На ботах шпорами бряцая, на бал ввалился государь
Название: Роська Хоук и торжество справедливости
Автор: Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе
Главы 1 - 3, Главы 4 - 6, Главы 7 и 8
Главы 9 и 10
11. The three templars
Если верить поговорке, утром должно было явиться решение, которое Росса не смог найти вчерашним вечером. Однако вместо мудрости его посетила мигрень — не столь мучительная, как после пирушки, но достаточно сильная, чтобы Хоук проклял все на свете. Валяясь в постели, он исподлобья смотрел на часы и ждал, пока подействует зелье; нужно было вставать, одеваться и топать в гости к автору этого самого зелья, а также дурацкого манифеста и демон знает чего еще.
Обычно Росса старался приходить в клинику очень рано, еще до пациентов, или поздно, когда прием уже был окончен. Они с Андерсом завтракали, или ужинали, или болтали на разные темы, или занимались… неважно, теперь их общее времяпровождение сводилось к первым трем «позициям». Натягивая штаны, Хоук прикидывал, не лучше ли ему нанести визит ближе к полудню, когда схлынет поток больных. В клинике все равно останутся посторонние — тогда будет не так тяжело держаться с магом в рамках, с позволения сказать, «дружбы». Но неугомонный Каллен мог привести собаку в любое время, а значит, стоило поторопиться.
Всякий раз, приоткрывая дверь лечебницы, Хоук готовился к любому зрелищу и событию: от массовой драки до родов прямо посреди помещения. Однажды ему даже пришлось «ассистировать», после чего Варрик долго отпаивал его бренди, а счастливая мать обещала назвать младенца в честь Защитника Киркволла. Он так и не узнал, бегал ли где-то в Клоаке маленький Роська, но с тех пор вел себя осторожнее. Однако сегодня в клинике было на удивление спокойно; Хоук кивнул помощнице целителя, глянул на храпевшего за ширмой бугая в татуировках и пошел к Андерсу за занавеску.
— Привет! — от звука его голоса Андерс вздрогнул и поспешно отодвинул какие-то свитки. Росса без церемоний приблизился к столу и поднял бумагу за край.
— Что ты делаешь? Интересуешься архитектурой? — это были чертежи какого-то здания: длинный зал с рядами колонн, несколько опор и фрагментов стен были обведены красным. Маг немного побледнел и забрал свиток.
— Да так, ерунда. Здравствуй, Рось, — он протянул Хоуку руку. — Как ты, все в порядке?
Хоук растерялся. Конечно, ночью он неоднократно прогонял в мыслях этот разговор, но сейчас все наигранно-безразличные ответы как ветром сдуло. Он коротко пожал влажную ладонь Андерса и неопределенно качнул головой.
— Каллен еще не приходил? Вчера он был у меня, забрал щит. — Усталые глаза мага гневно сверкнули. — Да ну его, дурак дураком. Потом еще заглянул Фенрис…
— Да, Фенрис был здесь, рано утром, — Андерс нервно вытер руку о мантию. — Костерил меня почем свет стоит, обозвал «магическим позором», представляешь? Звучит как инфекционное заболевание. Я дал ему успокоительное и велел убираться. А ты… надолго задержишься?
В этом вопросе было столько страха, надежды и скрытой боли, что Росса еле удержался, чтобы не сжать мага в объятиях — как всегда, когда тот страдал или боялся. Хотя бы коснуться пальцами небритой щеки, губами — виска: «Я с тобой, все будет хорошо». Но они договорились, приняли решение, и даже такие ласки были под запретом. Хоук глубоко вздохнул.
— Мне нечем больше заняться. Останусь, на сколько позволишь. — Андерс счастливо улыбнулся, и сердце Защитника пропустило удар. — К тому же, я обещал Каллену присмотреть за ним — ну, мало ли что…
— Вот уж не думал, что ты станешь его телохранителем, — ухмыльнулся маг. — Не волнуйся, капитан Драконья Голова в моей клинике как у Создателя за пазухой — конечно, я не гарантирую безопасности за ее пределами, но… Что, что такое?
Из-за простыни выглядывала испуганная помощница: она тыкала пестиком в сторону двери и лепетала что-то бессвязное, из чего с трудом удалось разобрать «храмовник» и «спасайтесь».
— Наверное, это Каллен, — невозмутимо ответил Андерс, но Хоук видел, как побелели его пальцы, сжавшие посох. Готовый, если придется, поработать защитником на обе стороны, Росса расправил плечи и вышел в приемную вместе с магом.
Если капитан и явился с охраной, то на этот раз оставил ее снаружи. Каллен стоял посреди клиники: в правой руке он сжимал поводок, а в левой держал корзину, похожую на ту, что носила Меррил, но укрытую платком. Под платком кто-то возился; у ног храмовника, тяжело дыша и поскуливая, лежал седой мабари.
— Так вот кто у нас тут! Ну, здравствуй, — Андерс сел на корточки перед псом, демонстративно игнорируя его хозяина. — Сколько же тебе лет, старина?
— Он пережил моего отца, — сухо ответил Каллен; мабари тихо взвыл. — Почти все зубы выпали, и ему тяжело ходить. Я не мог его нести, — капитан приподнял корзинку, — бедняга еле лапы доволок.
— Это я и сам вижу, — процедил Андерс. — Ладно, давай посмотрим, что с тобой, приятель, — и он указал Каллену на низкий стол в углу. Мабари с трудом поковылял вслед за храмовником, припадая на переднюю лапу и роняя на пол слюну. Каллен нагнулся и поставил питомца на стол — тот распластался на досках и хрипло задышал.
— Должно быть, он очень старый, — вмешался Хоук; Андерс закусил губу и осторожно ощупывал бока и спину собаки. — Моего вы видели: носится за палкой как угорелый…
— Лечить тут нечего, — перебил его Андерс, — по крайней мере, не магией. Я дам сушеные травы, будете добавлять ему в пищу. Что-нибудь еще, капитан?
В переводе на «язык без церемоний» это означало: «Вали отсюда, поганый храмовнишка», но Каллен будто не понял намека. Сидя на трехногом табурете, он с интересом осматривался — или искал, к чему бы придраться. Но из угла было видно не слишком много, и капитан встал, а затем сделал пару шагов к простыне перед андерсовой каморкой.
— Вы что-то ищете, Каллен? — Росса встал у него на пути, непринужденно опираясь на одну из ширм.
— А здесь все недурно устроено, — вертя головой, заметил тот. — Чисто, аккуратно, неплохая мебель. Полагаю, монета из вашего кошелька, сэр Хоук, ведь беженцы наверняка и гроша не платят.
— Вы правы, я лечу людей бесплатно, — язвительно ответил маг. — Но для вас сделаю исключение: соверен за визит, и еще один — за травы. Что вы на меня так смотрите — разве это дорого?
— В военном госпитале за осмотр берут только… — Они так и не узнали, сколько берут за осмотр в госпитале: снаружи послышались крики, и дверь клиники чуть не слетела с петель. В приемной сразу оказалось десятка два беженцев — люди выкрикивали угрозы, кучей сбивались обратно к выходу и явно пытались кого-то задержать. Кто-то взмахнул мечом — крики превратились в вопли ужаса, громко завизжала женщина. Андерс схватил посох и моментально посинел, Росса пихнул Каллена обратно в угол, к собаке и корзине.
— Только не делайте глупостей, капитан, я сам с ним разбе… русь, — Хоук на всякий случай потер глаза. Нежданным гостем оказался Донник Хендир: вытянув перед собой меч, от которого жители Клоаки шарахались как от огня, он пытался другой рукой втащить кого-то в клинику. К счастью, Андерс тоже узнал мужа Авелин — он бросил оружие и поспешил к нему на помощь.
— Донник, что стряслось? — Росса и маг растолкали толпу; господин Хендир поддерживал под мышки усатого мужчину в доспехах храмовника. Мужчине явно не повезло: на латах были свежие царапины и вмятины, правая рука бессильно повисла, из носа капала кровь. Помощница Андерса пришла в себя и гнала прочь зевак; втроем с товарищами Хоук поднял раненого и положил на ближайшую койку.
— Я понятия не имею, я… был в патруле недалеко отсюда и наткнулся на него, — запыхавшись, объяснял Донник. — Лежал без сознания в какой-то нише — его бы нескоро нашли. Я даже не знаю, кто это!
— Паксли! — раздался за спиной голос Каллена; он оттолкнул Россу и взволнованно склонился над пострадавшим. — Паксли, вы меня слышите? Что произошло? Да чего вы стоите, сделайте же что-нибудь! — воскликнул он, обращаясь ко всем сразу.
Теперь Хоук вспомнил, где он видел этого типа — на площади несколько лет назад, когда они разыскивали пропавших рыцарей. Паксли был самым хилым, самым никудышным храмовником в Киркволле; поговаривали, что он боится не только кунари, разбойников и магов крови, но даже собственной тени. Зачем его держали в отряде, Росса не понимал, да и не задумывался. Он украдкой взглянул на Хендира; тот тоже был в пыли и легких царапинах, выдававших кратковременную борьбу.
— Кажется, у него перелом, — предположил Донник. — Андерс, ты посмотришь?
— Да, прошу вас! — горячо добавил Каллен. — Мало ли кто на него напал! А вдруг его проклял какой-нибудь … Я заплачу сколько нужно, вот, — он отстегнул кошелек и высыпал монеты на ладонь.
— Оставьте ваши деньги, — Андерс с таким царственным презрением отвел его руку, что Росса еле подавил смешок. Еще минута, и капитан начал бы умолять, но это не понадобилось: маг разрезал ремешки доспеха, швырнул латы под койку и принялся за работу. Голубоватый свет окутал голову, грудь и правое плечо бедняги Паксли; Каллен открыл рот, но, очевидно, решил не возражать. Хоук напрягся, стараясь уследить за всеми сразу, Донник рядом шмыгнул носом и поправил меч. Пауза затягивалась, и Защитник не выдержал:
— Так что там у него? Не напирайте, капитан, ему же нечем дышать.
— Ничего особенного: вывих, сломанное ребро, легкое сотрясение мозга. Он не заколдован и не одержим, если вас это интересует, — Андерс смерил Каллена уничижительным взглядом. — Ведь поистине вас волнует лишь одно: какая магическая мразь покусилась на…
— Думаю, он ввязался в драку с местными бандитами, — встрял господин Хендир. — Кажется, я видел нескольких в переулке рядом. Поэтому Авелин… то есть, капитан стражи настояла на усиленных патрулях. В Нижнем Городе только и жди неприятностей, — и он зачем-то подмигнул Россе; тот плохо соображал, но тоже моргнул в ответ. Паксли слабо застонал, все еще не открывая глаза; Андерс зажмурился, целебное свечение стало ярче, и послышался легкий треск.
— Что это за звук? — в ужасе воскликнул Каллен.
— Кости срастаются. Не орите под руку, иначе срастутся криво, — проворчал маг. — Ну вот, теперь голова. Правда, боюсь, господин храмовник мог потерять память… не всю, конечно, а за последние несколько часов.
— Вот и хорошо! — отчего-то обрадовался Донник, но тут же жалостливо добавил: — Парень такой нервный: будет неплохо, если он не вспомнит, кто и как на него напал. Ну, знаете, всякие защитные механизмы…
— Готово, — выдохнул Андерс; попятившись от койки, он оступился и упал бы, если бы не Хоук. Подхватив друга, он помог ему прилечь, а сам кинулся в каморку за лириумом. Переворошив бумаги на столе, он наконец нашел пузырек и, развернувшись, столкнулся лицом к лицу с Донником.
— Росса, послушай…
— Нет, это ты послушай! — зашептал Хоук. — Ты что, избил его? Андрасте милостивая, за что?!
— Я хотел вам помочь — ну, план и все такое… А Паксли тот еще гад, назвал мою жену рыжей шлюхой. Я и всыпал ему как следует, и вообще, это была честная дуэль. Только, пожалуйста, не говори Авелин, — спохватился господин Хендир. Защитник устало покачал головой.
— Ты знаешь, что она думает о ваших конфликтах с храмовниками. Ладно, проехали… и спасибо за помощь, — «то есть, за попытку». Росса ни капельки не верил в то, что Андерс изменит свое отношение к рыцарям храма, даже если те поголовно подобреют и бросятся предлагать свою дружбу. Он выглянул из-за простыни: Паксли явно приходил в сознание, а Каллен суетился, бегая между ним и утомленным магом. В углу старый мабари тыкался носом в корзинку, отчего платок на ней дыбился и громко шипел.
— Не представляю, как вас благодарить! — Каллен с улыбкой пожал руку сначала Хоуку, потом Хендиру. — Это настоящее чудо! Поверьте, если бы я знал, что маги обладают такими способностями, я…
— Вы что, на службе в Круге ворон считали? — донеслось с койки, где лежал Андерс.
— Да, я был невнимателен и полон предрассудков, — оправдывался капитан, — но трудно быть непредвзятым, когда тебе годами внушают, что магия — это сплошное зло! Я рад, что убедился в обратном. Сэр Хоук, позвольте мне все же что-нибудь сделать. Я приведу сюда леди Мередит… о, нет, это плохая идея. Тогда я хотя бы оставлю деньги; постарайтесь, чтобы он их принял, — и Каллен сунул Россе свой кошелек. — Паксли, вы как — можете идти?
— Очень странное ощущение… — промямлил храмовник, садясь и осторожно двигая рукой. — Что со мной, капитан? Как я здесь оказался? Я... я ничего не помню.
— Вы в порядке, Паксли, вы в полном порядке! — просиял Каллен. — А теперь пойдемте, нельзя задерживать целителя. К тому же… погодите, что там за шум?
Но Паксли уже добрел до двери и распахнул ее. Несколько долгих секунд он стоял на пороге, потом со сдавленным писком подался назад. Волна народа сбила бедолагу с ног; кашляя, он на четвереньках пополз за ширму. В давке тут и там мелькали латы, звенело оружие, раздавались вопли и жуткая брань. Каллен и Хендир обнажили мечи, Хоук схватил посох и загородил собой Андерса, готовый, если что, использовать магическое орудие как простую палку. Хрипло залаял мабари, проснулся и зашебуршился пьяница.
— Именем рыцаря-командора, прекратите! — рявкнул Каллен; гул стих, но сзади стали напирать беженцы. — Хватит, я сказал! Что тут такое?!
— Несите их сюда! — крикнул кто-то в форме городского стражника. Росса и Донник недоуменно переглянулись. — Сейчас вы увидите, что позволяют себе ваши люди! Когда капитан Хендир узнает…
— Вы снова за свое? — Андерс выпил лириум и немного оклемался; он забрал у Хоука посох и, чуть пошатываясь, встал перед толпой. — Оставьте этих несчастных в покое, или, клянусь… — голос мага изменился, по рукам побежали синие трещины, но тут же что-то сломало его, заставив согнуться чуть ли не вдвое. Сквозь толчею протиснулось шестеро солдат с носилками: на них, глухо постанывая, лежали местные нищие и окровавленный, бледный, безмолвный сэр Каррас — самый жестокий магоненавистник из ныне живущих храмовников.
— Уходи, скорее, — шепнул Андерсу Росса; нужно было спасаться, пока Справедливость не вернулся с новыми силами. Вцепившись в него, маг только беззвучно шевелил губами — Хоук понимал, что это означает, и приготовился к худшему, когда его внезапно отпихнули.
— Положите раненых! — привычным голосом потребовал Андерс, указывая на свободные койки. — Родственники — вон, солдаты — вон! Да заберите его отсюда, — он ткнул пальцем в мычавшего бугая. — Где мои помощники? Вы двое, останьтесь, несите горячую воду и бинт. Хоук, Донник, сдвиньте столы — кладите этого сюда, я потом посмотрю. — Сэра Карраса сгрузили на доски, капитан уже снимал с него доспех. Росса отошел в сторону, чтобы не путаться под ногами. Он с немым восхищением следил за Андерсом — казалось, у мага открылось второе дыхание. Распоряжаясь на ходу, он метался от одной койки к другой, ощупывая ушибы, промывая раны и накладывая повязки. Помощница сновала за ним как в трансе, и Хоук искренне пожалел, что в клинике нет Боудана — гном был куда проворнее. Каррас на столе очнулся и зарычал, отчего на губах выступила алая пена. Андерс повернулся к нему, поднял слабо светившуюся ладонь — рычание стало громче.
— Демоново отродье… ни за что! — выплюнул храмовник вместе с кровью. Недолго думая, Росса отвесил ему пощечину; Каррас закатил глаза и отключился.
— Извините, капитан Каллен. Теперь можешь его лечить — если хочешь, — Хоук пристально смотрел на мага, тщетно сдерживая бурю чувств, переполнявших его. Андерс ничего не ответил, но его улыбка была красноречивее любых слов. Спохватившись, он наклонился над рыцарем и не без удовольствия швырнул в него шар голубоватого света.
— Это остановит кровотечение, сможете донести его до вашего госпиталя. А теперь убирайтесь отсюда, будьте так добры. — Похоже, Каллен и не думал протестовать. Молча кивнув, он поднял части доспехов и уже собирался сходить за солдатами, когда в клинику ворвался все тот же стражник с бумагой в руке.
— По приказу капитана Хендир сэр Каррас арестован за нападение на мирных жителей! — воскликнул он, сунув документ под нос главе храмовников. Тот отнял бумагу и сжал ее в кулаке.
— Этот человек тяжело ранен! И потрудитесь объяснить капитану Хендир, что ее полномочия не распространяются на моих рыцарей! — за спиной стражника возникло несколько его коллег, Каллен выхватил меч.
— Господа, господа! — Донник вытянул руки, стараясь удержать их обоих. — Вы проявляете неуважение к месту, в котором находитесь — извольте выйти, тогда мы все спокойно поговорим!
— Не хочу спокойно! — в азарте воскликнул Каллен. — Ваша супруга переходит все границы! Да-да, я о вашей жене, господин Хендир… что вы делаете, отдайте мой меч! — но Донник забрал оружие и у него, и у стражника, а теперь упрямо толкал всех к выходу. Через другую дверь в приемную одновременно протискивались несколько беженцев — судя по всему, родственники пострадавших не смогли ждать снаружи. Андерс и Хоук вжались в стену; Росса схватил друга за запястье и потянул прочь из клиники.
— Постой, как же… там ведь… — тормозя, бубнил тот, но Защитник был неумолим. Протащив Андерса сквозь толпу, возбужденную невиданным зрелищем — храмовники и городские стражи скандалили прямо в Клоаке — он отпер дверь в хранилище Амеллов и толкнул мага внутрь. Впопыхах они не заметили, что следом в подвал шмыгнул кто-то маленький и белый, похожий на всклокоченное привидение. Дверь захлопнулась; Росса вытащил из гнезда факел и, не выпуская руки Андерса, повел его за собой.
12. Sex, rugs, rock it all
— Погоди, куда ты меня тащишь? — Андерс зацепился за что-то краем мантии и наконец высвободил руку. — Так нельзя, Хоук, я должен… Что ты делаешь?
Они были в маленькой комнате хранилища, куда слуги Хоука свалили пришедшую в негодность мебель. Но у мага не было времени как следует осмотреться: Росса стоял очень близко, слишком близко, и искры от факела чуть не падали ему на голову. Андерс потянулся, чтобы отодвинуть светильник, и тут же оказался прижат к чему-то твердому позади себя. Хоук умудрился поймать его в ловушку между своим телом и, кажется, столбиком кровати — да, это вправду была старая кровать, та самая, которую Андерс нечаянно поджег еще на заре их с Россой отношений. Подробности аварии вихрем пронеслись перед глазами мага, и его взор слегка затуманился.
— Помнишь, да? — хрипло спросил Хоук; не выпуская друга из захвата, он пристроил факел на стену и теперь обнимал Андерса обеими руками, вместе со столбиком. — Что тогда случилось, м-м? Неконтролируемый выброс магии?
— Второй раз в жизни. Первый раз я спалил книжный стеллаж в башне, когда…
— Я тогда даже испугался. — Росса сделал еще маленький шаг вперед и прильнул к магу всем телом; Андерс дышал часто, загнанно. — Ты был такой красивый, горячий… во мне, и вдруг — бдыщ, все горит: простыни, занавески! Но ты молодец, быстро сориентировался, — будничным тоном добавил Хоук, отпуская свою «жертву». — Хорошо, что посох лежал рядом. Э-э, что ты сказал?
— Зачем ты дразнишься? — тихо повторил Андерс: он не двигался и смотрел на Россу с отчаянной укоризной. — Это просто жестоко, как ты не понимаешь! — в ответ Защитник беззаботно присвистнул и повертел головой, будто что-то искал. В углу, заваленный барахлом, стоял потемневший и рассохшийся платяной шкаф; Хоук направился к нему, расшвыривая мусор под ногами. Одной рукой вцепившись в столбик, Андерс убрал с лица волосы и предпринял новую попытку:
— Росса, я с тобой разговариваю — прошу, хоть раз меня выслушай! Нет, это не про Справедливость и не про манифест, это о нас с тобой! Мне… я знаю, как тебе тяжело. Мне тоже, я… Создатель, ну почему все так вышло?! Я хочу быть с тобой, но не могу, пока не сделаю все как надо! Я и так потерял столько времени – то есть, я хочу сказать… Я не считаю наши отношения «тратой времени», просто Спра…
— Не одобряет твоей одержимости и считает меня досадной помехой, да-да! — отозвался из шкафа Хоук. — Ты продолжай, пожалуйста, я весь внимание!
— Опять издеваешься, — вздохнул маг; он зажмурился, борясь с досадой и болью, от которой щипало в глазах. — Зачем ты меня сюда привел? Мне нужно в клинику, ты сам видел, какой там сегодня переполох, — над обгоревшим ложем поднялось облако пыли, и Андерс расчихался. — Надеюсь только, что Каллен проявит немного такта и не станет… Хотя, о чем я говорю — любой храмовник будет рад устроить рейд, лишь бы… Р-рось, ты чего? Прекра…
Но Росса и не думал прекращать — тем более, раз в шкафу нашлось старое, но годное постельное белье. Сбросив с кровати лохмотья, неизвестно почему не убранные Боуданом еще три года назад, он быстро накинул чистую простыню и сменил наволочки на подушках. Иногда болтливость Андерса была только на руку; но теперь следовало скорее заткнуть магу рот.
— Хоук, зачем ты… — Андерс уперся ногами в край кровати и все еще слабо сопротивлялся. — Это что, последний раз на прощание?
— Не говори глупости, — нежно попросил тот, в правильном порядке развязывая ремешки и расстегивая крючки на многослойном одеянии мага. — Лучше вообще ничего не говори. Эх, никак не привыкну — семь одежек, семьсот застежек. Какого демона ты напялил столько сразу?
— Сам знаешь: я всегда готов к побегу, — Андерс наконец сдался и даже застенчиво улыбнулся. — Зимой и летом, в жару или дождь… неизвестно, что ждет меня в пути. Я не боюсь, что кто-то украдет мои вещи, я просто преду… смо… Ох, Росса, пожа-а-алуйста! — он всхлипнул и, дрожа, обхватил Хоука за шею, вжимаясь в губы поцелуем, а бедрами — в ласкавшую его ладонь. Но вскоре Защитник отстранился, чтобы разобраться с собственной одеждой; благо, сегодня он не заковался в доспех, иначе не обошлось бы без посторонней помощи — а от Андерса вряд ли был бы толк. Прерывисто дыша, маг стащил обувь, наполовину вылез из штанов и нетерпеливо потянул на себя Хоука, который запутался в рукаве куртки.
— Обожди, да что ж ты… — раздался треск, и куртка Защитника приобрела фасон, больше подходящий для Нижнего, чем для Верхнего Города. Стряхнув с себя рванье, Росса несколько долгих секунд созерцал картину перед собой. Две недели… они не были вместе две недели или около того; после дракона Хоук немного утратил чувство времени. Грудь Андерса ходила ходуном — кажется, было видно, как бьется сердце. Он закусил припухшую губу и не то стонал, не то мурлыкал, скребя пальцами по простыне. Росса сглотнул и подался вперед.
— Недолго ты терпел. Где ж хваленая выдержка Серого Стража? — шепнул он; Андерс обхватил его руками и ногами и, похоже, больше не собирался отпускать. — Эй, ты так и будешь меня держать? Хороший, ну не бойся, я никуда не уйду… — слова потонули в поцелуе, полном какого-то запредельного отчаяния и пыла. Хоук чувствовал, что сам вот-вот воспламенится: маг уткнулся ему в шею и всхлипывал, бормоча что-то неразборчивое. Нужно было выбирать — в который раз обсуждать их общие проблемы, или заняться делом — и Хоук выбрал второе. Через десять минут хранилище огласилось экстатическим воем; крыса высунула мордочку из норки и в ужасе метнулась обратно.
— Ты… о-о-ох, Рось, какая к демону выдержка!.. — Андерс распластался на кровати, закрыв глаза и улыбаясь, как кот, попавший в страну с молочными реками и кисельными берегами. — Я впервые… чувствую такую свободу, как будто ничего больше нет, только я и ты, — он повернулся на бок и погладил Россу по щеке; тот только слабо моргнул. — Даже Справедливость молчит, — шепотом добавил маг. — А вдруг он застеснялся и ушел?
— Было бы неплохо, — пробормотал Хоук. Ему не хотелось думать о том, что дух просто выжидает, рассчитывая меткий болезненный удар. Если бы Андерс почаще был вот таким счастливым, умиротворенным, радостным… Становилось прохладно; Росса приподнялся, чтобы достать какое-нибудь одеяло, но тут же был схвачен поперек тела и прижат к постели.
— Куда собрался? — рыкнул ему на ухо Андерс; голос был хриплый, в комнате запахло как перед грозой. Хоук напрягся, кося глаза и надеясь увидеть, кто именно его держит, но маг тут же расхохотался, шутливо заламывая Защитнику руки за спину.
— Ты имеешь что-то против? Ты, или дружок в твоей голове? — притворно расслабившись на миг, Росса вывернулся и, схватив Андерса за запястья, подмял под себя. Маг оскалился и лизнул его в нос. — Фу-у, ну ты как Мубарик! Хватит дурачиться, а не то…
— Не то что? — наверное, это было заклинание, потому что Хоука отбросило назад; он скатился с постели на сваленные рядом коврики, тут же ловя в объятия расшалившегося мага. Мутузя друг друга, они несколько раз перекувырнулись, зацепили какую-то мебель и свалили себе на головы пустой цветочный горшок. Наверное, Андерса это немного остудило; вновь оказавшись под Хоуком, он выдохнул и медленно очертил пальцами его плечи и лопатки.
— Давай останемся здесь. Клиника рядом, поместье тоже, Боудан сможет приносить нам еду. Тут как необитаемый остров. Не будем ничего делать, ни о чем переживать… правда, Рось?
— Ни магов, ни храмовников, — отозвался тот. — Разве так бывает? Даже если мы уедем из Киркволла…
— Ш-ш-ш, я просто мечтаю, — Андерс прикрыл глаза, хмурая складка на лбу разгладилась, он словно помолодел. — Это так приятно. Только мы вдвоем, больше никого… Что ты об этом думаешь?
— Думаю, нехило так стукнуло, — и Хоук осторожно погладил андерсов затылок. — Мор побери этот горшок — а тебя надо полечить.
— Согласен, — блаженно улыбнулся маг, чуть ерзая на жестком коврике. Он разлепил веки, глядя на Хоука затуманенным взором, потом мягко отстранил его и, выгнувшись, повернулся спиной.
Росса не помнил, когда ему последний раз было так хорошо и легко. Все мысли куда-то улетучились, он даже перестал замечать, где находится. Точек опоры, кроме Андерса, не было, да и сам маг скорее цеплялся за него, Хоука, чем за окружающую реальность. Их несло теплым прибоем, факел на стене расплылся, сыпя искрами, и Росса свернулся вокруг любимого, укрывая собой от всех невзгод. Правда, пока из таковых имелась только пыль; лучше было бы встать и вернуться в постель, но Хоуку страшно не хотелось двигаться. Кажется, он даже задремал, а очнулся от того, что под ним задвигался Андерс.
— Рось! Росса, смотри — кто там сидит?
— Крыса, — проворчал Защитник, нехотя открывая глаза и вглядываясь в полумрак. — Кинь в нее чем-нибудь: черепком, например. Ишь, любопытная…
— Нет, ты посмотри внимательнее, — не унимался Андерс; он вытянул руку и указал пальцем на дверь. — Там кто-то белый… это не крыса, это… — комочек у порога зашевелился и жалобно мяукнул. — Хоук, это котенок!
— Теперь я сам вижу, — совершенно по-фенрисовски буркнул Росса. — Это Аришок, кот Эмерика — то есть, его капризной внучки. И какого демона он тут делает… стой, а ты куда?
— Он голодный, — маг заволновался и стал выбираться из объятий Хоука, что было не так-то просто. — Надо его скорее накормить… блюдечко… — Видимо, Аришок услышал знакомые слова: он снова мяукнул и сделал два шага к людям. Люди были без одежды и о чем-то спорили, но кота не беспокоили такие детали: он пережил не самое легкое утро и действительно проголодался.
— Тут все равно нет молока. И я думаю, нам есть что обсудить кроме этого кота, — возразил Росса. Аришок посмотрел на него долгим взглядом и фыркнул. — Андерс, пожалуйста, — он обхватил любимого за плечи и почти насильно развернул к себе. — Что ты теперь будешь делать?
Маг вздрогнул и сел, подтянув колени к груди. Было как-то неловко разговаривать на серьезные темы в таком виде; Справедливость, благосклонно молчавший пару часов, недовольно завозился в черепе. Руки Хоука на его теле, влажная от пота кожа и горячее дыхание тоже не располагали к серьезности, и Андерс смущенно уставился в коврик.
— Если ты о моих планах, они не изменились. Я обязан завершить то, что задумал — тем более, я далеко продвинулся за последние дни. Так что если ты хотел… отвлечь меня таким способом, ничего не вышло. То есть, конечно, когда я с тобой, то забываю обо всем на свете, но потом все возвращается и… Прости, но если ты не можешь принять то, что я должен сделать, лучше это вправду будет последний раз.
— Почему ты толком не скажешь, во что ввязался? — настаивал Хоук; Андерс грустно покачал головой. — Речь ведь не о зелье против духа, так? — Ответом был короткий кивок. — Тогда о чем? Андерс, я люблю тебя, я постараюсь понять, но ты должен мне довериться!
— И втянуть тебя в это? Нет, Росса, я не могу — я готов разделить с тобой все, но не эту ношу. Поверь мне, пожалуйста, так для всех будет лучше! — он все-таки взглянул на Хоука, а потом покосился на кота. — Странный все-таки зверь, вон как таращится: по-моему, он понимает каждое наше слово.
— Я верю, что ты не замышляешь ничего дурного, — соврал Росса; у мага забегали глаза. — Ладно, я не буду приставать с расспросами, но вот что: ты вернешься и будешь снова — не возражай! — жить у меня. Занимайся чем хочешь: готовь свои зелья, изучай планы, пиши манифест, но будь рядом. Я не могу… целый день думать о тебе и не иметь возможности…
— Кому ты говоришь — я так три года мучился, — усмехнулся Андерс. — Правда, в основном по ночам, — он прильнул к Защитнику, отчего по коже снова побежали мурашки.
— Вот и хорошо, — как можно беззаботнее ответил Хоук; пока он не представлял, как справится с преступной деятельностью в собственном доме, но надеялся еще успеть что-то придумать. — Э-э, целых три года? Ну ты даешь… зачем же столько?
— Я стеснялся. Я был уверен, что тебе нравится Изабелла, — вспыхнув, признался маг. — Ты же ей тоже нравишься: вдруг вы решили бы пожениться, а я бы все испортил…
— Бред какой, — не церемонясь, перебил его Росса. — Да я скорее женюсь на Авелин и превращу имение в казармы! Впрочем, я опоздал, — поспешно добавил он, целуя нахмуренного любовника. — Так ты согласен вернуться?
— Да, но с одним условием, — прищурился Андерс; Хоук внутренне сжался, как пружина. — Мы возьмем Аришока к себе — по крайней мере, до тех пор, пока хозяева не потребуют его назад. Он же пропадет в Клоаке — правда, малыш? — котенок собрался в клубочек и душераздирающе мяукнул. — Бедняга, иди сюда, кис-кис-кис!
Пока Андерс сюсюкал с питомцем Эмерика, как кисейная барышня из Верхнего Города, Хоук встал и собрал разбросанную одежду. Все шло не совсем по плану, но, если рассудить, не так уж и плохо. Правда, он чувствовал некоторую вину перед Донником: разумеется, тот хотел как лучше, но в результате потасовка с храмовниками могла закончиться весьма печально. Да и глупо скрывать что-то от Авелин — она мигом догадается, как только Донник придет домой и покажет свои синяки. Андерсу стоило помочь их скрыть, но до господина Хендира сегодня просто не дошли руки.
— Кто у нас самый красивый котик? Кто мудрый и могучий Аришок? — умилялся Андерс, тиская котенка. Зверь блаженствовал, мурлыкал и потягивался, выпуская при этом внушительные когти. — Рося, ты только посмотри!
— Одеваться будешь? — хмыкнул в ответ «Рося». — Боудан, конечно, сама деликатность, но давай не будем его шокировать? Эй, ты того, прекрати! — Аришок совсем обнаглел и пытался залезть Андерсу на голову.
— Не волнуйся, Сэр Ланселап тоже так делал, — маг аккуратно сгрузил кота обратно и взял из кучи рубаху. — Ты же ничего не знаешь о кошках, Хоук, но теперь мы это исправим — правда, дружище?
Аришок вытащил из эполета перо и принялся его жевать.
Спустя несколько минут Росса приоткрыл дверь хранилища и выглянул наружу. Перед клиникой уже никого не было: помощница погасила фонарь и повесила перед входом табличку «Закрыто». Хоуку и Андерсу пришлось довольно громко стучать и довольно долго ждать, пока перепуганная девушка впустила их и снова задвинула все засовы. За ширмами отдыхали раненые беженцы, о визите храмовников напоминала только корзина Каллена, забытый налокотник Паксли и пятно крови сэра Карраса на посыпанном песком полу.
— Помогу тебе собраться, — сказал Росса; Андерс никак не хотел отцепить от себя кота, поэтому его предложение было весьма кстати. Повинуясь указаниям мага, Хоук свернул в трубку чертежи и какие-то записи с формулами, перевязал бумаги веревочкой и полез на полки за зельями. Среди знакомых пузырьков с настойкой для выносливости и разными лекарствами стояли колбы с белыми кристаллами и банка, доверху наполненная какой-то серой гадостью.
— Это тоже нужно? Фу-у! — Защитник понюхал банку и поморщился. — Что это вообще такое?
— Драконье дерьмо! — лучезарно улыбнулся Андерс. — Представляешь, какая удача: шахтеры, которых ты отправил за тушей, принесли его — так, на всякий случай — а Солвитус возьми да подсуетись. А там селитра, она тоже не слишком благоухает. Ты сможешь все унести? Лучше сложи в корзину, не то вдруг разобьется…
Росса даже не стал спрашивать, откуда маг взял селитру; какая, в сущности, разница, сам он спускался в сточные канавы или послал кого-нибудь из местных жителей? Ему очень хотелось на месте уничтожить и тот, и другой компонент, но Андерс бы никогда не простил его за это. Хоук стиснул зубы и осторожно поставил колбы в корзину храмовника; Аришок вывернулся из рук мага, соскочил на стол и тоже залез внутрь.
— Значит, это Каллен его принес? Интересно, зачем? — тут же переключился Андерс. Росса пожал плечами и постарался подвинуть котенка, за что получил несколько царапин. — Ты погляди, как он защищает свой дом!
— Он просто не хочет сидеть рядом с дерьмом, — проворчал Хоук. — Честно говоря, я тоже не хочу, так что прошу: проветривай помещения после своих опытов. И не вздумай заниматься ими в спальне, или в столовой, или на кухне…
— Для опытов оборудую лабораторию, так что не волнуйся: на кухне будем готовить пищу, в столовой — обедать, а в спальне — спать и все прочее, — пообещал Андерс. — Я не из тех, знаешь ли, кто в спальне читает, в лаборатории принимает пищу, а в библиотеке — пациентов. Выдели мне комнату под ключ, и все будет в порядке!
«Да уж, лучше некуда!» — мысленно передразнил его Хоук. Но делать было нечего, по крайней мере пока; забрав все необходимое, они вышли из клиники и через подземелья отправились домой.
13. The scarlet letters
«Здравствуй, дорогой брат!
Я была очень рада получить твое письмо, даже написанное рукой Андерса. Вообще-то почерк у него лучше, твои каракули иногда совсем не разобрать. Как ты себя чувствуешь? Андерс прислал короткую записку после того, как тебя принесли из шахты. Росса, если бы я могла, я бы сразу навестила тебя, но ты знаешь, какие порядки в Круге, и даже Верховный Чародей Орсино не смог…»
— Не «не смог», а «не захотел», — съязвил Хоук. — «…предпринял несколько попыток убедить…», ля-ля-ля, как же, как же, — он пропустил два абзаца ненужных оправданий и стал читать дальше:
«В Круге все только и говорят, что о твоем подвиге. Дети каждый вечер просят рассказать о тебе и драконе, и я всякий раз добавляю новые подробности. Думаю, Варрик бы мной гордился! Правда, скоро я запутаюсь в этой истории, и придется начинать сначала. Мои ученики очень способные — я так рада, что Верховный Чародей Орсино позволил мне…»
— Опять Верховный Чародей! Сестра, ты что, втюрилась в него? — буркнул Росса; он все еще надеялся, что ошибается. Бетани пела Орсино осанну в каждом письме, но в какой-то момент это вышло за рамки простого уважения и восхищения. Казалось, Орсино заполнил собой всю башню, простерся над Киркволлом и заслонил солнце и луну. Нет, по правде говоря, Верховный Чародей был не так уж плох, но Хоук с трудом представлял его в качестве собственного зятя. При мысли же о том, что глава киркволлского Круга воспользуется своим положением и обманет Бетани, Росса задыхался праведным братским гневом. Возможно, он действительно страдал двойными стандартами и был немного старомоден, но Орсино стоило вести себя прилично, ради его же блага.
«Еще в Башне в последнее время ходит много сплетен. Тут есть две девушки-храмовницы, из рекрутов — очень милые и всегда не прочь поболтать. Жаль, Роська, ты не девчонка, поэтому я не могу описать все в подробностях, но кое-что все-таки расскажу. Во-первых, конечно, капитан Каллен и его приключение в «Висельнике». Мы чуть со смеху не лопнули, когда узнали, что вы с ним сделали! Но все равно, это было очень жестоко — он не самый плохой храмовник, чтобы вытворять такие вещи. Говорят, вы с Андерсом были навеселе, когда ввязались в драку. Ты становишься просто гадким, когда пьяный, но Андерс… он обычно такой спокойный и не пьет; я не представляю, как вы его заставили. Впрочем, я удивилась не только этому. Пожалуйста, если ты читаешь это письмо вслух, а Андерс рядом, пропусти следующую страницу».
Хоук насторожился и даже оглянулся, но мага в комнате не было. Уже третий день Андерс с самого утра сидел в «лаборатории» в цокольном этаже, исследуя, измельчая и смешивая разную зловонную дрянь. В какой-то момент дрянь заискрилась и грохнула, наполнив комнату удушливым дымом; к счастью, маг быстро распахнул окно и вылез во двор. Еще несколько часов после эксперимента Андерс надсадно кашлял и вытирал слезы, повторяя как заведенный: «Много, много!» Росса понятия не имел, что тот имел в виду, но надеялся, что «бомб-вонючек» больше не будет.
Сказать, что ему, Хоуку, было нелегко терпеть андерсову деятельность, означало ничего не сказать. Как ни крути, он пришел к тому, чего всеми силами старался избежать — к смертельному риску, притворству и обману. Прикрытие с зельем провалилось, и Андерс выдумал новую отговорку: дрянь была как-то связана с освобождением магов из Круга. Росса без особого энтузиазма выслушал его пламенную речь, иногда кивая и пытаясь зацепиться хоть за что-то, похожее на правду, но так и не смог выпытать ничего конкретного. Какое отношение ко всему этому имела церковь, он даже не спрашивал: неизвестно, что было бы хуже — честность или очередная ложь. Хоук вздохнул, бросил еще один взгляд через плечо и вернулся к письму:
«Прежде всего хочу сказать, что Андерс мне очень нравится, и я счастлива, что вы вместе — хотя порой с ним, конечно, нелегко. Тем более мне было неприятно узнать, что говорят о нем в Круге. Росса, я не могу поручиться, что это правда, и очень надеюсь, что это лишь гадкое завистливое вранье, но… Все началось с письма, которое одна из Старших Чародеев получила из другого Круга. Там вскользь упоминали Андерса, а поскольку в Киркволле все знают о ваших отношениях, той магессе, о которой я говорю, стало любопытно. Она попросила рассказать об Андерсе побольше, и вскоре пришло новое письмо. Росса, я не ханжа, но меня очень смутили и огорчили некоторые… подробности из его прежней жизни. Похоже, до того, как Андерс объединился со Справедливостью, он был крайне легкомысленным. В Круге он не давал проходу «ни одной мантии» и всегда хвастался своими подвигами. Андерс все время устраивал разные шалости, в том числе и не слишком пристойные, злобно шутил над храмовниками и вообще был хоть и способным, но очень трудным учеником. С ним никто не мог справиться, а наказания только подстрекали Андерса к новым проделкам. Как ты знаешь, он несколько раз бежал из Круга…»
— И что с того? — пробормотал Хоук себе под нос. — Все мы чудили в молодости, — это была не совсем правда: Бетани была воспитана в строгости, как настоящая барышня, а сам Росса был слишком занят обязанностями старшего, чтобы особенно «чудить». Что касается Андерса, он не афишировал, но и не скрывал тот факт, что нравы в ферелденском Круге были весьма свободные. Тем не менее, стрелы достигли цели: Росса был все-таки немного собственник, и мысль о том, скольких юных магов обоего пола Андерс зажимал по углам и в кладовках, оказалась не из приятных. Он пропустил еще несколько строк, где Бетани явно ужасалась судьбе брошенных бедняжек — девушек из Круга, служанок, крестьянок и так далее — и, наконец, вернулся из прошлого в настоящее.
«Когда я выслушала все это, то жарко заявила, что любой человек может измениться к лучшему, а именно это и сделал Андерс. Все знают, как он помогает беженцам в своей клинике! Но Старшая Чародейка только разохалась и назвала меня глупеньким ягненочком, представляешь? Я чуть не метнула в нее огненный шар за такие слова!»
— Действуй, сестра! — одобрительно усмехнулся Росса, но тут же снова помрачнел.
«Она сказала, что такие ловеласы не меняются никогда, что у них только одно на уме, и от них следует держаться подальше. Разумеется, я не могла сказать ей про Справедливость, и еще больше разозлилась от невозможности оправдать нашего друга. Тогда она похлопала меня по руке и сказала: «Милочка…» — нет, ну ты подумай! — «Милочка, ваша наивность очаровательна, но неужели вы не видели, что о нем пишут?» Я покачала головой: тогда она порылась в корзине с шитьем, достала сложенный вчетверо листок и сунула мне, строго-настрого запретив разворачивать его при людях. Конечно, я сразу пошла в библиотеку, спряталась за шкафом и посмотрела, что это за таинственная листовка. Мне было противно оставлять ее у себя, так что суди сам».
Заинтригованный, Хоук даже поднялся и выглянул за дверь: нет, его никто не подслушивал и не подстерегал. Внизу кипела бурная деятельность: Андерс возился в лаборатории, Сэндал — в аппарате в своей комнате, а из прихожей доносился голос Боудана и собачий лай. На подоконнике в пятне солнечного света спал Аришок; кот сожрал уже столько сметаны и рыбьих голов, что Боудан деликатно высказал опасения насчет новой бреши в бюджете. Еще раз окинув владения зорким взглядом, Росса вернулся в кабинет и расправил бумагу.
— Какого демона…
Да, Бетани была впечатлительной девушкой, но на этот раз она не преувеличивала. Верхнюю половину страницы занимал текст под витиеватым заголовком, а нижнюю — картинка вроде тех, за которые матери дерут уши своим юным сыновьям. В картинке без труда угадывался Андерс, окруженный несколькими голыми женщинами; все были изображены в таких замысловатых позах, что Хоук не смог разобрать, где чьи ноги, руки и груди. Нахмурившись, он прочел заголовок: «Клиника «Магия Любви» — все для Вашего наслаждения!» Далее следовало завлекательное описание, какие лавочники вывешивают возле своих товаров. «Доктор А.» из магической клиники без всяких аллегорий обещал разрешить проблемы с потенцией, вылечить бесплодие, любовный холод, скуку и смущение. За умеренную плату предлагались индивидуальные и групповые занятия, как теоретические, так и практические, включавшие… тут Росса покраснел и бросил листок картинкой вниз.
— Сударь, — Боудан тихонько постучал в дверь, — снова письмо от госпожи Паксли: слуга принес и желает дождаться ответа. Что прикажете ему передать?
— Опять эта надоеда… — простонал Хоук, закрыв глаза. Мадам Паксли — полная, взбалмошная, хотя и незлая женщина — была так взволнована происшествием с ее сыном, что не оставляла в покое ни капитана Каллена, ни господина Хендира. Росса же за два дня получил несколько надушенных записок, полных самой искренней благодарности и частоколов из восклицательных знаков. Но в последнем распечатанном письме сердечные излияния были разбавлены хвалой в адрес барышни Паксли: та утром и вечером молила Андрасте о здоровье для Защитника Киркволла и, между прочим, вышивала ему то ли шарф, то ли диванную подушку. После такого открытия Хоук решил, что с семейством Паксли лучше не связываться.
— Скажи, что меня нет дома, — отозвался он. — Я сейчас уйду по делам, только через черный вход. Нет, не отвлекай господина Андерса — я вернусь к обеду. — И правда: через несколько минут Росса в плаще с капюшоном и со злосчастной листовкой в кармане вышел из дома и направился в Нижний Город. У него не осталось никаких сомнений по поводу автора этой затеи, но вот мотивы гениального «рекламодателя» были понятны не до конца. Хоук уже пересек рынок и быстро шагал к «Висельнику», когда его окликнул женский голос.
— Лирен, здравствуй! — Он откинул капюшон и тепло улыбнулся старой знакомой. Лирен не работала в клинике, но содержала свой пункт помощи беженцам и, как могла, заботилась об Андерсе. — Как поживаешь? У тебя усталый вид — что-то случилось?
— Мы можем поговорить? Только не здесь, лучше у меня в лавке. — Лирен посмотрела по сторонам и шепотом добавила: — Это насчет Андерса.
Ее тон не предвещал ничего хорошего, и Хоук содрогнулся: неужели маг, и так не сидевший без «дела», вытворил что-нибудь еще? Он уже не знал, чего ожидать, лишь надеялся предугадать и исправить хоть какие-то последствия — но и в этом пока не очень преуспел.
— Что не так с Андерсом? — устало спросил Хоук, когда Лирен провела его в комнатку позади лавки.
— Это правда, что он лечил храмовников?
«Так вот в чем дело! Да ерунда!» — Росса сразу расслабился и чуть было не махнул рукой, но, судя по лицу собеседницы, это была все же не ерунда.
— Ну, подлатал одного и остановил кровь другому, что с того? — спросил он.
— Неслыханно! Я не могла поверить, пока ты не сказал, — Лирен шагала от стены к стене, нервно теребя шаль. — Что на него нашло, ведь это огромный риск! Мы столько лет прятали его от храмовников, а теперь он сам открыл им двери!
— Я был там, когда все произошло, — Хоук успокаивающе поднял ладони. — Раненого привел стражник, которого я хорошо знаю…
— Еще и стражу сюда впутали — чудесно, просто чудесно! — всплеснула руками Лирен.
— Не кипятись: я увел Андерса из клиники, как только запахло жареным. Сейчас он… работает у меня дома и не ходит в Клоаку, так что никакой угрозы нет. Правда, мамаша того храмовника очень назойлива, но…
— Остановись на минутку и подумай. — Защитник поморщился: Лирен всегда говорила с ним как с ребенком. — Почему Андерс, который ненавидит Орден, вдруг стал помогать его рыцарям вопреки собственной безопасности? — Хоук захлопал глазами, и она горячо продолжала: — Он что-то задумал, обрек себя на дело, по сравнению с которым его жизнь ничего не значит! Вот почему Андерс так изменился, что не замечает даже злейших врагов. Он смирился со своей участью, Хоук, и мне это очень не нравится.
Росса застыл как громом пораженный. До сих пор он боялся лишь «внешнего» результата андерсовых идей; но ему и в голову не могло прийти, что маг уготовил себе роль мученика, мишени или, того хуже, жертвы. Создатель всемилостивый, он что, решил себя убить?!
— Но зачем? — наконец выдавил он, сцепляя дрожавшие пальцы в замок. — Андерс… он нужен беженцам, нужен магам, у него друзья, которым он дорог, и я… я люблю его. Как он может в грош не ставить свое счастье?
— Очевидно, цель Андерса несовместима с тем, что ты и я считаем счастьем. Или осуществление плана и есть для него истинное благо, даже если с этим закончится жизнь. В любом случае…
— Бред полнейший! — с досадой воскликнул Росса. — Он не может так поступить, я не позволю! И прошу, избавь меня от своих лекций о личном выборе — он не имеет права разрушать себя только потому, что какая-то навязчивая идея…
— В любом случае, — спокойно повторила Лирен, но глаза ее гневно сверкнули, — вот это совершенно не смешно. — Она отперла один из шкафчиков и достала сложенную вчетверо бумагу.
Хоук оторопело сглотнул. Андерс всегда говорил, что ему необходимо беречь сердце, но в таких обстоятельствах это было просто нереально.
— Откуда он у тебя? — хрипло спросил Росса, разворачивая листок. Заголовок и текст были те же, а вот картинка отличалась: здесь маг подвергался интимным ласкам со стороны сразу двоих мужчин, а третьего ублажал сам.
— Кто-то подбросил эту мерзость вместе с почтой. Сначала я хотела пойти в клинику и потребовать объяснений, но решила зря не беспокоить Андерса. Разумеется, в этом нет ни крохи правды, но я не понимаю, кому понадобилась столь гадкая провокация! Никто из его пациентов не стал бы…
— Обещаю — я узнаю, кто это сделал, — сквозь зубы произнес Хоук. — Ничего не говори Андерсу или кому-либо еще, сожги бумажку, а найдешь другие — тоже сразу в огонь. Хотя нет, погоди, эту я возьму с собой, — он сунул листовку в карман и уже мягче добавил: — Лирен, ты умная женщина, ты же не станешь верить слухам? Ну, что кто-то хочет испортить Андерсу репутацию и подобное. Скорее всего, это просто дурацкая шутка.
— Тогда у меня плохое чувство юмора, — она поджала губы. — Я не идеализирую наше общество, Росса, но всему есть предел. И еще я очень волнуюсь за… — всегда такая стойкая, готовая помочь, Лирен извлекла носовой платок и тихонько заплакала. Хоук поднялся и неловко обнял ее, стараясь не придавить тяжелыми перчатками и ремнями.
— Все будет хорошо. Хочешь — приходи сегодня на ужин, Андерс очень обрадуется. К тому же, Боудан отложил старые вещи для беженцев: ничего особенного, но все крепкое и теплое. Вечером он проводит тебя и поможет все донести.
— Спасибо! Пожалуй, я так и поступлю. Извини, что я расклеилась, — она вспыхнула и поспешно вытерла щеки. — Мало нам мора, чудовищ, работорговцев и командора Мередит — теперь еще и это! Ладно, приведу себя в порядок и займусь любимым делом. Ох, прости, я задержала тебя, а ведь даже не спросила, куда ты шел! Я не расстроила тебе какую-нибудь встречу?
— Встречи в «Висельнике» не боятся опозданий, — хохотнул Росса; брови Лирен тут же сдвинулись к переносице, и он поспешно продолжал: — Нет-нет, клянусь, больше никаких пирушек с бумажными драконами!
— Эту сагу я тоже слыхала. Вы оба повели себя как мальчишки-сорванцы — как не стыдно? Хотя, — она понизила голос, — я бы не отказалась посмотреть на капитана Каллена. Хорошо, что вы немножко сбили с него спесь! Ну, до свидания, — еще раз глянув в зеркальце, Лирен проводила Защитника из лавки и поправила коврик у двери.
Вернувшись за прилавок, она аккуратно разложила товар и сделала пару замечаний девочке-помощнице — та явно витала в облаках и сюжетах из рыцарских романов. По правде говоря, Лирен была рада не слышать ее привычной болтовни: ей необходимо было подумать. К счастью или нет, Защитник знал об Андерсе меньше, чем знала она: несколько лет назад, когда маг только прибыл в город, он был не так замкнут, как теперь, и нередко рассказывал истории из своей жизни в Круге и Крепости. Вопреки суровым легендам о Серых Стражах, байки Андерса изобиловали шутками и проделками всех мастей, а Сэр Ланселап, гном Огрен и «этот бука Хоу» упоминались чаще, чем герои Ферелдена. Лирен не сомневалась, что симпатичный маг кокетничал с ней — впрочем, скорее по привычке, чем с определенной целью. Он вообще был подвержен переменам настроения, отчего казалось, что в Андерсе живут два человека: один веселый, легкомысленный, острый на язык, и другой — хмурый, озабоченный людскими бедами, жаждущий справедливости. Лирен вздохнула: если человеческая натура не может достичь гармонии, что уж говорить о целом мире?
— Душенька, вернись-ка с небес в Киркволл, — вновь обратилась она к девчонке. Дверь скрипнула, на пороге топталась женщина с тремя детьми и младенцем на руках: нужно было приниматься за работу.
Автор: Rabastanka aka Redhat
Рейтинг: PG-13
Персонажи и пейринги: Росса Хоук/Андерс, Варрик, Изабелла, Авелин, Фенрис, Меррил, Себастьян
Жанр: слэш, романтика, юмор, драма
Аннотация: История о том, как Защитник Киркволла потерял терпение, Андерс — совесть, Варрик — деньги, а Изабелла выручила их всех.
От автора: Вселенную и героев - биоварам, автор только играет. АУ, некоторые персонажи живы, ничего эпического и трагического.
Статус: в процессе
Главы 1 - 3, Главы 4 - 6, Главы 7 и 8
Главы 9 и 10
11. The three templars
Если верить поговорке, утром должно было явиться решение, которое Росса не смог найти вчерашним вечером. Однако вместо мудрости его посетила мигрень — не столь мучительная, как после пирушки, но достаточно сильная, чтобы Хоук проклял все на свете. Валяясь в постели, он исподлобья смотрел на часы и ждал, пока подействует зелье; нужно было вставать, одеваться и топать в гости к автору этого самого зелья, а также дурацкого манифеста и демон знает чего еще.
Обычно Росса старался приходить в клинику очень рано, еще до пациентов, или поздно, когда прием уже был окончен. Они с Андерсом завтракали, или ужинали, или болтали на разные темы, или занимались… неважно, теперь их общее времяпровождение сводилось к первым трем «позициям». Натягивая штаны, Хоук прикидывал, не лучше ли ему нанести визит ближе к полудню, когда схлынет поток больных. В клинике все равно останутся посторонние — тогда будет не так тяжело держаться с магом в рамках, с позволения сказать, «дружбы». Но неугомонный Каллен мог привести собаку в любое время, а значит, стоило поторопиться.
Всякий раз, приоткрывая дверь лечебницы, Хоук готовился к любому зрелищу и событию: от массовой драки до родов прямо посреди помещения. Однажды ему даже пришлось «ассистировать», после чего Варрик долго отпаивал его бренди, а счастливая мать обещала назвать младенца в честь Защитника Киркволла. Он так и не узнал, бегал ли где-то в Клоаке маленький Роська, но с тех пор вел себя осторожнее. Однако сегодня в клинике было на удивление спокойно; Хоук кивнул помощнице целителя, глянул на храпевшего за ширмой бугая в татуировках и пошел к Андерсу за занавеску.
— Привет! — от звука его голоса Андерс вздрогнул и поспешно отодвинул какие-то свитки. Росса без церемоний приблизился к столу и поднял бумагу за край.
— Что ты делаешь? Интересуешься архитектурой? — это были чертежи какого-то здания: длинный зал с рядами колонн, несколько опор и фрагментов стен были обведены красным. Маг немного побледнел и забрал свиток.
— Да так, ерунда. Здравствуй, Рось, — он протянул Хоуку руку. — Как ты, все в порядке?
Хоук растерялся. Конечно, ночью он неоднократно прогонял в мыслях этот разговор, но сейчас все наигранно-безразличные ответы как ветром сдуло. Он коротко пожал влажную ладонь Андерса и неопределенно качнул головой.
— Каллен еще не приходил? Вчера он был у меня, забрал щит. — Усталые глаза мага гневно сверкнули. — Да ну его, дурак дураком. Потом еще заглянул Фенрис…
— Да, Фенрис был здесь, рано утром, — Андерс нервно вытер руку о мантию. — Костерил меня почем свет стоит, обозвал «магическим позором», представляешь? Звучит как инфекционное заболевание. Я дал ему успокоительное и велел убираться. А ты… надолго задержишься?
В этом вопросе было столько страха, надежды и скрытой боли, что Росса еле удержался, чтобы не сжать мага в объятиях — как всегда, когда тот страдал или боялся. Хотя бы коснуться пальцами небритой щеки, губами — виска: «Я с тобой, все будет хорошо». Но они договорились, приняли решение, и даже такие ласки были под запретом. Хоук глубоко вздохнул.
— Мне нечем больше заняться. Останусь, на сколько позволишь. — Андерс счастливо улыбнулся, и сердце Защитника пропустило удар. — К тому же, я обещал Каллену присмотреть за ним — ну, мало ли что…
— Вот уж не думал, что ты станешь его телохранителем, — ухмыльнулся маг. — Не волнуйся, капитан Драконья Голова в моей клинике как у Создателя за пазухой — конечно, я не гарантирую безопасности за ее пределами, но… Что, что такое?
Из-за простыни выглядывала испуганная помощница: она тыкала пестиком в сторону двери и лепетала что-то бессвязное, из чего с трудом удалось разобрать «храмовник» и «спасайтесь».
— Наверное, это Каллен, — невозмутимо ответил Андерс, но Хоук видел, как побелели его пальцы, сжавшие посох. Готовый, если придется, поработать защитником на обе стороны, Росса расправил плечи и вышел в приемную вместе с магом.
Если капитан и явился с охраной, то на этот раз оставил ее снаружи. Каллен стоял посреди клиники: в правой руке он сжимал поводок, а в левой держал корзину, похожую на ту, что носила Меррил, но укрытую платком. Под платком кто-то возился; у ног храмовника, тяжело дыша и поскуливая, лежал седой мабари.
— Так вот кто у нас тут! Ну, здравствуй, — Андерс сел на корточки перед псом, демонстративно игнорируя его хозяина. — Сколько же тебе лет, старина?
— Он пережил моего отца, — сухо ответил Каллен; мабари тихо взвыл. — Почти все зубы выпали, и ему тяжело ходить. Я не мог его нести, — капитан приподнял корзинку, — бедняга еле лапы доволок.
— Это я и сам вижу, — процедил Андерс. — Ладно, давай посмотрим, что с тобой, приятель, — и он указал Каллену на низкий стол в углу. Мабари с трудом поковылял вслед за храмовником, припадая на переднюю лапу и роняя на пол слюну. Каллен нагнулся и поставил питомца на стол — тот распластался на досках и хрипло задышал.
— Должно быть, он очень старый, — вмешался Хоук; Андерс закусил губу и осторожно ощупывал бока и спину собаки. — Моего вы видели: носится за палкой как угорелый…
— Лечить тут нечего, — перебил его Андерс, — по крайней мере, не магией. Я дам сушеные травы, будете добавлять ему в пищу. Что-нибудь еще, капитан?
В переводе на «язык без церемоний» это означало: «Вали отсюда, поганый храмовнишка», но Каллен будто не понял намека. Сидя на трехногом табурете, он с интересом осматривался — или искал, к чему бы придраться. Но из угла было видно не слишком много, и капитан встал, а затем сделал пару шагов к простыне перед андерсовой каморкой.
— Вы что-то ищете, Каллен? — Росса встал у него на пути, непринужденно опираясь на одну из ширм.
— А здесь все недурно устроено, — вертя головой, заметил тот. — Чисто, аккуратно, неплохая мебель. Полагаю, монета из вашего кошелька, сэр Хоук, ведь беженцы наверняка и гроша не платят.
— Вы правы, я лечу людей бесплатно, — язвительно ответил маг. — Но для вас сделаю исключение: соверен за визит, и еще один — за травы. Что вы на меня так смотрите — разве это дорого?
— В военном госпитале за осмотр берут только… — Они так и не узнали, сколько берут за осмотр в госпитале: снаружи послышались крики, и дверь клиники чуть не слетела с петель. В приемной сразу оказалось десятка два беженцев — люди выкрикивали угрозы, кучей сбивались обратно к выходу и явно пытались кого-то задержать. Кто-то взмахнул мечом — крики превратились в вопли ужаса, громко завизжала женщина. Андерс схватил посох и моментально посинел, Росса пихнул Каллена обратно в угол, к собаке и корзине.
— Только не делайте глупостей, капитан, я сам с ним разбе… русь, — Хоук на всякий случай потер глаза. Нежданным гостем оказался Донник Хендир: вытянув перед собой меч, от которого жители Клоаки шарахались как от огня, он пытался другой рукой втащить кого-то в клинику. К счастью, Андерс тоже узнал мужа Авелин — он бросил оружие и поспешил к нему на помощь.
— Донник, что стряслось? — Росса и маг растолкали толпу; господин Хендир поддерживал под мышки усатого мужчину в доспехах храмовника. Мужчине явно не повезло: на латах были свежие царапины и вмятины, правая рука бессильно повисла, из носа капала кровь. Помощница Андерса пришла в себя и гнала прочь зевак; втроем с товарищами Хоук поднял раненого и положил на ближайшую койку.
— Я понятия не имею, я… был в патруле недалеко отсюда и наткнулся на него, — запыхавшись, объяснял Донник. — Лежал без сознания в какой-то нише — его бы нескоро нашли. Я даже не знаю, кто это!
— Паксли! — раздался за спиной голос Каллена; он оттолкнул Россу и взволнованно склонился над пострадавшим. — Паксли, вы меня слышите? Что произошло? Да чего вы стоите, сделайте же что-нибудь! — воскликнул он, обращаясь ко всем сразу.
Теперь Хоук вспомнил, где он видел этого типа — на площади несколько лет назад, когда они разыскивали пропавших рыцарей. Паксли был самым хилым, самым никудышным храмовником в Киркволле; поговаривали, что он боится не только кунари, разбойников и магов крови, но даже собственной тени. Зачем его держали в отряде, Росса не понимал, да и не задумывался. Он украдкой взглянул на Хендира; тот тоже был в пыли и легких царапинах, выдававших кратковременную борьбу.
— Кажется, у него перелом, — предположил Донник. — Андерс, ты посмотришь?
— Да, прошу вас! — горячо добавил Каллен. — Мало ли кто на него напал! А вдруг его проклял какой-нибудь … Я заплачу сколько нужно, вот, — он отстегнул кошелек и высыпал монеты на ладонь.
— Оставьте ваши деньги, — Андерс с таким царственным презрением отвел его руку, что Росса еле подавил смешок. Еще минута, и капитан начал бы умолять, но это не понадобилось: маг разрезал ремешки доспеха, швырнул латы под койку и принялся за работу. Голубоватый свет окутал голову, грудь и правое плечо бедняги Паксли; Каллен открыл рот, но, очевидно, решил не возражать. Хоук напрягся, стараясь уследить за всеми сразу, Донник рядом шмыгнул носом и поправил меч. Пауза затягивалась, и Защитник не выдержал:
— Так что там у него? Не напирайте, капитан, ему же нечем дышать.
— Ничего особенного: вывих, сломанное ребро, легкое сотрясение мозга. Он не заколдован и не одержим, если вас это интересует, — Андерс смерил Каллена уничижительным взглядом. — Ведь поистине вас волнует лишь одно: какая магическая мразь покусилась на…
— Думаю, он ввязался в драку с местными бандитами, — встрял господин Хендир. — Кажется, я видел нескольких в переулке рядом. Поэтому Авелин… то есть, капитан стражи настояла на усиленных патрулях. В Нижнем Городе только и жди неприятностей, — и он зачем-то подмигнул Россе; тот плохо соображал, но тоже моргнул в ответ. Паксли слабо застонал, все еще не открывая глаза; Андерс зажмурился, целебное свечение стало ярче, и послышался легкий треск.
— Что это за звук? — в ужасе воскликнул Каллен.
— Кости срастаются. Не орите под руку, иначе срастутся криво, — проворчал маг. — Ну вот, теперь голова. Правда, боюсь, господин храмовник мог потерять память… не всю, конечно, а за последние несколько часов.
— Вот и хорошо! — отчего-то обрадовался Донник, но тут же жалостливо добавил: — Парень такой нервный: будет неплохо, если он не вспомнит, кто и как на него напал. Ну, знаете, всякие защитные механизмы…
— Готово, — выдохнул Андерс; попятившись от койки, он оступился и упал бы, если бы не Хоук. Подхватив друга, он помог ему прилечь, а сам кинулся в каморку за лириумом. Переворошив бумаги на столе, он наконец нашел пузырек и, развернувшись, столкнулся лицом к лицу с Донником.
— Росса, послушай…
— Нет, это ты послушай! — зашептал Хоук. — Ты что, избил его? Андрасте милостивая, за что?!
— Я хотел вам помочь — ну, план и все такое… А Паксли тот еще гад, назвал мою жену рыжей шлюхой. Я и всыпал ему как следует, и вообще, это была честная дуэль. Только, пожалуйста, не говори Авелин, — спохватился господин Хендир. Защитник устало покачал головой.
— Ты знаешь, что она думает о ваших конфликтах с храмовниками. Ладно, проехали… и спасибо за помощь, — «то есть, за попытку». Росса ни капельки не верил в то, что Андерс изменит свое отношение к рыцарям храма, даже если те поголовно подобреют и бросятся предлагать свою дружбу. Он выглянул из-за простыни: Паксли явно приходил в сознание, а Каллен суетился, бегая между ним и утомленным магом. В углу старый мабари тыкался носом в корзинку, отчего платок на ней дыбился и громко шипел.
— Не представляю, как вас благодарить! — Каллен с улыбкой пожал руку сначала Хоуку, потом Хендиру. — Это настоящее чудо! Поверьте, если бы я знал, что маги обладают такими способностями, я…
— Вы что, на службе в Круге ворон считали? — донеслось с койки, где лежал Андерс.
— Да, я был невнимателен и полон предрассудков, — оправдывался капитан, — но трудно быть непредвзятым, когда тебе годами внушают, что магия — это сплошное зло! Я рад, что убедился в обратном. Сэр Хоук, позвольте мне все же что-нибудь сделать. Я приведу сюда леди Мередит… о, нет, это плохая идея. Тогда я хотя бы оставлю деньги; постарайтесь, чтобы он их принял, — и Каллен сунул Россе свой кошелек. — Паксли, вы как — можете идти?
— Очень странное ощущение… — промямлил храмовник, садясь и осторожно двигая рукой. — Что со мной, капитан? Как я здесь оказался? Я... я ничего не помню.
— Вы в порядке, Паксли, вы в полном порядке! — просиял Каллен. — А теперь пойдемте, нельзя задерживать целителя. К тому же… погодите, что там за шум?
Но Паксли уже добрел до двери и распахнул ее. Несколько долгих секунд он стоял на пороге, потом со сдавленным писком подался назад. Волна народа сбила бедолагу с ног; кашляя, он на четвереньках пополз за ширму. В давке тут и там мелькали латы, звенело оружие, раздавались вопли и жуткая брань. Каллен и Хендир обнажили мечи, Хоук схватил посох и загородил собой Андерса, готовый, если что, использовать магическое орудие как простую палку. Хрипло залаял мабари, проснулся и зашебуршился пьяница.
— Именем рыцаря-командора, прекратите! — рявкнул Каллен; гул стих, но сзади стали напирать беженцы. — Хватит, я сказал! Что тут такое?!
— Несите их сюда! — крикнул кто-то в форме городского стражника. Росса и Донник недоуменно переглянулись. — Сейчас вы увидите, что позволяют себе ваши люди! Когда капитан Хендир узнает…
— Вы снова за свое? — Андерс выпил лириум и немного оклемался; он забрал у Хоука посох и, чуть пошатываясь, встал перед толпой. — Оставьте этих несчастных в покое, или, клянусь… — голос мага изменился, по рукам побежали синие трещины, но тут же что-то сломало его, заставив согнуться чуть ли не вдвое. Сквозь толчею протиснулось шестеро солдат с носилками: на них, глухо постанывая, лежали местные нищие и окровавленный, бледный, безмолвный сэр Каррас — самый жестокий магоненавистник из ныне живущих храмовников.
— Уходи, скорее, — шепнул Андерсу Росса; нужно было спасаться, пока Справедливость не вернулся с новыми силами. Вцепившись в него, маг только беззвучно шевелил губами — Хоук понимал, что это означает, и приготовился к худшему, когда его внезапно отпихнули.
— Положите раненых! — привычным голосом потребовал Андерс, указывая на свободные койки. — Родственники — вон, солдаты — вон! Да заберите его отсюда, — он ткнул пальцем в мычавшего бугая. — Где мои помощники? Вы двое, останьтесь, несите горячую воду и бинт. Хоук, Донник, сдвиньте столы — кладите этого сюда, я потом посмотрю. — Сэра Карраса сгрузили на доски, капитан уже снимал с него доспех. Росса отошел в сторону, чтобы не путаться под ногами. Он с немым восхищением следил за Андерсом — казалось, у мага открылось второе дыхание. Распоряжаясь на ходу, он метался от одной койки к другой, ощупывая ушибы, промывая раны и накладывая повязки. Помощница сновала за ним как в трансе, и Хоук искренне пожалел, что в клинике нет Боудана — гном был куда проворнее. Каррас на столе очнулся и зарычал, отчего на губах выступила алая пена. Андерс повернулся к нему, поднял слабо светившуюся ладонь — рычание стало громче.
— Демоново отродье… ни за что! — выплюнул храмовник вместе с кровью. Недолго думая, Росса отвесил ему пощечину; Каррас закатил глаза и отключился.
— Извините, капитан Каллен. Теперь можешь его лечить — если хочешь, — Хоук пристально смотрел на мага, тщетно сдерживая бурю чувств, переполнявших его. Андерс ничего не ответил, но его улыбка была красноречивее любых слов. Спохватившись, он наклонился над рыцарем и не без удовольствия швырнул в него шар голубоватого света.
— Это остановит кровотечение, сможете донести его до вашего госпиталя. А теперь убирайтесь отсюда, будьте так добры. — Похоже, Каллен и не думал протестовать. Молча кивнув, он поднял части доспехов и уже собирался сходить за солдатами, когда в клинику ворвался все тот же стражник с бумагой в руке.
— По приказу капитана Хендир сэр Каррас арестован за нападение на мирных жителей! — воскликнул он, сунув документ под нос главе храмовников. Тот отнял бумагу и сжал ее в кулаке.
— Этот человек тяжело ранен! И потрудитесь объяснить капитану Хендир, что ее полномочия не распространяются на моих рыцарей! — за спиной стражника возникло несколько его коллег, Каллен выхватил меч.
— Господа, господа! — Донник вытянул руки, стараясь удержать их обоих. — Вы проявляете неуважение к месту, в котором находитесь — извольте выйти, тогда мы все спокойно поговорим!
— Не хочу спокойно! — в азарте воскликнул Каллен. — Ваша супруга переходит все границы! Да-да, я о вашей жене, господин Хендир… что вы делаете, отдайте мой меч! — но Донник забрал оружие и у него, и у стражника, а теперь упрямо толкал всех к выходу. Через другую дверь в приемную одновременно протискивались несколько беженцев — судя по всему, родственники пострадавших не смогли ждать снаружи. Андерс и Хоук вжались в стену; Росса схватил друга за запястье и потянул прочь из клиники.
— Постой, как же… там ведь… — тормозя, бубнил тот, но Защитник был неумолим. Протащив Андерса сквозь толпу, возбужденную невиданным зрелищем — храмовники и городские стражи скандалили прямо в Клоаке — он отпер дверь в хранилище Амеллов и толкнул мага внутрь. Впопыхах они не заметили, что следом в подвал шмыгнул кто-то маленький и белый, похожий на всклокоченное привидение. Дверь захлопнулась; Росса вытащил из гнезда факел и, не выпуская руки Андерса, повел его за собой.
12. Sex, rugs, rock it all
— Погоди, куда ты меня тащишь? — Андерс зацепился за что-то краем мантии и наконец высвободил руку. — Так нельзя, Хоук, я должен… Что ты делаешь?
Они были в маленькой комнате хранилища, куда слуги Хоука свалили пришедшую в негодность мебель. Но у мага не было времени как следует осмотреться: Росса стоял очень близко, слишком близко, и искры от факела чуть не падали ему на голову. Андерс потянулся, чтобы отодвинуть светильник, и тут же оказался прижат к чему-то твердому позади себя. Хоук умудрился поймать его в ловушку между своим телом и, кажется, столбиком кровати — да, это вправду была старая кровать, та самая, которую Андерс нечаянно поджег еще на заре их с Россой отношений. Подробности аварии вихрем пронеслись перед глазами мага, и его взор слегка затуманился.
— Помнишь, да? — хрипло спросил Хоук; не выпуская друга из захвата, он пристроил факел на стену и теперь обнимал Андерса обеими руками, вместе со столбиком. — Что тогда случилось, м-м? Неконтролируемый выброс магии?
— Второй раз в жизни. Первый раз я спалил книжный стеллаж в башне, когда…
— Я тогда даже испугался. — Росса сделал еще маленький шаг вперед и прильнул к магу всем телом; Андерс дышал часто, загнанно. — Ты был такой красивый, горячий… во мне, и вдруг — бдыщ, все горит: простыни, занавески! Но ты молодец, быстро сориентировался, — будничным тоном добавил Хоук, отпуская свою «жертву». — Хорошо, что посох лежал рядом. Э-э, что ты сказал?
— Зачем ты дразнишься? — тихо повторил Андерс: он не двигался и смотрел на Россу с отчаянной укоризной. — Это просто жестоко, как ты не понимаешь! — в ответ Защитник беззаботно присвистнул и повертел головой, будто что-то искал. В углу, заваленный барахлом, стоял потемневший и рассохшийся платяной шкаф; Хоук направился к нему, расшвыривая мусор под ногами. Одной рукой вцепившись в столбик, Андерс убрал с лица волосы и предпринял новую попытку:
— Росса, я с тобой разговариваю — прошу, хоть раз меня выслушай! Нет, это не про Справедливость и не про манифест, это о нас с тобой! Мне… я знаю, как тебе тяжело. Мне тоже, я… Создатель, ну почему все так вышло?! Я хочу быть с тобой, но не могу, пока не сделаю все как надо! Я и так потерял столько времени – то есть, я хочу сказать… Я не считаю наши отношения «тратой времени», просто Спра…
— Не одобряет твоей одержимости и считает меня досадной помехой, да-да! — отозвался из шкафа Хоук. — Ты продолжай, пожалуйста, я весь внимание!
— Опять издеваешься, — вздохнул маг; он зажмурился, борясь с досадой и болью, от которой щипало в глазах. — Зачем ты меня сюда привел? Мне нужно в клинику, ты сам видел, какой там сегодня переполох, — над обгоревшим ложем поднялось облако пыли, и Андерс расчихался. — Надеюсь только, что Каллен проявит немного такта и не станет… Хотя, о чем я говорю — любой храмовник будет рад устроить рейд, лишь бы… Р-рось, ты чего? Прекра…
Но Росса и не думал прекращать — тем более, раз в шкафу нашлось старое, но годное постельное белье. Сбросив с кровати лохмотья, неизвестно почему не убранные Боуданом еще три года назад, он быстро накинул чистую простыню и сменил наволочки на подушках. Иногда болтливость Андерса была только на руку; но теперь следовало скорее заткнуть магу рот.
— Хоук, зачем ты… — Андерс уперся ногами в край кровати и все еще слабо сопротивлялся. — Это что, последний раз на прощание?
— Не говори глупости, — нежно попросил тот, в правильном порядке развязывая ремешки и расстегивая крючки на многослойном одеянии мага. — Лучше вообще ничего не говори. Эх, никак не привыкну — семь одежек, семьсот застежек. Какого демона ты напялил столько сразу?
— Сам знаешь: я всегда готов к побегу, — Андерс наконец сдался и даже застенчиво улыбнулся. — Зимой и летом, в жару или дождь… неизвестно, что ждет меня в пути. Я не боюсь, что кто-то украдет мои вещи, я просто преду… смо… Ох, Росса, пожа-а-алуйста! — он всхлипнул и, дрожа, обхватил Хоука за шею, вжимаясь в губы поцелуем, а бедрами — в ласкавшую его ладонь. Но вскоре Защитник отстранился, чтобы разобраться с собственной одеждой; благо, сегодня он не заковался в доспех, иначе не обошлось бы без посторонней помощи — а от Андерса вряд ли был бы толк. Прерывисто дыша, маг стащил обувь, наполовину вылез из штанов и нетерпеливо потянул на себя Хоука, который запутался в рукаве куртки.
— Обожди, да что ж ты… — раздался треск, и куртка Защитника приобрела фасон, больше подходящий для Нижнего, чем для Верхнего Города. Стряхнув с себя рванье, Росса несколько долгих секунд созерцал картину перед собой. Две недели… они не были вместе две недели или около того; после дракона Хоук немного утратил чувство времени. Грудь Андерса ходила ходуном — кажется, было видно, как бьется сердце. Он закусил припухшую губу и не то стонал, не то мурлыкал, скребя пальцами по простыне. Росса сглотнул и подался вперед.
— Недолго ты терпел. Где ж хваленая выдержка Серого Стража? — шепнул он; Андерс обхватил его руками и ногами и, похоже, больше не собирался отпускать. — Эй, ты так и будешь меня держать? Хороший, ну не бойся, я никуда не уйду… — слова потонули в поцелуе, полном какого-то запредельного отчаяния и пыла. Хоук чувствовал, что сам вот-вот воспламенится: маг уткнулся ему в шею и всхлипывал, бормоча что-то неразборчивое. Нужно было выбирать — в который раз обсуждать их общие проблемы, или заняться делом — и Хоук выбрал второе. Через десять минут хранилище огласилось экстатическим воем; крыса высунула мордочку из норки и в ужасе метнулась обратно.
— Ты… о-о-ох, Рось, какая к демону выдержка!.. — Андерс распластался на кровати, закрыв глаза и улыбаясь, как кот, попавший в страну с молочными реками и кисельными берегами. — Я впервые… чувствую такую свободу, как будто ничего больше нет, только я и ты, — он повернулся на бок и погладил Россу по щеке; тот только слабо моргнул. — Даже Справедливость молчит, — шепотом добавил маг. — А вдруг он застеснялся и ушел?
— Было бы неплохо, — пробормотал Хоук. Ему не хотелось думать о том, что дух просто выжидает, рассчитывая меткий болезненный удар. Если бы Андерс почаще был вот таким счастливым, умиротворенным, радостным… Становилось прохладно; Росса приподнялся, чтобы достать какое-нибудь одеяло, но тут же был схвачен поперек тела и прижат к постели.
— Куда собрался? — рыкнул ему на ухо Андерс; голос был хриплый, в комнате запахло как перед грозой. Хоук напрягся, кося глаза и надеясь увидеть, кто именно его держит, но маг тут же расхохотался, шутливо заламывая Защитнику руки за спину.
— Ты имеешь что-то против? Ты, или дружок в твоей голове? — притворно расслабившись на миг, Росса вывернулся и, схватив Андерса за запястья, подмял под себя. Маг оскалился и лизнул его в нос. — Фу-у, ну ты как Мубарик! Хватит дурачиться, а не то…
— Не то что? — наверное, это было заклинание, потому что Хоука отбросило назад; он скатился с постели на сваленные рядом коврики, тут же ловя в объятия расшалившегося мага. Мутузя друг друга, они несколько раз перекувырнулись, зацепили какую-то мебель и свалили себе на головы пустой цветочный горшок. Наверное, Андерса это немного остудило; вновь оказавшись под Хоуком, он выдохнул и медленно очертил пальцами его плечи и лопатки.
— Давай останемся здесь. Клиника рядом, поместье тоже, Боудан сможет приносить нам еду. Тут как необитаемый остров. Не будем ничего делать, ни о чем переживать… правда, Рось?
— Ни магов, ни храмовников, — отозвался тот. — Разве так бывает? Даже если мы уедем из Киркволла…
— Ш-ш-ш, я просто мечтаю, — Андерс прикрыл глаза, хмурая складка на лбу разгладилась, он словно помолодел. — Это так приятно. Только мы вдвоем, больше никого… Что ты об этом думаешь?
— Думаю, нехило так стукнуло, — и Хоук осторожно погладил андерсов затылок. — Мор побери этот горшок — а тебя надо полечить.
— Согласен, — блаженно улыбнулся маг, чуть ерзая на жестком коврике. Он разлепил веки, глядя на Хоука затуманенным взором, потом мягко отстранил его и, выгнувшись, повернулся спиной.
Росса не помнил, когда ему последний раз было так хорошо и легко. Все мысли куда-то улетучились, он даже перестал замечать, где находится. Точек опоры, кроме Андерса, не было, да и сам маг скорее цеплялся за него, Хоука, чем за окружающую реальность. Их несло теплым прибоем, факел на стене расплылся, сыпя искрами, и Росса свернулся вокруг любимого, укрывая собой от всех невзгод. Правда, пока из таковых имелась только пыль; лучше было бы встать и вернуться в постель, но Хоуку страшно не хотелось двигаться. Кажется, он даже задремал, а очнулся от того, что под ним задвигался Андерс.
— Рось! Росса, смотри — кто там сидит?
— Крыса, — проворчал Защитник, нехотя открывая глаза и вглядываясь в полумрак. — Кинь в нее чем-нибудь: черепком, например. Ишь, любопытная…
— Нет, ты посмотри внимательнее, — не унимался Андерс; он вытянул руку и указал пальцем на дверь. — Там кто-то белый… это не крыса, это… — комочек у порога зашевелился и жалобно мяукнул. — Хоук, это котенок!
— Теперь я сам вижу, — совершенно по-фенрисовски буркнул Росса. — Это Аришок, кот Эмерика — то есть, его капризной внучки. И какого демона он тут делает… стой, а ты куда?
— Он голодный, — маг заволновался и стал выбираться из объятий Хоука, что было не так-то просто. — Надо его скорее накормить… блюдечко… — Видимо, Аришок услышал знакомые слова: он снова мяукнул и сделал два шага к людям. Люди были без одежды и о чем-то спорили, но кота не беспокоили такие детали: он пережил не самое легкое утро и действительно проголодался.
— Тут все равно нет молока. И я думаю, нам есть что обсудить кроме этого кота, — возразил Росса. Аришок посмотрел на него долгим взглядом и фыркнул. — Андерс, пожалуйста, — он обхватил любимого за плечи и почти насильно развернул к себе. — Что ты теперь будешь делать?
Маг вздрогнул и сел, подтянув колени к груди. Было как-то неловко разговаривать на серьезные темы в таком виде; Справедливость, благосклонно молчавший пару часов, недовольно завозился в черепе. Руки Хоука на его теле, влажная от пота кожа и горячее дыхание тоже не располагали к серьезности, и Андерс смущенно уставился в коврик.
— Если ты о моих планах, они не изменились. Я обязан завершить то, что задумал — тем более, я далеко продвинулся за последние дни. Так что если ты хотел… отвлечь меня таким способом, ничего не вышло. То есть, конечно, когда я с тобой, то забываю обо всем на свете, но потом все возвращается и… Прости, но если ты не можешь принять то, что я должен сделать, лучше это вправду будет последний раз.
— Почему ты толком не скажешь, во что ввязался? — настаивал Хоук; Андерс грустно покачал головой. — Речь ведь не о зелье против духа, так? — Ответом был короткий кивок. — Тогда о чем? Андерс, я люблю тебя, я постараюсь понять, но ты должен мне довериться!
— И втянуть тебя в это? Нет, Росса, я не могу — я готов разделить с тобой все, но не эту ношу. Поверь мне, пожалуйста, так для всех будет лучше! — он все-таки взглянул на Хоука, а потом покосился на кота. — Странный все-таки зверь, вон как таращится: по-моему, он понимает каждое наше слово.
— Я верю, что ты не замышляешь ничего дурного, — соврал Росса; у мага забегали глаза. — Ладно, я не буду приставать с расспросами, но вот что: ты вернешься и будешь снова — не возражай! — жить у меня. Занимайся чем хочешь: готовь свои зелья, изучай планы, пиши манифест, но будь рядом. Я не могу… целый день думать о тебе и не иметь возможности…
— Кому ты говоришь — я так три года мучился, — усмехнулся Андерс. — Правда, в основном по ночам, — он прильнул к Защитнику, отчего по коже снова побежали мурашки.
— Вот и хорошо, — как можно беззаботнее ответил Хоук; пока он не представлял, как справится с преступной деятельностью в собственном доме, но надеялся еще успеть что-то придумать. — Э-э, целых три года? Ну ты даешь… зачем же столько?
— Я стеснялся. Я был уверен, что тебе нравится Изабелла, — вспыхнув, признался маг. — Ты же ей тоже нравишься: вдруг вы решили бы пожениться, а я бы все испортил…
— Бред какой, — не церемонясь, перебил его Росса. — Да я скорее женюсь на Авелин и превращу имение в казармы! Впрочем, я опоздал, — поспешно добавил он, целуя нахмуренного любовника. — Так ты согласен вернуться?
— Да, но с одним условием, — прищурился Андерс; Хоук внутренне сжался, как пружина. — Мы возьмем Аришока к себе — по крайней мере, до тех пор, пока хозяева не потребуют его назад. Он же пропадет в Клоаке — правда, малыш? — котенок собрался в клубочек и душераздирающе мяукнул. — Бедняга, иди сюда, кис-кис-кис!
Пока Андерс сюсюкал с питомцем Эмерика, как кисейная барышня из Верхнего Города, Хоук встал и собрал разбросанную одежду. Все шло не совсем по плану, но, если рассудить, не так уж и плохо. Правда, он чувствовал некоторую вину перед Донником: разумеется, тот хотел как лучше, но в результате потасовка с храмовниками могла закончиться весьма печально. Да и глупо скрывать что-то от Авелин — она мигом догадается, как только Донник придет домой и покажет свои синяки. Андерсу стоило помочь их скрыть, но до господина Хендира сегодня просто не дошли руки.
— Кто у нас самый красивый котик? Кто мудрый и могучий Аришок? — умилялся Андерс, тиская котенка. Зверь блаженствовал, мурлыкал и потягивался, выпуская при этом внушительные когти. — Рося, ты только посмотри!
— Одеваться будешь? — хмыкнул в ответ «Рося». — Боудан, конечно, сама деликатность, но давай не будем его шокировать? Эй, ты того, прекрати! — Аришок совсем обнаглел и пытался залезть Андерсу на голову.
— Не волнуйся, Сэр Ланселап тоже так делал, — маг аккуратно сгрузил кота обратно и взял из кучи рубаху. — Ты же ничего не знаешь о кошках, Хоук, но теперь мы это исправим — правда, дружище?
Аришок вытащил из эполета перо и принялся его жевать.
Спустя несколько минут Росса приоткрыл дверь хранилища и выглянул наружу. Перед клиникой уже никого не было: помощница погасила фонарь и повесила перед входом табличку «Закрыто». Хоуку и Андерсу пришлось довольно громко стучать и довольно долго ждать, пока перепуганная девушка впустила их и снова задвинула все засовы. За ширмами отдыхали раненые беженцы, о визите храмовников напоминала только корзина Каллена, забытый налокотник Паксли и пятно крови сэра Карраса на посыпанном песком полу.
— Помогу тебе собраться, — сказал Росса; Андерс никак не хотел отцепить от себя кота, поэтому его предложение было весьма кстати. Повинуясь указаниям мага, Хоук свернул в трубку чертежи и какие-то записи с формулами, перевязал бумаги веревочкой и полез на полки за зельями. Среди знакомых пузырьков с настойкой для выносливости и разными лекарствами стояли колбы с белыми кристаллами и банка, доверху наполненная какой-то серой гадостью.
— Это тоже нужно? Фу-у! — Защитник понюхал банку и поморщился. — Что это вообще такое?
— Драконье дерьмо! — лучезарно улыбнулся Андерс. — Представляешь, какая удача: шахтеры, которых ты отправил за тушей, принесли его — так, на всякий случай — а Солвитус возьми да подсуетись. А там селитра, она тоже не слишком благоухает. Ты сможешь все унести? Лучше сложи в корзину, не то вдруг разобьется…
Росса даже не стал спрашивать, откуда маг взял селитру; какая, в сущности, разница, сам он спускался в сточные канавы или послал кого-нибудь из местных жителей? Ему очень хотелось на месте уничтожить и тот, и другой компонент, но Андерс бы никогда не простил его за это. Хоук стиснул зубы и осторожно поставил колбы в корзину храмовника; Аришок вывернулся из рук мага, соскочил на стол и тоже залез внутрь.
— Значит, это Каллен его принес? Интересно, зачем? — тут же переключился Андерс. Росса пожал плечами и постарался подвинуть котенка, за что получил несколько царапин. — Ты погляди, как он защищает свой дом!
— Он просто не хочет сидеть рядом с дерьмом, — проворчал Хоук. — Честно говоря, я тоже не хочу, так что прошу: проветривай помещения после своих опытов. И не вздумай заниматься ими в спальне, или в столовой, или на кухне…
— Для опытов оборудую лабораторию, так что не волнуйся: на кухне будем готовить пищу, в столовой — обедать, а в спальне — спать и все прочее, — пообещал Андерс. — Я не из тех, знаешь ли, кто в спальне читает, в лаборатории принимает пищу, а в библиотеке — пациентов. Выдели мне комнату под ключ, и все будет в порядке!
«Да уж, лучше некуда!» — мысленно передразнил его Хоук. Но делать было нечего, по крайней мере пока; забрав все необходимое, они вышли из клиники и через подземелья отправились домой.
13. The scarlet letters
«Здравствуй, дорогой брат!
Я была очень рада получить твое письмо, даже написанное рукой Андерса. Вообще-то почерк у него лучше, твои каракули иногда совсем не разобрать. Как ты себя чувствуешь? Андерс прислал короткую записку после того, как тебя принесли из шахты. Росса, если бы я могла, я бы сразу навестила тебя, но ты знаешь, какие порядки в Круге, и даже Верховный Чародей Орсино не смог…»
— Не «не смог», а «не захотел», — съязвил Хоук. — «…предпринял несколько попыток убедить…», ля-ля-ля, как же, как же, — он пропустил два абзаца ненужных оправданий и стал читать дальше:
«В Круге все только и говорят, что о твоем подвиге. Дети каждый вечер просят рассказать о тебе и драконе, и я всякий раз добавляю новые подробности. Думаю, Варрик бы мной гордился! Правда, скоро я запутаюсь в этой истории, и придется начинать сначала. Мои ученики очень способные — я так рада, что Верховный Чародей Орсино позволил мне…»
— Опять Верховный Чародей! Сестра, ты что, втюрилась в него? — буркнул Росса; он все еще надеялся, что ошибается. Бетани пела Орсино осанну в каждом письме, но в какой-то момент это вышло за рамки простого уважения и восхищения. Казалось, Орсино заполнил собой всю башню, простерся над Киркволлом и заслонил солнце и луну. Нет, по правде говоря, Верховный Чародей был не так уж плох, но Хоук с трудом представлял его в качестве собственного зятя. При мысли же о том, что глава киркволлского Круга воспользуется своим положением и обманет Бетани, Росса задыхался праведным братским гневом. Возможно, он действительно страдал двойными стандартами и был немного старомоден, но Орсино стоило вести себя прилично, ради его же блага.
«Еще в Башне в последнее время ходит много сплетен. Тут есть две девушки-храмовницы, из рекрутов — очень милые и всегда не прочь поболтать. Жаль, Роська, ты не девчонка, поэтому я не могу описать все в подробностях, но кое-что все-таки расскажу. Во-первых, конечно, капитан Каллен и его приключение в «Висельнике». Мы чуть со смеху не лопнули, когда узнали, что вы с ним сделали! Но все равно, это было очень жестоко — он не самый плохой храмовник, чтобы вытворять такие вещи. Говорят, вы с Андерсом были навеселе, когда ввязались в драку. Ты становишься просто гадким, когда пьяный, но Андерс… он обычно такой спокойный и не пьет; я не представляю, как вы его заставили. Впрочем, я удивилась не только этому. Пожалуйста, если ты читаешь это письмо вслух, а Андерс рядом, пропусти следующую страницу».
Хоук насторожился и даже оглянулся, но мага в комнате не было. Уже третий день Андерс с самого утра сидел в «лаборатории» в цокольном этаже, исследуя, измельчая и смешивая разную зловонную дрянь. В какой-то момент дрянь заискрилась и грохнула, наполнив комнату удушливым дымом; к счастью, маг быстро распахнул окно и вылез во двор. Еще несколько часов после эксперимента Андерс надсадно кашлял и вытирал слезы, повторяя как заведенный: «Много, много!» Росса понятия не имел, что тот имел в виду, но надеялся, что «бомб-вонючек» больше не будет.
Сказать, что ему, Хоуку, было нелегко терпеть андерсову деятельность, означало ничего не сказать. Как ни крути, он пришел к тому, чего всеми силами старался избежать — к смертельному риску, притворству и обману. Прикрытие с зельем провалилось, и Андерс выдумал новую отговорку: дрянь была как-то связана с освобождением магов из Круга. Росса без особого энтузиазма выслушал его пламенную речь, иногда кивая и пытаясь зацепиться хоть за что-то, похожее на правду, но так и не смог выпытать ничего конкретного. Какое отношение ко всему этому имела церковь, он даже не спрашивал: неизвестно, что было бы хуже — честность или очередная ложь. Хоук вздохнул, бросил еще один взгляд через плечо и вернулся к письму:
«Прежде всего хочу сказать, что Андерс мне очень нравится, и я счастлива, что вы вместе — хотя порой с ним, конечно, нелегко. Тем более мне было неприятно узнать, что говорят о нем в Круге. Росса, я не могу поручиться, что это правда, и очень надеюсь, что это лишь гадкое завистливое вранье, но… Все началось с письма, которое одна из Старших Чародеев получила из другого Круга. Там вскользь упоминали Андерса, а поскольку в Киркволле все знают о ваших отношениях, той магессе, о которой я говорю, стало любопытно. Она попросила рассказать об Андерсе побольше, и вскоре пришло новое письмо. Росса, я не ханжа, но меня очень смутили и огорчили некоторые… подробности из его прежней жизни. Похоже, до того, как Андерс объединился со Справедливостью, он был крайне легкомысленным. В Круге он не давал проходу «ни одной мантии» и всегда хвастался своими подвигами. Андерс все время устраивал разные шалости, в том числе и не слишком пристойные, злобно шутил над храмовниками и вообще был хоть и способным, но очень трудным учеником. С ним никто не мог справиться, а наказания только подстрекали Андерса к новым проделкам. Как ты знаешь, он несколько раз бежал из Круга…»
— И что с того? — пробормотал Хоук себе под нос. — Все мы чудили в молодости, — это была не совсем правда: Бетани была воспитана в строгости, как настоящая барышня, а сам Росса был слишком занят обязанностями старшего, чтобы особенно «чудить». Что касается Андерса, он не афишировал, но и не скрывал тот факт, что нравы в ферелденском Круге были весьма свободные. Тем не менее, стрелы достигли цели: Росса был все-таки немного собственник, и мысль о том, скольких юных магов обоего пола Андерс зажимал по углам и в кладовках, оказалась не из приятных. Он пропустил еще несколько строк, где Бетани явно ужасалась судьбе брошенных бедняжек — девушек из Круга, служанок, крестьянок и так далее — и, наконец, вернулся из прошлого в настоящее.
«Когда я выслушала все это, то жарко заявила, что любой человек может измениться к лучшему, а именно это и сделал Андерс. Все знают, как он помогает беженцам в своей клинике! Но Старшая Чародейка только разохалась и назвала меня глупеньким ягненочком, представляешь? Я чуть не метнула в нее огненный шар за такие слова!»
— Действуй, сестра! — одобрительно усмехнулся Росса, но тут же снова помрачнел.
«Она сказала, что такие ловеласы не меняются никогда, что у них только одно на уме, и от них следует держаться подальше. Разумеется, я не могла сказать ей про Справедливость, и еще больше разозлилась от невозможности оправдать нашего друга. Тогда она похлопала меня по руке и сказала: «Милочка…» — нет, ну ты подумай! — «Милочка, ваша наивность очаровательна, но неужели вы не видели, что о нем пишут?» Я покачала головой: тогда она порылась в корзине с шитьем, достала сложенный вчетверо листок и сунула мне, строго-настрого запретив разворачивать его при людях. Конечно, я сразу пошла в библиотеку, спряталась за шкафом и посмотрела, что это за таинственная листовка. Мне было противно оставлять ее у себя, так что суди сам».
Заинтригованный, Хоук даже поднялся и выглянул за дверь: нет, его никто не подслушивал и не подстерегал. Внизу кипела бурная деятельность: Андерс возился в лаборатории, Сэндал — в аппарате в своей комнате, а из прихожей доносился голос Боудана и собачий лай. На подоконнике в пятне солнечного света спал Аришок; кот сожрал уже столько сметаны и рыбьих голов, что Боудан деликатно высказал опасения насчет новой бреши в бюджете. Еще раз окинув владения зорким взглядом, Росса вернулся в кабинет и расправил бумагу.
— Какого демона…
Да, Бетани была впечатлительной девушкой, но на этот раз она не преувеличивала. Верхнюю половину страницы занимал текст под витиеватым заголовком, а нижнюю — картинка вроде тех, за которые матери дерут уши своим юным сыновьям. В картинке без труда угадывался Андерс, окруженный несколькими голыми женщинами; все были изображены в таких замысловатых позах, что Хоук не смог разобрать, где чьи ноги, руки и груди. Нахмурившись, он прочел заголовок: «Клиника «Магия Любви» — все для Вашего наслаждения!» Далее следовало завлекательное описание, какие лавочники вывешивают возле своих товаров. «Доктор А.» из магической клиники без всяких аллегорий обещал разрешить проблемы с потенцией, вылечить бесплодие, любовный холод, скуку и смущение. За умеренную плату предлагались индивидуальные и групповые занятия, как теоретические, так и практические, включавшие… тут Росса покраснел и бросил листок картинкой вниз.
— Сударь, — Боудан тихонько постучал в дверь, — снова письмо от госпожи Паксли: слуга принес и желает дождаться ответа. Что прикажете ему передать?
— Опять эта надоеда… — простонал Хоук, закрыв глаза. Мадам Паксли — полная, взбалмошная, хотя и незлая женщина — была так взволнована происшествием с ее сыном, что не оставляла в покое ни капитана Каллена, ни господина Хендира. Росса же за два дня получил несколько надушенных записок, полных самой искренней благодарности и частоколов из восклицательных знаков. Но в последнем распечатанном письме сердечные излияния были разбавлены хвалой в адрес барышни Паксли: та утром и вечером молила Андрасте о здоровье для Защитника Киркволла и, между прочим, вышивала ему то ли шарф, то ли диванную подушку. После такого открытия Хоук решил, что с семейством Паксли лучше не связываться.
— Скажи, что меня нет дома, — отозвался он. — Я сейчас уйду по делам, только через черный вход. Нет, не отвлекай господина Андерса — я вернусь к обеду. — И правда: через несколько минут Росса в плаще с капюшоном и со злосчастной листовкой в кармане вышел из дома и направился в Нижний Город. У него не осталось никаких сомнений по поводу автора этой затеи, но вот мотивы гениального «рекламодателя» были понятны не до конца. Хоук уже пересек рынок и быстро шагал к «Висельнику», когда его окликнул женский голос.
— Лирен, здравствуй! — Он откинул капюшон и тепло улыбнулся старой знакомой. Лирен не работала в клинике, но содержала свой пункт помощи беженцам и, как могла, заботилась об Андерсе. — Как поживаешь? У тебя усталый вид — что-то случилось?
— Мы можем поговорить? Только не здесь, лучше у меня в лавке. — Лирен посмотрела по сторонам и шепотом добавила: — Это насчет Андерса.
Ее тон не предвещал ничего хорошего, и Хоук содрогнулся: неужели маг, и так не сидевший без «дела», вытворил что-нибудь еще? Он уже не знал, чего ожидать, лишь надеялся предугадать и исправить хоть какие-то последствия — но и в этом пока не очень преуспел.
— Что не так с Андерсом? — устало спросил Хоук, когда Лирен провела его в комнатку позади лавки.
— Это правда, что он лечил храмовников?
«Так вот в чем дело! Да ерунда!» — Росса сразу расслабился и чуть было не махнул рукой, но, судя по лицу собеседницы, это была все же не ерунда.
— Ну, подлатал одного и остановил кровь другому, что с того? — спросил он.
— Неслыханно! Я не могла поверить, пока ты не сказал, — Лирен шагала от стены к стене, нервно теребя шаль. — Что на него нашло, ведь это огромный риск! Мы столько лет прятали его от храмовников, а теперь он сам открыл им двери!
— Я был там, когда все произошло, — Хоук успокаивающе поднял ладони. — Раненого привел стражник, которого я хорошо знаю…
— Еще и стражу сюда впутали — чудесно, просто чудесно! — всплеснула руками Лирен.
— Не кипятись: я увел Андерса из клиники, как только запахло жареным. Сейчас он… работает у меня дома и не ходит в Клоаку, так что никакой угрозы нет. Правда, мамаша того храмовника очень назойлива, но…
— Остановись на минутку и подумай. — Защитник поморщился: Лирен всегда говорила с ним как с ребенком. — Почему Андерс, который ненавидит Орден, вдруг стал помогать его рыцарям вопреки собственной безопасности? — Хоук захлопал глазами, и она горячо продолжала: — Он что-то задумал, обрек себя на дело, по сравнению с которым его жизнь ничего не значит! Вот почему Андерс так изменился, что не замечает даже злейших врагов. Он смирился со своей участью, Хоук, и мне это очень не нравится.
Росса застыл как громом пораженный. До сих пор он боялся лишь «внешнего» результата андерсовых идей; но ему и в голову не могло прийти, что маг уготовил себе роль мученика, мишени или, того хуже, жертвы. Создатель всемилостивый, он что, решил себя убить?!
— Но зачем? — наконец выдавил он, сцепляя дрожавшие пальцы в замок. — Андерс… он нужен беженцам, нужен магам, у него друзья, которым он дорог, и я… я люблю его. Как он может в грош не ставить свое счастье?
— Очевидно, цель Андерса несовместима с тем, что ты и я считаем счастьем. Или осуществление плана и есть для него истинное благо, даже если с этим закончится жизнь. В любом случае…
— Бред полнейший! — с досадой воскликнул Росса. — Он не может так поступить, я не позволю! И прошу, избавь меня от своих лекций о личном выборе — он не имеет права разрушать себя только потому, что какая-то навязчивая идея…
— В любом случае, — спокойно повторила Лирен, но глаза ее гневно сверкнули, — вот это совершенно не смешно. — Она отперла один из шкафчиков и достала сложенную вчетверо бумагу.
Хоук оторопело сглотнул. Андерс всегда говорил, что ему необходимо беречь сердце, но в таких обстоятельствах это было просто нереально.
— Откуда он у тебя? — хрипло спросил Росса, разворачивая листок. Заголовок и текст были те же, а вот картинка отличалась: здесь маг подвергался интимным ласкам со стороны сразу двоих мужчин, а третьего ублажал сам.
— Кто-то подбросил эту мерзость вместе с почтой. Сначала я хотела пойти в клинику и потребовать объяснений, но решила зря не беспокоить Андерса. Разумеется, в этом нет ни крохи правды, но я не понимаю, кому понадобилась столь гадкая провокация! Никто из его пациентов не стал бы…
— Обещаю — я узнаю, кто это сделал, — сквозь зубы произнес Хоук. — Ничего не говори Андерсу или кому-либо еще, сожги бумажку, а найдешь другие — тоже сразу в огонь. Хотя нет, погоди, эту я возьму с собой, — он сунул листовку в карман и уже мягче добавил: — Лирен, ты умная женщина, ты же не станешь верить слухам? Ну, что кто-то хочет испортить Андерсу репутацию и подобное. Скорее всего, это просто дурацкая шутка.
— Тогда у меня плохое чувство юмора, — она поджала губы. — Я не идеализирую наше общество, Росса, но всему есть предел. И еще я очень волнуюсь за… — всегда такая стойкая, готовая помочь, Лирен извлекла носовой платок и тихонько заплакала. Хоук поднялся и неловко обнял ее, стараясь не придавить тяжелыми перчатками и ремнями.
— Все будет хорошо. Хочешь — приходи сегодня на ужин, Андерс очень обрадуется. К тому же, Боудан отложил старые вещи для беженцев: ничего особенного, но все крепкое и теплое. Вечером он проводит тебя и поможет все донести.
— Спасибо! Пожалуй, я так и поступлю. Извини, что я расклеилась, — она вспыхнула и поспешно вытерла щеки. — Мало нам мора, чудовищ, работорговцев и командора Мередит — теперь еще и это! Ладно, приведу себя в порядок и займусь любимым делом. Ох, прости, я задержала тебя, а ведь даже не спросила, куда ты шел! Я не расстроила тебе какую-нибудь встречу?
— Встречи в «Висельнике» не боятся опозданий, — хохотнул Росса; брови Лирен тут же сдвинулись к переносице, и он поспешно продолжал: — Нет-нет, клянусь, больше никаких пирушек с бумажными драконами!
— Эту сагу я тоже слыхала. Вы оба повели себя как мальчишки-сорванцы — как не стыдно? Хотя, — она понизила голос, — я бы не отказалась посмотреть на капитана Каллена. Хорошо, что вы немножко сбили с него спесь! Ну, до свидания, — еще раз глянув в зеркальце, Лирен проводила Защитника из лавки и поправила коврик у двери.
Вернувшись за прилавок, она аккуратно разложила товар и сделала пару замечаний девочке-помощнице — та явно витала в облаках и сюжетах из рыцарских романов. По правде говоря, Лирен была рада не слышать ее привычной болтовни: ей необходимо было подумать. К счастью или нет, Защитник знал об Андерсе меньше, чем знала она: несколько лет назад, когда маг только прибыл в город, он был не так замкнут, как теперь, и нередко рассказывал истории из своей жизни в Круге и Крепости. Вопреки суровым легендам о Серых Стражах, байки Андерса изобиловали шутками и проделками всех мастей, а Сэр Ланселап, гном Огрен и «этот бука Хоу» упоминались чаще, чем герои Ферелдена. Лирен не сомневалась, что симпатичный маг кокетничал с ней — впрочем, скорее по привычке, чем с определенной целью. Он вообще был подвержен переменам настроения, отчего казалось, что в Андерсе живут два человека: один веселый, легкомысленный, острый на язык, и другой — хмурый, озабоченный людскими бедами, жаждущий справедливости. Лирен вздохнула: если человеческая натура не может достичь гармонии, что уж говорить о целом мире?
— Душенька, вернись-ка с небес в Киркволл, — вновь обратилась она к девчонке. Дверь скрипнула, на пороге топталась женщина с тремя детьми и младенцем на руках: нужно было приниматься за работу.
@темы: Изабелла, Cлэш, Dragon Age II, Андерс, Фанфик, Фенрис, Варрик, Хоук(m), Авелин, Себастьян Вель, Мерилль
-
-
08.07.2011 в 16:08Очень здорово написано. Такой сильный момент, когда Андерс сидит в каморке и просит Справедливость не трогать Хоука. (Не смогла оставить комментарий под той главой, зачиталась.)
Вообще, так хорошо показаны беспокойство Хоука и состояние Андерса, и то, насколько Андерс изменился, и... автор, пишите дальше-дальше-дальше!
-
-
08.07.2011 в 16:40Я очень рада, что вам нравится, и что несмотря на несколько АУшный текст герои все равно остались в характерах! *не переключайте канал, оставайтесь с нами!*
-
-
08.07.2011 в 17:37Это я видела. Но будет - понятие растяжимое. Я имела в виду, что кончилось написанное. *Ушла гуглить 14-ую главу*
Мы не переключаемся. *Фиксирует рычажок радио-проигрывателя, чтобы не сбиться с волны*
-
-
08.07.2011 в 20:27я с опаской читаю ХоукоАндерсы, как и ХоукоФенрисы, но здесь это очень хорошо - живой даже Хоук, а имхо,
это трудно, у большинства невнятные МС)