение, сможете донести его до вашего госпиталя. А теперь убирайтесь отсюда, будьте так добры. — Похоже, Каллен и не думал протестовать. Молча кивнув, он поднял части доспехов и уже собирался сходить за солдатами, когда в клинику ворвался все тот же стражник с бумагой в руке.
— По приказу капитана Хендир сэр Каррас арестован за нападение на мирных жителей! — воскликнул он, сунув документ под нос главе храмовников. Тот отнял бумагу и сжал ее в кулаке.
— Этот человек тяжело ранен! И потрудитесь объяснить капитану Хендир, что ее полномочия не распространяются на моих рыцарей! — за спиной стражника возникло несколько его коллег, Каллен выхватил меч.
— Господа, господа! — Донник вытянул руки, стараясь удержать их обоих. — Вы проявляете неуважение к месту, в котором находитесь — извольте выйти, тогда мы все спокойно поговорим!
— Не хочу спокойно! — в азарте воскликнул Каллен. — Ваша супруга переходит все границы! Да-да, я о вашей жене, господин Хендир… что вы делаете, отдайте мой меч! — но Донник забрал оружие и у него, и у стражника, а теперь упрямо толкал всех к выходу. Через другую дверь в приемную одновременно протискивались несколько беженцев — судя по всему, родственники пострадавших не смогли ждать снаружи. Андерс и Хоук вжались в стену; Росса схватил друга за запястье и потянул прочь из клиники.
— Постой, как же… там ведь… — тормозя, бубнил тот, но Защитник был неумолим. Протащив Андерса сквозь толпу, возбужденную невиданным зрелищем — храмовники и городские стражи скандалили прямо в Клоаке — он отпер дверь в хранилище Амеллов и толкнул мага внутрь. Впопыхах они не заметили, что следом в подвал шмыгнул кто-то маленький и белый, похожий на всклокоченное привидение. Дверь захлопнулась; Росса вытащил из гнезда факел и, не выпуская руки Андерса, повел его за собой.

12. Sex, rugs, rock it all

— Погоди, куда ты меня тащишь? — Андерс зацепился за что-то краем мантии и наконец высвободил руку. — Так нельзя, Хоук, я должен… Что ты делаешь?
Они были в маленькой комнате хранилища, куда слуги Хоука свалили пришедшую в негодность мебель. Но у мага не было времени как следует осмотреться: Росса стоял очень близко, слишком близко, и искры от факела чуть не падали ему на голову. Андерс потянулся, чтобы отодвинуть светильник, и тут же оказался прижат к чему-то твердому позади себя. Хоук умудрился поймать его в ловушку между своим телом и, кажется, столбиком кровати — да, это вправду была старая кровать, та самая, которую Андерс нечаянно поджег еще на заре их с Россой отношений. Подробности аварии вихрем пронеслись перед глазами мага, и его взор слегка затуманился.
— Помнишь, да? — хрипло спросил Хоук; не выпуская друга из захвата, он пристроил факел на стену и теперь обнимал Андерса обеими руками, вместе со столбиком. — Что тогда случилось, м-м? Неконтролируемый выброс магии?
— Второй раз в жизни. Первый раз я спалил книжный стеллаж в башне, когда…
— Я тогда даже испугался. — Росса сделал еще маленький шаг вперед и прильнул к магу всем телом; Андерс дышал часто, загнанно. — Ты был такой красивый, горячий… во мне, и вдруг — бдыщ, все горит: простыни, занавески! Но ты молодец, быстро сориентировался, — будничным тоном добавил Хоук, отпуская свою «жертву». — Хорошо, что посох лежал рядом. Э-э, что ты сказал?
— Зачем ты дразнишься? — тихо повторил Андерс: он не двигался и смотрел на Россу с отчаянной укоризной. — Это просто жестоко, как ты не понимаешь! — в ответ Защитник беззаботно присвистнул и повертел головой, будто что-то искал. В углу, заваленный барахлом, стоял потемневший и рассохшийся платяной шкаф; Хоук направился к нему, расшвыривая мусор под ногами. Одной рукой вцепившись в столбик, Андерс убрал с лица волосы и предпринял новую попытку:
— Росса, я с тобой разговариваю — прошу, хоть раз меня выслушай! Нет, это не про Справедливость и не про манифест, это о нас с тобой! Мне… я знаю, как тебе тяжело. Мне тоже, я… Создатель, ну почему все так вышло?! Я хочу быть с тобой, но не могу, пока не сделаю все как надо! Я и так потерял столько времени – то есть, я хочу сказать… Я не считаю наши отношения «тратой времени», просто Спра…
— Не одобряет твоей одержимости и считает меня досадной помехой, да-да! — отозвался из шкафа Хоук. — Ты продолжай, пожалуйста, я весь внимание!
— Опять издеваешься, — вздохнул маг; он зажмурился, борясь с досадой и болью, от которой щипало в глазах. — Зачем ты меня сюда привел? Мне нужно в клинику, ты сам видел, какой там сегодня переполох, — над обгоревшим ложем поднялось облако пыли, и Андерс расчихался. — Надеюсь только, что Каллен проявит немного такта и не станет… Хотя, о чем я говорю — любой храмовник будет рад устроить рейд, лишь бы… Р-рось, ты чего? Прекра…
Но Росса и не думал прекращать — тем более, раз в шкафу нашлось старое, но годное постельное белье. Сбросив с кровати лохмотья, неизвестно почему не убранные Боуданом еще три года назад, он быстро накинул чистую простыню и сменил наволочки на подушках. Иногда болтливость Андерса была только на руку; но теперь следовало скорее заткнуть магу рот.
— Хоук, зачем ты… — Андерс уперся ногами в край кровати и все еще слабо сопротивлялся. — Это что, последний раз на прощание?
— Не говори глупости, — нежно попросил тот, в правильном порядке развязывая ремешки и расстегивая крючки на многослойном одеянии мага. — Лучше вообще ничего не говори. Эх, никак не привыкну — семь одежек, семьсот застежек. Какого демона ты напялил столько сразу?
— Сам знаешь: я всегда готов к побегу, — Андерс наконец сдался и даже застенчиво улыбнулся. — Зимой и летом, в жару или дождь… неизвестно, что ждет меня в пути. Я не боюсь, что кто-то украдет мои вещи, я просто преду… смо… Ох, Росса, пожа-а-алуйста! — он всхлипнул и, дрожа, обхватил Хоука за шею, вжимаясь в губы поцелуем, а бедрами — в ласкавшую его ладонь. Но вскоре Защитник отстранился, чтобы разобраться с собственной одеждой; благо, сегодня он не заковался в доспех, иначе не обошлось бы без посторонней помощи — а от Андерса вряд ли был бы толк. Прерывисто дыша, маг стащил обувь, наполовину вылез из штанов и нетерпеливо потянул на себя Хоука, который запутался в рукаве куртки.
— Обожди, да что ж ты… — раздался треск, и куртка Защитника приобрела фасон, больше подходящий для Нижнего, чем для Верхнего Города. Стряхнув с себя рванье, Росса несколько долгих секунд созерцал картину перед собой. Две недели… они не были вместе две недели или около того; после дракона Хоук немного утратил чувство времени. Грудь Андерса ходила ходуном — кажется, было видно, как бьется сердце. Он закусил припухшую губу и не то стонал, не то мурлыкал, скребя пальцами по простыне. Росса сглотнул и подался вперед.
— Недолго ты терпел. Где ж хваленая выдержка Серого Стража? — шепнул он; Андерс обхватил его руками и ногами и, похоже, больше не собирался отпускать. — Эй, ты так и будешь меня держать? Хороший, ну не бойся, я никуда не уйду… — слова потонули в поцелуе, полном какого-то запредельного отчаяния и пыла. Хоук чувствовал, что сам вот-вот воспламенится: маг уткнулся ему в шею и всхлипывал, бормоча что-то неразборчивое. Нужно было выбирать — в который раз обсуждать их общие проблемы, или заняться делом — и Хоук выбрал второе. Через десять минут хранилище огласилось экстатическим воем; крыса высунула мордочку из норки и в ужасе метнулась обратно.
— Ты… о-о-ох, Рось, какая к демону выдержка!.. — Андерс распластался на кровати, закрыв глаза и улыбаясь, как кот, попавший в страну с молочными реками и кисельными берегами. — Я впервые… чувствую такую свободу, как будто ничего больше нет, только я и ты, — он повернулся на бок и погладил Россу по щеке; тот только слабо моргнул. — Даже Справедливость молчит, — шепотом добавил маг. — А вдруг он застеснялся и ушел?
— Было бы неплохо, — пробормотал Хоук. Ему не хотелось думать о том, что дух просто выжидает, рассчитывая меткий болезненный удар. Если бы Андерс почаще был вот таким счастливым, умиротворенным, радостным… Становилось прохладно; Росса приподнялся, чтобы достать какое-нибудь одеяло, но тут же был схвачен поперек тела и прижат к постели.
— Куда собрался? — рыкнул ему на ухо Андерс; голос был хриплый, в комнате запахло как перед грозой. Хоук напрягся, кося глаза и надеясь увидеть, кто именно его держит, но маг тут же расхохотался, шутливо заламывая Защитнику руки за спину.
— Ты имеешь что-то против? Ты, или дружок в твоей голове? — притворно расслабившись на миг, Росса вывернулся и, схватив Андерса за запястья, подмял под себя. Маг оскалился и лизнул его в нос. — Фу-у, ну ты как Мубарик! Хватит дурачиться, а не то…
— Не то что? — наверное, это было заклинание, потому что Хоука отбросило назад; он скатился с постели на сваленные рядом коврики, тут же ловя в объятия расшалившегося мага. Мутузя друг друга, они несколько раз перекувырнулись, зацепили какую-то мебель и свалили себе на головы пустой цветочный горшок. Наверное, Андерса это немного остудило; вновь оказавшись под Хоуком, он выдохнул и медленно очертил пальцами его плечи и лопатки.
— Давай останемся здесь. Клиника рядом, поместье тоже, Боудан сможет приносить нам еду. Тут как необитаемый остров. Не будем ничего делать, ни о чем переживать… правда, Рось?
— Ни магов, ни храмовников, — отозвался тот. — Разве так бывает? Даже если мы уедем из Киркволла…
— Ш-ш-ш, я просто мечтаю, — Андерс прикрыл глаза, хмурая складка на лбу разгладилась, он словно помолодел. — Это так приятно. Только мы вдвоем, больше никого… Что ты об этом думаешь?
— Думаю, нехило так стукнуло, — и Хоук осторожно погладил андерсов затылок. — Мор побери этот горшок — а тебя надо полечить.
— Согласен, — блаженно улыбнулся маг, чуть ерзая на жестком коврике. Он разлепил веки, глядя на Хоука затуманенным взором, потом мягко отстранил его и, выгнувшись, повернулся спиной.
Росса не помнил, когда ему последний раз было так хорошо и легко. Все мысли куда-то улетучились, он даже перестал замечать, где находится. Точек опоры, кроме Андерса, не было, да и сам маг скорее цеплялся за него, Хоука, чем за окружающую реальность. Их несло теплым прибоем, факел на стене расплылся, сыпя искрами, и Росса свернулся вокруг любимого, укрывая собой от всех невзгод. Правда, пока из таковых имелась только пыль; лучше было бы встать и вернуться в постель, но Хоуку страшно не хотелось двигаться. Кажется, он даже задремал, а очнулся от того, что под ним задвигался Андерс.
— Рось! Росса, смотри — кто там сидит?
— Крыса, — проворчал Защитник, нехотя открывая глаза и вглядываясь в полумрак. — Кинь в нее чем-нибудь: черепком, например. Ишь, любопытная…
— Нет, ты посмотри внимательнее, — не унимался Андерс; он вытянул руку и указал пальцем на дверь. — Там кто-то белый… это не крыса, это… — комочек у порога зашевелился и жалобно мяукнул. — Хоук, это котенок!
— Теперь я сам вижу, — совершенно по-фенрисовски буркнул Росса. — Это Аришок, кот Эмерика — то есть, его капризной внучки. И какого демона он тут делает… стой, а ты куда?
— Он голодный, — маг заволновался и стал выбираться из объятий Хоука, что было не так-то просто. — Надо его скорее накормить… блюдечко… — Видимо, Аришок услышал знакомые слова: он снова мяукнул и сделал два шага к людям. Люди были без одежды и о чем-то спорили, но кота не беспокоили такие детали: он пережил не самое легкое утро и действительно проголодался.
— Тут все равно нет молока. И я думаю, нам есть что обсудить кроме этого кота, — возразил Росса. Аришок посмотрел на него долгим взглядом и фыркнул. — Андерс, пожалуйста, — он обхватил любимого за плечи и почти насильно развернул к себе. — Что ты теперь будешь делать?
Маг вздрогнул и сел, подтянув колени к груди. Было как-то неловко разговаривать на серьезные темы в таком виде; Справедливость, благосклонно молчавший пару часов, недовольно завозился в черепе. Руки Хоука на его теле, влажная от пота кожа и горячее дыхание тоже не располагали к серьезности, и Андерс смущенно уставился в коврик.
— Если ты о моих планах, они не изменились. Я обязан завершить то, что задумал — тем более, я далеко продвинулся за последние дни. Так что если ты хотел… отвлечь меня таким способом, ничего не вышло. То есть, конечно, когда я с тобой, то забываю обо всем на свете, но потом все возвращается и… Прости, но если ты не можешь принять то, что я должен сделать, лучше это вправду будет последний раз.
— Почему ты толком не скажешь, во что ввязался? — настаивал Хоук; Андерс грустно покачал головой. — Речь ведь не о зелье против духа, так? — Ответом был короткий кивок. — Тогда о чем? Андерс, я люблю тебя, я постараюсь понять, но ты должен мне довериться!
— И втянуть тебя в это? Нет, Росса, я не могу — я готов разделить с тобой все, но не эту ношу. Поверь мне, пожалуйста, так для всех будет лучше! — он все-таки взглянул на Хоука, а потом покосился на кота. — Странный все-таки зверь, вон как таращится: по-моему, он понимает каждое наше слово.
— Я верю, что ты не замышляешь ничего дурного, — соврал Росса; у мага забегали глаза. — Ладно, я не буду приставать с расспросами, но вот что: ты вернешься и будешь снова — не возражай! — жить у меня. Занимайся чем хочешь: готовь свои зелья, изучай планы, пиши манифест, но будь рядом. Я не могу… целый день думать о тебе и не иметь возможности…
— Кому ты говоришь — я так три года мучился, — усмехнулся Андерс. — Правда, в основном по ночам, — он прильнул к Защитнику, отчего по коже снова побежали мурашки.
— Вот и хорошо, — как можно беззаботнее ответил Хоук; пока он не представлял, как справится с преступной деятельностью в собственном доме, но надеялся еще успеть что-то придумать. — Э-э, целых три года? Ну ты даешь… зачем же столько?
— Я стеснялся. Я был уверен, что тебе нравится Изабелла, — вспыхнув, признался маг. — Ты же ей тоже нравишься: вдруг вы решили бы пожениться, а я бы все испортил…
— Бред какой, — не церемонясь, перебил его Росса. — Да я скорее женюсь на Авелин и превращу имение в казармы! Впрочем, я опоздал, — поспешно добавил он, целуя нахмуренного любовника. — Так ты согласен вернуться?
— Да, но с одним условием, — прищурился Андерс; Хоук внутренне сжался, как пружина. — Мы возьмем Аришока к себе — по крайней мере, до тех пор, пока хозяева не потребуют его назад. Он же пропадет в Клоаке — правда, малыш? — котенок собрался в клубочек и душераздирающе мяукнул. — Бедняга, иди сюда, кис-кис-кис!
Пока Андерс сюсюкал с питомцем Эмерика, как кисейная барышня из Верхнего Города, Хоук встал и собрал разбросанную одежду. Все шло не совсем по плану, но, если рассудить, не так уж и плохо. Правда, он чувствовал некоторую вину перед Донником: разумеется, тот хотел как лучше, но в результате потасовка с храмовниками могла закончиться весьма печально. Да и глупо скрывать что-то от Авелин — она мигом догадается, как только Донник придет домой и покажет свои синяки. Андерсу стоило помочь их скрыть, но до господина Хендира сегодня просто не дошли руки.
— Кто у нас самый красивый котик? Кто мудрый и могучий Аришок? — умилялся Андерс, тиская котенка. Зверь блаженствовал, мурлыкал и потягивался, выпуская при этом внушительные когти. — Рося, ты только посмотри!
— Одеваться будешь? — хмыкнул в ответ «Рося». — Боудан, конечно, сама деликатность, но давай не будем его шокировать? Эй, ты того, прекрати! — Аришок совсем обнаглел и пытался залезть Андерсу на голову.
— Не волнуйся, Сэр Ланселап тоже так делал, — маг аккуратно сгрузил кота обратно и взял из кучи рубаху. — Ты же ничего не знаешь о кошках, Хоук, но теперь мы это исправим — правда, дружище?
Аришок вытащил из эполета перо и принялся его жевать.
Спустя несколько минут Росса приоткрыл дверь хранилища и выглянул наружу. Перед клиникой уже никого не было: помощница погасила фонарь и повесила перед входом табличку «Закрыто». Хоуку и Андерсу пришлось довольно громко стучать и довольно долго ждать, пока перепуганная девушка впустила их и снова задвинула все засовы. За ширмами отдыхали раненые беженцы, о визите храмовников напоминала только корзина Каллена, забытый налокотник Паксли и пятно крови сэра Карраса на посыпанном песком полу.
— Помогу тебе собраться, — сказал Росса; Андерс никак не хотел отцепить от себя кота, поэтому его предложение было весьма кстати. Повинуясь указаниям мага, Хоук свернул в трубку чертежи и какие-то записи с формулами, перевязал бумаги веревочкой и полез на полки за зельями. Среди знакомых пузырьков с настойкой для выносливости и разными лекарствами стояли колбы с белыми кристаллами и банка, доверху наполненная какой-то серой гадостью.
— Это тоже нужно? Фу-у! — Защитник понюхал банку и поморщился. — Что это вообще такое?
— Драконье дерьмо! — лучезарно улыбнулся Андерс. — Представляешь, какая удача: шахтеры, которых ты отправил за тушей, принесли его — так, на всякий случай — а Солвитус возьми да подсуетись. А там селитра, она тоже не слишком благоухает. Ты сможешь все унести? Лучше сложи в корзину, не то вдруг разобьется…
Росса даже не стал спрашивать, откуда маг взял селитру; какая, в сущности, разница, сам он спускался в сточные канавы или послал кого-нибудь из местных жителей? Ему очень хотелось на месте уничтожить и тот, и другой компонент, но Андерс бы никогда не простил его за это. Хоук стиснул зубы и осторожно поставил колбы в корзину храмовника; Аришок вывернулся из рук мага, соскочил на стол и тоже залез внутрь.
— Значит, это Каллен его принес? Интересно, зачем? — тут же переключился Андерс. Росса пожал плечами и постарался подвинуть котенка, за что получил несколько царапин. — Ты погляди, как он защищает свой дом!
— Он просто не хочет сидеть рядом с дерьмом, — проворчал Хоук. — Честно говоря, я тоже не хочу, так что прошу: проветривай помещения после своих опытов. И не вздумай заниматься ими в спальне, или в столовой, или на кухне…
— Для опытов оборудую лабораторию, так что не волнуйся: на кухне будем готовить пищу, в столовой — обедать, а в спальне — спать и все прочее, — пообещал Андерс. — Я не из тех, знаешь ли, кто в спальне читает, в лаборатории принимает пищу, а в библиотеке — пациентов. Выдели мне комнату под ключ, и все будет в порядке!
«Да уж, лучше некуда!» — мысленно передразнил его Хоук. Но делать было нечего, по крайней мере пока; забрав все необходимое, они вышли из клиники и через подземелья отправились домой.

13. The scarlet letters

«Здравствуй, дорогой брат!
Я была очень рада получить твое письмо, даже написанное рукой Андерса. Вообще-то почерк у него лучше, твои каракули иногда совсем не разобрать. Как ты себя чувствуешь? Андерс прислал короткую записку после того, как тебя принесли из шахты. Росса, если бы я могла, я бы сразу навестила тебя, но ты знаешь, какие порядки в Круге, и даже Верховный Чародей Орсино не смог…»
— Не «не смог», а «не захотел», — съязвил Хоук. — «…предпринял несколько попыток убедить…», ля-ля-ля, как же, как же, — он пропустил два абзаца ненужных оправданий и стал читать дальше:
«В Круге все только и говорят, что о твоем подвиге. Дети каждый вечер просят рассказать о тебе и драконе, и я всякий раз добавляю новые подробности. Думаю, Варрик бы мной гордился! Правда, скоро я запутаюсь в этой истории, и придется начинать сначала. Мои ученики очень способные — я так рада, что Верховный Чародей Орсино позволил мне…»
— Опять Верховный Чародей! Сестра, ты что, втюрилась в него? — буркнул Росса; он все еще надеялся, что ошибается. Бетани пела Орсино осанну в каждом письме, но в какой-то момент это вышло за рамки простого уважения и восхищения. Казалось, Орсино заполнил собой всю башню, простерся над Киркволлом и заслонил солнце и луну. Нет, по правде говоря, Верховный Чародей был не так уж плох, но Хоук с трудом представлял его в качестве собственного зятя. При мысли же о том, что глава киркволлского Круга воспользуется своим положением и обманет Бетани, Росса задыхался праведным братским гневом. Возможно, он действительно страдал двойными стандартами и был немного старомоден, но Орсино стоило вести себя прилично, ради его же блага.
«Еще в Башне в последнее время ходит много сплетен. Тут есть две девушки-храмовницы, из рекрутов — очень милые и всегда не прочь поболтать. Жаль, Роська, ты не девчонка, поэтому я не могу описать все в подробностях, но кое-что все-таки расскажу. Во-первых, конечно, капитан Каллен и его приключение в «Висельнике». Мы чуть со смеху не лопнули, когда узнали, что вы с ним сделали! Но все равно, это было очень жестоко — он не самый плохой храмовник, чтобы вытворять такие вещи. Говорят, вы с Андерсом были навеселе, когда ввязались в драку. Ты становишься просто гадким, когда пьяный, но Андерс… он обычно такой спокойный и не пьет; я не представляю, как вы его заставили. Впрочем, я удивилась не только этому. Пожалуйста, если ты читаешь это письмо вслух, а Андерс рядом, пропусти следующую страницу».
Хоук насторожился и даже оглянулся, но мага в комнате не было. Уже третий день Андерс с самого утра сидел в «лаборатории» в цокольном этаже, исследуя, измельчая и смешивая разную зловонную дрянь. В какой-то момент дрянь заискрилась и грохнула, наполнив комнату удушливым дымом; к счастью, маг быстро распахнул окно и вылез во двор. Еще несколько часов после эксперимента Андерс надсадно кашлял и вытирал слезы, повторяя как заведенный: «Много, много!» Росса понятия не имел, что тот имел в виду, но надеялся, что «бомб-вонючек» больше не будет.
Сказать, что ему, Хоуку, было нелегко терпеть андерсову деятельность, означало ничего не сказать. Как ни крути, он пришел к тому, чего всеми силами старался избежать — к смертельному риску, притворству и обману. Прикрытие с зельем провалилось, и Андерс выдумал новую отговорку: дрянь была как-то связана с освобождением магов из Круга. Росса без особого энтузиазма выслушал его пламенную речь, иногда кивая и пытаясь зацепиться хоть за что-то, похожее на правду, но так и не смог выпытать ничего конкретного. Какое отношение ко всему этому имела церковь, он даже не спрашивал: неизвестно, что было бы хуже — честность или очередная ложь. Хоук вздохнул, бросил еще один взгляд через плечо и вернулся к письму:
«Прежде всего хочу сказать, что Андерс мне очень нравится, и я счастлива, что вы вместе — хотя порой с ним, конечно, нелегко. Тем более мне было неприятно узнать, что говорят о нем в Круге. Росса, я не могу поручиться, что это правда, и очень надеюсь, что это лишь гадкое завистливое вранье, но… Все началось с письма, которое одна из Старших Чародеев получила из другого Круга. Там вскользь упоминали Андерса, а поскольку в Киркволле все знают о ваших отношениях, той магессе, о которой я говорю, стало любопытно. Она попросила рассказать об Андерсе побольше, и вскоре пришло новое письмо. Росса, я не ханжа, но меня очень смутили и огорчили некоторые… подробности из его прежней жизни. Похоже, до того, как Андерс объединился со Справедливостью, он был крайне легкомысленным. В Круге он не давал проходу «ни одной мантии» и всегда хвастался своими подвигами. Андерс все время устраивал разные шалости, в том числе и не слишком пристойные, злобно шутил над храмовниками и вообще был хоть и способным, но очень трудным учеником. С ним никто не мог справиться, а наказания только подстрекали Андерса к новым проделкам. Как ты знаешь, он несколько раз бежал из Круга…»
— И что с того? — пробормотал Хоук себе под нос. — Все мы чудили в молодости, — это была не совсем правда: Бетани была воспитана в строгости, как настоящая барышня, а сам Росса был слишком занят обязанностями старшего, чтобы особенно «чудить». Что касается Андерса, он не афишировал, но и не скрывал тот факт, что нравы в ферелденском Круге были весьма свободные. Тем не менее, стрелы достигли цели: Росса был все-таки немного собственник, и мысль о том, скольких юных магов обоего пола Андерс зажимал по углам и в кладовках, оказалась не из приятных. Он пропустил еще несколько строк, где Бетани явно ужасалась судьбе брошенных бедняжек — девушек из Круга, служанок, крестьянок и так далее — и, наконец, вернулся из прошлого в настоящее.
«Когда я выслушала все это, то жарко заявила, что любой человек может измениться к лучшему, а именно это и сделал Андерс. Все знают, как он помогает беженцам в своей клинике! Но Старшая Чародейка только разохалась и назвала меня глупеньким ягненочком, представляешь? Я чуть не метнула в нее огненный шар за такие слова!»
— Действуй, сестра! — одобрительно усмехнулся Росса, но тут же снова помрачнел.
«Она сказала, что такие ловеласы не меняются никогда, что у них только одно на уме, и от них следует держаться подальше. Разумеется, я не могла сказать ей про Справедливость, и еще больше разозлилась от невозможности оправдать нашего друга. Тогда она похлопала меня по руке и сказала: «Милочка…» — нет, ну ты подумай! — «Милочка, ваша наивность очаровательна, но неужели вы не видели, что о нем пишут?» Я покачала головой: тогда она порылась в корзине с шитьем, достала сложенный вчетверо листок и сунула мне, строго-настрого запретив разворачивать его при людях. Конечно, я сразу пошла в библиотеку, спряталась за шкафом и посмотрела, что это за таинственная листовка. Мне было противно оставлять ее у себя, так что суди сам».
Заинтригованный, Хоук даже поднялся и выглянул за дверь: нет, его никто не подслушивал и не подстерегал. Внизу кипела бурная деятельность: Андерс возился в лаборатории, Сэндал — в аппарате в своей комнате, а из прихожей доносился голос Боудана и собачий лай. На подоконнике в пятне солнечного света спал Аришок; кот сожрал уже столько сметаны и рыбьих голов, что Боудан деликатно высказал опасения насчет новой бреши в бюджете. Еще раз окинув владения зорким взглядом, Росса вернулся в кабинет и расправил бумагу.
— Какого демона…
Да, Бетани была впечатлительной девушкой, но на этот раз она не преувеличивала. Верхнюю половину страницы занимал текст под витиеватым заголовком, а нижнюю — картинка вроде тех, за которые матери дерут уши своим юным сыновьям. В картинке без труда угадывался Андерс, окруженный несколькими голыми женщинами; все были изображены в таких замысловатых позах, что Хоук не смог разобрать, где чьи ноги, руки и груди. Нахмурившись, он прочел заголовок: «Клиника «Магия Любви» — все для Вашего наслаждения!» Далее следовало завлекательное описание, какие лавочники вывешивают возле своих товаров. «Доктор А.» из магической клиники без всяких аллегорий обещал разрешить проблемы с потенцией, вылечить бесплодие, любовный холод, скуку и смущение. За умеренную плату предлагались индивидуальные и групповые занятия, как теоретические, так и практические, включавшие… тут Росса покраснел и бросил листок картинкой вниз.
— Сударь, — Боудан тихонько постучал в дверь, — снова письмо от госпожи Паксли: слуга принес и желает дождаться ответа. Что прикажете ему передать?
— Опять эта надоеда… — простонал Хоук, закрыв глаза. Мадам Паксли — полная, взбалмошная, хотя и незлая женщина — была так взволнована происшествием с ее сыном, что не оставляла в покое ни капитана Каллена, ни господина Хендира. Росса же за два дня получил несколько надушенных записок, полных самой искренней благодарности и частоколов из восклицательных знаков. Но в последнем распечатанном письме сердечные излияния были разбавлены хвалой в адрес барышни Паксли: та утром и вечером молила Андрасте о здоровье для Защитника Киркволла и, между прочим, вышивала ему то ли шарф, то ли диванную подушку. После такого открытия Хоук решил, что с семейством Паксли лучше не связываться.
— Скажи, что меня нет дома, — отозвался он. — Я сейчас уйду по делам, только через черный вход. Нет, не отвлекай господина Андерса — я вернусь к обеду. — И правда: через несколько минут Росса в плаще с капюшоном и со злосчастной листовкой в кармане вышел из дома и направился в Нижний Город. У него не осталось никаких сомнений по поводу автора этой затеи, но вот мотивы гениального «рекламодателя» были понятны не до конца. Хоук уже пересек рынок и быстро шагал к «Висельнику», когда его окликнул женский голос.
— Лирен, здравствуй! — Он откинул капюшон и тепло улыбнулся старой знакомой. Лирен не работала в клинике, но содержала свой пункт помощи беженцам и, как могла, заботилась об Андерсе. — Как поживаешь? У тебя усталый вид — что-то случилось?
— Мы можем поговорить? Только не здесь, лучше у меня в лавке. — Лирен посмотрела по сторонам и шепотом добавила: — Это насчет Андерса.
Ее тон не предвещал ничего хорошего, и Хоук содрогнулся: неужели маг, и так не сидевший без «дела», вытворил что-нибудь еще? Он уже не знал, чего ожидать, лишь надеялся предугадать и исправить хоть какие-то последствия — но и в этом пока не очень преуспел.
— Что не так с Андерсом? — устало спросил Хоук, когда Лирен провела его в комнатку позади лавки.
— Это правда, что он лечил храмовников?
«Так вот в чем дело! Да ерунда!» — Росса сразу расслабился и чуть было не махнул рукой, но, судя по лицу собеседницы, это была все же не ерунда.
— Ну, подлатал одного и остановил кровь другому, что с того? — спросил он.
— Неслыханно! Я не могла поверить, пока ты не сказал, — Лирен шагала от стены к стене, нервно теребя шаль. — Что на него нашло, ведь это огромный риск! Мы столько лет прятали его от храмовников, а теперь он сам открыл им двери!
— Я был там, когда все произошло, — Хоук успокаивающе поднял ладони. — Раненого привел стражник, которого я хорошо знаю…
— Еще и стражу сюда впутали — чудесно, просто чудесно! — всплеснула руками Лирен.
— Не кипятись: я увел Андерса из клиники, как только запахло жареным. Сейчас он… работает у меня дома и не ходит в Клоаку, так что никакой угрозы нет. Правда, мамаша того храмовника очень назойлива, но…
— Остановись на минутку и подумай. — Защитник поморщился: Лирен всегда говорила с ним как с ребенком. — Почему Андерс, который ненавидит Орден, вдруг стал помогать его рыцарям вопреки собственной безопасности? — Хоук захлопал глазами, и она горячо продолжала: — Он что-то задумал, обрек себя на дело, по сравнению с которым его жизнь ничего не значит! Вот почему Андерс так изменился, что не замечает даже злейших врагов. Он смирился со своей участью, Хоук, и мне это очень не нравится.
Росса застыл как громом пораженный. До сих пор он боялся лишь «внешнего» результата андерсовых идей; но ему и в голову не могло прийти, что маг уготовил себе роль мученика, мишени или, того хуже, жертвы. Создатель всемилостивый, он что, решил себя убить?!
— Но зачем? — наконец выдавил он, сцепляя дрожавшие пальцы в замок. — Андерс… он нужен беженцам, нужен магам, у него друзья, которым он дорог, и я… я люблю его. Как он может в грош не ставить свое счастье?
— Очевидно, цель Андерса несовместима с тем, что ты и я считаем счастьем. Или осуществление плана и есть для него истинное благо, даже если с этим закончится жизнь. В любом случае…
— Бред полнейший! — с досадой воскликнул Росса. — Он не может так поступить, я не позволю! И прошу, избавь меня от своих лекций о личном выборе — он не имеет права разрушать себя только потому, что какая-то навязчивая идея…
— В любом случае, — спокойно повторила Лирен, но глаза ее гневно сверкнули, — вот это совершенно не смешно. — Она отперла один из шкафчиков и достала сложенную вчетверо бумагу.
Хоук оторопело сглотнул. Андерс всегда говорил, что ему необходимо беречь сердце, но в таких обстоятельствах это было просто нереально.
— Откуда он у тебя? — хрипло спросил Росса, разворачивая листок. Заголовок и текст были те же, а вот картинка отличалась: здесь маг подвергался интимным ласкам со стороны сразу двоих мужчин, а третьего ублажал сам.
— Кто-то подбросил эту мерзость вместе с почтой. Сначала я хотела пойти в клинику и потребовать объяснений, но решила зря не беспокоить Андерса. Разумеется, в этом нет ни крохи правды, но я не понимаю, кому понадобилась столь гадкая провокация! Никто из его пациентов не стал бы…
— Обещаю — я узнаю, кто это сделал, — сквозь зубы произнес Хоук. — Ничего не говори Андерсу или кому-либо еще, сожги бумажку, а найдешь другие — тоже сразу в огонь. Хотя нет, погоди, эту я возьму с собой, — он сунул листовку в карман и уже мягче добавил: — Лирен, ты умная женщина, ты же не станешь верить слухам? Ну, что кто-то хочет испортить Андерсу репутацию и подобное. Скорее всего, это просто дурацкая шутка.
— Тогда у меня плохое чувство юмора, — она поджала губы. — Я не идеализирую наше общество, Росса, но всему есть предел. И еще я очень волнуюсь за… — всегда такая стойкая, готовая помочь, Лирен извлекла носовой платок и тихонько заплакала. Хоук поднялся и неловко обнял ее, стараясь не придавить тяжелыми перчатками и ремнями.
— Все будет хорошо. Хочешь — приходи сегодня на ужин, Андерс очень обрадуется. К тому же, Боудан отложил старые вещи для беженцев: ничего особенного, но все крепкое и теплое. Вечером он проводит тебя и поможет все донести.
— Спасибо! Пожалуй, я так и поступлю. Извини, что я расклеилась, — она вспыхнула и поспешно вытерла щеки. — Мало нам мора, чудовищ, работорговцев и командора Мередит — теперь еще и это! Ладно, приведу себя в порядок и займусь любимым делом. Ох, прости, я задержала тебя, а ведь даже не спросила, куда ты шел! Я не расстроила тебе какую-нибудь встречу?
— Встречи в «Висельнике» не боятся опозданий, — хохотнул Росса; брови Лирен тут же сдвинулись к переносице, и он поспешно продолжал: — Нет-нет, клянусь, больше никаких пирушек с бумажными драконами!
— Эту сагу я тоже слыхала. Вы оба повели себя как мальчишки-сорванцы — как не стыдно? Хотя, — она понизила голос, — я бы не отказалась посмотреть на капитана Каллена. Хорошо, что вы немножко сбили с него спесь! Ну, до свидания, — еще раз глянув в зеркальце, Лирен проводила Защитника из лавки и поправила коврик у двери.
Вернувшись за прилавок, она аккуратно разложила товар и сделала пару замечаний девочке-помощнице — та явно витала в облаках и сюжетах из рыцарских романов. По правде говоря, Лирен была рада не слышать ее привычной болтовни: ей необходимо было подумать. К счастью или нет, Защитник знал об Андерсе меньше, чем знала она: несколько лет назад, когда маг только прибыл в город, он был не так замкнут, как теперь, и нередко рассказывал истории из своей жизни в Круге и Крепости. Вопреки суровым легендам о Серых Стражах, байки Андерса изобиловали шутками и проделками всех мастей, а Сэр Ланселап, гном Огрен и «этот бука Хоу» упоминались чаще, чем герои Ферелдена. Лирен не сомневалась, что симпатичный маг кокетничал с ней — впрочем, скорее по привычке, чем с определенной целью. Он вообще был подвержен переменам настроения, отчего казалось, что в Андерсе живут два человека: один веселый, легкомысленный, острый на язык, и другой — хмурый, озабоченный людскими бедами, жаждущий справедливости. Лирен вздохнула: если человеческая натура не может достичь гармонии, что уж говорить о целом мире?
— Душенька, вернись-ка с небес в Киркволл, — вновь обратилась она к девчонке. Дверь скрипнула, на пороге топталась женщина с тремя детьми и младенцем на руках: нужно было приниматься за работу.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

Новый выпуск

[Game@Portal]

Портал, новости игрофандомов. Сегодня в выпуске:

- Далеко ли до следующего поколения консолей?

- Какую ожидаемую игру похитили хакеры у разработчиков?

- На какой вопрос не смогли ответить создатели Масс Эффекта?

- Что смотрят фанаты Асассинов?

Все это и многое другое сегодня в 20-30 по Москве на Первом Мультифандомном Радио.
Чтобы слушать радио, зайдите по ссылке и выберите один из плейеров - [в WinAmp] [в Windows Media Player] [в RealOne Player]

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

Главы 1 - 3
Главы 4 - 6
Главы 7 и 8

9. Flaw and order

Россильон Хоук был из тех счастливчиков, которые почти никогда не видят сны — а если и видят, то обязательно что-нибудь приятное. Но в этот раз все было наоборот: Хоук метался в кошмарах, сменявших друг друга как картинки в волшебном фонаре. Сначала он оказался как будто в горах, у входа в пещеру, скорее напоминавшую колодец. Оттуда с ревом выскочил дракон, который извергнул из пасти полчище храмовников: глаза рыцарей светились синим, а в руках они держали вертелы с подгоревшим жареным мясом. Храмовники обступили Россу; он пытался защищаться, но его меч тоже превратился во что-то дурацкое и несовместимое с борьбой. От ужаса Хоук чуть не проснулся, но тут враги слились в одно сияющее облако, откуда послышался голос Андерса, или Справедливости, или обоих вместе. «Я знаю, что ты задумал! — вещал голос громовыми раскатами. — Хочешь обмануть меня, но ничего не выйдет, наглый шемлен!» — и из облака вылетел на драконе не кто иной, как Фенрис. Сверкая лириумными узорами, эльф пил из горла ром и жутко скалился.
— Уйди! — закричал Росса, по привычке нащупывая кинжал на поясе; Фенрис мчался на него, потрясая бутылкой как булавой. — Отстань, или я…
— Он что, бредит? — из-за плеча эльфа вдруг высунулась Меррил, почему-то облаченная в белую мантию с пушистыми эполетами.
— А не надо было надираться, — уже своим голосом прозудел Фенрис. — Роська, хватит дурака валять, очухивайся!
Хоук застонал и с трудом открыл глаза. Он был не в горах, не в пещере и, слава Создателю, не в застенке у храмовников, но и не у себя в спальне, о чем свидетельствовало отсутствие балдахина над головой. Попытка пошевелить конечностями отдалась дикой болью в висках; Росса тихо взвыл и непечатно выругался.
— Прости, Меррил, — прохрипел он; браниться при юной чувствительной эльфийке было как-то совсем неприлично.
— Здесь только мы с Изой, — отозвался Фенрис — или Варрик? Хоук уже ни в чем не был уверен, а туман не спешил рассеиваться. Кто-то положил ладонь ему на лоб, убрал с лица волосы.
— Не волнуйся, жара нет. Клянусь всеми парусами, ты нас здорово напугал! Ты хоть помнишь, что произошло?
Росса стиснул челюсти. Он так часто задавал этот вопрос Андерсу, и ни разу не добился толкового ответа. Несмотря на похмелье и жуткую мигрень, Хоук все прекрасно помнил, и оттого еще меньше хотел об этом говорить.
— Где Андерс? — спросил он, борясь с приступом тошноты. — Его… забрали храмовники?
— Блондинчик сегодня везучий, — хмыкнул Варрик. — Он тут, в комнате напротив. Сначала мы его заперли, но утром пришла Авелин, и теперь… они беседуют, если можно так выразиться.
В ответ Защитник Киркволла заскрежетал зубами: если за мага взялась Авелин, значит, дело совсем плохо. Нужно было как-то вставать и перемещаться поближе к «беседующим», но он не мог даже повернуться без того, чтобы мир вокруг не завертелся дурной каруселью. Собрав волю в кулак, Росса все-таки перекатился на бок и чуть не упал с узкой кровати.
— Эй, полегче! — Варрик подхватил его, помогая удержать равновесие. — Изабелла, дай опохмелиться, или зелья какого-нибудь! Экий ты, брат, слабосильный насчет рома — не быть тебе моряком!
— Я должен увидеть Андерса, — как заведенный повторял Хоук; пиратка сунула ему в руку стакан, и он проглотил содержимое, даже не поморщившись от горького вкуса. — Как вы смогли его отбить? Он сопротивлялся, паниковал? Что сказал Каллен? А Авелин?
— Не суетись, сейчас лекарство подействует, и ты будешь как огурчик, — пообещал гном. — Я одному рад — что вы были безоружны. Страшно подумать, что бы Блондинчик по пьяни посохом наворотил. А ты хорош кулаками махать — привычка с детства? — гном явно юлил и недоговаривал, но выпытывать у него сведения было бесполезно. Кое-как сев на кровати, Росса ждал, когда станет хоть чуточку легче и возможно будет предпринимать какие-то действия. Не хватало еще валяться как после дракона, особенно когда Андерсу грозит опасность! Зрение налаживалось, и Хоук смог осмотреться: он был в покоях Варрика, солнце из окна под потолком слепило глаза. Интересно, сколько он спал — и как долго маг сидел взаперти, борясь со страхом и жуткими воспоминаниями?
— Ну вот, скоро ты… — сзади скрипнула дверь, и гном умолк. Хоук резко обернулся, отчего его снова чуть не стошнило, но перед ним был не Андерс, а Авелин — как всегда подтянутая, в полном доспехе и слегка насупленная.
— С добрым утречком…
— Сейчас полдень, Росса. Я рада, что ты пришел в себя, — голос капитана Хендир звучал холодно, но было видно, что она обеспокоена. — Я бы хотела поговорить с тобой — наедине и, если можно, снаружи.
Хоук задумчиво смотрел на друзей: Авелин хмурилась, Изабелла язвительно кривила губы, Варрик вытащил колчан и пересчитывал стрелы, делая вид, что происходящее не имеет к нему отношения. Зелье все-таки помогло: Защитник поднялся и, держась за мебель, вышел в коридор вслед за капитаном.
— Что такое, Авелин? — странно, но суровое выражение ее лица мгновенно сменилось замешательством и… жалостью? — Случилось что-то еще?
— Я должна извиниться. Похоже, я сделала большую глупость — но я правда не знала, как поступить! — зашептала капитан Хендир. — И мне так неловко оттого, что приходится врать Андерсу…
— Постой, говори прямо, — перебил ее Росса. — И перестань себя казнить — ты не могла вытворить ничего такого, что…
— Это я попросила Каллена прийти сюда вчера вечером.
Хоук остолбенел, уставившись на Авелин как на привидение. В мозгу закружился вихрь воспоминаний, среди которых он пытался выудить объяснение такому… поступку, но ничего не получалось. Оторопело моргнув, Росса попятился и прислонился к стене.
— Т-то есть…
— Ведь это моя часть плана! — вспыхнув, продолжала Авелин. — «Дружба с храмовником», помнишь? Я надеялась, что если капитан Каллен придет на пирушку, вы угостите его вином, а не тумаками! В этом не было бы ничего противоестественного! Но я ошиблась, просчиталась, и теперь все так запутано!
— С ним явилось трое храмовников! — наконец выдавил Хоук.
— Откуда мне было знать? Да, я должна была догадаться, что Каллен не отправится в Нижний Город один, но я думала… не знаю, о чем я думала, — и капитан Хендир совершенно расстроилась. — Все так веселились, даже Андерс, и я решила, что все получится! А сейчас я же не могу сказать ему — им обоим — что все подстроила!
— По крайней мере, эти храмовники пришли не ради ареста, — выдохнул Росса: теперь он понимал, почему Каллен вел себя так миролюбиво, да и его люди не стали размахивать оружием. С одной стороны ситуация прояснилась, с другой — пополнилась новыми проблемами. — Но почему ты не предупредила меня? Ведь, если признаться, это я затеял драку. Если бы я знал, то…
— Тогда бы точно ничего не вышло, — покачала головой Авелин. — Андерс бы наверняка заметил подвох и решил, что ты нарочно пригласил храмовников. Представляешь, к чему бы это привело? — но измученная фантазия Хоука отказывалась что-либо представлять, и он переменил тему:
— А что ты сказала Андерсу? Вообще, как он… после вчерашнего? — Росса ожидал очередного рассказа о «посинении», но ответ Авелин вторично застал его врасплох.
— Мне кажется, он очень страдает. Кроме того, я сказала, что он должен пойти и принести извинения капитану Каллену. Ох, Росса, не смотри на меня так! Если Андерс не извинится, это навредит всем, и в первую очередь ему самому! И ты тоже обязан…
— Я попрошу прощения за нас обоих, — буркнул Хоук, — этого будет вполне достаточно. Мы были пьяны, Каллен поймет.
Госпожа Хендир скрестила руки на груди.
— Это не оправдание, а отягощающее обстоятельство, притом совершенно отвратительное! Вы издевались над капитаном Калленом перед его подчиненными, о чем знает уже весь город! Ну, по крайней мере, все военные в городе, — уточнила она. — Андерс должен доказать, что сожалеет о своем поступке, иначе наживет себе еще одного врага!
— Врагом больше, врагом меньше — какая разница? — Росса начинал закипать. — Я не могу заставить его делать то, чего он не хочет! Ладно, я попробую спросить… посоветовать, но уверяю тебя: Андерс скорее прыгнет с башни, чем станет извиняться перед храмовником!
— Это мы еще увидим, — то ли Хоуку показалось, то ли на губах Авелин вправду мелькнула улыбка. — Каллен с утра на площади возле Казематов, слушает новую легенду о драконе. Поставь себя на его место, — и капитан Хендир удалилась с чувством исполненного долга. Росса еще некоторое время потынялся в коридоре; ему нужно было прийти в себя после стольких «новостей». На миг ему почудилось, что Авелин просто хочет любой ценой выполнить свою часть задания, но Хоук тут же отмел эту мысль как самое гнусное подозрение. Значит, вот о чем они беседовали с Андерсом… что ж, попытка не пытка.
«Комнатой напротив» оказалась коморка возле кладовой, находившейся рядом с лестницей. Окна в «Висельнике» были маленькие и не во всех помещениях, но Росса надеялся, что магу хватило света для того, чтобы не чувствовать себя в заточении. Однако, когда Хоук распахнул дверь, сердце у него сжалось: Андерс забился в угол, прижав колени к груди, и шевелил губами, будто разговаривал сам с собой.
— Привет, — голос Защитника дрогнул; маг даже не взглянул на него. — Как ты себя чувствуешь? Я встретил Авелин, она…
— Я знаю, я виноват. Ты это уже говорил. Хватит повторять — я признаю свою вину, я все исправлю. Нет, больше никогда, никогда, я обещаю, только не трогай Хоука. Не трогай его, я очень прошу — я все сделаю, все будет по плану, только не…
— Эй! — Росса сел на корточки перед магом. Лицо Андерса было бледным, даже зеленоватым, руки дрожали. Хоук обнял его, стараясь успокоить; длинные пальцы вцепились ему в воротник, а над ухом все шелестело слабое: «Не обижай его, я сделаю все как надо, только не трожь его, хорошо?»
— Со мной все будет в порядке, — шепнул Росса, и маг наконец немного расслабился. Наморщив лоб, он уставился в пол, собираясь с силами, а потом со вздохом посмотрел в глаза Хоуку.
— То, что было вчера… Росса, мне нет оправданий. Справедливость, он… я никогда так себя не чувствовал. Он в бешенстве, грызет меня изнутри. Скажи, что мне делать?
«Гнать его поганой метлой», — чуть не рявкнул Защитник, но прикусил язык. От его слов сейчас зависело слишком многое, нужно было как следует обдумать ответ.
— Ты не виноват, это все ром, — проворчал он, чтобы выиграть время. Андерс снова вздохнул.
— Я не должен был пить. Справедливость предупреждал меня, уже когда мы пришли, но я его не слушал, не хотел. Я самонадеянный болван, а теперь еще и предатель. Справедливость ошибся, что выбрал меня, — Хоук напрягся, но искорка надежды тут же потухла: — Я знаю, он сказал это сгоряча, но придется очень постараться, чтобы он вновь поверил в меня.
— Прослежу, чтоб ты и близко не подходил к трактирам, — Росса пытался отшутиться, но в карих глазах напротив была лишь глубокая печаль и стыд.
— Дело не только в этом. Хоук, я дал отвлечь себя от того, ради чего мы здесь — я и Справедливость. Фенрис прав: я позволил роскоши и радости затуманить мой разум. Это недопустимо — потерять столько времени. Поэтому мне придется расстаться с тобой, — он поднял руку и ласково погладил Россу по щеке. — На этот раз серьезно, Хоук: я вернусь в Клоаку, буду жить как раньше. Пусть Боудан соберет мои вещи и отнесет в клинику. Конечно, я всегда буду рад тебя видеть, как друга…
— Погоди, — у Хоука кружилась голова; он абсолютно не понимал, что говорить и, главное, что делать. — Все не может вот так закончиться.
— Кто знает, вдруг это и не конец, — улыбнулся Андерс. — Но я должен завершить дело, иначе перестану себя уважать, понимаешь? Возможно, если все удастся, Справедливость будет доволен и уйдет — он ведь тоже заслужил немного покоя.
«Невинные жертвы, война, опала — это, по-твоему, покой?» Росса с трудом отвел взгляд и кивнул. Спорить сейчас не имело никакого смысла, вот только его переполняла бессильная злоба: на себя, на Варрика и всех остальных, кто участвовал в дурацкой затее. Теперь за магом никто не сможет уследить, он замкнется, окажется в полной власти проклятого духа и наворотит такого, откуда уже никто не выберется живым.
— Это очень тяжело, но я… принимаю твое решение, — бесстрастно произнес Хоук. Хотелось вытрясти из Андерса все до последней голубой искорки, а потом слиться с ним до последнего спазма и стона на припухших губах, но держаться отстраненно оказалось не так уж сложно — Росса был как замороженный; он поднялся и сделал пару шагов назад. — Надеюсь, ты не откажешься иногда помогать мне? Ну, там, работорговцы, пауки, бешеные маги крови…
— Все, что пожелаешь! Ты всегда можешь на меня рассчитывать и…
— В таком случае мы сейчас пойдем и извинимся перед капитаном Калленом, — так же сухо продолжал Росса; Андерс удивленно приподнял брови. — Мы нагрубили ему, и вообще — надо поставить точку в этой истории.
Андерс слегка побледнел и на мгновение заколебался. Хоук затаил дыхание, ожидая какого-то ответного движения, но маг, похоже, сделал окончательный выбор.
— Авелин просила меня о том же — то есть, не просила, а требовала, — с некоторым смущением признался он. — Ей-то что, ведь храмовники и городская стража никак не связаны. Но раз ты настаиваешь… ладно, пойдем.
Такая ложная покорность Андерса была куда хуже, чем ярость Справедливости. Росса будто видел, как маг воздвигал вокруг себя стены отчуждения — через силу, но настойчиво, упрямо, без оглядки на прошлое. Все это казалось бессмысленной жестокой игрой, в которой страдали они оба, но было ясно, что эти стены сейчас не пробить ни словом, ни кулаком. Только вот тепло Андерса никуда не исчезло; на подходе к Казематам Росса оступился, и маг по привычке поддержал его, взволнованно спрашивая, не болят ли старые раны. Защитник отрицательно помотал головой — болело только сердце, а еще спину между лопаток, где его коснулся Андерс, опалило жаром. Мой друг-отступник… Хоук еще не прочувствовал, но уже понял, каково им будет «дружить».
Капитан Каллен был на своем посту на площади: правда, сегодня он сильнее обычного прятался в тени и с подозрением зыркал по сторонам. Неподалеку две девушки-храмовницы о чем-то оживленно болтали; мимо прошел сэр Эмерик, и его вежливый поклон показался капитану плохо скрытой издевкой. Увидев выходящих из-под арки Хоука и Андерса, Каллен вовсе позеленел и судорожно схватился за меч.
— Какого демона… — губы рыцаря тряслись, глаза метали молнии. Росса смущенно кашлянул и подтолкнул мага вперед.
— Капитан Каллен, я прошу у вас прощения за свое недостойное поведение, — пробубнил Андерс, глядя себе под ноги, как нашкодивший послушник из Круга. — Мне очень жаль, что так вышло — уверяю вас, подобное больше не повторится.
— Еще бы — «не повторится»! Да как вы посмели... — из зеленого Каллен стал свекольно-багровым.
— Я также хочу извиниться перед вами и вашими товарищами, — вмешался Защитник Киркволла; в его тоне звучало раскаяние, но взгляд намекал, что капитану лучше принять все их извинения, и как можно скорее. — Надеюсь, вы не откажетесь в знак примирения принять в подарок щит, который я привез из последней экспедиции? Прекрасная работа, выдержит любой удар.
— Только не удар моей репутации, — горько заметил храмовник. — Впрочем, рано или поздно город узнает, что к чему, и тогда оправдываться будете вы, сэр Хоук. Что же касается вас, — он с досадой покосился на Андерса, — то вы окажете мне небольшую услугу. Я слышал, у вас что-то вроде лечебницы в Клоаке?
— Да, это единственное место, где беженцы, наводнившие Киркволл, могут получить хоть какую-то помощь! — с вызовом бросил маг; от его напускной кротости не осталось и следа. — И я не позволю ни вам, ни кому бы то ни было уничтожить…
— Ваш друг очень агрессивен, — протянул Каллен, пока Росса только что не за волосы тянул Андерса от греха подальше. — Вообще-то, у меня есть собака — благородное животное, но старое и больное. Я приведу ее в вашу «больницу»… скажем, завтра, — маг побелел от ярости, но каким-то чудом удержал Справедливость в узде. Капитан Каллен с наслаждением наблюдал эту внутреннюю борьбу: — Полагаю, вы не против? Замечательно! Сэр Хоук, мой слуга зайдет за щитом сегодня вечером, — храмовник коротко кивнул и направился в Казематы, крайне довольный собой.
— Кто р-р-разболтал ему про клинику? — зарычал Андерс, как только капитан отошел на безопасное расстояние. — Лечить шавку рядом с людьми — как ему такое в голову пришло? Впрочем, я не удивляюсь: теперь любой негодяй будет знать, где я, чтобы…
— Думаю, храмовники и так в курсе, где твое убежище, — перебил его Хоук. — Но если боишься, не рискуй — живи дальше у меня!
— Но я не… нет, Росса, извини, — маг тут же помрачнел и даже сгорбился. — Чему быть, того не миновать: я не отступлюсь от своего решения и встречу все испытания, какие мне суждены. Но клянусь жизнью: пусть эта псина только оскалится на кого-то из беженцев — я ее отравлю на месте!
«Это мы еще посмотрим», — мысленно повторял Хоук, пока они шли обратно к развилке в Верхний и Нижний Город. Прощаясь с Андерсом, он пожал ему руку и, с грустью глядя вслед любимому, задумался: а не была ли тут замешана капитан Хендир?
В любом случае, магу этого лучше было не знать.

10. The prince and the yauper

Первым порывом Хоука, когда он воротился в имение, было самому собрать имущество Андерса и отправить его по известному адресу. Он даже начал сгребать в кучу мантии, рубахи и прочее, но остановился на полпути и бросил все на постель. Он не хотел, не мог просто так отказаться от всего, что связывало их обоих, даже если Андерс на этом настаивал — тем более, что настаивал не он, а треклятый дух. Еще немного подумав, Росса сложил в мешок кое-какую одежду, зелья и испакощенный манифест, и велел Боудану отнести вещи в клинику. Может быть, Андерс еще передумает — Хоук очень на это надеялся, но не собирался ни преследовать мага, ни умолять его вернуться. В конце концов, у него еще осталась какая-то гордость… или просто печаль и дикая усталость от всего, что пришлось пережить за последние дни.
— Да как же так, мессер? — разохался Боудан, когда Росса сообщил ему о случившемся. — Господин-то Андерс пропадет без вас, как пить дать пропадет! Что ж вы так отпустили его? — гном шмыгнул носом и прослезился; сзади застыл в дверях Сэндал, всем своим видом выражавший запредельную тоску.
— Он не маленький, справится как-нибудь, — только и буркнул Хоук; нельзя было распускать сопли перед слугами. — Ты же не думаешь, что я его брошу? Просто так получилось: и мне, и ему нужно побыть одним.
Но с приближением вечера выносить одиночество становилось все тяжелее. Росса подготовил «взяточный» подарок для Каллена, наточил все оружие в доме и отполировал доспех с жуткими завитушками, который торчал в прихожей в качестве сомнительного украшения. Боудан даже испугался, когда увидел господина на коленях, с тазиком и тряпочкой, но не стал вмешиваться: он по себе знал, что физический труд помогает справиться с унынием и вообще облагораживает человека. Правда, сэр Хоук и без того был рыцарь, каких поискать, и гном до вечера расстроенно вздыхал и качал головой.
Только наверху, в ванной, намыливая раздраженные чистящим средством руки, Росса дал волю чувствам. Зеркало перед ним поплыло, пальцы скользнули по столу, и на пол полетели какие-то склянки. Хоук хотел вытереть слезы, но вместо этого замылил себе глаза; в сердцах он смахнул со стола все, что там находилось. Нельзя быть таким размазней, Боудан прав — нельзя было отпускать Андерса, который и так вечно лез на рожон. Если с ним что-нибудь случится, он, Росса, никогда себя не простит. Отчего-то в голову полезли дурацкие воспоминания: походная болтовня у костра, пузыри в клинике, посиделки в «Висельнике»… Хоук ударил кулаком в стену рядом с зеркалом: ведь все началось с «Висельника», с глупой затеи, в которую они ввязались, не подумав как следует!
— Капитан Каллен пожаловали, изволите принять? — раздался стук в дверь и голос Боудана. Росса поспешно ополоснул лицо и потер красные глаза полотенцем. Как ни крути, именно от Каллена зависела безопасность Андерса в ближайшее время. Однако было непонятно, зачем он явился сам, а не прислал слугу, как собирался.
— Проводи капитана в гостиную и предложи ему выпить! — сквозь полотенце крикнул Хоук.
— Слушаюсь! А его высочество Себастьяна и господина Фенриса в ваш кабинет, или куда?
Хоук на мгновение замер, не веря своим ушам. Вот только Ваэля с Фенрисом ему сейчас не хватало! По отдельности их еще можно было терпеть, но в тандеме эти двое становились пусть маленьким, но очень утомительным антимагическим союзом. Промычав что-то в раздумьях, Росса выбрал наименьшее из зол:
— Их тоже в гостиную! Скажи, что я спущусь через минуту… со щитом, а не на щите, — добавил он вполголоса.
Картина, представшая внизу взору Защитника, была столь привлекательна в своем обманчивом покое, что у Хоука свело челюсти. Каллен, Себастьян и Фенрис сидели вокруг стола, мирно беседуя: принц и храмовник обсуждали какой-то турнир, эльф вертел в руках меч капитана и время от времени вставлял словцо. Мубарик растянулся перед камином у ног Ваэля, который то и дело наклонялся, чтобы погладить довольного пса.
— Добрый вечер, господа! — Росса вежливо улыбнулся всем и занял свое место, устроив подарок храмовнику рядом с креслом. — Чудесная погода, не правда ли? А как цветут розы в саду виконта!
— На улице льет, как из ведра, — пробурчал Фенрис, — но мы уже обсохли. Розы мерзкие, и вообще в этом саду…
— Вечер действительно добрый, — согласился Себастьян; он почесал Мубарика за ухом, и тот громко заурчал. — Я не ожидал встретить у тебя капитана Каллена и рад продолжить нашу беседу, так некстати прерванную этим утром. Росса, ты же помнишь о большом турнире, который состоится в Орлее? Я приглашаю всех вас поехать со мной — это будет увлекательное зрелище!
— Благодарю, принц, но у меня служба, — покачал головой Каллен. — К тому же, мы говорили не только о состязаниях. Этот маг — Андерс, кажется, — я последовал вашему совету и завтра зайду в его клинику.
Хоук поставил бокал обратно, так и не сделав глотка.
— Простите, о чем идет речь? — он перевел взгляд с бесстрастного рыцаря на чуть смутившегося принца. — Себастьян, это ты рассказал капитану про…
— Позволь мне объясниться, Хоук, прежде чем ты сделаешь выводы, — прервал его Ваэль. — У меня нет и мысли о том, чтобы навредить твоему другу — и я уверен, что капитан Каллен также не имеет подобных намерений.
— Я прекрасно помню, как вы помогли молодому Керану, и именно маг смог… удостовериться, что бедный юноша не одержим, — вмешался храмовник.
— Так и есть, — продолжал Себастьян, глядя Хоуку в глаза с пристальным спокойствием. — Но Андерс несправедлив и чересчур горяч в своих суждениях. Он видит мир лишь в черном и белом цвете.
— Ага, все маги — беленькие, все храмовники — черненькие, — поддакнул Фенрис, взвешивая калленов меч на ладонях. — Слушать противно.
— Я считаю, что для его собственного, да и ради общего блага Андерсу необходимо пересмотреть свое мнение, — строго заметил принц. — Я некоторое время наблюдал твои попытки это сделать, но, Росса, они же ни к чему не привели, — и Ваэль горестно развел руками. — Поэтому я принес вам книги, и я очень рад, что Андерс их все-таки прочитал. Но пришло время применить изложенные там принципы на практике!
— И ты предложил Каллену привести собаку в больницу для нищих? — хрипло произнес Хоук.
— Не совсем. Я попросил капитана оказать любезность тебе и Андерсу, — тут Росса не выдержал и странно хохотнул. — Это всем пойдет на пользу: Андерс перестанет видеть врага в каждом рыцаре храма, а капитан сможет узнать, в каких подчас ужасных условиях живут люди.
— Что же, вы сделаете пожертвование в фонд ферелденских беженцев? — с откровенной издевкой спросил у Каллена Хоук. Тот будто замялся, но тут же принял привычный невозмутимый вид.
— Я хочу сам оценить, какие плоды приносит работа вашего… соратника. Возможно, если он вправду хороший целитель, я смогу что-то сделать для него: поговорить с Верховным Чародеем или с командором Мередит…
— Покорнейше благодарю за заботу, но если вы это сделаете, я не отвечаю за последствия, — слова Россы неслись вперед мыслей, и в этом было какое-то особенное упоение. — Меньше всего Андерсу нужен Верховный Чародей, леди Мередит или кто-либо еще. И коль скоро мы все тут заделались советчиками, я советую вам оставить его в покое.
Они поднялись одновременно, все четверо: Каллен нахмурился, Хоук еще сильнее сдвинул брови, Ваэль тихо ахнул, а Фенрис со вздохом положил меч храмовника на стол. Меч звякнул; Мубарик сел на ковре и вопросительно заскулил.
— Вы угрожаете мне, сударь? — спросил Каллен и потянулся за оружием.
— Господа, прошу вас!
— Успокойся, Себастьян, я не хотел никого обидеть, — Росса даже поднял руки и изобразил на лице гримасу покорности. — Надеюсь, капитан не будет против, если завтра я загляну в клинику примерно в то же время, что и он? Прекрасно. О, чуть не забыл — вот щит, о котором я говорил. Пусть он служит вам верой и правдой — когда это понадобится.
Капитан пробормотал положенную в таких случаях благодарность, вложил меч в ножны и на какое-то время углубился в разглядывание щита. Росса и Себастьян молча смотрели друг на друга, и Фенрис начал нервничать. Ему приходилось видеть Хоука негодующим, злым, даже разъяренным, но такое «тихое бешенство» было для эльфа в новинку. Наверное, ему следовало незаметно убраться восвояси, но Фенрис не хотел оставлять Ваэля одного.
— Благодарю за отличный подарок! — повторил Каллен, отвлекшись от щита; Защитник и принц перестали буравить друг друга взглядами и повернулись к капитану. — Теперь, пожалуй, мне пора. Надеюсь увидеться с вами завтра, сэр Хоук, — и после прощальных слов и поклонов храмовник удалился в сопровождении Боудана. Фенрис кашлянул и тоже выбрался из-за стола, но на плечо ему легла тяжелая рука.
— Сядь. — Эльф сверкнул узорами, но повиновался. — Вы тоже, ваше высочество. Нам же есть о чем поговорить, не так ли? Например, про весь этот бред с клиникой Андерса.
— Я не имею к этому никакого отношения, — проворчал Фенрис. — Себастьян может подтвердить.
— В самом деле? — Ваэль хотел возразить, но Хоук знаком остановил его. — А я отчего-то думаю, что ты готов на все, лишь бы Андерсу жизнь медом не казалась. Или я не прав? — ответом было угрюмое молчание. — Вы двое не слишком-то его любите, а? Может, пора выложить все начистоту?
Принц ничего не ответил, а вот эльф как с цепи сорвался.
— Очень хорошо! Хочешь знать правду — получай! — свечение лириума чем-то напоминало сияние Справедливости, и Росса инстинктивно отступил на шаг. — Мне надоело его лицемерие, его нытье, то, что он вечно прибедняется, но считает себя лучше других! Слабак, трепло, показушный страдалец: ах, Круг, ах, храмовники, как страшно жить! — злобно передразнил Фенрис. — Всех заставил плясать под свою дудку, даже тебя! Думаешь, я хочу его унизить? Да, я был бы рад его унизить, но это ниже моего достоинства! — эльф вскочил и гордо выпрямился, сжав кулаки.
— Долго же ты терпел, — сквозь зубы процедил Хоук.
— Андерс понятия не имеет о настоящих мучениях! Он не был в рабстве, о него не вытирали ноги, его не пытали и не держали в цепях! — не унимался Фенрис. — Разве я тащу тебя и остальных на борьбу со всем Тевинтером? Разве я ставлю свои интересы и желания выше других? Уж не говоря о том, что я не шляюсь ночью по городу, разнюхивая демон знает что возле церкви и… — тут Фенрис внезапно потух и закрыл рот.
— Так, а вот от церкви поподробнее, пожалуйста, — Ваэль моментально напрягся и весь подался вперед. — Андерс не андрастианец — то есть, он не молится, не советуется с Преподобной Матерью, и, боюсь, этого не изменить даже моим книгам. Что ему могло там понадобиться?
— Не знаю, и знать не желаю, — буркнул эльф, украдкой косясь на Хоука. — Я не сую свой нос в чужие дела. Пойдем лучше по домам, Себастьян.
— Ступай, а я еще останусь, — не глядя на товарища, ответил принц. — Разумеется, если ты не против, Росса, — добавил он вежливо, но без особой теплоты. Хоук содрогнулся: он еще не успел разобраться во всех этих «вот, значит, как», «почему» и «что делать», а нужно было как-то противостоять Ваэлю и его выводам, если таковые последуют. Защитник посмотрел на эльфа, который переминался с ноги на ногу, не зная, уходить ему или нет. Наверное, впервые у него был такой неприкаянно-виноватый вид.
— Я провожу Фенриса и вернусь, — Росса встал и сделал жест в сторону двери. Эльф бросил странный взгляд на принца, но ничего не сказал, а только сильнее втянул голову в плечи. Его пыл угас так же быстро, как появился, и Фенрис уже жалел обо всем, что наговорил. Разумеется, ничего путного из этого не выйдет — он только снова поссорился с Хоуком, но на этот раз гораздо серьезнее. Радовало лишь одно — проклятого отступника не было дома, и он, Фенрис, избежал драки, которая могла закончиться чем угодно и для него, и для Себастьяна. На мгновение он представил себе это побоище «двое на двое» и поежился как в ознобе.
— Что за чушь ты несешь? — Хоук припер его к стене в темной прихожей, и эльф очнулся. — Ты же выдумал это, да, чтобы подставить Андерса? Зачем ты это сказал?
— Я сказал правду, — обычным тоном прозудел Фенрис. — Ты не желаешь слышать и дурного слова о своем любовнике, но сути оно не меняет. У меня была бессонница после дракона, и я выходил погулять. Тогда и увидел, как Андерс крадется к церкви. Он все время оглядывался, как будто боялся чего-то — разве это не подозрительно?
— Ты мог окликнуть его и…
— И получить заклинанием в ребра? Прости, Хоук, я не настолько глуп. А теперь я все-таки пойду — доброй ночи.
Щелкнув замком, Росса еще какое-то время смотрел на ключ в руке, словно в нем лежала разгадка или необходимое решение. У Андерса могла быть масса причин для ночных «разведок»: вдруг он встречал или провожал какого-то беглого мага, проверял патрули перед новой спасательной операцией, искал запрещенные ингре… Нет, все это было слишком похоже на натянутые оправдания. Хоук помотал головой, отгоняя лишние мысли, и направился обратно в гостиную.
Себастьян сидел перед огнем, машинально поглаживая дремавшего Мубарика. Россе не хотелось длинного разговора; он не стал садиться, а вместо этого прислонился к камину и скрестил руки на груди.
— Что ему было нужно возле церкви? — монотонно повторил Ваэль. — У тебя есть какие-то… версии?
— Ничто не скрыто от взора Создателя, — попробовал отшутиться Хоук. Но принца не удовлетворил такой ответ; он вперил в Россу свои голубые глаза и вдруг стал похож на молодого, красивого, но жестокого инквизитора.
— Ты помнишь нашу беседу о дружбе и предательстве? — Хоук кивнул. — Тогда ты помнишь, что я думаю о грани между тем и другим. Для меня эта грань четкая и ясная, особенно сейчас. Но я хочу знать твое мнение, Росса. Мне кажется, сейчас подходящий момент.
— Я не совсем понимаю, — пробормотал Защитник.
— Простишь ли ты Андерса, если он сделает что-то вправду ужасное? Останется ли его дружба, его любовь для тебя важнее, чем его намерения и поступки? — взгляд принца из пристального стал тяжелым, как свинец. — Бросишь ли ты все остальное — дом, друзей, свое дело — ради него?
— Ты считаешь, что Андерс… угрожает церкви? — осторожно спросил Хоук; камин полыхал жаром, но его все равно морозило.
— Я знаю, что когда человек неверующий обращается к ней, это означает перелом. Какой, в каком направлении, мне неведомо, но я не успокоюсь, пока не разберусь в этом. Мне не хочется думать дурное о твоем друге, Хоук, о нашем соратнике и товарище, но я не лицемер и не склонен зарывать голову в песок. И я буду благодарен, — Ваэль встал и тронул Россу за плечо, — если ты поможешь мне узнать правду.
— Андерс не слишком откровенен со мной, — Хоуку казалось, что он стоит посреди болота, стараясь нащупать единственный твердый островок. — Ты видишь, сегодня он даже ночует в клинике. Я попытаюсь…
— Так или иначе, если грянет беда, тебе придется принять сторону, — сурово продолжал Себастьян. — Ты знаешь, что защищаю я: веру, закон, порядок, мир. Ты тоже борешься за это, как Авелин, и Донник, и Каллен — каждый в меру своих сил, но ради единой цели. Росса, ты спас целый город, заслужил уважение его людей. Не позволь всему этому рухнуть из-за проделок одного мага-отступника.
— Что же тогда с любовью? — Он не ожидал, что озвучит свою мысль, но почувствовал себя легче, сильнее. — Я знаю о твоем выборе, но все же… ведь и ты когда-то любил? Ты считаешь, от этого можно отказаться — и тебе не будет жаль?
— Мы вернулись к той же грани, — вздохнул Ваэль. — Переступив ее, любовь умирает, а вместе с ней — доверие, тепло, надежды. Нельзя любить то, что превратило себя во зло. Дальше или агония, или обман, а человек слаб. Поэтому для меня важнее моя вера.
— То есть, если Андерс сделает что-то плохое, а я смогу простить его, ты назовешь меня слабым? — горько усмехнулся Хоук, но ухмылка застыла на его губах.
— Нет, ты станешь моим врагом, — спокойно ответил Себастьян. — И это не угроза и даже не предупреждение — я всего лишь честен с тобой, и не могу вести себя иначе. Просто подумай, Росса, пока еще есть время.
Часы на камине пробили десять. Принц моргнул и улыбнулся почти извиняющейся улыбкой: он не должен был задерживаться так долго и стеснять хозяина. Сказав друг другу еще несколько общих фраз, они с Хоуком обменялись рукопожатием — крепким, как всегда, — и распрощались; только Мубарик почему-то не побежал за принцем в прихожую.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Не знаю, почему, но в этот раз удается присоединить только по две главы. Прошу прощения у модераторов за количество постов.

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

Главы 1 - 3
Главы 4 - 6

7. The picklock papers

— Ну-с, как наш больной? Сердце стучит, котелок варит? Вот и славно! — и Варрик Тетрас сел в кресло возле камина.
В ответ Росса только повел бровями. Он полулежал на подушках, устроив забинтованную правую руку поверх одеяла, а левой гладил Мубарика. Друзья в один голос утверждали, что Хоуку невероятно повезло: переломы, вывихи и ожоги средней тяжести они называли не иначе, как «пустяками» и «легко отделался». Конечно, в таком утешении была доля правды — его могли и не довезти — но никто из соратников не догадывался о скрытых травмах Защитника. Росса смертельно устал бояться — он не смог успокоиться даже после того, как удивленная Меррил обрушила своды туннелей, заблокировав «драконий рудник». А еще он не знал, как смотреть в глаза Андерсу и что сказать, когда маг перестанет волноваться о его здоровье и, наконец, задаст тот самый вопрос. К счастью или к сожалению, лечение протекало успешно, и со дня на день Хоук должен был встать на ноги со всеми вытекающими последствиями.
— Ты, по-моему, не шибко рад, — Варрик будто услышал его мысли. — Рось, ну взбодрись — ты ж погляди, какой подвиг совершил! Теперь, если пожелаешь, можно и на пенсию, никто слова дурного не скажет. Будешь баклуши бить день-деньской: картишки, винцо, Анд… н-да, извини, это я малость загнул.
— В том-то и штука, — пробормотал Хоук. — Он не дурак и скоро догадается, что шахту завалило не просто так. Думаешь, Справедливость смирится с тем, что я сорвал его планы? Да он меня в порошок сотрет!
— Не приукрашивай, — миролюбиво возразил гном и осторожно выглянул за дверь: Андерс ненадолго ушел в клинику, но должен был скоро вернуться. — Все ты сделал правильно, только уж чересчур рисковал. И почему позвал Певчего, а не меня? Бьянка-то будет попроворнее дедушкиного лука! Впрочем, ладно — кто старое помянет, тому… сам знаешь. Давай-ка лучше подумаем, что делать дальше, — и Варрик зашагал взад-вперед по комнате, заложив руки за спину.
Росса сполз ниже вместе с подушками и уставился в балдахин. Ему очень хотелось, чтобы «дальше» наступило как можно позже, но любые проволочки только больше усложняли ситуацию. Вздохнув, Защитник Киркволла закрыл глаза и тем самым хоть немного отгородился от мира. Правда, через несколько минут он почувствовал, что Мубарик слез с постели; кто-то зашел в комнату и тихо заговорил с Варриком. Хоук приоткрыл рот и тихонько захрапел.
— Спит? — послышался рядом шепот Андерса.
— Притворяется, — хмыкнул Варрик — Совсем обленился, негодяй, надо его проучить, — и гном сдернул с Хоука одеяло, ничуть не заморачиваясь, одет тот или нет.
— Ты что творишь?! — забыв про повязки и осторожность, Росса подтянул колени к груди и злобно уставился на господина Тетраса. — Я тебе кто, мальчишка?
— Нет, на мальчишку ты не тянешь, — хохотнул Варрик. — Ой, да ладно краснеть, тут все свои! И вообще, тебе стыдиться нечего — в отличие от некоторых, — гном повернулся к Андерсу и укоризненно помахал пальцем у него перед носом.
— Ты о чем? — маг тоже порозовел и бросил Хоуку на колени халат.
— А вот об этом, — и Варрик, будто фокусник на ярмарке, выудил из рукава свернутый лист бумаги. — Что это в холле на полу валяется, я тебя спрашиваю!
Андерс выхватил и расправил листок.
— Какого демона… — он побледнел, и Росса даже сел на постели. — Откуда он у тебя? Ты… ты его украл? — голос Андерса сорвался, по лицу и рукам побежали синие трещины. Хоук кое-как запахнул халат и потянулся за оружием, но Варрик предусмотрительно встал между ним и магом.
— Чему удивляешься? Почерк твой, идеи, значит, тоже. Как оно называется — манускрипт? Ну вот глянь, чего вы с Андерсом насочиняли, — небрежно произнес гном, будто перед ним был горе-поэт из «Висельника», а не разъяренный дух. Справедливость вперил в строки пылающий взор и задымился.
— Это ты, жалкий гном, надругался над моим манифестом?! — взревел он. Росса вздрогнул, Варрик подбоченился и выпятил губу.
— А зачем оно мне, скажи на милость? — Справедливость явно растерялся — либо от вопиющей наглости, либо от внезапных сомнений. Гном воспользовался паузой и невозмутимо продолжал: — Ты того, остынь, приятель, — Варрик добродушно похлопал духа по боку, отчего тот и вовсе остолбенел. — Ну, подумаешь, малость напутал. Если остальное в порядке, значит ничего страшного — утомился ты, вот и все.
— Остальное, остальное… — забормотал Справедливость и стрелой вылетел за дверь. Улыбаясь, Варрик присел на край кровати и подмигнул Хоуку.
— Бьюсь об заклад: через четыре… нет, через три секунды он взвоет. Раз, два, э-э-э, два с половиной…
— Создатель, что это такое?! — раздался внизу отчаянный крик Андерса. Ухмыляясь, гном помог Защитнику одеться и впервые за несколько дней покинуть домашнюю больничную палату.
— Что ты сделал с его писаниной? — шепотом спросил Росса; он не без труда преодолел лестницу, опираясь на Варрика. Тот пожал плечами и заговорщицки хихикнул:
— Я только унес и принес, а уж что Изабелла с ним вытворила... Ну, это мы скоро узнаем, — и они вошли в библиотеку. Андерс стоял посреди комнаты с пачкой исписанной бумаги в руках и чуть не плакал.
— Ну-ну-ну, посмотри на себя — краше в гроб кладут, — прокомментировал Варрик. — Да что стряслось, скажи толком! — разумеется, гном не мог обойтись без небольшого представления. Но маг не обращал на него внимания; он снова перебрал листы и взглянул на Россу с такой болью в глазах, что тот даже испугался.
— Мой… манифест, — наконец выдавил Андерс. — Дело всей моей жизни… Посмотри, что с ним стало! — он сунул пачку Хоуку, а сам со стоном рухнул в кресло. Росса аккуратно положил дело андерсовой жизни на стол, придвинул второе кресло и, устроившись как следует, взялся за изучение рукописи.
Просмотрев заглавный лист, Защитник Киркволла только хмыкнул. Через две страницы с его губ сорвался более странный звук, отдаленно напоминавший не то хрюканье, не то кашель простуженной лошади. Хоук перевернул еще несколько страниц, глянул в середину и в заключение и, не выдержав, впился зубами себе в пальцы — его душил идиотский смех.
— Так в чем там дело? — невинно спросил Варрик, подходя к столу. Росса помотал головой и вытер выступившие слезы. — Неужели все так плохо? Ай-ай-ай, да как же… — гном поправил стопку и зачитал заголовок: — «Кошкомаг и все про всех» — та-а-ак, а вот это уже хулиганство! Роська, неужто тут и про нас с тобой?
— Я этого не писал, — умирающим голосом произнес Андерс; он так и сидел, закрыв лицо ладонями.
— Сейчас поглядим! Глава первая: «О магах вообще». «Все маги равны, но некоторые равнее. Например, маги-кошатники. Как сообщает нам знаменитый историк Фуфло Ферелденский, известный также под именем Мудрый» — тут какая-то сноска — «сама Андрасте любила кошек и умела их очаровывать. Однажды она собрала их и сказала…» Хоук, чего ты ржешь?
— Ничего, — пробормотал Росса, роясь по карманам в поисках платка. — Ты дальше читай.
— С удовольствием! «Сто одна причина убежать из Круга. Первая — там плохо кормят» — н-да. «От жизни в башне к зашитому рту: губительные пути притеснения магов» — кажется, с этим все в порядке. «Саребаз как символ…» чего-то там. И заметка на полях: «Аришок, Аришок курит белый порошок!» Ну-у, у меня культурный шок, — Варрик скорчил скорбную гримасу и, отвернувшись, тоже затрясся в беззвучном смехе.
— Я этого не писал! — уже громче повторил маг. — Это какая-то… понятия не имею, откуда это взялось! Я несколько дней не работал: хотел вычитать все свежим глазом и добавить выводы. Не знаю, кто, как… Варрик, поклянись, что это не твои проделки!
— Клянусь Бьянкой и всеми ее стрелами! — торжественно промолвил гном; Андерс вздохнул и чуточку расслабился. — Вообще, как тебе не стыдно нас подозревать? Мы все знаем, как для тебя важны права магов! Думаешь, мы бы стали тебе мешать? — и Варрик воинственно подбоченился.
— Прости, я погорячился, — замахал руками Андерс. — Но я все равно не представляю, откуда эти… издевательства. Как будто кто-то вылез и испортил манифест за моей спиной!
— А это другой вопрос, — гном понизил голос почти до шепота; он пристально посмотрел на Хоука, а потом на мага. — Ты уверен, что сам не начирикал весь этот бред?
Очевидно, произошло невероятное: Андерс утратил дар речи. Повинуясь взгляду Варрика, Росса откашлялся и вмешался:
— Ты рассказывал, что не помнишь, что говорит или делает Справедливость. Не исключено, что дух тоже не в курсе твоих действий. Скажи, кто из вас двоих писал манифест?
— М-мы оба… — казалось, маг вот-вот лишится чувств. На всякий случай Хоук пододвинул кресло ближе и обнял любимого за плечи. — Это наши мысли, я их записывал, чтобы…
— Ясно, ясно, — перебил Варрик. — Ну, может, вы как-то не поняли друг друга? На Справедливость нашло затмение, и он…
— Да как ты смеешь! — Андерс снова посинел и засверкал глазами. — Я найду и убью ничтожество, посмевшее изуродовать мой труд! Убери руки, жалкий смертный! — рявкнул он на Россу, но тот и не шевельнулся.
— Спокойствие, только спокойствие! — воскликнул гном. — Хорошо, извини, я ошибся. Но если ты не виноват, значит, дело в Андерсе. Вдруг он устал, или разозлился, или напился — ну мало ли что могло произойти?
Справедливость умолк и уставился на Варрика, который и не думал отворачиваться. Хоук, наблюдавший эту «дуэль взглядов», мог лишь удивляться выдержке гнома: пусть в Тени Варрик и дал слабину, теперь он спокойно смотрел на разгневанного духа, только что не зевая от скуки. Наконец послышался тяжелый вздох; маг сгорбился в кресле, массируя виски и беззвучно шевеля губами.
— Ну вот, наш Блондинчик вернулся, — обрадовался Варрик. — Ты как, очнулся? Что ты там бубнишь?
— Не понимаю, что происходит… — пробормотал Андерс. — Справедливость… он упрекает меня, но не так, как раньше. Он обвиняет меня, но как такое… Я же не мог этого сделать! Росса, я не мог!
— Успокойся, — Хоук поцеловал мага в макушку, но того все равно трясло, как в ознобе.
— А вдруг Справедливость прав? Если я разозлился или был не в себе и испортил манифест? А ты еще заставил меня сжечь черновики! — напустился он на Хоука.
— Это было два месяца назад, — возразил Росса; он уже устал от этой комедии обманов и хотел прилечь. Андерс сокрушенно покачал головой.
— Верно написано в той книге: кто уступил обстоятельствам и смирился с поражением, тот слаб и недостоин своей цели. Если бы я меньше думал о себе, не отлынивал, не отвлекался… — он запнулся и виновато взглянул на Хоука: — Не будь мы вместе, я бы посвятил работе все свое время и добился чего-то, а теперь… я вправду слабак, ведь не могу тебя оставить, не могу!
— Ну ладно, тише, тише, — Росса кое-как обнял Андерса здоровой рукой и притянул к себе. Он не выносил чужие слезы и чувствовал себя беспомощным чурбаном. — Вот еще, набрался всяких глупостей…
— Никакие это не глупости, — всхлипнул маг. — Ты сам посоветовал прочитать… книги Себастьяна. Но я не могу смириться со слабостью. Я исправлюсь, Хоук, я докажу тебе и всем магам, на что способен! — он вытер глаза и решительно выдвинул подбородок. — Сейчас же сяду переписывать — то есть, конечно, сменю тебе повязку, а потом…
— Простите, что вмешиваюсь, но у вас других дел по горло, — многозначительно заметил Варрик. — Роське на письма надо ответить, а оно, как видишь, еще проблематично. Там одних поздравлений целый ворох! И распорядись-ка, герой, насчет дракона, а то столько кожи сгниет — не пропадать же добру! И зубы, зубы пусть повыдергивают и продадут, а выручку мы с тобой… Да про когти не забудьте, а чешую, какая осыпалась, надо собрать и…
Россе казалось, что череп у него вот-вот треснет от натуги. По отдельности Андерс с его идеалами и Варрик с практической хваткой были еще как-то выносимы, но вместе утомляли до потери пульса. Извинившись, Хоук отцепил от себя любимого мага и побрел в спальню. Но не тут-то было: гном потопал следом, продолжая разглагольствовать о разделке драконьей туши и дележе прибыли. На площадке Росса не выдержал.
— Да заткнешься ты, наконец? — в ответ Варрик осклабился. — Как ты не понимаешь: если Андерс вспомнит про дракона и его дерьмо, все пойдет псу под хвост! А если он найдет какой-нибудь лаз в шахту — я же не мог бегать за Меррил и все проверять!
— Рось, уймись, — миролюбиво улыбнулся господин Тетрас. — Сейчас у Блондинчика другое на уме, отвлекаться он не станет. И тебе нервничать вредно: лучше постарайся к вечеру оклематься.
— Зачем? — проворчал Хоук. — Опять кого-то спасать?
— Вообще я думал пирушку в твою честь устроить, но не хочешь, как хочешь, — Варрик равнодушно передернул плечами. — Собрались бы у меня всей компанией, выпили бы, козла забили или в картишки там… Но коли хочешь, как Фенрис, дома сидеть и дуться, пожалуйста, я не настаиваю, — при этом в глазах гнома мелькнули лукавые огоньки. Росса пристально смотрел на друга, потом хлопнул себя по лбу и тихо выругался.
— А я уж думал, не дойдет, — фыркнул Варрик. — Тут ведь такое дело, что момент упускать нельзя. Он сейчас пошатнулся от манифеста, значит надо дальше толкать, и чем дальше, тем сильнее. Это же вроде как ограбление: начал замки ломать, так не бросай на полдороги, не то хозяин вернется, да замки-то поменяет, или Мубарика эдакого возле дверей привяжет. Так что ты как — готов морально и физически?
— А что делать? Попробуем, — вздохнул Защитник.
— Пробовать тут нечего, надо брать огра за рога и валить, — авторитетно заявил гном. — Давай, выздоравливай и уламывай этого красавца пойти вечерком в «Висельник»: только зачем, не говори, иначе заартачится. Ну а там закрытая вечеринка-сюрприз, торт с поцелуями, все как положено. О приглашениях не беспокойся, я все устрою. Только вот как быть с его высочеством?
— Ваэль ходил со мной в шахту. Не позвать его — верх неприличия, — буркнул Росса.
— Ладно, пусть приходит — все равно долго не задержится, — согласился Варрик. — Ну, тогда до вечера! — он пожал Хоуку здоровую руку и ретировался.
Постояв еще немного на площадке, Росса передумал и спустился обратно в библиотеку. Боудан уже принес туда большую пачку писем; снова вздохнув, Защитник сел за стол напротив Андерса и принялся сортировать корреспонденцию. Казалось, маг и не заметил его; сосредоточенно скрипя пером, он переписывал вступление, по ходу дела все сильнее хмурясь. Закончив лист, он яростно скомкал испорченный и неглядя бросил его в камин. Хоук отложил стопку поздравлений и многозначительно кашлянул.
— Что такое… а, это ты! — Андерс вздрогнул и слабо улыбнулся. — Извини, я сам не свой. Это какой-то кошмар, но есть и капля пользы: можно сразу включать дополнения, которые я хотел добавить отдельно.
— Поможешь мне с почтой? Я один не справлюсь, — кротко попросил Росса. Маг вспыхнул от стыда и отодвинул работу. Некоторое время ушло на официальные ответы, затем Хоук продиктовал длинное письмо для Бетани и короткое — для господина Хьюберта, разоренного и разъяренного совладельца несчастных рудников. Выводя каллиграфическим почерком непечатную брань, Андерс даже немного повеселел: он терпеть не мог жадного орлейца и искренне радовался, что их с Россой бизнес обратился в пепел. Наконец, с корреспонденцией было покончено; Боудан унес запечатанные свитки и конверты, и Хоук с Андерсом уставились на манифест.
— Скажи мне, только честно. Ты веришь, что это сделал я? — напрямик спросил маг. Росса еще не видел его таким взволнованным: в лице Андерса проступила какая-то новая печаль, до сих пор спрятанная в глубине души, а теперь накатившая волной.
— Нет, — откровенно признался Хоук; всякому обману были границы. — Ты слишком серьезно относишься к бедам магов, чтобы вот так… шутить.
— Если бы все было так просто, — горько улыбнулся Андерс. — Ты не знал меня раньше, когда я еще не соединился со Справедливостью. Росса, я был… совсем другим человеком: пил, балагурил, прожигал жизнь — ту, конечно, которая проходила вне Круга. Я был таким легкомысленным — а вдруг этот «я» вылез и испортил манифест?
— Ну, я не знаю, — в замешательстве протянул Хоук. Признание Андерса стало для него неожиданностью: ведь он никогда не задумывался, каким маг был до сплочения с духом, и каким он окажется, если — то есть, когда — Справедливость вернется в Тень. Образ Андерса-весельчака выглядел очень привлекательно, но нынешний Андерс его почти боялся, опасаясь потерять себя — или это Справедливость запугивала его, не желая покидать покорный ум и тело? Все было слишком сложно; вместо дальнейшего разговора Росса снял правую руку с перевязи и потеребил бинты.
— Слушай, давай их снимем — кажется, все уже зажило. Я бы хотел как-то помочь тебе с рукописью.
Он знал, что Андерс откажется, но глаза мага все равно засияли благодарностью и теплом.

8. Hawke’s seven

Вечером того же дня Защитник Киркволла и его друг-отступник были замечены у входа в Нижний Город, что не могло не возбудить целый шквал сплетен. Дамы и господа, пригласившие победителя дракона в гости, получили вежливый отказ «по состоянию здоровья», а теперь чувствовали себя оскорбленными и обманутыми. Наследники благородных семейств хандрили, наследницы вешали обратно в шкаф лучшие платья, слуги шушукались, солдаты недоумевали; прошел даже слух, что никакого дракона и не было, но его опровергла команда шахтеров, отправленных за останками чудовища. Некоторые пытались узнать подробности у госпожи Хендир, но ее не было дома, а господин Хендир отказывался давать какие-либо комментарии.
Разумеется, никто и представить себе не мог, скольких трудов стоила Хоуку эта прогулка. Андерс ни в какую не хотел выходить из дома, пока не исправит манифест, а уж о «Висельнике» не могло быть и речи.
— Хочешь выпить — у нас погреб ломится, зачем куда-то идти? — бубнил он, не отрываясь от рукописи. Росса закатил глаза: без сомнения, если Андерс когда-то и любил развлекаться, он уже накрепко об этом забыл.
— Я хочу посидеть с друзьями, поболтать, расслабиться. Для этого нужна непринужденная обстановка. Демон меня подери, мы все заслужили немного веселья! Ну пожалуйста, будь человеком, — он обнял мага, глядя ему через плечо на очередную страницу манифеста.
— Хорошо, согласен, только не будем засиживаться допоздна, — предупредил Андерс, со вздохом откладывая перо. — Хочу вовремя лечь спать: завтра надо встать пораньше и работать, работать… — он сложил переписанные страницы в ящик стола и запер его. — Ну что, собираемся?
Всю дорогу в Нижний Город Росса гадал, как Варрик намеревался осуществить свою часть плана. Андерса не интересовало ничто вокруг; пришлось даже пару раз останавливать его, потому что маг несся к трактиру нетерпеливой рысью. «Вот тебе на — не отдых, а отбываловка, ни уму, ни сердцу», — раздраженно думал Хоук. На закрытом рынке их окружила стайка ребятишек, жаждавших услышать подробности про дракона, но Андерс дал каждому по монетке и разогнал всех по домам. При других обстоятельствах это выглядело бы совсем иначе, но сейчас Росса понимал: маг торопился выполнить «задание» и вернуться в особняк, где его ждали заветное перо и чернила.
— Что-то там тихо сегодня, — заметил Андерс, когда они подошли к «Висельнику». — Тебе не кажется это подозрительным?
— Кажется, — согласился Хоук. — Глянь, тут на двери записка: «Частная вечеринка, посторонним вход воспрещен». Очень странно…
— Вдруг это ловушка? — забеспокоился маг. — Постой, тебя пытались сюда заманить?
— Если ты о письмах от незнакомцев, тайных свиданиях и подобном, то нет, — фыркнул Защитник. — По-моему, Варрик просто придуривается. Или у кого-то из наших вправду праздник, а мы и забыли.
— Надеюсь, Изабелла не притащила нового кавалера, — проворчал в ответ Андерс. — Прошлый тоже был то, да се, да настоящий полковник, а на деле обычный бандит. Ладно — пойдем, проверим, а потом домой.
На всякий случай обнажив оружие, они вошли в предбанник, а затем в главный зал трактира. В главном зале не было ни души — пустовало даже место бармена — и царил заманчивый золотистый полумрак. Хоук ожидал, что вот-вот откуда-нибудь выскочит пиратка с подружками из «Цветущей розы», в красных чулках и юбках с оборками, но тишину нарушал только далекий мелодичный звон. Росса достал кинжал и встал с Андерсом спиной к спине.
— Варрик, ты тут? — крикнул он, и тут же погасли все свечи. Хоук выругался, маг поднял руку, вызывая светящийся шар; наверху громко ухнуло, и со стороны лестницы на них ринулся дракон.
— Ложись! — рявкнул Росса, утягивая Андерса на пол. При этом оба здорово стукнулись о какую-то лавку; чудище едва не задело их, плюясь разноцветным пламенем, и, взмыв к потолку, описало круг над барной стойкой.
— Какого демона?! — Андерс изловчился и послал ледяную стрелу из-под стола, куда они залезли вместе с Хоуком. Стрела ударила в полки с выпивкой, подняв фонтан стеклянных брызг. Но, похоже, дракону было хоть бы хны: огласив зал ревом, он спикировал над укрытием и уселся на соседний стол, сложив чешуйчатые крылья.
— Рось, руби ему голову! — заорал маг, выкатываясь в проход. Нужно было отвлечь огнедышащего гада, чтобы… — Руби скорей! — Хоук занес меч и опустил его на шею чудовища. Раздался хруст, Защитника осыпало бумажками и блестящей трухой.
— Что за… — Росса не успел договорить: на ступеньках появился хохочущий Варрик, а следом процессия с зажженными канделябрами. Верно — это были Изабелла, Меррил и Авелин, за которыми, опираясь на перила, спускались Фенрис и Себастьян: вид у обоих был крайне довольный. Андерс со вздохом поднялся и стал смахивать с Хоука конфетти.
— Люблю, когда все идет по плану! — воскликнул Варрик, радостно потирая руки. — Заходите, гости дорогие! Да покопайтесь потом в драконе — там сладости всякие, шоколадки… Фенрис, ты молодец, что подсказал про бутылки, не то Блондинчик бы нам весь запас разнес!
— Как вам не стыдно? — с упреком в голосе спросил Андерс. — Вы все знаете, что перенес Хоук, а теперь смеетесь над этим!
— Ты совершенно прав, и сейчас самое время посмеяться, — Варрик вдруг стал очень серьезен. — Роська, хватит дуться, мы тебе устроим пир горой! — и гном поклонился, приглашая всех в свои покои.
И верно: большой стол в комнате господина Тетраса ломился от еды и выпивки. Рассыпаясь в витиеватых комплиментах, Варрик усадил Защитника на свое место, Андерса — справа, а сам устроился слева и тут же принялся открывать бутылки. Себастьян помогал на другом конце стола, Изабелла и Авелин звенели посудой, Меррил суетилась вокруг Фенриса, увлеченно повторяя: «Вот это очень вкусно!», «Тебе того положить?» и в таком роде. Эльф оживился и указал пальцем на какое-то блюдо.
— Э-э-э, по какому поводу банкет? — наконец вымолвил Росса; он принял у Авелин полную тарелку и обалдело уставился в нее.
— Перетрухнул ты, бедняга, — Варрик потрепал его по загривку. — С днем рождения тебя! Знаю, знаю, что в апреле, только после дракона можно и дважды праздновать! Верно я говорю, ребята?
— Верно как то, что солнце светит! — отозвался принц.
— И что маг светится, — не удержался Фенрис; Хоук беспокойно взглянул на Андерса, но тот будто не услышал иронии.
— Да погодите есть, надо сначала горло промочить! — крикнул хозяин. — Маргаритка, сядь, пожалуйста. Так, у всех налито? — тут только Росса заметил перед собой серебряный кубок, полный рома; Изабелла отлично справлялась с ролью невидимого виночерпия.
— Если у всех налито, я хочу сказать тост! — торжественно продолжал господин Тетрас. — Выпьем за нашего дорогого Роську, убийцу драконов, Защитника Киркволла и его долбанных окрестностей, — Хоук аж зарделся. — Чтоб он был здоров, любим и везде непобедим, ура!
— Ура! — хором ответили друзья, поднимая бокалы; Изабелла прослезилась, Фенрис в кои-то веки искренне улыбнулся. Благодарно кивая направо и налево, Росса под аплодисменты осушил свой кубок. Отменный ром ударил в нос и в голову, комната подернулась тонкой пеленой, а душу наполнило ликование; цокнув языком, Защитник взял нож и вилку и уже приступил к трапезе, когда рядом раздался кашель.
— Ты что? — Андерс в ответ замотал головой и снова закашлялся в салфетку. — Подавился?
— Крепкий… — отдышавшись, прохрипел маг. — Я такого… даже в Крепости не пил.
— Чушь вы там пили в вашей Крепости! — фыркнула Изабелла. — Себастьян, будь душкой, а то мне не дотянуться, — и пиратка перевесилась через стол за солонкой.
— Ради Андрасте, Иза, будь осторожнее! — драматически воскликнул гном. — Ты смущаешь нашего принца — не правда ли, ваше высочество? — Варрик и Хоук захохотали, губы Фенриса сложились в подобие куриной гузки. Андерс тщетно искал на столе графин с водой.
— Изабелла ослепительна, но мой взор устремлен в иные горизонты, — галантно отшутился Ваэль. — Нет, благодарю, мне вина полегче. Меррил, позвольте поухаживать за вами…
— Я сам, — буркнул Фенрис и буквально выхватил у принца миску с салатом. Авелин и Варрик многозначительно переглянулись.
— Росса, тебе понравился дракон? Это я его смастерила — как настоящий, да? — не замечая волнения вокруг своей персоны, спросила эльфийка. Хоук задумался, как бы ответить повежливее, но ограничился улыбкой. Этого оказалось довольно: Меррил вся сияла от счастья рядом с Фенрисом — тот усиленно работал челюстями и налегал на вино. Впрочем, выпивкой никого не обижали: кубок Россы все время был полон, и даже Андерс, тихо лепетавший что-то вроде «мне хватит», исправно получал добавку. Но Хоук не мог не отметить, что ром пили только они двое, а еще Изабелла; Авелин и Себастьян потягивали слабенькое орлейское, Меррил вообще не пила, а Варрик только и делал, что травил байки и предлагал всем по очереди произнести тост.
— Я хочу сказать, — пиратка звякнула о бокал ложечкой и приложила левую руку к груди. — Я хочу признаться: Рося, я тебя люблю и всегда буду любить… Можно, я тебя поцелую? — она встала и удивительно твердой походкой направилась к виновнику торжества.
— Нет! — гаркнул Андерс, да так, что Хоук подпрыгнул; судя по интонации, маг был скорее пьян, чем трезв. — Я его сам сейчас… — и он потянул Россу за рукав. Слегка пошатываясь, Защитник оперся на плечо мага и пристально посмотрел ему в глаза. Да, он, Хоук Ферелденский, Киркволльский и прочая, порядком захмелел, но вот Андерс был, что называется, в зеленую зюзю.
— Варрик, по-моему, им обоим достаточно, — донесся откуда-то полушутливый–полусерьезный голос Ваэля.
— Мне никогда не будет… достаточно… тебя, — выдохнул маг, и прежде, чем Росса опомнился, утянул его в поцелуй — жадный, горячий, сносящий все преграды. Хоук обхватил Андерса вокруг талии и ответил на ласку со всем пылом, как если бы они были наедине, далеко отсюда и без Справед…
— Мальчики, вам не выдать золотой ключик? — поинтересовался господин Тетрас. Казалось, этот вопрос подействовал отрезвляюще: Андерс сделал шаг назад и сел, тяжело дыша. Росса последовал его примеру, впервые за вечер жалея, что под рукой нет и стакана холодной воды — хотя лучше был бы целый ушат за шиворот.
— Прошу прощения, — проворчал он; маг рядом вспыхнул до корней волос.
— А мне кажется, это очень красиво! — неожиданно прокомментировала Меррил. — Так романтично… Фенрис, а ты как думаешь?
— Лучше нам всем не знать, что думает по этому поводу Фенрис, — встряла Авелин, но эльф сделал глоток вина и произнес обычным брюзгливым тоном:
— Разумеется, очень красиво: пока сотни бедных несчастных магов сидят взаперти в своих башнях, один богатый и счастливый маг предпочитает пить и есть вместо того, чтобы…
— Эй, господин прокурор, не порти нам праздник! — воскликнула Изабелла.
— … чтобы выполнять свою великую миссию, — закончил Фенрис; каждое его слово было полно яда, и все же в них сквозила некая театральность. Сквозь ромовый туман Хоук припоминал, в чем состояла «роль» эльфа, но все равно скривился от таких обвинений. Андерс же нахмурился и явно подыскивал достойный ответ, но в конце концов просто махнул рукой.
— Вот и я о том же, — не унимался эльф. — Ты сокрушаешься о судьбе заключенных, а сам предаешься удовольствиям и разв… ладно, это все без толку. Твое здоровье, Хоук, — и Фенрис проглотил вино. На какое-то время за столом повисло неловкое молчание; Варрик откашлялся и хлопнул в ладоши.
— Так, команда, хорош киснуть! Давайте-ка сыграем во что-нибудь… какие карты, увольте — мало ли забав помимо карт? Вот, например, «правда или вызов», или «две правды и одна ложь». Не увлекает? Да чего же вы хотите?
— Пусть Андерс покажет фокус с электричеством! — потребовала пиратка.
— Красотка, наш маг не в кондиции, неужто не видишь? — громко шепнул гном. Действительно, Андерс был в каком-то полусонном состоянии; он с глупой улыбкой взглянул на Россу и промямлил:
— Мне надо домой, писать манифест… — тут бывший Страж не выдержал и, прислонившись к плечу любимого, задремал.
— Пьяный шемлен хуже клопа, — проворчал Фенрис. Хоук приобнял отступника и сам широко зевнул. Очевидно, собравшиеся восприняли это как своеобразный сигнал к отбою: Авелин и Себастьян одновременно поднялись из-за стола, благодаря Варрика за угощение и перечисляя завтрашние дела, перед которыми следовало хорошенько выспаться. Фенрис что-то буркнул Меррил — эльфийка заколебалась, но потом кивнула и тоже стала поспешно собираться. Странно, но Варрик никого не удерживал: с шутками и прибаутками проводив гостей, он вернулся и вопросительно уставился на Изабеллу.
— Красавица, не пора ли и тебе отдохнуть? — пиратка нахохлилась, вертя перед собой пустой бокал. — Насчет уборки не волнуйся, этим займемся завтра. Давай, ступай к себе, а наших неразлучных я сам устрою.
— Вот и вся твоя благодарность за… — Варрик приставил палец к губам, пресекая любые возражения. — Ладно, как знаешь! — и пиратка удалилась, раздраженно стуча подметками; поразительно, как ей удавалось сохранять равновесие после выпитого, да еще на каблуках.
Подперев ладонью щеку, господин Тетрас еще некоторое время любовался на сомлевшую парочку. Затем он проворно убрал со стола бутылки и спрятал в карман маленький флакончик, словно нарочно забытый Изабеллой. Весь вечер следить за тем, чтоб никому случайно не подлили «особенного рома», оказалось делом нелегким. Они с Изой целый день спорили, как лучше все обставить: добавить зелье прямо в выпивку или отдельно в бокалы Хоуку и Андерсу — но маг мог почуять неладное, поэтому было решено «отравить» целую бутылку. К счастью, хлопоты увенчались успехом: алкоголь, усиленный пиратской приправой, подействовал именно так, как рассчитывал Варрик.
— Эй, Роська, просыпайся! — позвал он, слегка потормошив друга за плечо. — Вам бы проветриться чуток, а я пока комнату приготовлю. И про дракона не забудь, там же…
— Конфеты, я помню, — сонно пробормотал Хоук. Ему вправду нужно было во двор, хотя перед глазами все качалось, ноги заплетались, а необходимость дважды преодолевать лестницу и главный зал «Висельника» казалась невыполнимой задачей. Но лучше так, нежели ползти домой через весь город, волоча на себе в стельку пьяного мага, а потом объясняться с Боуданом, который, разумеется, будет очень расстроен. И если за свое поведение он, Защитник, еще мог нести ответственность, оправдать такого Андерса будет слишком сложно. Хоук не без труда сфокусировал взгляд на любимом: тот спал, положив голову на руки и улыбаясь совершенно счастливой, даже детской улыбкой. Росса поднялся и приподнял мага под мышки.
— Что такое? — хныкнул Андерс, глядя на него снизу вверх. — Я спать хочу…
— Пошли во двор, потом спать. Ну, марш-марш… осторожно, любовь моя, тут это — ступенька!
— Сту-пень-ка… — с глупым смешком повторил Андерс, вцепившись в перила и все равно опасно качаясь над пролетом. — Сту-упенька. Ступенька-а… а куда мы идем?
— Надо! — безапелляционно заявил Хоук; все-таки из них двоих он был чуть менее пьян. Кое-как добравшись до двора и подышав относительно свежим воздухом, они оба почувствовали себя лучше. Правда, Андерс продолжал нести чепуху — порой куда более непристойную, нежели он позволял себе раньше — но ничего из сказанного не имело отношения к правам магов или духу Справедливости, и Росса счел это добрым знаком. На обратном пути они слегка распотрошили дракона, сделанного из бумаги и тряпок и начиненного, помимо сладостей, какой-то особенной, эльфийской магией. Было видно, что Меррил вложила в чучело много творческих сил, и Хоук даже растрогался чуть ли не до слез.
Они с Андерсом сидели на столе и мирно жевали шоколадку, когда дверь трактира распахнулась, и в зал ввалились трое или четверо храмовников с капитаном Калленом во главе. Неважно, что понадобилось им здесь посреди ночи: был то долг в виде патруля, или естественное желание пропустить кружку-другую пива — столкновения было не избежать.
— Вы кто такие? — болтая ногами, спросил Росса. — Тут закрытая вечеринка, посторонним… вон!
— Сэр Хоук! — воскликнул шокированный Каллен; храмовники за его спиной зашушукались и захихикали. — Простите, но я не узнал вас… в таком состоянии. Вы в порядке?
— Вам же сказали — во-о-он! — в каком-то экстазе завопил Андерс и швырнул в незваных гостей липкую обертку. — Не портите нам пра-аздник, недоноски!
— Что это за пьяные выходки? Сэр Хоук, я буду вынужден… проводить вас домой под охраной, — Каллен обернулся за поддержкой; его рыцари уже подняли забрала и хохотали в голос.
— Ах так? А ну, братва, бей супостата! — взревел Защитник и бросился на опешившего капитана с кулаками. Андерс как дикий кот вцепился в толстого храмовника; еще один пытался увернуться, но Хоук, отвесивший Каллену здорового тумака, не собирался останавливаться на достигнутом. Храмовник упал, огласив зал звоном доспехов, откуда-то сверху закричал Варрик и, кажется, Изабелла. Маг дразнил своего неуклюжего противника, переворачивая лавки и забираясь на столы; он зашел в тыл капитану Каллену и напялил ему поверх шлема истрепанную драконью голову.
— Рось, погляди — еще один! — рассмеялся он, кружа бедного рыцаря как ловца в жмурках. — Ну, кто кого теперь… — что-то тяжелое ударило его по затылку, и Андерс упал.
— Отступник готов! — Росса обернулся на эти слова и на миг утратил бдительность. Этого было достаточно: рукоять меча опустилась ему между лопаток, вокруг все завертелось и померкло.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

Breaking away

[Муравей из фольги]

Название: Breaking away
Автор:  Муравей из фольги
Бета:  Гражинка
Категория: Dragon Age
Рейтинг: PG
Персонажи и пейринги: м!Хоук/Андерс, м!Амелл/Зевран
Жанр: romance, adventure, slash
Аннотация: После окончания битвы с Мередит Хоук с Андерсом бегут из города. Куда, как и зачем.
Предупреждения:
От автора: Рейтинг пока PG, дальше - посмотрим.
Статус: в процессе

Часть первая

Над Киркволлом, утонувшим в воплях раненых и треске пламени, медленно вставало мутное бледное солнце. Его лучи, пробиваясь сквозь дым от пожаров, отражались в лужах крови, осколках выбитых стёкол и развороченных кусках металлических статуй.
Город выл от боли. Но даже этот вой казался гробовой тишиной после минувшей ночи. Ночи, когда взрыв церкви заставил наконец-то прорваться нарыв застарелой ненависти храмовников к магам и магов к храмовникам.

Всего несколько лет назад Ингвар Хоук, Защитник, спас Киркволл от кунари, убив в поединке Аришока. Весь город почитал его как героя и верил, что Защитник сможет отвести любую беду, победить любого врага. Что ж.… Эта ночь наглядно показала, как глупо возлагать свои надежды на одного человека. Когда люди хотят крови – они получают её. Даже если вслух произносят сладкие речи о мире и безопасности. Жажда крови и власти, извращённые понятия о справедливости и законе – вот что в конечном итоге и сгубило Город Цепей.

Несколько лет назад Защитник вышел из Крепости Наместника, забрызганный кровью кунари с ног до головы. И люди приветствовали его восторженными криками. А сейчас он пробирался по городу короткими перебежками, прячась в тени и дыму пожаров. Он отлично знал, что совсем скоро горожане захотят добраться до того, кто, по их мнению, повинен в происходящем. И именно его Хоук сейчас волок за собой, стремясь быстрее вывести из города. Бывшего мага Ферелденского Круга, бывшего Серого Стража, бывшего лекаря из Клоаки и нынешнего мятежника и одержимого – Андерса из Андерфелса.

Хоук остановился у небольшого поместья с распахнутой настежь дверью. На пороге дома валялись разбитые кувшины и обрывки каких-то тряпок. Он быстро зашёл в дом и вернулся с парой видавших виды плащей. В один завернулся сам, другой кинул магу.
- На. Не хватало ещё, чтобы нас узнали.
Голос Ингвара был глухим, хриплым и совершенно незнакомым. Андерс вздрогнул и поднял глаза на спутника. Взгляд его ему тоже не понравился, но остатки благоразумия подсказывали, что сейчас не стоит пытаться говорить с Хоуком. И вообще говорить. Поэтому он молча послушно завернулся в плащ, глубоко надвинув капюшон.
Ингвару пришлось расстаться со слишком приметными доспехами и остаться в одной лишь тонкой рубахе и штанах. Кинжалы он приладил на поясе, к нему же подвесил небольшой мешочек с монетами. Затем они снова двинулись в путь.

Почти совсем рассвело. Скоро из города потянутся беженцы, уносящие то, что сумеют спасти из разрушенных домов. А имуществом тех, кому оно больше уже не потребуется, займутся мародёры.
Всё повторяется, подумал Хоук. Десять лет назад я так же бежал из горящего Лотеринга. Но тогда я не мог спасти его, не мог в одиночку перебить всех порождений тьмы и защитить наш дом, и не дать Карверу погибнуть. А теперь всё, что произошло тут – на моей совести. Я мог что-то сделать – но не сделал.
Спутники добрались до северной стены города. Ингвар знал один очень удобный тайный подземный лаз, по которому контрабандисты выбирались из города в горы. Им он и собирался воспользоваться. Им нужно было укрыться до наступления темноты, а путь по горам мог занять немало времени.

Лаз, к счастью, оказался на месте, за стеной неприметного покосившегося домишки с зелёной крышей, надёжно укрытый колючими кустами и забросанный старыми досками. Хоук оттащил их в сторону и открыл люк. Из подземелья повеяло холодом и сыростью, как из открытой могилы. Хоук обернулся и жестом велел Андерсу лезть вниз. На мгновение магу показалось, что как только он спустится, Защитник просто захлопнет крышку и снова придавит её досками, обеспечив причине своих злоключений долгую и мучительную кончину в тёмном лабиринте подземных коридоров. Однако Ингвар молча спустился следом, захлопнув за собой люк. Они очутились в кромешной темноте.
- Если можешь, постарайся обеспечить нам немного света.
Андерс глубоко вздохнул, возвращая себе самообладание, и пробормотал короткое заклинание. С кончиков пальцев мага сорвался крохотный огонёк, взлетел и остановился над его головой, легко покачиваясь и освещая коридор бледным зеленоватым светом. Хоук кивнул и, не сказав ни слова, двинулся вперёд.

Они шли долго. Настолько долго, что Андерс потерял счёт времени и просто плёлся вслед за Ингваром, стараясь не упускать его из виду и поддерживая неровный свет шарика над головой. Хоук всё так же молчал и даже не оборачивался. До Андерса доносилось его тяжёлое дыхание и позвякивание монет в кошельке.
Наконец туннель резко вильнул вправо, и спутники выбрались наружу. Дневной свет резанул глаза, привыкшие к полумраку. Вокруг было пусто и тихо – слышно было только чириканье птиц и шум ветра в листве.
- Дальше пойдём через старый лагерь долийцев. Он пустует, так что мы пройдём насквозь. И наверх.
А так удачно пустует он потому, что нам пришлось перебить всё племя после того, как поисковый отряд вознамерился убить Мерриль в отместку за гибель Хранительницы, услужливо добавила совесть Защитника.
- Ингвар… А куда?
Хоук посмотрел на него всё тем же неживым взглядом, какой Андерс первый раз поймал ещё в городе.
- Помнишь пещеру, где мы убили Хранительницу? Ту, где жил демон? Вот туда. Там нас точно никто не будет искать.
Возразить было нечего.

Лагерь долийцев был пуст и заброшен. Брошенные вещи эльфов и их аравели так и стояли нетронутыми – видимо местные жители всё ещё не рисковали приближаться к стоянке. Однако тел убитых Андерс не заметил. Ингвар поймал его вопросительный взгляд.
- Я похоронил их. Они это заслужили.
Да, Хоук не переставал удивлять его. Интересно, а…
- Нет, ни Мерриль, ни Фенрис об этом не знают. Никто не знает. Я приходил сюда… один. По ночам. Потому что то, что случилось, я тоже должен был предотвратить.
В голове Андерса быстро сложилось два и два – все те ночи, когда он сквозь сон слышал, как Хоук тихо выскальзывает из комнаты, стараясь не будить его, и как он возвращается под утро замёрзший и пропахший потом… Он даже не догадывался, что у Защитника так прочно засели в голове мысли про убитых эльфов.
Ингвар шумно вздохнул и снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Остаток пути они проделали молча.

В пещере было тихо. Факелы на стенах не горели, статуя демона была окутана густыми тенями. Спутники устроились в самом сухом углу пещеры, и Андерс развёл огонь – магия позволяла справиться даже с сырыми дровами. Оставив мага греться у огня и приводить мысли в порядок, Хоук взял луки и стрелы, позаимствованные в эльфийском лагере, и отправился на охоту – война войной, а есть что-то всё равно надо.
Отсутствовал он несколько часов. Андерс снова успел представить себе мрачную картину Защитника, вернувшегося в Киркволл и указывающего храмовникам и возмущённым горожанам место, где прячется мятежный одержимый. Справедливость давно молчал и никак не проявлял себя, а вот совесть с новыми силами впивалась в Андерса, ядовито шепча на ухо, что именно он разрушил спокойную и счастливую жизнь своего возлюбленного, который как никто заслужил её. В другое время он обязательно поделился бы с Хоуком своими переживаниями и тот бы обязательно успокоил его. Но теперь Андерс больше всего боялся того, что Ингвар скажет ему, что да, всё так и есть, он во всём виноват. В эту картину не очень укладывался тот факт, что Хоук не убил его и не бросил после боя, а защитил и спрятал. Но логика никогда не была сильной стороной мага.

Наконец, Хоук вернулся. На плече у него болталась привязанная за лапы подстреленная крупная птица, а в руках Защитник нёс котелок с водой.
Ужин тоже прошёл в тягостном молчании, которое Хоук нарушать не стремился, а Андерс просто напросто боялся.
После Ингвар устроился поближе к огню и принялся точить кинжал. Пламя костра отражалось в лезвии и плясало в зелёных глазах Хоука и это зрелище завораживало мага. Осунувшийся, бледный от недосыпа и пережитого, всё ещё перемазанный в крови и саже, Хоук всё равно был красив. И даже такой отстранённый и молчаливый – он дарил чувство покоя и защищённости, когда сидел рядом.

В пещере становилось всё темнее - на Расколотую гору опустились вечерние сумерки. Хоук давно отложил оружие в сторону и теперь просто сидел, привалившись спиной к стене, задумчиво созерцая медленно остывающие угли костра. Заметив, что Андерс дремлет, свернувшись клубком на одном из плащей, Хоук встал и укрыл его своим. Маг улыбнулся во сне. Совсем как раньше, мелькнуло в голове Ингвара. Он опустился на колени рядом со спящим Андерсом и осторожно поправил его упавшие на лицо волосы. Как бы он не злился на Справедливость за то, что тот сошёл с ума, если таковой у духов вообще имеется, на самого Андерса за то, что тот не рассказал всё с самого начала и не позволил себе помочь, он всё равно не мог его бросить. Как не смог убить после взрыва церкви, хотя именно этого и ждали от Защитника Киркволла. Не самый простой выбор – жизнь близкого и любимого человека против общественного порядка и, кстати, справедливости. Ингвар тряхнул головой. Так или иначе, а выбор уже сделан. И исправить ничего нельзя. Он всё ещё жив и не спятил только потому, что умеет продолжать жить. И принимать свои решения, даже если они не идеальны. Даже если они вовсе неверные. Нельзя жить прошлым, нельзя цепляться за прошлое – оно уже прошло, его нельзя изменить тяжёлыми думами и самобичеванием. Нужно двигаться дальше. Просто каждый выбор меняет путь, по которому нужно двигаться и заставляет искать новые способы, новые дороги. Иногда новые цели.

Ингвар вышел из пещеры, нарезал лапника с елей, росших чуть ниже пещеры, приволок его к остывающему костру, накрыл взятым в долийском лагере одеялом и устроил вполне удобную лежанку – спать на голом камне было небезопасно. Он взял спящего Андерса на руки как маленького ребёнка и аккуратно, стараясь не разбудить, переложил на ветки. Тот завозился, устраиваясь, и снова затих. Ингвар осторожно примостился рядом и тоже заснул, согревая мага своим теплом.

Андерсу не хотелось открывать глаза. Ему было тепло и спокойно, впервые за долгое время. И Справедливость всё ещё молчал. А за спиной чувствовалось приятное тепло тела Хоука и его сонное размеренное дыхание. Стоп. Хоука? Андерс открыл глаза и обернулся. Ингвар оказался не наваждением, а вполне материальным собой. От резкого движения мага он моментально проснулся и теперь тёр глаза, пытаясь заставить их открыться и перестать закрываться.
- Доброе утро, Андерс.
Из голоса Ингвара пропала вчерашняя безжизненность, это был обычный чуть хриплый голос только что разбуженного человека.
Наконец Хоук окончательно разлепил глаза и посмотрел на мага.
- Что ты смотришь на меня так, будто я вчера умер, а сегодня заявился к тебе весёлым умертвием?
- Хоук, ты… С тобой всё… в порядке?
Ингвар задумался.
- Знаешь, не всё в порядке. Да, совершенно точно не всё, - произнёс он с мрачным видом.
Вдоволь насладившись эмоциями на лице Андерса, как всегда приготовившегося к худшему, Хоук серьёзно продолжил:
- Зверски хочу есть, готов убить за возможность выкупаться, а ещё ты пихаешься во сне.
И он рассмеялся, обнимая Андерса.

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Амелл(m), Хоук(m)

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

Главы 1 - 3

4. Sleepless in Kirkwall

Наивно было полагать, что после собрания все разойдутся успокоенными и просветленными. Каждого в разной степени грызла поставленная задача, ведь речь шла не о добыче или услуге для некой влиятельной особы, а об их друзьях! Даже Фенрис, чья неприязнь к Андерсу ни для кого не была тайной, чувствовал глухое беспокойство. Размашисто шагая и косясь по сторонам, он вел Меррил по запутанным переулкам, всей душой желая скорее добраться до эльфинажа, а потом — к себе домой. Но спутница никак не реагировала на просьбы поторопиться: размахивая корзинкой, Меррил напевала что-то, глядя на звезды и любуясь игрой пламени в уличных фонарях. В конце концов, джентльмен в Фенрисе сдал позиции.
— Какого демона ты копаешься? Это не прогулка при луне! — зашипел он на эльфийку.
— Почему бы и нет? Луна прекрасна, — возразила Меррил, еще сильнее распахивая свои чудесные глаза. — Посмотри, какая ясная — это добрый знак.
— Ничего не знаю, — фыркнул Фенрис, — но если будем тут стоять и зевать, нас точно ограбят! Пошли скорее, — он схватил Меррил за руку, чем вызвал тихий вздох, и потащил боевую подругу дальше в Нижний Город. Они уже почти достигли цели, когда эльфийка вдруг резко остановилась.
— Фенрис, можно задать тебе вопрос? Только извини, если он тебе не понравится.
— Что ж, рискни, — зловеще ответил тот. Меррил чуть попятилась и выставила перед собой корзинку.
— На собрании только ты ел мои кексы. Остальные их даже не попробовали. Неужели я так плохо готовлю?
— Я был голоден, — пояснил несколько обескураженный Фенрис; Меррил продолжала таращиться, и он добавил: — По-моему, кексы недурны. Это все, что ты хотела спросить?
— По правде говоря, нет. А ты очень проницательный, — искренне улыбнулась эльфийка. — Не хочешь зайти ко мне? Угощу тебя ужином.
Фенрис в замешательстве уставился на свои сандалии. Он привык к одиночеству, но это не означало, что он любил его. В заброшенном доме Денариуса, который эльф так и не смог — или не захотел — толком обжить, его ждало лишь холодное уединение с двумя-тремя книгами из библиотеки Хоука. А тут его сердечно приглашали в гости… но эльф тут же вспомнил, что перед ним маг крови, и снова занервничал.
— Не бойся, я не кусаюсь. И зеркало я разбила, — словно услышав его мысли, промолвила Меррил. — Хочешь супа из кореньев?
Фенрис представил себе котелок, от которого валит ароматный пар, и сглотнул — а сглотнув, кивнул. Один дружеский визит ведь ни к чему не обязывает, верно?
После второй порции супа эльф вытер рот тыльной стороной руки и, наконец, обратил должное внимание на хозяйку. Меррил сидела напротив, подперев щеку кулачком, и смотрела на него с безграничным сочувствием.
— Бе-е-едненький, — протянула она. — Будешь добавку?
— Не откажусь. Кажется, ты хотела поговорить? — заметил Фенрис, передавая ей миску. Меррил щедро зачерпнула из котелка.
— Да. Скажи, если бы дух предложил поселиться в твоем теле, ты бы согласился?
— Что-о-о?! — От неожиданности Фенрис чуть не расплескал суп. — Как тебе такое в голову пришло? Чтобы я пустил в себя демона и стал таким же чокнутым, как Андерс?
— Дух Справедливости не был демоном, — возразила эльфийка. — Он так же хорош, как дух Отваги, или Чести, или Надежды. Представь, какие возможности это дает! Можно сделать столько добра…
— Меррил, помилуй, что ты несешь? — Фенрис поперхнулся и закашлялся. — Ты же вроде как… постой, в тебе, случайно, никто не живет?
— Нет, — она покачала головой, — Хоук и Андерс вовремя меня отговорили. Но порой мне просто любопытно, каково это: быть одним целым с духом, разделить с ним силу и…
Фенрис был не в силах терпеть это дальше. Бормоча извинения, он вскочил из-за стола, подхватил меч и побежал вон из хижины, но перепутал коридоры и попал в спальню Меррил. Развернувшись, он с полминуты без толку ломился в кладовку, но потом все же сориентировался и пошкандыбал на улицу. Кажется, Меррил что-то говорила, пыталась успокоить, но Фенрису будто отшибло слух.
«Вот вам, пожалуйста! — кипел эльф, мчась по улицам и скалясь на редких прохожих. — Я всегда знал, чем это кончится! И чем хотела купить — тарелкой супа!» Дома он запер дверь на все замки и засел в кабинете Денариуса, трясясь от злобы и жутких перспектив. Мысли его потекли в привычное русло, и вскоре Фенрис пришел к выводу, что Меррил ему наврала: Андерс ни от чего ее не отговаривал, напротив — он расписал этой дурочке все прелести сожительства с духом. А она и поверила, демон все подери! Язвительный от природы, Фенрис был бы рад поупражняться в изысканной брани — тем более, получив от Варрика соответствующее задание, — но сейчас он был слишком напуган.
«Надо сказать об этом Хоуку, — рассуждал он, машинально листая оружейный атлас. — Надо… только как, чтоб окончательно с ним не расплеваться?» Он никогда не подавал виду, что дорожит дружбой с Россой или кем-либо еще, но цепенел при одной мысли о том, что все в этом проклятом городе станут ему чужими. Нет — если он наябедничает Хоуку про Меррил, а уж тем более про его ненаглядного Андерса, ссоры не избежать. Может, стоит поговорить с Себастьяном? У принца хорошо подвешен язык, а еще он на редкость миролюбивый шемлен. Если кому и удастся донести до Россы истину, то только ему.
Отложив атлас, эльф подтянул колени к груди и задумался. Себастьян не был на собрании… его не пригласили — но почему? По сути, Росса не сказал о своем одержимце ничего нового или особенно личного. Не было ничего такого, о чем нельзя говорить в присутствии принца — разве что шутки про выпивку и бордель показались бы ему слишком грубыми. Значит, Хоук что-то скрывал, и боялся, что Себастьян догадается. Но что? И почему Варрик их всех так резво выпроводил? Фенрис уперся подбородком в колено, глядя на огонь за каминной решеткой; что-то в этой истории было не так...
В другой части Верхнего Города, в доме рядом с дворцом виконта, Авелин беспокойно ворочалась в постели. Как и все стражники, она привыкла к режиму «рано ложись — рано вставай», но сегодня уснуть никак не удавалось.
— Дорогая, что тебя беспокоит? — раздался сонный голос Донника. Ну вот, теперь она и мужа разбудила! Авелин виновато засопела и забралась к нему под мышку.
— Я все время думаю об этом… поручении от Хоука, — вздохнула она. — Понятия не имею, как к нему подступиться.
— Расскажи, вместе мы что-нибудь решим, — Донник ласково перебирал ее волосы, и Авелин даже замурлыкала от удовольствия. — Он ведь не посылает тебя одну против дракона?
— Нет, здесь другое. По правде говоря, это секрет — но я ведь могу тебе доверять? — Авелин чмокнула мужа в губы. — Это насчет Андерса.
— А, сожитель Хоука, — сухо заметил Донник. Он очень хорошо относился к Россе и, возникни такая необходимость, встал бы с ним плечом к плечу. Но у Донника была сестра, которая жила за городом и денно и нощно мечтала о встрече с Защитником, посылая брату многочисленные писем. Господин Хендир не любил врать, но в силу воспитания и скромности не мог объяснить настырной девице, как и почему Хоук «несвободен для романтических отношений».
— Да, дорогой, дело в нем, — Авелин слегка смутилась. — Росса устал, что Андерс все время бросается на храмовников. Он считает, что это можно исправить… если только Андерс встретит порядочного рыцаря храма.
— По-моему, Хоук знаком по меньшей мере с тремя, — ответил Донник, загибая пальцы: — Капитан Каллен, сэр Эмерик и сэр Траск. Последний мне не слишком нравится, но он расположен к магам. Этот парень ведь маг?
— Так и есть. Ты слышал про сегодняшний скандал на церковной площади? Андерс напугал внучку Эмерика. Каллен чуть не отправил его в Круг — было столько шума…
— Значит, остается один Траск. Хм-м-м, этого мало. А что, если мага и храмовника сведет случайность? Что-нибудь покруче: битва с общим врагом, оказание помощи…
— Росса упоминал такие возможности, — Авелин решила не вдаваться в подробности насчет Варрика, Изабеллы и прочей честной компании. — Но это один шанс на миллион!
— Моя маленькая честная девочка… Шанс всегда можно подстроить.
Авелин резко повернулась и вперила в мужа испытующий взгляд.
— Ты вправду так считаешь? Но каким образом — ведь Андерс сразу почует подвох!
— Это зависит от обстоятельств. Скажи, в пылу сражения ты задумываешься о всяких происках и ловушках? У тебя бывают подобные мысли, когда ты бьешься не на жизнь, а насмерть?
Госпожа Хендир нахмурилась. За обезвреживание ловушек в их команде всегда отвечали Изабелла и Варрик — они заботились о том, чтобы никто не поранился, пока Росса, Фенрис или она, Авелин, мчались в самое пекло. Донник был прав: в такие моменты она забывала даже о том, что привело их к очередной банде или рассаднику нежити. Атака, оборона, атака, отскочить, отвлечь врага, оглушить его, прикончить, следующий — вот и все, что оставалось у нее в голове.
— Я почти перестаю думать, — пробормотала она. — Действую на каких-то… инстинктах.
— Верно, моя хорошая. У этого Андерса тоже должны быть инстинкты, привычки, или что-нибудь еще. От них и… — Донник зевнул, — надобно плясать. А теперь нам все-таки пора баиньки.
— Спасибо, ты очень помог, — благодарно шепнула Авелин; она приподнялась и горячо поцеловала мужа. — Я люблю тебя. Доброй ночи, — и она удобнее устроилась под одеялом. Оставалось всего-ничего: подобрать «ключик» к Андерсу, выбрать подходящего кандидата среди храмовников и продумать план неожиданной судьбоносной встречи.
Не в пример капитану городской стражи, капитан пиратского судна была далека от принятия каких-либо решений. Изабелла взволнованно вышагивала по комнате, дожидаясь, пока вернется Варрик. Любопытство пожирало ее, не давая ни сесть, ни лечь, ни даже пропустить стаканчик на сон грядущий. Кроме того, пиратка злилась — и на себя, и на Россу. Хоук почти не обращал на нее внимания весь вечер, а она, дура эдакая, еще пыталась его развеселить! Конечно, ни для кого не было секретом, что ее и Защитника связывал короткий роман, и что она, Изабелла, не могла пройти мимо приятного мужчины, не пококетничав с ним. Но сегодня она, пожалуй, перестаралась. Пиратка нахохлилась и с досадой пнула ножку стола.
— Три холеры, две чумы — где же этот гном! — в сердцах воскликнула она. Ответа не пришлось долго ждать: спустя несколько минут в коридоре заскрипели половицы, и кто-то постучал к ней в дверь:
— Ты здесь, красотка? А то я уж думал, мне почудилось, — Варрик просунул голову в комнату, улыбаясь привычной нагловатой улыбкой. — Эй, да мы, никак, сердимся?
— Выкладывай, о чем вы с Россой шептались наедине! — потребовала Изабелла. — И не говори, что это не так: я пыталась подслушать с улицы, но безуспешно.
— Как тебе не стыдно так себя вести? — Варрик укоризненно покачал головой; пиратка уперла руки в боки. — Ни о чем мы не шептались: перекинулись в картишки, только и всего.
— И при этом вы оба молчали? Не ври мне, коротышка! — Гном насупился, и Изабелла тут же сменила тактику: — Варрик, ну будь лапочкой, расскажи! Я же тут вся извелась догадками!
— По-моему, красавица, ты себя изводишь кое-чем другим, — Варрик прикрыл дверь и без приглашения занял табуретку. — Только скажи мне откровенно: разве Роська тебе нужен?
Изабелла знала манеру гнома говорить без обиняков, но иногда все равно терялась от подобных «прямых вопросов». Варрик смотрел на нее, как строгий отец на шалунью-дочь; пиратка опустила глаза долу и поскребла подошвой пятно на полу.
— Так я и думал. Чего ж тогда страдать, милая? Неужто вокруг мало развлечений?
— Да уж, с тобой не соскучишься! — ехидно парировала Изабелла. — Как ловко ты всем нашел занятия! Даже не удосужился сказать, что идея была моя! Ну, даже если сказал — на это никто не обратил внимание!
— Неправда, все обратили. И не сомневайся — когда все получится, Хоук будет тебе очень благодарен, — было непонятно, умасливал ее Варрик, или наоборот, подзуживал. — Расцелует в обе щечки и подарит сундук злата, как пить дать.
— Вечно ты со своими шуточками, — фыркнула пиратка. — А если дело не выгорит?
— Ну, что-нибудь да выгорит, — качнул головой Варрик. — Ты же все славно придумала, да и я видел, как оно в жизни работает — это я про твоего юнгу. А теперь извини, долг зовет — должник пришел, — гном слез с табуретки и, насвистывая, потопал восвояси. Недолго думая, Изабелла тоже выскользнула из комнаты; из-за угла она видела, как Варрик распахнул дверь своих покоев и пропустил вперед незнакомого, бедно одетого гнома. Пиратка на цыпочках подкралась к самой лестнице и бесшумно зашла в кладовку, соседнюю с «гостиной» Варрика. Там она нашла стакан и, приставив его к стене, прильнула ухом к донышку. Сначала не было ничего интересного: гномы болтали о погоде, о ценах, о каких-то дальних родственниках и прочей ерунде. Но в какой-то момент Варрик понизил голос, и пиратка насторожилась.
— В Клоаке… пустяк да и только, — донеслись до нее обрывки фраз. — Ты его знаешь… целитель… возле канав пусть кто-нибудь… это уж мое дело, зачем… все спишу, так и быть. — Очень скоро послышался стук — наверное, гость уже откланялся. Изабелла еще немного посидела в укрытии, стараясь разобраться, о чем все-таки шла речь. И так, и эдак выходило, что Варрика беспокоили сточные канавы — самое вонючее, что было в и без того вонючей Клоаке. Что могло там понадобиться Андерсу, пиратка понятия не имела, но было хотя бы ясно, куда стоит сходить на разведку.
— Ненавижу, — буркнула Изабелла; она вернулась в комнату и, сев на кровать, принялась расстегивать обувь. — Вот и покупай потом новые сапоги!
В то время, как его лишенные сна и покоя друзья ломали головы кто над чем, Росса Хоук спускался в подземелье с факелом в руке. История Варрика, даже поведанная вскользь, подняла в нем целый вихрь чувств. Все будто стало острее и больнее, но оттого еще дороже; Росса не был поэтом, но ему представлялось, что он держит в горсти хрустальный цветок, и вот-вот раздавит его, если не будет достаточно бережен. Он сумбурно вспоминал все обвинения, всю досаду, выплеснутую на Андерса в последние месяцы, и был себе и противен, и страшен. И конечно, он больше не мог оставаться наедине с собой.
Выход из фамильного хранилища Амеллов находился прямо рядом с клиникой, и Росса в который раз возблагодарил судьбу за этот подарок. Стараясь не привлекать внимание местных жителей, Хоук быстро отпер дверь своим ключом и сунул факел в кольцо в стене. Вытянув вперед руки, он пошел дальше в темноте, отодвигая занавеси и огибая ширмы, за которыми спали тяжелые пациенты. Правда, в этот раз их было немного: кажется, двое, оба гномы — и, что удивительно, от них не несло пере…
— Мессер Хоук! — громко шепнул один из «больных», зажигая свечу. — Вы ли это, али грабитель?
— Ш-ш-ш, Боудан, это я! — откликнулся Росса. — Прости — забыл, что вы с Сэндалом здесь. Я вас разбудил?
— Не волнуйтесь, хозяин, моего мальчика теперь и пушкой не разбудишь, — усмехнулся слуга. — Ох, славно мы тут потрудились, славно и отдыхаем. А вы…
— Где господин Андерс? — перебил гнома Хоук. Боудан, видно, сам понял, что заболтался: он указал пальцем на простыню в углу и шепотом добавил:
— Спит. Утомился он очень, сэр.
Росса и сам об этом догадывался. Взяв огарок в левую руку, правой он откинул край простыни и оказался в каморке целителя. За три года Защитник потратил немало денег на клинику в Клоаке и на само жилище Андерса, но, несмотря на уговоры, маг взял себе только кровать, а все остальное — утварь, посуду, даже белье и ширмы — оставил в приемной и в «палате». Неизменно нищая обстановка андерсовой комнаты вызывала у Россы непонимание и даже раздражение, но сейчас у него защемило сердце при виде колченогого стола и табурета, старых полок с книгами и «занавеса», который легонько колыхался на сквозняке. Без сомнения, Андерс бы порвал на бинты последнюю простыню и пустил на растопку последнюю доску, лишь бы кому-то другому стало легче.
Хоук поставил свечу и подошел к узкой кровати. Андерс спал на боку, приоткрыв рот и тихонько похрапывая, что с ним случалось только от большой усталости. Будить его, просить подвинуться было бы просто бесчеловечно. Подумав, Росса вернулся в «палату» и стащил с одной из коек матрас, одеяло и жесткую подушку. Разложив все на полу возле постели мага, он снял обувь и улегся, чувствуя себя куда комфортнее, чем во многих походах. Храп над головой сменился невнятным бормотанием; Андерс повернулся на живот и свесил вниз руку.
— Я тебя тоже люблю, — шепнул Хоук и задул огарок.

5. No task till dawn

Проснулся Хоук оттого, что кто-то на него наступил. При этом кто-то громко вскрикнул, отчего Росса окончательно выпал из царства сновидений в реальный мир.
— Андрасте великая! Это ты! — Андерс обошел его и сел на корточки, обеспокоенно заглядывая в лицо. — Росса, что ты тут делаешь?
— Доброе утро, — Хоук с наслаждением потянулся и положил руки под голову. — Я соскучился, вот и пришел. Разве ты не рад меня видеть?
— Я всегда рад… но почему ты меня не разбудил, не лег по-человечески в постель? Ты же мог простудиться! — совсем разволновался Андерс.
— Знаешь, а мне кажется, ты прав. Я точно простудился, — Росса несколько раз кашлянул, — и мне нужно лечь в постель. Вы непременно должны осмотреть меня прямо сейчас, господин целитель, — с этими словами он стянул с себя всю одежду и юркнул под одеяло.
— Ах ты, проказник… — кажется, Андерс понял правила игры; Хоук сделал несчастные глаза и хлюпнул носом. — Даже затрудняюсь сказать, что поможет в таком тяжелом случае. Накормить тебя горчицей? Намазать свечным салом? Или пойдем на крайние меры… — и он прыгнул на Хоука как кошка. — Мануальная терапия!
— А-а-андерс, не на-а-адо-о-о! — взревел Росса, но было уже поздно: одеяло свалилось на пол, и Защитник Киркволла оказался во власти одержимца, немилосердно щекотавшего его под ребрами. Хоук не остался в долгу и натянул ему на лицо рубаху, из которой Андерс, однако, сразу выпутался. Очень быстро борьба превратилась в нечто совсем иного рода. Росса сжал любимого в объятиях и утянул в продолжительный поцелуй.
— Ты чокнутый, — сияя улыбкой, прошептал маг. — Половина Клоаки сбежится на твои вопли, а ведь клиника открывается через час.
— Значит, у нас еще куча времени. Давай, залезай, — он помог Андерсу оседлать себя и заныл от желания, когда тот медленно опустился, выгибаясь в пояснице и жмурясь от удовольствия. Лучи солнца скользили над простыней и падали прямо на кровать; тело любимого поблескивало, взлохмаченные волосы казались и вовсе золотыми.
— Это было… м-м-м… — очевидно, маг растерял все слова. Утомленные, они прижались друг к другу на узком ложе, кое-как подтянув одеяло. — Но нам надо завести кота. Он будет мурлыкать по утрам…
— А я что делаю? — удивился Росса.
— Ты рычишь и стонешь, это другое. А кот подкрадется к тебе по подушкам, сядет на голову и станет урчать — так уютно…
— Да уж, особенно когда он кусается или причесывает тебя когтями, — фыркнул Хоук и в подтверждение своих слов ласково прихватил зубами андерсово ухо. Маг хныкнул куда-то ему в шею, ерзая и рождая новые искорки в расслабленном теле, но по другую сторону простыни загремели ведра, и раздался веселый говор Боудана. Андерс расстроенно вздохнул, выбрался из объятий любимого и принялся одеваться.
— Чем ты занимался вчера вечером? — спросил он как бы невзначай, украдкой поглядывая на Россу; тот тоже приводил себя в пристойный вид.
— Да так, всякой ерундой. Починил крепеж в наколеннике, потом Варрик зашел, поиграли в карты. Просадил ему два соверена, представляешь? — на ходу фантазировал Хоук. — А как твои помощники?
— Они отлично справляются. Да погоди, сам увидишь! — Андерс не стал дожидаться, пока Боудан придет его будить, и отдернул занавес: — Всем доброе утро!
— Доброе — что верно, то верно! — откликнулся гном. — Мы уж и воды свежей натаскали, целую бочку. Изволите умыться, сэр Хоук? — и он подал Россе ковш. Отфыркиваясь в жесткое полотенце, Хоук не сразу заметил, что Андерс стоит на пороге клиники и манит его рукой.
— Ты только полюбуйся! — и правда, снаружи было на что поглядеть. Сэндал на лавке у двери в окружении чумазой ребятни. У всех в руках были длинные соломинки; гном погрузил свою в стоявшее рядом ведерко и выдул большой мыльный пузырь. Детвора громко ахнула.
— Привет! Не колдовство, — пояснил Сэндал, таращась на Хоука своими глазами-плошками. Какая-то девочка посмелее сунула соломинку в раствор и выпустила целую вереницу радужных шаров; гном-колдун в восторге захлопал в ладоши.
— Буль-буль! — по кругу пошли старые миски, и каждый зритель получил свою порцию развлечения. Росса хотел было отказаться, но и ему пришлось поучаствовать в забаве.
— Так и вижу какого-нибудь забулдыгу в «Висельнике»: «Двадцать лет назад мы с Защитником Киркволла надували мыльные пузыри!» — усмехнулся Хоук, когда они с Андерсом вернулись в клинику.
— Из тебя бы получился отличный отец, — с легкой грустью ответил маг, — а вместо этого путаешься со мной и Справедливостью. Как бы тебе не пожалеть, через двадцать лет.
Росса только отмахнулся. Боудан уже собрал завтрак, и они втроем сели за стол, глядя сквозь проем на скалы заброшенной шахты. Когда с едой было покончено, гном откашлялся и вежливо спросил:
— Я нужен вам дома, сэр Хоук? — тот помотал головой. — Раз нет, мне бы хотелось еще помочь здесь — разумеется, если господин Андерс не возражает.
— Как я могу возражать! — улыбнулся маг. — Но вы и так много сделали, а лечить могу только я. И вообще, вам нужно отдохнуть как следует, а не…
— И все-таки, я хотел бы остаться, — очевидно, Боудан очень серьезно отнесся к просьбе «приглядывать за Андерсом». — Мы прекрасно выспались и еще можем вам пригодиться. Например, вон те склянки — это противоядия? Скажите, какие от чего, я буду их выдавать, а Сэндал пусть развлекает ребятишек, чтоб не мешали вам работать.
Андерс еще пару минут вяло протестовал, но, наконец, согласился. Росса же собрался домой: еще остались письма, требовавшие ответа, да и толку от него в Клоаке было как от свиньи в армии. Оказалось, магу было, что возразить: Андерс проводил Хоука до дверей и, глянув по сторонам, пробормотал:
— Может, на днях поищем… то, что мне нужно? Ну, в сточных канавах. Ты же помнишь, компонент для зелья…
Защитника прошибло холодным потом. Где-то в глубине души он надеялся, что Андерс оставит свою затею или хотя бы перестанет обманывать, но Андерс по-прежнему смотрел на него искренним, полным надежды взглядом. Росса еле сдержался, чтобы не схватить его за плечи и хорошенько не потрясти — но это было бы против плана и вообще жестоко.
— У меня много дел, — буркнул он; маг сразу приуныл. — Но как только появится время, мы…
— Любимый, спасибо! — Андерс не дал ему договорить, а благодарно повесился на шею. Отвечая на поцелуй и обещания прийти к обеду, Росса чувствовал, что одной ногой попал в капкан. Оставалось уповать на Варрика и его людей.
Подземным ходом Хоук пользовался только ночью: «светить» фамильное хранилище днем было небезопасно. Шагая по вонючим переходам, он нарочно сделал крюк мимо лаза в канавы. Помимо здешних оборванцев там ошивались двое, гном и человек — оба с крайне угрюмыми физиономиями. Шутки ради Росса звякнул кошельком и направился к ним
— Здорово, молодцы, — осклабился он, отчаянно борясь с желанием зажать нос. — Что сторожите, а?
— Вот, глянь — еще один, — пробасил гном. — Им что, медом тут намазано?
— Этот не наш, — заметил второй «сторож», оглядев Хоука с ног до головы. — Тот, говорят, блондин и невоенный. Прости, добрый человек, ступай-ка своей дорогой!
— Мне нужно кое-что из канав, — упрямо продолжал Росса; он достал соверен и подкинул его на ладони. — Сколько возьмете, чтобы достать?
— Слушай, мы в дерьме не копаемся. Иди отсель, пока цел, — гном погладил рукоять топора. — А то повадились: то баба какая-то, то ты, и все за одно утро.
— Здесь была женщина? — насторожился Хоук. — Как она выглядела?
— Как-как — шалава обычная, хоть собой и недурна, — проворчал гном. — Чушь плела, будто там сокровища большие хранятся — мол, дамы в уборных драгоценности свои теряют, а потом они сюда намываются, тьфу! Так уж все жемчугами и усыпано!
— А вдруг не врет? — засомневался второй.
— Я тебе покажу «не врет»! Вот на Глубинных Тропах — другое дело, там что ни пещера, то золотом набита. И дракон на сундуках сидит, али паук огроменный — братец мой туда ходил с Защитником, всю правду выложил…
Росса не стал задерживаться и дослушивать новую легенду о своей персоне. Во-первых, ему надоело дышать ароматами Клоаки, во-вторых, дома действительно скопилась корреспонденция и, в-третьих, ему нужно было хорошенько подумать над всеми сторонами плана, который они вчера так поспешно одобрили. Что-то подсказывало Хоуку, что проблем с этой затеей не избежать, особенно если дорогие друзья поломятся кто в лес, кто по дрова.
Дома его горячо встретил соскучившийся Мубарик; у пса был свой лаз во двор, которым он предусмотрительно пользовался, но сидеть всю ночь и утро одному ему было невыносимо. Росса кое-как отвязался от питомца; затем он собрал письма, брошенные в прихожую сквозь щель в двери, и, просмотрев их, швырнул в камин четыре надушенных конверта и зазывальные листовки от торговцев. Когда-то он в часы скуки вскрывал и то, и другое, иногда зачитывая Андерсу особенно пылкие любовные пассажи и заманчивые обещания, но сейчас им обоим было не до глупостей.
«Мое бедное сердце подобно дракону, заждавшемуся, когда Ваш клинок пронзит его изнывающую плоть», — процитировал Хоук и чихнул, отчего в камине закружились искорки. — Ну что, приятель, хочешь размять лапы? — Мубарик радостно залаял и побежал за своим намордником. Несомненно, это был удивительный пес.
На лугу за городскими стенами было немного народа; обычно сюда приходили слуги с собаками, редкие военные или просто любители физических упражнений на открытом воздухе. Еще издалека Хоук заметил Себастьяна: тот тренировался на стрельбище — по его словам, куда более удобном, чем зала в казармах. Росса надеялся, что сможет незаметно отойти с Мубариком подальше, но принц уже увидел его и приветливо махал луком.
— Очень рад тебя видеть! — крикнул он, когда Хоук сделал несколько шагов к ограде. — Есть время поговорить? Я скоро закончу!
Росса скривился, как от зубной боли. Меньше всего ему хотелось беседовать с его высочеством, но высочествам — особенно таким вежливым, как Себастьян — было не принято отказывать. Хоук плохо помнил, при каких обстоятельствах их деловые отношения превратились в нечто, отдаленно напоминающее дружбу. Кажется, все началось с Фенриса: он поладил с Ваэлем и меньше огрызался и куксился, когда Росса брал того в походы. В итоге принц даже предложил эльфу поехать с ним в Старкхейвен и тренировать там воинов. Кажется, Фенрис до сих пор обдумывал это предложение.
— Вот и все! — объявил Себастьян; он подозвал торговца напитками и взял два стакана лимонада. — Если ты не против, давай посидим вон там, в тени? Это удача, что я тебя встретил — обычно ведь Боудан гуляет с собакой?
— Ага, — буркнул Росса, прихлебывая кислый напиток. — Сегодня он в клинике, помогает Андерсу. Кто знает, вдруг из него получится гном-целитель?
— Думаю, это замечательная идея, — принц редко улавливал иронию. — Кстати, именно об Андерсе я и хотел поговорить. Да, вчера мы уже обсуждали эту тему, но…
— Но что? — Хоук выдвинул челюсть и жестко посмотрел Ваэлю в глаза.
— Сегодня у меня был Фенрис, — ничуть не смутившись, ответил тот. — Он очень нервничал; сказал, что Андерс дурно влияет на Меррил… — тут Себастьян все-таки замешкался, — и на тебя.
— Фенрис придумает все что угодно, лишь бы выставить магов чудовищами, — криво улыбнулся Росса. — Сдается мне, это ни для кого не новость.
— Ты прав, и его позиция имеет рациональную основу, но сейчас речь о другом. Фенрис вправду волнуется за эту эльфийскую девушку. Мне показалось, что какой-то ее поступок или слово сильно тронули его, но я не смог добиться прямого ответа. Видишь ли, он вбежал ко мне как ошпаренный и стал нести что-то про Тень, демонов и их хозяев, и что Меррил… — принц наморщил лоб, вспоминая: — Будто бы она хочет поселить в себе духа, как это сделал Андерс, и что именно он подбивает ее...
— Чепуха! Андерс никому не пожелает такого счастья! — воскликнул Хоук прежде, чем вспомнил, кто перед ним. Несмотря на то, что Себастьян был свидетелем одного очень неприятного эпизода со Справедливостью, Росса предпочитал не откровенничать с принцем на эту тему.
— Я сказал Фенрису, что нельзя обвинять человека в чем-либо, не имея веских доказательств, — расстроенно вздохнул Ваэль. — Кажется, он выругался по-тевинтерски, а потом убежал. Тебе нужно поговорить с ним, Хоук — с ними обоими. Я имею в виду, что Андерс не так безобиден, как ты считаешь.
— Ты полагаешь, я не знаю, какой он на самом деле? — Росса понизил голос, но он все равно дрожал от бешенства. — Я люблю его, живу с ним в одном доме, сплю в одной постели, — Себастьян слегка покраснел. — Кому, как не мне, знать о нем правду? И прости, если обижу, но я прошу тебя не вмешиваться в наши с Андерсом проблемы — ни напрямую, ни через Фенриса!
Похоже, теперь принц вправду огорчился. Он сидел, уставившись в свой стакан с лимонадом, и как никогда напоминал обиженного церковного мальчика. Хоук тоже сгорбился на скамейке; его начинала грызть совесть, хотелось отпинать какое-нибудь дерево или рявкнуть на Мубарика, но пес уж совершенно не заслуживал, чтобы на нем вымещали гнев.
— Извини, Себастьян, — наконец проворчал он, угрюмо косясь на Ваэля. Но эти два слова, очевидно, произвели на принца большое впечатление; он поднял голову, голубые глаза засияли кроткой благодарностью.
— Это я должен извиниться: я был слишком назойлив. И все же, на твоем месте я бы прислушался к Фенрису. Ты знаешь, что среди его неприязни есть зерна истины — иначе как бы вы могли дружить до сих пор?
Такой аргумент застал Хоука врасплох. Он рад был бы «оправдаться», что Фенрис просто отличный воин и незаменим в походах, но причина была не только в этом. Эльф говорил то, что думал, не стараясь увильнуть или угодить, и это было достойно уважения. Кое-в чем он, наверное, даже был прав, учитывая его прошлое и не самые приятные контакты с магами. Другое дело, как Фенрис подавал свою правду — она раздражала бы меньше, не будь в тоне эльфа столько яда, а в суждениях — столько непробиваемого упрямства.
— Фенрис упоминал собрание, — помолчав пару минут, добавил Себастьян. — Речь о какой-то новой миссии? Знаю, любопытство — грех, но ведь ты простишь меня? — он рассмеялся, и Росса с удивлением заметил, что сам тоже улыбается. Принц не был простодушным, но его искренность обезоруживала, не оставляя подозрений насчет обмана или другого злого умысла. Возможно, он вправду хотел бы помочь? Он же не виноват, что никогда не поймет ни его, Хоука, ни Андерса…
— Все в порядке, — он дружески хлопнул Себастьяна по спине. — И это не миссия, а… что-то вроде семейных неурядиц. Помнишь, ты говорил о книгах, в которых нашел поддержку? Если можешь, одолжи их на пару дней — в моей библиотеке как-то мало философского.
Кажется, в глазах его высочества мелькнула догадка — острая, как кинжал — и Росса даже вздрогнул. Варрик верно заметил: с кем поведешься, от того и наберешься — Хоук, порой, тоже мог ляпнуть лишнее. Но подозрение во взгляде принца тут же сменилась непритворной радостью.
— Разумеется, я принесу их сегодня же. Надеюсь, тебе понравятся «Десять уроков смирения», хотя язык там немного старомодный. Фенрису бы тоже не повредило их прочесть, только…
— Он учится, по слогам, — подтвердил Росса. Мубарик, до тех пор спокойно лежавший у ног Защитника, сел и вопросительно взглянул на него, тихонько скуля; в отличие от хозяина, он еще не завтракал. — Э-э-э, нам, пожалуй, пора домой. Был рад с тобой побеседовать, — принц кивнул в ответ и потрепал счастливого Мубарика по голове.
Но как только Хоук и его пес скрылись из виду, Ваэль помрачнел. День только начался, а он уже принял на душу множество грехов, из которых любопытство было наименьшим. Но выложить всю правду Россе означало предать Фенриса, чего Себастьян допустить не мог. Хотя он и не понял до конца этой затеи с выманиванием духа, убеждениями и обманками, картина была ясна: Хоук собирался ввязаться в дело, которое могло стоить ему и его товарищам жизни, и которое никоим образом не вязалось с верой, законом и порядком. Единственное, в чем еще сомневался принц, была альтернатива: действовать незамедлительно, или вначале посоветоваться с Преподобной Матерью. Однако тревожить ее подробностями личной жизни Защитника было как-то не комильфо; если самого Себастьяна такие отношения смущали, Эльтину разговоры о них — вкупе с магией и одержимостью вовлеченного лица — могли возмутить и даже оскорбить. Этого принц также не мог допустить, поэтому… увы, все приходилось брать в свои руки. Хотя Себастьян Ваэль и не был честолюбив, он тоже мечтал совершить подвиг — если не ради славы, то во имя справедливости.

6. Luncheons and dragons

Как Хоук и рассчитывал, все время до обеда ушло на письма. В полдень вернулись Боудан и Сэндал: оба гнома устали, но пребывали в отличном настроении. Андерс же просил передать, что придет чуть позже, и Россе это не очень понравилось. Конечно, он не мог приставить к магу круглосуточную охрану, но мягких мер предосторожности было явно недостаточно.
Боудан внизу звякал посудой, накрывая на стол, а Хоук так и сидел у себя в кабинете, хмуро глядя в раскрытую книгу. Он уже сомневался, стоило ли заваривать такую кашу со Справедливостью, ведь можно было, в конце концов, увезти Андерса: просто сбежать, не предупредив никого из друзей, поселиться где-нибудь, где не нашлось бы искушений для проклятого духа. Конечно, иногда храмовники заезжали в глухомань или ходили в лес по грибы, но все же вероятность встретить их там была куда меньше, нежели в Киркволле, где Россу удерживало слишком многое.
«И дернуло же меня связаться с этим Аришоком, — думал Хоук, бессмысленно перелистывая страницы. — Жил бы себе, никого не трогал, ничего не защищал — а то вот, пожалуйста: хлебайте, мессер, не подавитесь!». Как раз в этот момент Боудан возник на пороге и сообщил, что кушать подано, а еще пожаловали его высочество Себастьян Ваэль. Росса скрипнул зубами: принц оказался настойчивее, чем он думал. Об этом свидетельствовала и стопка книг — Ваэль не позволил слугам отнести их в библиотеку и терпеливо ждал, чтобы блеснуть перед Хоуком своими знаниями.
— «История Церкви» в четырех томах с моими пометками на полях, «Путь прощения», «Этика», дополненное издание, а вот, — принц протянул Россе последний фолиант, — «Десять уроков», о которых я говорил. Уверен, Анд… вам обоим это очень пригодится. Нет-нет, держи книги столько, сколько нужно. Я сам помню многие фрагменты почти наизусть! Вот, например, о преданном доверии: смириться с ним нелегко, но в отношение друга, предавшего тебя, уместнее испытывать жалость к его слабости, чем ненависть к ошибке или намерению, если таковое имело место быть…
Они сели обедать, но принц никак не унимался. Хоук недоуменно наморщил лоб: из всего, что вещал Ваэль, он уловил лишь мысль насчет друзей-предателей и лжецов. В том, как Себастьян педалировал эту мысль, был почти прозрачный намек, и Росса вновь почувствовал себя в капкане. Неужели он как-то проговорился на собрании, дал Фенрису и остальным понять, что Андерс обманывает его? Нет, быть такого не могло, а Варрик скорее умрет, чем разболтает его секрет. Тогда… но ведь сам Андерс — то есть, Справедливость, — мог случайно сознаться кому угодно! Он же не ведает, что творит, а уж тем более, что болтает, когда не в себе. От такой версии Хоука затрясло; он сжал ножку бокала и одним глотком осушил его.
— Росса! Росса, ты совсем меня не слушаешь! — мягко упрекнул Себастьян. Хоук перевел на принца рассеянный взгляд. — А еще ты ничего не ешь. Если тебя что-то беспокоит, доверься мне — я постараюсь помочь.
— Нет, все в порядке, просто… Хорошо, раз зашла речь о предательстве: твою семью убили ваши близкие друзья. Ты не смог их простить, да и не пытался, потому что это невозможно. Ты понял их мотивы, но ведь это ничего не меняет!
— Либо мотив, либо друг, — твердо ответил Ваэль. — Если предательство велико, приходится выбирать — и чем раньше, тем лучше. Для одних важнее дружба или любовь, для других — намерения и поступки. Тебе решать, Хоук, — и его высочество вернулся к еде. У Россы же будто перехватило горло: он не знал, что сказать, и тем более, чего говорить не следует. Неизвестно, куда еще повернула бы их беседа, но тут в недрах подвала заскрипели двери и раздался крик: «Любимый, ты дома?» Себастьян вопросительно моргнул, а Хоук аж подпрыгнул: в голосе Андерса звучало странное ликование, словно магу не терпелось поделиться чем-то радостным и очень важным. Извинившись перед принцем, Росса встал из-за стола и пошел на кухню, откуда узкий коридор вел к кладовым и подземному ходу.
— Я уже подумал, тебя нет, — хрипло произнес Андерс; он бросил на пол свой мешок и сгреб Хоука в охапку. — Ты не представляешь, как я соскучился… сам не знаю, почему, но — постой, что-то не так? — Он обхватил ладонями лицо Защитника и вперил в него пристальный взгляд. Россе понадобилась вся его выдержка, чтобы не отвести глаза или не вцепиться магу в воротник, требуя выложить все как есть.
— Там Себастьян, — буркнул он. Андерс тихо рассмеялся и закусил губу; Хоук почувствовал, что пол под ними как будто поплыл. Руки мага проворно справились с застежками и обхватили его под одеждой, ласково сжимая и поглаживая. — Андерс, что ты…
— Принц ведь может немного подождать? — даже в полумраке кладовки глаза мага сияли — хорошо еще, что не синим светом. Росса выдохнул и сдался, мысленно проклиная себя за слабость, но и эти укоры скоро потонули в вихре ощущений. Ему очень хотелось, необходимо было верить, что за страстью ничего не кроется, что это не обман и не происки Справедливости… но когда Андерс был таким открытым, беззащитным и одновременно дерзким, подозревать его в чем-то казалось преступлением.
— Надеюсь, Ваэль надолго не задержится, — наконец произнес маг. Они сидели на полу, переводя дух. — Ко мне тут принесли шахтера с ожогами — судя по всему, дракон.
— И что? — с деланным безразличием спросил Хоук.
— Ну-у, если я прав, тебя скоро позовут на помощь, — пожал плечами Андерс. — Диву даюсь: и чего они налетели на твои рудники?
Это замечание Росса оставил без ответа. Сомнения снова всколыхнулись темным облаком, а от собственного притворства его начинало мутить. Лучше было поскорее вернуться; они отряхнули друг на друге одежду и поднялись в столовую, где его высочество уже доедал десерт.
— Очень рад тебя видеть, Андерс! — поприветствовал его принц. — Жаль, что ты не пришел раньше: у нас с Россой был интереснейший диспут на предмет предательства и проще…
— Я был занят в клинике, — широко улыбнулся маг; Себастьян прищурился. — Не хотел вас беспокоить, но…
— Мессер, господин Хьюбэ-эр пожаловали, принять просят! — приоткрыв дверь, объявил Боудан; в холле кто-то бегал и громко бранился по-орлейски. Хоук сам выругался сквозь зубы, Себастьян отодвинул тарелку, а Андерс только развел руками с видом: «Я же вам говорил!»
Хьюберт, когда-то полноправный хозяин, а ныне совладелец шахты «Костяная Яма» недалеко от Киркволла, пребывал в самых расстроенных чувствах. Впрочем, Росса редко видел делового партнера в другом настроении: Хьюберт обращался к нему лишь за неотложной помощью, и никогда не приносил радостных вестей вроде увеличения дохода или еще чего-нибудь. Хоук понимал, что орлеец бессовестно обкрадывал его, но вникать в такие подробности было ниже достоинства Защитника, да и не являлось объективной необходимостью.
Вот и теперь совладелец явился с очередной жалобой. На шахте что-то было не так, а доходы резко сократились. Хьюберт махал руками, на все корки разнося «ферелденских бездельников», но в конце концов признался, что до смерти напуган.
— Если это опять дракон, Хоук, не знаю, что будет! Я угрохал в долбанный рудник все свои деньги! — он поглотил еще бокал вина и рухнул в кресло, мотая головой как болванчик. — Пожалуйста, ты должен меня выручить — ведь это наше общее предприятие!
— Мы этим займемся, — произнес Андерс прежде, чем Хоук успел открыть рот. Он и Ваэль уставились на мага; Хьюберт вскочил и, лепеча благодарности, побежал по своим делам.
— Э-э-э, Себастьян, спасибо тебе за книги и все такое, — наконец нашелся Росса; принц понимающе закивал. — Похоже, вправду придется идти на дракона, или на гигантского паука, или что еще там завелось. Буду благодарен, если ты присоединишься — я сообщу, когда буду готов.
— Когда мы будем готовы, — радостно поправил его Андерс. — И да, Себастьян, спасибо за книги — я обязательно почитаю, когда вернусь.
Росса плохо помнил, как проводил его высочество, ответил на какие-то вопросы Боудана и поднялся к себе. Андерс уже развел в спальне бурную деятельность: он вытащил из шкафа несколько мантий, разложил их на кровати и придирчиво разглядывал.
— Даже не знаю, что покрепче против огня. А может, взять какой-нибудь из твоих доспехов? Что скажешь, Рось?
— Что я не беру тебя в «Костяную Яму», — последовал ответ. Хоук сбросил обувь и лег, при этом слегка примяв одну из мантий. Андерс изумленно заморгал.
— Прости, я не понял…
— Я пойду в шахту с Фенрисом, Меррил и Себастьяном. Варрик занят, Авелин замужем и тоже занята, от Изабеллы будет мало толку, поэтому…
— Но мне нужно достать драконий камень для зелья! — в отчаянии воскликнул маг. — Ведь это отличная возможность, как ты не… Неужели ты не хочешь мне помочь?! Но ты обещал!
— Иди сюда, — Росса сел на постели и протянул магу руку; тот нехотя подчинился. — Разве я отказываюсь? Я притащу тебе хоть целый воз драконьего дерьма, но сам ты никуда не пойдешь.
— Это еще почему?
— Я боюсь за тебя, и это не обсуждается, — поспешно добавил Хоук. — Я не смогу убивать дракона, все время думая, что с тобой что-нибудь случится. Хватило той попытки на Глубинных Тропах, когда…
— Ладно, признаю, я струхнул, — перебил Андерс. Он вправду дал маху с драконом в одном из древних залов и до сих пор корил себя за это. Демон задери, тогда он даже не успел подлечить Россу и Варрика, которому опалило всю грудь! Но кто займется их ранами теперь, раз его оставляют «за бортом»?
— Если ты пострадаешь, некому будет тебя… подлатать, — выдавил Андерс и побледнел. — Я не переживу, если ты… — он застонал и уткнулся носом Хоуку в шею.
— Не волнуйся — вытяну как-нибудь, на зельях, — усмехнулся тот; маг еще крепче вцепился в любимого. — У нас теперь столько денег, что можно скупить весь товар Соливитуса. К тому же, Меррил выучила кое-что из целительной магии — и она просто мечтает увидеть дракона.
— Чушь собачья, — всхлипнул Андерс, но тут же поспешно вытер слезы. — Когда вы отправляетесь? И что я буду тут делать без тебя?
— Сначала поговорю с остальными. А ты — да мало ли забот в клинике? Ну вот, книжки почитай, которые Ваэль принес, пришей к мантиям новые пушики, научи Сэндала накладывать гипс…
— Пушики я тебе припомню, — угрожающе рыкнул маг и подмял Хоука под себя, но тот схватил его за плечи и удержал на месте. Взгляд у Россы был странный: испытывающий, даже недоверчивый, но потерянный — такой, что Андерсу внезапно стало страшно и захотелось не отпускать его никуда, ни на минуту.
— Обещай мне только одно: не влезай в истории. Я не могу просить Авелин или Варрика, чтоб они следили за тобой, как за ребенком. Поэтому прошу тебя: не делай глупостей, хорошо?
— Ладно, — кивнул Андерс и тут же лукаво добавил: — Но пока ты еще здесь, глупости разрешаются? — и он набросился на Хоука с поцелуями.
К вечеру Росса успел организовать почти все для новой экспедиции. Вместе с Андерсом они сходили в Казематы и затарились всевозможными зельями; затем Защитник послал мага домой готовить экипировку, а сам отправился с визитами в имение Денариуса и в эльфинаж. Фенрис встретил Хоука весьма необычно: вместо пустых бутылок, которые он не выбрасывал из принципа, на столе был чайный сервиз в цветочек и черствое печенье в вазочке. Сам Фенрис тоже преобразился — по крайней мере, Россе показалось, что его лириумные узоры сияли как-то по-другому, да и на лице эльфа появилась непривычная гримаса смущения.
— Я помешал, ты ждешь кого-то другого? — предположил Хоук. Фенрис слегка порозовел и поскреб пальцем фарфор.
— Мы тут… немного повздорили с Меррил, — пробурчал он, — но Себастьян убедил меня, что я неправ, и нужно с ней помириться. Вот я и… пригласил ее на чай. Но это в первый и последний раз, так и знайте.
«Не зарекайся», — хотел было сказать Росса, но решил не лезть с советами. Вместо этого он коротко изложил суть новой операции. Неизвестно, чему эльф обрадовался больше — тому, что Ваэль тоже «идет на дело», или что ему не придется чаевничать с Меррил наедине. Хоука даже позабавило то, как обычно немногословный Фенрис старался задержать его беседой и все время поглядывал на дверь. Наконец внизу звякнул колокольчик; хозяин опрометью кинулся в прихожую и вскоре вернулся вместе с гостьей.
— А вот и я… ой, Росса, какой сюрприз! — воскликнула Меррил, ставя на пол все ту же корзину. — Хочешь кусок пирога — я сегодня попробовала новый рецепт.
— Нет, спасибо, мне уже пора, — эльф бросил на него умоляющий взгляд, но Хоук сделал вид, что ничего не заметил. — Вот только выпью ривенийского, которое Фенрис так нахваливает. — Фенрис нахохлился, но все-таки поплелся в погреб. Росса дождался, пока он спустится по лестнице, и торопливо обратился к Меррил:
— Послушай, послезавтра отправимся в «Яму» — похоже, там снова появился дракон, — глаза эльфийки округлились и загорелись любопытством. — Скажи, как у тебя с целительной магией?
— Хочешь взять меня с собой? Спасибо, это так… волнующе! Хранительница говорила, что видела драконов в горах, но они никогда не подлетали достаточно близко, чтобы… О, ты что-то спросил о целительстве, — она задумалась. — Но ведь обычно Андерс всех лечит.
— Он не пойдет, — пояснил Хоук.
— Да? Почему?
Манера Меррил задавать вопросы в лоб все же застала его врасплох.
— Это… часть плана, — выкрутился Росса. — Его лучше на какое-то время оставить одного со своими мыслями — знаешь, это бывает полезно.
— Но мне казалось, что все наоборот — нужно отвлекать его, и Справедливость, и… Наверное, я что-то неправильно поняла, извини. Так ты точно не хочешь пирога?
— Я буду очень благодарен, если ты потренируешься в каких-нибудь простых заклинаниях, — Хоук не дал перевести тему. — А в рудниках, думаю, ничего особенного: так, средненький дракончик или много мелких. Но все равно надежнее, когда кто-то заботится о твоем здоровье.
— Я постараюсь! Очень приятно, что ты мне доверяешь, — улыбнулась Меррил; Росса тоже изобразил подобие улыбки. — Интересно, что Фенрис так долго делает в погребе — вдруг он заблудился?
Скорее всего, Фенрис принимал на грудь для храбрости, но Хоук умолчал и об этом. Он не стал дожидаться эльфа и ушел, заручившись магической поддержкой Меррил. По правде говоря, Защитнику Киркволла было жутковато: до сих пор единственной серьезной битвой, в которой он участвовал без Андерса, была достославная дуэль с Аришоком — да и там друзья сразу отнесли его в соседнее помещение, ставшее на какое-то время отделением андерсовой клиники. Путь от шахты до Киркволла лежал неблизкий — если его, Хоука, вправду покалечат, Андерс может и не успеть. Но другого пути не было: мага следовало держать подальше от шахты, а Защитник не мог терять уважения всего города, отказавшись от боя с драконом.
«Чары на доспех, руны на все оружие, зелья… распихать по карманам, а часть оставить в стороне, чтобы не разбились», — рассуждал Росса, неторопливо шагая домой. Этим вечером Верхний Город благоухал: то ли цветущий жасмин наполнил его своим ароматом, то ли кто-то из жителей пролил большой флакон духов. Хоук прогулялся до церковной площади, опустил в ящик пожертвований несколько золотых и еще некоторое время постоял, глядя на огромное здание с монументальной лестницей. Можно было прямо сейчас поговорить с принцем, но на один день Ваэля было уже достаточно.
В имении кипели приготовления к походу: Андерс проверял купленные зелья и улучшал кое-какие из них, Боудан чистил доспехи и точил кинжалы, Сэндал колдовал в своем аппарате. Коротко поздоровавшись со всеми, Росса прошел к себе в кабинет, где вынул из потайного ящика какие-то бумаги. Просмотрев завещание, составленное еще три года назад, он дописал пару поправок, поставил число и печать с гербом. Теперь все было в порядке; Хоук запер ящик и вернулся в спальню.
— Может, не надо ходить? — шепнул Андерс. Они лежали в темноте в объятиях друг друга, слушая шум ветра за окном. — Пусть он провалится со своей шахтой.
— Я должен защитить город, — пробормотал Росса и зевнул; на самом деле спать ему не хотелось, но еще больше не хотелось разговаривать — не сейчас. Андерс только вздохнул в ответ, Хоук погладил его по спине.
Спустя три дня собравшиеся на площади перед дворцом виконта увидели, как молодой лучник и эльф в татуировках внесли в дом Защитника Киркволла; следом, прихрамывая, шла худенькая эльфийка с посохом за спиной. В лице Хоука не было ни кровинки, но все-таки он дышал; двери имения открылись и закрылись, оставив толпу любопытных с их догадками. Но уже через несколько часов жители Киркволла узнали, что недалеко от города убит великий дракон, спаливший дотла целую шахту, а все ходы в рудники и пещеры перекрыты обвалом.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

Роська Хоук и торжество справедливости

[Rabastanka]

Даже не знаю, почему не сделала этого раньше. В общем, Роська возвращается (тут фанфары, лязг доспехов и цветочные лепестки ).

Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор:  Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе

1. Of kittens and men

Утро в «Висельнике» было такое, как обычно: в меру грязное, пахнущее перегаром и хриплое, как сорвавший голос петух. Вчерашние посетители сопели по углам, сегодняшние старались найти чистую скамейку и стол, на который не было бы противно положить локти. Как и всегда, единственным вправду чистым столом был тот, что находился в комнате Варрика Тетраса.
Самого Варрика в комнате не было — он ушел еще на рассвете по делам чрезвычайной важности и секретности и, что странно, не оставил даже записки своим друзьям. Служанка, напевая, как раз подметала полы, когда на пороге варриковых владений выросла фигура в доспехах.
— Что угодно? О, Защитник… конечно, проходите! — залепетала она так, будто Защитнику требовалось подобное разрешение. Он перешагнул через чье-то спавшее тело и направился к лестнице.
— Его нет дома! — запоздало крикнула служанка; судя по бряцанию железа и стуку захлопнувшейся двери, гостю было наплевать, дома хозяин или нет.
Только оказавшись в покоях Варрика, любезно предоставленных в его распоряжение в любое время суток, Росса Хоук, он же Защитник Киркволла и «ферелденец, который…» (дальше следовали варианты от «убил дюжину драконов» до «носит у сердца засушенный василек»), смог, наконец, расслабиться. Он тяжело опустился в кресло, удобное для гнома, но слишком низкое для человека, и закрыл глаза. Суровость исчезла с лица, уступив место усталости и растерянности. Только в одиночестве, да с самыми близкими людьми Защитник позволял себе роскошь отчаяния.
— Рось, тук-тук! Ты здесь? — дверь приоткрылась, из-за нее показалась смуглая мордашка Изабеллы. Хоук не отреагировал, и пиратка шмыгнула в комнату.
— Я слышала, как ты пришел. Все в порядке? На тебе лица нет — плохо спал?
— Я вообще не спал, — буркнул Хоук и потер глаза ладонями.
— А-а, ну конечно! — моментально развеселилась Изабелла. — Вам, мальчикам, есть чем заняться ночью, да? Ну, там, начистить доспехи, наточить…
— Заткнись, пожалуйста, у меня голова болит, — попросил Хоук.
— Может, ты захворал? Ясное дело, Андерс так занят, что забывает…
— Иза, не приплетай его, ладно? Все слишком серьезно, мне надоели твои шуточки.
Пиратка надула щеки, но через минуту не выдержала и расхохоталась. То, как ревностно Хоук оберегал свои отношения, было очень трогательно, но иногда он вел себя как девушка-невеста, а не мужик за тридцать, прикончивший шут знает сколько нечисти. Их с Андерсом роман длился уже три года, маг жил у Хоука в доме и даже выгнал из спальни Мубарика, собаку Защитника — но шутить по этому поводу все равно было нельзя.
— Хорошо, извини, — она подняла руки. — Ты расстроен. Почему? Это из-за Анд… ладно, молчу-молчу. Хочешь, принесу нам выпить?
— Да. — Пиратка уже открыла дверь, чтобы сходить за пивом, но Росса продолжал: — Это из-за него. Я уже не знаю, что делать. Иза, если бы…
— Расскажи мне все, — она обошла стол и села рядом с Хоуком. Изабелла никогда не знала, что движет ею больше: любопытство или желание помочь, или оба сразу, но сейчас жалость возобладала над прочими бабскими чувствами. Росса выглядел не слишком уверенным, и она добавила: — Я могила, когда речь идет о секретах.
Хоук горько улыбнулся.
— Это давно не секрет. Ты знаешь, что в Андерса вселился дух. Ты видела, к чему это приводит.
Изабелла чуть снова не ляпнула про жизнь втроем, но вовремя осеклась и понимающе закивала.
— Я перестал понимать, что к чему, не знаю, чего ожидать. Один Создатель догадывается, что у него в голове.
— Винегрет.
— Вот именно, — Хоук тяжело вздохнул. — И чем дальше, тем хуже. У Андерса путаются мысли, он заговаривается, иногда стонет по ночам…
— Только иногда? — пиратка подавилась смехом.
— Иза! Ради Андрасте, у тебя одно на уме! — разозлился Защитник. — Я имел в виду, что ему плохо! Бывает, Андерс не может вспомнить, что произошло час назад — а ведь он, в отличие от некоторых, непьющий.
— Может, в этом и вся проблема? — предположила Изабелла. — Он такой правильный, аж противно. Дух плохо на него влияет.
— Еще бы. Вчера, — Росса сделал над собой усилие и продолжал, — я проснулся, а он лежит и светится, понимаешь? Я не выдержал и говорю: «Сволочь, оставь Андерса в покое». Знаешь, что он мне ответил? «Это ты скоро упокоишься, жалкий смертный!»
Несмотря на загар, было видно, как побледнела Изабелла. Дело вправду принимало серьезный оборот, все ее остроты сдуло как штормовым ветром.
— Росса, я за тебя… я боюсь за вас. Создатель, этому больному что угодно в голову взбредет!
— Ну, сегодня я положил рядом кинжал, да толку? Я все равно не смогу его ударить, даже если… — Хоук запнулся; он был мрачнее тучи, суровее, чем в самых тяжелых сражениях. Изабелла вдруг заметила, как Росса постарел за последние дни — будто годы пролетели. Между бровями залегла глубокая складка, глаза покраснели и потухли; пиратка погладила друга по волосам, перебрав несколько седых прядей.
— Ты так долго не протянешь.
— Я не брошу Андерса, если ты об этом, — Хоук с досадой и горечью оттолкнул ее руку. Изабелла нахмурилась.
— Если эта мразь перережет тебе горло, клянусь всеми парусами, я сама вырву ему…
— Я не могу, Иза. Я люблю его, у него больше… ведь у него никого нет, — простонал Росса. Невероятно, но казалось, что непробиваемый Защитник Киркволла вот-вот разрыдается. Изабелла была уже готова обнять его и дать выплакаться на своей груди, когда кто-то с ноги распахнул дверь, и на пороге возник чумазый мальчишка — один из многих, кого Росса выручил за эти годы, помогая найти работу, подбрасывая деньжат и вызволяя из лап разбойников и работорговцев.
— Чего тебе, — начала пиратка, но мальчишка завопил что-то нечленораздельное и бросил на стол письмо. — Что это? Слушай, парень, сейчас не время…
— От капитана… городской стражи… — запыхавшись, повторил гонец. — Защитнику — срочно!
Не скупясь на выражения и не жалея детских ушей, Изабелла разразилась такой речью в адрес Авелин, что Хоук даже малость оклемался и распечатал письмо.
— Кто она, долбанная командирша? С утреца пораньше пожалуйте, марш-марш — видно, ее новый муж плохо старается, раз душечка совсем озверела! Что, что такое? — в пылу закричала она уже на Хоука, который совал ей листок бумаги. — Что тут написано? «Андерс пнул ко…» — погоди!
Изабелла выхватила у Россы записку и торопливо прочла вслух:

«Андерс пнул котенка. Его схватили храмовники — церковная площадь, БЫСТРО! А.Х.»

Подобная ситуация в комментариях не нуждалась. Схватив оружие, толкаясь в дверях и на лестнице, Хоук и Изабелла выбежали в общий зал, а оттуда — на улицу, бесцеремонно распихивая прохожих. Вдогонку им понеслись брань и проклятия — хотя памятник Россе стоял на видном месте в порту, не все жители знали Защитника в лицо — но они обращали на это не больше внимания, чем на мостовую под ногами. В результате на каком-то повороте Хоук оступился и упал, но тут же вскочил и побежал дальше, чуть прихрамывая на ушибленную ногу.
Перед церковью творилось что-то неописуемое. Правую половину площади занимали храмовники, левую — городские стражники; во главе первых яростно жестикулировал блондинистый капитан Каллен, во главе вторых — рыжеволосая, пламенеющая на солнце Авелин Хендир. Между двумя могучими отрядами находилась еще более живописная группа: двое храмовников держали связанного по рукам и ногам Андерса, третий — пожилой мужчина — пытался успокоить маленькую девочку. Девочка ревела на весь Киркволл, перекрывая перепалку капитанов и лязг доспехов.
— Позовите Преподобную Мать, это же невыносимо! — воскликнул Каллен, когда девочка умолкла — очевидно, чтобы набрать в легкие воздуха.
— Церковь тут ни при чем! Вы превысили свои полномочия! — парировала Авелин. Стража загудела, храмовники зазвенели оружием.
— Весь цирк из-за котенка? Не верю, — шепнула Хоуку Изабелла. Морщась от боли в ноге, Росса вышел из тени и сделал несколько шагов вперед.
— Что здесь происходит?!
Толпа умолкла, словно сам покойный виконт Думар воззвал к ним с небес. Из своего укрытия Изабелла с удовольствием наблюдала, как перед Россой расступились и те, и другие, а капитан Каллен даже немного попятился. Пусть пиратка и будущий Защитник когда-то провели вместе лишь одну ночь, она все равно чувствовала себя вправе «по-особенному» гордиться этим мужчиной.
— Так что здесь происходит? — угрюмо повторил Хоук, обращаясь ко всем сразу. Его взгляд скользнул по храмовникам в центре, и на сердце чуть полегчало — пожилым мужчиной в плаще оказался сэр Эмерик, человек знакомый и абсолютно порядочный.
— Позвольте объяснить, сэр Хоук, — откашлявшись, начала Авелин. — Патруль доложил мне о волнениях на церковной площади. Я предполагала нечто серьезное — бунт, возможно, вооруженную стычку, — но оказалось, что это нелепое недоразу…
— Этот ненормальный напугал мою внучку! — перебил Эмерик. — Мы спокойно прогуливались, когда он вдруг выскочил, как из ниоткуда, и…
— Он прогнал моего коте-е-енка-а-а! — заголосила девочка. — Он его оби-и-иде-е-ел, а-а-а!
— Я требую, чтобы его арестовали! Я знаю, это ваш друг, сэр Хоук, но я не позволю, чтобы одержимые разгуливали…
— Прекратите, капитан Каллен, вы найдете любой повод, чтобы добиться для себя вседозволенности! Вы ограничиваете права городской стражи, только чтобы…
— Он си-и-и-иний, я его бою-у-у-усь! — внучка Эмерика пряталась за несчастного капитана и оттуда тыкала пальцем в Андерса. И правда, маг уже «пошел трещинами» и засветился; дух Справедливости, возбужденный таким количеством храмовников, рвался наружу. Медлить было нельзя.
— Капитан Хендир, отведите задержанного в мое имение — я сам допрошу его. Быстро, уберите его отсюда! — стальным голосом приказал Хоук. — Сэр Эмерик, капитан Каллен, прошу извинить, но я не вижу причин для заключения этого мага под стражу. Да и командору Мередит вряд ли понравится, что на поимку хулигана отрядили целую роту.
Пожилой храмовник скривился. Самому Россе было крайне неловко — он помнил, как командор обошлась с Эмериком, и чувствовал себя подонком, наступая старику на мозоль. Авелин сделала знак двум стражникам, те подхватили Андерса под мышки и осторожно поволокли прочь, но капитан Каллен преградил им путь.
— Сэр Хоук, я протестую. Этот маг — отступник и опасен для общества, его необходимо сейчас же отправить в Круг!
Росса начинал злиться; вдобавок от плача девчонки у него еще сильнее разболелась голова.
— Послушайте, милейший, я не стану повторять дважды. Хотите открывать уголовное дело — пожалуйста, но тогда сами оправдывайтесь перед командором. Я могу лишь обещать, что этот маг больше не пнет ни одну тварь в Киркволле. — Андерс обернулся и что-то замычал не своим голосом. — Даю вам слово.
Очевидно, капитану не слишком хотелось иметь дело с леди Мередит. Сурово кивнув, он отозвал своих людей и, отцепив от плаща девчонку, направился в сторону пристани. Хоук проводил его тяжелым взглядом; впервые ему довелось испугаться, разозлиться и растеряться одновременно.
— Знаю, я в долгу перед вами, сэр Хоук, — послышался за спиной голос Эмерика; Росса обернулся. — Вы спасли меня от нечисти, когда я был на волосок от гибели. Но это… переходит все границы, — и пожилой храмовник тактично умолк. Весь город знал, что Защитник совершенно определенным образом живет с магом-отступником. Многих это шокировало, но никто не осмеливался напрямую упрекнуть или устыдить того, кому был обязан жизнью и относительным спокойствием.
— Я приму меры, — сквозь зубы процедил Росса; он понятия не имел, что собирается делать. Девчонка уткнулась деду в камзол.
— А где мой коте-е-ено-о-ок, он потеря-а-а-лся-а-а! — вновь зарыдала она, украдкой поглядывая на Защитника Киркволла и шмыгая распухшим носом. Хоук побагровел, и Изабелла за колонной решила, что пора вмешаться.
— Не надо плакать, золотко! — нежно пропела она, улыбаясь обоим мужчинам и стараясь не слишком покачивать бедрами. — Он наверняка прячется где-то тут. Пойдем, поищем, а потом я дам тебе ленточку, чтобы повязать ему на шейку, хочешь? — Девочка мгновенно успокоилась и с любопытством уставилась на пиратку. — Как зовут твоего котика, детка?
— Аришо-о-ок…
— Гм… — Изабелла даже вздрогнула. — Ну, хорошо, давай вместе: кис-кис-кис, Аришок, выходи, кис-кис… — она поманила девчонку, и вместе они принялись исследовать ниши на площади. Эмерик выдохнул.
— Я снова благодарю вас, сэр Хоук. Никогда бы не подумал, что вашим соратникам придется заниматься такой ерундой. О, глядите, уже нашли! — Действительно, Изабелла и девочка вылезли из-под каменной скамьи с лохматым белым комочком: комочек пищал, шипел и, судя по гримасам пиратки, отчаянно царапался. — Видишь, малышка, сама подруга Защитника тебе помогла! Ты сказала спасибо?
— У тебя красивое ожерелье, — задумчиво произнесла девочка; Изабелла расхохоталась. Бормоча извинения, Эмерик взял внучку за руку, Аришока — за шкирку, и побрел домой. Хоук со вздохом опустился на ступени церкви.
— Иза, ты просто молодец.
— Рада стараться! — улыбнулась та. — Правда, ты не видел, как малявка тянула серьгу у меня из уха. Пришлось сказать, что она из проклятого сундука. Если внучке твоего приятеля-храмовника приснится кошмар, я не виновата.
— Это моя жизнь — сплошной кошмар, — буркнул Росса. На него свалилось слишком много проблем: если решение наименьшей из них отняло столько сил и нервов, как быть с остальными? Хоук поскреб шею над доспехом и уставился на площадь. Нужно было идти домой, выслушивать очередные упреки Авелин, оправдания Андерса, вопросы перепуганных слуг, а в итоге — принимать решение, которое он откладывал уже три года. Дальше тянуть было некуда.
— Мне пойти с тобой? — словно прочитав его мысли, спросила Изабелла. Росса покачал головой.
— Нет, я сам должен со всем разобраться. И если Варрик спросит, в чем дело, — пожалуйста, не приукрашивай. Это не история для посиделок за кружкой пива.
Пиратка нахохлилась. Хоук слишком много страдал, а ведь он заслуживал отдыха, покоя и радости — всего того, что Андерс, очевидно, не мог ему дать. С ней, Изабеллой, ему было бы гораздо лучше, это уж как пить дать: ходили бы под парусом, гуляли в тавернах, считали звезды, лежа на морском берегу в чем мать родила… А вместо этого нате: сияния, вопли, храмовники и кинжал в постели. Изабелла симпатично надула губки и воззрилась на Россу, но это не помогло.
—Ладно, как знаешь. Мы заглянем вечерком, если ты не против, — Хоук кивнул, даже не заботясь спросить, кто это «мы». — Пока-пока! — и пиратка, цокая каблучками, направилась по своим делам в Нижний город. Росса тоже поднялся и собрался в короткий, но неприятный путь домой, когда его окликнули откуда-то сверху. Защитник повертел головой и поднял взор к небу, но с облаков не взирал ни Создатель, ни виконт Думар.
— Что за шум, а драки нет? — по ступеням церкви спускался Себастьян Ваэль, отличный стрелок и принц в изгнании, которого Варрик по-дружески называл «певчим мальчиком».
— Никто уже не шумит, — буркнул Хоук. — Ты, как всегда, вовремя, Себастьян.
— Здравый смысл не позволяет мне вмешиваться в безнадежные споры. Поверь, если бы кто-нибудь напал на тебя, я сразу пришел бы на помощь, — обиженно возразил принц. — Но защищать отступника лишь потому, что он твой… друг — прости, я не могу кривить душой.
Душа Себастьяна Ваэля интересовала Россу не более, чем устройство ветряных мельниц в Лотеринге, но он промолчал.
— Я слышал, кто-то звал Преподобную Мать, — продолжал Ваэль. — Она взволнована и просила узнать, в чем дело. Я не стану беспокоить Эльтину новыми проделками этого одержимого, но вот мой совет — обратись к Андрасте в столь нелегкое для тебя время. Возможно, свершится чудо, и она подскажет тебе, как помочь Андерсу усмирить его гнев.
Росса прикусил язык; Себастьян был не настолько близким другом, чтобы объяснять ему кривое взаимодействие Андерса с мятежным духом и связанные с этим невзгоды. Принц мог сделать вполне определенные выводы, и Андерсу, Создатель упаси, грозило бы усмирение в прямом смысле этого слова. Улыбка Себастьяна, между тем, становилась все печальнее, а голубые глаза наполнялись глубоким состраданием. Хоук еле сдержался, чтобы не сплюнуть.
— Спасибо, я… подумаю, — не слишком вежливо ответил он и добавил: — Приходи как-нибудь на чай… э-э-э, только не сегодня, а в другой раз.
— С радостью принимаю твое приглашение! — просиял принц. — Уверен, мирная беседа принесет больше пользы, чем споры на площади. И я захвачу книги, которые в трудный час стали для меня мудрыми наставниками. Возможно, твой друг также найдет в них покой и стезю к…
Хоук мог только представить, что станет с книгами Ваэля, попадись они на глаза Андерсу, поэтому сухо отказался. Однако это не поколебало благих намерений принца; Себастьян, что называется, «загорелся», и увлеченно развивал свою идею. Переминаясь с ноги на ногу, Росса еще минуты две послушал его пламенные речи, затем пожал Ваэлю руку и молча ретировался, оставив принца в некотором замешательстве на пороге церкви. Долгие проповеди Хоук переносил тяжелее, чем даже истерики Справедливости — а ведь именно это ждало его дома.

2. Desperate houselife

Росса опасался, что перед его дверьми тоже вспыхнула какая-нибудь драма, но через площадь все выглядело спокойно. Стражники, сопровождавшие Андерса, сидели в тени и резались в карты; при виде Защитника оба встали и поклонились.
— Задержанный не оказывал сопротивления? — с деланным безразличием просил Хоук.
— Никак нет. Нес околесицу разными голосами, а так ничего особенного.
Хоук поморщился: значит, Андерс уже начал приходить в себя. Конечно, это было хорошо, но приближало и без того необходимый и мучительный разговор. Звякнув ключами и пересекая прихожую, он еще надеялся на задержку в лице раздосадованной Авелин или Боудана, ожидающего распоряжений, но сегодня судьба направила все свои силы против Защитника Киркволла. Он еще не успел открыть рот и поздороваться со слугами, когда из спальни донеслось отчаянное:
— Росса, это ты? З-з-зайди, пожалуйста…
— Куда ж я денусь, — пробурчал Хоук себе под нос. Боудан тараторил что-то о госпоже Авелин и о том, как она недовольна, но Росса устало махнул рукой, и гном замолчал. Капитан Хендир тоже боролась за справедливость, но, в отличие от Андерса, с ней можно было разговаривать, не опасаясь сердечного приступа.
Как он и подозревал, Андерс сидел на кровати, сгорбившись и спрятав лицо в ладонях. Ладони у мага были мягкие, теплые, по пальцам струилась целебная магия, они умели массировать затекшие мышцы, успокаивать старые раны и даже… Хоук кашлянул, прогоняя все посторонние мысли, и грозно скрестил руки на груди.
— Как это понимать? — тихо и с расстановкой произнес он. Андерс только застонал в ответ. — Что это вообще было? Ты напал на ребенка, помнишь?
— Это была внуфкахрамов… — маг вцепился себе в волосы.
— Чего? Андерс, хватит раскачиваться, нам надо поговорить! — рявкнул Защитник.
— О чем тут говорить?! — горестно возопил тот. — Я чудовище, вместилище демона, я ненормальный, я испортил жизнь себе и, главное, тебе! Я давно предупреждал…
— Осади назад!
— Я не могу бороться с ним! Справедливость получит свое, вот увидишь! Он выбрал меня, потому что я хочу свободы для…
— Осади!! — заорал Росса, хватаясь за сердце; Андерс вскинул на него темные от ужаса глаза и потянулся к аптечке. — Заткнись ты, наконец! Сколько можно?! — его не заботило, что подумают слуги, соседи, или прохожие — Андерс, как всегда, оставил окно открытым и маниакально проветривал в комнате. — Если бы Авелин не прислала записку, если бы я не успел, ты был бы уже в Круге, ты это понимаешь? Ты полез к храмовнику, который ничего тебе не сделал! Где, мор его побери, твое чувство самосохранения? Отвали, не буду я пить эту бурду!
— Тебе станет плохо…
— Мне плохо с тех пор, как ты ходишь на поводу у своего долбаного духа! А-а-а, вот ты и посинел уже! — Хоук на всякий случай сжал рукоять меча. — Ну, Справедливчик, что скажешь на этот раз?
— Ничтожество! Убирайся! — гулкий потусторонний голос отразился от стен, в спальне запахло грозой. — Ты встал у меня на пути и поплатишься за это!
У Россы пересохло во рту. Отступая к стене, он выхватил меч; Андерс полыхал как факел, сыпал голубыми искрами и ревел хуже порождений тьмы. Не глядя, Хоук старался нашарить на столе кинжал, но наткнулся на какую-то посудину; он размахнулся и швырнул духу в голову кувшин для умывания.
— Росса, что ты…
Удивительно, но это помогло: Андерс охнул и осел на усыпанный черепками пол, ощупывая шишку на лбу.
— Больно… Что произошло? — просипел он, убирая с глаз мокрые волосы. Хоук выдохнул.
— Ты ничего не помнишь? Твой дружок только что пытался меня убить.
— Хоук, я не… — Андерс стал белым как мел. — Ради Создателя, я не знаю, что сказать… Ты в порядке? Дай, посмотрю, — но Росса протестующе вытянул перед собой руку.
— Не надо. Пока я легко отделался, только это не в первый раз, — глаза Андерса округлились. — Это не пустые угрозы. Он взял над тобой верх, хоть ты этого не признаешь.
— Я же объяснял, мы как одно целое. Я не знаю, где заканчиваюсь я, и начинается Справедливость, — сокрушенно пробормотал маг.
— Ну, значит, это ты хочешь меня убить. Так легче? — съязвил Хоук; маг вздрогнул. Несколько минут они молча стояли друг напротив друга; наконец, Росса со вздохом убрал меч в ножны.
— Ты говоришь, что не можешь с ним бороться. Ты просто не хочешь.
— Неправда, — возразил Андерс, отчего-то глядя в пол. — Я рассказывал тебе о разделительном зелье. Росса, я готов рискнуть, но мне все равно нужны компоненты… и я не могу достать их без твоей помощи. Ты знаешь, селитра из сточных канав и…
— Драконье дерьмо, — закончил за него Хоук. — Ты что, собираешься извлечь духа с помощью взрыва?
Андерс снова вздрогнул и растерянно уставился на него.
— С чего ты взял? Это зелье, его надо пить, чтобы…
— Андерс, я не ученый, конечно, но и не полный идиот. Зачем тебе взрывчатка? Говори прямо, иначе…
— Иначе что? Думаешь помешать мне? — вкрадчивый голос мага вновь сменился громом Справедливости. — Жалкий человечишка, тебе не понять ни цели, ни средств для ее достижения! Ты равнодушно наблюдаешь за попранием магов, но скоро настанет день, когда… Я что-то сказал? — сияние исчезло так же внезапно, как появилось. Андерс в замешательстве оглядывал комнату, боясь увидеть новые следы «своего» гнева.
— Вполне достаточно, — скрипнул зубами Росса. От ужаса у него внутри все похолодело, но он продолжал, стараясь говорить спокойно и даже шутливо: — Вот что, приляг и отдохни. День как-то не задался — может, вечер будет лучше. Только переоденься, не то простудишься.
— Хорошо, — виновато улыбнулся Андерс. — А ты… не хочешь? — но по виду Хоука было ясно, что сейчас он ничего не хочет.
Росса спустился в гостиную на трясущихся ногах. Он был готов ко многому, но это… при одной мысли о намерениях Справедливости его пробирал озноб. Вдобавок к ужасу и какой-то тупой опустошенности примешивалось чувство долга. Он был Защитником Киркволла, а смертельная опасность для города — да что там, для всего их измученного мира — зрела в соседней комнате. Если об этом узнают, Андерса точно убьют. А если не узнают… Создатель, ну не может же он держать его взаперти до скончания веков! Душа будто разделилась на двух маленьких Хоуков: один махал мечом и требовал решительных действий, а второй жаждал напиться до беспамятства. Росса рухнул в кресло, положил на колени оружие и откупорил бутылку красного. «Истина в вине», — кажется, так говаривала Изабелла.
Неизвестно, было это правдой или только поговоркой, но с последним глотком Хоук принял решение. Как ни претила ему мысль выставлять напоказ свои слабости и обсуждать личные отношения, одному было не справиться. В конце концов, он ведь не умер, когда доверился Изабелле. Росса поморщился: он никогда никому не жаловался — не так открыто, как придется теперь. Почему-то от этого становилось страшнее, чем перед боем. Он сел к столу, очинил перо и вывел на нескольких клочках бумаги одну и ту же фразу. Запечатав письма и надписав на каждом адресата, Хоук громко кликнул Боудана — он так и не приучился звонить в колокольчик.
— Сегодня вечером… — Росса запнулся, подбирая слова, — будет собрание, только для друзей. Вот приглашения.
— Конечно, сэр! — закивал гном. — Уж я-то понимаю, вы человек важный и держите свой совет. А что же, сэр, его высочеству Себастьяну не передавать? — удивился он, мельком просмотрев записки.
— Нет. Боудан, это будет не просто собрание — не такое, как обычно. И я должен попросить тебя об особой услуге.
— Слушаюсь ваших приказаний! — гном приосанился.
— Это не приказ. Ты ведь тоже мог друг, — от такого обращения Боудан аж обомлел. — Пожалуйста, пригляди за господином Андерсом. Он не должен слышать, о чем мы будем говорить.
— Ох, вот оно что… да я уж понимаю, сэр Хоук, только как это лучше сделать-то? Обмануть, снотворного подсыпать, отвести куда-нибудь? — Сэндал на днях изобрел гранату с дурманящим газом, но о ней гном решил умолчать.
— Как хочешь, только не упускай его из виду. А теперь ступай, да нигде не задерживайся.
Боудан поклонился и тут же поспешил выполнять поручение. По правде говоря, его снедало истинно гномовское любопытство: что это такое особенное сэр Хоук хочет обсудить за закрытыми дверями? Этот же вопрос, но уже вслух, задали гному Меррил и госпожа Авелин, и даже господин Фенрис — тот неприятно смеялся всякий раз, как его величали «господином». А вот Варрик и Изабелла, похоже, поняли все куда лучше самого Боудана — по крайней мере, они переглянулись как два заговорщика, отчего гном слегка занервничал.
— Только ничего не говорите его высочеству! — предупредил он и быстренько выбежал из «Висельника». Он не слышал, как Изабелла хохотнула и вполголоса заметила:
— Да уж, Себастьяна нам будет не хватать.
В имении, между тем, разворачивалась очередная маленькая драма. Всякий раз повторялось одно и то же; Росса даже удивлялся, как у него хватало терпения это выносить. Вот и сейчас Андерс сновал туда-сюда по комнате, подбирая и запихивая в сумку свои носки, склянки с зельями и разрозненные листки манифеста, валявшиеся, казалось, по всему дому.
— Далеко собрался? — поинтересовался Хоук; он оперся о дверной косяк и привычно сложил руки на груди. Андерс охнул и выронил сумку.
— А ты мастер подкрадываться! Ну, раз так… Росса, я ухожу. Я все обдумал — так больше нельзя. Мне очень тяжело, но… — Андерс заморгал покрасневшими глазами и резко отвернулся, — Я люблю тебя, я не могу подвергать твою жизнь опасности. Все зашло слишком далеко.
— Выйдешь за порог и сразу попадешься храмовникам. Ты этого хочешь? Не верю. — Он преградил магу дорогу и выдернул у него вещи. — Создатель милосердный, да успокойся ты, наконец!
— Как я могу?! Ты сам сказал — дух напал на тебя! А если он сделает это снова? Если я не смогу удержать его, если…
Хоук вздохнул и притянул его в поцелуй. Так все и заканчивалось: последние несколько месяцев они, похоже, занимались любовью только в знак примирения. И, конечно, несмелые ласки мага, извиняющийся взгляд из-под ресниц и обреченная покорность не имели ничего общего с прежним Андерсом, способным в порыве страсти воспламенить всю мебель в комнате. Откинувшись на подушки и отдышавшись, Росса чуть не зарычал от злости. Это было невыносимо, недопустимо; проклятый дух испортил даже то, чем они дорожили больше всего на свете.
— Какие у тебя планы на вечер? — спросил он, глядя в потолок. Андерс поежился; раньше Хоук под ним всхлипывал, бранился и срывал голос, а потом мог только улыбаться от удовольствия, а теперь… от равнодушного, чужого тона сердце мага болезненно сжалось. Это он, Андерс, во всем виноват; он прихватил зубами наволочку и зажмурился, чтобы не заплакать. Росса повторил свой вопрос — что-то про вечер, про какие-то планы…
— Хочешь сходить куда-нибудь? — просипел Андерс.
— Мне кажется, ты давно не был в клинике. Боудан мне все уши прожужжал, желает быть полезным. Возьми его с собой, пусть поможет с уборкой.
Вместо наволочки маг закусил губу. Вот и все, это конец.
— Как скажешь, — тихо ответил он и потянулся за одеждой, но Росса обнял его сзади и прижал к себе.
— Эй, все будет хорошо. Я обещаю, — шепнул он, уткнувшись Андерсу в шею.
— Что-то плохо верится…
— А ты постарайся. Ладно, у меня дел полно, — Хоук слез с кровати и скоренько оделся. — А Боудан будет очень рад. Может, и Сэндала с собой возьмете — вдруг, пригодится?
У Андерса вроде как отлегло от сердца, но что-то в голосе любимого внушало подозрения. То ли Росса хотел от него избавиться, то ли скрывал нечто очень важное. В особенно тяжелые минуты обычно угрюмый Хоук вдруг начинал шутить — грубовато и почти всегда неудачно — и вообще вел себя нелепо. Вот и сейчас он, насвистывая какой-то мотивчик, распахнул шкаф и углубился в него, звеня доспехами. Андерс пожал плечами и тоже стал одеваться.
— Только не вздумай возвращаться улицами, — вновь посерьезнев, заметил Росса. — Не хватало тебе еще патруля подвыпивших храмовников. А лучше всего оставайся-ка в клинике на ночь!
Вот так новости! Маг уже открыл рот, чтобы возмутиться, но все-таки сдержался. Когда Хоук забирал себе в голову «идею» — от похода на Глубинные Тропы до разборок с Меррил и ее демоническим зеркалом — прекословить ему было бесполезно. Одержимый гениальным планом, Росса превращался в стального носорога, готового снести любые преграды на пути к цели. Пожалуй, в этом он и Справедливость были похожи.
— Ты же не пригласил на ужин командора Мередит? — кисло пошутил Андерс.
— Слушай, а это мысль! — обрадовался Хоук. — Пригласим ее, Верховного Чародея и Преподобную Мать, и ты зачитаешь им свои творения по поводу свободы магов. Ладно, ладно, извини, — добавил он; укоризненный взгляд мага был горше любого лекарства. — Я немного нервный сегодня, вот и несу всякую чушь. Это пройдет, не волнуйся.
Однако по мере того, как приближался вечер, нервозность Россы лишь усиливалась. К половине седьмого он вообще потерял терпение, сунул Андерсу мешок с сушеными травами и почти вытолкал его и обоих гномов в подземелье. Заперев дверь на засов, Хоук в который раз взглянул на часы и стал готовить гостиную для предстоящего собрания. Но спешка, как известно, плохой помощник; накрывая на стол, Росса разбил два бокала, а еще наступил на лапу Мубарику, который все время вертелся под ногами. Он как раз собирался смести и выбросить осколки, когда в парадную дверь заколотила пара крепких кулаков.
— Роська, дракон тебя спали, открывай! — раздался крик Варрика и женский смех. Хоук нахмурился: конечно, далеко не у всех в Киркволле были часы, но ведь можно хотя бы слушать, сколько бьет на башне! А еще можно не орать под дверью, когда являешься в цивилизованный квартал…
— Целую вечность тут кукуем, — проворчал Варрик вместо приветствия; следом за ним вошли Изабелла и Меррил, тащившая большую корзинку. — Ай, Мубарик, собаченька, здравствуй! Нет, хороший, в карты сегодня не поиграем, извини. А где виновник торжества?
— Варрик, что ты такое говоришь? Росса же нарочно устроил, чтобы Андерса не было дома, — укоризненно заметила Меррил и тут же запнулась: — О-о… это была шутка, да? Иро-ония. Извините, я напутала.
— Что тут у вас? — Пес с интересом обнюхивал корзину, и Хоук поднял ее от греха подальше. — Еда? Зачем?
— Там две бутылки рома и одна — антивского бренди, остерегайтесь подделок! — крикнул из гостиной Варрик; он уже пристроил Бьянку в угол и блаженно болтал ногами, сидя в кресле возле камина.
— А я испекла кексы! — просияла Меррил. — Очень вкусные, по рецепту Хранительницы Мере…
— Не знал, что у нас пикник при свечах, — послышался насмешливый голос, и в прихожую проковылял Фенрис собственной персоной. — Я ничего не принес, да и сам не хотел приходить.
— Вот и сидел бы дома, зануда, — оборвала эльфа Изабелла. — Росса, мы ждем только Авелин, или его высочество тоже почтит нас визитом?
— Я не приглашал Себастьяна, — ответил Хоук; лицо Фенриса разочарованно вытянулось. — Не сомневаюсь, он очень хочет помочь, только совсем не знает, как.
— Помощь во вред — источник всех бед, — закивала Меррил. — Ой, у меня получилась рифма? Я не хотела, извините…
— Все в порядке, маргаритка, пойдем к столу, — Изабелла подарила Хоуку волнующий взгляд и улыбку и, приобняв эльфийку за плечи, направилась в гостиную. Следом за ними побежал Мубарик: антивский бренди его мало интересовал, а к Фенрису пес относился не слишком дружелюбно. По правде говоря, Росса тоже чувствовал себя неуютно: он только теперь задумался, зачем вообще позвал Фенриса на собрание, и не мог найти ни одной веской причины.
— Если тебе неприятно говорить об Андерсе или даже слушать о нем, можешь уйти, я не обижусь, — буркнул он, сдвинув брови. Фенрис молчал, но его гримаса была красноречивее любой брани.
— Я надеюсь, что ты пересмотришь свое отношение к нему, — наконец, произнес эльф. — Одержимец испортил тебе жизнь, Хоук. Не допусти, чтобы он ее погубил. Если я могу быть чем-то полезен… — Часы пробили семь, и тут же в дверь постучали. Разумеется, это была капитан Хендир, пунктуальная, как всегда.
— Я не опоздала? Нужно было отправить с патрульным записку, чтобы муж не волновался, — оправдывалась она. Стоявшая в холле Изабелла хмыкнула и подбоченилась.
— Очень мило с твоей стороны, Авелин! Милашке Доннику нельзя ревновать, от этого развивается…
— Раз все в сборе, мы можем, наконец, начинать? — по-хозяйски воскликнул Варрик. — А то я так понял, нам каждая минута дорога!
Гном был прав, но иногда и жесток в своей правоте. Росса на мгновение забыл, зачем собрал друзей: корзина с угощением, хорошая выпивка и смех больше подходили для праздника, чем для тайного совета. Но сражение еще не было выиграно — они еще не продумали тактику, не подготовили оружие, не явились на место грядущей битвы. Хоук расправил плечи и, пропустив вперед Авелин и Фенриса, зашел в гостиную.
— Вот и славно, — прокомментировал Варрик, когда все расселись. — Думаю, еще минут пять, и я бы не утерпел…
— Мы придумали отличный план! — перебила Изабелла, но гном продолжал:
— Верно, красавица, план хорош. Только с ним можно и подождать чуток — пусть Хоук сначала скажет, что тут к чему.
Все закивали и воззрились на Защитника Киркволла, готовые внимать каждому его слову.

3. Much to do about Anders

Хоук смущенно откашлялся и окинул друзей долгим взглядом. Справа от него Авелин рассматривала снятую латную перчатку; Фенрис горбился и хмурился, Варрик сидел в любимой позе, откинувшись на спинку кресла и соединив кончики пальцев. Изабелла и Меррил пялились на него с нескрываемым любопытством.
— Ну, вообще Иза и Авелин знают, что сегодня произошло, — запинаясь, начал Росса. — Только это так, капля в море. С каждым днем Андерсу все хуже. Я пригласил вас, чтобы попросить совета. Я не знаю, что делать, и я… боюсь.
Такое признание застало присутствующих врасплох: Меррил громко охнула, Авелин звякнула перчаткой, а Варрик даже поставил обратно бутылку, которую собирался откупорить. Фенрис, судя по движению губ, пожелал Андерсу всяческих благ.
— Вот отсюда поподробнее, — попросил гном. — Дело серьезное, Хоук, так что без утайки. Чего ты боишься? Дух угрожал тебе?
— Неоднократно, — тут Меррил снова охнула, и Изабелла раздраженно пихнула ее в бок. — Андерс пока справляется с ним, но его отпор слабеет. Только это полбеды, — Росса выдержал паузу — не ради значительности, а потому, что ему теснило грудь. — Мне кажется, он задумал недоброе.
— В смысле? — напряглась Авелин.
— Думаю, Справедливость требует от него… решительных действий. Чего-то, что всколыхнет город и заставит жителей обратить внимание на… — Хоук неопределенно махнул рукой, — на его мнение о положении магов.
— Он планирует массовые беспорядки? Противозаконные выступления? — не отставала капитан Хендир.
— Не знаю, что именно, но это навредит Андерсу, — Росса никогда не умел врать и теперь чувствовал себя просто мерзко. — Я не могу этого допустить. Нужно придумать, как удержать его, чтобы… не случилось беды.
— Согласна! — воскликнула Изабелла. — Мы все тут друзья Андерса, поэтому должны…
— Говори за себя, — фыркнул Фенрис и потянулся за кексом.
— Ладно, сэр Нытик: мы все тут друзья Россы и обязаны ему помочь! Так тебя устраивает? — Фенрис нахохлился, сосредоточенно двигая челюстями. — Очень хорошо!
— И угораздило его связаться с этим духом, — покачал головой Варрик. — Необходимо это исправить. Есть какое-нибудь средство их разделить? — при этом гном лукаво улыбнулся, словно подготавливая почву для эффектного «сюжетного поворота».
— Насколько я знаю, никакого, — ответил Росса, косясь на Изабеллу: та только что не подпрыгивала от нетерпения. — Из единомышленников они превратились в единое целое, так что…
— В этом и собака зарыта! — воскликнула пиратка. — Мор все подери, это же просто, как кружка эля! Нужно сделать так, чтобы Андерс и Справедливость перестали быть союзниками!
Хоук и все остальные недоуменно уставились на Изабеллу.
— Нужно, чтобы они поссорились! — в упоении продолжала она. — Мы все время пытаемся отделить Андерса от Справедливости, но надо действовать наоборот! Пусть Справедливости станет так тошно в его теле, что он будет молить об освобождении! — в гостиной повисло молчание, только Варрик довольно хихикал в кулак.
— То есть… как ты себе это представляешь? — наконец промолвила Авелин. — Андерс и его дух объединены схожими мыслями и целями. Ты хочешь, чтобы Андерс их предал? Чтобы он отказался от… собственной души?
— Это ужасно, — прошептала Меррил. Изабелла помотала головой.
— Не надо копать так глубоко. Давайте я объясню на примере, — пиратка сделала большой глоток рома. — Вот есть матрос — точнее, юнга, какой-нибудь мальчишка. И он жуть как боится лезть на мачту. Уговаривать такого бесполезно, вы уж поверьте.
— Легче найти другого, — съязвил Фенрис.
— Не перебивай меня, ладно? Другого юнги нет, надо научить этого. Так вот, если он не совсем размазня, его можно загнать на мачту — угрозами, силой, как угодно. И когда он заберется туда, а потом слезет, а потом заберется снова, ему станет легче. С каждым разом, — Изабелла совсем распалилась и увлеченно жестикулировала, — все лучше и лучше. Так и с Андерсом: он просто должен привыкнуть к другой жизни!
— Есть только одна проблема: Андерс именно размазня, — не унимался эльф.
— Откуда тебе знать! — дуэтом воскликнули Хоук и Изабелла. Фенрис повел бровью и взял второй кекс.
— Разве можно заставить его прогнать духа? — с сомнением в голосе спросила Авелин.
— Нет, капитан, — вмешался Варрик. — Мы не будем никого мучить и заставлять. Нужно обмануть Справедливость, убедить его, что Блондинчик ему не подходит. Хотя, если рассудить, не такая уж это и ложь. Мне почему-то кажется, что бедняге ох как тяжко там, внутри.
— Духа нужно отправить обратно в Тень, — вставила слово Меррил. — Но для этого он должен добровольно покинуть Андерса.
— К нему не применимо слово «добровольно», — проворчал Росса. — Даже Андерс говорит, что от прежней Справедливости ничего не осталось. Он превратился в демона Возмездия, или как его.
— Я всегда говорил, чем это кончится, — прозудел Фенрис, доедая третий кекс. — Маги слабы, они поддаются искушению, а потом находят оправдания для себя и дуралеев, которые им потворствуют.
— Ты назвал меня дуралеем? — моментально вскипел Хоук. — Может, это все потому, что мы…
— Любовь — или, скорее, страсть — ослепила тебя, — скривившись, пояснил эльф. — Ты лицеприятен и не можешь здраво оценивать ситуацию.
Росса вскочил, до боли сжав кулаки. Он мог бы, да и хотел, многое сказать Фенрису: что эльф просто завидует, ведь сам никого никогда не любил, что его ненависть к магам так же слепа, как любая страсть, что он, Хоук, лучше умрет от руки взбесившегося духа, чем проживет долгую и счастливую жизнь, с наслаждением перебирая старые обиды. Но выложить все это сейчас было бы слишком жестоко. Скрипнув зубами, Росса сел и осушил свой бокал.
— Простите, но я считаю, что Фенрис неправ, — сквозь звон в ушах до него донесся кроткий голосок Меррил. — Когда любишь кого-то, сделаешь все, чтобы ему помочь. Оценки тут ни при чем.
— Я согласна, — задумчиво произнесла Авелин, а хмурый Фенрис еле слышно буркнул: «Извини, Хоук». — Так в чем твой план, Изабелла?
— Варрик верно сказал: надобно выманить этого духа, — и пиратка хлопнула по столу ладонью. — Но Андерс не должен даже подозревать о наших намерениях.
— Это будет сложно, раз цель — изменить его привычки, — возразила Авелин.
— А кто сказал, что будет просто? — всплеснул руками Варрик. — Дорогие мои, это вам не шутки. Нужно быть осторожными и проявлять фантазию — вы все на это способны? — соратники ответили молчанием, и гном удовлетворенно кивнул.
— У каждого будет своя роль, — продолжала Изабелла, извлекая из-за корсажа сложенный листок. — Я все записала, чтобы не забыть…
— Врешь, красотка — записывал я, а ты смотрела через плечо и мешала, — Варрик неожиданно оказался рядом с пираткой и ловко выхватил у нее листок. — Подвинься-ка, и ты тоже, Меррил. Итак, с кого начнем? Впрочем, нет, так неинтересно: давайте поиграем в вопросы и ответы.
— Варрик, нам не до загадок, — начал было Хоук, но гном заговорщицки приложил палец к губам. — Ладно, валяй, только не слишком увлекайся.
— Очень хорошо! Ну, все мы знаем Андерса шесть лет, срок немалый, так что… скажите, что Справедливость ему запрещает?
Собравшиеся обменялись удивленными взглядами.
— Использовать магию крови? — предположила Меррил.
— Нет, Андерс всегда был против этого. Еще версии?
— Э-э-э, ходить в бордель? — брякнула Изабелла.
— Андрасте великая, Иза, ну сама посуди: зачем ему бордель, когда у него есть Хоук! — разозлился гном; Росса потупился и слегка покраснел. — Нет, все гораздо проще, ну? — Варрик оглядел всех с тщетной надеждой. — На-пи-вать-ся! Справедливость не позволяет ему больше одной кружки пива за раз — неужели никто не заметил?
— Точно, Андерс ведь горевал, что не может как следует расслабиться! — пиратка хлопнула себя по лбу.
— То-то же! Это досадное упущение я беру на себя, — и гном слегка поклонился. — Как вы помните, я очень удачно вложил деньги в «Висельник» после победы над кунари. Пусть Андерс пьет, сколько влезет, было бы желание.
— А кто будет его поить? — спросил Хоук.
— Мы, кто же еще? Не отвлекайся на детали, поехали дальше, — Варрик извлек карандаш и поставил на листке галочку. — Кого Андерс ненавидит больше всего?
— Храмовников! Порождений тьмы! — нестройным хором ответили друзья.
— Правильный ответ: «храмовники». Порождения — само собой, кто ж их любит? Так вот, нужно уверить Блондинчика в том, что не все храмовники — законченные сволочи. Этим займется наш капитан городской стражи.
— Я? Но как?
— Придумай. Главное, чтоб все произошло само по себе, случайно: например, Андерс спасет храмовника, или храмовник спасет Андерса. Второй вариант даже лучше. Нельзя, чтобы он сомневался: любая проволочка даст Справедливости фору.
— Это сложная задача, но я постараюсь, — немного поколебавшись, сказала Авелин. Росса посмотрел на нее с благодарностью: хотя Авелин порой «перебарщивала» с законом и порядком, на нее всегда можно было положиться.
— Замечательно! Следующий вопрос: из-за чего Андерс сильно переживает?
— У него нет кота, — вздохнула Меррил.
— Ты права, маргаритка, но речь немного не о том. Впрочем, с котами будет отдельная история, — пообещал Варрик. — Так кто-нибудь мне ответит?
— Его беспокоит жизнь заточенных в Круге магов, — пожал плечами Хоук. — Понятия не имею, что тут можно сделать.
— Очень даже можно. Фенрис, ты займешься любимым делом: будешь ругать Андерса.
— О, с удовольствием! — эльф недобро улыбнулся. — Я ему выложу все, что думаю о магах, где бы они ни были…
— Фенрис, скажи — зачем тебе такие большие уши, если ты ничегошеньки не слышишь? — язвительно перебила его Изабелла. — Ты должен ругать Андерса, а не всех магов! Пусть Справедливость убедится, что он никчемный безмозглый слабак, бездельник, прожигающий жизнь, тряпка, ничтожество и все в таком духе! Извини, Росса, на самом деле я так не думаю, — она игриво подмигнула Хоуку.
— А чтоб тебе не было скучно, Иза зайдет с другого фланга, — заметил гном. — Чем ты займешься, красотка?
— Первым делом, я соберу и испакощу его манифест, — блестя глазами, стала перечислять пиратка. — Вторым делом, я сочиню про Андерса столько сплетен, что даже крысы в Киркволле покраснеют со стыда!
— Только не перегни палку, — предупредил Росса.
— Не волнуйся, это будут безобидные, но очень вкусные сплетни. К тому же, ты сам говорил, что у Андерса провалы в памяти — пусть и проваливается на здоровье. Очень скоро эти слухи проникнут в Круг, и дух поймет, что в теле Андерса его никто и никогда не воспримет всерьез.
— В этом уже что-то есть, — задумчиво протянул Защитник Киркволла. Варрик ухмыльнулся и поставил в списке очередную галочку.
— Ну, а теперь загадка для редкого ума. Чего, по-вашему, не хватает Справедливости? Не спешите, пораскиньте мозгами. Да, Фенрис?
— Я думаю, дух очень одинок, — промолвил бывший раб дрогнувшим голосом. — Он потерян в нашем мире, движим лишь яростью и жаждой мести…
— У него нет друзей, — печально добавила Меррил. — Его некому утешить, а еще он очень-очень устал. На самом деле мне жаль его, и я бы хотела…
— Варрик, ты уверен, что это хорошая идея? — спросил Хоук прежде, чем эльфийка договорила. — Общение с духами и всякими демонами — огромный риск. Вспомни, как ты сам повел себя в Тени!
— Мы не отправляем никого в Тень, — гном успокаивающе поднял руку. — Но мы должны застать врага врасплох. Важно выбить Справедливость из колеи, понимаешь? Он запутается, ослабнет, и тебе, по крайней мере, не придется спать с кинжалом в обнимку. — Росса вспыхнул и зыркнул на Изабеллу, но та сделала вид, что совершенно ни при чем.
— Значит, наша Меррил будет утешать Справедливость, или Возмездие, или обоих сразу, — подытожил Варрик. — Осталось договориться насчет кота: право слово, Хоук, я не понимаю, почему ты до сих пор его не купил!
— У нас Мубарик, он терпеть не может кошек, — оправдывался Росса, но гном только хмыкнул.
— Ничего, подружатся как миленькие. Было бы отлично, если бы кота Андерсу подарил храмовник, который его спасет, или… нет, слишком сложная комбинация. Не зацикливайся на коте, это последний штрих к портрету. Главное, мы выяснили, кто что будет делать. Давайте-ка пройдемся еще раз, чтобы ничего не забыть. Я отвечаю за выпивку и все остальное в «Висельнике». Авелин?
— Дружба с храмовником, — отчеканила та.
— Именно. Дальше?
— Я ругаю Андерса, совершенно справедливо называя его ничтожеством, нытиком, олухом и лентяем, — перечислил довольный Фенрис.
— Я порчу манифест и распускаю слухи, — добавила Изабелла.
— Я жалею Справедливость, чтобы он перестал злиться, — и Меррил мечтательно подняла глаза к потолку.
— Вот и молодцы! Остается пожелать нам всем удачи, — Варрик, кряхтя, встал и поковылял в угол за Бьянкой. — Пора домой, дорогая.
— Одну минуту! — Росса тоже поднялся и чуть наклонился над столом. — Никто не сказал, что должен делать я.
Друзья обернулись; на лицах Авелин и Фенриса читалось недоумение, Изабелла отчего-то смутилась, Меррил вертела головой, не понимая, почему все замерли. Варрик прочистил горло.
— Мне казалось, ты сам знаешь. Вы ж за три года успели разобраться, что к чему.
— Нет, ты мне скажи, — настаивал Хоук. — Вдруг я что-нибудь напутаю и сорву всю… операцию. Дракон меня подери, Варрик, я же не стратег!
— Стратегию ему подавай, — проворчал гном. — Ладно, вот что: Фенрис, проводи Меррил в эльфинаж. Да хватит кукситься, будь джентльменом в кои-то веки! Изабелла, с тобой мы еще увидимся. Капитан Хендир, мое почтение, — и Варрик сделал движение руками, означавшее что-то вроде: «выметайтесь, дорогие мои». Меррил подхватила пустую корзину и бесшумно вышла в прихожую, следом за ней потянулись остальные. Попрощавшись, Хоук запер дверь и вернулся в гостиную, где гном снова сидел перед камином, сложив руки на груди.
— Пиво у тебя есть? — спросил он. — Ром, знаешь, как-то не по мне. Нету? Ну и мор с ним.
Росса пододвинул второе кресло и устроился рядом. Таким он друга еще не видел: почти всегда жизнерадостный, ироничный гном будто ушел в себя и даже как-то осунулся. Варрик задумчиво погладил Бьянку и изрек:
— Знаешь, Роська, а ты все-таки немножко дуралей. Никогда не думал, что придется объяснять тебе очевидное.
— Объясни, пожалуйста, — пробормотал Хоук.
— Да что уж… Задача у тебя самая сложная и самая простая. Люби его, и все тут. Люби, прощай и поддерживай до последнего, даже если у нас ничего не выйдет.
Хоук почувствовал, как к горлу подступает комок.
— Я делаю все, что могу. Я боюсь его потерять — совсем потерять, понимаешь?
— Да брось, — отмахнулся Варрик. — Я же вижу, какие вы оба в последние месяцы. Ты весь накрученный, Андерс весь издерганный. При другом раскладе вам бы отдохнуть друг от друга, но тут оно не поможет. Видишь ли, тут одно из двух: либо ты веришь, что Андерс не виноват, либо вешаешь на него всех собак — но тогда и нам незачем париться.
— Андерс не виноват, — четко произнес Росса. Гном одобрительно кивнул.
— Тогда отмети все страхи. Перестань коситься на него, как храмовник на одержимого. И не бурчи, я дело говорю. Он же тебя любит и мучается, как не знаю кто, оттого, что происходит. Ну, дурак, ну, вляпался — пусть Фенрис его этим пилит, а ты молчи. Поверь мне, чтоб потом не жалеть.
— С тобой бывало что-то подобное? — Хоук помешал угли в камине.
— А как же, — протянул Варрик. — Встретил я однажды женщину — гномку, конечно, — ну, влюбился, и она в меня. Жили вместе, все было хорошо, только она заболела. Тяжело заболела, Хоук, что-то там от нечисти, или проклятие, или все вместе. Чего я только не перепробовал, все бестолку: гномы-то народ крепкий, такие хвори в диковинку. Она сама очень переживала, меня успокаивала. Ну а когда я понял, что все безнадежно, пересилил себя и стал такой, как прежде: веселый, задиристый. Пикники ей устраивал, подарки дарил, цветы заказал аж из Орлея, только доехали они аккурат на похороны.
— Мои соболезнования, — тихо ответил Росса. Варрик снова махнул рукой.
— Такая уж судьба. Я об одном жалею — что не каждый день с ней так славно проводил. Тратил время и на споры всякие, и на прочую дурь. Спорил же даже тогда, когда знал, что неправ — азартно это, словами бросаться. А мог ведь по-другому жить. Мог бы и тогда, в начале, уберечь ее. Подумай, Роська, а то ведь поздно будет: останется только ножик какой-нибудь Андерсом назвать и носить везде с собой.
Хоук обомлел, переводя взгляд с гнома на его самострел и обратно; Варрик только посмеивался.
— Ну, вот тебе и задание, и дружеский совет. А теперь бывай здоров, мне-то вправду пора. Проводи, хозяин любезный.
Росса молча проследовал за гномом в прихожую и отпер дверь, но тут же захлопнул ее.
— Варрик, Андерс хочет сделать взрывчатку, — ровным голосом произнес он, даже радуясь, что в полумраке Варрик не видит его лица.
— Вот оно что, — присвистнул тот. — Я-то чем могу помочь?
— Скажи своим людям в Клоаке, пусть следят за сточными канавами. За драконьим камнем он один в горы не полезет, а за селитрой может и сунуться, — торопливо объяснял Хоук. — По силам тебе?
— Да уж не вопрос, — ответил Варрик и вздохнул. — Эх-эх, тяжко тебе придется. Ну, ты давай, держись, — он хлопнул Россу повыше локтя и побрел прочь через площадь.

@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль

---

Воля Кун

[White Kou]

Название: Воля Кун
Автор: White Kou
Бета: KirioSanjouin
Фандом: Dragon Age II
Рейтинг: от G до NC-17
Персонажи и пейринги: Сеймус Дюмар, Ашаад и некоторые другие персонажи
Жанр: Slash, missing scene
Аннотация: Сбежав из Киркволла наследник престола встречает кунари

Предупреждения: автор специально не делал сносок на перевод кунарийских слов, чтобы читатель почувствовал себя на месте Сеймуса, и вместе с ним постиг обычаи и язык этого удивительного народа.

Главы 1-5

www.diary.ru/~sword-slashed/p158416100.htm

Глава 6

Глава 6

Сеймусу было стыдно. Он сидел возле костра, сунув в огонь прут с уже приевшейся рыбой и старался не смотреть на Ашаада напротив. Да что там говорить, парень все утро прятал глаза, остервенело прокручивая в голове события прошлой ночи. Он целовался с кунари. Более того, он чуть не занялся сексом с кунари! Перегрелся на солнце, не иначе. Младший Дюмар ненавидел, когда ему было стыдно. Хотя чувство это он испытывал с завидной регулярностью, например, обнаруживая себя по утрам в постели с практически незнакомым человеком. Конечно, незнакомых представителей среди аристократии у Сеймуса почти не было, но не до такой же степени! И вот, изредка бросая взгляды на Ашаада, парень размышлял о том, до чего вчера едва не дошел. Видимо, ночная лихорадка немного прочистила ему мозг и вернула с небес на землю, вытеснив наконец опьянение свободой из головы. Во-первых, он уже третий день будет есть практически одну рыбу. Во-вторых, морская соль здорово въелась в кожу, вызывая непреодолимое желание принять нормальную ванну. Приключения - это конечно, хорошо, но всему есть предел. В-третьих, и самое главное - ему безумно хотелось сменить наконец одежду. Его любимый аквамариновый камзол был изрядно помят и имел достаточно специфический запах - стирка в море и долгие переходы явно не пошли ему на пользу. Разделавшись со скудным завтраком, спутники начали собираться. Кунари достал свою карту и, разместившись на камне, долго сравнивал рисунок на бумаге с линией берега.
- Ашаад, - Сеймус наконец справился с нахлынувшими эмоциями и решил озвучить свою просьбу. - Мне очень нравится проводить с тобой время, - воин обернулся, вызвав своим взглядом новый приступ неловкости, - но... мне пора возвращаться домой. Отец будет переживать, а мне не очень хочется, чтобы нас в конце концов нашла разъяренная городская стража. Им будет сложно объяснить, что я с тобой по своей воле.
- Хорошо, маленький bas. Я почти закончил. Наш корабль разбился у самого города, нет нужды делать карту для более обширных территорий.
- То есть, мы можем возвращаться?
- Именно так.
Сеймус облегченно вздохнул - преодолевать такое расстояние всяко безопаснее с кунари, чем одному. Хотя младший Дюмар слыл в высших кругах достаточно эксцентричным юношей, он едва мог решиться вернуться в Киркволл самостоятельно. Оставалось лишь ждать, пока Ашаад закончит делать свои пометки на карте.
Парень сел на песок, прислонившись спиной к камню, на котором сидел его спутник. "Сын Наместника в ногах у кунари" - усмехнулся про себя он. Воспоминания о ночи все еще будоражили кровь, но, уверенность в том, что скоро он будет дома, успокаивала и позволила смотреть на вещи более трезво. Что же он будет делать, когда вернется? Продолжит жить, как прежде? Будет спорить с отцом, пререкаться с Браном, изучать совершенно неинтересные ему науки и развлекаться случайными связями?
- Скажи, Ашаад, а как вы принимаете иноверцев?
- Viddhatari, - уточнил воин.
- Да.
- Они отрекаются от своей прошлой жизни и начинают изучать Qun, при этом, выполняя назначенную им роль. Viddathari живут, следуя воле Qun во всем, и когда их вера становится достаточно крепка, они становятся qunari.
- Погоди... ты хочешь сказать, что человек или эльф, принявший Кун, может стать кунари? Но я думал, что кунари - это исключительно представители вашей расы.
- Что такое раса, bas? – переспросил Ашаад.
- Эм... Ну, к примеру, эльфы - высокие, тонкокостные с острыми ушами. Гномы - широкоплечие, низкорослые и с бородами. А кунари - большие, серокожие и с ... рогами, - Сеймус уставился на рога воина, рассматривая украшающие их кольца.
- Не все мы рождаемся с рогами.
Юноша отвел взгляд, смутившись.
- А как же вы различаете тогда кунари-людей, кунари-эльфов,кунари-гномов? - недоумевал он.
Ашаад на секунду задумался.
- Никак. Этого не требуется. У всех qunari одна цель. Один путь. Внешность не важна.
Сеймус замолчал, призадумавшись. Все-таки удивительный народ, эти кунари. У людей все было иначе: принявшие андрастианство эльфы по-прежнему оставались эльфами, не приобретая при этом абсолютно никаких прав. Здесь же ты мог принять Кун и, спустя некоторое время, ничем не отличаться от его остальных последователей. Но какова цена? Потерять имя, разорвать все связи с прошлой жизнью, стать частью огромной системы и безропотно выполнять свою роль, подобно муравью в муравейнике? Стоит ли оно того? "Я не хочу, чтобы кто-то решал за меня", - подытожил Сеймус. Если жизнь пуста и не наполнена смыслом, то исключительно по его собственной вине. К чему тогда обвинять отца или еще кого-то в своем ребячестве и нежеланию взрослеть? Дюмар вздохнул и горько усмехнулся: стоило сбежать из города и встретить на Рваном Берегу иноверца, чтобы, наконец, сделать такие выводы.
Спустя несколько минут Ашаад поднялся.
- Я закончил.
Сеймус привстал на цыпочки и был пойман на попытке заглянуть в карту. Кунари без лишних слов протянул её парню.
- Ох, Создатель, - выдохнул юноша. На сшитых нитками страницах была не просто карта, там были детальные зарисовки побережья. - Ты прекрасный картограф, Ашаад, - восхищенно листал альбом Сеймус. - О... Ты еще и прекрасный пейзажист! - парень невольно глянул на руки воина, удивляясь, как существо со столь грубыми на вид ладонями и толстыми пальцами с когтями могло так мастерски управляться с куском графита.
- Arishok выбрал меня, - гордо произнес Ашаад.
- Да... И явно не зря, - Сеймус вернул альбом.- А зачем вам карта побережья Киркволла? - на секунду в голову пробралась очень нехорошая мысль. Ищущий ответы для Аришока, чем не разведчик? И карта эта...
- Мы ищем одну вещь. Которую потеряли, когда наш корабль разбился.
- А! - у Дюмара отлегло от сердца. - Скажи, что за вещь, и я попрошу отца. Мы задействуем все силы, чтобы найти её.
Ашаад лишь отрицательно покачал головой.
- Если бы это было возможно - Arishok уже обратился бы к вам за помощью. Но это дело qunari.
- Жаль, - вздохнул парень. - Я хотел бы тебе помочь.

Дорога назад казалась гораздо короче. Ашаад время от времени делал небольшой привал, чтобы сделать окончательные пометки в карте, но это не особо их задерживало. Сеймус не без удовольствия отмечал знакомые места, стараясь прикинуть, сколько же времени им понадобится, чтобы вернуться в Киркволл. Вот бы найти лошадей... Задавшись вопросом, а умеют ли кунари ездить верхом, он получил утвердительный ответ от Ашаада и короткую сводку о том, что выращивает и чем питается этот народ. Услышав понятие "конница", воин долго недоумевал, а потом выразил свое максимальное презрение к тем, кто использует животных на войне. Для кунари лошади были не более чем вынужденным средством передвижения.
Так же Сеймусу узнал о неприязни этого народа к магии. Слушая о том, как кунари поступали с сааребаз - так чародеев называл Ашаад - парень ужасался: отпиливание рогов, массивный ошейник, цепи, сшитые губы - да это просто кошмарный сон любого мага. Хотя, командору Мередит такие меры наверняка пришлись бы по душе.
- Saarebas опасны. Они могут отдать свою волю демону. Демон может говорить их устами, поэтому они зашиты. Демон может действовать их руками, поэтому saarebas подчинены воле arvaarad. Без своего arvaarad, без пастыря, saarebas не может существовать. Умирает один - умирает второй. Это воля Qun.
- Да уж, наши маги подняли бы страшный вой, введи мы такие порядки.
- Ваш народ непростительно беспечен. Вы погрязли в хаосе и грязи, бесконечно потребляя и ничего не развивая.
Столь резкие высказывания смутили Сеймуса, впрочем, ему не было что возразить. Ашаад, заметив его растерянность, замолчал.
- Ну... Наши маги находятся под присмотром храмовников и церкви, - привел кажущийся ему рациональным аргумент парень
- Церкви? - воин вспомнил высокое здание в верхних ярусах города.
- Ну да. Пророчица Андрасте, Невеста нашего Создателя заповедала, что магия должна служить людям, а не наоборот. И всякий маг, поддавшийся искушению демона, считается одержимым и примет смерть от меча.
- Создатель... А ваши маги видели этого Создателя или его... Невесту? Как они могут их послушать? Saarebas не управляют своей волей. Демон нашептывает им что делать. Нет, маленький bas. Вы обманываете сами себя.
- У вас разве нет своих богов? - этот разговор сбил парня с толку. Он не был специалистом по магам, а тем более, не особо разбирался в церковных постулатах, и вопрос Ашаада поставил его в тупик. По сути, воин был прав: не существуй орден храмовников и Круг, как метод контроля, кто знает, чем бы для людей обернулась магия. Один прискорбный пример из истории он знал - Тевинтерская империя.
- Богов? Еще одно, что вы придумали для себя. Есть лишь мир, окружающий нас. И мы, как часть этого мира. Во всем должен быть свой порядок и система. Без этого будет хаос, а хаос есть разрушение.
Сеймус почувствовал, что попал в замкнутый круг - Ашаад начал повторяться. А вопросы, тем не менее, остались без ответа.
- Скажи, а... Существует ли способ изучать Кун без... принятия на себя каких-то обязательств. Без... становления виддатари?
Воин на минуту призадумался, а потом ответил:
- Qunari приветствуют тягу к просветлению. Я поговорю с Arishok. Возможно, он разрешит тебе приходить и изучать Qun с нашими ashkaari.
- Я был бы рад такой возможности. Мне бы хотелось хоть изредка видеть тебя, Ашаад.
Кунари кивнул.
- Солнце высоко. Пора обедать.
Собирая хворост для костра (утром Ашаад преподал небольшой урок искусства разведения костра), Сеймус размышлял о том, что было бы неплохо устроить небольшой культурный обмен и донести некоторые обычаи кунари до людей. Все-таки им было чему поучиться у этих серокожих гигантов. Кроме того, смешно сказать, отец был абсолютно уверен в том, что Аришок прибыл для вооруженного нападения и захвата города, когда истинная цель нахождения кунари в Киркволле имела под собой гораздо более мирные основания.

Глава 7

Глава 7

Сеймус колдовал над костром, когда вернулся Ашаад с уловом. Скептически дернув ушами, воин поправил поленья и занялся приготовлением пищи. В очередной раз ощутив себя полным идиотом, Дюмар уселся, скрестив ноги, и уставился на свои пальцы. Ну да, дома за него все делают слуги. Он не то чтобы огонь в камине не разводил. Он ни разу не вымыл после себя тарелки. Ашаад, если можно так выразиться, преподал ему первый урок выживания. Прошло всего пара дней, а он научился стольким вещам - теперь он знал, что нужно делать, чтобы ночью не загрызали насекомые, и имел некоторое представление о том, как нужно готовить рыбу. Рыба... Вот бы сюда хоть капельку сметанного соуса. Или парочку приправ. А еще лучше утку... и яблоки...О-ох! В животе предательски громко заурчало, и парень покраснел - кунари взглянул на него и шевельнул уголками губ.
- Ашаад, тебе не надоело есть одну рыбу на протяжении стольких дней? - все-таки не выдержал Сеймус.
- Так надо.
- Ну... Ты же мог взять с собой какой-то провиант.
- Это затруднило бы мое передвижение, bas. Я должен как можно скорее вернуться к Arishok.
- Я понимаю, - вздохнул парень и поежился - солнце все так же нещадно жгло, а вот каждое дуновение ветра заставляло тело покрываться мурашками.
А ведь, если подумать с другой стороны, Сеймус задерживал Ашаада гораздо сильнее тяжелой походной сумки: он не мог быстро идти, и кунари приходилось замедлять ради него шаг, его требовалось кормить, а, значит, воин тратил в 2 раза больше времени на ловлю рыбы, и, в конце концов, в день их встречи кунари пришлось устроить вынужденную остановку из-за того, что юный аристократ шлепнулся в обморок от удара маленького камушка.
- Я ведь тоже... задерживаю тебя, да?
Ашаад посмотрел на Сеймуса, с минуту рассматривая его.
- Ты стоишь этого, - повторил он.
Дюмар слабо усмехнулся. Он стоит того, чтобы на него тратили время. Существо другой расы и вероисповедания пришло ему на помощь, когда он нуждался в ней. И потом, Ашаад не прогнал, не бросил его на произвол судьбы. Нет, он растолковывал несмышленому человеку аспекты мировоззрения своего народа, кормил его и старался помочь, когда тот приболел. Разве способны люди на такой широкий жест по отношению к незнакомцам? Взять хотя бы разбойников, которые на них напали. А что было бы, не встреть Сеймус в тот день Ашаада? Где гарантия, что он не напоролся бы на шайку бандитов и не был бы ограблен, а потом убит? На его памяти, люди ничего не делали просто так. Любая услуга стоила денег. Чего греха таить, даже молчание бывших любовников имело вес золота. Сенешаль Бран умел закрывать рты охочих похвастаться приключениями с сыном Наместника, называя ему, Сеймусу, свою цену за оказанную помощь в пресечении возможного скандала. Как же гадко от всего этого.
Но, как бы там ни было, он должен поблагодарить кунари за помощь. Каким же образом? Словами? Золотом?
- Ашаад, когда мы прибудем в Киркволл, я хотел бы поблагодарить тебя.
- За что, imekari-bas?
- Ты очень выручил меня, да и на протяжении всего этого времени я был в безопасности с тобой. Я расскажу обо всем отцу, думаю, он оценит сохранность своего чада довольно крупной монетой.
- Мне не нужны ваши деньги, bas, - отрезал воин в достаточно резкой форме. Сеймус сник - если он правильно научился различать скудные интонации голоса Ашаада, то сейчас, он, должно быть, здорово разозлил его. - Ваши vashedan деньги - это еще один бог, которому вы поклоняетесь. Это разрушает вас.
- У кунари разве нет денег?
-Нет, - Ашаад отрицательно покачал головой. - Armaaras изготавливают вещи и обменивают их, получая взамен еду и обеспечивая своим трудом нуждающихся.
- Внутри страны... нет валюты, - Дюмар на секунду представил себе государство с такой экономикой и ощутил, как голова пошла кругом. Для людей просто не существовало понятия "нет денег". Деньги решали все – их наличие или отсутствие влияло на исход целых войн, не говоря уже о торговле и прочем. - А как же вы торгуете с другими странами?
- Торр..., - Ашаад словно пробовал на язык новое слово. - Мы... обмениваем. Без денег.
- Теперь я даже не знаю, как отблагодарить тебя, - после небольшой паузы пробормотал юноша.
Подумав, Ашаад ответил:
- Ты со мной. Этого достаточно.
Эти слова заставили Сеймуса улыбнуться. Как хорошо... просто быть собой. Когда с тобой общаются, как с равным... безо всяких условностей и титулов. Ваша Светлость, Наследник, Ваше Превосходительство, Ваше Высочество... А за глаза всегда тыкали пальцем в его сторону, обсуждая очередную выходку. Кунари же были равны межу собой и воспринимали мир таким, каков он есть. "Я покажу тебе завтра", - всплыло в памяти, и Дюмар стушевался. Он же не может и правда иметь отношения такого рода с кунари... он не позволит... Да и Ашаад проявил к нему внимание только потому, что Сеймус сам решил показать воину...
- Акгм, - покраснел Сеймус и отвернулся, дабы его смущение осталось незамеченным.
- Ветер усиливается. Нам нужно найти укрытие.
- Но, - Сеймус покрутил головой, - я не вижу грозовых облаков, ты правда думаешь, что будет буря?
- Будет, - Ашаад засыпал костер песком, и, забрав сумку, двинулся в путь.
Есть рыбу на ходу было, мягко говоря, неудобно. К тому же, они шли против ветра, а потому песок засыпал глаза. Доев, Сеймус отдал свой прут Ашааду и приложился к фляге с водой, стараясь смыть скрипящий на зубах песок. Это было совсем уже не интересно. Вскоре, со стороны моря потянулись тяжелые грозовые облака.
К тому времени, как они нашли пригодное для ночлега углубление в скале, Дюмар продрог и едва не стучал зубами - обгоревшая на солнце кожа горела, отдавая накопленное телом тепло. Сеймус забрался подальше от входа, выпросил у Ашаада покрывало и, укутавшись до самого носа, незаметно для себя сидя уснул.
Просыпаться под уютное потрескивание костра было приятно. Ашаад колдовал над казанком и что-то... О, Создатель, что за божественный аромат? Заметив его пробуждение, кунари без слов протянул ему миску.
- Это... птица? - принюхался Сеймус к кусочкам мяса.
- Птица, - кивнул воин.
- Но как?
- Расставил ловушку, - пожал плечами Ашаад.
Юноша похлопал ресницами и уставился на предложенное блюдо. Бульон. Что б ему провалиться! Стоило только заикнуться о приевшейся рыбе, которую, кстати, воин поглощал в данный момент, и тут на тебе.
- Спасибо, - улыбка получилась скорее извиняющаяся. Сеймус отпил из миски и блаженно зажмурился - благодатное тепло растекалось по телу. Выпив всю жижу, он схватил пальцами кусок, который при жизни служил птичке крылышком, и начал жадно обгладывать косточки. Что же это? Забота? Не требующая ничего взамен, не попрекающая ни в чем забота. Мог ли Сеймус вспомнить нечто похожее со стороны окружающих его людей? Ответ был ясен. И то, что вскоре ему придется вернуться в столь ненавистный круг, снова стать частью этой кучки пресытившихся жизнью "сливок общества", вызывало приступ отвращения. Да, он толком не ел и не мылся уже третий день, спину ломит от сна на твердой лежанке, а ноги ноют из-за постоянной ходьбы, но за все это время он смог быть просто собой. Он смог быть искренним, получая такую же искренность в ответ.
Сеймус меланхолично облизывал пальцы, расстроено глядя в миску.
- Bas...ты... не наелся? - кажется, впервые за 3 дня кунари выглядел... виноватым?
- Что? Нет-нет, спасибо. Я... Все хорошо. Просто вспомнил кое-что. Но... Ашаад, к чему столько усилий, я же мог просто обойтись рыбой, как и всегда.
Воин помешивал ложкой ароматное варево в казанке, стараясь подобрать подходящие слова.
- Я... сделал как лучше, imekari-bas.
- Спасибо тебе, - тепло улыбнулся юноша, снова закутываясь. Снаружи бесновалась погода, сотрясая их временное убежище раскатами грома. - Значит, ты отнесешь карту Аришоку, а потом... что ты будешь делать дальше?
- Arishok решит, - кунари бросил в кипящую воду несколько стебельков. - Я видел здесь следы tal-vashoth. Они опасны. И будут убиты.
- О... так значит, ты вместе с отрядом будешь искать этих tal... vashoth?
- Нет. Для этого есть Arvaarad и его taam.
- Знаешь, если бы могли больше времени проводить вместе, я бы выучил ваш язык, - невпопад заметил Сеймус. Воин пожал плечами:
- Я плохой учитель. Тебе помогут наши ashkaari, если захочешь.
Юноша кивнул. Ашаад наконец снял казанок с костра и отставил его в сторону - охлаждаться. По пещере плыл мягкий и немного сладковатый травяной аромат. Воин достал лежанку, распрямил её и, разместив в наиболее подходящем, на его взгляд, месте для ночлега, молча подошел к Сеймусу, и на одном дыхании подхватил его на руки. От неожиданности парень воскликнул, и было, трепыхнулся, но через 2 шага был опущен на соломенное ложе.
- Ты мог сказать, я бы сам, - недовольно пробормотал он.
- Слишком много слов, - пресек его возмущения кунари.
- Ох, ну тогда, наверное, за эти дни, проведенные со мной, ты произнес вслух больше слов, чем за всю свою жизнь, - раздраженно съязвил Сеймус.
- Это было полезно, - повел плечом Ашаад. - Я учился... говорить как вы.
Дюмар открыл рот от возмущения, а потом закрыл, не найдя что сказать, и насупился - нет, ну надо же, его просто использовали. Чувство разочарования неприятной горечью распространялось внутри, вызывая совсем детское желание улечься, отвернувшись к стене и не разговаривать со спутником. Кунари достал из сумки объемную кружку, и, зачерпнув из казанка, опустился рядом с Сеймусом.
- Ты, словно maraas imekari - много слов, мало смысла. Тебе стоит искать ответы в мире вокруг. В тебе их нет, - пояснил воин.
- Кун дает ответы на все вопросы? - повернул к нему голову наследник.
- Qun - это путь. Это закономерность мира. Все иное - хаос и разрушение.
Сеймус тряхнул головой, пытаясь прогнать сонливость.
- Что это? – кивнул он на дымящуюся кружку, из которой Ашаад, делая небольшие глотки, пил травяной отвар.
- Это согревает.
"А, так значит, я не один тут мерзну", - подумал юный аристократ и потянулся за чашкой. Все-таки отсутствие надлежащих условий его утомляло, делая злым и раздражительным. Он обжег себе нёбо, но отвар и правда согревал. Имбирь, мята... немного кисловатый привкус каких-то ягод...
Сидеть с Ашаадом, передавая друг другу кружку с "чаем" оказалось уютно и очень... спокойно. Ароматный напиток согрел, и Сеймус, разместив голову на плече у воина, прижался к нему плотнее. Кунари молча пил отвар, неотрывно глядя на костер. Юноша немного развернулся и стал рассматривать своего спутника.
Если бы у него спросили, какого цвета глаза у кунари, он бы не смог сразу ответить. Сложно определить цвет глаз, когда белок вместо привычного молочного цвета черный, как непроглядная ночь. Хотя сейчас, в огненных бликах, белок казался не черным, а темно-серым. А радужка... Радужка у Ашаада была лиловой. Темно-лиловой, когда он задумывался о чем-то, вот как сейчас. И светлой, почти розовой, в ясную солнечную погоду. Длинные черные ресницы... Забавно, но их почти не видно на фоне темно-бронзовой кожи, если не присматриваться вблизи. Высокий лоб, расчерченный глубокими складками, которые создавали впечатление, что воин постоянно хмурится. Если, вдобавок к этому, взять эти странные, не свойственные ни эльфам, ни людям, глаза, то зрелище получалось воистину устрашающим. Небольшие, завернутые к верху рога, которые раздваивались у самого основания. Да, рога пугали людей больше всего… Но, познакомившись с кунари ближе, Сеймус уже не мог бы сказать, что они делали представителей этой расы похожими на животных или каких-то дикарей. За пару дней он привык, воспринимая такого рода особенности во внешности воина как нечто само собой разумеющееся. Белоснежные волосы начинали свой рост аккурат между рогов, прямыми прядями спускаясь к плечам. Дюмар не встречал такого цвета волос у людей, что делало Ашаада еще более необычным в его глазах. Взгляд юноши скользнул по раковине заостренного уха, на котором красовалось 3 золотые серьги… Крупный нос с горбинкой и высокие, широкие скулы... Наверное, Сеймус мог бы сказать, что у Ашаада достаточно правильные черты лица. Немного выпирающий вперед упрямый подбородок и полные губы, которые, если присмотреться совсем уж пристально, перечеркивал едва заметный тонкий шрам. Полученный в бою, видимо.
Дюмар сморгнул и заметил, что кружка давно стоит в стороне, а Ашаад внимательно за ним наблюдает.
- Ох, я... прости, - Сеймус покраснел и опустил голову, стараясь скрыть смущение.
Кунари издал нечто, похожее на хмык, и, приподняв пальцами его подбородок, поцеловал. Юноша удивленно сморгнул и уперся рукой в широкую грудь воина. Ашаад, по всей видимости, очень хорошо запомнил вчерашние уроки, беззастенчиво проникая языком в чужой рот. Дюмар мелко задрожал, внутренне сжимаясь от страха. Что ему оставалось? Сопротивляться этим рукам, которые более чем в два раза больше твоих собственных, этой горе мускулов, которые перекатывались под кожей, когда воин усадил его верхом на себя и жадно мял ладонями его спину? Юноша жалобно стонал, стараясь отстраниться и хотя бы вдохнуть, но кунари не давал ему времени на передышку, запустив когтистые пальцы в черные растрепанные волосы. Его вторая рука занималась расстегиванием пуговиц, судорожно обрывая от нетерпения некоторые из них. Сеймус испуганно вскрикнул, когда одним резким движением с него сдернули камзол вместе с рубахой. Прохладный воздух заставил кожу покрыться мурашками, но тут же на его спину легли горячие шероховатые ладони воина, а широкий язык влажно прошелся по ключицам.
- О, Создатель, - выдохнул юноша, зарывшись пальцами в белые волосы спутника.
Выгибаться дугой под этими грубоватыми ласками, стонать и ерзать... Ашаад достаточно быстро разделался с застежками на штанах, дернув их вниз вместе с бельем.
- По-подожди, - юноша привстал, стараясь спасти свою одежду, и стянул штаны с одной ноги, но снять их полностью не успел: зарычав, кунари обхватил его ягодицы ладонями и прижал к себе. Сеймус вскрикнул от неожиданности. Он был абсолютно обнажен, абсолютно беззащитен в руках этого существа. А что если Ашаад решит использовать его как...?
- Нет, нет, - юноша уперся руками в грудь, стараясь оттолкнуть воина, но это было равносильно, что толкать скалу. Ашаад мял его ягодицы, поглаживая спину, заставив его полностью лечь на себя. Сеймус всхлипывал, теряясь в ощущениях страха и острого, дикого возбуждения. От пальцев наверняка останутся синяки - слишком сильно его сжимает Ашаад, но сейчас эти темные нечеловеческие глаза, которые неотрывно следили за ним снизу вверх, заставляли дыхание срываться от непристойных вздохов. Чтобы не видеть этого сосредоточенного дикого взгляда, Сеймус зажмурился, закусив губу.
Когда огромные ладони переместилась ниже, поглаживая его промежность, юноша внутренне сжался. Пальцы прошлись по мошонке, а потом грубовато обхватили яички. Ашаад словно примерялся, взвешивая их на ладони и мягко перебирая пальцами. Острые когти пугающе царапались и, казалось, одно резкое движение, и нежная кожица будет порвана до крови.
Юноша с облегчением выдохнул, когда ощутил, что кунари убрал руку, но в следующий момент широкая ладонь легла на его член.
- Ашаад, - жалобно выдохнул Сеймус, ощутив эту откровенную ласку. Воин сжимал его плоть, медленными движениями сводя с ума, а вторая рука то слепо шарила по спине, оцарапывая когтями, то сжимая в ладони чувствительные упругие ягодицы. - Ох, Ашаад, - юноша изнывал от этой неторопливости и, обхватив пальцами рога любовника, привстал на коленях, выгибаясь от удовольствия. Кунари смотрел на него, запрокинув голову. Всегда холодное выражение лица сменилось безумным оскалом – ему нравилось наблюдать за реакцией юного баз, который плавился в его руках, стонами и движениями бедер умоляя подарить ему желаемую разрядку. Но Ашаад ласкал его все так же неумолимо медленно, потирая сквозь крайнюю плоть истекающую головку, и делая напряжение в паху просто невыносимым. Грубые губы вновь прижались ко рту Сеймуса, требуя поцелуев, и тот ответил - пылая от безумия, он стонал, выгибался и терся членом о широкую ладонь воина.
Оргазм нахлынул внезапно, оглушительно пульсируя кровью в голове – юноша бессильно выгибался, ухватившись ладонями за рога и изливаясь белесыми потеками прямо на мускулистый живот воина. Он бы упал, не придержи его Ашаад, который почти нежно прижал его - взмокшего и дрожащего - к своему могучему торсу.
- Ты слишком нетерпелив, imekari-bas, - раздалось над ухом. - Позже, я научу тебя.
Сеймус слабо пошевелился, мазнув ладонью по груди воина. Сквозь пелену усталости, он почувствовал, как кунари мягко сдвинул его бедра чуть дальше и звякнул поясом, расстегивая его. Его ладонь положили на что-то огромное, живое и пульсирующее. Дюмар приоткрыл глаза и судорожно вздохнул, увидев размеры достоинства кунари. Ашаад обхватил пальцами его ладонь и начал медленно водить ею, показывая, как именно ему нравится. Сеймус двигал ладонью, сжимая огромный член в руке, и устало постанывал, пока Ашаад водил языком по его шее и подбородку. Приобняв воина за плечи одной рукой, он подался назад, устраиваясь удобнее, чувствуя, как любовник стал двигать своей рукой рванее, требуя увеличения темпа. "Это просто безумие", - промелькнуло в голове Сеймуса, когда Ашаад, громко и рвано дыша от возбуждения, все сильнее сжимал его руку, причиняя почти ощутимую боль. Это ощущение огромного пульсирующего ствола в ладони сводило с ума, заставляя быстрее двигать рукой, бешенная пульсация под пальцами и стекающая влага... Сеймус вскрикнул, когда Ашаад вцепился зубами в его шею и глухо зарычал, кончая и пачкая их обоих.
-А..а...Ашаад, - парень дрожал от боли и боялся вдохнуть, только бы эти зубы не погрузились глубже в кожу. Спустя минуту хватка на его руке ослабла, и пришедший в себя воин разжал челюсти, зализывая место укуса языком.
- Ты..., - произнес кунари, поглаживая пальцами лицо юноши. Он шевельнул ртом, пытаясь найти подходящее слово, но покачал головой и вздохнул, так и не вспомнив нужного. Вместо этого он погладил Сеймуса по голове и бережно снял с себя.
Юный наследник устало смущался, когда приведший себя в порядок воин, вытирал с него потеки спермы. Ему снова было холодно, но для того, чтобы одеться, нужно было пошевелиться и встать... Сеймус вяло натянул штаны и бросил тоскливый взгляд на камзол. Проблему решил Ашаад, опустившийся рядом и закутавший его в покрывало.
На улице ревела буря, шквальными порывами ветра отдаваясь в сводах их пещеры. Сеймус прижался к кунари и почти мгновенно уснул.

Глава 8

Глава 8

Следующий день принес им массу неприятных сюрпризов - штормовые волны рьяно набрасывались на берег, делая дальнейший переход по песчаной линии практически невозможным, повсюду валялись коряги и обломанные ветки деревьев, а шквальный ветер пронизывал до самых косточек. Сеймус старался уговорить Ашаада остаться в их ночном убежище - вдруг погода улучшиться - но воин был непреклонен.
- Мы должны идти, - сказал он, протягивая юноше многострадальный кусок материи, который последние 2 ночи служил ему одеялом. - Шторм будет усиливаться.
Дюмар переминался с ноги на ногу, меланхолично ощупывая саднящий укус на шее. Синяк, наверное, получился знатный.
Им пришлось взбираться по крутому склону наверх - на тропу. Сеймус умудрился дважды поскользнуться на острых камнях, и, в конце концов, порвал левый сапог. Видя его беспомощность, кунари совершил попытку подхватить своего неуклюжего спутника на руки, но парень запротестовал так, что проще было c ним согласиться, чем спорить. Выйдя, наконец, на ровную дорогу, Дюмар вздохнул с облегчением. Ашаад окинул взглядом побережье и покачал головой:
- Мне не удастся выполнить свою задачу. Нужно возвращаться в город.
- З-з-задачу? - Сеймус честно пытался не клацать зубами от холода. - То есть, карту ты не закончишь?
- Нет. Мы должны вернуться, пока не начался дождь.
- Н-но до города еще далеко.
Ашаад посмотрел на юношу в упор, а потом подошел и молча прижал к себе, делясь теплом сильного натренированного тела. Сеймус прижался к нему, грея о широкую грудь замерзшие руки.
- Я знаю короткий путь, bas. К вечеру будем в городе.
- Аш-шад, - Дюмар старался дышать ровнее, чтобы унять колотящую его дрожь. - Меня з-зовут Сеймус. И после того, что было ночью, я был бы рад, ес-сли бы ты называл меня по имени.
Воин хмыкнул, немного приподняв уголки губ:
- Хорошо... Сеймус.
К обеду теплее не стало. Дрянная сырость, казалось, забиралась под кожу, заставляя кровь отдавать все с трудом накопленное тепло. Правда, Сеймусу удалось немного погреться у костра. Он сидел, грея руки над огнем, пока Ашаад доставал из сумки замотанный в листья кусок копченого мяса.
- Ха, - только и сказал Сеймус. Значит, запасы провианта в дорогу у его спутника все же были. И слава Создателю, что воин не воспользовался ними раньше.
Покончив со своей скудной трапезой, они снова двинулись в путь. Ашаад рассказал, что ему, скорее всего, придется вернуться на Рваный Берег еще не один раз, поскольку в этот раз он занимался прорисовкой непосредственно береговой линии и прибережных скал. А кроме них оставались еще скрытые гроты, пещеры, подземные переходы и тропы, которые так любили местные криминальные элементы. Но, перед тем, как он приступит к своей работе, местность будет тщательно зачищена его соплеменниками от тал-васготов, которые не так уж редко здесь встречались. Сеймусу пришлось долго выяснять причины обоюдной ненависти, ведь, казалось бы, и те и другие - представители одного народа. Ашаад рвано отвечал на его вопросы, явно обеспокоенный стремительно ухудшающейся погодой - попади они под дождь, весь его труд пойдет насмарку.
Кунари не солгал: спустя пару часов после обеденного привала, они свернули с тропы, совершив небольшой спуск вниз и обнаружили очередную пещеру.
Воин прошел немного вглубь, поманив юношу за собой. Найдя брошенный у стены потушенный факел, Ашаад чиркнул кресалом.
- О-о, проход, - обрадовался Сеймус. Идти в уютной темноте было всяко прятнее прогулки под начинающим моросить дождем. Подземный ход оказался достаточно неплохо обустроен: в некоторых местах потолок подпирали деревянные балки, а на стенах иногда встречались пустые факельницы.
- Вы используете этот проход?
- Да. Arvaarad используют его со своими отрядами, когда охотятся за шайками tal-vashoth.
- А куда он ведет?
- Выход у нашего лагеря.
- Это, наверное, очень удобно, когда вам не приходится проходить через всю эту страа--аа!
Сеймус зацепился носком за торчащий сбоку прут и упал бы, не подхвати его кунари под руку.
- Спасибо, - перевел дух парень, опершись на плечо воина. Тот внимательно рассматривал его лицо. Сеймус смутился. - Я, наверное, кажусь тебе слишком неуклюжим?
- Да, - просто ответил воин.
Парень хмыкнул, кивнув в знак согласия. Окружающая их темнота и мерное потрескивание факела заставило его вспомнить, что вскоре им придется расстаться.
- Ашаад, - тихо проговорил он. - Мне не хочется затруднять тебя, но по возвращению в город, мне понадобится плащ. Моя одежда изорвана, я не могу в таком виде появиться домой.
- Ваш город опасен. Будешь ли ты в безопасности? - тихо спросил кунари. Он приобнял Сеймуса, который обвил его шею руками и просто стоял, положив голову ему на грудь.
- В порту есть стража. Я просто подойду к ним и попрошу провести домой.
- Не уверен, что это не опасно, - недоверчиво хмыкнул Ашаад.
- Со мной все будет хорошо, не волнуйся. И я... я обязательно найду способ найти тебя.
Кунари коротко кивнул. Больше всего на свете Сеймусу хотелось, чтобы этот подземный проход никогда не заканчивался. Вот так просто идти вслед за Ашаадом, который всегда успеет подхватить, если он оступится. Просто всегда ощущать эти уверенные руки, которые, он знал теперь, не причинят ему вреда.
- Нам нужно идти, - тихо сказал воин.
- Да...
Они вышли к лагерю кунари, едва начало смеркаться. Сеймус никогда бы не подумал, что запах Киркволла, затхлый рыбный запах Порта будет так мил его сердцу. Их встретили ben-hassrath, как поприветствовал отряд вооруженных воинов в шлемах, Ашаад. Пара коротких фраз и их пропустили. Лиловые глаза с некоторым интересом скользили по его фигуре - что же делает здесь этот баз? Ашаад шел уверенно, без лишней спешки, порой останавливаясь и здороваясь с соплеменниками.
"Shanedan, kadan".
- Ша-не-дан, - мысленно повторял Сеймус, стараясь запомнить кунарийское приветствие. Он вертел головой по сторонам, задерживаясь взглядом на странных, не виданных доселе приспособлениях и пропустил момент, когда Ашаад встал перед ним, как вкопанный. Юноша спохватился в последний момент, едва не уткнувшись носом в спину своего спутника. Сделав шаг назад, он выглянул из-за плеча воина.
- Shanedan, Arishok.
- Shanedan, Ashaad.
Сеймус едва сдержался, чтобы не ахнуть от восхищения. Навстречу им из огромной, роскошной палатки, вышел кунари, размерами превосходящий любого другого представителя своей расы. Возможно, такое впечатление создавалось из-за массивных доспехов, которые кожаными поясами удерживались на могучих плечах воина, и огромных рогов, которые украшали голову длинноволосого воина. Ашаад коротко отчитывался перед своим вождем. "Военный лидер", - вспомнил Дюмар. Да, стоящий перед ним кунари всем видом подтверждал свое превосходство над другими. Не ростом и даже не размерами рогов, нет. Негромким, абсолютно спокойным и уверенным голосом. Голосом истинной власти и мудрости.
Достав карту, Ашаад поклонился и преподнес её Аришоку. Сеймус лишился своего прикрытия. Отдав альбом стоящему рядом воину, Аришок обратил свой взгляд на парня. Под этим темным равнодушным взглядом, который скользил по нему, рассматривая, юноше стало не по себе. В ободранной одежде, с порванными сапогами и с более чем красноречивым синяком на шее он выглядел, наверное, как последняя затасканная шлюха в Порту. Лицо и кончики ушей ощутимо запылали. Хотелось провалиться под землю.
- Сеймус... Дюмар? - лениво протянул Аришок, словно пробуя на вкус его имя.
Парень вздрогнул - значит, он знает. Что ж...
- Шанедан, Аришок, - он склонил голову в изящном поклоне и посмотрел тому в глаза.
Аришок хмыкнул, явно находя это потешным, но ответил:
- Shanedan, imekari-bas.
Это "имекари" снова неприятно кольнуло самолюбие Сеймуса. С какого демона кунари считают его ребенком?
- Я полагаю, ты послужил причиной, по которой Ашаад не закончил то, что должен был?
Взгляд юноши метнулся к спутнику, который стоял, не шевелясь, с каменным лицом глядя прямо перед собой.
- Это моя вина. Прошу... не наказывайте Ашаада... за..., - осознав, что сморозил глупость, Сеймус прикусил язык и смущенно уставился на носки своих потрепанных сапог.
Но, Аришок, по всей видимости, нашел его слова забавными, поскольку снова хмыкнул. "Это у кунари смех такой, что ли", - нервно прикусив губу думал Сеймус.
- Ашаад сказал мне, что ты желаешь изучать Qun, - все так же лениво продолжал лидер.
- С Вашего позволения, - Сеймус немного склонил голову. Если уж он опозорился из-за своего вида, то, хотя бы манерами докажет, что он сын Наместника Киркволла.
- Это похвально, - кивнул Аришок. - Но примет ли это твой отец, который до сих пор не посчитал нужным поприветствовать qunari, которые почтили его город своим присутствием?
- Я это улажу, - ответил юноша, понимая, что уж теперь ему точно придется регулярно сбегать из Верхнего города. Причем, инкогнито.
- Хорошо. Ты можешь приходить, когда захочешь. Qunari с радостью принимают тех, кто желает познать волю Qun. Panahedan, bas.
- Панахедан, Аришок, - в тон ответил ему Сеймус.
Ашаад подошел к нему, когда их вождь зашел в свою палатку. В его руках был плащ из темной материи. Каким образом она оказалась в руках спутника, юноша не понял, видимо, был слишком поглощен своим диалогом с Аришоком. Это было странно и заставляло Сеймуса смущенно краснеть - Ашаад сам накинул на него плащ, поправляя плотную ткань на его подрагивающих плечах. Дюмар нервно улыбнулся, не зная, что сказать.
К выходу из лагеря он шел на полусогнутых - все еще не мог поверить в реальность разговора с Аришоком. Более того, в реальность положительного результата от этого разговора.
Они остановились у самих ворот.
- Я не могу поверить, что мне разрешили приходить сюда, - прошептал Сеймус, обведя взглядом лагерь.
- Arishok мудр. Он увидел в тебе тягу к talan, поэтому не отказал.
Юноша кивнул, глядя на Ашаада. Прощаться не хотелось. Он боялся, что придя домой и заснув, утром проснется и обнаружит, что все это было сном.
- Ты уверен, что мне не нужно тебя сопровождать? - переспросил воин.
- Да, - улыбнулся Сеймус. - Ты слишком бросаешься в глаза. Все будет хорошо, не волнуйся, - он скользнул рукой по предплечью Ашаада. Тот словил его запястье и обхватил кисть юноши своей широкой ладонью.
- Панахедан, Ашаад, - Сеймус сделал шаг назад, понимая, что нужно прощаться здесь и сейчас, иначе один Создатель знает, чем это все закончится. А стать посмешищем перед всем лагерем рогатых ему совсем не хотелось. Тем более, не хотелось подставлять и хоть как-то компрометировать Ашаада.
- Panahedan, Сеймус. Я буду ждать.
Юноша кивнул и шагнул за ворота. Вечерний Киркволл поглотил его.

Глава 9 *new

Глава 9
Попасть домой ему удалось лишь к полуночи. Стражник, которого Сеймус попросил сопровождать его домой, вначале оттолкнул юношу, но когда узнал в нем сына Наместника, побледнел и едва не хлопнулся в обморок. Бессвязно лопоча извинения, мужчина начал хаотично хлопать руками по доспеху, пытаясь привести себя в надлежащий вид. Морщась от тошнотворного запаха перегара, парень попросил успокоиться и объяснил, что, залюбовавшись морем, он отбился от компании друзей, а возвращаться через весь город в одиночку и по темноте ему не хотелось бы.
Наследник следовал за стражником, старательно натягивая капюшон на глаза, и всячески сутулясь, чтобы прохожие не смогли различить в нем человека с аристократической осанкой. Его спутник то и дело спотыкался и постоянно оглядывался, но, вопросов не задавал. У входа в особняк Сеймус планировал узнать имя стражника и, поблагодарив, пообещать ему награду в несколько золотых, намекнув при этом, что был бы несказанно рад, если бы тот в дальнейшем держал язык за зубами.
Но все закончилось гораздо хуже. Стоило подойти к страже у ворот, как навстречу им из темноты мягко выскользнул сенешаль Бран. Поблагодарив за сохранность жизни наследника, он вручил растерявшемуся стражнику увесистый кошель с монетами, и, схватив Сеймуса под локоть, буквально поволок его в дом.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, сенешаль приказал приготовить для юноши ванну и разогреть ужин. Однако, к Сеймусу он обратился, лишь когда за ними захлопнулась дверь в библиотеку.
- Надеюсь, Вы понимаете, какой переполох устроили своим отсутствием? – он быстро развязал завязки на плаще юноши, а когда сдернул его, ахнул. – Создатель…
Сеймус неловко попятился, инстинктивно прижимая руку к синяку на шее.
- Что он… Что это чудовище с Вами сделало? – сенешаль потрясенно рассматривал своего подопечного, ужасаясь тому, во что превратилась некогда роскошная одежда юного аристократа. Впрочем, худоба, впалые щеки и круги под глазами ужаснули Брана гораздо больше испорченного камзола и сапог.
- Ашаад не чудовище!
- Ашаад? – вкрадчиво переспросил рыжеволосый мужчина, шагнув к юноше и, схватив его за запястье, заставил отвести руку от шеи.
В воцарившейся тишине отчетливо было слышно прерывистое дыхание Сеймуса, который весь съежился под испепеляющим взглядом Брана.
- Ашаад, - тихо повторил мужчина. – Значит, Вы нашли себе новое увлечение?
- Это Вас не касается! – младший Дюмар покраснел до корней волос и хотел вырвать свою руку из цепких пальцев сенешаля, но тот рванул её на себя, оказавшись впритык к Сеймусу.
- О, это меня еще как касается! Три дня, за три проклятых дня я поднял со дна всю шваль, всю грязь этого города, заставив обыскать все таверны, бордели и закаулки. Мои люди прошерстили каждый темный угол, вскрыли каждый подозрительный ящик. Я был близок к тому, чтобы отправить ныряльщиков искать Ваш труп в Недремлющем море, когда, в конце концов, мне доложили, что сын Наместника вышел из лагеря кунари!
Сеймус зло выдохнул и уперся свободной рукой в грудь сенешалю, который буквально нависал над ним.
- Я вполне способен о себе позаботиться, не утруждайте себя, Бран!
- Способен? – мужчина криво усмехнулся и перевел взгляд на шею парня. – О, я вижу. Сын наместника в подстилках у кунари, какая увлекательная получится история.
- Вы не посмеете! – рыкнул Семус, посмотрев, наконец, сенешалю прямо в глаза. Тот принял вызов, с минуту рассматривая лицо юноши перед собой, когда, наконец, прикрыл глаза, и глубоко вздохнул в попытке успокоиться. Он отпустил запястье парня, и, обхватив пальцами его подбородок, заговорил своим вкрадчивым бархатистым голосом:
- Сейчас вы примете ванну и в течении недели будете носить рубашку с высоким воротом. Я пришлю лекаря, который позаботится о Ваших ссадинах. Ваш отец узнает, что все это время вы провели с кунари. – Дюмар вздрогнул, и глаза его наполнились явной паникой. – Без подробностей, разумеется. – Тихо добавил сенешаль. – Вы будете сами объяснять ему, где и почему пропадали столь долгий срок. Я всегда заботился о Вас и Вашем отце, и, конечно же, приложу все усилия, чтобы предотвратить скандал. Однако, Сеймус, - процедил сквозь зубы он, - впредь, запомните, мальчик мой, что за свои поступки Вы будете отвечать и понесете наказание. Я буду настаивать на личной охране для Вас. – Юноша открыл рот, чтобы возразить, но сенешаль впился пальцами в его скулы, закрыв рот своей ладонью. – И видит Создатель, если бы в страже были люди порасторопнее, давно приставил бы к Вам телохранителей.
Сеймус шарахнулся в сторону, ударив его по руке.
- Это ничего не изменит! Я волен поступать так, как захочу!
Бран смерил его тяжелым взглядом.
- Что ж, тогда советую подумать о своем отце. Ему будет, мягко сказать, неприятно узнать о том, что его сын проявляет к кунари интерес пикантного характера.
Юноша задохнулся от возмущения, но Бран, посчитав разговор завершенным, развернулся и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Дюмар бессильно опустился в кресло. Сенешаль умел дергать за ниточки, и ему вполне было по силам устроить юноше домашний арест на пару месяцев. Сеймус уронил лицо в ладони, ощущая, как дверца клетки вот-вот захлопнется за его спиной.

Разговор с отцом, возможно, протекал бы в гораздо спокойной манере, если бы не одно слово – кунари. Наместник видел в высадившихся в Киркволле рогатых воинах источник всех своих проблем: аристократы недовольны – виноваты кунари, преступность возросла – виноваты кунари, Мередит обнаглела – виноваты кунари, под носом стражи во всю орудуют контрабандисты и работорговцы – снова виноваты кунари. А теперь еще и его сын сошел с ума вместе со всем городом. Узнав, что наследник предстал пред очи Аришока, Марлоу Дюмар заметно побледнел и в полусознательном состоянии рухнул в кресло. Доводы Сеймуса об истинной причине пребывания серокожего народа в Киркволле, казалось, прошли мимо него. В результате, разговор окончился ничем. Отец снова был глух к его словам.
Спустя несколько дней Сеймусу за несколько золотых удалось раздобыть подробную карту города с указанием потайных ходов. К сожалению, ни один из них не вел в Порт. Тем не менее, он наметил для себя достаточно короткий путь через Казематы, который, к сожалению, пролегал через десятки постов городской стражи. Этот факт практически заставил юношу отказаться от намеченного маршрута, но, с другой стороны, сенешаль абсолютно прямо сообщил ему, что за всеми передвижениями Сеймуса будут следить нанятые им люди. Это все упрощало.
Первое его путешествие к лагерю кунари было наполнено нервной дрожью и переживаниями. За каждым углом он ожидал увидеть патруль городской стражи, которая вежливо попросила бы наследника вернуться домой. Он накинул на плечи тот самый плащ, врученный Ашаадом, но столь скудная маскировка вряд ли смогла его укрыть от особо любопытных глаз.
Стражники-кунари пропустили его без слов. Оказавшись в лагере, Сеймус вздохнул с облегчением, а потом вдруг растерялся. Его окружали абсолютно похожие друг на друга воины: высокие, мускулистые, с красными татуировками на бронзовой коже. И как он найдет Ашаада, если это не имя, а звание? «Здравствуйте, я ищу Ашаада». Юноша представил рослых воинов, выстроившихся в ряд и оскалившегося Аришока: «Выбирай. Который из них?»
Дюмар склонил голову и прыснул, все еще нервно подрагивая. «Это уже истерика», - подумал он и закусил губу, пытаясь успокоиться, но почувствовал на своем плече мягкое прикосновение огромной теплой ладони.
- Shanedan, Seimus.
Рядом стоял воин, чье лицо было закрыто решетчатым шлемом, который, однако, не прикрывал рога. Юноша облегченно выдохнул и уткнулся лбом в грудь воину.
Теперь он был уверен, что узнал бы его из тысячи кунари. Это был Ашаад. Все было хорошо.

запись создана: 23.06.2011 в 23:58

@темы: Cлэш, Dragon Age II, Фанфик, Ашаад, Сэймус Думар

---

[Papa-demon]

Сообщество однострочников по "Ведьмаку", прием заявок откроется 04.07 (понедельник) в 19-00 по Москве.

@темы: Объявление администрации, The Witcher, Ссылки

---

[Ламира]

Автор:  Ламира
Фэндом: Мор.Утопия
Рейтинг: pg, совсем pg, ни крови, ни секса, ни расчлененки
Жанр: джен.
Небольшой пост-канон с заездом в Столицу. Даниил, Бурах.

На вокзале его встречает человек в серой форме.

На вокзале его встречает человек в серой форме. Оглушенный столичным шумом, Даниил даже не может испугаться, все органы чувств бьются в истерике от мелькающей перед глазами толпы, свистков и криков, клубов дыма и прочих совершенно неизбежных и всего пару недель назад таких привычных атрибутов жизни крупнейшего вокзала страны. Возможность опереться на надежную руку в серой перчатке и просто идти следом кажется просто чудом, он так устал, и жалкие два дня полубреда в вагоне, насквозь пропитанном неуловимым, на грани заметности, отвратительным запахом сырого мяса не заменили и часа сна.
Его везут в автомобиле с затененными окнами, по идеально ровным дорогам Столицы, и если бы не запах бензина, все было бы почти хорошо. Посланник Властей не задает вопросов — ни про Лилич, ни про ересь, ни про эпидемию. Спрашивать он тоже не заставляет — о восстановленных лабораториях, о выделении грантов от Университета, о признании Всемогущими перспективности направления. К исследованиям можете приступать хоть завтра — у эмиссаров Властей даже голоса как камни — но во имя торжества науки, подождите описывать произошедшее. Нужны факты, а разве возможно говорить о них, когда запах твири еще дурманит голову? Месяц, профессор Данковский, подождите месяц, а потом сообщите Властям о событиях чудовищной эпидемии, в которых вы обрели доказательства своей теории. Подождите всего месяц.
Что-то внутри, чему Даниил не знает названия, острое до боли, дергается, проворачивается, кричит — нельзя, кричит — спеши, и если бы в серых глазах возможно было отразиться, все было бы иначе... но машина входит в резкий поворот, бьющий в нос запах бензина становится нестерпимым, и до конца не слишком продолжительной дороги он сидит, закрыв лицо руками и стараясь не шевелиться, не чувствовать и не слышать. В молчании эмиссара Великих Властей слишком ясно слышится торжество.
Дома его ждут люди, память о которых не давала опустить руки даже когда приходилось делать вещи слишком чудовищные, чтобы их помнить. Одних выпустили из тюрьмы, другим возвратили имущество, третьи могут больше не прятаться от каждого стука в дверь. Свободные. Счастливые люди. Его ученики. Его семья. Они здесь чтобы отпраздновать победу, и в шуме поздравлений, в суматохе объятий и поцелуев, в монументах планов и перспектив, он смеется — и не желает слышать, не желает понимать, как бьется в истерике обостренное до крайности чувство опасности.
Остановись.
Он ждал этого дня годы.

Власти держат слово и их прощение еще громче, чем гнев месяцами раньше. Он становится известен — и вечно занят, и две недели успевает пройти с назначенной даты, когда он наконец вспоминает, что час настал. Действительно, какой глупой кажется сейчас, оборачиваясь назад, идея описать события сразу. Бред! Любой ученый скажет, что это не может быть ничем иным, кроме как результатом воздействия herba tvirinae на ослабленный организм. Переселение душ? Город, в котором дети правят наравне со взрослыми? Разумная болезнь и твари, из земли вышедшие?
Даниил не может помнить, как бежал по затихшей темной набережной, отчаянно бежал, боялся разжать руки, в которых билось еще живое сердце... Да, конечно! Как оно могло биться, откуда брало энергию, что перекачивало, откуда в нем была хоть капля крови через добрый час после того, как его вынули из еще живой, но уже обреченной девушки?
Взгляд Симона, тело которого к тому моменту давно обратилось в мириады частичек, коснувшихся почти каждого горожанина... Или безумие старика, потерявшего брата, потерявшего власть и контроль над погибающим городом. Безумие, накрывшее сразу троих членов правящей семьи — вероятно. Наследственное и спровоцированное нахождением города в районе активного цветения галлюциногенных трав и употреблением легких наркотиков.
Божественные быки, украденный голос, призрачная кошка, лестницы в небо...
Про Холодный Холл говорят, что он сводит с ума. Даниил не хочет знать, что скажут про Многогранник.
Он описывает свой путь день за днем, час за часом, чтобы тут же отправить в печь. Бред, бред, бред, а его руки помнят бьющуюся вопреки законам мира плоть, обжигающую через перчатку, а душа его опалена огнем людей, погибших до встречи с ним, и смех Марии, и тварь из Степи, и тихие песни Ласки...
Блок на фронте, и Клара с ним, и нет надежды прийти к тем, кто, кажется, разделил с ним эту войну и спросить — было ли что-нибудь, кроме сна и запаха трав?
Даниил Данковский всегда был человеком науки. И все научные, трезвые и объективные методы исследования говорят одно.
Он был безумен, пьян или одурманен.
Ничего никогда не было.

Информация об эпидемии засекречена Властями. Запрет на публикации оплачен грантами на исследования, и в этом вопросе лучше смотреть в будущее, Даниил полностью согласен, но оставить позади дурманный сон и ветер с Горхона, и сказку Многогранника, и прощальную улыбку Евы и...
Часы в лабораториях не дают ему ни покоя, ни знаний, он не может лгать своим близким, но правда о его безумии разрушит слишком многое. Он молчит и замыкается в себе с каждым днем, часом, минутой..
Хорошая девочка Аннэ, исполняющая обязанности его личного секретаря с достойным восхищения стоицизмом, обычно не требует ни минуты внимания. Он не хочет никого видеть, час уже поздний и за окном стемнело, а в приемной какой-то «очень большой человек» и отказывается уходить.
Раздражение накатывает волной — чтобы тут же схлынуть, уносят с собой сомнения и злость, и боль, и страх — потому что его галлюцинация, его бред, спровоцированный употреблением твирина, то-чего-не-может-быть делает шаг в комнату, и пожимая ему руку, Даниил чувствует каждую царапину и мозоль от жестких стеблей твири, и даже в самом страшном бреду он не придумал бы человека, который может заставить Лилич передумать, это же просто нелепо.
Ночь для него пройдет в попытках вспомнить, пролил ли этот человек-которого-он-точно-не-придумал напророченные ему реки крови или нет. Но спрашивать будет как-то неудобно, вопрос куда интимней, чем обычные разговоры о погоде и здоровье общих знакомых, что обычно звучат при встрече старых знакомых. Даже самый внимательный взгляд лучшего из наблюдателей не сможет подметить неладного, когда утром, после завтрака и приема утренней корреспонденции, любезный хозяин, закинув на плечо небольшой саквояж, отправится показывать гостю город.
Все, что найдет поисковая команда — вышвырнутый в паре километров от города плащ стилизованный под змеиную кожу.

@темы: Джен, Фанфик, Мор. Утопия, Бакалавр, Гаруспик